Прирожденный целитель. Частная практика

Глава 19 Петиция

— Прости, Ник, мне пора на смену, — произнесла девушка. — Да и тебе стоит поспешить, иначе Басов уедет без тебя.

— Меня отстранили, — произнёс я фразу, которая наверняка должна была подействовать на девушку сильнее любых других слов.

— Что ты сказал? — София немедленно остановилась и посмотрела на меня широко раскрытыми от удивления глазами.

— Отстранили до выяснения обстоятельств гибели наших пациентов. Медицинской коллегии не понравилось, что за время нашего дежурства умерло уже четыре человека. Вот только им невдомёк что там были причины, не зависящие от нас.

— Не волнуйся, комиссия разберётся что к чему и всё образуется. У всех бывают сложные периоды в жизни, а я уверена, что ты хороший целитель.

— С чего это у тебя такая уверенность? — наигранно удивился я.

— Потому что целитель лечит не только тело, но и душу, а мне хорошо рядом с тобой и спокойно.

— Знаешь, я совсем не переживаю на счёт комиссии, но кое-что меня всё-таки вынуждает волноваться. Что с тобой происходит? Почему ты избегаешь меня?

— Потому что я трусиха, — призналась девушка после недолгого промедления. — Ник, я боюсь отношений. Хочу, но не уверена в себе, и ничего не могу с этим поделать. Знаешь, моя старшая сестра куда смелее в этом плане, но столько раз обжигалась, что я тысячу раз подумаю, прежде чем решусь на серьёзный шаг. Я ведь хочу влюбиться раз и на всю жизнь.

Если бы так можно было — знать наверняка выйдет что-то хорошее из отношений с любимым человеком или нет. С другой стороны, нерешительность Софии мне пока на руку. Сейчас и я не особо готов к отношениям. Вот как разберусь с Серым кардиналом, тогда можно перейти к решительным действиям. Только бы София за это время не передумала, а чем дольше девушка думает и сомневается, тем меньше шансов, что она не придумает себе какую-нибудь причину, почему мы не можем быть вместе. Знаем, проходили.

Я выбрал для себя тактику не давить на девушку, но всегда быть рядом, чтобы она привыкла. А там, если передумает, почувствует насколько было хорошо, когда в её жизни был такой человек и вполне может быть, что задумается. Гарантии на успех, разумеется, ни одна тактика не может дать, но этот вариант мне нравится больше всего. Не выйдет с Вельской — попробую с кем-нибудь ещё. В конечном счёте, в мире столько красавиц, сердца которых ещё никто не покорил!

— А если я предложу тебе просто общаться? Если в какой-то момент поймём, что нам лучше встречаться, так и поступим. Если нет — каждый будет строить свою жизнь по своему усмотрению. Я не буду требовать от тебя поспешных решений.

— София Львовна, я бы вам не рекомендовала тратить время на этого неудачника, — произнесла Журова, проходя мимо нас. — Очень скоро господин Павлов покинет стены станции скорой целительской помощи навсегда.

— Не спешите с выводами, Светлана Игоревна, — парировал я. — Ещё неизвестно кому из нас уготовано место на свалке истории.

Женщина закатила глаза и прошла мимо, бормоча себе под нос что-то о невоспитанной молодёжи. Какая ирония! Ещё в родном мире меня поражало как мои сверстницы пенсионного возраста ловко оперируют нормами воспитания, журя молодёжь. Будто они не были такими же! Они были воспитанными и культурными, только к старости почему-то у некоторых сварливых особ этот фальшивый налёт культурности почему-то исчез, и они позволяют себе обсуждать людей у них за спиной, делать замечания без повода и судить о людях по первому впечатлению. А я считаю, что для начала нужно самому быть образцом правильного воспитания, и только уже потом кого-то чему-то учить, иначе какой в этом смысл?

— Хорошо. Давай так и поступим. Кстати, Ник, подпиши петицию о сохранении санатория, — спохватилась девушка. — Мы хотим передать её губернатору в Яр-на-Светлице, а если он откажет в рассмотрении, подадим в императорскую канцелярию.

— А тебе не кажется, что сначала нужно обратиться в медицинскую коллегию? Думаю, это они рассматривают работу подобных учреждений в империи.

