Черноземье 3

Глава 6

Пришлось мне кивнуть жулику, чтобы пока посидел спокойно, и отойти в сторону на время для раздумий.

— Вот ведь старая зараза! Эта упертая мамаша невероятно сильных, но довольно глупых братьев Кройнцев!

Ну, что-то такое я ждал от нее, откровенно говоря. Суровая она бабка, привыкла своего добиваться любыми способами и крови не испугается точно. Прошла большой путь по управлению людьми рядом со своим мужем, и еще скорее всего, сама постоянно управляла им в ручном режиме. Сам-то Капитан на большого умника не похож был откровенно, хотя я его не так уж хорошо знал, чтобы делать подобные выводы.

Но именно она на роль мудрой и сильной женщины вполне тянет, от такого признания на душе становится только тревожнее.

Не угомонится никак, не собирается только ходить, как на работу, в Ратушу, чтобы гадить мне словами и слухами по всей нашей городской элите! От ее нацеленной злобности многие уже от нее шарахаются, но со старухи, как с гуся вода.

Да еще я — какой-никакой Капитан, местная власть, а слушать гневные пассажи про власть в такие еще очень суровые времена как-то не принято. Можно за чужие слова лишнего пострадать, если мне донесут, как и при ком именно меня старуха хает.

И ведь точно не успокоилась, а перешла к организации реального уничтожения своих противников!

Я же отчетливо понимаю, такой солидно организованный сбор информации через здешнего жулика — только часть замысла мамаши Кройнц, как ее там — Элиза, вроде. Она так все последовательно и довольно неотвратимо по будущим последствиям организовывает, чтобы внезапно нанести расчетливый удар.

Дальше в дело вступят совсем другие люди, про которых тот же жулик не знает ничего.

«Хитрая гадина, наверняка, работает с отдельными группами и никак их не сводит между собой, но всеми манипулирует».

Она — человек идеи, а так как имеет огромные деньги в собственности, тем более опаснейший противник.

Не так, как Рыжие, конечно, опасна, но в чем-то похитрее их будет и лучше головой работает. Гораздо лучше того тоже крайне настойчивого и неукротимого племени.

Однако, как бы не оказались круты Рыжие почти во всем, я перебил всю банду прямо у прощального костра лицом к лицу, при этом особо даже не напрягаясь. Думал и немного опасался, что смогут они меня удивить своей магией, только ничего значимого они не показали, поэтому неизбежно попали. Кто в костер, а кто на дно морское.

Конечно, сама мамаша так умело топор или нож бросить не сможет, но зато найдет тех, кто рано или поздно подобное сделает за нее на пять баллов.

«Да, если в смысле такой же силы и рвения, как у Рыжих, криминальных молодцов найти почти невозможно, то бросить нож или спустить скобу на арбалете способны многие», — хорошо понятно мне.

Что там будет — расстрел моей семьи, ее похищение или даже нападение на меня, гадать нет особого смысла.

Я сам отобьюсь, наверняка, но находиться все время около своей семьи точно не смогу. А она как раз такой удобный случай и высматривает, гадина.

Пока я спасаю людей Черноземья от страшной участи, сама старая зараза легко сможет мне отомстить ударом в спину.

Раз уж Гриту охраняют более-менее постоянно, поэтому самой старухе приходится встречаться с жуликом и получать от него информация, где обнаружены уязвимые места в охране. А их немало, мой сын все время ходит гулять с друзьями на речку или в порт, теперь нужно и к нему приставлять охрану отдельно.

Но и она может не помочь при попытке просто убийства или даже похищения. Очень уж планомерно закручивает будущие трагические события мамаша Кройнц.

— Поэтому никак не выйдет нам двоим дальше жить в Асторе!

Так что нет у меня никакой жалости и желания зачитывать ее права перед арестом, только внезапный смертельный подход. Можно, конечно, арестом жулика показать ей, что мне все известно, только мамаша затаится на время и все равно от навязчивой идеи-фикс, самого смысла своего теперешнего существования, никак не откажется.

