Чёрные мундиры. Книга 1. Линии мира (СИ)

Глава VI

И снова огонь осветил стены избушки. Клубы тёмного дыма поднимались вверх. Люк в крыше был открыт, и дым беспрепятственно поднимался в небо. В костре, разожжённом посреди комнаты, таяли одна за другой небольшие хвойные веточки. Вместе с ними, казалось, таяла его жизнь...

Элеоф, тридцатилетний маг, живущий в глухом лесу на дикой территории, всю жизнь посвятил своему ремеслу. Живущий на старых землях, не подверженных влиянию Атача, он с детства рассматривал окружающий мир как угрозу. И не зря. За ним много лет уже охотились стражи и тайный орден. Так же, как и за его дедом, старым магом Фисироцем, ставшем уже легендой Иргента. Некоторые считали, что Фисироц может практически всё, другие думали, что его не существует в принципе, третьи охотятся за ним до сих пор, не подозревая, что его уже нет в живых.

Почти полгода прошло с момента смерти господина Фисироца, могущественного человека, знавшего такие тайны, которые не нужно было знать непосвящённым и простому люду, умевшего, по слухам, превращаться во что угодно, хоть в неживой предмет, так же, по слухам, умеющего материализовать в своих руках что угодно и мгновенно перемещаться в любую точку Иргента.

Его внук Элеоф этим слухам мало верил, на все вопросы о подобных способностях дед всегда отвечал уклончиво, а демонстрировать их ему не приходилось. Хотя дед и говорил Элеофу, что когда-то многие, почти все на планете обладали подобными возможностями, но потом наступила эпоха машин, и люди заменили свои способности на возможности роботов и техники, а потом произошла катастрофа, ставшая для Иргента началом новой эры. Эту эру маг Фисироц называл всегда эрой выживания, употребляя фразы: «Я родился уже в эру выживания» и «Когда уже эта эра выживания закончится?». Окончания этой эры могущественный маг так и не дождался. И на самом деле у этого человека ни детей, ни внуков не было, как, в общем-то, и жены, однако это целая история.

Однажды Фисироц шёл в поле перед надвигающимся приближением Атача к Иргенту, он спешил укрыться на холмах и переждать в плаще-палатке его проход. И он увидел в поле потерявшегося мальчика лет пяти, который, по всей видимости, отстал от обоза эвакуирующихся беженцев или потерял родителей. Медлить было нельзя, и уже почти столетний старик, отличавшийся при том в свои годы крепким телосложением и чересчур молодо выглядевший, взял плачущего ребёнка с собой. Без него мальчик явно погиб бы.

Однако, пребывая с ним пару дней на холмах, Фисироц, никогда никого в своей жизни сильно не любивший, успел привязаться к малому. Ради него позже он сколотил в лесу домик и прекратил свои скитания, обосновавшись на дикой территории, подальше от посторонних глаз. В этом домике и прожил он свои последние годы, занимаясь саморазвитием через воспитание «внука». Впрочем, на Иргенте едва ли не четверть всех семей растит детей, оставшихся без родителей. Что неудивительно, ибо катаклизмы здесь происходят с пугающей регулярностью. Потому и считается тот, кто вырастил ребёнка, таким же полноценным родителем, как и тот, кто его родил.

В общем, Элеоф вырос практически нелюдимым человеком. Воспитанный на мощных знаниях и большой мудрости своего деда, он знал практически всё, и прекрасно умел получать информацию, входя в изменённые состояния сознания. Этому обучил его дед, который передал за двадцать пять лет воспитания не всё, но очень многое из того, что готов был принять и впитать в себя Элеоф. Более того, старик воспитывал достойную замену на случай, если он сам не сможет завершить начатое дело, которое он считал делом всей своей жизни. А дело это — ещё одна отдельная история.

Фисироц надеялся, что расшифрует книгу, которую нашёл когда-то благодаря своим способностям. Ещё до встречи с Элеофом к магу пришло понимание того, что он упёрся в стену в своём развитии и не может двигаться дальше. Он уже знал и умел практически всё, чему обучают различные мудрецы и маги на Иргенте. Он даже вышел на уровень понимания того, как писать свою судьбу самостоятельно. Однако это не помогло ему — у него не было цели, достойной цели, ради которой можно двигаться дальше.

