Целительница для боевого мага

Глава 9

Одри Эвертон

Илиаса принесли двое – Корвин и незнакомый парень. Он тоже был молод, под стать Филу, только в отличие от раненого мальчишки, производил довольно отталкивающее впечатление. Я не сразу поняла, что с ним не так, но присмотрелась внимательнее, и мне показалось, что он чем-то похож на Витора – холёная физиономия, самодовольные ухмылки человека, знающего, как очаровать девушку. Но куда больше о нём сказал золотой браслет с внушительного размера драгоценным камнем, выглядывающий из-под рукава формы.

Они положили спящего мужчину на заправленную мной кушетку, и если Корвин сразу направился к двери, то его напарник задержался:

– Меня Бернар зовут, куколка, может, тебе тут помощь нужна?

Корвин застыл, так и не выйдя из палаты, а вот Фил церемониться не стал:

– Бер, шёл бы ты, – и в его голосе появилась злость настолько яркая, что я подивилась – а с виду такой добродушный мальчик.

Впрочем, ни в чьём заступничестве я не нуждалась. Таких, как Бернар сразу нужно ставить на место.

Я невозмутимо поправила подушку под головой Илиаса, и сделала пару шагов в сторону зарвавшегося юнца:

– Во-первых, никакая я вам не куколка, меня зовут Одри и я штатный целитель этого гарнизона, во-вторых, я бы вам настоятельно не рекомендовала мне «тыкать», а в третьих, если так хочется помочь, можете придержать голову Илиаса, нужно очистить ему желудок.

С каждым произнесённым мною словом, довольная ухмылка парня становилась всё более тусклой, под конец он так и вовсе отчего-то побледнел. И удивительно быстро ретировался:

– Я тут вспомнил, что мне пора, – пробормотал он, пятясь назад, а вот Корвин, напротив шагнул ко мне и, когда его сослуживца и след простыл, тихо произнёс:

– Я помогу.

На самом деле, я сказала это так, чтобы отпугнуть охоту у докучливого Бернарда, на самом же деле планировала очистить кровь Илиаса магией, а уже когда очнётся, влить в него кое-что из моих запасов – будет знать, как напиваться.

Улыбнулась и покачала головой:

– Не нужно, я справлюсь, не прибегая к столь варварским методам, – парень сначала посмотрел на меня с недоумением, но когда Фил залился хохотом и кое-как выдавил:

– Лихо вы придумали, – Корвин понимающе хмыкнул.

– Но за предложение – спасибо, – решила всё же поблагодарить его. Помнится мне, что ребята, учащиеся на целительском факультете, никогда не желали марать руки о больных, которым требовалось промывание желудка, или ещё что похуже. А тут… Корвин молодец, не испугался.

Он махнул рукой и вышел из палаты, я же осталась наедине с Филом и Илиасом. Последний, к слову, что-то бормотал во сне, и мне всё чаще стало казаться, что я слышу что-то похожее на «убью» и «змея». Странный он, всё же.

– А вы совсем неприступная? – пока я доставала из сумки пару пузырьков и разводила их в стакане с водой, чтобы сразу дать спящему, как только он очнётся, Фил решил попробовать ещё раз.

– Совсем, – отрезала строго, а посмотрев на него искоса, добавила, – и буду очень благодарна, если ты оставишь бесплодные попытки по моему завоеванию.

Я отвернулась и принялась расстёгивать рубашку Илиаса, чтобы у меня был прямой доступ к телу. Накаченным прессом меня не удивить, а вот многочисленные шрамы впечатлили. На животе и боках проступали белёсые рубцы, где-то совсем застаревшие, а где-то ещё не успевшие достаточно затянуться.

Я мотнула головой и потянулась к последней пуговице, но тут Илиас внезапно схватил меня за руку, больно сдавливая запястье. Вскинула голову и мы встретились с ним взглядом, в моём, наверняка, был страх, а вот в его – какая-то глухая тоска. Он с трудом оттолкнул мою руку и сиплым, сорванным голосом произнёс:

– Не нужно, я в норме, – следом попытался встать, но его повело в сторону, так что упрямцу пришлось схватиться за край кушетки.

