Цена Веры

Танкуил

Не впервые за последнее время Танкуил проснулся привязанным к кровати. Он рассмеялся и заморгал, стараясь стряхнуть остатки сна. Джеззет сидела на краю постели и наблюдала за ним, криво улыбаясь уголком рта. Он некоторое время смотрел на неё, и его глаза увлажнялись от вида её длинных рыжих волос, смуглой кожи, неземного красного сияния.

– Погоди, – сказал Танкуил, тряся головой. Ты ведь не Джез. Чёрт, кто ты? И… почему ты светишься?

Призрачная женщина на краю постели низко, гортанно рассмеялась, изящно встала и подошла ближе. Танкуил осмотрел комнату и понял, что он всё ещё в гостинице, в той же самой комнате, которую снял прошлым вечером. Дверь на вид всё ещё казалась запертой, а окно закрытым. Весьма досадным был вопрос, как именно женщине удалось проникнуть, но сейчас у него были дела важнее.

– Это сон? – спросил он женщину. – Поскольку, если да, то может быть ты…

– Физически я не здесь, арбитр, – сказала она, садясь на кровать у его груди. Её голос был тёплым и медовым, а глаза сверкали, как кинжал на солнце – опасно и слепяще.

– Тогда как ты связала мои руки? – Танкуил вытянул шею и посмотрел на правую руку. Дерево кровати проросло и стянуло половину его руки. – О-о… понятно.

– Я не желаю причинять тебе вред, арбитр, – сказало видение, положив призрачную руку ему на грудь. Он почувствовал покалывание в том месте, где мягкое красное сияние коснулось кожи.

– Хм… кто ты?

Она рассмеялась.

– Я та женщина, которую ты преследуешь.

– Ведьма, – выдохнул Танкуил. – Что ж, это, наверное, многое объясняет. – Он подёргал узы, крепко державшие его руки, но те не поддавались. Ноги были свободны, но со скованными руками он совершенно застрял. – Чего ты хочешь?

Ведьма улыбнулась. Она была удивительно красивой, и не только на лицо. Все изгибы её тела подчёркивались при каждом движении. Ярко-рыжие волосы цвета раскалённой стали, а глаза глубокие и серые, словно грозовая туча. Мягкое красное сияние, окружавшее её, лишь усиливало красоту, придавая ведьме опасный вид. За последние два года Танкуил понял, что у него есть слабость к опасным женщинам.

– Чего я хочу? – ответила она. – Я хочу отпустить тебя невредимым, арбитр. Я хочу, чтобы ты прекратил меня преследовать.

Танкуил фыркнул.

– Этого я сделать не могу.

– Почему?

– Ну… ты ведьма, а я охотник на ведьм. Этим я занимаюсь.

– Я думала, таким как ты не нравится термин "охотник на ведьм", – сказала она. Улыбка по-прежнему играла у неё на губах, но глаз не затрагивала.

– В этой конкретной ситуации, – сказал Танкуил, – он подходит.

Видение глубоко вдохнуло, её корсаж поднялся, и стала отчётливо видна ложбинка между грудей. Танкуил сглотнул и попытался думать о чём-нибудь другом, о чём угодно. Ему это не удалось. Потом ведьма вздохнула.

– Тогда у меня будет к тебе иная просьба, арбитр.

– Что ж, это немного навязчиво, но думаю, я смогу найти время, чтобы тебя выслушать.

Ведьма посмотрела на него, её лицо потемнело от отвращения.

– Я хочу, чтобы ты сгорел! – А потом она пропала, исчезла, словно её и не было.

Танкуил вдохнул и неровно выдохнул. Уж конечно она не первая ведьма, за которой он охотился, но быстро становилась самой проблематичной. Всего два дня назад его лошадь споткнулась и сломала ногу. Такое событие во всех смыслах не назовёшь неслыханным, но это была уже третья лошадь за три недели. И к тому же погода, которая до того была сравнительно мягкой для этого времени года в Драконьей империи, внезапно стала беспрецедентно ухудшаться. Сначала прошла гроза без дождя – такая сильная, что удары молний опалили всю окружающую землю и подожгли амбар, в котором остановился Танкуил. Но даже гроза меркла по сравнению с другим погодным феноменом: ветер хлестал так неистово, что свернулся в вихрь кружащегося воздуха, который, касаясь земли, вырывал здания, почву и всё, что оказывалось на его пути. Некоторые жители окрестных деревень кивали, заявляя, что иногда такое случалось и раньше, но не в это время года, и никогда так неожиданно. Танкуил же отлично понимал, что к чему – он опознал признаки маги, как только увидел этот вихрь.

Лёжа на кровати, Танкуил сместил свой вес, собрался с духом и попытался высвободить руки из уз, но те по-прежнему не поддавались. Он подумал, что за магия может контролировать мёртвое дерево, заставив расти и скручиваться в такую форму, но это ему предстояло выяснить позже.