Запускать официальное расследование через ту же Стражу вообще нет никакого смысла, она сама по уши замазана в данной дурно пахнущей истории. Начиная с авторитетного осьминника, от которого все нити ведут на самый верх наверняка.

Не будут же дознаватели на свое начальство копать? Даже с таким свидетелем ничего не выйдет, быстренько жулик умрет в подвале и все дела. Не буду же я за ним присматривать все время?

Могу, именно, как Капитан, но находится во враждебной среде вообще нет никакого особого смысла, когда я разобрался в ситуации.

Поэтому пришло время самому нанести серьезный удар по самой моей большой недоброжелательнице во всем Асторе.

Ну, недоброжелательнице — очень мягко сказано, просто откровенному врагу в игре со смертельными ставками. Если не вырвать гнилой зуб окончательно, то даже одна удача со спасением наших жизней превратится в постоянную гонку на выживание.

Оно нам нужно — жить и бояться какой-то мстительной старухи? Мамаша не успокоится, пока она сама жива, а энергии насчет отомстить и свободных денег для такого ей вообще не занимать.

Для поиска наблюдателей обратилась к кому-то знакомому из Стражи, если не к самому ее командиру по старой памяти, уже он отправил к ней своего проверенного, хорошо коррумпированного осьминника.

Который очень внимательно выслушал старушку, узнал, что ей требуется и сам подобрал подходящих исполнителей.

Есть ко мне у Стражи определенные претензии после того мастерски разыгранного спектакля во дворе Караулки, когда все лишние для меня люди погибли, а у меня на руках не оказалось ни капли чужой крови.

Да еще отбил у криминала трактир Мортенса в легкую, лишил Стражу хороших денег за его охрану, пусть они даже надеются, что я ничего не знаю про их подходцы грязные. Высказывать вслух ничего не станут, конечно, но сразу же бросились искать подходящих подручных для заказчицы явно преступного деяния.

Совсем не для того же, чтобы внезапно вручить Грите шикарный букет цветов, за ней слежка приставлена!

Наверняка, с самой мамаши Кройнц стражники денег берут в разы больше, чем посулили жулику. Тому только на еду и хватит за то, чтобы подрядить другую уголовную мелочь на наблюдение за нашим домом и за моей Гритой с сыном.

Такая работа несложная, вообще почти без риска, не очень хорошо оплачиваемая поэтому.

«Почти» — получилось потому, что кто-то из моих людей знает уголовные рожи города и поэтому обратил внимание на то, что они стали часто мелькать рядом с охраняемым объектом.

Я возвращаюсь обратно к нервно чешущемуся жулику, правильно опасающемуся, что вскоре, вполне вероятно, может случится печальное для него дальнейшее продолжение разговора — бритвой по горлу и в речку.

— С остальными ты рассчитываешься? — еще такой важный вопрос жулику.

— Да, на меня повесили все расчеты. Я со всеми встречаюсь, узнаю про все, что они приметили, плачу за день работы осьмицу тайлера и потом передаю сведения заказчице.

— Сам лично передаешь? — стало мне сразу интересно.

— Да, а кто же еще? Ее ко мне подвели, поэтому лично отчитываюсь я тоже перед ней. Остальные ничего про заказчицу не знают, — продолжает говорить правду жулик. — Но их мне всех привели из Стражи, поэтому работают хорошо. Видно, что тоже здорово припугнули.

— Как тебя припугнули? — теперь такой закономерный вопрос.

— Не обошлось без этого, — смурнеет лицом жулик.

Понятно, у Стражи власти над криминальным народом много. Могут любого схватить и кинуть в подвал на допрос с применением средств убеждения. Поэтому мелкие жулики очень стражников опасаются и всегда готовы постараться изо всех сил, чтобы получить какое-то покровительство от них. Да солидные бандиты тоже хорошо понимают, что к чему теперь сложилось в когда-то относительно честном городе Асторе. Сами когда-то были мелочью пузатой, но за умелое стукачество на своих же, или долю малую, выплачиваемую именно хранителям правопорядка, выросли до уважаемых в криминале людей.

