Черная невеста

— Говоришь, обидела его? Вряд ли. Не думаю, что такого как он, можно серьёзно чем-либо задеть. Равианикиэль слишком сильная личность, чтобы выставлять свои слабости напоказ. И если бы его по-настоящему задел твой поступок, то реакция была бы иной. Не думай об этом. Равианикиэль сам тебя найдёт, как захочет. Его же самого искать абсолютно бесперспективное занятие.

Но я всё равно упорствовала. Однако это привело лишь к тому, что моими похождениями заинтересовался Арион. Магистр меня в последние дни всё сильнее раздражал своими вопросами и попытками навести на откровенность. Неужели до него никак не дойдёт, что я не собираюсь играть в его игры?

Гроссер тоже изменился. Сарс остался с нами в лагере, но будто начал избегать меня. Я пару раз подходила к нему с просьбой возобновить наши занятия, но наставник отнекивался, ссылаясь на отсутствие приличных условий и личную занятость. Но какая занятость, если он почти не проводит уроков, в отличие от других наставников? Похоже, Равианикиэль в своей оценке сильно ошибся на его счёт. Не похож Гроссер на амбициозную личность, желающую использовать меня в своих целях. Сарс вообще меня старается избегать. Может, ему стыдно за то, что он не смог помочь Дару? Тогда его поведение приобретает хоть какой-то смысл.

Накануне возвращения я так и не смогла уснуть. Проворочавшись с боку на бок, выскользнула в прорезанную тенями и светом Брио ночь и направилась к реке. Однако моё любимое местечко уже было кем-то занято. Двое, что сидели на траве, при моём приближении замолчали и синхронно обернулись. Магистр Арион и Люцифэ. Вот уж кого не думала встретить вместе. Наставник нахмурился, а Часовщик широко улыбнулся и махнул мне рукой, подзывая.

— Присоединяйся, Дарк. — Люцифэ похлопал по траве рядом с собой. — Мы как раз о тебе говорили.

— Даже так? — протянула я, переводя недоумённый взгляд с одного на другого. С чего это им взбрело в голову меня обсуждать?

— Что ты здесь делаешь? — холодно поинтересовался магистр. Люцифэ весело рассмеялся и дёрнул меня за руку. Не удержав равновесия, я шлёпнулась прямо ему на ноги. Часовщик обхватил меня руками и блаженно зарылся лицом мне в волосы. Что с ним такое? Никогда не видела Люцифэ в подобном состоянии бесшабашного веселья.

Часовщик тем временем провёл носом мне по шее и громко зашептал на ухо. Без сомнения, Арион услышал всё, вплоть до последней буквы.

— Он отчаялся и решил меня напоить!

Я на миг окаменела от подобного заявления, потом неверяще глянула на магистра. Ариону всё же хватило такта смутиться и отвести взгляд. Наставник даже попытался пробормотать нечто нечленораздельное в своё оправдание, что только подтверждало правоту выдвинутого обвинения. Часовщик же тем временем продолжил:

— Он обвиняет меня чуть ли не во всех смертных грехах, чувствуя угрозу с моей стороны. А ещё пытается везде и всюду найти виновных в своей неудаче. А всего-то ему и надо, что раскрыть глаза пошире да поступиться парочкой глупых принципов.

— Прекрати, Люцифэ! — не выдержав, вскочил на ноги магистр. — Дарк, пошли. Завтра вставать рано.

— Неужели не понятно, что не спится ребёнку? — поинтересовался Люцифэ.

Часовщик внезапно отпустил меня и откинулся на спину, одновременно распрямляя ноги. Я ахнула от неожиданности и поспешила пересесть на землю, пока одногруппник не выкинул ещё какой причуды. Люцифэ закинул руки за голову, согнул одну ногу и не отводил взгляда от усеянного мелким бисером звёзд неба.

— Я тоже не хочу уезжать отсюда. Здесь намного спокойнее, чем в Городе. И воздух такой вкусный. Так и хочется дышать полной грудью, чувствуя, что ты частица огромного живого организма. Город мёртв и лишь искусственное сердце даёт ему возможность растянуть агонию иллюзии существования. — Часовщик замолчал на полстигны, потом заговорил вновь. На пьяного он сейчас походил меньше всего. — Магистр Арион, не всё можно преобразовать грубой силой и в соответствии со своим желанием. Если вы не в состоянии изменить то, с чем столкнулись, измените своё отношение к нему. И сразу всем станет намного проще жить. Нелепые же домыслы только отравят вам всякое существование.

Магистр Арион ни единым мускулом не отреагировал на выговор Люцифэ, просто повернулся и направился к лагерю. Мы остались вдвоём.

— Прости, если напугал тебя. Постараюсь впредь обойтись без подобных вспышек. Всё же вино у магистра отменное. Нужно будет на досуге обдумать, что он мог туда подмешать. Ложись. У нас впереди ещё больше чем полночи. Давай ей наслаждаться, ибо завтра мы ничего этого уже не увидим.

Вскоре я незаметно для себя заснула, используя сгиб локтя одногруппника в качестве подушки. Казалось, даже сквозь пелену сна я слышу журчание его спокойного голоса и чувствую пальцы, играющие с моими волосами.

А на следующее утро нас поглотили сборы, и я уже почти не вспоминала о Равианикиэле, зато всё больше и больше думала о Даре. Всё ли с ним в порядке? Смирился ли он со своей новой внешностью? Не утратил ли присущие фениксам способности? Как он будет теперь ко мне относиться и стоит ли первой заговорить с ним?

Накручивая себя всё сильнее, я безумно хотела увидеть Дара и страшилась его встретить. По прибытии в Академию бывшего одногруппника я не увидела. На общем собрании светлый тоже отсутствовал. Это начинало меня беспокоить. А на выходе из зала меня перехватил магистр Арион и сказал следовать за ним. Люцифэ ободряюще пожал мне кончики пальцев и едва слышно шепнул на ухо:

— Я буду в комнате.

— Заходи, Дарк, — открыл передо мной дверь одной из аудиторий страж тёмного факультета. — Люцифэ мне не хочет говорить, а прибегать к иным методам я пока не желаю.

— О чём это вы?

— Сядь. Я просто пытаюсь разобраться, кто прав. И для этого мне нужна твоя помощь. Ещё раз вспомни и расскажи всё, что связано с нападением на тебя и Дара тени. Сконцентрируйся и начни с самого начала вечера, упоминая даже самые мельчайшие детали.

— Но к чему это? Я уже всё рассказывал один раз.

— Возвращаясь к произошедшему, ты можешь вспомнить что-либо упущенное. А после твоего рассказа я поделюсь своими мыслями.

Мне подобное условие не пришлось по вкусу, но магистр наотрез отказался что-либо пояснять до завершения моего рассказа. Пришлось уступить. Какое-то время страж тёмного факультета молчал, а потом поинтересовался:

— А как Люцифэ относится к Дару?

— Хорошо относится.

— А поточнее?

— Это столь важно? — поморщилась я, совершенно не понимая, к чему все эти вопросы и копание в произошедшем. Как будто это сможет что-либо изменить.

— Очень.

— Люцифэ изначально хотел, чтобы мы с Даром помирились. Он считал, что светлый, то есть Дар, просто сглупил и его нужно простить, дав шанс исправиться.

— Хм. А теперь слушай, что получается. Люцифэ увёл тебя из относительно защищённого лагеря на значительное расстояние, пренебрегая моим приказом. Вокруг вашей стоянки была создана высокоэнергетическая структура, и Люцифэ скорее всего знал, что большое скопление энергии в одном месте притягивает существ Бездны. Потом твой друг покидает тебя на продолжительный срок вместе с Даром и подоспевает как раз к моменту развязки.

— Глупости! — я даже представить не могла, что всё рассказанное мной можно вот так извратить. — Люцифэ спас меня от первой тени. К чему ему затевать подобное?

— Предположим, что его целью был не ты.

— Дар?! Но Люцифэ даже не знал, что он придёт.

— Он предполагал это с высокой долей вероятности. Может, он боялся, что вы вновь сдружитесь с Дарионом?

— Послушайте, магистр Арион, я не хочу больше слушать подобные бредни. Вы просто желаете очернить Люцифэ во что бы то ни стало.

— Это не мои, как ты выражаешься, бредни, — сухо уведомил магистр Арион. — Это выводы Гроссера. И я рассматриваю их как возможный вариант. И хочу тебя спросить: кому ты больше доверяешь, своему другу или наставнику? Как вижу, для тебя ответ тоже неоднозначен. С одной стороны, слово наставника более авторитетно, так как прожил он долго и имеет определённый опыт. Однако этот сарс мне не очень нравится, так что я не спешу с выводами. Именно поэтому я пока не обсуждал данный вопрос с Вараном, но если в ближайшее время не разберусь сам, то придётся. Поэтому у меня к тебе личная просьба: поговори с Люцифэ о Даре и Гроссере. Только не спрашивай в лоб, как ты частенько любишь. Я же тем временем узнаю позицию Дариона. Если, конечно, он хоть что-нибудь помнит из произошедшего. Как составишь своё мнение, приходи ко мне. Но желательно с неоспоримыми доказательствами, а не простыми эмоциональными порывами.

Этот разговор сильно взволновал меня. Почему наставник Гроссер пришёл к подобным выводам? Он же почти не знает Люцифэ. Или он подметил в моём новом одногруппнике нечто тревожащее, упущенное мною?

«А может, это просто месть за уязвлённое самолюбие, — предположил голос. — Часовщик в довольно грубой форме указал на его некомпетентность при посторонних».

Но это же не повод.

«А кто этого сарса поймёт? Данный народ, знаешь ли, непредсказуем. Да и Равианикиэль что-то там упоминал об завышенных амбициях».

Несмотря на поддержку голоса, магистр Арион всё же смог зародить во мне зёрна сомнения относительно Люцифэ. Правда, думаю, они вскоре бы сами погибли, не заговори Часовщик первым о наболевшем буквально через два дня.

— Я видел Дариона.

— Да? И как он там?

— Его временно отстранили от занятий, и он учится пока по индивидуальной программе.

— Почему?

— Внешность, что ж ещё?

— Так с нею ничего не смогли сделать? — разочарованно протянула я. — Наверно Дар сильно подавлен.

— Ты знаешь, не слишком. Я рад, что он смог довольно быстро оправиться от этого удара судьбы. Однако есть одна вещь, которую я абсолютно не понимаю.

— Какая?

— Почему наставники оставили его в Академии?

— То есть? — голос внезапно отказал мне. Отвернувшись, чтобы не выдать себя выражением лица или глаз, я закашлялась, потом, всё так же, не оборачиваясь, повторила вопрос: — Что ты имеешь в виду?

— Дарион не феникс больше. Равианикиэль отказался перестраивать структуру его тела и изменять ДНК. Несомненно, он сделал свою работу по высшему разряду — впрочем, как всегда, — но от этого твой друг не стал вновь фениксом. Наставники понимают суть возникшей проблемы ничуть не хуже меня. Тогда почему он ещё в Академии?

— А ты что же, против этого? — враждебно поинтересовалась я, начиная понимать обоснованность предположений магистра. Люцифэ сильно удивился моей внезапной вспышке.

— Ты злишься? Почему?

— Потому, что ты против того, чтобы Дар оставался в Академии.

— Я ничуть не против, чтобы он продолжал обучение, — уверил Часовщик. — Просто я не понимаю причин. А когда я чего-то не понимаю, мне это не нравится. В принципе, данный постулат применим почти к каждому. Но у меня ещё достаточно времени, чтобы разобраться в возникшей ситуации. Быть может, наставники просто знают больше, нежели я.

Люцифэ перевёл разговор на другую тему, тем не менее неприятный осадок остался, однако к магистру Ариону я не спешила. А спустя пару дней вновь навела разговор на тему о Даре, однако Люцифэ только отшутился одной из местных шуток, смысл которых я зачастую не понимала даже после того, как мне его скрупулёзно объясняли. А ещё через пол-луны Часовщик с повеселевшим видом заверил меня, что Дарион будет обучаться вместе со всеми.

— Ты рад этому? — неуверенно поинтересовалась я.

— Конечно. Светлому было тяжело в одиночку, но он справился. Уверен, на экзаменах он покажет себя с лучшей стороны.

— Я тоже рада, что он оправился.

— Да. Не беспокойся за него. Дар с честью выдержал испытание и стал сильнее.

— Наверно, мне стоит с ним поговорить, объясниться…

— Нет, Дарк. Обещай, что не сделаешь этот глупый шаг.

— Но почему?

— Дай ему возможность проявить себя на экзаменах во все красе. Не стоит подрезать неокрепшие крылья. Если ты сейчас с ним встретишься и начнёшь каяться, то Дарион может потерять дальнейшую мотивацию, а так он будет стремиться произвести на тебя благоприятное впечатление. Не мешай мальчику взрослеть и мужать.

— И ты только из-за этого не хочешь, чтобы я с ним виделась?

— Естественно. А почему же ещё?

— Ну-у… А вдруг ты ревнуешь или что-то в этом роде? — выпалила я и залилась краской до корней волос. Всё-таки нужно было потактичнее спросить, а не вот так в лоб. Теперь же я готова под пол провалиться от стыда.

— Ревновать? Да ещё к Дариону? Это же глупо.

Люцифэ обнял меня и закружил по комнате, потом упал на постель, увлекая за собой.

— Это остальные могут захлёбываться ревностью и завистью. Со временем ты станешь настоящей красавицей. А другие пускай исходят ядом, наблюдая за тобой со стороны. — Люцифэ провёл ладонями по коже моих рук и нахмурился: — Но меня беспокоит то, что в последнее время ты утратила интерес к тренировкам и несколько сдала в физическом плане. Если ты не возьмёшься за дело основательно, то не сможешь составить серьёзной конкуренции на экзаменах ни мне, ни даже Дариону. Это было бы обидно.

— Посмотрим, что ты в конце курса скажешь, — не без бахвальства отозвалась я, уверенная, что легко сумею наверстать упущенное из-за занятий с Равианикиэлем время. Упорства мне не занимать, а с редкими советами Люцифэ тренировки становятся ещё более эффективными.

Ответ лежал прямо на поверхности. Он был невообразимо прост для понимания, но в то же время невероятно сложен для выполнения. Мне всего-то и нужно было, что представить, что я теперешний — это я прошлый. Представить, вообразить в реальности, увериться в непреложности того, что я уже добился нужного эффекта и вести себя соответствующим образом.

