Чёрная книга судьбы

Глава 13 ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ

Когда Настя покорно вошла в избу, в единственную жилую её комнату, она уже ничего не ощущала, совершенно ничего… казалось, все её чувства, все ощущения просто умерли. Не было ни страха, ни надежды на спасение… даже элементарного чувства удивления она уже не испытывала… да и чему тут было удивляться! Та же комната, правда, в настоящее время жилая… на столе остатки какой-то еды, железная кровать у стены, рядом с ней старинный массивный сундук, засланный домотканой скатертью…

А рядом с сундуком стояла ведьма в облике прекрасной девушки… стояла, смотрела на Настю и… ласково ей улыбалась.

— Ты сама виновата в том, что произошло! — голос ведьмы был воистину обворожительный… она подошла вдруг к Насте вплотную, и вновь Настя ничего не ощутила, ни малейшего даже страха… — Ты просто пошла не в ту сторону, и вот…

Не договорив, ведьма повернулась, вновь подошла к сундуку, На сундуке же важно восседал, невесть откуда взявшийся, чёрный котище… ведьма подхватила его на руки, крепко прижала к себе, и кот благодарственно замурлыкал в ответ.

— Если бы тогда пошла, как тебе велели… — снова повторила ведьма, внимательно глядя на Настю, — если бы ты послушалась меня тогда…

— То ты бы убила меня, ведь так? — Настя произносила слова, но одновременно как бы слушала их откуда-то со стороны, настолько чужим, незнакомым, казался ей собственный старческий голос. — Скажи, каким способом ты убила бы меня в этом случае? — она замолчала… она молчала достаточно долго, но ведьма тоже молчала. — И как ты собираешься сделать это сейчас?

Не отводя глаз от измождённого, перекошенного страданием Настиного лица, ведьма вновь улыбнулась ей странной своей улыбкой, не то насмешливой, не то сочувственной…

— Никогда нельзя идти против времени! — снова зажурчал нежный, ласковый её голос. — Видишь, что получилось, когда ты сделала это…

— Вижу! — с надрывом в голосе выкрикнула Настя.

Колени её вдруг подкосились, и Настя с рыданием упала на пол.

— Я не могу так! — выкрикивала она, захлёбываясь в рыданиях. — Я не могу так больше! Не могу! — Настя билась головой об пол, неистовые эти рыдания вдруг принесли ей какое-то неизъяснимое облегчение, какое-то то непонятное наслаждение, что ли… — За что ты так преследуешь меня, что я тебе сделала такого?! Убей меня лучше сразу! Убей лучше сразу, чем вот так… лучше убей сразу!

Шаги ведьмы послышались где-то совсем рядом. Настя ощутила вдруг, как чья-то рука опустилась на её волосы… тёплая, живая рука…

— Как же я могу убить тебя! — у ведьмы теперь был почему-то совершенно другой голос… такой удивительно знакомый голос. — Ты ведь мне всегда была как сестра… даже ближе, чем сестра… ты что, уже забыла об этом?

Этот голос мог принадлежать только… нет, этого не могло быть!

Настя подняла голову и увидела склонившуюся над ней… Веронику!

— Сестра моя! — Вероника опустилась на колени… она глядела Насте прямо в глаза… её голос, казалось, проникал в самую Настину душу. — Я по тебе так скучала всё это время… а ты? Неужели ты даже не вспоминала обо мне?

— Нет! — Настя вскочила на ноги, попятилась. — Нет, ты не Вероника! Ты не можешь быть ею! Вероника умерла!

Она вдруг вспомнила, что в настоящее время Вероника жива и ей всего лишь пять лет с небольшим… точь в точь столько же, сколько и самой Насти сейчас…

Вот только детство у Вероники было далеко не таким безоблачным…

Настя пятилась, а Лжевероника, стоя на коленях, внимательно за ней наблюдала. И чёрный кот тоже внимательно следил за Настей, развалившись на сундуке. Настя пятилась до тех самым пор, пока плечами не ощутила твёрдые брёвна стены… потом пятиться стало некуда.

— Помнишь, как мы обе влюбились в учителя музыки в пятом классе? — голос Вероники был самый настоящий, и лицо ведьмы было подлинным лицом Вероники. — Мы ещё писали вдвоём клятву собственной кровью… помнишь?

Настя всё помнила.