— Когда следующая встреча и где она проходит? — вот очень важный для меня вопрос.

Если не захочет отвечать, то живым ему отсюда не уйти.

Тут жулик замялся, пришлось ему напомнить, что жизнь и полученные уже авансом монеты стоят всей имеющейся у него информации.

— Завтра. В восемь вечера у нее на квартире. На Третьей улице, там вход отдельный мимо двора, так что никто не видит, — добавил он, видя мои недоверчиво поднятые брови.

Да, никто бы не понял, когда на глазах у всего двора какой-то сильно подозрительный мужик начал бы посещать всем отлично известную вдову Капитана Кройнца. Дома у нее прислуга тоже такого незаурядного молодца приметит, а мамаше подобное совсем не требуется.

Значит, встречи должны проходить тайно и в таком месте, где можно встречаться без всякой огласки. Подробные рассказы обо всем, что отследила наемная мелочь за пару дней — это тебе не на одну минуту встретиться в подворотне где-то на Шестой улице и быстро передать пару слов.

Тут нужно хорошее место и полное отсутствие лишних людей. В перенаселенном городе — для такого только личное жилье больше всего подходит. Думаю, у семейки Кройнц не один дом и не одна квартира приватизированы во всем городе.

Уверен, что мамаша братьев Кройнц тщательно выспрашивает жулика и сам спрашиваю его про такое же.

— Да, прямо все требует рассказывать, кто чего выследил. Когда певица из трактира выходит, когда ее приводят домой. Где ее сын бывает, с кем дружит и когда выходит гулять по городу.

— А за мной следят?

— Нет, мне про такое ничего не известно. Может и следят, но точно, не мои люди, — и теперь жулик не врет.

Ясно, удар, который самый первый, обрушится на мою семью, пока совсем не на меня нацелен. Мамаша Кройнц хочет посмаковать свою месть и вкушать ее холодной. Тем более все знают, что ребенок у Гриты точно от меня. Мной займутся уже потом обязательно, когда я уже как следует настрадаюсь от потери самых близких людей.

Я расспрашиваю какое-то время жулика наедине про дом, где они встречаются, про время, на которое назначена встреча завтра.

И делаю вид, что всем услышанным доволен, поэтому готов отпустить его. Но нужно, чтобы сильно не переживал, еще пустить его еще по ложному следу. Лишним не будет, пусть думает, что он какое-то время в безопасности.

— Последний вопрос. Сколько возьмешь, чтобы пырнуть старуху?

— Нет, господин, такое не ко мне! Я не душегуб, никогда этим не занимался! — пока горячо отказывается жулик, которого зовут Хледвик.

— Подумай, и назови цифру. Тебе проще всего. Встретишься на квартире и пырнешь пару раз в живот, много ей не понадобится, — продолжаю я его уговаривать. — Тем более вас там никто не видит.

— Подумаю, господин. Но ведь Стража знает, с кем она встречается, то есть только со мной, — есть такая законная отмазка у жулика.

Может, и не только с ним, однако, такого мы точно не знаем.

Да, Стража его первым и заподозрит, потом жесткий допрос и обязательное признание, если жулик не сможет спрятаться в городе надолго. Скорее всего, точно не сможет, нет у него своей команды, кто бы грел его и носил еду молча. Опасный он тогда для меня и моих парней человек, если кто-то его расспросит основательно, как мы сейчас.

— Найди тогда кого-нибудь для такого дела. Даю тебе осьмицу на поиски. Выплачу три осьмицы тайлеров за ее жизнь. Нужен человек серьезный и молчаливый.

Неплохое предложение, но и жертва не простая баба из предместий. И срок вполне для жулика комфортный, завтра он пока прятаться не начнет, будет на осьмицу по сроку спокойно рассчитывать.

Нехотя жулик обещает мокрым делом заняться, поискать подходящего мокрушника по местному криминалу.

Но вот сейчас явно врет, как я чувствую. Не станет он против заказчицы от Стражи играть, те его везде найдут, от моих людей ему спрятаться гораздо проще. Особенно со своими-то теперь большими деньжищами.