Я тяжело вздохнула:

– Ложитесь, я помогу и…

– Не нужно, – более агрессивно повторил он и предпринял ещё одну попытку встать. На этот раз у него получилось, правда, его покачивало из стороны в сторону, но Илиаса сей факт совсем не смущал. Вот так, пошатываясь, он побрёл к выходу. Я же всё ждала, что он рухнет и мне придётся в одиночку затаскивать его на кушетку, но нет, мужчина справился.

И что это такое было? По моим наблюдениям он должен был проспать ещё, как минимум полчаса, я бы за это время успела его подлечить. И лекарство осталось. Разведённое, между прочим. Теперь его только вылить.

– Ну что это такое, – пробормотала досадливо, а Фил, молчавший до этого, подал голос:

– Илиас у нас известный женоненавистник, так что вы на него не обижайтесь.

– Я и не обижаюсь, – отмахнулась, – просто лекарства зря испортила.

Зелий было жаль.

– Так чего добру пропадать? – оживился мальчишка. – Давайте я выпью!

Улыбка скользнула по моим губам:

– Э, нет, эти лекарства только для тех дяденек, которые заливают в себя всякую гадость.

Фил посмотрел на меня, подозрительно прищурившись, после же хмыкнул:

– Я даже боюсь спросить, что это за зелья такие.

– Вот и не спрашивай, – не выдержала и рассмеялась. Когда же замолчала, то палатку огласил жалобный вопль моего голодного желудка. – Как думаешь, – чуть смущаясь вольности собственного организма, спросила у Фила, – если я сейчас пойду к этому парню, Ролану, кажется, то он найдёт для нас с тобой что-нибудь поесть?

Фил улыбнулся, отчего его лицо стало совсем юным – говорю же, мальчишка:

– О, Ролан у нас добряк, хоть и грозный с виду, можете спокойно идти к нему.

Что же, это хорошо. Нам обоим, и мне, и Филу, стоило подкрепиться.

Общение с этим мальчишкой будто бы возвращало меня в академию, где я чувствовала себя куда старше и мудрее студентов. Здесь же, особенно рядом с командиром, я казалась самой себе глупой девочкой, у которой нет никакого житейского опыта за плечами. Это выбивало из колеи и раздражало.

Почему я не могу производить на Артура такое же впечатление, которое производила на юных студентов? Или вот хотя бы, как на Фила? Почему я теряюсь и краснею? Глупо, очень глупо.

Думая обо всём этом, я шагала по утоптанной земле, почти не глядя по сторонам, за что поплатилась. Кто-то схватил меня под локоть и весёлым голосом произнёс:

– Светлого утра, госпожа целительница, – это был Джейрон, тот самый боец, который вчера приносил мне ведро с водой. Помнится, вечером мы расстались не на самой дружелюбной ноте, но мужчина, кажется, вовсе забыл об этом. Он лучезарно улыбался, и в его глазах светились искры смеха.

Я аккуратно высвободила свою руку, и сдержанно улыбнулась в ответ:

– Светлого утра, Джейрон.

Что ещё говорить, я не знала, потому предпочла молчать.

– Вы пропустили завтрак? – а вот он молчать явно был не намерен.

– Да, – опять отмахнулась односложно, может со второй попытки он поймёт, что я не очень-то настроена на дружескую беседу?

– Так идёмте, я попрошу Роланда накрыть вам…

И почему меня стало так раздражать его благородство? Не потому ли, что в каждом слове слышалась какая-то неестественность?

– Благодарю, но я сама в состоянии попросить об этом Роланда.

Мне показалось, или он скрипнул зубами?

Не прошло и секунды, как мужчина сменил тактику:

– А знаете, Одри, у меня что-то голова болит, сможете после завтрака провести осмотр?

