Чёрные мундиры. Книга 1. Линии мира (СИ)

Глава V

— Итак, друзья, — начал перед собравшимися свою речь магистр, — мы все собрались здесь с намерением познать истину. И я познакомлю вас с ней. Вас всех.

Магистр Подо — человек среднего роста, очень пузатый, с недлинными тёмно-серыми волосами. В Академии войсковой грамоты он обучил уже не одно поколение борцов разных мастей, и считался значимым, именитым и нужным человеком. За знания ему всегда прощали его самоуверенность и чувство чрезвычайной важности собственной персоны относительно других.

— Я не могу знать, что было до меня, но я расскажу вам всё, что знаю сам, — магистр ходил кругами в центре здания и смотрел на собравшихся учеников, рассевшихся вокруг него. — И вы всегда делайте так же. Рассказывайте своим детям, что знаете сами. Тогда мы сможем передать истину через многие годы.

— Начнём с того, что наша многострадальная планета когда-то была развита и заселена вся. На морях плавали большие корабли из железа, по небу летали шары с людьми и вся планета была покрыта огромными густыми лесами. На сегодня леса нет на большей территории Иргента, древние леса с тех времён остались разве что на диких землях. Тем лесам, которые вы видите здесь, в жёлтой долине, не более ста-двухсот лет. Эти деревья всего метр-полтора в ширину. Если бы вы видели дерево, которое пережило катастрофу, то знали бы, что его ствол едва обхватит десяток человек!

Форс слушал внимательно, прекрасно понимая, о чём говорит магистр. Выйдя с диких земель, он действительно не встретил ни одного дерева, в стволе которого можно выдолбить себе домик и жить. И ни одного дерева выше холмов и гор он тоже не увидел. Все деревья здесь были очень маленькими по меркам малой Родины Форса.

— Так же раньше были большие машины. — магистр нахмурил брови и посмотрел на собравшихся, как на маленьких детей. — В детстве родители пугали вас такими машинами. В высоту они были такие огромные, что даже несколько десятков человек, если их поставить друг на друга, не достанут до края этого монстра.

— А куда они исчезли? — спросил один из учеников.

— Вот, посмотри, — магистр достал из своего кармана железяку полукруглой формы и подкинул ученику, — всё переплавили вот на это. В годы после катастрофы эти машины стали едва ли не единственным источником металла на оставшейся заселённой территории. Ещё мой прадед разбирал их и нёс кузнецам, за что получал деньги. Деньги тогда ещё были у всех и именно деньги обменивались тогда на продукты и нужные вещи.

Покрутив в руках брошенную магистром железяку с дырочками, ученик недоумённо спросил:

— А что это?

— Это ещё одна интересная история из прошлого. — подойдя к мальчику, профессор забрал свою железку. — Такие штуки прибивали к копытам больших животных, чтобы на них можно было ездить верхом и возить грузы, и чтобы при этом копыта не стирались. По поверьям моего деда, эта штука приносит удачу. Когда-то, во времена моего деда, люди могли ездить на животных. Они впрягали повозки в животных, и те таскали тяжёлые грузы. Таких животных тогда называли домашними. Это были огромные ящеры, крупные млекопитающие и разного рода рептилии. Во времена очередного вторжения духи придумали, как захватывать их сознание. К сожалению, животные оказались лёгкой добычей для духов. И по всей планете стали происходить случаи нападения домашних животных на людей. Было очень много смертей. С тех пор животные для нас — источник угрозы, и мы не берём их в дом.

— А что стало с теми животными? — спросил другой ученик.

— К сожалению их пришлось убить. Те, кто смог бежать, уцелели. Многие наивные хозяева привязывались к животным, и не могли отдать их на убой. Они часто отпускали животных в леса, но как правило, эти животные быстро становились добычей духов и в лесах нападали на людей. Особенно опасными становились всеядные ящеры, размером втрое выше человека, которые, одичав, могли разорвать человека на куски и съесть. Но большинство животных было убито и их тела пошли на пропитание людям, на одежду людям, кости послужили для создания оружия, инструментов и средств защиты. Да, одержимых животных было не так много, но их становилось всё больше, так как сознание животного не способно противостоять вселившимся духам, и нам пришлось уничтожить огромное количество душ, чтобы обезопасить себя. Многие виды животных тогда просто вымерли. Зато теперь мы уже три поколения ведём успешную борьбу, и наша планета — по-прежнему наша!