Но у меня ничего не получалось!

Как я могу смотреть на эту серебристую лапу и представлять загорелую кожу и нормальные пальцы?!

Нет, у меня уже пару раз что-то похожее выходило, однако этот процесс требовал неимоверного напряжения и диких усилий. Стоило лишь чуть ослабить концентрацию, как приобретённый эффект моментально терялся. А ведь прошло уже три луны. Ребята успели вернуться с полигонов и принялись за учёбу. И только я день за днём с упорством, достойным лучшего применения, занимаюсь неизвестно чем.

«Да потому что бездарь! Полный», — взбешенной змеюкой зашипел Амореонэ. В последнее время мы с ним даже нормально не общались, буквально с первой же фразы начиная грызню. Да уж, ещё пару лун в его обществе, и я рискую превратиться в настоящего горгона: всем недовольного и готового превратить в камень первого попавшегося на глаза.

Амореонэ не мог проникнуться моим положением и не хотел понимать, почему столь лёгкие вещи вызывают во мне полное отторжение и «надуманные» проблемы на пути к реализации. Я же никак не мог сообразить, как все его наставления воплотить в реальность.

Отвлёкшись от нежелающей решаться проблемы, я мысленно перенёсся в не столь отдалённое прошлое: в тот день, когда состоялась моя встреча с отцом. Наставник Карел всё же смог наложить на меня нечто на подобии иллюзии, дабы скрыть истинный облик. Отец вроде как ничего не заметил, но разговор всё равно оставил неприятный осадок на душе. Папа и вправду был сильно обеспокоен моим состоянием, но ещё больше непонятками, из-за которых его потревожили в разгар деловой поездки на Халабос. Не знаю, что придумывал наставник Карел, чтобы замять инцидент, но было сразу видно: отец не слишком верил сказанному, так как постоянно возвращал разговор на эту тему, пытался подловить нас на лжи и требовал тщательного расследования произошедшего, упорно не желая верить, что со мной всё в порядке.

«Хватит отвлекаться. Так ты точно с места не сдвинешься», — прикрикнул Амореонэ.

Ну, хорошо. Попробую ещё раз, — убито вздохнул я, нехотя отвлекаясь от воспоминаний.

— Если ты не перестанешь так гротескно морщиться, то через десяток сианов твоё лицо грозит превратиться в подошву старого изношенного сапога.

Я чуть нервно вскинул голову, абсолютно не ожидая увидеть ещё кого-либо в выделенной мне комнате. Я точно помню, что закрывал дверь, однако на кровати напротив, как будто так и надо, сидел Люцифэ. Хотя он, вроде как, и участвовал в моём спасении, особой благодарности к парню я не испытывал. А видеть здесь и сейчас тем более не хотел, поэтому недружелюбно бросил:

— Проваливай, а? Пока силой не выставил.

— В подобные моменты всякий альтруизм давится в зародыше и начинаешь всерьёз задумываться над вопросом: а стоит ли кому-либо вообще помогать?

Люцифэ встал и направился к двери, неспешно, будто в раздумье, потянул ручку вниз и, замерев на пороге, обернулся.

— Можешь не возвращать. Только наставникам не показывай.

Лишь отменная реакция спасла мою физиономию от болезненной встречи к довольно увесистой книгой, с силой брошенной в меня дружком Дарк. Когда я перевёл взгляд обратно на дверь, Люцифэ уже не было. Зря я с ним так. Нужно было поинтересоваться, как там тёмная, раз выдалась такая возможность. Хотя с чего это ему мне докладывать о ней?

Криво усмехнувшись, я посмотрел на книгу. Старая потрёпанная обложка свидетельствовала скорее о плохом качестве сырья, из которого была сделана, и несоответствующих условиях хранения, чем о частом хождении по рукам. Ни автора, ни названия, ни каких-либо других пометок не было.

Открыв форзац, я первым делом отметил небрежный почерк переписчика и негодные, местами потёкшие и поблёкшие чернила. Первая часть рукописи была вообще небрежно вырвана. Пролистав книгу до конца, я понял, что экзекуции подвергалась часть листов в середине и значительный кусок окончания. И к чему мне этот обгрызыш?

Перелистнув на начало, я пробежал глазами с полстраницы и замер, прикипев взглядом к очередной фразе: «Неужели он думал, что своим хвастливым заявлением, будто я высший морф, он осчастливит меня?»

Высший морф. Как я?

Дальше я читал медленно и вдумчиво, старательно разбирая забористый почерк неизвестного, зачастую перечитывал очередную фразу или абзац раза по три-четыре, чтобы получше понять и запомнить. Скорее всего, книга представляла собой перевод более древнего текста, причём не слишком удачный, так как рассказчик периодически сбивался, ведя повествование то от мужского лица, то от женского, то вообще от какого-то неизвестного третьего. Некоторые слова были устаревшими, другие, так и вовсе неизвестными, однако общий смысл был прозрачен, как весенний ручей.

Кто-то подобно мне, приобрёл возможности высшего морфа в сознательном возрасте и подробно описывал свои успехи и неудачи овладевания этой поистине многогранной способностью, поражая доступностью объяснений и обширным кругозором.

Больше всего бесили вырванные страницы. Казалось, что именно там должно быть самое важное. Тем не менее, узнал я тоже не мало. И в частности пришёл к пониманию, что в ближайшее время придётся довольно активно сотрудничать с наставником Карелом. Чтобы правильно перестроить своё тело, нужно прекрасно представлять себе конечный результат, которого стремишься достигнуть, а также то состояние, в котором ты находишься изначально: внутреннюю и внешнюю структуры тела, энергетические оболочки, астральные, ментальные уровни… и ещё много того, чего мы пока не проходили. Но, как выразился автор этой книги: «Комедиант может на время вжиться в определённую роль и ему этого достаточно. Я же должен полностью отринуть себя и стать абсолютно другим существом с его желаниями, мыслями, чувствами, восприятием мира и своего места в нём».

— Вот оно!

«Я тебе говорил то же самое».

Может, и то же, но не так, — возразил я.

Воодушёвлённый, я спрятал книгу и поспешил в лабораторию, жаждя немедленно приступить к осуществлению намеченной цели.

Дверь без стука распахнулась и в комнату, чётко печатая шаг, вошёл Гроссер. Арион на миг оторвался от набросков, над которыми корпел, то охваченный очередным приливом энтузиазма, а по временам на чистом упрямстве (сколько сил уже вложено — не бросать же недоделанным) с момента прихода в Академию на должность простым наставником. Судя по невыразительному лицу и неестественно прямой напряжённой спине, сарс зол аки мракобес из Бездны. Придя к такому выводу, страж тёмного факультета небрежно сгрёб наброски, постучал листиками о столешницу, выравнивая стопочку, и бросил в верхний ящик. Похоже, сегодня вернуться к их осмыслению и обработке времени не представится.

— Чем обязан незапланированному визиту? — с подчёркнутой сухостью поинтересовался Арион. Сарс ему не нравился, хотя и не давал ни единого прямого повода к нареканию. Но феникс уже давно привык прислушиваться к голосу своих инстинктов. Тем не менее, страж тёмного факультета допускал, что на его отношение к новому наставнику может влиять не столько выработанное сианами чутьё, сколько странная полуосознанная ревность, появляющаяся к каждому, кто мог пытаться манипулировать Дарком или просто сближался с ребёнком. С одной стороны, сам Арион прекрасно понимал, что испытывать подобные эмоции по крайней мере глупо, но с другой феникса серьёзно задевало, что другим удаётся то, над чем он столько бьётся. Причём без видимого положительного результата, вопреки затраченным усилиям.

— Зачем вы рассказали о моих предположениях Дарку? — сразу же перешёл в наступление сарс, но наткнулся на холодный взгляд без единого проблеска любопытства или удивления.

— Не понимаю, о чём вы, Гроссер.

— Сегодня на занятии Дарк и Люцифэ вели себя отвратительнейшим образом, и я не вижу иной причины подобного поведения, кроме…

— Зато я прекрасно вижу, — перебил возмущённого сарса спокойный голос Дива. — Привыкайте к этому, либо сразу принимайте позицию неприятия подобного на своих занятиях. Некоторые так и поступают. Впрочем, через пару-тройку лун ребята обычно сами успокаиваются и перестают активно будоражить Академию своими нелепыми выходками.

— Не понимаю, — нахмурился сарс, переводя взгляд с Ариона на Диванира.

— У четвёртого курса начались первые занятия по маскировке, — пояснил страж тёмного факультета. — Ребята частенько учатся вживаться в роли, перенося стиль поведения выбранного персонажа на повседневную жизнь, иногда даже на время других занятий. Такое происходит каждый сиан, и могу вас уверить, что выказанное к вам отношение связано именно с озвученной причиной и ничем иным. Также смею надеяться, что хвалёная выдержка и хладнокровие представителей вашей расы являются чем-то большим, нежели просто словами.

Арион чувствовал, что поставил Гроссера в неловкое положение, но даже не помыслил злорадствовать на этот счёт. Всё они допускали ошибки, на которые остальные наставники снисходительно закрывали глаза. Здесь прощают друг другу многие прегрешения… если они не слишком вредят ученикам. Но что же заставило в принципе уравновешенного сарса забеспокоиться?

После ухода Гроссера Арион неспешно обошёл стол и сел на край девственно чистой столешницы. Феникс не терпел лишних предметов на своём рабочем месте, считая, что они отвлекают от главного.

— И с чего бы сарсу беспокоиться? — спросил у пустоты Диванир. Эта привычка осталась у них с Арионом ещё со времён общей работы в команде, когда они просто произносили вопрос вслух, а потом выслушивали мнения тех, кто хотел и мог на него ответить. Арион не решил ещё для себя эту задачу, поэтому не отозвался. Страж тёмного факультета просто смотрел перед собой, размышляя, вспоминая события и реакции сарса в той или иной ситуации. Порой странные реакции.

— Но ведь ты рассказал девочке, так? — не угомонился Диванир.

— Да.

— Следовательно, я могу быть неправ в своих доводах.

— Да.

— Он тебе не нравится, — пришёл к выводу Див.

— И в этом ты тоже прав, — всё тем же отстранённым тоном отозвался Арион.

— Но тебе также не нравится Люцифэ.

— И здесь ты тоже не ошибся.

— А этот мальчишка феноменально силён для своего возраста.

— И это странно.

— К тому же у него специализация — работа с пространством — редкая и медленно развивающаяся способность, блистающая отработанными гранями.

— Тебе виднее. Но в каталоге Карела указано, что Люцифэ — ничем не выделяющийся середнячок. Точь-в-точь, как Демион, проходивший за дюжину фениксов до него.

— Подделка? — загорелся Див. Феникс даже вперёд поддался от предвкушения возможных интересных фактов.

— Склоняюсь к этому варианту, — коротко отозвался Арион, не спеша вдаваться в подробности. Однако Див не отставал:

— Займёшься этим?

— Скорее всего, но уж больно наверчено здесь всё.

— Представляю, как будет зол Варан, когда узнает, что нас посмели водить по иллюзорным тропам. Как поведёт себя Карел, даже предположить не берусь.

— Не знаю, стоит ли торопить события. На следующем курсе Карел всё равно будет обновлять данные. Тогда и посмотрим, — отозвался Арион, погружённый в свои мысли. Див не выдержал и тихо спросил:

— Почему ты не хочешь бросить всё это? Я же вижу, что ты не меньше моего устал от удавки Академии и возни с мелкими. Давай вернёмся…

— Куда? — скривил губы в подобие улыбки Арион. — От Ночных Волков не осталось даже воспоминаний.

— Мы можем создать новую команду.

— А смысл? — Арион, наконец, перевёл взгляд на друга и соратника, с которым был вместе со времён обучения в этих самых стенах. — Мы были одиночками и сбились в кольцо лишь по прихоти властей.

— Ребята тебя слушались. Ты держал всех в каменном кулаке.

— И каждый раз по возвращении из очередной поездки сталкивался с их скрытым ворчанием. А когда я ушёл на более долгий срок, то Зак связался со всякой шушерой. Ты вовремя сбежал оттуда, мне даже не выдали материалов по их последнему делу. Так и знал, что Зака когда-нибудь потянет в грязную политику. Он никогда не чурался нечистот ради наживы. И за ним пошли остальные Волки. А теперь я почти каждый день смотрю в глаза Каридену, вспоминаю Маорэ и думаю: а не закончит ли этот мальчишка также, как и его брат, неизвестно где и от чьей руки. Даже тела для прощания родственников не был представлено. Нет, Диванир, если я и уйду из Академии, то сразу же на заслуженный отдых. Займусь на этой практике документами для Дарка, а после следующего курса заберу девочку и уеду куда-нибудь. Ей не место в Академии. И даже в Городе.

— Девчонку тебе нормальную надо, а не эту мелкую. И собственный выводок детей. А то с Дарком всё никак поладить не можешь. У того же сарса и Люцифэ получается намного лучше.

— У Гроссера уже нет. Люцифэ же во мне вызывает всё больше беспокойства. Почему-то мне кажется, что он связан с этим неуловимым Марианной и теми, кто стоит за ним.

— Тогда почему ты тянешь с ответными действиями?

— Я просто заберу Дарка и исчезну. Пусть ищут. Я же буду подготовлен ко всему. Связываться с этой кликой на территории Города мне кажется не лучшей идеей. А вот попробовать выковырять их и разобраться поодиночке вполне выполнимо.

— Но мы ведь даже не представляем себе, что такое Дарк на самом деле. В отличие от того же Люцифэ.

— Почему же, Див. Кажется, я начинаю понимать. И если хотя бы треть моих предположений окажется правдой, девочке в дальнейшем придётся ой как не сладко в Городе. Но это пока не так актуально. — Арион помолчал, потом перехватил испытующий взгляд друга и попросил: — У меня к тебе личная просьба. Дэривана отстраняют от кураторства на практике. Не мог бы ты взять курс Дарка под свою опеку? Меня коробит уже одна мысль, что за девочку и Дариона во время практики будет отвечать Гроссер или, что ещё хуже, Канорен.

— Но отчего ты сам этим не займёшься?

— Слишком сложный объект поручил Варан. Кроме меня он по силам Рэгану, Бариону или тому же Бэтхэру, у остальных или курс не подходящий или специфика. А у этой тройки тоже авральные участки.

