Чавивафа

Часть 4 По следам некромагов. Глава 1. Камень и Кровь

Шаука ерзала на твердом стульчике с неприятно холодной спинкой из металлического изогнутого прута и оглядывала стены подвала. Тут было вполне сухо, относительно светло из-за вкрученной в потолок электрической лампочки, одетой в банку из-под компота, и прохладненько в сравнении с жарой, царящей сейчас наверху. Каменные стены были окрашены в темно-зеленый цвет, потолок тоже. Железные стулья и грубый стол прибиты к бетонному коричневому полу. Тут комбат-пришелец и общался без лишних свидетелей со своим негласным аппаратом — дружественно настроенными местными жителями из приграничных районов.

Мог бы назначить встречу в местечке и получше, все-таки Шауке пришлось проделать длинный путь до этих мест из самого Файдазавада. Но «пузан», как она мысленно звала майора Бьянчи что-то вдруг запарился на тему секретности и вообще неукоснительного соблюдения в батальоне порядка. Часовые небывало пристально проверяли ее жетоны и машину на въезде в гарнизон, офицер, провожавший прекрасницу-ведьму на подвал не проронил по дороге ни слова, не позволили себе ничего легкомысленного, даже взгляда. Теперь комбат-миротворец, заперев тяжелые двери, тяжко сопя, читал ей вслух не отдавая в руки, запрошенные справки по Чавивафе.

— По нашим данным в общей сложности неизвестными были организованы 9 ритуалов на различных перекрестках второстепенных дорог на территории Имперской Дамудуньи, Мотогорофской Млезимчанги и Дунгизской Млимамбили. Вот тебе карта с помеченными местами ритуалов. Задействованы от двух до пяти групп, их численность от тридцати до пятидесяти человек каждая. В каждой группе есть лица с хорошим знанием местности, физически крепкие участники, а также граждане с навыками разведывательной, охранной службы и организацией секретности. То есть их от 60 до 250 человек. Они ни разу не попались на глаза ни правоохранителям, ни военным, ни случайным прохожим.

Не густо, конечно, вздыхала, дослушав Шаука. Но что есть, то есть — эти ритуалисты и правда, довольно скрытные и загадочные. Настолько, что сама Царица Саута отправила ее узнать все про них и доложить, в идеале поймать и привезти в Цитадель в кандалах. Толстый пришелец без проблем согласился поделиться с дружественной ведьмой всем что нарыла его разведка, и что он знал от начальства приграничных районов. Сетовал, что никто пока так и не смог разгадать логику этих колдунов, каково значение ритуалов и чем обусловлен выбор локаций:

— Хорошо, что прислали тебя, все таки ты ученый из Академии Наук. Может, разгадаешь их. Тут наши с тобой интересы сходятся. Поэтому проси что потребуется, всем помогу. Связь, транспорт, снимки и видео со спутника. Меня даже уполномочили в случае необходимости обеспечить силовое прикрытие при задержании этих маньяков. Сами они мне не нужны, можешь отвезти потом к Царице. Мне главное, чтоб это прекратилось. А то уровень тревожности у населения из-за них повышается… И авторитет местных властей под угрозой.

… Живекижа, белокаменный одноэтажный приграничный имперский райцентр, тонул в тропической зелени, распаренный и сонный, был малолюден в этот полдень. Шаука неспешно ехала на своем файдазавадском авто по мощеным брусчаткой улочкам, оглядывая милые домики с округлыми крышами и окошками с плотными пестрыми занавесками, садиками, чьи ветви свисали из-за оград, мирно пасшимися по обочинам козами, вальяжно развалившимися на крылечках котами и собаками. Каких-то триста километров на юг, и там уже дикая жизнь обитателей джунглей Дунгизы, а тут цивилизация. Никакого запаха нечистот, никаких попрошаек и стремных чуваков с мечами и копьями. И мальчишки, что бежали за машиной Шауки на въезде в город — пялились во все глаза не на автомобиль, который тут не редкость, а на ведьму.

Глядя на ухоженные клумбы и мелькавшие во дворах фонтанчики, вспоминала родной городок Ангамаситу в южной Махалигизе. Ее детство прошло в таком же домике, с таким же двориком и фонтанчиком, где она игралась с такими же собакой и кошкой. Шаука сама себе улыбалась, вспоминая счастливое беспамятное время смешливой и беззаботной озорной девчонки. Тихий город, относительно небедный дом, любящие ее родители, милая тихая школа для девочек на окраине, где совсем рядом были лес и река. Полдня в школе с подружками и добрыми учителями, полдня с мамой, помогая немножко по дому. Вечер с папой, вернувшимся с работы, чтоб почитать ей книжки и поболтать о физике, медицине и космосе. Ночь в мягкой кроватке с кошкой и большим игрушечным львом.