— Не слишком ли большие жертвы ради победы? — послышался вопрос с другого конца зала.

— У нас не было выбора. — магистр обернулся. — Или мы, или духи. Они сеяли в наших рядах панику и страх, и через это овладевали сознанием человека. Потому первым и главным правилом в войне для вас должен стать полный самоконтроль...

Самоконтролю Форса стали учить почти сразу после приезда. Первое серьёзное испытание — закапывание глубоко в землю на несколько часов — ему выпало пройти уже через десять дней обучения. Затем был рукопашный бой, грамота, основы строительства, где приходилось помогать старшим отстраивать некоторые разрушенные здания.

Затем был любимый предмет Форса — курс знаний о вселенной. Вместе с ребятами Форс сидел и с интересом внимал словам Подо о том, как устроены галактики, планеты, спутники...

Как вы все знаете, у нас в галактике две звезды. Яро это центральная звезда. Эва вращается вокруг — Яро с большой скоростью. — магистр демонстрировал старинную модель галактики, выполненную из металла в эпоху машин. Он двигал шарики вокруг оси и показывал детям, как движутся светила. — Один оборот равен одному часу, а в сутках шесть часов. Это значит, что за один час Эва полностью огибает Яро и уходит за него. Когда начинается новый час, мы можем видеть на небе ярко-золотистое сияние Яро. Когда же Эва выходит из-за Яро чтобы начать следующий оборот, цвет неба меняется, к золотистому сиянию добавляются зеленоватые оттенки Эвы. Ещё раз цвет неба радикально меняется когда Эва полностью закрывает собой Яро, тогда небо становиться зелёным. В этот момент проходит один получас. Если с утра мы насчитали три часа и один получас, то мы можем это записать цифрой три тире один, или тремя длинными линиями и одной короткой.

— Мама говорила мне, что Эва меньше Яро, — послышалось с задних рядов, — но как тогда она полностью закрывает Яро, если она меньше?

— Дело в том, — ткнул пальцем в модель галактики магистр, — что мы находимся далеко от наших звёзд. И сами они расположены на огромном расстоянии друг от друга.

Профессор показал на модели, как выглядят звёзды. Эва на этой модели действительно была почти вдвое меньше.

— Но когда мы смотрим с Иргента на эти светила, то получается, что Эва подлетает ближе к нашей планете, потому и кажется больше. В то же время, когда светила на равном удалении, например, когда прошла ровно четверть часа, мы можем видеть что Эва примерно в два раза меньше. В эти моменты мы и видим их реальные размеры.

— Откуда все эти знания? — спросил другой ученик. — Вот в моей деревне верили, что Иргент плоский и вокруг него крутятся звёзды. А ты говоришь, что это Иргент вращается вокруг светил.

— Эти знания достались нам из эпохи машин. — профессор преобразился и оживился, так как он очень любил подобные споры. — В музее в звёздном замке есть картинки, запечатлённые машинами ещё когда они летали над нашей планетой. На них видно, что Иргент не плоский, а имеет форму шара. И вращается вокруг звёзд. Эти машины могли летать на большом удалении от планеты, потому им сверху было виднее, как она выглядит и как вращается. А вашей деревне живут дураки, верящие в небылицы. Приедешь домой — так им и передай.

В зале раздался дружный смех. Все начали перешёптываться и искать «дураков» среди своих знакомых.

— Глупые люди думают, — прервал галдёж магистр, — что только то, что они видят, верно. В реальности же вам придётся научится видеть то, чего не видят остальные. Многие из вас будут сражаться с духами и изучать магию. Магия на сегодня — один из основных способов воздействия на реальность. Стало быть, когда я обучу вас грамоте, вы, благодаря моим заслугам, будете готовы познавать более сложные вещи. И вам придётся видеть то, что другие не видят. Войну с туманными духами иначе не выиграть.

— Магистр, а ты сам видишь духов? - раздался вопрос из зала (под «видеть то, чего не видят остальные» на Иргенте обычно понимали именно то, как видят духов продвинутые воины и маги).

— Я сам — нет. Моя миссия глубже и значительнее. Мне нужно дать вам основу, знания, без которых на этой планете делать нечего. Я научу вас читать, писать и считать. Я покажу вам, как устроен этот мир. А уж потом другие умные люди расскажут вам, как видеть то, чего не видят остальные.