После чего я отпускаю Хледвика, к удивлению всех моих охранников, провожаю до выхода, чтобы там охранники его пропустили.

— Господин Прот. Нельзя его отпускать, — обращается ко мне Дропер, когда остальные тоже поднимаются из подвала.

— Ничего, он все честно рассказал. Теперь ему деваться некуда, — отвечаю я и вижу, что охранники не очень-то мне и верят.

У них подход к общению с такими людьми простой, поймать, потом выбить, что нужно и обязательно в речку отравить со связанными руками и кочерыжкой в пасти, чтобы утонул совсем тихо и спать честным людям не мешал.

А деньги обратно забрать, конечно.

Только мне сейчас подобные жесткие дела не требуется, есть своя идея, где жулик мне обязательно живым нужен. Подключать пока никого из охранников к решению своей сильно назревшей проблемы я не собираюсь, проверку еще не прошли настоящую.

Самое главное теперь — я знаю, где и когда назначена встреча, поэтому могу поступить более-менее правильно. Выступить из тени в нужный момент и одним движением все поменять в раскладах заказчицы.

«Раз старуха заказала мою семью — придется ей самой отправиться туда, откуда не возвращаются», — решаю я.

Другого выхода у меня нет, поэтому на следующий день я тщательно подбираю темную одежду, мягкие мокасины Охотников на ноги, еще забираю из мастерской арбалет под женскую руку или скорее, что для тайного ношения.

Крип все же продумал такую машинку, чтобы выглядела еще миниатюрнее арбалета Рыжих и не особо уступала ему в возможностях. Всегда есть пара штук на продажу для слабого пола, поэтому лежат, дожидаются щедрых покупательниц.

Покупательниц или, еще вполне возможно, наемных убийц.

Болт нашел у себя в вещах, из каждого похода приношу несколько штук на всякий случай. Но вот подходящих именно под такую миниатюрную машинку не нашлось и я, немного подумав, вообще оставил его дома.

С моей-то силой и скоростью нет никаких проблем просто воспользоваться одним болтом без всякого арбалета.

Таскать неудобную штуковину в мешке или под одеждой мне поэтому не требуется, только мешать будет.

Днем мне принесли лестницу из мастерской во двор, как бы чего-то нужно в комнатах с высоким потолком отремонтировать, еще сына вечером отправили ночевать к Орнии, как часто случается.

Грите пришлось рассказать про намечающееся покушение, объяснить, как я собираюсь решить проблему, потому что мне нужна ее помощь. Подруга пришла в обычное для себя волнительное состояние, когда узнала, что за ней с сыном следят и хотят как-то отомстить за мои дела.

— За что на этот раз? — несколько раз спросила подруга, но я заказчицу покушения называть ей не стал. Еще сболтнет кому-то лишнего сгоряча.

— Не твоего ума дело, моя милая. Твое дело — убрать лестницу за мной и потом спустить ее, когда я дерну за веревку.

Грита уже немного успокоилась и не спорит с решительным мужчиной. Знает хорошо — я всегда решаю проблемы.

Ну, кроме той с Редкеном, когда не стал рисковать перед выходом на Север.

Но, еще хорошо знает, что для такого решения я должен быть рядом, а не где-то очень далеко пропадать. Поэтому только немного ворчит себе под нос про проблемных и ненадежных мужиков.

После работы в мастерской я пришел сразу на квартиру Клои, посидел с народом во дворе, мы распили по паре чашек хорошей ресы с соседями из принесенной мной бутыли, все вместе послушали треп Трона. И в четверть восьмого я ушел в свои комнаты, где меня уже ждет Грита.

Сейчас, уже на втором месяце зимы, темнеет в Асторе очень рано, часов в пять вечера, так что через пару минут, когда я спустил вниз лестницу и слетел по ней очень даже бесшумно, никто из соседей напротив в сплошной темноте не может рассмотреть мое техничное исчезновение из квартиры Клои.

