Цена Веры

Танкуил

Была в нынешнем положении Танкуила некая поэтическая ирония. Возможно, его даже заставил бы рассмеяться тот факт, что шторм, который он высвободил в форте Таллон, последовал за ним до самого Соромо, где и обрушил прямо ему на голову всю свою мощь – вот только случилось это сразу после самого страшного сдвига опор за всю историю города. И вдобавок Танкуил оказался в самом его центре.

Он находился в одной из самых красочных частей города. Пришёл туда сердитый и озадаченный. Не знал, что переживает, не понимал, что ему делать. Он почувствовал, как его воля сцепилась с волей Дрейка и заставила выплеснуть правду. Он почувствовал приятное возбуждение, словно от наркотика, когда управлял другим человеком. Дрейк Моррасс не лгал, и это значило, что лгала Джеззет. Они спаривались, сношались, спали, трахались, занимались любовью. Сотни мыслей и образов кружились в голове Танкуила, боролись за его внимание, а он не хотел думать ни об одном из них, не хотел представлять ни один. Так что он просто пришёл в поисках выпивки, в поисках компании, но больше всего в поисках драки. А вместо этого получил хаос, панику и немало доброжелательности.

– Мы благодарим вас за вашу роль в помощи Соромо во время этого бедствия, арбитр Даркхарт, – сказала Драконья императрица с отчётливо императорским выражением на лице. Несмотря на всё, что произошло – сдвиг опор, шторм, да и сам зал собраний теперь явно кренился – у императрицы ни волоска не выпало из причёски. Пускай город был поражён худшим бедствием на памяти живых и мёртвых, но правительница держалась так, словно всё в порядке.

Танкуил со своей стороны выглядел как угодно, только не нормально. Его волосы свисали сальными прядями, обрамляя измождённое, покрытое сажей лицо. Он уже несколько дней не спал, и единственное, что не давало ему уснуть, это заклинание бессонницы, прикреплённое к левой руке. Он чувствовал туман сна на границе сознания, но заклинание его отгоняло.

Тот красочный район сильнее всего пострадал от сдвига опор. Здания обрушились, на развалинах бушевали пожары, несмотря на проливной дождь, и повсюду были раненые и умирающие, которые звали на помощь. Похоже, большинство людей считало, что арбитры – это всего лишь смертоносные фанатики, которые приносят людей в жертву. Но Танкуил доказал людям района, что человек, который может вдвое увеличить свою силу, или притупить кому-нибудь чувства, чтобы снять боль, бывает полезен. Он провёл большую часть дня, даже во время самого сильного шторма, расчищая завалы, гася пожары, оттаскивая выживших в безопасные места и заботясь о раненых. Люди объединялись вокруг него, помогали ему, и все были ему признательны. Всё это чудесным образом занимало его разум, а теперь ту же роль играло истощение.

– Жаль, что я не могу поделиться с вами хорошими новостями, – продолжала Драконья императрица. Хотя трон из костей дракона уцелел в катастрофе, она не сидела на нём, предпочитая стоять. Её дракониха, как обычно, лежала позади неё – гигантская рептилоидная гора зубов, крыльев и скверного характера. Драконьи рыцари по-прежнему заполняли зал приёмов, хотя они принесли бы куда больше пользы в городе, помогая беспомощным. Несколько выживших чиновников тоже присутствовали. Район, в котором проживали чиновники, был поражён сильнее всего – его опора треснула, и целая секция погрузилась в водные бездны. Одна монументальная трагедия искалечила правительство Драконьей империи, сделав императрицу могущественнее, чем прежде.

– Пират Дрейк Моррасс и Мастер Клинка Джеззет Вель'юрн мертвы, – объявила императрица.

Танкуил почувствовал себя так, будто его ударили в живот. Ему стало трудно дышать, тяжело думать. Руки и ноги отяжелели, и слова застряли в горле. Драконья императрица не дала ему ни минуты, чтобы смириться с новостями.

– Темница была затоплена во время шторма. Они оба утонули.

– Но… я не…

Императрица нахмурилась, гладя на него, и продолжила – она явно не привыкла, чтобы её перебивали.

– Народу Соромо нет нужды знать об их преступлениях. Возможно, в смерти шлюха сможет частично восстановить свою честь, которую она отбросила при жизни.

Это для Танкуила было уже чересчур. Он поднял глаза, встретившись с холодным взором зелёных глаз императрицы.

– Да как вы смеете?

Слова слетели с его губ прежде, чем он понял, что он делает, а тогда уже поздно было отступать. Императрица запнулась, пошатнулась, когда воля Танкуила сдавила её волю, но он так и не услышал её ответа. Первой отреагировала дракониха императрицы. Она очнулась от дрёмы, с грохотом направилась вперёд, закрыв императрицу крылом, и издала рёв, полный чистой ярости и злобы, который эхом разнёсся по залу приёмов. Мгновением позже ответили Драконьи рыцари – они не знали точно, что происходит, но знали, что это виноват Танкуил, и бросились к нему, обнажив оружие.

Танкуил отшатнулся, всё ещё потрясённый тем, что он только что сделал, и тем, что это будет означать. Драконья императрица была вне подозрений таких, как он, даже если бы он считал, что она виновна в ереси. Использование принуждения по отношению к императрице было преступлением, наказание за которое – смерть, и даже статус арбитра не защитил бы его.