Через несколько лет жизни в лесу маг окончательно зашёл в тупик в своём развитии. Тогда он стал искать знания в других мирах, пребывая там во сне, и наткнулся на информацию об очень древней книге, которую он может найти и расшифровать, и знания, изложенные в ней, помогут ему обрести то недостающее звено, которое позволит ему выйти на новый уровень развития.

Три года ушло на поиски во снах места, где лежит эта книга. Ещё год Фисироц готовил своё тело. Он занимался различными практиками, которые позволяют телу выживать без еды и воды, получая подпитку напрямую от энергетических «линий мира». Потом Фисироц полгода шёл ночами через пустынную местность, выжженную метеоритным дождём и засыпанную пеплом. К утру он выкапывал себе очередную землянку и укрывался взятыми с собой досками от дневного палящего солнца, выжигающего всё вокруг. Во время дневного сна он часто выходил из тела и искал наиболее оптимальный путь на следующую ночь, а после заката вновь начинал брести по остывающей земле.

Так он дошёл до развалин огромного города эпохи машин. Здесь ещё оставались несколько стай животных и множество костей убитых ими людей. После катастрофы на развалины этого города стекались выжившие, пару сотен лет тут даже просуществовало поселение. Но стаи диких псов так же стекались сюда, и некогда выведенные человеком существа, его же и погубили. Зря люди прошлого сделали собак такими сильными и выносливыми.

Здесь эти псы, видящие в темноте и охотящиеся на всё, что движется, стали довольно серьёзным препятствием для мага. И хотя собаки всеядны, в последние годы стаи одичали настолько, что большинство псов были чистыми хищниками-падальщиками. Всё потому, что оставшись без пищи, они питались в основном своими умирающими соплеменниками. К тому же последний источник воды — старое городское водохранилище, - пересох и больше не давал живительной влаги.

Если бы Фисироц пришёл в город на полгода позже, он явно не встретил бы таких проблем, просто увидел бы рядом с костями людей множество свежих костей животных, умерших от жажды и голода. Но пока эти ослабевшие и голодные псы представляли большую угрозу для всего живого. Прячась от жары в уцелевших зданиях, они готовы были в любое время вылезти и растерзать любого ради утоления голода и жажды. Поэтому долго приходилось осторожничать. Три дня Фисироц проспал в землянке на окраине города, исследуя через сон жизнь этих животных. На обитаемых землях всех домашних животных истребили, поэтому изучать всё о собаках приходилось с нуля: повадки, поведение в стае, способы нападения и так далее. Вернувшись в реальность, маг продолжил изучение стай. Всё это было довольно интересным и опасным занятием.

Несмотря на все меры предосторожности однажды стая едва не растерзала мага. От клыков одного из псов у Фисироца навсегда остался шрам на левом плече. Два пса, которые не успели убежать, были убиты металлической арматурой, вывернутой из стены здания, а тому псу, который кинулся кусать мага за плечо, маг сломал сначала челюсти, разжав их так, что те вывернулись наизнанку (силы старику было не занимать), потом свернул шею, дабы прекратить мучения животного.

В итоге был найден универсальный рецепт — плоская металлическая балка из крыши одного из зданий. Она была обтёсана камнем до состояния достаточной остроты, чтобы резать плоть. Конец балки был смят камнем и обмотан верёвкой, рукоять получилась неплохая. Особенно много внимания было уделено заточке острия — оно получилось острым как скальпель хирурга. В итоге этим самодельным мечом маг убил ещё с десяток животных, после чего дикие стаи перестали набрасываться на него, напротив, стали сторониться. Многие собаки, едва завидев или почуяв старика с перебинтованным плечом и металлической балкой за поясом, спешили скрыться подальше. Это дало наконец возможность не опасаясь нападения со спины, заняться поиском книги.