— Ещё неизвестно, куда нас пошлют, — пожал плечами Див.

— Вот-вот, а я хочу, чтобы эта тройка была под присмотром. И на кой ляд Варан поставил Дэривана главным группы? Знал же, что лекарь не страдает избытком ответственности. А этого Канорена нужно будет гнать отсюда взашей. Ничего не понимает в наших порядках, только баламутит всех почём зря.

— Не многие соглашаются идти наставниками в Академию. Слишком тяжёлая ноша. Мы сами, когда пришли сюда, были не лучше того же Канорена. Порою даже хуже. Сколько раз Варан грозился тебя выгнать за придирчивость и негуманное отношение к ученикам? Вот-вот. Так что не нам его судить.

— Ты прав. Кстати, что сказал Карел о нынешнем состоянии Дариона? — поспешил перевести тему Арион, не слишком жаждя вспоминать свои промахи. К чему разговаривать о том, чего не в силах изменить?

— Только руками разводит. Вроде мальчишка и не морф. По данным анализа он вообще никакими силами не обладает, но уже может проводить кратковременную частичную трансформацию. Кстати, Карел тебе говорил насчёт того, второго…

— Да, он мне скинул данные и изложил свою версию в подробном отчёте.

— И каковы выводы?

— Кого, Карела?

— И его, и твои.

— Карел не знает, что это такое. Слишком мало информации.

Видя, что друг не собирается продолжать, Див решил сам подтолкнуть, прекрасно зная, что на прямой вопрос Арион уж точно ответит. Не с первого, так с шестого раза. Главное, не дать сбить себя с темы.

— А каково твоё мнение по этому делу?

— Если оно живое, а оно несомненно должно быть таковым, то я хочу увидеть это существо собственными глазами. Обидно, конечно, что Дарк и Люцифэ упорно не хотят ничего о нём рассказывать, а Дарион не помнит… или делает вид, что не помнит. Так или иначе, но вокруг девочки собирается чересчур много тайн и загадок, а также необычных существ и событий, и это меня не может не настораживать.

— Если бы только тебя, — вздохнул Див. Фениксу из Города уезжать абсолютно не хотелось, но если ситуация и вправду настолько серьёзная и иного выхода пока нет, то он безропотно последует за другом хоть к Грани, хоть к Бездне. Арион прекрасный аналитик и среди ищеек Города ему нет равных, но к простой жизни он мало приспособлен. Ему нужно спокойную доверчивую покорную девчонку, а не эту своенравную егозу, которую по какому-то ему одному понятному порыву Арион берётся опекать, абсолютно ничего не смысля в этом.

С первого же дня возобновления занятий в Академии я поняла, что моя жизнь изменилась. До этого занятия я даже не знала, что можно так упиваться тем, что сознательно треплешь нервы окружающим. И иметь для этого благовидный предлог!

Занятия по маскировке проводились каждый день, даже в выходные, и были вынесены из общей сетки расписания в первую половину дня. На светлом факультете я привыкла, что занятия проводятся до обеда, а потом можно распределять время по собственному усмотрению. Поэтому для меня перестраиваться на вторую смену оказалось сложновато. Не будь рядом Люцифэ, я бы постоянно куда-нибудь опаздывала или что-нибудь забывала.

На первом же занятии мастер Хаоки монотонным нудным голосом перечислил нам пунктов пятьдесят своих требований и предупредил, что он не потерпит какого бы то ни было неповиновения. После этого нам были розданы небольшие чистые листочки, в которые наставник предложил вписать любой персонаж, или как он выразился, «маску», которая должна сопровождаться короткими пояснениями по требуемой теме. Дав время на размышление, мастер Хаоки собрал листики, перемешал и вновь раздал.

— Завтра вам нужно будет надеть доставшуюся вам маску, однако хочу напомнить, что без детального знания характеристик выпавшей вам расы ничего толкового не выйдет. Поэтому предлагаю всем сейчас направиться прямиком в библиотеку, обновить определённые знания по расоведению. И учтите, я не люблю, когда ограничиваются основными чертами, имея лишь поверхностное знание о представителе доставшегося вам народа. Свободны.

Роли всем достались самые разные. В принципе, если рассуждать трезво, то скопировать повадки и манеры представителя определённой расы не является большой сложностью. Не зря же нам вдалбливали эти знания на протяжении полутора сианов (а остальным ученикам и того больше). В теории мы всех их изучали более чем подробно, в том числе в плане поведения и мировоззрения.

Вот только почему я должна изображать орка?!? Почему мне не достался, например, полуночный эльф или тот же хорс, на худой конец? А ещё лучше взять тех же нимф или лапифов или онаров — вполне приятные незаморочные личности с достаточным уровнем интеллекта и манерами.

— Пошли? — предложил Люцифэ. Я невесело поплелась следом за другом, раздумывая над своей невезучестью. Хватило меня на половину пути до библиотеки, после чего я мрачно пожаловалась:

— Люцифэ, почему я должен изображать именно это жвачное животное поперёк себя шире с повадками уголовника, этого орка? Разве я на него похож?

— Не похож, — покладисто согласился Часовщик. — Но я думаю, это ещё не худшее из возможного. Мне досталась так вообще непонятная роль. Ты где-нибудь встречал злобствующего дракона?

Я покраснела и пролепетала, пытаясь оправдаться:

— Я совершенно не знал, что писать. Вот, первое, что в голову пришло…

— Но почему именно злобствующий?! Я даже понятия не имею, что это за эмоция такая! Злой понимаю, обозлившийся, недовольный, обиженный на судьбу… но злобствующий — это как может быть?

Непрестанное бурчание Люцифэ заставило меня задуматься. До этого момента я не относилась к заданию серьёзно, впрочем, как и многие другие. В отличие от Часовщика.

— Ты и вправду хочешь изобразить дракона?

— Конечно. Мне и самому интересно, смогу ли я влезть в шкуру дракона. Злобствующего. Это трудная задача. Драконы не та раса, которая выказывает эмоции окружающим.

— А если бы тебе досталась роль шута, то ты его тоже всерьёз пытался бы изобразить? — с подозрением уточнила я.

— Без малейшего сомнения. По-моему, ты просто не понимаешь смысла нашего задания. Ты должен не просто выступить на потеху кому-нибудь. Тебе нужно научиться становиться кем-либо другим, менять не только внешность и движения, но, в первую очередь, эмоции и мировоззрение. Нет ничего унизительного, чтобы на время стать шутом или безумцем, пока это тебя не оскорбляет. Если же ты отрицаешь навязанную тебе роль, маску, то обязательно будешь выглядеть неправдоподобно и нелепо, а чувствовать себя ещё хуже. Научись получать удовольствие даже от неприятной тебе работы или хотя бы от осознания, что ты смог её сделать. К тому же я считаю, что маскировка — это очень интересно. А в перспективе ещё и крайне полезно. Нам частенько придётся надевать ту или иную маску, когда мы будем работать в кольце. Как минимум раз в сиан нам будет доставаться задание на территориях самых отдалённых уголков Империй. С помощью этих занятий ты сможешь не только выполнять так называемые «непрямые поручения», но и лучше понимать представителей расы, среди которых тебе придётся жить, быть может, на протяжении долгих лун, скрывая свои истинные эмоции.

Энтузиазм Люцифэ так и бил через край, что я просто не могла не заразиться его отголосками, а затем постепенно понять и принять позицию Часовщика. Это и вправду оказалось весело. Из Люцифэ получился убойный дракон. Все окружающие поначалу ругались и не понимали, с чего это спокойный уравновешенный Часовщик внезапно превратился в высокомерное, придирчивого, крайне въедливого и непрестанно всем недовольное существо, считающее своё мнение единственно верным. Я потешалась от всей души, глядя на недоумевающих наставников и ребят. Однако после ужина мне самой стало не до смеха: Люцифэ, не снимая маски «злобствующего дракона», добрался до меня.

— И это всё, на что ты способен? — скучающим тоном поинтересовался Часовщик, доведя меня до состояния полного изнеможения уже через бой совместных тренировок.

— Я вскоре вновь приду в норму, — тяжело дыша отозвалась я, отворачиваясь, чтобы скрыть застилающие глаза слёзы. Я не ожидала от всегда понимающего Люцифэ такой жесткости и не могла скрыть своей обиды, хоть и пыталась со всех сил.

— Твой уровень неприемлем. Вставай.

— Люцифэ, я…

— Вставай.

— Послушай, Люцифэ, я серьёзно.

— Я тоже. Подымайся.

— Люцифэ, я не могу.

— Глупый самообман, который мешает тебе двигаться дальше.

Часовщик заставил меня подняться и продолжить тренировки, но вскоре я не выдержала и разрыдалась. От его завышенных требований, обиды и больно жалящих слов. Я ему доверилась, расслабилась…

— Зачем ты надо мной издеваешься?

Люцифэ присел рядом и легонько поцеловал кончики пальцев, но когда заговорил, голос его был холодным и отстранённым.

— Не я мучаю. Проблема в тебе. Ты просто поставила себе глупые ограничители, мешающие дальнейшему развитию. Равианикиэль никогда не интересовался боевыми искусствами, тем не менее, он положит на лопатки абсолютно любого феникса буквально за считанные мгновения. Ты же занимаешься уже полтора сиана и достигла столь посредственных результатов за это время. И проблема не в том, что тебя плохо обучают. Повторяю: проблема в тебе. Ты возомнила, что слаба и мешаешь себе становиться сильнее. В тебе сокрыты огромные силы, но ты не хочешь впустить их на свободу.

— Не правда!

— Может, тебе вообще не стоит бороться против себя и продолжать обучение?

— Нет, стоит! — я уже справилась с наплывом нежелательных эмоций, с вызовом глянула на Люцифэ и вывала руку. — Не хочешь со мной возиться — не надо, но не оскорбляй меня необоснованными обвинениями.

Часовщик провёл растопыренной ладонью по лицу. Когда он отнял руку, то посмотрел на меня со смешанным чувством нежности и боли.

— Дарк, я не пытаюсь тебя оскорбить. Ты просто не осознаёшь своей силы и от этого бьёшься головой о стены маленькой коробки, вместо того, чтобы оглядеться в поисках двери в огромный мир. Я посмотрю литературу в библиотеке… надеюсь, она там есть. Однако уже сейчас могу с уверенностью сказать тебе: забудь слова «не могу» и «устал», они заточают тебя в клетку слабости и жалости к себе. И давай ты отныне не будешь пререкаться на тренировках.

— Что с тобой случилось? Раньше ты не был столь требователен и жесток ко мне, — растерянно пробормотала я, оторопевшая от пространной проповеди Люцифэ. Подобные нравоучения скорее в духе моей шизы, у Часовщика же до сегодняшнего дня был совершенно другой подход и отношение.

— Мне помимо воли приходится быть жестоким. Я просто боюсь, что с тобой может случиться что-нибудь, стоит мне отлучиться пусть даже ненадолго. После стычек с тенями меня постоянно терзает подсознательный т за тебя. Что, если меня не окажется рядом в очередной момент опасности? Если с тобой случится несчастье, то я непрестанно буду винить себя за мягкотелость и снисхождение. Теперь я понимаю, отчего мой наставник гонял меня до кровавого пота. Я тогда готов был его возненавидеть, а теперь благодарен и полностью солидарен с его позицией. Поэтому я намереваюсь заняться твоей подготовкой всерьёз.

Люцифэ сдержал слово. Так меня только Марианна с Риокой гоняли, но с одной существенной разницей: сейчас я не пила стимуляторов. Было невообразимо сложно. Угодить Часовщику оказывалось почти невозможно, зато если мне удавалось, то друг превращал эти моменты в настоящий праздник. Нет, Люцифэ не ограничивался одной физической подготовкой, он был требователен во всём: продумывал моё расписание, мы вместе готовили уроки и задумывали разные каверзы для наставников и одногруппников, отбывали за это наказания. И тем не менее, именно Часовщик смог первым показать мне, что значит жить полноценной жизнью, упиваясь каждым её мгновением.

Накануне экзаменов нам сообщили основные сведения о прохождении практики. Наш курс, совместно с пятым и девятым в сопровождении Гроссера, Канорена и Дива едет на Равалон отлавливать сбежавших с рудников заключённых.

— Как же так? — растерянно спросила я у Люцифэ. — Мы же должны были проходить практику с магистром Дэриваном.

— Похоже, лекарю так и не простили прокола на полигонах, — предположил Часовщик.

— Отлавливать заключённых… — меня аж передёрнуло от отвращения.

— Это очень серьёзное задание, и я не понимаю, почему нас на него отправляют. Равалон — каторга, куда ссылают убийц и грабителей, и личности там отшиваются отнюдь не глупые, и уж тем более не безопасные. Почему бы не послать туда кого повзрослее?

— Терпите, мелкие, — обернулся к нам один из старших, услышавший разговор. — В этом сиане аврал с практикой на всех курсах. Половина стражей Города брошена в районы прорывов Бездны, поэтому власти решили заткнуть образовавшиеся дыры учениками Академии.

Весть была не из обнадёживающих, но беспокоило меня другое. Зашившись в библиотеке, я подняла сведения по Равалону и окончательно скисла. Что мне теперь делать? Я более чем уверена, что для облегчения поисков сбежавших заключённых будут использоваться специальные приборы. Воспоминание о не таком уж давнем происшествии заставило меня помрачнеть и помимо воли потереть внезапно зазудевшее плечо. Что подумают ученики и наставники, если меня начнёт корчить при активации одного из таких поисковиков? Но каким образом попробовать избежать участия в этой практике? Можно, конечно, рассказать всё Люцифэ и спросить совета, но мне было стыдно поднимать эту тему даже с Часовщиком. Я стыдилась своего цветка и втайне надеялась, что друг не в курсе моего позора.

«По-моему, я знаю способ, — вмешался голос. В последнее время он разговаривал со мной исключительно редко и почти никогда не заговаривал первым. Меня это не слишком волновало, ведь у меня теперь есть Люцифэ, которому я могла доверить почти все свои помыслы и чаяния. — Помнишь, на прошлом курсе ты читала Устав Академии. Там был один интересный пунктик, в соответствии с которым ты можешь пройти практику в одной из действующих команд фениксов».

Правда? Это же чудесно!

«Но только в том случае, если они на это согласятся. Советую немедля засесть за составление писем с изложением твоей просьбы».

И они возьмут меня к себе на практику, — возликовала я, полная радужных надежд. — Спасибо!