— «Да, важности у Додо действительно хоть отбавляй» — подумал Форс. В понимании мальчика знания и умения боевого мага были стократ глубже и значимее, чем знания учёного мужчины. — «Но этот учёный ещё и ставит себя выше тех, кто знает больше него».

Додо должен был вести занятия первые годы обучения. Каждые полгода дети сдавали экзамен и направлялись либо на следующие курсы, либо на повторное обучение тем же наукам. Кто-то сдавал экзамен в первый же год, кто-то пересдавал их три или четыре года подряд. При том все были разного возраста. В одной и той же группе были как десяти, так и двадцати пяти летние ученики. Самое интересное, что десятилетние часто усваивали материал быстрее и меньше оставались на второй год. У многих старших ребят уже сложилось своё видение мира, отличное от того, которое преподавали здесь. Это обуславливалось воспитанием в семье, отличием поверий той местности, откуда они пришли, менталитетом народа и многими другими особенностями. В целом считалось, что народы с голубыми глазами умнее народов с красными глазами. Может быть это и так, однако в группе были успешные ученики среди и тех и других.

Форсу не раз приходилось наблюдать споры между людьми разных поверий. Из них он вывел для себя, что зачастую люди спорят только потому, что называют одни и те же вещи разными словами, и поэтому не могут понять друг друга. У Форса в таких спорах активно проявлялся талант дипломата, что не могли не заметить в магистратуре. Форс легко приводил спорящих к компромиссу, давая им понять, что точка зрения и той и другой стороны верна, просто используемые термины разные.

— А теперь поговорим подробнее о нашей планете! — магистр Подо вновь вошёл в центр аудитории, вокруг которого сидели ученики. — Кто знает, сколько у нашей планеты спутников?

Из зала дружно раздавались возгласы: «Два!»

Лишь один ученик сказал: «три».

Магистр подошёл к нему и вывел его в центр. Так ученики отвечали на вопросы магистра и зала. Магистр спросил его:

— Откуда ты знаешь, что у Иргента три спутника?

Зал начал хихикать — все дети с малых лет знали, что спутника у планеты два.

— Мне папа говорил. Его прапрадед запускал в космос большие машины — слегка стесняясь произнёс ученик.

— И ведь правильно! — торжественно произнёс Подо. — И папа наверняка говорил тебе что-то вроде: «Вот, ведь все думают, что спутников два, а на самом деле их три!»

— Да, говорил.

Зал смолк и с удовольствием внимал профессору. Эта информация была для многих нова. Профессор отправил ученика на место и рассказал следующее:

— Многие понимают под спутниками нашей планеты естественные небесные тела. Однако бывают у планет и искусственные спутники! В эпоху машин мы построили один из них — станцию космической добычи руды. Эта станция находится на орбите Иргента и с неё в древности летали машины на Атач и Пануст чтобы привозить оттуда полезные ископаемые. На естественных спутниках тоже ездили большие машины и добывали там руду. Раса Иргента даже начала строить там заводы по переработке руды, чтобы можно было привозить со спутников готовые металлы! Эта станция-спутник была довольно большой и громоздкой, помимо неё было запущено ещё и огромное множество малых искусственных спутников, однако их мы сейчас не будем рассматривать. Самым большим и значимым была станция, поэтому её можно смело считать третьим спутником нашей планеты.

— А как люди там работали? — спросил парень из зала. Зал засмеялся.

— Как же там можно работать? — крикнул кто-то с другой стороны зала — Это же космос!

— Вы зря смеётесь, молодые люди! — произнёс профессор Подо. — Раса Иргента действительно вынашивала планы по освоению космоса человеком! Правда, при том уровне технологий это было невозможно. Несмотря на то, что мы строили огромные механизмы и заводы, мы могли отправлять в космос только машины. Потому что человек в космическом пространстве, даже если у него есть чем дышать и питаться, быстро погибает от космических излучений. Их там великое множество и все они губительны для жизни. Наши светила дают нам жизнь и свет только потому, что их губительное излучение не проникает на планету. Иргент защищает нас от него толстым полем своих энергий. В космосе же они проникают в каждую клетку и уничтожают тело человека. Защиты от них так и не придумали.

— То, что здесь хорошо, где-то выше нас плохо — философски заключил Форс.