Ночевать приходилось на чердаках и крышах зданий — там, куда явно никто не доберётся, пока тело спит. В одном из очередных снов магу очень захотелось есть. Фисироц на самом деле не знал до конца, сколько его тело может выдержать без еды и воды. Если ресурс тела уже подходит к концу, то ему суждено умереть здесь, в этом городе, став таки пищей для диких псов. Если тело выдержит ещё полгода скитаний, значит, судьба дарит ему шанс довести дело до конца. Но он знал: можно надеяться на судьбу, а самостоятельно нужно делать всё, чтобы помочь высшим силам, которые её пишут, оказать тебе поддержку. Поэтому Фисироц, выйдя из тела во сне, начал искать, есть ли в этом городе запасы еды. Он обнаружил под городом сеть туннелей, входы в которые почти везде были засыпаны пеплом. По этим туннелям в эпоху машин передвигались люди на больших металлических повозках, после катастрофы там некоторое время оставались выжившие. Однако гигантский слой пепла в четыре-пять метров засыпал все выходы и входы, в итоге выжившие остались умирать голодной смертью. Местами у людей даже просто кончался кислород.

Вход в эти туннели был один — старый кратер, оставшийся от метеорита, упавшего на город. Метеорит выбил в почве довольно глубокую воронку, в которую ветры намели уже пару десятков метров пепла, песка, грунта и мелких обломков. Сам вход находился на склоне кратера и тоже был присыпан песком так, что был едва заметен. Вокруг кратера в эпоху машин был город, находилось множество зданий. Теперь на много километров вокруг песчаная равнина, по которой никак невозможно сказать, что здесь когда-то была жизнь, и что здесь был пригород того самого города, развалины которого величественно возвышаются посреди пустоши.

Исследовав часть территории туннелей во сне, старый маг дошёл до ближайшей из станций, которая была уже полуразрушенной от времени, и на ней нашёл немного сохранившейся законсервированной еды. Днём он дошёл до туннеля, начал откапывать его. На второй день был прорыт узкий лаз, позволяющий попасть туда, куда ещё не ступала нога человека эры выживания. Ползти приходилось на ощупь через обломки бетонных конструкций. Потом идти на ощупь в большом туннеле в полной темноте. Дойдя до станции, Фисироц обыскал всё, но запасов пищи так и не нашёл.

Пришлось лечь спать в этом холоде, и во сне выходить из тела. Такой способ поиска был намного эффективнее: глаза наяву не видели того, что можно было воспринимать во сне вне тела. Так была найдена еда, пролежавшая тут сотни лет в законсервированном виде. Тело во время сна едва не замёрзло в холодном подземелье, и после пробуждения кости ломило от холода. Проснувшись, маг на ощупь отыскал консервы и вернулся на свет. После суток в подземелье солнце кололо глаза. Пока маг дошёл до города с небольшим запасом еды, глаза привыкли к солнечному свету.

Часть консервов было уже невозможно есть вообще, и пришлось их выкинуть. Другая часть была испорчена и непригодна для еды. Эти банки Фисироц решил скормить собакам. Лишь несколько штук можно было съесть. Но этих запасов должно было хватить надолго — организм, привыкший жить без еды, насытится даже очень малой её дозой. Теперь за выживание можно было не беспокоиться.

Следующие тринадцать ночей ушли на изучение того, где же находится книга. Поиски привели его к зданию, которое некогда стояло в центре города, сейчас же, когда полгорода уничтожено метеоритом, этот дом находится почти на окраине. В подвале этого здания некогда находился музей. В этом музее до сих пор погребено огромное количество ценностей из разных древних эпох. Проблема в том, что здание засыпано пеплом по второй этаж и некогда в нём жили люди эры выживания. Грунт здесь везде утоптанный, плотный, копать можно очень и очень долго.

За те дни, которые проходили между поисками, Фисироц даже успел приручить нескольких собак, и прикармливал их тем из своих запасов, что уже невозможно было есть человеку. В шутку он думал про себя, что неплохо было бы заставить их копать, однако из этих полуживых, истощённых жаждой псов вряд ли получатся хорошие землекопы. В конце концов пришлось пойти на то, на что идти меньше всего хотелось — изучать путь через туннели под землёй. Обследование во сне показало, что именно так можно найти вход в музей. А поиски в бодрствовании дали понять: надежд откопать вход сверху нет и не будет. Последний шанс — пробираться через туннель.