Заехала на двор местной школы для мальчиков, припарковавшись у крыльца. Поднялась в холл спросить Файду — учителя истории, с которым зналась по Институту. Старик, лучше многих академиков знавший древние культы этих земель, вышел к ней в белом длинном халате, теребя длинные седые локоны бороды, играя костяными четками. Чинно поклонился, рассказал длинно и красиво, как польщен визитом ведьмы из Цитадели. Не удивился вопросу про Чавивафу — тут многие заинтригованы этими ритуалами, если не сказать взволнованы:

— Я был на одном из мест, осмотрел все там, но написать в рапорте нечего — ни на что не похоже. Не в порядке показаний под присягой, и не в формате научного заявления, могу, конечно, поделиться теориями. Принесение жертв животных на перекрестках дорог применялась магами Воды, которые среди прочих язычников были изгнаны из Империи триста лет назад и, в основном, исчезли в пустынях Мотогорофы и джунглях Дунгизы. Вода для них означала время, перемены, хаос и смерть. Ритуалы проводили, чтоб «помочь» переменам а также вызвать дожди, подтолкнуть роды, отогнать беду или мор. Но это было обращение к Смерти, а не к мертвым. И человеческие жертвоприношения они не проводили, трупы не выкладывали.

Магия с мертвецами — редкое дело. По преданиям, фактически сказкам, с тысячу лет назад примерно в этих краях орудовали такие колдуны-отшельники, но в чем суть их ритуалов сейчас не известно. На некоторых дорогах в лесу остались их камни с текстами на неизвестном языке. Может, если сможешь прочесть, то что-то поймешь.

Взяв у Файды карту с примерно отмеченным ближайшим таким, вроде бы колдовским мегалитом, пообедав со стариком в школьной столовой котлетками с кашей и компотом, не теряя времени отправилась в путь.

Рядом с указанной деревушкой свернула с трассы на проселок в лес. После полудня тут было влажно от испарений, гулко гудела мошка, орали и шерудили ветвями птицы. Дорога скоро стала почти непролазной, две глубокие колеи до половины заполненные мутной жижей. Вокруг почти ничего не видать за плотной стеной буйных зарослей. Ехала медленно, качаясь на ухабах, осыпаясь мелкой зеленой трухой с лиан, потревоженных ободом кузова. «Кулунга» вполне справлялась с испытанием, пробег у нее не хилый, несмотря на то, что ей всего три года. Машинка, сделанная на заводе в Файдазаваде, средней комфортабельности легковушка, способная по грунтовке (как и по мостовой) разгоняться до 30 км/ч, неплохо себя чувствовала и на пашне и на вот таком вот… Справа на сиденьи поблескивал-успокаивал на всякий случай револьвер. Саута в эту поездку не дала денег на охрану, типа не привлекать внимание, да и не так уж опасно. Но пожаловала эту штучку, произведение науки и техники оружейного завода Кусини, выписав лично разрешение на хранение и использование.

Шаука, ворочая руль, наслаждаясь работой машины и неистовством нетронутой природы вокруг, умиляясь вспоминала своего дружка-северянина, с которым училась в Институте в Мажигизе на медфаке. Он и научил ее обращаться с авто и с револьвером. Ездили вместе вечерами далеко за город пострелять по баночкам, да побаловаться под звездами в салоне на заднем.

Прямо перед носом потемнело, протерев глаза, ведьма увидела на дороге конкретный завал. Рухнула поперек высоченная тяжеленная паиба, привалив собой еще кучу деревьев помельче. Вышла посмотреть — такое не объехать, ни перелезть, ни даже обойти — завал тянулся до трясины в обе стороны.

Покряхтев, посопев, достала из багажника крюк, прицепив его на трос к буксировочной скобе. Полезла поругиваясь через густые ветви к рухнувшему дереву, орудуя сноровисто длинным острым ножом. Насадила крюк на ствол там, где он плотно лег к мощным веткам размером с мужицкий торс. Вернулась в кабину, замотала бинтом проткнутый об острые шипы палец. Глядя, как быстро бордовели бинты от обильного кровотечения, развернула машину и врубив передачу, плавно газуя, поволокла паибу и все, что за нее цеплялось. Кулунга ревела и пыхтела, швырялась грязью из под колес, но тащила, пока не сдвинула все «это» настолько чтоб можно было протиснуться.

Сняла крюк, убрала его вместе с тросом, развернулась ехать вперед. Почуяла холодок по коже. Когда зверь чувствует опасность, у него встает дыбом шерсть. У человечка шерсти нет, но неактивные волосяные луковицы остались на коже в изобилии. И вот при угрозе эти луковки возбуждаясь гонят те самые всем знакомые мурашки по коже. Разум наш не способен обработать весь объем информации от органов чувств. Но вот животная природа Шауки что-то сейчас опасное видит. Наверное, крупный зверь недалеко, скрытый в чаще, потревоженный машиной. Так думая, взяла на всякий случай в руку револьвер. Прямо за поворотом после завала показался бледным пятном ростом с человека серый камень. Заглушила мотор, вышла взяв с собой тряпки и ножичек — обчистить грязь и пыль, фонарик, если что подсветить. Написано было в древней манере и, похоже, действительно около тысячи лет назад, довольно талантливым резчиком. Язык был не язык, а шифр за которым крылся обычный местный старый диалект гизов. Вооружилась бумажкой и карандашом, сбацала по быстрому табличку, раскидав по клеточкам символы шифра. Уселась на травке у мегалита и прикидывала так сяк. Когда уже напрочь стемнело и вверху среди тьмы засветилась золотая полная луна, свела полученное в одну строку:

«Хаос внутри. Добро и Зло внутри. Танец Тьмы и Огня. Танец Перемен. Ступай легко и Увидишь. Освободи.»

Внизу была приписка, что прочитавший должен быть готов заплатить кровь. Смотрела на свой забинтованный палец с засохшим кровавым подтеком, думала, за что это она заплатила, если все равно ничего не понятно.