— Именно. То, что на планете дарит свет и тепло, за пределами планеты разрушает. Кстати, есть такая красивая легенда, что один смельчак якобы отправился на своём аппарате на Атач. В то время люди только начинали осваивать космос и о вредных лучах ничего не знали. И многие поверили, что человек может выжить в космическом пространстве. Однако потом оказалось, что всё это фальсификация и на спутник планеты никто не летал. Всё бы ничего, но есть у этой легенды один недостаток. Как думаете, какой?

Зал молчал. Никто не мог ответить на вопрос профессора.

— Как этот смельчак вообще смог сделать в одиночку машину, которая способна доставить его туда?! — парировал профессор. — Мы всей расой трудились над тем, чтобы отправить человека в космос, однако не добились серьёзных успехов!

— Ну почему же, у нас в деревне когда-то один мужчина выкопал целую пещеру в одиночку! — попытался возразить один ученик.

— Подавляющее большинство пещер — это шахты эпохи машин. В них добывались угли, металлы и многое другое. — Магистр прошёлся по залу. — Этих углей и металлов до сих пор хватает, чтобы обеспечить все наши потребности. Поэтому новых шахт с тех времён не копалось. Так что если их и выкопали в одиночку, то не лопатой и ломом, а при помощи сложнейших машин, которые производят десятки людей на больших заводах. А значит, уже не в одиночку.

В зал вошли двое пожилых мужчин. Один был в чёрных, другой в серых одеждах. Подо попросил детей в круге, сидевших у входа, расступиться.

— Поприветствуйте главу нашей академии, председателя Алапара! — Подо жестом пригласил вошедших в центр круга. — Иже с ним глава комиссии по распределению, магистр Войцх!

Собравшиеся в зале ученики дружно встали и поклонились вошедшим. Подо и Войцх сели в круг вместе с детьми. Председатель академии, мужчина в длинном чёрном плаще, с длинными чёрными волосами чуть ниже лопаток и голубыми глазами, начал свою речь.

— Дети мои, — обратился он к собравшимися с поклоном, — я приветствую сегодня каждого из вас этим прекрасным жестом. Я прибыл на Иргент с планеты Затц сто тридцать четыре, одной из множества планет-колоний, находящейся в созвездии Плеяд. Цивилизации, находящиеся на вашем уровне развития в нашем созвездии подобные жесты берегут только для тех, кто более развит, чем обычные люди. Поклонами они приветствуют Богов, когда те воплощаются на их планетах чтобы дать им знания и вывести цивилизацию на новый уровень развития.

Алапар был высоким и статным мужчиной, на вид ему было за пятьдесят, в отличие от магистра Подо, он был спокойным и говорил не быстро, словно оценивая каждое слово. В его плавных жестах читалось спокойствие, уверенность и мудрость.

— И мне очень импонирует то, что на Иргенте ещё жива та замечательная философия, которая позволяет видеть в каждом живом творении божественное начало, и почитать ближнего своего как проявление Бога. Я очень рад, что моя текущая инкарнация проходит на вашей замечательной планете. Я очень много жизней прожил на разных планетах созвездия Плеяд, положив многие жизни за то, чтобы выстроить на них связи и собрать обитаемые планеты Плеяд под крыло единой цивилизации. Здесь же я с другой миссией. Я хочу помочь вашей замечательной планете преодолеть те проблемы, которые есть на ней сейчас.

— «Сидел бы на своих Плеядах,» — подумалось в этот момент Форсу, — «да наслаждался бы жизнью. Нет, тянет этих переразвитых существ к нам в пекло. Ярких эмоций им там не хватает что ли? Одно радует: наша планета — не отстойник для недоразвитых, сюда и развитые души инкарнируют.»

— И для этой миссии единственный приемлемый путь — обучение! Потому, что только поднимая уровень сознания человека, можно вывести его из тех проблем, тех трудностей, которые связывают его и заставляют думать только о выживании своего тела.

Председатель достал из кармана плаща бумажку, свёрнутую в несколько раз. Развернув, он обернулся вокруг, показывая залу изображение на ней. Это была планета Иргент до катастрофы.