Пара дней ушла на поиски верёвок, тканей, палок и всего прочего, что может пригодиться при создании факелов. Большой удачей была находка неглубоко под землёй грунта, пропитанного какой-то воспламеняющейся жидкостью. И хотя пришлось отбиваться от собак, защищавших эту территорию и считавших её своей, находка в итоге позволила пропитать ткани горючим, и таким образом сделать возможным создание факелов. Всего факелов было сделано три десятка. Таскать их к туннелю пришлось в два этапа. А в туннель они затаскивались через откопанный лаз ходок за десять туда-обратно. Затем, в туннеле, проволока и канаты позволили связать их в две охапки и повесить на себя. Тело при этом было обвязано старыми рваными тканями для утепления.

В туннеле так же можно было найти куски старой не истлевшей одежды и навязать их на себя. Двигаться надо было быстро — в туннеле и так было мало воздуха, если тут будет ещё и много дыма, то это весьма затруднит путь обратно. Но пройдя достаточно быстрым темпом пару станций, уже на третьей маг столкнулся с трудностью: вставшим посреди туннеля железным монстром, который перевозил здесь людей три сотни лет назад. Он оказался огромной длинны, и проход между ним и туннелем был столь узок, что пришлось оставить половину факелов лежать здесь и дожидаться возвращения. На всём пути такие машины попадались Фисироцу ещё дважды. Одна из них стояла прямо на станции с открытыми дверями, туда можно было зайти, и воочию увидеть, на чём передвигались люди эпохи машин. Человеческих костей на станции не было — видимо, отсюда все ушли в город или к другим станциям после метеоритного удара.

Четвёртой станцией была именно та самая, которая вела в заветное подземелье. Оказавшись рядом со входом в него, Фисироц обнаружил закрытые металлические двери. Пришлось вернуться в туннель, в то самое место, где своды осыпались то-ли от старости, то-ли после удара сверху, то-ли после прохода Атача. В этом проломе маг нашёл множество металлических конструкций. Закрепив факел на противоположной стене, он принялся выдирать железки из стены. Поддавались они с большим трудом, и к тому моменту, когда удалось вытащить одну из них, факел догорел, а окружающее пространство было пропитано едким дымом настолько, что невозможно было открыть глаза. Дышать было трудно, и с добытой железякой пришлось ползти на корточках, чтобы вдыхать не дым и гарь, а чуть более чистый воздух.

Ещё несколько часов ушло на то, чтобы сломать дверь. Делать это приходилось в полной темноте, лишь изредка зажигая факел, дабы посмотреть на проделанную работу. Кожа на руках, даже несмотря на то, что руки были замотаны в ткань, стиралась в кровь, однако после долгих стараний старый ржавый замок поддался.

Войдя в музей, Фисироц был поражён огромным количеством предметов в нём, как древних, так и эпохи машин. Что-то заросло паутиной, что-то уже истлело, многие предметы валялись прямо на полу, видимо, поваленные тряской после метеоритного удара.

Книг здесь было много. Ту самую, которая была нужна, среди всего этого разнообразия найти удалось не сразу. Найдя через час поисков именно её, старик наконец-то мог выйти из проклятого подземелья. Захватив в музее ещё несколько интересных артефактов, он отправился в обратный путь. Сил идти не оставалось уже к следующей станции. Однако на последнем дыхании Фисироц прошёл до самого конца туннеля и дополз до выхода. Как только тёплый ветер окутал его тело, Фисироц мгновенно заснул.

Наутро он проснулся с жуткой головной болью. Яро и Эва уже висели над горизонтом и их свет освещал голову старика. Телу уже было жарко и на жаре не хотелось двигаться. Пришлось снова лезть в туннель чтобы охладить своё тело. После, взяв в багровые от запечённой крови руки книгу, старый маг вылез на свет и побрёл прочь, сначала в город отдохнуть, а затем подальше, прочь от города.