«Пока ничего ещё не решено. Тебе могут отказать».

Я отправлю письма во все кольца. Хоть в одном да откликнутся, я уверена. Нужно поскорее рассказать Люцифэ.

«Нет!» — рявкнул голос. Я аж опешила от неожиданности.

Почему?

«Тогда тебе придётся объяснять про цветок», — уже спокойнее пояснила моя шиза.

Не обязательно. К тому же я не собираюсь проходить практику без Люцифэ.

«Вдвоём вас точно не возьмут. У тебя одной намного больше шансов».

И не подумаю!

«Ты полная дура или просто прикидываешься? Речь идёт о твоём будущем! Ты хоть осознаёшь, что тебя ждёт в случае отказа команд взять тебя на практику?»

Но я без Люцифэ… — уже не так уверенно пробормотала я, не желая расставаться с мыслью, что мы можем вдвоём попасть в одно кольцо.

«Да ты просто трусишь! Привыкла прятаться за его спиной и сваливать все решения возникающих проблем на своего ЛЮ-ЦИ-ФЭ. А сама…»

Не правда! Я лично займусь письмами. А Люцифэ расскажу только в случае, если нас возьмут. Так будет лучше всего.

«Делай, как хочешь. Меня это вообще не касается», — недовольно проворчала шиза, заставив меня недоумевать по поводу резкой смены мнения.

Измарав горы бумаги и получив удовлетворивший меня текст, я задалась закономерным вопросом:

А как мне отправить письмо?

«Сама думай. Ты же у нас такая умная и самостоятельная!»

Хватит насмешничать. Академия — закрытое заведение, и до практики я не смогу покинуть её стен.

«Но у других практика начинается раньше», — недовольно намекнул голос.

Точно. Ты гений. Пойду попрошу Дэри.

«Дэри выпускается в одно время с тобой или на день-два раньше».

Да? Тогда к кому же мне обратиться? — расстроилась я. Со старшими учениками я не слишком знакома. К кому я ещё могу подойти с подобной просьбой?

«К Брэдону, например. Помнится, у него остался неоплаченный должок по отношению к тебе».

Так я и поступила. Ожидать результатов моей аферы было неимоверно мучительно, а скрывать снедающее меня беспокойство от всё подмечающего Люцифэ стало настоящей пыткой. Тем не менее, несмотря на все расспросы Часовщика, я стойко держалась, сваливая своё состояние на сложность экзаменов и кучу всякой ерунды. Чем больше проходило времени, тем беспокойнее я себя чувствовала. Что, если Брэдон не отправил письма? Что, если они не дошли? Что, если в кольцах не захотят связываться с учениками-малолетками? Могли хотя бы прислать ответ, что прочли мою просьбу, чтобы мне не мучиться неизвестностью и глупыми сомнениями.

К моменту экзамена по рукопашному бою я была вся на нервах и частенько срывалась на обычно ни в чём не повинном Часовщике. В этом сиане я уже не думала о хороших показателях, полностью поглощённая проблемой практики. Я даже не придала значения тому факту, что Канорен занизил меня оценку, когда я попробовала отстоять свою позицию как более правильную.

Оставалось два дня. А ответа всё не приходило. Что мне делать?

Я с лёгким беспокойством оглядел зал и не смог удержаться от вздоха разочарования, за что и получил чувствительный тычок в рёбра от Райана. Вот уже четвёртую луну друзья по общему сговору ведут настоящую войну против любого упоминания о Дарке. Глупо, но ребята искренне надеются, что так они смогут заставить меня позабыть тёмную. Интересно, как бы они отреагировали, расскажи я, что именно Дарк и её друг спасли меня после нападения тени? А Люцифэ ещё и подсказал, как принять мой настоящий облик. Тем не менее, ребята искренне верят, что поступают мне во благо. И я стараюсь поменьше их разочаровывать.

Наконец появились представители тёмного факультета. Ребята вошли попарно и сели на пол напротив нас по внешней стороне круга. Дарк я заметил сразу. Тёмная выглядела задумчивой и отрешённой и абсолютно не обращала внимания на происходящие вокруг события. Люцифэ наклонился к уху девочки и что-то ей сказал. Дарк недоумённо посмотрела на одногруппника, потом перевела взгляд на нас, сидящих чуть наискось. Когда тёмная увидела меня, то на миг её глаза расширились, потом она радостно улыбнулась и приветливо кивнула. Я просто не мог удержаться от ответной улыбки самопроизвольно расплывшейся на губах. Дарк рада меня видеть и, похоже, ни на что не злится. Судя по всему, Люцифэ не рассказал тёмной, что я смог вернуть себе нормальный вид. Интересно, почему?

«Не о том думаешь».

Да, ты прав. Мне нужно сконцентрироваться, чтобы не достаться тёмной в противники. Не хочу повторения ошибки прошлого экзамена.

Наконец, пришли старшие и наставники. Начались бои. Я внимательно следил за ребятами с тёмного факультета. После первого же боя Люцифэ мы с Амореонэ безоговорочно выбрали именно его кандидатуру. Друг Дарк был силён, и это чувствовалось сразу. Он не выставлял свою силу напоказ, но если внимательно приглядеться, то сразу видно, что она сквозит в мельчайших его движениях, в уверенности и неспешности жестов. Мэриот даже не успел толком показать свои возможности, как оказался на полу.

«Будь осторожен. Этот парень намного сильнее тебя».

Ничего. Предпочту проиграть, лишь бы не очутиться в круге с Дарк. Да и не факт, что я проиграю. Ведь эти 5 лун я тоже не сидел сложа руки.

Тёмная выступила потрясно. Я полагаю, все оценили пропасть, отделяющую Дарк и её друга от остальных учеников. Точные, молниеносные движения притягивали внимание. Как жаль, что эта парочка так быстро заканчивает бои. Впрочем, я тоже старался не затягивать со своими противниками.

— Дарк, Мирэк, в круг.

Друг скривился. Да, не слишком повезло, но мне придётся ещё хуже. Я ободряюще хлопнул одногруппника по плечу и посоветовал:

— Поменьше двигайся и постарайся его задеть при первом же ударе.

— Проще голыми руками молнию за хвост ловить, — невесело усмехнулся одногруппник, прекрасно осознавая свои мизерные шансы.

И вправду. Дарк устремилась в атаку сразу после удара гонга. Мирэк не успел уклониться и полностью заблокировать удар тёмной. Три чистых победы. Дарк может гордиться собой. Но почему у неё такой вид, будто ей всё равно?

— Дарион, Люцифэ, в круг.

Вот и пришла моя очередь. Посмотрим, чего ты стоишь, Люцифэ, и достоин ли ты находиться рядом с Дарк. Так или иначе, но я сделаю всё, лишь бы победить. Я ХОЧУ победить и вернуть себе внимание тёмной.

Льдинка был по-настоящему хорош. Но тёмный феникс решил закончить наш бой слишком быстро. Мне же нужно было время, чтобы найти его слабые стороны. С трудом увернувшись от опасного удара кулаком, метившим мне в челюсть, я на время выпал из реальности. Совсем как тогда, во время нашего боя с Дарк почти полсиана назад. Однако теперь меня уже не пугало это состояние. Но даже оно не помогло мне победить. Я едва заметил мелькнувший справа кулак и почувствовал сильнейший удар в бок напротив сердца. В тот же миг перед глазами потемнело, а тело отказалось мне повиноваться.

Пришёл я в себя лежащим на полу. Из разбитого носа и губы текла кровь.

«Рано тебе ещё с ним тягаться».

А кровь откуда?

«Ты отключился и по инерции немного по полу носом пропахался. Не лучший видон, я тебе скажу, чтобы производить впечатление на девчонок».

Что у тебя за привычка: ещё и попинать от души проигравшего?

«А чтобы нос слишком не задирал. А то распушил хвост: побью, покажу себя! Вот и поставили наместо».

Я его хоть задел? — перебил я излияния Амореонэ. Если он начинает болтать, то очень сложно отвлечь его от скатывания на излюбленную тематику и нравоучений.

«Ни разу!» — мстительно отозвался меч. Но вопреки ожидаемому, я не слишком расстроился, уверенный, что смогу вскоре соперничать с Люцифэ на равных. И тогда посмотрим, кто выйдет победителем.

— Ты хорошо себя показал, — попытался приободрить меня Райан. Дёрнув за ухо поближе к себе, друг зашептал: — Ничего, мы устроим ему тёмную. Благо, практику проходим вместе и времени достаточно будет, чтобы подловить его в каком-нибудь пустынном закоулке.

Я рассмеялся и поспешил успокоить разошедшегося друга:

— Нельзя быть таким злопамятным, Райан. Мне просто-напросто нужно больше внимания уделять своей подготовке.

— Куда уж больше? Ты света белого за ней не видишь. Свихнёшься скоро совсем, — не выдержав, громко воскликнул Дори.

— Дар, ты хорошо сегодня выступил. — К нам незаметно приблизилась Дарк. Я сбился с шага. Она первая подошла ко мне, а я в таком позорном виде! — Поздравляю! Не расстраивайся из-за Люцифэ.

Тёмная быстро наклонилась и поцеловала меня в щёку возле уголка губ. По лицу мазнули волосы, оставив после себя дразнящий аромат. Она меня поцеловала. Я расплылся в улыбке полного идиота.

«А овечка-то, оказывается, не такая уж и наивная, какой хочет казаться».

Ты о чём?

— Дар, что это было? — дёрнул меня за рукав Райан. — И прекрати смотреть на этого извращенца, как оголодавший на вуагу. Я, конечно, многое могу понять, но ваше поведение вообще ни в какие рамки не лезет!

«Вот-вот, — поддакнул Амореонэ. — Она на тебе применила свою силу, а ты даже не заметил, растёкшись киселём от одного внимания девчонки».

Я фыркнул, а потом нахмурился.

Что ты хочешь этим сказать?

«Раны на губе больше нет, и носовая перегородка тоже полностью в порядке. А то, что ты назвал «ароматом», является ни чем иным, как привкусом силы этой тёмной!»

Ты не говорил, что источники умеют лечить.

«Включай мозги, а не думай причинным местом! Если тебя умудрились вытянуть с того света, то, естественно, они могут залечить какой-то плёвый порез в один миг. Меня больше беспокоит, что девчонка уже ЗНАЕТ, как это делается, следовательно, её начали обучать в качестве источника».

Погоди-погоди, ведь мы не знаем, кто меня вылечил. Может, это и не источник совсем.

«Я практически на сто процентов уверен в своих выводах. И у меня возникает вопрос: не этого ли хмыря рук дело?»

Которого? — не понял я.

«Люцифэ».

Он не хмырь.

«Конечно-конечно! Просто этот парень умнее, сильнее и на морду красивее. На месте Дарк я бы тоже выбрал этого лощёного и ухоженного. Одни ногти чего стоят. Небось, каждый день как минимум по бою полирует».

Я так и застыл. А ведь и вправду, Люцифэ выглядит… ухоженным. И Дарк тоже. В последнее время. Когда я жил дома, то считал нормой, чтобы слуги заботились о моём теле. Но чтобы самому заниматься волосами, ногтями, кожей, печься о собственной внешности в любой ситуации, как настоящая девчонка… Кто же такой этот Льдинка?

Послушай, а Люцифэ не может быть девчонкой, как Дарк? — на всякий случай уточнил я. А то мало ли что. Вдруг я придумываю проблемы на пустом месте?

«Не-а, однозначно. У него телосложение формируется по мужскому типу. Тёмной, вон, грудь приходится уже перетягивать, чтобы никто не заподозрил. Люцифэ старше, и у него прекрасно видны раздающиеся плечи и плотная талия. На грудь там намёка даже нет, так что такой вариант отпадает».

А Дарк уже сильно похожа внешне на девушку?

«Не понимаю, к чему этот вопрос. Но если судить непредвзято, то да, начинает походить».

Как ты думаешь, что будет, если другие заметят особенности тёмной? — всерьёз обеспокоился я.

«Не заметят. Во всяком случае, если она будет соблюдать хотя бы минимальную осторожность, то у девчонки есть ещё сиана два как минимум. Однако, если тёмная не перестанет лезть к тебе, а ты ответно корчить дебильные рожи, то вопросы обязательно возникнут».

Это было в первый раз. И как бы не в последний. Но что Дарк делать, когда она уже не сможет скрывать своих особенностей?

«Я-то откуда знаю? Может, наставники какой морок наложат или ещё чего придумают. Это не моя проблема, чтобы над ней голову ломать».

В день бала-маскарада я не заметил ни Дарк, ни Люцифэ, на празднике они тоже отсутствовали. Напрасно я утешал себя, что это даже к лучшему, ведь неизвестно, какие бы я мог натворить глупости, увидев их вместе. Особенно на фоне всех тех слухов, что ходят об их взаимоотношениях. Но облегчение всё никак не приходило. Чем они там могут целый день заниматься, да ещё и вдвоём?

«Тренироваться! — рявкнул вконец выведенный «моим нытьём» Амореонэ. — И хватит уже капать мне на мозги со своими досужими домыслами, не то я тобой тоже сейчас займусь. Так займусь, что вмиг позабудешь обо всём на свете. У него видите ли выдался день отдыха, а он всё недоволен!»

Пришлось подчиниться. Амореонэ знал кучу всяких гадостей, которые периодически порывался испытать на мне, как наиболее эффективные в той или иной области. Однако они все были также наиболее болезненными, и опробовать на себе очередную внеплановую новинку у меня не возникало ни малейшего желания.

На общий сбор во дворе мы с ребятами прибыли одними из первых. Перспектива тесного общения с уголовниками, конечно, не вдохновляла, но я был готов подписаться на что угодно, лишь бы вырваться из этих давящих стен. К тому же рядом будет Дарк. Так что можно надеяться…

«Не забудь про Люцифэ и засунь свои надежды куда подальше. Всё, что светит такому неумехе, как ты — любоваться своей красавицей с приличного расстояния и патетически вздыхать».

Амореонэ, хватит уже. Сколько можно просить тебя не язвить по данному поводу?

«Пока не поумнеешь. Вон, как раз твоя красотка идёт».

Я обернулся. Естественно, Дарк была неразлучна с Люцифэ. Они остановились неподалёку от нас, видимо, не желая ни к кому примыкать. Я было сделал шаг по направлению к одинокой парочке, но меня перехватил Дори.