Танкуил почуял резкий едкий запах и, мгновение спустя, понял, что это такое. Будучи арбитром, он лучше кого бы то ни было знал запах горящей плоти. Он поднял голову и взглянул в сторону двери своей комнаты. Через щель под дверью проникал тёмно-серый дым. Танкуил напряг слух и едва-едва расслышал знакомые звуки – кто-то кричал от боли, от такой боли, которая бывает, только когда человека сжигают заживо.

Танкуил вздохнул. Где бы он ни появлялся, кому-нибудь непременно нужно было разжечь огонь, и так редко именно он держал факел. И снова он принялся сражаться со своими узами, нашёптывая благословение силы. Тщательно отработанным благословением обычный арбитр может практически удвоить свои силы, но Танкуил не был нормальным арбитром. Он отличался и в благословеньях и в проклятиях. На краткий миг он почувствовал, как магия вливается в него, увеличивая его силу, и дерево, сдерживавшее его руки, затрещало. А потом он потерял дар речи, и та самая магия покинула тело, оставив после себя истощение и головокружение.

Он потряс головой, сосредоточился и снова начал читать заклинание. Снова благословение наполнило его магией, и он почувствовал, как растёт сила. И снова потерял дар речи. Это сбило его с толку – ведь раньше он никогда не испытывал подобных речевых проблем. К тому же дыма в щель под дверью проникало всё больше, и он почувствовал, что в маленькой комнате стало намного жарче. Танкуил запаниковал.

Он видел слабое оранжевое свечение с другой стороны двери и слышал треск, шипение и щелчки огня. Арбитров первым делом учили использовать огонь для очищения еретиков – в конце концов, в пламени имелась очищающая сила – но и у самого Танкуила уже были ожоги. Не далее чем год назад его правая рука горела, и до сих пор она до конца не зажила. Кожа осталась скрученной, натянутой и чувствительной к жару и к холоду, не говоря уже о боли… Меньше всего Танкуил хотел быть сожжённым, а особенно, сожжённым до смерти.

Он сражался со своими узами, безуспешно тянул и толкал руками, пинался ногами и выворачивал всё тело, но привязан он был крепко. Наконец он снова попытался произнести благословение силы, и снова правильные слова вылетели у него из головы. Дым в комнате густел, и Танкуил не смог не закашляться, беспомощно дёргаясь. Он поднял голову, чтобы взглянуть на дверь, и тогда её и увидел – маленькую полоску бумаги, прикрепленную к его груди чуть ниже середины. Это было заклятье, которое любят использовать арбитры: маленькая полоска бумаги, которая, если прикрепить её к коже человека, блокирует память о магии, буквально не даёт человеку вспомнить, как использовать магию. И хуже того, Танкуил узнал почерк на бумажке – тот был его собственным. Проклятая ведьма пыталась убить арбитра его собственной магией. Часть Танкуила была рада, что здесь нет Джеззет, и она не видит его затруднения, а другая часть хотела, чтобы она оказалась здесь и спасла его, как обычно.

Танкуил глубоко вздохнул и сдержал кашель.

– ПООООМОГИИИИТЕ! – закричал он изо всех своих сил. Ответа не было. Никакого ответа, кроме голодного пламени по ту сторону двери. И снова он закричал о помощи, и снова в ответ не услышал ничего.

Танкуил промок от пота. Дым и слёзы кололи его глаза. Он кашлял и смирялся с тем, что умрёт медленной мучительной смертью, сгорев в этой дерьмовой пародии на гостиницу, расположенной где-то в заднице Драконьей империи. Именно тогда он понял, что больше всего сожалеет о том, что никогда уже не увидит Джеззет. Никогда не увидит её прекрасную улыбку, никогда не услышит её насмешливый голос, полный скрытого влечения, никогда не почувствует под собой её гибкого тела в тот миг, как она тихо постанывает ему на ухо.

Танкуил бессмысленно закричал от ярости и осмотрел комнату в поисках чего-нибудь поблизости.

– Я НЕ умру здесь! – громко пообещал он себе.

Справа всего в нескольких футах на сундуке для одежды лежал его плащ. Арбитрский плащ, униформа членов Инквизиции, и по его особому виду все опознавали их принадлежность к ордену охотников на ведьм. Но прямо сейчас было куда важнее, что в нём имелось множество скрытых карманов, в которых арбитры хранят свои заклятия, руны и другие предметы, которые нужны им в их профессии.