— Ты не понимаешь, — покачала головой Софи, а её непослушные волосы разметались по плечам. — Заведение собираются закрыть не целители, а управленцы. Градоначальник выдал разрешение на строительство коттеджного посёлка на месте санатория, а это значит, что нужно решать вопросы не с медицинской коллегией, а с губернатором.

— И сколько у нас времени?

— Три дня. Дольше мы не сможем оттягивать принятие решения, а стражи порядка будут вынуждены выселить всех силой. Нам нужно хотя бы пять процентов подписавших от постоянного населения Дубровска, чтобы петицию рассмотрели, а это две тысячи сто подписей. Сейчас у нас четыреста семнадцать.

— Туго идёт, — вздохнул я, глядя на листы в руках Софи. Теперь я понимал её отчаяние, ведь собрать за три дня более полутора тысяч подписей будет невероятно сложно. Но реально, и я даже знаю кто мне в этом поможет. Я достал из кармана телефон и набрал Мухина.

— Рома, есть просьба покататься по городу.

— Ник, я верно понял, что ты просишь нас валять дурака и кататься по городу без дела? Это лучшее предложение от тебя за последний десяток лет лет с тех пор, как ты передарил мне свой набор игрушечных фигурок солдат Императорского полка, — послышался словно издалека голос Лёни. Очевидно, Мухомор сидел за рулём и включил громкую связь, потому брат слышал каждое моё слово. — Разумеется, мы согласны!

— Нет, кататься будем не без дела, а с реальной целью. Наша задача — за пару дней собрать две тысячи подписей за сохранение Дубровского санатория.

Разочарованный вздох брата красноречиво говорил о том, что ему эта идея не по душе, и он рассчитывал на более интересное предложение.

— Не за два, а за три. И там не две тысячи, а одна тысяча шестьсот восемьдесят две, — поправила меня София, но я зажал динамик ладонью, чтобы парни не услышали.

— За два! Лучше перестраховаться и оставить последний день на непредвиденные вопросы. Чем больше, тем лучше.

— Надо — значит, сделаем, — отозвался Рома. — Откуда тебя забирать?

Я договорился, что парни приедут к кабинету, оттуда мы и начнём наше триумфальное шествие. Заодно можно озадачить посетителей соседнего кафе. Я прекрасно понимал, что найти единомышленников среди молодёжи будет непросто. Наша аудитория люди постарше, и вот тут-то и крылась проблема.

— Жаль, что ты мне раньше не сказала об этой проблеме, мы бы на ярмарке быстро собрали кучу подписей.

— Думаешь, откуда у меня больше четырёх сотен подписей за один день? — ухмыльнулась девушка. — Не тебе одному в голову приходят отличные мысли.

София умчалась на вызов, а я решил заскочить в кабинет с самого утра и заняться полезным делом. Раз уж меня отстранили от работы, я не намерен сидеть, сложа руки. Работа всегда найдётся!

К счастью, никто не может лишить меня возможности принимать пациентов в любимом кабинете. Да, недоброжелатели могут подпортить репутацию фальшивыми отзывами, но лишить права на целительство не может никто, и в этом неоспоримый плюс этого мира. В моём мире понижение категории или лишение лицензии автоматически ставит крест на карьере, а тут можно работать сколько угодно, разве что по решению медицинской коллегии могут уволить и в официальные организации или даже в частные клиники не возьмут. Но это не значит, что в частном кабинете можно работать спустя рукава. Если совершить ошибку, то привлекут к ответственности мигом. Уже не раз слышал о том, что полиция задерживала всяческих шарлатанов. К счастью, у нас в Дубровске таких пока не было. Надеюсь, и не будет.

Кабинет меня встретил тишиной и едва уловимым запахом цветов. Это Рина постаралась и натащила сюда столько горшков с цветами, сколько вообще могло уместиться на подставках. Но я не возражал. Пусть уж лучше пахнет цветами, чем краской.

Лёня с Ромой приехали только через полчаса, поэтому я мог немного побыть наедине со своими мыслями. Очевидно, что после неудачной попытки с захватом ипподрома Серый кардинал сконцентрировался на санатории. Мотив его понятен: он выбил разрешение для своей строительной фирмы на возведение коттеджного посёлка на месте санатория. И его нисколько не волнует, что это ставит крест на оздоровлении около тысячи человек в год. Главное урвать кучу денег. А если я правильно понимаю, то доход застройщика составит около сотни миллионов, что само по себе немало.

