Черные карты. Том 2

Глава 24 Еще немного

Приближаясь к городским воротам, все же не смог не выбрать маршрут, приближенный к конюшне. Сегодня лошадки паслись под стенами Погорелого, и только один довольствовался загоном. Кто? Догадаться не сложно.

— Привет. — Бальтазар, будто почуяв меня задолго до прихода, уже стоял впритык к забору. А теперь тянет морду.

— Рада, что у него все в порядке. — хочет приблизиться Асити. Конь клацнул зубами. — Напомню, что я тоже помогала! — искренне возмутилась любимая.

— Она друг Бальтазар. — хочу погладить гриву и вижу, что на моей ладони кровь. Животинка аккуратно обнюхала мою кисть. Фыркнул. Затем заржал. — Ам, что за ритуал? — улыбаюсь.

— Стоп. — всмотрелась Асити внимательнее. Все же подошла, встав по правую руку от меня. — За краснохваткой сложно разглядеть. — прищуривается. — Но Бальтазар породы Физиам. — снова поморщилась от раны, но интерес переборол неприятные чувства. — Темный Физиам.

Физиам… Физиам… Вспоминаю. Рисую в мыслях свою любимую книгу, открываю её. Первая страница, десятая, тридцать первая. Вот оно! Шестьдесят восемь. Физиам. Боевые скакуны, выведенные при сотрудничестве Красных и Синих, изначально их растили ради карт, но потом пришло осознание, что и без того эта порода — идеальный напарник. Преданные, умные, выносливые. И самое главное… Память крови. Если Физиам запомнить запах крови, он всегда сможет найти хозяина.

Бальтазар только что запомнил меня. Он отринул прошлый след, забыл того, кто бросил.

Немного думаю.

— Асити. — очередная плохая идея.

— Ох, не смотри так на меня, Коста. — сама смотрит мне в глаза и больше не может сопротивляться. — Ладно, хорошо. — выдыхает. — Мы заберем его с собой. — расплываюсь в улыбке. А Вердо потупила взгляд. — Хм, будет кому нести поклажу.

Бальтазар фыркнул.

— Вот это точно не обсуждается! — нашла картежница контакт с Прокаженным.

В этот момент дверь в домик коневода открылась. Доля секунды. Я среагировал на уровне инстинктов, ведь первый, кто вышел из здания, был священник из паствы Ктофа, брелок Марий сверкнул на солнце.

— Аси. — шепотом произнес я, перепрыгивая оградку. Асити, не задавая вопросов и не растерявшись, тут же последовала за мной. Мы оба прильнули к стене дома.

Священник повел головой, видит только Бальтазара. Умный жеребец остался на месте, специально заблеяв погромче.

— Хм. — слышу звук шагов. — Все в силе? — спрашивает кого-то.

— Д-да. — второй голос, очень молодой. Не коневод, его сын. — Я все сделаю.

Хлопок по плечу.

— Мария рада помощи её детей. — шуршание одежды. — И воздастся всем по заслугам.

— Во имя света. — склонил юноша голову.

Слушаем, как отделяются шаги. Сын коневода зашел обратно в дом.

— Что мы только что услышали? — обдумывает Вердо.

— Считай это моей интуицией. — киваю. — Но с местными приверженцами Марий, что-то не так.

— А мы вроде как сражаемся с повстанцами. — мрачная ухмылка. — И когда кто-то ведет себя подозрительно в городе, где собираются эти мрази. — хрустнула пальцем.

— Предателей больше, чем мы думали. — Я почти уверен в этом. Ктоф, Завиток и все служители церкви… На стороне врага.

Авиктанна, почему ты пыталась завербовать именно меня? Если Долтон уже с вами или был более легкой целью. Почему я? Ведь эта попытка как раз и начала цепочку противостояния.

Ты сделала ошибку.

Завиток стоит напротив окна, смотрит на людей, что потоком двигаются по улице. Женщина гладит кольцо на пальце. Полностью поглощенная своими мыслями, она и позабыла, что в комнате не одна.

— Авиктанна. — грубый, мужской голос.

— Оу, ты еще здесь? — улыбка. — Собрание закончилось, разве тебе не надо поспешить? — разворачивается. — Картежники вот действуют, и зная, что их возглавляет Парсия. — цокает. — Шансы на успех стремительно приближаются к нулю.

— А кто в этом виноват? — скрытый за мантией сжимает кулак. — В ком проснулась сентиментальность? Из-за тебя они что-то заподозрили! — встает. — Слово… «Дружба» как-то некстати всплыло в твоей черной душе.

— Аккуратней, Мигдал. — на мгновение потемнела комната неестественной тенью. Но быстро исчезла, когда женщина выдохнула. — Да, признаю, когда я услышала, кто сопровождает Асити… — стучит тростью. — Эх, ты прав. Не моя обязанность спасать потерянных родственников своих друзей.

— Друзей. — Смешок. — У этой бешенной суки нет друзей. Думаю, узнай она, кто погибнет в этом городе, то просто бы пожала плечами.