— Когда-то, по космическим меркам ещё недавно, ваша планета была достаточно развита как в духовном, так и в техническом плане. Вся её территория была заселена многими сотнями миллионов жителей. К сожалению, было принято решение, что в ближайшие сотни лет планета будет использоваться для прохождения душами деструктивного опыта. Опыта разрушений, страхов, войн, нестабильности. Галактический совет сформировал из наиболее развитых душ планеты Иргент совет, его назвали советом старцев, так как в вашем мире почитались тогда семь мудрейших старцев, проживших несколько сотен лет. Эти люди возглавили совет и были удостоены вознесения в высшие миры, из которых ныне они правят развитием вашей планеты, не дают планете сползти в бездну. Первый раз они явились вам перед самой катастрофой, три с лишним сотни лет назад. Тогда они предупредили всех о готовящихся событиях. Многие жители планеты смогли выйти в высшие миры, чтобы избежать смерти. Но были на планете и менее развитые души, которые, несмотря на общий прогресс, не смогли обрести достаточно опыта и осознанности, чтобы выйти в высшие миры. Такие души были вынуждены остаться на планете. По настоянию совета старцев, они ушли в горы, именуемые ныне страной гор. Те из них, кто не внял словам старцев, в большинстве своём погибли в результате катастрофы. Вы же — потомки тех, кто остался на планете.

Глава академии обернулся к сидящим за его спиной и, дабы не обделять их своим вниманием, продолжил вещать лицом к этой части аудитории.

— Эту историю знает каждый из вас с детства. Но к сожалению, сегодня не все понимают, что совет старцев и по сей день заботится о вас. Перед своим воплощением на этой планете я говорил с ними и знаю, сколько всего они делают, чтобы помочь каждому из вас. Для многих сейчас старцы — это приходящие раз в семьдесят лет посланцы, говорящие трудно понимаемые вещи и ничего более не дающие. На самом же деле только от вашего развития будет зависеть, вернётся ли планета Иргент к той жизни, которая была до метеоритного удара, или же будет разрушена окончательно со всеми её жителями. И всё, что может дать вам совет старцев — это понимание и осознание. Только от этих качеств будет зависеть то, как будет жить Иргент!

В словах председателя всё больше проскальзывали нотки торжественности, словно он постепенно вживался в чувства некого единения с миром и понимания величия всего происходящего вокруг.

— Поэтому я, будучи посланником, живущим на Иргенте свою первую жизнь, приложил максимум усилий к тому, чтобы передать свой опыт прошлых воплощений жителям Иргента. Когда вы пройдёте курс базовой войсковой грамоты, я начну лично обучать вас многим вещам, которым до моего появления на планете не учили. Мне очень жаль что пока невозможно вновь ввести на планете всеобщее обучение, однако вы, передавая свои знания другим, сможете поспособствовать общему росту сознаний Иргента. Я надеюсь на вашу мудрость и другие качества, способствующие скорому духовному росту. Только он способен остановить дальнейшие разрушения и дать вашей цивилизации путь наверх. Потому напутствую вас, как можно серьёзнее отнестись к обучению, извлекать мудрость из всего, чему вас учат здесь, учиться извлекать мудрость из всего, что приходит в вашу жизнь. Только вы сами способны изменить будущее планеты, а я — лишь проводник, указывающий в это будущее путь.

Завершив свою речь, глава академии поклонился детям. Встав в полный рост, дети ответили ему таким же поклоном. Уступив место в центре аудитории главе комиссии по распределению Войцху, глава академии сел в круг.

— Я приветствую вас, интересные личности. — полный мужичок небольшого роста в сером костюме обратился к детям, улыбаясь и немного гримасничая. — Меня зовут Войцх, я к вам с Гайи.

Словно дав залу обдумать своё неожиданное поведение, мужчина сделал паузу. У некоторых сидевших в зале появились улыбки на лице.

— Я вам хочу рассказать, как я выбрал нашу планету! — жестикулируя руками заключил мужчина. Тема для разговора была неожиданно странна. — Так вот, сидел я много жизней на своей Гайе, а потом думаю, не выбрать ли мне другую планетку?

Дети в зале повсеместно заулыбались, видя заразительную улыбку и юмор магистра.

— И решил я выбрать планету, которая похожа на мою. — Войцх начал расхаживать по кругу, чтобы вся аудитория со всех сторон могла его разглядеть. — И смотрю, значит, планета Иргент. Ничего так планета.

В разных концах зала послышались смешки.

— Зря смеёшься! — ткнул пальцем в одного из смеявшихся мужичок. — Действительно похожа.

Вряд ли кто-либо из зала знал об этой далёкой планете, поэтому очевидные выводы, которые так забавно делал магистр, были скорее проявлением его странного, явно не иргентовского, юмора.