— Дар, ты же не собираешься…

— Как раз-таки именно это я и сделаю, — не скрывая раздражения, отозвался я и сбросил руку со своего плеча. Эта парочка будет в нашей команде. Я так решил. Я так ХОЧУ. К тому же, если судить по разговорам, то с остальными одногруппниками Дарк и Люцифэ так и не сдружились, так что вряд ли они будут противиться моей идее.

Дарк выглядела нервной и мрачной. Люцифэ бросал на неё короткие обеспокоенные взгляды, но ничего не спрашивал. Помимо воли я возрадовался. Неужели между ними начались разногласия? А что, это вполне может оказаться правдой, ведь Дарк так сложно угодить.

— Приветствую, Люцифэ, Дарк.

— И тебе не скучать, — невпопад отозвался белобрысый, мазнув по мне взглядом и уставившись на здание Академии над моим правым плечом. Тёмная даже не соизволила обратить на меня внимания или хоть как-то отреагировать на моё появление. Несмотря на более чем холодный приём, я решил не отступать до самого конца.

— Вы уже выбрали, с кем будете проходить практику?

— Нам всё равно. Можно и с тобой, если так хочешь, — небрежно ответил Люцифэ, не удостаивая меня даже мимолётным взглядом. Несмотря на помощь, оказанную ранее, этот парень определённо начинал меня бесить. Наверно, идея Райана устроить дружку Дарк тёмную не такая уж и кровожадная, как я подумал изначально.

— Значит решено: вы проходите практику с нами. — Внешне я никак не выдавал недовольства от грубости Льдинки, но внутри всё кипело наподобие раскалённой лавы.

— Дар, Люцифэ и Дарк, как я понимаю? — К нам подошёл парень с тёмного факультета. Он явно старше пятого курса. Следовательно, с девятого. Интересно, что ему от нас могло понадобиться? Я смерил тёмного подозрительным взглядом, Дарк глянула и сразу же отвернулась, а Люцифэ не отступаясь от своей тактики, изучал нечто над головой парня. Тем не менее, отозвался именно Льдинка.

— Да.

— Мастер Див сказал взять вашу тройку под опеку. Меня зовут Ларан. Будете проходить практику в нашей команде.

— Но мы собирались… — заспорил было я, но Ларан перебил на половине фразы:

— Со всеми вопросами к мастеру Диву. Он скоро выйдет.

Я уже открыл рот, чтобы возмутиться подобной бесцеремонностью, но меня вновь перебили.

— Зверёныш, вали сюда! — пронёсся над нами крайне раздражённый голос. Всё головы синхронно повернулись к источнику звука, а по двору разлилась тишина. К приоткрытой створке ворот небрежно прислонился странный феникс с невообразимыми красно-рыжими, будто отливающими всполохами огня, взлохмаченными волосами.

Дарк радостно, совсем по-звериному взвизгнула и стремглав бросилась к чужаку.

— Зве…

— …рёныш? — в один голос выдохнули мы с Лараном.

— Ни Джера себе прозвище у тёмного, выдал подошедший Райан, провожая взглядом спешащую фигуру бывшего одногруппника.

Однако стоило Дарк броситься к незнакомцу с явным намереньем обнять, как тот неуловимым движением переместился, а в следующий миг тёмная уже валялась на асфальте. Красноволосый небрежно переступил через распластанное тело, что-то бросив на ходу девочке, и направился к нам. Дарк вскочила на ноги и покорно поспешила следом.

Красноволосый, не задерживаясь ни на миг, прошёл мимо нас и направился к стоящим у входа в Академию наставникам.

— Дарк, подожди, — попытался перехватить я девочку, но она нас будто не видела. И только когда я схватил тёмную за руку, злобно огрызнулась:

— Чего тебе?

— Это кто такой?

— Марианна, — она высвободила руку и поспешила вслед удаляющемуся хаму.

«Эк тебя перекосило», — сочувственно выдал Амореонэ.

— И это… Марианна? — ошеломлённо пробормотал Райан. — У Дарка воистину странное понятие об идеалах.

Я был с ним абсолютно солидарен. Ларан, судя по потемневшему лицу, тоже. И только Люцифэ остался внешне абсолютно равнодушным. Не сказав ни слова, он последовал за ушёдшей тёмной. Мы поспешили за ним.

Дарк тем временем догнала красноволосого феникса, и в полной тишине мы все прекрасно слышали её звенящий от радости голос, резко диссонирующий с мрачно-огрызающимся тоном Марианны.

— Так я буду проходить практику с тобой?

— Слава Богам, нет.

— Но почему? — явно разочарованная, спросила девочка.

— Хотя бы потому, что у меня скоро от твоей трескотни голова лопнет.

— Не так уж много я болтаю! — обиженно надулась тёмная.

Марианна, наконец, дошёл до Дива с Гроссером и протянул наставникам пакет документов, до этого небрежно зажатый под мышкой.

— Я забираю Дарка на время практики.

— По какому это праву? — даже не глянув на бумаги, холодно поинтересовался мастер Див.

— По его собственному желанию, законодательно подкреплённому кучей закорючек и штампов.

Марианна ткнул бумагами в грудь наставнику, так что Диву ничего не оставалось, как подхватить их, чтобы они не рассыпались по асфальту.

— К нам не поступало заявок от команд Города на Дарка. Поэтому вынужден отказать вам и попросить покинуть территорию Академии, — спокойно ответил мастер Див, всё так же не глядя на силой всученные бумаги.

— Насколько мне известно, — перешёл на издевательско-прокурорский тон красноволосый, — предварительная заявка в данном конкретном случае не является обязательным условием для достижения соглашения. Документы в полном порядке. И их копии уже высланы стражам Академии и тёмного факультета.

Наставник нахмурился, явно не готовый к подобному напору.

— Послушайте, эти дела не делаются в подобном сумбуре. Во-первых, какая команда подаёт заявку на одного из учеников и на каком основании?

— Именная заявка из команды Пси.

— Пси? — опешил молчавший до этого Гроссер. — Это ещё что за команда такая?

Я тоже о подобной в первый раз слышал, хотя в своё время тщательно отслеживал названия колец и входящих в их состав фениксов, подбирая себе команду, в которую захочу войти. Зато, судя по помрачневшему лицу, мастер Див был более осведомлён в этом вопросе. Марианна только злорадно оскалился, не желая пояснять для остальных особенности данного кольца. Див вновь надел спокойно-отрешённую маску и холодно произнёс:

— Заказы смешанных команд обсуждаются полным советом наставников, и только после единодушного согласия…

— Марианна, а что за команда-то такая? — дёрнула красноволосого за рукав Дарк.

— Туда переводится Риока, и это всё, что тебе нужно знать.

Судя по враз просветлевшему лицу, это и вправду было всё, что нужно знать тёмной. Дарк широко улыбнулась и восторженно прощебетала:

— Класс. Жду не дождусь, когда Риока познакомится с Люцифэ.

— Не познакомится, — отрезал Марианна.

— Это ещё почему?

— Потому что в письме ни о каком Люцифэ речи не шло и, соответственно, документы на него не составлялись.

— Как так? Я же…

Марианна раздражённым жестом вырвал у оторопевшего от подобной наглости магистра Дива документы и, покопавшись в них, выудил из стопки какую-то бумагу, после чего подсунул её под нос тёмной.

— Твоё словотворчество?

— Ну да. Но это же черновик! Как он мог попасть?..

— Без понятия. И, между прочим, слово «извиняюсь», произошло не от «вены», а от «вины».

— Но как же так? — у Дарк даже плечи поникли от огорчения.

— Может, вы всё-таки посвятите нас в детали этого странного дела? — нахмурился наставник Див, ещё не полностью пришедший в себя после напора чужака.

— Дарк разослал письма по всем командам Города с просьбой взять его на время прохождения практики, — нудным до зевоты голосом начал Марианна. Воистину поразительное создание, одним своим голосом умудряющееся донести до собеседника отношение к нему и жонглирующее интонациями как опытный оратор. — Кольцо «Пси» выразило согласие на удовлетворение поданной учеником Академии заявки. В связи с отсутствием достаточного количества времени, представители команды не связывались со стражем Академии, уже отбывшим на тот момент из Города. К тому же в данном случае его письменно подтверждение является необязательно процедурой. Все необходимые документы на прохождение практики данного ученика в кольце «Пси» прилагаются.

— Дарк, почему ты никому не рассказал об этих письмах? — повернулся к тёмной наставник.

— Я не был уверен, что из этой затеи хоть что-нибудь получится, — потупившись, пробормотала девочка.

— Но как ты смог передать прошения?

— Поговорил с Брэдоном насчёт рассылки по командам, — ещё тише ответила тёмная.

— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? — вспылил мастер Див, но тут же взял себя в руки и обратился к Марианне. — Должен принести извинения за неудобства. Была совершена ужасная ошибка. Сейчас Дарк напишет отказ от своего заявления о прохождении практики и…

— Не напишу, — едва слышно, но непреклонно отозвалась тёмная, нервно сжимая и разжимая кулаки и упорно глядя себе под ноги.

— Нет, подпишешь. Нечего тебе делать среди подобного сброда.

— Не подпишу. Я останусь в Городе. И мне абсолютно всё равно, в каком кольце.

— Дарк…

— Послушай, он чётко выразил свою позицию. Неужели тебе до сих пор не понятно, что он согласен на прохождение практики в данной команде? — не выдержав, встрял Марианна. — Забирай документы, а мне ещё нужно успеть проводить Дарка. У меня тоже не так много времени, чтобы тратить его на бесцельные пререкания.

Див пристально посмотрел на Марианну, потом шагнул к Дарку и негромко, но жёстко сказал:

— Или ты отказываешься от своей безумной затеи, или со следующего курса Люцифэ будет учиться на светлом факультете. Если ты переживёшь, конечно, последствия своего идиотского поступка.

Тёмная вскинула на наставника полные боли глаза и неверяще прошептала:

— Вы не посмеете.

— Учись отвечать за свои поступки.

Дарк напряжённо вглядывалась в лицо мастера Дива, будто пыталась прочесть там ответ на тревожащий её вопрос, потом отвела взгляд. Подойдя к Люцифэ, тёмная порывисто обняла его, что-то шепнула на ухо и тут же, оттолкнувшись, направилась к воротам Академии. Марианна искоса глянул на мастера Дива, буркнул себе под нос «Идиот!» и последовал за девочкой.

За воротами ожидало наёмное авто, внутрь которого меня довольно бесцеремонно и втолкнул Марианна. Однако мне было не до этого. Меня всю трясло. Они переведут Люцифэ на другой факультет. Но у меня просто не было иного выбора. Я не могу ехать на этот чёртов Равалон! Чтоб ему провалиться со всеми его сбежавшими заключёнными! И кто мог предвидеть, что среди писем окажется черновик? Теперь Люцифэ невесть что будет обо мне думать.

Марианна сидел впереди, рядом с водителем, и даже не оглянулся ни разу, чтобы проверить, как я там. Мне же было по-настоящему плохо. Я ощущала себя предательницей. Одинокой, брошенной и несчастной. Сможет ли Люцифэ понять и простить меня? Почему я ему ничего не рассказала? Ну почему? Он бы понял и наверняка поддержал бы мою идею. А теперь… Как плохо-то!

Ехали долго. Пришлось дважды менять авто, прежде чем мы достигли места назначения. Честно говоря, я находилась в таких расстроенных чувствах, что просто-напросто не обращала внимания ни на что. А мы, тем временем забрались чуть ли не в центр Ночного Города. Но мне было всё равно, день или ночь снаружи. Мне хватало внутренних проблем и переживаний, от которых я не знала куда себя деть.

Марианна бросил меня прямо посреди коридора перед одной из дверей и ушёл. Не так я себе представляла начало своей практики.

Нужно позвонить. Наверно.

Оглядевшись по сторонам, я аж плечами передёрнула. Коридор был абсолютно пуст и освещался лишь отблесками покачивающегося на улице фонаря, свет которого едва пробивался через заросшие грязью окна. Ожившие тени набегали и шарахались, влекомые одним им известным ритмом.

В какой-то момент мне дико захотелось сбежать отсюда. Куда угодно. Да хоть на тот же Равалон. Лишь бы не стоять в одиночестве перед этой дверью в неизвестность в окружении безмолвного непрестанного двиения. И голос упорно молчит. Нервно потеребив ленту в волосах, я глубоко вздохнула и нажала на звонок.

Дверь долго не открывали, и я уже начала потихоньку впадать в панику, когда на пороге вырисовался квартерон с явными примесями вервольфа и ночного шептуна в крови. Он оглядел меня своими янтарными продолговатыми глазами и, почти не разжимая губ, уведомил:

— Попрошайкам не подаём.

Я вскинулась от подобного оскорбления и процедила:

— Я не попрошайка. Я на практику приехал.

Квартерон смерил меня ещё одним внимательным взглядом и, обернувшись, спросил у кого-то в глубине квартиры:

— Хэн! Тут какой-то мелкий припёрся. Утверждает, что на практику.

— Гони его взашей, пока мы ему её не устроили! — громыхнул ответный бас, следом грянул раскатистый хохот. У меня не оставалось ни малейших сомнений, на чей счёт он относится.

— Слышал, мелкий? Иди гуляй дальше со своими сказочками, — глянули на меня насмешливые жёлтые глаза.

— Но мне сказали, что это здесь, — Я растерялась от подобного холодного приёма. Не могут же члены кольца не знать, что к ним приходит ученик Академии на практику. Или могут? Я на всякий случай уточнила: — Вы ведь из команды «Пси»?

— Отгадал, малец. Но даже это не поможет тебе меня переубедить.

За спиной квартерона замаячил худая фигура и бледное лицо в серых разводах. Ночной Эльф.

— Мио, впусти мальчишку. Рикас же предупреждал, что мелкий может заявиться до его возвращения.

— А мне до Бездны! Этот Рикас просто новичок-выскочка, ублажающий Адона. Ему никто права голоса не давал.

— Вернётся, сам ему это и выскажешь, — чуть напряжённо ответил ночной эльф, поёживаясь будто от холода, и распахнул дверь пошире. Проходи. Тебя ведь Дарк зовут?

— Да.

Честно сказать, у меня отпало всякое желание входить внутрь. Что же это за команда такая, где первых два встреченных мною представителя даже не являются фениксами? Но иного выхода нет, кроме как разбираться на месте. К тому же здесь работает Риока, так что никаких неприятностей возникнуть не должно. Гипотетически.