С лицом, искажённым от паники, Танкуил прекратил пятиться и взял меч в правую руку, а пистолет в левую. В маленьком пистолете не было чёрного пороха, и он бы не выстрелил, но арбитр надеялся, что Драконьи рыцари этого не знали, и это могло дать ему лишнюю секунду или две. Не то чтобы он знал, зачем ему эти секунды. Если они хотели его убить, то он мало что мог с этим поделать. И всё-таки Драконьи рыцари остановились, и все четырнадцать с опаской смотрели на него. То ли из-за его оружия, то ли из-за статуса арбитра, или быть может из-за дикого взгляда в глазах – но элитная стража Драконьей императрицы не горела желанием подходить ближе.

– СТОЙТЕ! – голос императрицы был громким и дрожащим. – Не убивайте его.

Танкуил несколько порадовался этому приказу – ему совсем не хотелось сражаться с четырнадцатью мужчинами разом… или даже по очереди.

Императрица появилась из-за чешуйчатого драконьего крыла, и выглядела она уже далеко не безупречно. Многочисленные пряди тёмных волос высвободились и ниспадали по лицу, щёки окрасились в ярко-красный цвет, а лоб сильно нахмурился. Её дракониха уставилась на Танкуила своими тёмными глазами-бусинками, слегка раскрыв пасть и испуская низкий гортанный рык. Императрица шагнула вперёд, чуть наклонившись, чтобы компенсировать уклон пола, и положила крошечную ручку на массивную голову дракона. Танкуил мог бы поспорить, что чудище, судя по размерам, могло съесть трёх таких, как она, целиком, но от прикосновения маленькой руки оно немного стихло.

– Вы перешли черту, арбитр Даркхарт, – сказала императрица, и её голос стал жёстким и полным злобы. – И у меня есть полное право убить вас.

Танкуил знал, что это один из тех случаев, когда надо держать рот на замке, но эта проклятая штука имела привычку его не слушаться.

– Вы имеете в виду, приказать меня убить. Люди в вашем положении редко пачкают свои руки.

Она не взвилась в ответ на его укол, и Танкуил решил, что ему повезло.

– Нет других людей в моём положении. За ваши услуги прошлой ночью, и за предательство, которое мы оба разделили, я не стану убивать вас, арбитр. Но вы изгнаны из моего города и из моей империи. Уезжайте. Немедленно. И не вздумайте возвращаться. – Танкуил услышал, как дверь за его спиной раздвинулась. – Мой герольд сопроводит вас.

Танкуил повернул голову и увидел стоящего возле открытой двери Драконьего герольда, который со своим обычным бесстрастным выражением лица смотрел прямо на него. Танкуил, убрав меч и пистолет, снова повернулся к императрице, решив фыркнуть последнее слово:

– У меня уже ваша проклятая империя в печёнках сидит.

С этими словами он повернулся на каблуках и зашагал из приёмного зала. Тихий драконий рык всё ещё разносился эхом по пространству за его спиной.

Танкуил не остановился, пока не вышел из дворца. Солнце только начало опускаться, на небе не было ни облачка, шторм уже буквально израсходовался. Но всё же мир казался тусклым, мрачным, безжизненным местом, и Танкуил почувствовал, будто холодная рука сжимает сердце в его груди.

– Она не умерла, – сказал герольд. Он следовал за Танкуилом до самого выхода из дворца в покосившийся, разрушенный сад, ведущий к главному выходу.

Танкуил обернулся и посмотрел на мужчину, но с губ у того не слетело больше ни слова, так что арбитр заинтересованно проворчал.

– Мы не думаем, что она мертва, – пояснил герольд. – Камеры были затоплены, но мы нашли стражников. Они не утонули, их глотки были перерезаны. Нам пока не удалось выкачать воду, чтобы провести дальнейшее расследование, но я уверен, что ваша женщина и пират сбежали.

– Императрица сказала…

– Она не хочет, чтобы вы отправились за ними. Она отправляет за ними драконов. Всех. Она хочет, чтобы Джеззет убили, а Дрейка вернули сюда раз и навсегда.

– Но вы не хотите.

Драконий герольд глубоко вдохнул и выдохнул. Несмотря на все опасения, которые питал Танкуил по отношению к этому человеку, он казался достойным.

– Дрейк Моррасс это яд, – продолжил герольд, и злоба в его голосе убедила Танкуила, что тот говорит правду. – Он крутит императрицей, толкает её туда, куда не следует, и затуманивает её разум, не даёт прислушиваться к советникам – к людям, которые желают империи самого лучшего. Мне он не нравится, и я не хочу, чтобы он возвращался. Никогда.

– И вы хотите, чтобы я проследил за этим, – закончил Танкуил.

– Что вы будете делать, когда поймаете пирата, это ваше дело. Они направляются в Ларкос – это единственное место, в котором драконы их не тронут, и единственный порт, в который сможет зайти Фортуна, когда выйдут приказы императрицы. Я подготовил лодку, которая вывезет вас из Соромо, и лошадь, которая будет ждать вас, когда вы пересечёте Изумрудное море. Оттуда сможете сами добраться до Ларкоса.

Танкуил кивнул. Он точно не понимал, что сейчас чувствует. Его эмоции казались сумятицей, связанной в узел и обёрнутой вокруг неразберихи, но у него было подозрение, что убийство Дрейка Моррасса ему поможет.

– Благодарю вас, – сказал он герольду. – Я прослежу, чтобы Дрейк Моррасс сюда не вернулся.

Два часа спустя Танкуил ехал верхом на лошади в сторону Ларкоса по самому прямому известному ему маршруту. В сторону Дрейка Моррасса. В сторону Джеззет.