Но ведь он должен понимать, что никто так просто не будет сидеть, сложа руки. А Потехин уже проявил себя, как расчётлиый игрок, умеющий просчитывать ходы наперёд. Чувствую, он приготовил какую-то подлость, которую непременно использует, чтобы навредить репутации санатория.

— Нет, ты на него погляди! Расселся тут себе и в ус не дует! — выпалил Лёня, застав меня за размышлениями.

Мы решили разделиться, чтобы охватить как можно большее количество людей. Обвешались коробочками, куда люди сбрасывали подписные листы, и стали на трёх улицах, которые тянулись через половину Дубровска от восточного края до Старого города. Каждому встречному предлагали подписать петицию, но далеко не все соглашались. Кому-то это было не интересно, кто-то уже ставил свою подпись, третьи вообще шарахались от нас в сторону, как от прокажённых. Ситуацию осложняло и то, что нужно было не просто черкнуть пером по бумаге, а указать полное имя и адрес. Увы, эта информация была обязательной, потому как считались только голоса жителей самого Дубровска. Вот такая несправедливость! На оздоровление едут со всей губернии, а судьбу заведения решают жители города. Но выйти на уровень губернии мы уже никак не успеем. Тут бы две тысячи сто подписей собрать, а на уровне губернии понадобится не меньше ста тысяч.

Что удивительно, молодёжь активно участвовала в сборе подписей. Им было интересно стать частью чего-то важного, повлиять на мир вокруг себя. А решение сильно зависело от того, как подать информацию. Никому не интересно слушать монотонные диалоги о важности санатория, но когда я начинал рассказывать о том, что это замечательное место, уникальное в Ярской губернии, где делают такие процедуры, которых нет даже в Москве, многие соглашались. Тем более, когда речь заходила о том, что это уникальное заведение хотят закрыть и лишить город рабочих мест и огромного количества приезжих. И ведь я нисколько не врал — откуда в Москве взяться таким природным условиям? Такие места, как в Дубровске, нужно поискать. Именно поэтому стоит бороться за сохранение здравницы.

Дважды меня проверяли стражи порядка. Пришлось показывать свои документы и объяснять, что я не нарушаю закон и прошу подписать петицию в рамках законодательства империи. После этого они даже сами оставили свои подписи.

Уже к обеду, всего за четыре часа работы мне удалось собрать семьдесят две подписи. А ведь сейчас многие на работах, и будут возвращаться домой только вечером. Надеюсь, у ребят ситуация не сильно хуже. Я-то выбрал центральную улицу, а они отправились на окраины, где проходимость людей значительно меньше.

— Пятьдесят семь! — гордо заявил Лёня, помахав в воздухе урной, в которой вмещалась целая куча бумажек.

— А у меня сорок девять, — отчитался Рома.

Ситуация! За первую половину дня мы смогли собрать всего сто семьдесят восемь подписей, что очень мало. Если так и дальше пойдёт, мы не успеем в установленный срок.

После перерыва на обед мы столкнулись с сопротивлением. Судя по всему, представители знати, которые облюбовали себе тёплое местечко на территории будущего коттеджного посёлка, оказались крайне недовольны нашей акцией. Сначала это проявилось в нежелании сотрудников кафе, в котором мы обедали, подписывать петицию. Причём, ладно бы они просто не хотели. Они опускали глаза и старались поскорее удалиться, а когда мы доели, попросили нас освободить столик из-за большого наплыва посетителей.

— Так ведь половина столиков пустует! — справедливо заметил Лёня, но ему никто не ответил.

Лишь в самом конце нашего пребывания в кафе я понял в чём причина.

— Простите, нам запрещено подписывать эту петицию, — объяснила официантка, которая принесла счёт. — И мы убедительно просим не распугивать клиентов, обращаясь к ним с подобными просьбами.

Мы уже были у двери, когда в зал ворвался хозяин кафе.

— Где эти клоуны со своими писульками? Я сейчас заставлю их сожрать эти бумажки вместо десерта!