Слабые отблески свечей через плотно закрытые по зимней погоде ставни вообще ничего не освещают в проезде для вывоза канализации.

Заранее включил недавно изученное ночное зрение, так отправился по темным улицам к нужному мне адресу. Где и затаился под стеной соседнего дома, откуда отлично видны подступы к лестнице, ведущей к квартире Кройнцев.

Ну, еще сегодня днем здесь прогулялся, осмотрел пару подворотен, но выбрал себе самое удобное для наблюдения место, где со своей невидимостью, да еще в полной темноте, никто меня ни за что не разглядит.

Из имеющихся укромных подворотен ничего хорошо не рассмотреть, они метрах в тридцати от нужного мне крыльца расположены.

Сама старуха пришла за несколько минут до назначенного времени, подсвечивая себе керосиновым фонарем дорогу.

Одна, совсем без прислуги, тоже ведь рискует встречей с лихими людьми, понемногу расширяющими зону своего влияния. Но дело, которое ее сюда ведет, заставляет соблюдать полную конспирацию и поэтому бродить одной по темным улицам. Благо, ей от своего дома на Ратушной площади до квартиры на Третьей улице идти не больше трехсот метров.

По еще пока безопасному центру города.

Если бы приперлась с парой слуг, тогда я собираюсь просто ударить ее ножом на подходе к дому и исчезнуть в ночи.

Но все равно, сейчас даже одна шагает в ночь, чтобы, вполне возможно, уже в последний раз получить нужные сведения и совсем прекратить наблюдение, выбрав место и время для беспощадного удара. Что-то такое в рассказе жулика я почувствовал, какой-то план нападения у старой ведьмы уже нарисовался в голове. И теперь его слова она постоянно подгоняет в свой замысел.

Поднялась с трудом по ступенькам на, как бы у нас сказали, цокольный этаж и долго возится там с ключами.

Сознание жулика, спрятавшегося как раз в подворотне в стороне от дома заказчицы, я почувствовал заранее, он пришел минут через десять после меня. Видно, реально матерый жулик тоже ведет себя вполне профессионально, приходит пораньше и наблюдает, как заказчица поднимается в квартиру в гордом одиночестве.

Не факт, если бы она пришла с группой поддержки из крепких мужиков, тогда жулик решился бы ее навестить.

Или стражники заняли бы позиции вокруг квартиры. Возможно для того, чтобы устроить ему отсидку на время операции, чтобы не болтал лишнего. А еще возможно, чтобы совсем решить вопрос навсегда. Если уже стражники дают задания жуликам, то они могут и убийцами напрямую руководить.

Да, Хледвик — очень осторожный и здорово продуманный представитель криминального мира, поэтому и дожил до своих солидных сорока лет. Но сильно больше уже не проживет, как мне кажется. Не та ему карта сейчас легла, совсем не та, если для долгой и счастливой жизни.

Когда старуха все-таки справилась с замками и вошла в квартиру, закрыв за собой дверь, жулик выждал пять минут и припустил легкой рысью за ней следом. Знакомо взлетел по ступенькам и стукнул ровно три раза подряд с большим интервалом.

— Ага, условный знак.

Что-то его спросили через дверь, он что-то негромко ответил и был впущен внутрь.

Хорошая все же штука — ночное зрение, так бы пришлось только на свой слух ориентироваться.

Я сам поднимаюсь очень осторожно на каменное крыльцо перед дверью и замираю в ожидании. Сердце начинает сильно колотиться, все же задумал я сейчас дело совсем не благое.

«Да, не благое, но очень необходимое. Особенно для спасения всего Черноземья и сотен тысяч людей, в нем теперь проживающих».

Успокаиваю себя такой мыслью, что я слишком нужен людям, чтобы погибнуть по замыслам какой-то старухи. Самой же отъявленной рейдерши, которая когда-то при власти мужа отобрала у моих работниц сильно преуспевающий бизнес.

Отобрала и просто его погубила, а так сколько бы он принес денег Орнии с подругами, в итоге и мне тоже?

