Цельнометаллический Князь

2. VII

VII.

Волшебная броня, как и броня обыкновенная, создаётся руками человека. Сперва, в самый момент сотворения, она представляет собой просто огромную груду метала. Далее свою роль играют природные процессы — взращивание, пропитка… Некоторые сравнивают этот период формирования доспеха с тем, как застывает в своей формочке сталь.

Это не совсем верное сравнение. Куда ближе к сути другая метафора — что броня как зёрнышко, которое постепенно превращается в стебелёк, и в один прекрасный день раскрывается чудесным бутоном. У него, этого бутона, даже есть название — центральная проводящая печать.

Это тот самый небольшой винтик, который держит на себе всю конструкцию железного титана и который очень просто испортить изнутри.

Игорь стоял перед своим доспехом в просторном песчаном дворике рядом с пустующей конюшней горного поместья. Единственно место, куда можно было разместить такую махину.

Доспех доставили сегодня утром, на грузовой машине. Должны были ещё прошлым вечером, но в итоге решено было, что ехать по тонкой горной дорожке в полной темноте и вести многотонный груз — не лучшая затея. Управились с этим с первыми лучами солнца.

Вот только по словам Маргариты, доставили доспех не в лучшем состоянии…

Кроме Игоря и девушки больше во дворе никого не было. Юноша прошёлся к чёрному доспеху, провёл рукой по его железной голени и ощутил знакомую внутреннюю вибрацию, удары железного пульса. Вот только была она сейчас какой-то неровной — словно шумы на сердце.

Игорь прошёлся назад, махнул рукой, и тяжёлая железная пластина с вырезанными буквами открылась на спине великана. В глубине его внутренностей, на небольшой пластине тридцать на тридцать сантиметров, сияли сложнейшие узоры.

Та самая проводящая печать. Регулятор распределения манны.

С виду с ней всё было в порядке, но при ближайшем рассмотрении — Игорь прищурился, — проглядывались тонкие засечки на струящихся узорах.

Они нарушали проводимость маны. Если бы Игорь попытался сейчас примерять свою броню, его связь с нею бы барахлила, как дурной сигнал. И в то же время с первого взгляда распознать ущерб было совершенно невозможно.

Только Маргарита его почувствовала. И тоже немного неверно. Ей казалось, что броня удаляется, — отсюда и заявление о похищении, — но на деле просто сигнал её стал более блеклым. А уж где у девушки были припрятаны антенки, что она могла подобный сигнал уловить, — этого Игорь не спрашивать. Но нашёл занятным.

Кто же навредил броне? И зачем?

Ответ на первый вопрос вытекал из ещё одного закономерного — а, собственно, как это сделали? Проникнуть внутрь брони запросто мог только её владелец. Чтобы провести подобную операцию нужен очень умелый мастер. Армейский, например. Доспех взялся перевезти местных гарнизон содружества, так что преступник был очевидным. Что же до мотива…

Хм.

Зачем вообще ломать его броню? Разумеется, чтобы сам Игорь стал уязвимой целью.

Похоже господин генерал Ванкувер тоже планировал убийство, и даже опередил в своих начинаниях Игоря. Как интересно. С такой стремительностью вполне вероятно, что кто-нибудь придёт по душу юноши уже этим вечером, сразу после торжественного ужина.

— Можно с этим что-нибудь сделать? — поинтересовался юноша, осматривая свой доспех.

Бутон можно раздавить, но если корень цел, цветок рано или поздно взойдёт снова… Или нет? Или это только с грибами так работает? Неважно: любая метафора — хромая кляча. Игорь знал, что повреждения внутренней печати брони рано или поздно закрываются сами по себе. Нужно было только время, продолжительность которого зависела от масштаба ущерба.

По словам Маргарита, эта вот ранка должна была закрыться уже к рассвету следующего дня. Наверняка враг тоже понимал, что это был крайний срок, а потому нападение на Игоря обещалось вечером или ночью.

Самым разумным было в таком случае залечь на некоторое время на дно, размышлял Игорь. Выждать немного, а потом уже нанести ответный удар по обескураженному своей неудачей противнику… Но это была такая трата. Враг хотел заявиться к нему сам — какую ловушку можно было для него устроить! Поэтому юноша спросил свою служанку: а нельзя ли ускорить процесс заживления?

Маргарита задумчиво прикрыла веки. Игорь её не торопил. Наконец, где-то секунд тридцать спустя, девушка сказала:

— Я могу взять на себя точечное регулирование маны, Мастер… Это сэкономит для вас некоторое время.

— Сколько?

— Примерно семь часов.

— Значит управишься к вечеру… Давай.

Девушка кивнула и встала напротив чёрного великана. На его фоне Маргарита казалась ещё ниже и белее, а сама броня — ещё черней и внушительней. Девушка зашла доспеха за спину и встала перед слишком высокой для себя железной площадкой. Игорь взял свою служанку на руки и поставил её на железяку. Он спросил, когда Маргарита стала пробираться в кабину:

— Тебе туда можно? Разве нас не связывает кровный контракт?

— Он действует и на меня, Мастер. Я производная вашего генетического кода.

— Занятно. Значит ты как моя… Дочь?

— Нет; наша связь ближе чем родственная… Я — это вы, Мастер, — последнее слово прозвучало глухо, железная пластина закрылась, а затем снова раздался голос, только теперь громкий и механический:

— Поэтому если вы питаете ко мне сексуальные фантазии, вам стоит воспринимать их как селфцест, нежели инцест.

— Учту.

— Я сообщу вам, когда всё будет готово.