— Мы уже уходим, но если вы так настаиваете, можем выйти на улицу, и вы попытаетесь привести свои угрозы в жизнь, — произнёс Лёня, гордо выпрямившись и посмотрев в глаза хозяину заведения, в котором я узнал Семёна Алексеевича Большакова. — Вы ведь человек слова? Ну, так отвечайте за свои слова.

Большаков явно не ожидал увидеть одарённых за таким занятием, поэтому заметно сдулся. Он сразу понял, что не на тех нарвался, и что даже охрана не поможет ему справиться с двумя ратниками и целителем, а потому дал заднюю.

— Я вызову полицию, и она задержит вас за угрозу жизни и здоровью.

— Если уж на то пошло, то это вы угрожаете нам, и мы с радостью сдадим вас хранителям порядка, — продолжал напирать Лёня. — А пока мы уходим, вы можете выйти с нами и хотя бы попытаться сохранить лицо.

Оставаться в кафе явно не стоило, поэтому мы вышли на улицу, но вполне ожидаемо вслед за нами никто не пошёл. Проторчав минут пять, мы решили заняться более полезным делом. Тем более, что Большаков явно сейчас подключит свои связи и устроит нам проблемы. Владелец сети кафе и ресторанов явно не станет лично ввязываться в разборки, а предпочтёт использовать для этого своих людей, или вообще головорезов со стороны.

Беда в другом. Мы засветились, и теперь знать, заинтересованная в закрытии санатория, будет всеми силами стараться нам помешать.

— Давайте сменим локацию, — предложил я, и остальные меня поддержали. Нужно затеряться в городе, чтобы выиграть время для сбора оставшихся подписей. А собирать их нам нужно ещё много.

Вот только в Старом городе людей было куда меньше. Да, единомышленников здесь удалось найти без особого труда, но за следующие три часа мы собрали всего сто сорок подписей.

— Нет, так дело не пойдёт, — покачал головой Рома. — При всём желании мы не соберём нужное количество даже за неделю.

— И какие варианты? Привлечь ещё людей? — поинтересовался брат. — Так ведь скоро знать начнёт на нас охоту, и по одному уже не походишь. Мы им знатно нагадили.

— Ещё бы! — подхватил Рома. — В таком месте любой хотел бы жить. Да и застройщику это выгодно. Один особняк стоит не меньше двадцати миллионов, а то и все двадцать пять, так что при полной продаже они получат около миллиарда рублей, а расходы на строительство будут куда меньше.

— Есть идея! — просиял я. — Едем в больницу и пройдём с документом по палатам, а к концу смены на лесопилке отправимся туда.

Идея выглядела вполне разумно, ведь на лесопилке трудится несколько сотен человек, и там мы наверняка найдём единомышленников, а в больнице находится наша целевая аудитория, которой санаторий нужен, как вода в пустыне.

В больнице мы добрали ещё шестьдесят четыре подписи от сотрудников и пациентов. Самым сложным было объяснить людям что мы хотим. А вот лесопилка, на которую мы возлагали такие большие надежды, подвела. Мы попали туда аккурат в то время, когда дневная смена направлялась на работу. Мимо нас проходили десятки рабочих, но только один из дюжины останавливался, чтобы оставить свою подпись под документом. В итоге собралось всего семнадцать желающих.

— Триста девяносто девять! — резюмировал Лёня, расписываясь в нашем провале.

— Возвращаемся в центр. Наверняка на улицах гуляет молодёжь, есть шанс добрать ещё подписей.

Я понимал что все устали, но у нас оставалось совсем немного времени, чтобы выполнить задачу. К концу первого вечера у нас набралось пятьсот двадцать два подписных листа.

— Предлагаю сменить тактику и поехать по частному сектору, — предложил Лёня. — Там головорезы знати не станут нас искать, а у нас есть шанс, что мы доберём нужное количество.

— Хорошо, тогда вы с Ромой едете по частному сектору, а я возьму Ардатьева и пройдусь по городу.

Всё-таки полтысячи подписей — неплохое подспорье. Если поднажать, соберём и больше.

На следующий день погода нам благоприятствовала, а я провёл работу над ошибками и вышел собирать подписи с самого утра, пока люди спешили на работу. Рина с Петром присоединились ко мне и бегали по трамвайным остановкам, где людей было больше всего.