— На Иргенте день длится шесть часов, на Гайе двенадцать, однако протяжённость у гайского часа примерно как у нашего получаса. — начал загибать пальцы академик. — Стало быть, день проходит примерно так же быстро. Это хорошо. Не люблю день.

Расхаживая по залу, мужчина пристально смотрел на сидящих, и делал им замечания, чего на Иргенте делать было не принято. Однако всё это происходило в смешной юмористичной форме.

— Вот ты! — ткнул пальцем в одного из зазевавшихся учеников магистр, — Ты видел когда-нибудь чтобы не было лета?

Зал засмеялся.

— Зря смеётесь! — теперь эта фраза звучала ещё забавнее, чем в прошлый раз. — На Гайе бывает четыре разных времени года. Четыре!

— У нас одно лето а там четыре? — раздался смешок сзади.

Хуже! — обернувшись, магистр состряпал на лице смешную гримасу отчаяния. — Там есть зимы, как на планетах, которые покрыты льдом.

— Как же там живут люди? — спросил сидящий на первом ряду парень.

— Зимой люди живут там примерно вот так, — Войцх встал на цыпочки и сжался, изображая трясущегося от холода человека, — брррррр...

Этим он наповал сразил весь зал. Мало кто из детей видел чтобы взрослые так кривлялись. Дружный смех звучал отовсюду, а Подо и Алапар лишь улыбались, зная нравы председателя комиссии.

— На Иргенте триста сорок три дня в году, а на Гайе триста шестьдесят пять, из которых там, где я жил, почти половина приходилась на холодное время года. — начал загибать пальцы Войцх, но потом сразу же перестал, махнув рукой и изобразив недоумение от того, что пальцев не хватит на подсчёт всех обозначенных «пунктов».

— И куда я в итоге попал... — Войцх посмотрел на собравшихся в зале. — На планету, где круглый год тепло, где растут большие деревья с огромными плодами, где нет перенаселения и голода, и каждый человек может получить вдоволь всего.

На несколько секунд он замолчал, словно придумывая, чего бы ещё пошутить.

— Ах да, тут большую часть планеты триста лет назад метеориты разбили, но это же ничего, правда? — махнул он рукой, вызвав в зале очередную волну смеха. — Это всё мелочи.

— Так где лучше? Здесь или на Гайе? — задал серьёзный вопрос ученик, которому было на вид лет пятнадцать.

— На Гайе мяса больше. — покрутил по животу рукой «путешественник». — Там люди дают жизнь огромному числу животных, но потом они же её забирают ради производства еды. А здесь люди с уважением относятся к животному, и употребляют его тело в пищу только если оно умерло. И как тебе сказать, где лучше? Если тебе нравится вкус мяса, вам будет лучше на Гайе, если ты любишь животных, то здесь. Это личный выбор каждого.

— А какие преимущества у Гайи? — спросил тот же парень.

— Хм, преимущества... — мужчина почесал затылок. — Да пожалуй, только то, что там больше мяса, и кухня там изысканней и разнообразней. То, что у нас считают за еду, на Гайе скормили бы животным.

Войцх указал пальцем на свой большой живот и сказал с печалью:

— Тело поменял, а привычка много есть осталась.

После этой фразы он развёл руками, словно говоря «ничего не поделаешь». Зал снова начал смеяться.

— А ещё там транспорт есть, — развёл Войцх руки, пытаясь что-то изобразить, — машины, самолёты, короче, люди не ходят пешком.

— Это как у нас в эпоху машин? — послышался откуда-то из-за спины мужчины вопрос.

— Да, точно так же. — ответил он.

Снова начав расхаживать по кругу, Войцх почесал затылок, словно помогая таким образом себе думать.

— Да, судя по нашим перспективам, планета может умереть... — сделал на секунду серьёзное лицо мужчина, и тут же заулыбался, — Удачно я родился!

После слов про перспективы планеты в глазах учеников начал поблёскивать интерес и недоумение. У всех было принято позитивно смотреть на будущее Иргента.

— А знаете почему? — спросил Войцх зал и тут же сам ответил на свой вопрос: — потому, что мы не дадим этому произойти, и нам ещё будет чем позабавиться на этой планете! Духи, одержимые, ополченцы... Это всё забавно конечно...

При слове «забавно» магистр Подо скривил лицо. Он подумал: «Судя по реакции смеющегося зала, если не сталкиваться со всем этим всерьёз, то рассуждать так вполне забавно». Войцх продолжал:

— Но не забывайте о главном: о своём развитии. Если вы пойдёте в пещеры копать уголь, не будете знать грамоты и письма, то и шансов возродить цивилизацию Иргента у вас будет столько, сколько извилин будет в вашей голове.