— И как я схватила воспаление лёгких, а ты всё пыталась тоже заболеть, чтобы быть рядом со мной… чего ты только не делала тогда ради этого и всё без толку. А потом, когда я уже выздоровела, у тебя вдруг нашли какие-то шумы в сердце… тогда уже я со слезами на глазах требовала от школьного врача, чтобы он нашёл такие же шумы и у меня. А в седьмом классе…

— Замолчи! Замолчи! Замолчи! — закричала Настя, трясясь всем телом. — Да, ты знаешь всё это… ты может всё про нас знаешь, но это ничего не значит! Ты не Вероника, ты не можешь быть Вероникой! Это ты убила её… ты, проклятая колдунья! И её отца… и Марью Степановну… и Пашку-тракториста! Скольких человек ты убила за свою жизнь, тварь?!

Лжевероника поднялась с пола… впрочем, это уже была прежняя ослепительная красавица.

— Марью Степановну убила ты! — проговорила она воркующим своим голосом. — И Вероника погибла из-за тебя… и Пашка тоже… неужели ты всё это забыла? — красавица вновь улыбнулась Насти, но теперь в улыбке её не хватало самого главного: там не было больше сочувствия. — Зачем ты пришла сюда?

— Зачем пришла? — Настя непонимающе уставилась на ведьму. — Но ведь ты сама этого хотела… всё это время ты сама…

— Я передумала! — лучистые глаза красавицы холодно смотрели на Настю, холод был и в словах ведьмы, холод и безразличие, что ли… — Ты не нужна мне больше! Можешь уходить!

Уходить Насте было некуда абсолютно. Разве что до ближайшего омута.

— Иди! — повторила ведьма, и голос её зазвучал по-прежнему ласково. — Иди, я отпускаю тебя!

Настя не сдвинулась с места.

— Верни меня в моё время! — тихо, еле слышно проговорила она. — Верни мне мой настоящий облик! Ты ведь можешь это… или… — Настя тревожно взглянула на ведьму, — или не можешь?

— Почему я должна что-то для тебя делать? — голос красавицы звучал ласково, но в глазах её был холод, а, может, безразличие. — С чего ты взяла, что я пожелаю хоть что-то сделать для те…

Запнувшись на полуслове, красавица вдруг замолчала… голос её странно задрожал, лицо исказилась гримасой… ещё мгновение и перед Настей вновь предстала Вероника.

— Сегодня вечером меня убьют! — медленно проговорила она. — Мне раскроят голову топором… вот этим вот! — она показала на большой ржавый топор у печки, лицо её при этом на какое-то короткое мгновение исказила судорога. — Проклятый идиот!

— Ты знаешь об этом? — ошеломленно глядя на ведьму, Настя забыла на время даже о собственных своих проблемах. — Ты обо всём этом знаешь?

— Я знаю! — существо с лицом Вероники подошло к печке, осторожно потрогала ногой топор. — А вот она не знает… — Лжевероника, сощурившись, посмотрела на Настю. — Я запутала тебя, да?

Настя не ответила.

— Я - это она, а она — это я! — продолжала между тем Лжевероника. — Но мы вовсе не одно и то же… вернее, не совсем одно и то же… — она помолчала немного. — Знаешь, это так неприятно, когда тебе раскалывают голову топором… ведь ты умираешь по-настоящему… до самой последней секунды ты умираешь по-настоящему! А потом…

— Ты помнишь всё это? — Настя подошла поближе… она не боялась больше странного этого существа… страшного существа… но Настя почему-то не боялась его больше. — Ты помнишь, как тебя убивали тогда?

— Ты спросила, скольких человек я убила? — не отрываясь, существо смотрела на Настю… теперь это была Вероника, настоящая Вероника. — Не помню… многих…

— Тех мужчин? — напомнила Настя.

— Мужчин? — Вероника задумчиво на неё посмотрела. — Ах да! Мне нужна была кровь, много крови… время от времени это так необходимо… — она замолчала на мгновение. — Но я их никогда не выбирала, они сами выбирали меня… а может свою судьбу, кто знает… Такая вот лотерея… — Вероника вдруг улыбнулась невесёлой странной улыбкой. — А знаешь, сколько раз убивали меня?

— Сколько? — спросила Настя.

Ничего на это не отвечая, Вероника (Лжевероника? Ведьма? Странное загадочное существо из другого мира?) молча смотрела на Настю. Долго смотрела.

— И всякий раз я умирала по-настоящему… всякий раз… — прошептали наконец её губы… потом она вновь замолчала на некоторое время, словно вспоминая что-то. — Однажды, задолго до твоего рождения, меня сожгли на медленном огне! И я… я испытала всё, что испытывает человек, которого сжигают на медленном огне… всё время, до последней самой секунды, я это чувствовала… — Вероника посмотрела на Настю, невесёлая странная улыбка вновь, в который уже раз скользнула по её губам. — Сестра моя во радости и во печали, подойди ко мне! Не бойся, я не причиню тебе больше зла!