Так что не бабушка-божий одуванчик теперь в моем прицеле, а реальная старуха-процентщица, к которой когда-то приметился топором тот самый Родион Раскольников. Только та просто деньги в рост давала под высокий процент, конечно, вот и вся ее невеликая вина перед прогрессивным человечеством.

А, может, и не вина даже, такое уже получается по-разному, кому как посмотреть.

А эта тварь реально организует покушение на близких мне людей, причем организует очень четко и продуманно, так что не получится нам жить рядом вместе.

В общем, подогрел я свой гнев, как следует, за время ожидания, чтобы рука не дрогнула в критический момент.

Прошло с десять минут, когда я расслышал шаги около входа с той стороны. И когда щелкнул замок в крепкой двери, уже полностью оказался готов к встрече.

Только сделал первый шаг за порог жулик Хледвик, прощаясь весьма довольным тоном со своей заказчицей, как древко толстого арбалетного болта с очень широким острием оказалось загнано ему глубоко в сердце.

Да так быстро, что он и охнуть не успел, да уже не может даже закричать, ведь моя широкая ладонь надежно прикрыла ему распахнувшийся в смертельной муке рот.

Его дергающееся не слишком тяжелое тело я легко поднял и тут же бросил на закрывающую дверь мамашу Кройнц со свечой в руке.

Старуху, конечно, снесло тяжелым ударом, свеча упала и погасла, но на столе стоит тот же керосиновый фонарь и дает достаточно света. Достаточно, чтобы я сразу подлетел к ней, сильно ошарашенной случившимся, прикрыл на всякий случай рот и вонзил нож ей прямо в сердце.

Убил сразу и на месте, чтобы разговоры не разговаривать и в ее бесстыжие глаза не смотреть вообще. Не о чем мне ее спрашивать, и ответы никакие тоже не требуются, все уже очень подробно рассказал сам Хледвик.

Да еще не скажет мне сама сильно пожилая, но очень серьезно настроенная женщина, ничего хорошего. Только заорет истошно и привлечет внимание к уже произошедшему убийству и планирующемуся еще одному новому злодеянию.

Она всхлипнула и умерла тут же, а я метнулся к двери, прикрыл ее за собой и прислушался к ночи. Не обратил ли кто из бдительных соседей внимания на несколько невнятных шумов, донесшихся от двери квартиры с отдельным входом дома на Третьей улице.

Нет, и прохожих никого на улице, и никакого внимания к месту двойного убийства я не ощущаю.

Так ведь и шума почти никакого не вышло, один невнятный всхлип жулика, потом негромкое падение двух тел на каменный пол уже внутри дома и снова короткий всхлип смерти.

Закрываю дверь за засов и одним движением включаю фонарик на голове, яркий свет мне теперь очень нужен. Все равно все ставни наглухо закрыты, и летние, и зимние, никому снаружи меня не рассмотреть.

Какое-то время я складываю тела в обнимку друг с другом, заодно забирая пару нащупанных золотых из пояса жулика и связку ключей с еще несколькими золотыми у старухи.

Эти два тайлера — наверно, окончательный расчет или даже какая-то премия жулику от старухи.

Теперь обязательно послужат хорошему делу.

Тела должны оказаться полностью ограблены и остаться без ценных вещей, поэтому с шеи и пальцев старухи приходится снять несколько цепочек и колец, как мне не противно такое делать. Тем более кольца приходится срывать вместе с кожей, но так поступить все же лучше, чем отрезать сами пальцы. Как должен, наверняка, заморочиться серьезный криминальный деятель, пришедший вместе с Хледвиком.

Даже кусок мыла взял с собой, заранее понимая, что придется делать на месте.

Только выдержать номер необходимо, есть реальная возможность пустить расследование и поиски по ложному следу.

Как бы не погибла старуха в городе, ведь все знакомые сразу же подумают, что убийство — именно моих рук дело.

Доказать ничего не докажут, да вообще допрашивать Капитана не положено, но последствия в виде явного ухудшения отношения от того же Крома и нескольких нормально относящихся ко мне членов Совета будут неизбежны.