Лжёт… Лжёт и не краснеет, но… Отказывать не стала. Какая разница – проведу я осмотр сейчас или через пару дней?

– Заходите, – опять же ответила сдержанно, даже холодно, впрочем, это лишь подстегнуло его пыл.

– Отлично! Просто отлично! – Джейрон едва ли не подпрыгнуть на месте, а потом, что было совсем уж нелогично, убежал, больше ничего не сказав. Болит у него голова, как же.

Я растерянно застыла, после же с досадой махнула рукой и пошла дальше. Надо просто привыкнуть и мне к ним и им ко мне, в конце концов, не будут же они вечно увиваться за мной. Бойцам вскоре надоедят отказы, и они оставят бессмысленные попытки. А в том, что отказывать я буду всем, была уверена. Для полного счастья мне только отношений не хватало. Нет уж, мне и так неплохо, одной.

Больше, слава всем богам, мне никто не встретился, но беда поджидала там, где её не ждали. Роланда не оказалось на месте. Сама кухня выглядела уныло и безжизненно – в округе не витали пленительные ароматы, ничего не скворчало и не кипело. И что мне делать? Идти к командиру и требовать еду? Нет, это уже слишком.

Я покрутилась у кастрюль, посмотрела по сторонам и решилась на диверсию – самостоятельно посмотреть, что тут можно раздобыть из еды. Мне может ничего и не будет, смогу потерпеть до обеда, а вот Филу обязательно нужно восстанавливать силы.

Кастрюль, разных размеров, было много. Какие-то стояли на грубо сколоченных столах, другие прямо на земле. Я заглянула сначала в ту, что была меньше остальных – она оказалась пуста. С другой – та же история. И с третьей. Похоже, они все пусты!

– Кто тут гремит моими кастрюлями? – из-за спины послышался злой голос Роланда, и я подпрыгнула от испуга, задела кастрюлю, что стояла на краю стола, та накренилась и стала заваливаться на бок.

Парень тут же оказался рядом и с видимым усилием удержал её на весу. Что было весьма необычно, для пустой-то посудины.

– А-а-а, это вы, госпожа целительница, – щурясь, произнёс поварёнок и, напрягшись, вернул кухонный инвентарь на место. – Простите, не признал.

Сомневаюсь, что даже со спины меня можно перепутать с кем-то из бойцов, а это означало:

– У тебя плохое зрение? – спросила прямо, но тут же опомнилась и произнесла: – Светлого утра.

Парень широко улыбнулся и развёл руки в стороны:

– Светлого утра, госпожа целительница. А то ж, плохое, поэтому я и служу тут поваром, никуда больше не годен.

Что же, логично.

– Ясно, – улыбнулась ему в ответ, потому что… Невозможно было не улыбнуться глядя на этого парня. Он был огромным, неповоротливым, но каким-то… Родным что ли? Будто я знала его много лет, от него исходило искреннее тепло.

– Вы позавтракать? – быстро догадался он, и я почувствовала, как лицо начинает пылать от смущения.

– Ты прости, пожалуйста, я не хотела тут без спроса хозяйничать, просто…

Он замахал огромными ладонями:

– Бросьте! Вам можно, а вот остальным, – он понизил голос, оглянулся, будто проверяя, не подслушивает ли кто, и продолжил, – нельзя! Потому я и зачаровываю всю снедь, а то бойцам только волю дай, сметут всё и крошки не оставят.

Закончив говорить, он открыл одну из кастрюль, которая до этого совершенно точно была пуста, провёл над ней рукой, я только тогда заметила искусную вязь плетения, и оттуда пошёл ароматный пар.

– Каша с фруктами. Будете? – он подмигнул мне и вновь улыбнулся.

Разве можно отказаться, когда так пахнет? Я и не стала, кивнула, а желудок подтвердил моё согласие громким урчанием.