Что меня неприятно поразило с первых же шагов, так это условия, в которых жила команда. Меня окружала грязь, вонь и одна сплошная мусорка под ногами. Куда я влипла? Отличительной особенностью команд является то, что ребята живут вместе в большой квартире, где у каждого есть личная комната. Сама квартира имела весьма специфическое строение, все прелести и недостатки которого я поняла несколько позже. Пройдя крохотный загромождённый тамбур, а следом и узкий тёмный коридор, попадаешь в округлую общую комнату. Из неё ведут двери в личные спальни и очередной, будто сплюснутый с боков коридор в такую же закруглённую столовую. Оттуда уже можно было попасть в ванную, тренажёрный зал, кухню и остальные спальни.

Посреди общей комнаты на заваленном трудноопознаваемым хламом диване лежало полуобнажённое нечто лицом вниз. Поначалу я решила, что его ненароком прибили и просто бросили, не зная, куда деть хладный бледный труп. Однако при моём приближении «труп» зашевелился. Чёрные волосы, как ожившие змеи, заскользили по мраморно-белой спине. Меня аж передёрнуло от отвращения. Ещё один ночной шептун. Куда же я влезла-то?

— Подождёшь Рикаса в его комнате. Я покажу, — как ни в чём не бывало бросил ночной эльф, обходя меня и направляясь дальше. Ему, видимо, надоело ждать, когда я сдвинусь с места. Я поспешно подорвалась следом за ним. Знакомиться ближе с ночными шептунами — этими энергетическими вампирами — желания не возникало абсолютно.

В дверях комнаты Рикаса мы натолкнулись на ещё одного обитателя этой помойки. Он загородил вход своей массивной фигурой и пропускать нас, судя по виду, не собирался.

— Хэн, дай пройти.

— А плату? — нагло улыбнулась эта громадина, демонстрируя два ряда крупных пожелтевших зубов.

— Что ты вообще делал в его комнате?

— Удовлетворял… — громила откинул голову и расхохотался от собственной, одному ему понятной шутки. Мне захотелось заткнуть уши, а ещё лучше зажать нос и оказаться где-нибудь подальше, так как запах от этой туши шёл… не слишком приятный. Насмеявшись, громила закончил прерванную на середине фразу: — …свой интерес. Этот Рикас постоянно ханырится. А ведь у него полные карманы весёленьких игрушек. Он вообще, как я посмотрю, любитель экзотики. Мелкий, сделаешь мне миньет?

Я квадратными глазами смотрела на здоровяка неизвестной мне расы. Чего он от меня хочет? Натянув на себя одну из тех масок, к которым мы с Люцифэ частенько прибегали в последнее время, я холодно отчеканила:

— Не понимаю, о чём вы.

— Так я тебе поясню. И покажу. Многие входят во вкус после первого или второго раза.

— Хэн, отстань от мальчонки, — попытался урезонить тушу тёмный эльф, но Хэн просто отмахнулся от его увещеваний и начал наступать на меня. Я пожала плечами и двинулась ему навстречу. Если эти парни считают, что я ни на что не годна, то придётся показать им кое-что из своих способностей. Думаю, это охладит их пыл. Главное, чтобы побыстрее вернулся Риока. Хотя меня уже начинает мутить от мысли, что придётся провести больше четырёх месяцев в подобном месте и с подобными существами в соседстве. Почему Риока выбрал такую странную команду?

В тот момент, когда здоровяк широко открыл рот, чтобы испустить радостный вопль, уверенный, что схватил добычу, я стала призраком и прошла сквозь него в комнату. Внутри тоже царствовал бардак, но другого порядка. Похоже, здесь основательно покопались в вещах, видимо ища нечто определённое. Однако в комнате было намного чище, и пол не напоминал на свалку со стажем. Но в то же время помещение вообще не походило на жилое: абсолютно пустой шкаф с распахнутыми дверцами, переворошенная постель, выпотрошенный стол с ненормально пустой столешницей и полками, тумба с отломанной ручкой… Создаётся впечатление, что у этого Рикаса вообще нет личных вещей. Или он предусмотрительно забрал их с собой, ожидая нечто наподобие случившегося.

Я захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной. Что же мне теперь делать? Не такой практики я ожидала. Ох, не такой.

Дверь неожиданно распахнулась, и я, чересчур расслабившись, грохнулась прямо под ноги горилообразного Хэна.

— Выпендриваешься? Щас мы поставим тебя на место.

Я рванулась, переходя на другой материальный уровень, но в ту же секунду с отвращением ощутила холодные руки, промораживающие даже сквозь одежду. Чёрт бы побрал этих ночных шептунов с их калечными способностями! По лицу мазнула скользкая прядь. Увидев мелькнувшую на моём лице гримасу омерзения, ночной шептун только усмехнулся, демонстрируя две острые тонкие пластинки, заменяющие этим существам зубы.

— Отличная работа, Клио, — прогрохотал над нами Хэн. — Ты его попридержи пока, а я проверю, нет ли у мелкого чего интересненького в карманах. И не только.

Несмотря на все мои попытки вырваться (полагаю, мне бы всё-таки удалось это осуществить, не присоединись к нам Мио), Хэн довольно тщательно облапал меня и захохотал, увидев свою добычу: кольцо, браслет, иглы с кинжалами и карионит — деревенский с виду увалень не пропустил ничего.

— Хорошенькие побрякушки. За них выложат порядочно деньжонок. Небось щедрый папаня подарил, а? — заговорщицки подмигнул мне Хэн, радостно скалясь от осознания обширности перепавшей добычи. Мне же было до слёз обидно. Это ведь не просто какие-то там побрякушки, годные только на то, чтобы их продать. Это редкое оружие. К тому же дорогие мне подарки. А для этих воров всё изменяется лишь количеством бэгхоновой пыли, которую можно получить за ту или иную вещь. — Не переживай, он купит тебе ещё. А теперь полежи спокойненько, я хочу ещё кое-где проверить.

Хэн потянул вверх рубашку и майку, я дёрнулась со всей силы, сообразив, что громилу заинтересовала повязка, которой я перетягивала грудь. Если они поймут, что я девчонка… Ледяная волна накрыла меня с головой и стремительно поспешила к ногам, а вслед за ней хлынул жар злости, заволакивая глаза пеленой. Как они смеют? Я не для того столько мучилась в Академии. Чтобы меня лапал какой-то вонючий… Ещё секунда, и я бы ударила волной страха, абсолютно не заботясь о последствиях. Но меня опередили.

— Что здесь происходит? — прошелестел над нами тихий голос, от которого по телу промаршировали мурашки, а весь мой боевой запал мигом ретировался подальше.

— А, Рикас. Рановато ты, — глянув вверх, криво усмехнулся Хэн и торопливо выпустил зажатую в кулаке одежду. В ту же секунду я почувствовала, что свободна: Клио и Мио моментально отпустили меня и поспешили отступить подальше. Они больше не загораживали обзор, и я смогла наконец разглядеть Рикаса.

Сердце предательски сжалось и пропустило удар. Существо, стоящее в четырёх шагах от меня, было мне абсолютно незнакомо. И фениксом этот Рикас тоже определённо не был. Высокий, широкоплечий, с длинными красными, темнее чем у Марианны, волосами и затягивающими как космические дыры глазами неопределённого, но однозначно тёмного цвета. Я поспешно перевела взгляд ниже, настолько тяжело было выносить неимоверный холод, струящийся из этих провалов в вечность. Под глазами обнаружился прямой нос и тонкие почти бескровные губы на бледном до прозрачности лице, ещё ниже обретался грубый квадратный, будто высеченный из камня, подбородок.

Я поспешно вскочила на ноги.

— Где Мрэо? — свистящим шепотом, от которого меня вновь пробрало чуть ли не до печёнок, поинтересовался Рикас. Какой у него неприятный голос. Впрочем, внешность не намного лучше. Будто данный конкретный тип только что покинул склеп после ну о-очень долгого пребывания в оном.

— Он ушёл к себе, — не слишком уверенно пробормотал Мио.

— Я же сказал, чтобы не трогали мальца.

— Да всё с ним в порядке, — попытался оправдаться не на шутку струхнувший, но не желающий показывать это Хэн. — Припугнули просто, чтобы нос не задирал. А то привык, видишь ли, что ему всё приносят на серебряном блюдечке, да ещё и с поклонами.

— С чего ты взял? — хмуро поинтересовался Рикас.

— Вишь какой холёный, да и безделушек полные карманы, — со странными для такой туши заискивающими нотками ответил Хэн. Похоже, несмотря на всю свою браваду, он до дрожи боится этого Рикаса. Впрочем, в этом я его могу понять.

— Что он у тебя забрал, — я не сразу сообразила, что красноволосый обратился ко мне. Он ни голову не повернул, ни даже интонацию не удосужился заменить на вопросительную. — Он у тебя что-то украл? — повторил свой вопрос Рикас. Мне не хотелось доносить, пусть даже на подобное создание. Но и терять по глупости дорогие мне вещи я не собиралась, поэтому нехотя пробормотала:

— Да.

— Хэн, отдай мальцу всё, что забрал у него.

— С чего это? Не умеет за себя постоять — его проблемы.

— Сейчас будут твои, — загробно-спокойным тоном предупредил Рикас. Хэн нахохлился и, на всякий случай отступив на шаг, фыркнул:

— И что ты мне сделаешь? Думаешь, пошипишь здесь — и все вмиг разбегутся от страха?

Громила ещё договаривал последние звуки, когда Рикас сорвался с места. Я не заметила ничего, кроме размытого движения, но нехилая по габаритам туша Хэна, переняв скорость красноволосого, с грохотом врезалась в стену.

— Давай сюда, пока я собственноручно не вытряс из тебя эти побрякушки, — с абсолютным спокойствием, совершенно не вязавшимся с разыгравшейся в комнате сценой, прошелестел Рикас. — Поверь мне, если я начну это делать, то тебе очень не понравится.

— Держи, — выплюнул вместе со сгустком тёмной крови Хэн и, покопавшись в объёмистом кармане, протянул камень и браслет. Красноволосый небрежно сгрёб вещи и повернулся ко мне.

— Это всё?

— Нет, ещё иглы, ножи и кольцо.

— Хэн, ты меня разочаровываешь. Я могу нормально уживаться с ворами, но при условии, что они понимают и осознают грани дозволенного. Верни мальцу его вещи.

— Про кольцо врёт он всё, — набычился Хэн, не желая расставаться со своей добычей. Он достал из-за пазухи моё оружие и бросил не глядя в мою сторону. Рикас даже не стал вновь оглядываться ко мне за подтверждением. Сделав два молниеносных шага вперёд, он наступил ногой на запястье незадачливого воришки и с силой нажал. Хэн скривился и сделал безуспешную попытку высвободить руку.

— В Дневном Городе за воровство отрубают кисть. Я не буду марать о тебя оружие и просто сломаю её. В назидание на будущее.

В подтверждение своих слов красноволосый ещё сильнее надавил на запястье здоровяка. Тот зашипел от боли и бросил в меня кольцо, которое я едва успела перехватить.

— А теперь проваливай отсюда ничтожество, и чтобы я тебя здесь больше не видел, — отступив от здоровяка, бесцветным тоном предупредил Рикас.

— Ты пока ещё не глава у нас и не вправе распоряжаться.

— Если понадобится — я им стану, — в спокойном голосе впервые мелькнула тень угрозы. Волоски на теле, моментально отозвавшись, попытались встать по стойке смирно. — Надеюсь, ты не будешь настолько глуп, чтобы дожидаться этого мига.

Потеряв всякий интерес к поверженному противнику, Рикас направился ко мне. Я инстинктивно отступила назад. Каждая клеточка тела вопила об опасности. Мио и Клио, моментально сориентировавшись ещё вначале, давно и успешно слиняли.

— Пошли. Тебя никто не посмеет тронуть здесь. Правда, придётся пожить со мной.

Пугающая перспектива. Он же до икоты способен довести одним своим видом. Что ему он меня нужно? Быть не может, чтобы его Риока попросил.

Войдя в комнату, Рикас указал мне на развороченную постель.

— Садись. Похоже, здесь похозяйничал вездесущий Хэн. Сдаётся мне, что ему нужно не просто переломать руки, а повырывать в Бездну.

Захлопнув ногой дверь, Рикас принялся наводить порядок в комнате. Подняв голову, он уточнил:

— У тебя одежда есть?

— Кое-что с прошлых каникул осталось и форма Академии.

— Понятно. Значит, ещё и твоим гардеробом стоит заняться. Если что-то нужно, то ты сразу говори.

— Вы друг Риоки? — решила на всякий случай уточнить я.

— Друг? Нет, мы с ним не друзья.

— Но как же так? — враз растеряла я более-менее восстановленное душевное равновесие. — Я думал, что вас попросил присмотреть за мной… — под пристальным немигающим взглядом я скисла и смешалась окончательно.

— Я прочитал твоё письмо и решил помочь с практикой. Не понимаю, причём здесь Риока?

— То есть как?!? Он же переводится в эту команду, и я подумал…

— Пока он разберётся со всеми проволочками, пройдёт не меньше луны. К тому же я удивлён тем, что ты вообще располагаешь подобными сведениями. Риока не любит распространяться о своих планах.

— Целую луну?! — с ужасом выдохнула я.

— А в чём проблема? — не понял моего шока Рикас.

— Целую луну в окружении одних психов?! — схватилась я за голову, представив себе «радужную» перспективу прохождения моей практики.

— Ну, есть ведь не только эти отморозки. Пошли, я покажу тебе тренировочный зал, где ты сможешь заниматься, сколько тебе заблагорассудится.

— Надеюсь, он не такой грязный, как всё остальное, — не сдержавшись, проворчала я.

— Грязный? Да, кажется, я это не учёл. Ничего, завтра здесь будет чисто. Идём. Покажешь, чему тебя научили в Академии.

Я не хотела ему ничего показывать, но и подходящего предлога для отказа тоже не было. Вряд ли от этого странного типа можно отделаться ребяческим «не буду». Что ж, тогда остаётся продемонстрировать всё, на что я способна.

С первых же секунд тренировки я была обескуражена. Рикас и не подумал сдерживать свою мощь! Да по сравнению с его напором разошедшийся Риока походит на играющегося котёнка рядом с взбесившимся львом. Что ж за сила у этого Рикаса?!?