Авторитет бывшей супруги славного Капитана Кройнца довольно высок в Ратуше, так просто убить ее без серьезнейших последствий для меня нельзя. Возможно даже изгнание из Совета Капитанов, что мне совсем нежелательно.

А так вся история получается вполне понятная, те же стражники точно в курсе, что старуха встречалась здесь именно с Хледвиком по своими темным делам.

Иначе, что может связывать жену авторитетного, но уже покойного Капитана с всем известным мелким жуликом?

Не по теме секса же они сошлись явно? Старая, но хорошо сохранившаяся женщина может себе получше мужика найти за свои деньги, чем мелкий и невзрачный жулик без зубов с сильной вонью изо рта.

Если захочет, но хотела она совсем другого, и я ей такое дал сейчас. Полного и тотального успокоения.

Да, все похоже на обычное такое ограбление, жулик пришел с подельником, боевая по жизни старуха успела застрелить жулика из арбалета, кто-то из них ударил ее ножом и убил на месте.

Может сам жулик, или, скорее всего, его подельник. Или его же подельник сам предусмотрительно пристрелил, раз скоро жулику на загривок неминуемо насядет Стража. Отсутствие арбалета на месте преступления тогда очень понятно, все же дорогая вещь, как всего золота с серебром у обоих покойников вместе с украшениями.

«Подельник Хледвика забрал его и все остальное, раз уж они точно пришли ограбить заказчицу».

После чего я быстро прохожу всю квартиру с камнем поиска на двух этажах, нахожу в одном из ящичков комода два мешочка с золотом, больше в квартире такого ничего нет. Прихватываю в мешок еще несколько дорогих безделушек для вида, явно, что настоящие грабители, имея достаточно времени для осмотра и обыска квартиры, ни за чтобы не оставили такие вещицы здесь стоять в ожидании появления Стражи.

Обхожу два приобнявшихся в смертельной истоме тела перед выходом, стараясь не вляпаться в натекшую за эти десять минут большую лужу крови на полу.

Потом гашу фонарь, чтобы ничто не подсвечивало меня, выхожу на улицу и снова слушаю вокруг.

Вот пробегают двое жителей этого же дома и проходят во двор, снова позвенев ключами в замке. Здесь жители не такие простые, как в моем дворе, никто не станет дежурить по вечерам, поэтому вход внутрь двора только через замок на воротах.

Потом становится тихо, время уже довольно позднее для зимы, по улицам никто не гуляет, кроме военных патрулей, но они в районе Ратушной площади и Первой улицы бродят, охраняют покой и безопасность самых важных жителей города.

Так что я быстро, прикрыв лицо, шагаю по темным улицам, разглядывая в ночном зрении под ногами всякие выбоины и прочие камни. Делаю небольшой крюк и выбрасываю в речку все приметные безделушки, потом обхожу стороной еще работающий трактир.

Захожу в проход к окну комнаты через двадцать минут, мог бы и быстрее добраться, но шел осторожно. Еще пришлось накинуть невидимость и затаиться в углу под нависающим балконом, когда навстречу попалась шумная компания из нескольких записных гуляк. Громко и вызывающе сообщающих горожанам, что спать еще рано, раз монета в кошелях имеется.

Дергаю спущенную вниз веревку, вскоре ловлю высокую лестницу руками над головой. Забираюсь в окно, заметив, что в проходе стало еще темнее, народ поголовно ложится спать, чтобы не жечь дорогие свечи.

Или дешевые, но сильно вонючие масляные светильники.

Да, вся жизнь в средневековье творится от рассвета до заката, а потом уже только милые шалости в постелях, но скоро я тут все изменю со своим новомодным электричеством.

Грита подхватывает мой мешок и сразу тащит в нашу комнату, там достает пару мешочков с золотом и тут же впадает в полный восторг от его количества.

— Это же все нам? — радостно спрашивает немного наивная подруга, но я прижимаю ей палец ко рту.

— Потише, милая. Да, это все нам.