— Они хотят закрыть санаторий? — удивился пожилой мужчина, услышав причину, по которой мы собираем подписи. — Это же преступление! Я свои колени там лечил, а сын лечился от последствий тяжёлой болезни.

— Как же мы без санатория? — всплеснула руками старушка. — Я там с покойным мужем познакомилась. Двадцать пять лет прожили душа в душу!

Оказывается, многие даже не знали об этом решении городских властей, а благодаря нашей акции мы провели серьёзную информационную работу, рассказав о проблеме тысячам жителей.

Идея оказалась настолько удачной, что только за первый час утра мы смогли собрать двести двадцать семь подписей и заметно приблизились к цели, а вечером мы вернулись к остановкам и встречали людей с работы. К нам присоединились Лёня с Ромой и внести свою долю в общую копилку. Благодаря эффективной тактике и увеличению числа участников акции к концу дня было собрано восемьсот девятнадцать подписей, а в сумме за два дня мы собрали более тысячи трёхсот листов.

— Завтра последний день, и нам нужно постараться. Дело почти в шляпе, — подвёл я итоги наших стараний.

На третий день незапланированного отпуска меня вызвал к себе Шмелёв, поэтому ребятам пришлось выходить на задание без меня. Аристарх Феофанович в кабинете был не один, а в компании Лыкова, но когда я заглянул, он указал мне на кресло.

— Не обращай на Алексея внимание, здесь все свои, поэтому ты можешь говорить совершенно спокойно, не опасаясь последствий, произнёс заведующий. — Что касается расследования, мы вас с Басовым отбили. За всё время работы у вас не нашлось ни одного действительно серьёзного проступка. Кроме того, что случился на ярмарке. Как так вообще вышло, что три целителя не смогли спасти пациента? Я хочу услышать эту историю от тебя со всеми подробностями.

По-хорошему, я бы мог и сам справиться, окажись на месте происшествия хотя бы в то время, когда там очутился Завьялов. Но обстоятельства иногда играют не последнюю роль. Пришлось пересказать в точности всё, что с нами произошло. Я не стал ничего утаивать, потому как совершенно не видел в этом смысла.

— Ну, с Шеншиным я поговорю на счёт его специалиста, — резюмировал Аристарх Феофанович. — По сути, этот болван подставил мою бригаду и вполне может быть, что по его вине погиб пациент. Пусть медицинская комиссия разбирается. А что на счёт яда, это серьёзное заявление. Да, в теле мужчины были обнаружены следы яда, а это значит, что у нас есть шансы выйти сухими из воды. И ещё, я убедительно попрошу тебя не выводить Журову из себя. Да, эта старая ведьма всех достала, она совершенно не предназначена для работы в комиссии, но не нам менять положение вещей, поэтому просто постарайся не создавать проблем на ровном месте. Закусившись со Светланой Ивановной, ты создаёшь проблемы всей станции.

— Что сделано, то сделано, — развёл я руками. — Но на будущее постараюсь держать себя в руках.

— Уж постарайся! И на время расследования не крутись на станции.

— А долго мне сидеть без дела? На финансовое положение не жалуюсь, у меня есть источник дохода, но я пришёл сюда, чтобы работать и быть полезным.

— Очень хотелось бы поскорее вернуть вас на смену, но я уверен, что Журова будет сознательно тянуть время и создавать проблемы и вам, и мне. У нас с ней старые счёты, не первый десяток лет знакомы, так что можешь мне поверить — проверка растянется надолго.

— В таком случае, подпишите мне направление. Хочу поправить своё здоровье после того взрыва в поезде.

Я вынул из внутреннего кармана пиджака документ, в котором просил отправить меня на оздоровление в санаторий Дубровска. Разумеется, я не планировал торчать там сутки напролёт — всё-таки в кабинете меня ждут пациенты, но я почти уверен, что Серый кардинал задумал расшатать обстановку внутри здравницы, чтобы дискредитировать её в глазах посетителей и медицинской комиссии, которая наверняка заинтересуется происходящим там беспорядком. А в том, что недоброжелатели устроят беспорядок, я нисколько не сомневался.