— А я и не боюсь! — прошептала Настя. — Я уже ничего не боюсь!

Она подошла к Веронике (к существу с лицом Вероники?), взяла её за обе руки… нежные, тёплые, живые… самые обычные человеческие руки!

— Ты поможешь мне стать прежней и вернуться домой?

Чёрный кот тяжело соскочил с сундука на пол, подошёл к Насте, осторожно потёрся пушистым боком о её ногу. Чуть поколебавшись, Настя наклонилась и погладила кота по голове. Благодарно мурлыкнув, кот подошёл к хозяйке.

— Кто это? — спросила Настя. — Ведь это не настоящий кот?

Существо с телом и лицом Вероники тоже погладила кота, потом подхватило его на руки.

— Это мой друг! Единственный мой друг в этом страшном мире!

Кот благодарно замурлыкал, уткнувшись носом в плечо хозяйки.

— А ты… ты бы не хотела стать моим другом? — существо с лицом Вероники внимательно смотрела на Настю. — Не знаю почему, но я успела привязаться к тебе. Может потому, что я… — на Вероникиных губах существа вновь проскользнула улыбка, — что кое в чём я осталась прежней Вероникой… да я и сейчас немножечко Вероника… — существо чуть помолчала. — Ты хотела бы остаться со мной, Настя?

Существо снова замолчало в ожидании ответа, но Настя так ничего и не ответила. Не отрываясь, смотрела она на странное это существо… внешне это была Вероника, самая настоящая Вероника…

— Оставайся со мной, Настя! — Лжевероника тоже не отводило от Насти глаз… в её внимательно-настороженном взоре была мольба. Впрочем, там было ещё что-то непонятное что-то… затравленность какая-то, что ли… — Ты станешь такой же как я… почти бессмертной! Нам будет хорошо вдвоём…

— Я хочу домой! — тихо, почти шёпотом проговорила Настя. — Помоги мне попасть в своё время! — она снова вспомнила о настоящем своём облике… машинально ощупала старое своё лицо. — Ещё я хочу стать прежней!

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза… потом Лжевероника сделала шаг вперёд и чуть коснулось кончиками пальцев Настиного лица.

— Вот ты и прежняя! — произнесла она просто и даже обыденно как-то. — Теперь останешься?

И снова какое-то время они смотрели друг другу в глаза… но теперь перед Настей была уже не Вероника… на Настю внимательно смотрела прежняя очаровательная девушка, которой…

… раскроят голову топором уже сегодняшним вечером, но она…

… ещё ничего об этом не знает, а может…

… просто не желает ничего об этом знать?

— Ты всё ещё боишься меня? — тихо спросила девушка, и Настя отрицательно покачала головой. — Не боишься?

— Нет! — сказала Настя. — Теперь не боюсь!

— Теперь? — переспросила девушка. — А раньше?

— А раньше я тебя просто не знала!

Они всё смотрели и смотрели друг другу в глаза.

— А теперь знаешь?

— Нет! — честно призналась Настя. — Но ты… ты не страшная… ты просто другая! Ты не такая как я, как все мы… и тебе просто одиноко в нашем мире… Тебе тоже страшно! — Настя замолчала, и девушка тоже молчала и всё продолжала и продолжала внимательно смотреть на Настю. — Ведь тебе очень хочется вернуться в тот мир, откуда ты пришла… давным-давно пришла… но вернуться туда, наверное, невозможно… или возможно? Может, я могла бы хоть чем…

Мучительная гримаса на мгновение исказила вдруг прекрасное лицо девушки, сделав его почти безобразным. И Настя, споткнувшись на полуслове, растерянно замолчала…

— Его уже нет! — хриплым голосом проговорила девушка. — Его нет, моего мира! Мне некуда возвращаться!

— Мне очень жаль! — Настя почувствовала вдруг, что говорит не то… что всеми словами в мире нельзя выразить той глубины отчаянья, которая прозвучала вдруг в хриплом измученном этом голосе. — Мне, правда, очень жаль…

— Закрой глаза! — сказала девушка обычным своим мелодичным голосом, и Настя послушно закрыла глаза. — А теперь уходи!

— Куда? — прошептала Настя, не трогаясь с места.

— Домой! К себе! Я отпускаю тебя!