Магистр ненадолго призадумался и продолжил:

— Хотя, кто знает, что можно назвать развитием сейчас. Ребята на Гайе сейчас тоже что-то копают, добывают, лес рубят, по небу летают. А такие дураки, если честно. Хорошо что туманные духи в их галактику не заглядывали, планету бы захватили сразу. Отсюда вывод: не стремитесь восстановить тот уровень цивилизации, который был до катастрофы. От катастрофы он вас тогда не спас. Рассчитывайте только на себя, а не на прогресс. Впрочем, чего я вам говорю, какой ещё прогресс, заводы на нашей планете восстанавливать пока не научились.

В конце дня Форс один сидел в доме, который был аудиторией во время лекций и спальным залом для гостей по ночам. Мальчик молча смотрел в окно на проплывающие сверху облака. Он уже давно заметил, что здесь облаков значительно меньше, чем на его малой Родине, и туман не сгущается по утрам. Видимо это всё потому, что жёлтая долина дальше от океана и рядом с ней находятся пустоши. И хотя там стала уже восстанавливаться растительность, местность на пустошах до сих пор пестреет рыжевато-коричневой глинистой почвой, массой воронок-кратеров и оплавленными скалами после метеоритного удара. В общем, дожди сюда доходят реже, проливая живительную влагу на обжитую часть континента, возобновляя на время течение пересохших рек в жёлтой долине. Реки же на пустошах так и остаются глубокими оврагами, на дно которых изредка стекают небольшие ручейки воды.

— Стоит нарушить круговорот воды однажды, как он уже не восстановится многие столетия. — услышал внезапно Форс голос за спиной и испугался.

Обернувшись, мальчик увидел парня лет двадцати пяти, местного уборщика, пришедшего убираться в доме.

— Откуда ты знаешь, о чём я думал? — спросил Форс.

— Я всего лишь умею считывать мысли и настроения людей, — уборщик представился и поклонился, — Гамко, выпускник этого прекрасного заведения. Когда-то я обучался у «чёрных мундиров», так что считать о чём ты думаешь, я могу.

— А входить без единого звука тебя тоже в тайной страже научили?

— Нет, это мой талант, — посмеялся парень, — с детства любил пугать людей.

— Я Форс, ученик магистра Подо. — поклонился в ответ мальчик.

— Хм, начальное обучение, — Гамко подошёл и посмотрел в окно. — Надеюсь, скоро тоже будешь учиться уже на стража. В ополчении делать нечего.

— Почему это нечего? — Перевёл Форс взгляд на улицу, где вдалеке бежал на пробежке отряд ополченцев.

— Потому что они лишь мясо для духов. — Серьёзно посмотрел в лицо Форса парень. — До сорока лет многие не доживают. А вот чтобы кто-то из тайной стражи погиб, — я ещё такого не слышал. Но и обучение там сложное, так что будь готов.

— А ты почему забросил службу? — спросил Форс.

— Я не забросил. Просто хочу заработать денег и купить себе в звёздном замке домик. Ты наверно ещё не в курсе, какие тут законы. Чем тяжелее труд, тем выше его оплата. Ибо как мотивировать человека, к примеру, копаться в шахте, или убираться за другими людьми? Только дав ему много денег за его труды, никак иначе. Вот я и зарабатываю тут в перерывах между заданиями. Надеюсь, очень скоро накоплю на свой дом в столице. У нас теперь стали продавать дома в Пруванке. Раньше только давали за особые заслуги. А теперь деньги начинают цениться всё больше и больше... В замке за них можно купить уже почти всё, что угодно.

— Значит, если человек хочет денег, ему дорога в уборщики или в шахту?

— Ну ещё можно строить, таскать тяжести, помогать по хозяйству... — Гамко напряг голову чтобы вспомнить. — На шахты дороги нет, здесь в шахтах в основном копают те, кто потом перепродаёт уголь самостоятельно. Зачастую его потом к горцам таскать приходится, местных кузнецов этим углём уже снабдили на годы вперёд.

— Понятно... — вздохнул Форс, подумав, что это всё явно не для него.

Взяв в руки тряпку, Гамко сказал:

— Ну что, друг, пора мне начинать уборку. Иди к себе в казарму.