— Благодарю, — кивнул Игорь и пошёл по своим делам.

Теперь оставалось только ждать.

Хотелось бы, конечно, провести некоторые приготовления, — у Игоря было достаточно времени, чтобы устроить своим убийцам во всех смыслах взрывной приём, — но к сожалению, провернуть это без лишнего внимания было проблематично. За ним наверняка установили слежку, и если в стенах своего поместья он ещё был в относительной безопасности, то вся его внешняя активность наверняка незамедлительно превращалась в чёрные буквы на белых протоколах.

Поэтому юноша ограничился лишь сообщением Алой Они, завуалированным. Он приказал доставить несколько бочек вина, и чтобы завезли их как можно скорее. Забитый бочками грузовик был сигналом, который они обговорили с девушкой, что нужно срочно готовиться к бою.

После этого делать было нечего, а потому Игорь закономерно не делал ничего. Кроме вина юноша заказал себе прямо из посольства учебник японского. Игорь устроился перед камином, взял ручку, тетрадку и впервые за много лет занялся учёбой. Белые листики в клеточку навевали приятные воспоминания — в своё время, в прошлом теле, Игорю уже приходилось самостоятельно изучать английский.

В его деле без этого было никак.

Уже спустя пару месяцев мужчина мог спокойно объясняться с американцами, — объяснять, что с ними будет, если они не станут говорить правду, чётко задавать вопросы во время пытки… Славные временя — юноша улыбнулся.

Но то английский язык, а японский намного сложнее. Вскоре Игорь всецело посвятил себя учёбе…

…

— Добрый вечер, ваше превосходительство. Ну что, готовы?

Ближе к вечеру, ровно в пять часов, к воротам поместья подъехала знакомая машина, из которой быстрым шагом вышел Кирилл Кириллович. На мужчине был его обыкновенный нарядный костюм и бежевый котелок. Игорь меж тем только вернулся с прогулки, на которую вышел сразу после своей сиесты, — чтобы к вечеру быть свежим и полным сил.

— Смотрю вы получили мою телеграмму, ваше превосходительство, — не без удовольствия отметил Кирилл Кириллович, замечая костюм Игоря. Юноша был в обыкновенных штанах и своей шёлковой белой рубашке.

— Прекрасно! Фрак долой, из сердца вон. Сир генерал Американец, и ужин свой он собирается провести в американском стиле. В новом мире никто уже не носит эти хвостатые посмешища. Смокинг — вот это писк моды. Ну что, превосходительство, времени у нас ещё немного есть… Заедем к портному, подберём вам пиджак?

— Благодарю, мне и так удобно.

— Можно и так… Неформальность — это тоже так… По-американски. Садитесь, давайте-давайте.

Посол пригласил Игоря в машину. Юноша залез в салон, Кирилл Кириллович уселся напротив него, махнул водителю, и они поехали.

Всю дорогу полный мужчина был чрезвычайно весел и разговорчив. Игорь поддерживал беседу с улыбкой, но только в половину внимания, от которой осталась одна четверть, когда в окне засиял большой город. Несмотря на вечернее время, на улицах было немало людей, все куда-то метались, бегали, несли что-то — царило невероятное оживление.

— Необыкновенно, — вдруг заговорил Кирилл Кириллович. — Вечера тут обычно тихие, комендантский час, все дела… Но сегодня генерал объявил всеобщий праздник.

— Хм, забавно, — заметил Игорь. — Они празднуют победу над своими же.

— Что поделать, — мужчина развёл руки. — Люди любят куролесить, а счастье ли, горе… Водка всегда одна. Именно поэтому я бросил пить. И вам советую, ваше превосходительство. Вино — отрава для головы.

— Очень интересно. А разве генерал Ванкувер не боится, что пьяные люди начнут бунт?

— Ох, об этом не беспокойтесь. В этом отношении Ванкувер — мастер. Он чувствует народ. И кстати говоря, смотрите. Вот и то самое место.

Игорь выглянул в окно и увидел изгиб высокой ромбической стены за широкой чёрной рекой.

— Крепость Горёкаку, первый форт европейского образца на этих островах. Раньше его использовали для междоусобных войн.

— Праздник будет в крепости?

— Символично, ваше превосходительство. По случаю вашей победы… К тому же в последнее время в ней разместилась оккупационная администрация.

Игорь кивнул. Для административных целей могли бы подобрать здание и более удобное, — но тогда не было бы этого ощущения давящей в самом центре города каменной пяты.

Ванкувер и вправду знал своё дело, и знал он его хорошо.

Машина меж тем проехала немного дальше, свернула на повороте и проехала в открытые ворота. На пропускном пункте их не задержали ни на секунду.

Внутри крепости было особенно светло, всюду горели фонари. Водитель припарковался, и юноша вышел на свежий и на удивление совсем не прохладный воздух. Крепостные стены не подпускали ветер, но даже так погода была уж слишком хорошая. Градусов двадцать девять, не меньше. Разительный контракт с уличной прохладой, — интересно, как этого добились?..

Игоря и Кирилла Кирилловича уже ожидал слуга. Негр в красной шапочке с глянцевым голубым козырьком. Он провёл их по мощённой дорожке среди деревянных домиков на просторную лужайку. На ней были расположены широкие столы и стулья. Со всех сторон площадка была обсажена пылающими в кронах деревьями сакуры.

Людей было уже немало, по меньшей мере тридцать нарядных человек. Не успел Игорь сделать и шага, как вдруг раздался мощный хлопок, и сразу за ним гремящий голос:

— А вот и наш Герой!