Роланд засуетился. Для начала выдвинул из-под стола табурет и усадил меня на него со словами:

– Я сейчас всё организую, посидите туточки.

Сопротивляться не стала, опустилась на табурет и принялась наблюдать за ним. Казалось бы, с такой массивной фигурой парень должен был быть неповоротливым и медлительным, но нет, Роланд порхал от одного стола к другому с поразительной быстротой и проворством. Уже через пару минут передо мной стояла глубокая миска с ароматной кашей, на маленьком блюдце лежала булочка, припорошённая сахарной пудрой, и тут же примостилась большая кружка с травяным чаем. Следом мне под руку Роланд положил деревянную ложку и торжественно произнёс:

– Кушайте на здоровье!

Стесняться я и не подумала, потому что устоять было невозможно. Каша оказалась невероятно вкусной. Да и чай, и булочка.

– Знаете, – Роланд, смотрел на меня с умилительной улыбкой, как бабушка смотрит на проголодавшегося внучка, – у меня есть баночка варенья. Я всё берёг её для особого случая и, – тут он помолчал и подмигнул мне, но в подмигивании этом не было никаких грязных намёков, – думаю, что этот случай наступил.

Услышав про варенье, я даже прикрыла глаза, не веря своему счастью. Наверное, с моей любовью к сладкому, нужно было что-то делать, но… Не сегодня, не сейчас.

Не дождавшись от меня ответа, парень отошёл к дальней полке, встал на колени и едва ли не полностью скрылся в деревянном ящике. А когда он выпрямился, в его руках была пузатая баночка с вареньем, рубинового цвета. Содержимое переливалось на солнце и манило меня.

– Кушайте, – Роланд легко открыл крышку и вручил мне теперь уже маленькую металлическую ложку.

Я съела немного и взмолилась:

– Больше не могу, – на что парень рассмеялся и вновь подмигнул.

– Значит, с собой забирайте, вам оно нужнее.

В лазарет я возвращалась с подносом с едой для Фила, и там же стояла моя баночка с вареньем. Надо будет припрятать её, вдруг снова придётся опустошать магический резерв, и она придётся кстати.

Но войдя в приёмную, увидела на столе три склянки, а рядом с ними записку, на которой размашистым почерком было написано: «Обезболивающее».

Почему-то, я ни секунды не сомневалась, что записку писал командир. Я будто чувствовала в каждой букве притаившееся недовольство и раздражение.

Вздохнув, вошла в палату. Фил сидел на кушетке, на нём была простая серая рубашка, в руках же он держал амулет.

– Командир забегал, снабдил меня одеждой, а то, говорит, негоже тут голым торсом светить перед девушкой, смущать её.

Значит, по поводу записки я не ошиблась. Но почему мне в словах мальчишки почудилось что-то, похожее на издёвку? С чего бы?

Я прошла и поставила поднос на тумбу, при этом, не моргнув глазом, ответила:

– Положим, смутить меня таким сложно, – внутренний голос с его ядовитыми замечаниями заткнула, не дав вставить и слова, – но правила приличия всё же стоит соблюдать. Или ты считаешь иначе?

Вопрос был с подвохом, и пришёл черёд краснеть бойцу. Впрочем, Фил не относился к той категории мужчин, которые долго и болезненно лелеют собственную ущемлённую гордость. Он тут же широко улыбнулся и кивнул на поднос:

– Варенье тоже мне?

Что я там говорила про «сложно смутить»? Ложь! Я тут же залилась румянцем, чувствуя, как горит лицо, и схватила заветную баночку, чтобы спрятать её за спину.

– Это… моё, – голос прозвучал придушенным писком.

Боги! Вот это я дала маху… Стыдно-то как…

Зажмурилась, а потом вовсе отвернулась.

Фил сначала закашлялся, а потом не выдержал и захохотал в голос. Я же покачала головой и тоже улыбнулась – да, забавно, ничего не скажешь.