Но Настя по-прежнему не двигалась с места… глаз она, впрочем, тоже не решалась открыть.

— Иди! — вновь произнесла девушка. — Просто иди и ни о чём не думай! Просто иди!

И Настя пошла с закрытыми глазами… она шла и шла… шла долго, комната всё никак не хотела заканчиваться. Впрочем, это уже не было комнатой… это было чем-то другим, но чем именно, этого Настя не знала, ибо она всё ещё не решалась открыть глаза, а потому послушно и доверчиво всё шла и шла неизвестно куда и неизвестно зачем…

— Нет прошлого и нет будущего! — звучал в её голове нежный ласковый голос. — Лишь настоящее реально в этом мире! Ибо прошлое наше — всего только наши воспоминания о нём… и забытое нами исчезает навсегда, а со смертью каждого исчезает и всё его прошлое! А будущее наше — это всего лишь наши представления о будущем… и как же они зыбки и неопределённы, эти наши представления, ибо мы сами создаём своё будущее… ежеминутно и ежесекундно мы изменяем наши представления о нём! А сейчас ты забудешь обо всём, что произошло с тобой… ты начнёшь новый отсчёт… но будь осторожна и внимательна, ибо только от тебя самой зависит новое твоё будущее! И мы не встретимся с тобой больше… а может и встретимся, кто знает… это тоже будет зависеть только от тебя одной! Но если мы встретимся ещё один раз — я уже не отпущу тебя больше, никуда не отпущу! А теперь ты забудешь обо мне… ты забудешь обо всём, что произошло с тобой… вот ты уже всё и забыла…

Настя открыла глаза.

Она шла по школьному коридору, пустому, тихому школьному коридору, ибо первый урок уже начался…

Это было плохо, потому что первым урокам у них была математика, а преподавала её Мария Степановна, математик и, по совместительству, их классный руководитель и ещё…

… самая нелюбимая Настина учительница. Впрочем…

… впрочем, их неприязнь была, кажется, взаимной. И вот…

… и вот Настя вновь ухитрилась опоздать на урок математики, да ещё и…

… ещё и не выучить его в придачу…

Подойдя к кабинету математики, Настя невольно замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Странно, но ей вдруг показалось, что всё это уже происходило с ней когда-то… вот только когда, где? Вот так же стояла она перед тяжёлой этой дверью, а там, за дверью, вместо математики, почему-то шёл урок истории…

Но ведь этого не было!

Или всё же было?

А хорошо бы, если бы сейчас там шёл урок истории! Хорошо бы, если б их математичка… если бы с ней…

Нет!

Отшатнувшись от двери, Настя в полной растерянности огляделась вокруг. Она поняла вдруг, что боится, причём, боится неизвестно чего. Там, за дверью, идёт урок математики, обычный урок математики, и Насте обязательно влетит от Марии Степановны и за опоздание, и за невыученный на сегодня урок, и за…

Но ведь боится она совсем даже не этого!

Неужели она боится того, что урок математики заменили каким-нибудь другим уроком? Уроком истории, например. Ведь это было бы просто замечательно: история вместо математики!

Или ничего замечательного в этом нет?

Неужели она всерьёз восприняла их с Вероникой вчерашние неумелые опыты по использованию чёрной магии в повседневном быту? И эта Книга… она, конечно, странная, что и говорить… но ведь не настолько же…

Или настолько?

И что это они делали вчера с Вероникой? И почему она, Настя, почти ничего из вчерашнего не помнит?

Настя вновь подошла к двери, прислушалась. К сожалению, массивная эта дверь совершенно не пропускала звуков, и узнать о том, какой же урок всё же идёт сейчас, можно было лишь одним способом…

Открыть дверь и войти…

Но войти то Настя и боялась, сама не понимая почему.

— Пускай там сейчас идёт урок математики! — торопливо зашептали Настины дрожащие губы. — Мария Степановна… она, конечно, злая, несправедливая ко всем, ко мне же в особенности… но я не хочу, чтобы с ней хоть что-нибудь случилось! Пусть она влепит мне сегодня единицу, пусть вызывает маму на очередную персональную беседу, пусть… но я всё равно не хочу, чтобы с ней случилось что-нибудь нехорошее… я не хочу этого, правда, не хочу!

Она стояла, смотрела на плотно затворенную эту дверь и как заклинание всё шептала и шептала бессвязные торопливые слова. А время шло, как-то незаметно быстро шло время, и за дверью кабинета шёл самый обыкновенный школьный урок.

Математики, а может и истории, кто знает…