— Ну. — тьма протягивает сигарету. Спичка, огонь, дым. — Этого мы уже не узнаем никогда. Чета Коста притягивает неприятности. — еще затяжка. — Удивительно, как тесен мир.

Немного тишины. Плечистый мужчина идет к выходу.

— Взрыв произойдет в середине Эшафота. — кладет руку на ручку двери. — Долой принцессу.

— Долой карты. — Вернулась Завиток к окну. — Долой эту жизнь. — незнакомец ушел. Дымок через ноздри. — Больше не хочу.

— Ф-ф-ф.

— Потерпи. — зашивает мне рану Асити. — Сегодня ночью вернемся в конюшню. Авики уже в курсе. — Мы в комнате Вердо. До торжества осталось два дня.

— А семья Ватзбери? — не уверен я и в госпоже Перу.

— Они ничего не знают. — новый шов. — Под пеленой мрака ты, я и Торн. Виви прикроет. — Альберт передает обезболивающее. Глотаю. — Всё. Готово. — довольна работой.

Поглядываю на её рану, да, тот же страж сам может помочь Асити, но…

— Теперь ты. — набрался я мужества.

— Тут нет ничего сложного. — милая улыбочка. Любимая, руководя процессом, преподает мне новую науку о медицинской помощи. Лекарства, обработка, шитье плоти. — Молодец. — ей больно, но она не хочет этого показывать. — Знаешь. — игривость в голосе. — У нас есть время до вылазки.

— Кхм. — пытаюсь сконцентрироваться. И не хочу произносить вслух то, что меня смущает больше всего. Теперь смущает. — А…

— Ты думаешь о Ван, да? — многим не нравится, когда их читают как открытую книгу. Не мой случай. Несколько раз киваю головой. — Какую связь эта девушка оставила тебе?

— Влюбленность. — все еще горечь во рту.

— Ясно. — уже прошедшая через подобное. — Духи не могут ревновать к живым, Коста, по-своему они испытывают эмоции, но они ограничены в них. — делает пальцами круг. — Это как пузырь, котел, в котором они варятся сами с собой. Дружба, любовь, ненависть. Всё это они способны испытывать к хозяину. — ведет рукой, прикасаясь к моей щеке. — Но единожды закрепив связь, она останется таковой. — У Мясника сначала не было связи, а теперь он слуга. — И все твои действия, например как… Секс. — делает акцент. — Рипре теперь плевать, она с тобой, и одновременно больше нет. — чуть наклоняется. — Ты не сделаешь ей больно. Она просто дух. — я закончил работу. — Но! — встает Асити. — Что чудно, между духами связи меняются.

— У них тоже есть связи? — удивлен.

— Про это нельзя нигде прочитать или узнать. — на картах такое точно не пишется. — Только методом наблюдения. Потому те игроки, что сражаются группами, проводят совместные тренировки.

— Чтобы их духи, ам, подружились. — заканчиваю мысль.

— Точно. — стукнула кулаком о ладошку. — Как пример. Альберт! — вновь показался дворецкий. — Кван, призови Мэри.

Исполняю. И для меня было неожиданностью, как я мог упустить этот момент? Прокаженная сделала реверанс костлявому. Тот, прислонив руку к сердцу, поклонился в ответ. Они рады друг друга видеть. А жест дворецкого. И то, как Мэри опустила голову.

— Они… — стало как-то неловко. — Флиртуют?

— Старый ты мертвец! — засмеялась Вердо. — Госпожа Мэри украла не бьющееся сердечко?

— Мэри? — хочу убедиться.

— Хе-хе-хе. — весела Прокаженная. Протягивает руку, Альберт, немного постояв, ласково берет её пальцы, будто приглашает на танец.

Отзываем.

— Как-то так. — плюхается на кровать Асити. — И-и-и. — гладит перину. — Если теперь тебя больше ничего не беспокоит. — На ней и так уже нет половины одежды. Черные кружева на груди. Щелчок застежки. Белье соскальзывает вниз.

Подхожу ближе. Веду пальцем около раны, что сам оставил. Прикосновение губ.

— Болит?

— Не совсем… — обхватывает руками, тянет к себе. — Теперь это… Приятная боль. — заваливаемся на кровать.

Сначала Асити хотела дикости, пылкости, что бы она не говорила, это отдушина и для неё. Но в этот раз буду вести я. Чувства не взорвались потоком. Как тихая река, нежная, медленная. Любимая удивилась, а потом приняла правила этой игры. Наши пальцы переплетаются, долгий поцелуй. А затем… Пора отдавать долги пошлой формы удовольствия. Опускаюсь ниже, еще ниже. Руки гуляют по женскому телу, сжимают грудь. Вдыхаю запах кожи, мой нос соприкасается с её животом.

— К… Коста… — прочищает горло. — Тебе не обязательно… — ох мертвые боги! Впервые я пробил защиту этой женщины. Впервые будто я завлекаю, склоняю её к чему-то запретному. Щеки Асити покраснели.

— Не хочешь? — поднимаю бровь.

— Хочу. — закусывает губу.