Танкуил отвёл ноги влево, а потом всем телом бросился вправо. Кровать слегка подпрыгнула, переместившись чуть ближе к плащу. Ещё пара таких прыжков, и он уже мог достать плащ ногой. Он снова качнул ногами влево, бросился вправо, и снова кровать подпрыгнула. Кашляя и шипя от дыма, потея от жары, Танкуил ещё раз качнул ногами влево и бросился всем телом вправо. Кровать подпрыгнула, наклонилась, покачалась мгновение и опрокинулась. Танкуил увидел пол, мчавшийся ему навстречу. В приступе паники он дёрнул ногой в сторону своего плаща, и почувствовал, как что-то щёлкнуло под босой ногой, прямо перед тем, как кровать рухнула, придавив его.

Танкуилу пришлось признать, что, не будь на кону его жизнь, ситуация выглядела бы комично. Огонь лизал обратную сторону двери, в трещине уже виднелись языки пламени, и всё здание начало скрипеть. Не говоря уже о жаре… тут Танкуил перестал дёргаться. В комнате уже не было жарко. На самом деле в ней даже явно похолодало. Потом он услышал звук цепей – отчётливый стук гигантских металлических звеньев, удерживавших нечто ужасное и могущественное.

Запертый под кроватью, Танкуил не видел демона, но чувствовал его. Как только существо, вызванное из своего дома в пустоте, явилось в эту реальность, от его злобного присутствия у Танкуила заныл каждый нерв.

– Арбитр Даркхарт, – сказал демон, и от его голоса в комнате повеяло морозом. Тварь рассмеялась, и доски пола загромыхали от этого шума.

Танкуил почувствовал, как покалывает его кожу – находиться так близко от демона всегда было неприятно.

– Помоги, – пропищал он, и его голос надломился, как только слова сорвались с губ.

Демон не ответил, но Танкуил слышал, как дышит существо, и чувствовал, что оно наблюдает.

– Вытащи меня отсюда! – снова приказал он, стараясь говорить как можно увереннее.

Демон низко, гортанно зарычал и ответил:

– Мы повинуемся.

Деревянная кровать разлетелась в щепки, деревянные осколки полетели во все стороны, и множество из них вонзилось в голую кожу Танкуила, причинив сильную боль. В дыму, заполнившем комнату, он пересилил агонию и заставил себя подняться на ноги, а потом взглянул на останки кровати. Танкуил не знал ни одного связанного демона, обладавшего такой мощью в этой реальности. Небольшая видимая часть головы существа была размером с Танкуила, и жёлтые глаза яростно сияли из чернильной тьмы, составлявшей лицо. За годы в Инквизиции Танкуил встречал множество демонов, и все они выглядели одинаково, хоть и отличались размерами. Но всё же его не отпускало чувство, что этого он уже видел раньше.

Они стояли лицом к лицу и, казалось, долгие минуты пристально смотрели друг на друга, а потом демон, чуть склонив голову, посмотрел в сторону входа в комнату. Танкуил проследил за его взглядом и обнаружил, что пламенем уже охвачена не только дверь, но и значительная часть стены. Если бы сверхъестественное присутствие демона не охлаждало воздух, жара была бы уже непереносимой.

Танкуил схватил свой плащ, башмаки и ремень и в последний раз обернулся к демону.

– Возвращайся в пустоту.

И снова демон рассмеялся, отчего комната затряслась.

– Мы повинуемся.

Когда лицо демона исчезло, Танкуил бросился в единственное окно, закрытое ставнями. Дерево раскололось, и он полетел вниз, а земля мчалась ему навстречу.

Неожиданно Танкуил оказался не готов к удару от прыжка с первого этажа гостиницы. Его ноги неловко ударились в плотно утрамбованную землю, он споткнулся, пытаясь перекатиться, и его левое плечо стукнулось об землю. Танкуил почувствовал, как щёлкнул сустав, и его затопила волна боли и тошноты. Мир сократился до маленького тоннеля острой боли и неприятной жары пожара. А потом чьи-то руки поволокли его от горящего здания, потащили по пыли.

Когда руки убрались, Танкуил перекатился на правый бок и зашёлся в заслуженном кашле. Щепки в спине доставляли мучительную боль, но намного, намного хуже оказалось выбитое плечо. Он как раз собирался открыть глаза, когда снова почувствовал руки на своей коже. Эти были мягче и нежнее, и они натренированно ощупывали раны от щепок на спине, вынимая самые крупные осколки.

Он услышал женский голос, хриплый и командный.

– Некоторые раны придётся зашить, остальные сами заживут, но срочного ничего нет. Плечо… – руки двинулись к левому плечу, и Танкуил вскричал от боли, так и не собравшись с силами, чтобы открыть глаза, – нужно будет вправить на место, прежде чем мы его понесём. Ты и ты, держите его!

Танкуил почувствовал, как большие руки обхватили его за грудь, другой человек взял его за ноги, а потом умелые пальцы схватились за его руку и начали поднимать её.

– ПОГОДИТЕ! – закричал он, и его глаза открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как горящая гостиница обрушивается в фонтане пламени и пепла. А потом что-то выкрутило его руку, и где-то посреди затопившего его моря боли Танкуил вырубился.