— Всё, хватит! — внезапно остановился красноволосый. — Иди, приведи себя в порядок, и я свожу покормлю тебя.

— Но я ещё могу продолжать, — встала я на чуть подрагивающие ноги. Рикас наградил меня взглядом, состоящим из смеси презрения, жалости и ещё чего-то, потом поспешно отвернулся.

— Нет. К чему попусту тратить силы? Из тебя всё равно не выйдет толкового бойца.

Я аж пошатнулась. Не выйдет? Но почему?! Я ведь так стараюсь и не могу сказать, что безуспешно!

Рикас поспешно вышел, оставив меня одну в пустом, давящем зале. Как он смеет судить о моём будущем всего по одной минуте боя? Да, он силён и хорошо обучен, но это не повод, чтобы унижать меня с подобной небрежностью. Быть не может, чтобы я была ни на что не годной. Я ведь целых два сиана обучалась в этой чёртовой Академии!

Пошатываясь и спотыкаясь, я добралась до ванной. Вода в кранах отсутствовала. В моём распоряжении было с десяток чистящих полотенец, небрежной горкой сваленных на чём-то, отдалённо напоминающем стиральную машину.

Стянув рубашку, которую красноволосый умудрился цапануть своими киптюрами в двух местах, я отбросила её в угол. Следом полетела взмокшая майка. И это за какую-то несчастную минуту-полторы! Со злостью дёрнув ткань, я поморщилась от занывших в ответ на резкое движение рёбер. Схватив одно из полотенец, я зарылась в него лицом и всхлипнула. Внезапно навалившаяся усталость подогнула колени. Я ударилась плечом о холодную стену и сползла на плиточный пол. Он не имел права так меня оскорблять! Что я ему сделала?

— Послушай, я…

Я вздрогнула от неожиданно раздавшегося над головой голоса Рикаса и поспешно вскочила на ноги. Наполовину размотавшаяся тряпка неудачно попала под стопу и, подобно короткому поводку, дёрнула меня вниз. Не удержав равновесья, я неуклюже грохнулась на пол. Вот Джер! Он же…

Медленно подняла голову, страшась того, что могу увидеть. Рикас с растерянным недоумением рассматривал неизвестный ему предмет туалета, но потом до красноволосого всё же дошло, для чего предназначена эта полоска ткани. Бездонные глаза злобно прищурились. Рикас порывисто присел рядом на корточки и поддел ногтём повязку, но та держалась крепко. Я поспешно прикрылась руками. По коже чиркнул острый ноготь, и я охнула от неожиданности.

— Ты что творишь? — Рикас подхватил начавшие сползать обрывки и потряс ими прямо у меня перед носом. — Ты хоть понимаешь все возможные последствия подобной выходки?! — Красноволосый выпрямился и начал наступать на меня. Я, перебирая руками и ногами, пятилась назад, слушая не столько слова, сколько интонации и модуляции его завораживающего и такого пугающего голоса.

— Что здесь происходит? — раздался за спиной взбешенного Рикаса спокойный голос. Красноволосый порывисто обернулся. Я сжалась в комок у стены, не рискуя пошевелиться.

— Ты? Она ничего лучшего не придумала, кроме как начать уродовать себя, — процедил Рикас.

— Кто уродует? Подвинься… Дарк? А ты что здесь делаешь? — неподдельно изумился мой нежданный заступник.

Я вскинула голову и замерла. Рядом с красноволосым монстром, воплотившимся из моих худших кошмаров, стоял… мой давнишний зеленоглазый учитель. Я жалко улыбнулась и, не веря своим глазам, спросила:

— Безрак?

Он подошёл, наклонился и подхватил меня на руки, пробормотав:

— Иди сюда, малышка.

Я зарылась лицом ему в рубашку. Безрак пришёл, чтобы меня защитить. Я была на седьмом небе от радости, мигом забыв обо всех несчастьях и ужасах этого дня.

— Лорд, оставь нас, — попросил Безрак.

— С какой это радости?

— Ты едва не довёл девочку до слёз, а теперь ещё имеешь наглость возмущаться? — нахмурился мой зеленоглазый защитник.

— Она не настолько слаба, чтобы рыдать из-за того, что её отчитывают, — с ноткой неуверенности возразил красноволосый. Я дёрнулась, будто меня ударили, и вцепилась покрепче в Безрака. — За дело, между прочим.

— Мы об этом потом поговорим. Сейчас выйди, пожалуйста, — спокойно, но с осознанием своей силы попросил Безрак. Рикас хотел было что-то возразить, но, чуть поколебавшись, лишь набросил на меня одежду и вышел, оставив нас вдвоём. Безрак, не выпуская меня из рук, опустился на пол. Довольно продолжительное время мы так и сидели, не издавая ни звука. Я упивалась ощущением тепла и надёжности и боялась разрушить это хрупкое состояние неосторожным словом. Наконец, Безрак тихо спросил:

— Что ты здесь делаешь, Дарк?

— Практику должен проходить, — пробормотала я, не решаясь отодвинуться от тёплой груди и заглянуть в зелёные, такие понимающие глаза.

— В этом… — похоже, у него не находилось слов, чтобы описать среду, в которую я попала. У меня их тоже явно не хватало для этого дела. Но кто тебя додумался отправить в эту клоаку?

— Я сам. Но я даже представить не мог, что в Городе могут существовать ТАКИЕ команды!

— Ну ничего, — ободряюще похлопал меня по плечу Безрак, хотя в голосе особенной уверенности и тем более радости не наблюдалось. — Может, это даже и к лучшему. В противном случае мы бы неизвестно когда встретились.

— Так ты тоже состоишь в «Пси»? — воспрянула я.

— Нет. Пока ещё нет. Но, думаю, это можно попробовать исправить.

— Так это же отлично! А я-то уже подумал, что придётся до конца практики быть в окружении этих шизанутых.

— Они здесь надолго не задержатся, — уверенно предрёк Безрак.

— И этот красноволосый монстр тоже? — с надеждой посмотрела я прямо в зелёные глаза. Ради этого я даже отстранилась от мягкой рубашки. Но Безрак отвернулся, смущённый.

— Дарк, я прекрасно понимаю твои чувства по отношению к Рикасару. Мне он тоже не импонирует. Однако не надо о нём столь предвзято судить за пару стигн общения. У него есть и положительные черты характера… — Безрак окончательно смешался и покраснел от высказанной вслух лжи, потом с тихим вздохом добавил: — Наверно… Успокоилась? Тогда давай, приводи себя в порядок и пошли в твою комнату, пока Рикасар не вломился проверить, чем мы здесь заняты.

— А может? — не поверила я в возможность подобной бесцеремонности.

— Кто знает? Он импульсивен и совершенно не умеет держать себя в руках.

Приведя себя в порядок, я повела Безрака в комнату красноволосого, так как своей у меня здесь пока не было. Да и не факт, что будет. Впрочем, с появлением Безрака я чувствовала себя увереннее и уже не так пессимистически глядела в будущее.

Рикас оседлал стул задом наперёд и безуспешно делал вид, что занят чтением какой-то потрёпанной книжонки. Я, не глядя на красноволосого, протянула его рубашку и села на тщательно заправленную кровать. Безрак даже присаживаться не стал. Сделав какой-то быстрый знак кончиками пальцев, он сказал:

— Лорд, пошли поговорим.

Рикас смерил меня долгим пытливым взглядом, но встал и вышел следом за Безраком в общую комнату.

— Что означает твоё появление здесь? — не слишком приветливо поинтересовался Лорд, стоило двери отрезать их от внимательных ушек Дарк.

— Заинтересовался начавшимся ажиотажем. Как оказалось, не зря. Как тебе вообще пришло в голову притащить Дарка на эту помойку?

— Здесь приберутся.

— Я не про грязь, хотя и она ужасает, — не стал скрывать своего отвращения Никаэль.

— У меня не было выбора. Дарк так внезапно прислала письмо, что времени на какие-либо изменения просто не осталось.

— Я, конечно, знал, что ты якшаешься с отбросами, но ввязывать в это дело Дарка… Ты чем думал?

— По-твоему, лучше, чтобы она поехала на этот Джеров Равалон? Или ты забыл, что у неё цветок, прикрытый, пусть и первоклассной, но всё же иллюзией? Я смог хоть что-то сделать, ты же палец о палец не удосужился ударить! — всё больше распалялся Рикасард. — И между прочим, ажиотаж, как ты выразился, начался больше сиана назад, а то и раньше. Медленно же ты с мыслями собираешься. И не только с мыслями.

— Я не знал, — поморщился Никаэль.

— Как будто девчонке легче от этих пустых оправданий! И что за имя ты себе придумал такое дурацкое, Безрак?

— Тебя не спросил! — огрызнулся Призрак, постепенно начиная закипать, но тут же попытался взять себя в руки и перейти с личностей к более насущным вопросам: — Как мне зарегистрироваться в этой команде?

— Зарегистрироваться? — несколько наигранно изумился Рикасард. — У тебя даже документов на жительство в Городе нет, а уже собираешься в команду регистрироваться.

— Ты же смог.

— Я не ты. Я никогда не сидел, сложа руки.

— Этот спор бессмысленен. Так или иначе, но я останусь рядом с Дарком.

— Да ты только и можешь, что приходить на всё готовенькое и перья распушивать! — взъярился Рикасард, окончательно выведенный из равновесия. — А сам из себя абсолютно ничего не представляешь!

— Успокойся. Ты просто ревнуешь и боишься моего влияния на Дарк. Обещаю, что не стану настраивать девочку против тебя. Но и тебе следовало бы поумерить свои порывы и, в первую очередь, придержать свой язык. К тому же не сможешь же ты целыми днями возиться с Дарк, ничем больше не занимаясь.

— Не беспокойся, у меня есть те, кто присмотрит за девочкой. Так что в твоей помощи я абсолютно не нуждаюсь.

У Никаэля нервно дёрнулась щека, и он пробормотал, будто про себя:

— Это мы ещё проверим.

— Лорд.

Рикасард и Никаэль одновременно обернулись к входной двери, где застыли четыре одинаковые фигуры в балахонах.

— Вэнади, вы как раз вовремя. Приберётесь здесь, пока нас не будет. Аналорэ, ты сопровождаешь нас в походе по магазинам.

— Ты ещё и свой гарем сюда притащил! — с нескрываемым отвращением высказался Никаэль и тут же прикусил губу. Все четыре фигуры, не обратив на него ни малейшего внимания, смотрели в пространство между ним и Рикасардом. Никаэль с обречённостью повернул голову. В дверях комнаты стояла Дарк. Лорд тоже обратил внимание на несвоевременное появление девочки, невесело прокомментировав:

— Похоже, ниже во мнении этого ребёнка мне уже падать некуда, — и с ядовитым сарказмом добавил: — Спасибо большое тебе, Призрак. Дарк, я хочу тебе кое-кого представить. Справа налево перед тобой стоят Вэнади, Каридэ, Аналорэ и Мэори.

Фигуры синхронно откинули низкие капюшоны, под которыми скрывались узкие холодно-отстранённые лица парней, неуловимо напоминающие друг друга.

— Обращайся к ним по любому вопросу. Они тебе всегда помогут или дадут совет. Вэнади, пошли, я покажу, где ваши комнаты.

Оставшись наедине с девочкой, Никаэль попытался сгладить допущенную неловкость.

— Дарк, забудь то, что я сказал. Это была просто неудачная шутка.

— Какое мне дело до морали и нравственности этого красноволосого?

— Да не спит он с ними! — в отчаянии схватился за голову Никаэль.

— Тогда почему ты его защищаешь?

— Просто… просто забудь, хорошо?

— Как скажешь, Безрак, — покладисто согласилась девочка.

— И не называй меня больше Безраком. Я Ника, Никаэль.

— Хорошо.

Я ничего не понимала. Никаэль то сам оскорблял Рикасарда, то внезапно вставал на его защиту, совершенно сбивая меня с толку своим непостоянством. А ещё эти парни из гарема Рикасарда… С какой радости я должна им доверять, а они мне помогать? Один из этой четвёрки увязался вместе со мной, Никаэлем и Лордом в Город. Я надеялась, что мы просто поедем в одну из кафешек, но Рикас потащил нас по многочисленным магазинам.

Для меня это стало настоящей пыткой. Моё понятие об удобстве и красоте в корне отличалось от того, что мне предлагали продавцы. Ника терпеливо ожидал окончания наших дебатов, Лорд даже не пытался делать вид, что ему это интересно. А этот Анаорэ сидел с видом, будто его ничего в этом мире не колышет. Этакая статуя, которой всё равно, в какой обстановке её поместят.

Вскоре Лорд не выдержал, и даже не удосужившись придумать благовидную причину своего исчезновения, сбежал. Не скажу, что мне от этого стало намного легче.

Вернулись мы далеко за полночь. Сначала я даже не узнала места, которое покинула буквально десять боев назад. Квартиру выдраили так, что даже её обитатели чувствовали себя не в своей тарелке. Хэн внял угрозе Лорда, и больше я его не видела, о чём ничуть не сожалела.

Помимо меня, четырёх парней из свиты Лорда, его самого и Никаэля, в команде было восемь существ. Командиром кольца был Адон — грубый по манерам вампир из какого-то не слишком сильного и малочисленного клана. Номинально он всё ещё оставался главой команды, но с каждым днём всё больше влияния переходило к Лорду. С Мио и Клио я была уже знакома. После первого дня они старались держаться от меня как можно дальше, а потом и вовсе незаметно исчезли.

Из всей команды я более-менее общалась лишь с Мрэдхиром, являвшимся представителем беззаботного и довольно безвредного народа вигтов. Как он затесался в эту банду я понять так и не смогла. По мне, он был вполне себе компанейский весёлый парень, но Нике он не нравился. Безрак называл вигта не иначе, как «мелкий пакостник». Впрочем, нелюбовь была взаимной.

Как мне поведал Мрэдхир, ещё полсиана назад команда была полностью укомплектована.

— И что с того? — спросила я вигта, не понимая, к чему тот клонит.

— Ничего, — рассмеялся он. — Если не считать того. Что они имели глупость стать неугодными Лорду. Впрочем, я здесь тоже надолго не задержусь. Надоедает быть постоянно начеку и подстраиваться под Лорда.

Примером, подтверждающим его слова, оказалось исчезновение на второй день ещё одного члена команды, Риваса из народа, называемого рудры. Я его видела только раз: в первый вечер. После этого перевёртыш бесследно исчез. Как прокомментировал Мрэдхир: «Не сошёлся характером с Лордом».