Обратный путь занял два месяца. За это время тело восстановилось, однако старость уже давала о себе знать, и долгое странствие всё равно оставило отпечаток: с этого момента Фисироц больше не чувствовал себя молодым и периодически испытывал боли в коленях, пояснице, ломоту в костях и одышку. Был сшит из подручных материалов рюкзак для книги, сделана трость, помогавшая идти. После долгой разлуки Фисироца вновь встретил Элеоф, которому исполнилось тогда двадцать два года.

Вернувшись, Фисироц сразу приступил к расшифровке старинного издания. Он уделял ему много времени первые полгода, позже, наработав опыт в расшифровке посланий и исписав рукопись, по объёму равную тому книги, он сбавил темпы и успокоился. Часть из посланий, зашифрованных в книге, были раскрыты и благодаря Элеофу, которого дед так же начал учить искусству расшифровки. Впрочем, каких-либо знаний в этой области изначально ни у того, ни у другого не было. Весь свой опыт они обрели уже по ходу дела, расшифровав несколько страниц объёмного текста.

Ключом ко всему должна была стать объёмная буквенная матрица — трёхмерная структура в виде куба, в ячейках которого расположены символы. Символы — те самые буквы, которыми написана книга. Всего ячеек в матрице триста сорок три, столько же, сколько дней в году, они представляют из себя объёмную таблицу семь на семь, плюс ещё семь слоёв в глубину. Каждая ячейка — символ, имеющий определённое значение. Символы можно читать как по диагоналям, так и по вертикалям, как вглубь объёмной матрицы, так и на каждой грани. Комбинации, образованные этими символами, составляют слова, которыми написана книга. Большинство слов семи буквенные, в соответствии со структурой матрицы. Реже встречаются отдельно стоящие символы, ещё реже — трёх- и пяти буквенные слова. Расставив все символы на свои места в матрице и поняв значение каждого символа, можно расшифровывать слова книги.

За все восемь лет, проведённые с книгой, Элеофу и Фисироцу удалось расшифровать до тридцати процентов текста, и то обрывочно, из разных глав. Общей картины не складывалось, так как расшифрована была только половина символов. К тому же, только пятьдесят две из трёхсот сорока трёх букв стояли точно на своих местах в объёмной таблице, ещё сто сорок восемь расположены были предположительно на свои места, но к сожалению, перестановка даже одного из них могла привести к изменению значения большой части расшифрованного текста. Так что головоломка оказалась весьма сложной для двух магов.

Однако даже та часть текста, которая была расшифрована, давала очень мощные знания о многих вещах. К сожалению, эти знания были обрывочны и не позволяли составить общую картину. Однако поиски позволили разобраться во многих вопросах мироустройства глубоко и качественно. Если бы им просто положили книгу с этим текстом и дали её прочитать, эффект был бы куда хуже: самостоятельный поиск при правильном подходе приводит к куда лучшим результатам, чем просто чтение. За время расшифровки маги успели пересмотреть все свои взгляды на жизнь, перевернуть с ног на голову мировоззрение и решить множество проблем. И это дало ключ к дальнейшему росту и развитию.

Вскоре смерть старика Фисироца стала большой потерей для Элеофа. Соорудив погребальный костёр, Элеоф проводил единственного родного человека в следующую жизнь и пожелал ему счастья. После смерти старика, Элеоф посчитал своим священным долгом расшифровать наконец эту книгу в благодарность за всё, что дал ему дед в течение жизни. Через полгода после смерти деда Элеоф расшифровал только пять процентов оставшегося текста. Пытаясь составлять матрицу в одиночку, он окончательно завёл в тупик всю работу: перепутав несколько букв в матрице, он получил совершенно другие значения слов. В этих значениях был заложен совершенно иной смысл. И хотя он подходил по контексту, Элеоф, обнаружив это, был сильно опечален: не может же быть у одного текста два смысла одновременно...