Лорд… В последующие дни я его видела исключительно редко. Потом исчез Ника, оставив записку, что его не будет по меньшей мере пол-луны. Я совсем заскучала. Из команды со мной никто, за исключением Мрэдхира, не общался, что, вполне возможно объяснялось постоянным присутствием кого-либо из «гарема» Лорда. Но эти парни что они есть, что нет — всё одно: просто маячат где-то на заднем фоне, не произнося ни звука. И относилась я к ним соответственно, то есть никак.

Свою позицию я изменила после исчезновения Ники. Мы целые дни проводили вместе, а теперь мне просто нечем было заняться. Немного побродив по пустой квартире, я взяла с полки в общем зале первую попавшуюся книгу и засела в своей комнате (или в Безраковой — это смотря как рассматривать выделенное нам на двоих помещение).

— Не горбься!

Я так и подскочила на стуле. У меня что, глюки уже? На шизу не похоже. Я перевела подозрительный взгляд на замершую у двери фигуру. Быть не может, чтобы Вэнади сделал мне замечание! К тому же голос как будто принадлежал Люцифэ. Друг частенько указывал мне, что я делаю что-то не так. Наверно, просто задумалась и память мимо воли подбросила мне его голос-воспоминание. Интересно, как он там? Может, стоит написать ему письмо? Но что это даст? Я даже адреса не знаю. Да и не рискну поведать про причины, вынудившие меня поступить так по-свински в отношении его.

— Дарк, не горбись!

Я вздрогнула и вновь посмотрела на Вэнади. Теперь я была абсолютно уверена, что это он сказал.

— А почему бы и нет? — с вызовом глянула я на парня.

— Потому что это некрасиво.

«Это некрасиво». Любимый аргумент Люцифэ. И, на его взгляд, самый убойный. Вот уж у кого постоянная привычка оценивать себя и других со стороны. Жесты, внешность, модуляции голоса, даже эмоции.

Внешность.

А ведь я ни разу не видела небрежности в одежде «гаремщиков», а их в любой момент дня и ночи уложенные волосок к волоску причёски. Неужели…

Мне вспомнилось объяснение Люцифэ про имена, принятые в его народе: последний слог — непосредственно имя, а до этого имена предков. Догадка была дикой даже для меня, но я решила всё же проверить её.

— Ди, послушай…

— Не называй меня так, — чуть поморщился Вэнади. — В твоих устах это звучит, как оскорбление.

Я не знала, радоваться мне или огорчаться. Похоже, соплеменники Люцифэ не столь-то уж и редки, как я до этого предполагала. Но что их может связывать с Лордом?

— Вэнади, а почему ты подчиняешься Рикасу?

Парень уставился сквозь меня отсутствующим взглядом. Теперь. Когда я поняла, что имею дело с соплеменниками Люцифэ, я видела всё больше схожих моментов в их поведении. Часовщик тоже порой смотрел на окружающих, как на мерзких букашек, недостойных и толики его внимания.

— Потому что я сам так захотел.

Я улыбнулась. Какого ещё ответа можно ожидать от подобного существа? У Люцифэ тоже любимые слова «я» и «сам». Эгоцентризм в самом что ни на есть чистейшем виде. Правда, у Люцифэ он сильно разбавлялся отношением ко мне.

— И как Рикас отреагировал на ваше услужение?

Маска каменного истукана дала трещину и на мгновение я увидела промелькнувшее в глазах Вэнади удивление. Тем не менее, ответ был дан холодно-бесстрастным тоном.

— Он привык.

Не сдержавшись, я расхохоталась, припомнив особенности отношения Люцифэ ко мне.

— Бедный! Наверно, он не знал, куда от вас деться.

Вэнади не понял юмора и ещё сильнее замкнулся в себе. Э, нет. Так не пойдёт. Я хочу как можно больше узнать о странном народе Люцифэ. И для этого мне нужно разговорить хотя бы одного из этих ребят. Включив обаяние на полную катушку, я начала упрашивать Вэнади потренировать меня.

— Зачем?

— Рикас сказал, что я никудышный боец. Хочу услышать менее предвзятое мнение, — не особо покривив душой, пробормотала я. И не прогадала.

Вэнади оказался хорошим тренером. Довольно требовательный, но чутко чувствующий, когда следует дать по тормозам. Почти как Люцифэ. После тренировки я затянула Вэнади в душ (вот уже несколько дней, как у нас появилась настоящая вода, чему я безмерно радовалась). Было так забавно наблюдать за смятением этого парня. Я относилась к нему так же открыто, как если бы на его месте был Люцифэ и всё больше убеждалась, что для Вэнади подобное отношение в диковинку. Он ничего не говорил, но старался отстраниться от меня и сводить наш контакт к минимуму. Однако я упрямо не отставала. Мне целых две недели без Ники куковать. Я ж повешусь со скуки в этих четырёх стенах. К тому же мне нужно получить ответ на один очень важный вопрос.

— Вэнади, ответь честно: из меня выйдет хороший воин?

— С чего ты решила, что нет? — тщательно стирая попавшие на руки капельки воды, поинтересовался парень.

— Понимаешь, Рикас сказал…нет, его мнение меня ничуть не волнует, тем не менее обидно, когда тебя называют полной бездарностью.

— Лорд, конечно, никогда не отличался наличием такта, но на этот раз он явно перегнул палку. Ты ведь только начала учиться.

— В общем, я поняла, спасибо.

Схватив одежду, я направилась к двери, но Вэнади удержал меня.

— Не суди его строго. Лорд — гениальный мечник, но и остальных он оценивает со своего уровня. Для него мы всего лишь малолетние дети, балующиеся с безобидными игрушками.

Мне было чуть ли не до слёз обидно, но в то же время я понимала, чего стоила Вэнади его откровенность. Если я сейчас оттолкну его, поддавшись собственным оскорбленным чувствам, то вряд ли смогу рассчитывать на его искренность и расположение в дальнейшем. Поэтому загнав слёзы подальше, я улыбнулась и попросила:

— Покажешь мне в следующий раз свои игрушки?

Парень смешался, но после длительной заминки всё же утвердительно кивнул.

Вечером я дождалась прихода Рикаса и потребовала, чтобы он начал брать меня на задания команды. За последнее время я уже более-менее привыкла к его мрачному виду и не терялась, стоило ему посмотреть в мою сторону.

Красноволосый, которого я перехватила ещё в общей комнате, не дав возможности юркнуть к себе, устало откинулся на мягкие подушки и, глядя на меня сквозь полуопущенные веки, поинтересовался:

— Сбрендил окончательно?

— Я здесь на практике, знаешь ли. Или твоё понятие об этом ограничивается просиживанием взаперти?

— Я не берусь за задания, в которых ты бы мог участвовать. Так что забудь, — непререкаемым тоном отозвался Рикас.

— А остальные? — не отставала я.

— Ты с ними не пойдёшь.

Тут уж я не смогла сдержать бьющего наружу возмущения:

— Это ещё почему? Мне отчёт писать, между прочим. Представляю, как это будет выглядеть, если мне и дальше придётся безвылазно сидеть взаперти.

Рикас взял со стола по виду жестяную банку какого-то пойла, яркой расцветкой напоминающего кока-колу, и залпом выпил. Казалось, он потерял всякий интерес к моей особе, но я отступаться не собиралась. Неизвестно когда я его ещё увижу. Лорд приходит под утро и уходит до того, как я начинаю активные поползновения по квартире.

— Когда?

— Что когда? — спросил Рикас с явными нотками раздражения.

— Когда я пойду на задание? — не отставала я, решив вытрясти из несговорчивого парня или душу или положительный ответ.

— Когда паук прозреет.

— Чего? — абсолютно сбитая с толку подобным ответом, уставилась я на него. Потом до меня дошло. — Издеваешься, да? И не смотри на меня, как слон на Моську.

— Не имею понятия, о чём ты.

Рикас подхватил со стола очередную ярко размалёванную банку, вскочил на ноги и скрылся в своей комнате. Ещё и заперся.

Я минут двадцать пыталась выколупать его оттуда, пока, наконец, не сообразила, что мои голосовые связки и кулаки по качеству не дотягивают до уровня местной звукоизоляции.

И что мне теперь делать? Ждать Нику? Но он тоже не поддержал идею серьёзного прохождения практики. Я дважды заводила разговор об этом, но Ника весьма искусно менял тему. Можно ещё попробовать потрясти Вэнади, но тот вряд ли возьмёт на себя ответственность перечить своему Лорду.

У меня вообще сложилось такое впечатление, будто Лорд — это не просто второе имя, а нечто совсем иное. Большее. Вэнади и его знакомые ни разу не назвали Рикаса по имени и ни в чём ему не возражают. Может, он и вправду для них лорд какой?

Я злобно глянул на Люцифэ и зарылся лицом в плоскую подушку. Тёмный всё так же упорно делал вид, что меня не существует. И как только Дарк его терпела столько времени? Не скажу, что он псих, но и нормальным его назвать сложно.

Поняв, что избавиться от моего соседства не получится — я бы и рад, вот только места свободного попросту нет, ребята и так по трое ютятся, — дружок Дарк начал вести себя так, будто находится в одиночестве. В первый раз закинутые на стол в ботинках ноги и растянувшееся на два боя процедура приведения себя в порядок ни к чему, кроме ступора не привела. Потом начала бесить своим постоянством. Нет, мне совершенно всё равно, чем он там занимается. Но не посреди ночи же! Такое чувство, будто ему спать не надо. Да и жить, в придачу, тоже. Иначе зачем бы Льдинке столь методично доводить окружающих до белого каления?

Сообразив, что заснуть я уже теперь не смогу, перевернулся на спину и закинул руки за голову.

Всё сложилось неправильно, начиная с ухода Дарк и заканчивая этой треклятой базой на Равалоне. Оказывается, каторжники не просто сбежали, а попутно вырубили все системы слежения и обнаружения, прихватили с собой оружие, а теперь ещё и подорвали портал.

Див пообещал начальнику базы голову свернуть, когда всё закончится, за дачу ложной информации. Если бы в Академии знали, что здесь всё так серьёзно, то ни за что не отправили бы младшие курсы. Толку от нас здесь! Не психи ведь, с голыми руками против молекулярного и лазерного оружия переть. И специалистов по починке техники на базе нет (того, что был, пришибли ещё до нашего прибытия). За прошедшие треть луны только девятикурсников и задействуют. Ну и меня с этим чокнутым, приписанных к одной из групп.

Разведка, патрулирование и вновь разведка. Скучно. И тем не менее, каждый поход сопряжён с определённым риском. Отдохнуть бы хорошо перед завтрашним, а тут этот… ногти по полночи полирует.

Наконец, я не выдержал и поинтересовался:

— Ты долго ещё?

— А в чём проблема? — не отвлекаясь от своего занятия, вопросом ответил Люцифэ.

— Я отдохнуть нормально хочу перед вылазкой.

— Отдыхай. Или тебе нужно моё разрешение?

— Нет! Ты мне мешаешь.

Дружок Дарк ничего не ответил, но буквально через полстигны закруглился. Стянуть бы у него как-нибудь все эти наборчики и коробочки. Интересно, как бы он тогда запел? А то притянул откуда-то зеркало и по пол-утра крутится перед ним. Вот уж где истинная девчонка в мальчишеском теле. И откуда только подобные на свет появляются? А ещё сильнее настораживает вопрос: что Дарк умудрилась в этом извращенце откопать? Ладно. Всё равно ответов не прибавится, так что пора хоть немного отдохнуть.

Но сон всё не шёл. Некстати вспоминался разговор с наставником Дивом по прибытии на Равалон. Несмотря на отсутствие Дарк, отчего Диванир был жутко зол, наставник выкроил время и лично подтвердил, что я с Люцифэ прикреплены к трём девятикурсникам.

— И чтобы без выкрутасов мне. Я не в настроении с вами цацкаться.

— Если ко мне лезть не будут, то и проблем не возникнет, — пожав плечами, индифферентно отозвался Льдинка.

— Ученики уведомлены о твоей уникальности, — рыкнул Диванир, — но и сам не нарывайся, иначе лично когти повыдёргиваю. Ты понял?

— Да.

Судя по виду, наставник Див едва удержался, чтобы не сплюнуть от досады: отвечая, Люцифэ с безмятежным видом эти самые ногти и рассматривал.

— Тогда свободны. Поселитесь в четырнадцатой комнате вдвоём. Она самая маленькая.

Мелькнула мысль рассказать о ночных и утренних посиделках Люцифэ, но наушничество мне претило. К тому же, дружок Дарк, помимо перекосов с самолюбованием, ведёт себя относительно адекватно и гадостей никаких лично мне не делает. Вот только смотрит постоянно, как на пустое место, что жутко бесит.

Но нельзя не признать, что был бы у него характер чуток получше, так вообще за нормального парня бы приняли. В придачу, Люцифэ не сошёлся взглядами с Гроссером, что мне в немалой степени импонировало и помогало закрывать глаза на многие недостатки соседа.

Подняли нас безбожно рано даже по местному времени, которое довольно сильно отличается от привычного нам. Участки для патрулирования распределялись на всю группу. В мою входили, помимо меня и Люцифэ, трое девятикурсников: Ларан, Дэлаон и Ванир — лучшие со светлого факультета. Ребятам, судя по их поведению, внималось не только выполнять задания, но и опекать нас с Люцифэ. Причем наставники отнюдь не собирались облегчать их участь: участки выдавались довольно сложные. Вот и сейчас нам предстояло обследовать один из каменистых склонов в предгорьях, находящихся в двух дневных переходах от базы.

По прибытию на Равалон мы оказались даже в более невыгодных условиях, чем каторжники, не зная толком, где расположились беглецы. Планета буквально испещрена шахтами, местами выходящими на поверхность. Небрежность надзирателей меня поражала: на базе к нашему приезду не было ни одной подробной карты этих катакомб. На предоставленной нам намечены лишь главные артерии да сеть проходов, изобилующих неточностями и белыми пятнами, из числа тех, что ведут на поверхностные разработки. Сами же каторжники, не будь дураками, обвалили некоторые ходы, а другие оснастили ловушками. В результате под поверхность чаще всего ходили лишь Див с Канореном. Ученикам же приходилось довольствоваться лишь поверхностным патрулём.