И снова огонь осветил стены избушки. Клубы тёмного дыма поднимались вверх. Люк в крыше был открыт и дым беспрепятственно поднимался в небо. В костре, разожжённом посреди комнаты, таяли одна за другой небольшие хвойные веточки. Вместе с ними, казалось, таяла и его жизнь. Всё, чего он достиг в течение прожитых дней, теперь упиралось в одну книгу. И эта книга, призванная вывести из тупиков лабиринта жизни старого мага Фисироца, ныне завела в тупик его внука Элеофа.

Ещё один день, убитый на расшифровку текста, был потрачен впустую. Рукописи деда больше не помогали. От бессилия что-либо понять к горлу подкатывала обида и злость. Ещё одна попытка прочитать текст страницы, который вроде бы ещё совсем недавно был понятен, увенчалась очередным разочарованием: теперь смысл текста был совершенно иным. Вера в то, что он действительно понимает суть книги, была потеряна навсегда. Элеофу теперь казалось, что всё, что они читали до этого — пустой мираж, если переставить символы местами, то смысл всего текста теряется. А есть ли уверенность в том, что те пятьдесят символов стоят на своих местах? Ни грамма. Шансов на то, что всё именно так, практически нет. Понимая это, Элеоф начал осознавать, что восемь лет его жизни, восемь лет трудов, пошли насмарку.

Под вечер, когда маг вновь припомнил время, проведённое в попытках что-либо прочесть, злость и обида взяли своё. Элеоф вырвал и скомкал страницу, которую пытался расшифровать. Она полетела в костёр. Вслед за ней и вся остальная книга. В бессилии, маг заплакал. Через некоторое время, опомнившись, он бросился доставать горящую книгу. Однако её было уже не восстановить. Затоптав то, что оставалось от большого и тяжёлого тома, он обнаружил, что огонь съел большую часть текста, обуглив края всех страниц. До половины текста на каждой странице было утеряно. Пытаться читать оставшиеся обрывки уже не имело смысла. «И почему дед за восемь лет так и не сделал копии этой книги?» - подумалось Элеофу. Смешанный комок чувств отныне сопровождал его последующие дни. Здесь и грусть от потерь, и чувство вины за собственную глупость, и понимание того, что ныне его жизнь будто остановилась и с этим уже ничего не поделаешь.

Несколько месяцев ушло на попытки поиска нового смысла существования. Однако никаких социальных связей у мага не было. В любом селении его могли поджидать странницы правосудия. В любом городе его могла схватить тайная стража. Его знания и опыт нужны были тем, кто до сих пор жаждет знать всё о способностях его деда. Однако понимая, что происходит на Иргенте, Элеоф прекрасно осознавал, что весь его опыт, попадись он этим людям, пойдёт на укрепление власти Иерархии.

Однако вызов жизнью был брошен: либо он в одиночку проживёт отшельником оставшиеся годы, прячась от людей, либо выйдет в свет. Так как весь смысл жить одному сгорел вместе с книгой, названия которой маги так и не расшифровали, эта избушка посреди леса внезапно стала очень тесной для Элеофа. Каждый день, проведённый здесь, подавлял его, и молодой маг чувствовал, что здесь он начинает быстро стареть и словно приближает свою смерть.

Навыками скрываться от тайной стражи маг не обладал, в отличие от деда, который провёл жизнь в бегах и разработал для себя множество уловок, позволяющих обманывать видение этих специально обученных людей. Элеоф понимал, что выход в свет для него равен поимке. Но и жизнь отшельника ныне была для него просто медленной дорогой к смерти. И маг решил поставить на кон свою жизнь. Либо его знания и опыт перевесят и позволят выбраться из лап структур Иерархии, либо, увы, его опыт послужит делу разрушения планеты. Это будет последняя битва Элеофа, и маг обязан выиграть её.

Смысла в жизни, проведённой под защитой энергетического купола, поставленного Фисироцем от видящих над той местностью, где стояла избушка, уже не было. Нужно было сделать шаг за него, выйти в горы и города, научиться взаимодействовать с людьми, научиться отличать мага и видящего от простолюдина. Это теперь путь его развития, это теперь его жизнь. И Элеоф сделал шаг в эту новую жизнь, собрав необходимые вещи и выдвинувшись в путь.