– Да ладно вам, госпожа целительница, – когда успокоился, парень добродушно обратился ко мне, – у меня две старших сестры и обе жуткие сладкоежки. Так что вы меня не удивили.

Я, всё так же улыбаясь, искоса посмотрела на него, но стоило Филу поймать мой взгляд, как он лукаво ухмыльнулся:

– Но если это так важно для вас, – мальчишка подмигнул, – могу сохранить ваше пристрастие в секрете, – сделал паузу и томно, словно девица, выдохнул, – за поцелуй.

Нет, вот и что с ним делать? Ребёнок ещё, а всё туда же – поцелуи ему подавай.

– Мне кажется, – отозвалась в тон ему и сделала шаг, чтобы оказаться ближе, – что я, – выхватила амулет, который он так и держал в руке, – переживу, если этот секрет станет достоянием общественности.

Улыбка пропала с его лица, и он недовольно буркнул:

– Ну, вот, а я надеялся.

Усмехнувшись, вышла в приёмную, оставив Фила одного. Пусть завтракает, потом я ещё раз осмотрю его и решу, какую дозу обезболивающего дать. По-хорошему, если все показатели будут в норме, его можно будет отпустить к себе. Он молод и силён, организм быстро восстанавливается. Единственное, от чего стоит его предостеречь, так это от службы – выпишу ему ещё пару дней постельного режима, а там сможет вернуться к привычной работе.

Варенье спрятала в стол, поставила на самую нижнюю полку, чтобы никого не смущать своими слабостями. И саму себя в том числе.

После сняла амулет, а на его место одела свой. Надо бы наведаться к командиру, вернуть охладитель и взять у него список бойцов, раз уж он соблаговолил дать разрешение на полный осмотр всего гарнизона. Вспомнив об этом, в голове всплыли его слова о том, что ничего-то я не понимаю. И как бывает обычно, я начала прокручивать в голове самые остроумные фразы, которые могла бы сказать ему в ответ.

Эксперт тоже мне нашёлся. Что с того, что я хочу всего лишь делать свою работу? И не просто так, а на совесть? При чём тут вообще то, какое я впечатление произвожу на мужчин? Во-первых, я целительница, а во-вторых… Второй причины, почему-то не нашлось, и я досадливо махнула рукой. Я даже мысленные пикировки с Артуром выиграть не могу, что уж говорить о том, чтобы удачно спорить с ним лицом к лицу?

– Вы забавно пыхтите, – из-за спины раздался голос Фила и я обернулась.

Он стоял, отодвинув в сторону ткань, что заменяла дверь. Парень выглядел вполне сносно, на щеках появился румянец, и он не кривился, шагая в мою сторону.

– Ну, что? Давай я посмотрю, как там твоя рана и отправлю тебя к себе.

Парень удивлённо захлопал глазами:

– Прогоняете? – спросил с нахальной усмешкой. Я улыбнулась ему:

– Брось, ты уже достаточно окреп, чтобы валяться в лазарете. Ещё пару дней щадящего режима и будешь бегать быстрее прежнего.

Пока говорила, я отошла к шкафу и достала папку с именем:

– Филипп Олис – это ты?

Показалось или при упоминании собственной фамилии парень скривился? Скорее второе, потому что Фил с излишней беззаботностью махнул рукой:

– Я, конечно, я.

Я ещё раз с подозрением окинула его взглядом, но Фил выглядел привычно, и даже улыбка казалась беспечной, но глаза… они снова выдали его с головой. Впрочем, я не намеревалась лезть к нему в душу, эта информация точно никак не относится к его здоровью.

– Иди в палату, раздевайся и ложись, а я сейчас приду.

– Оу, – шутливо протянул парень, – а говорили, что не ответите взаимностью.

Я лишь с улыбкой покачала головой – никакого приличия у этой молодёжи. А Фил, насвистывая какую-то весёлую песенку, пошёл обратно в палату.

Удивительно, но личные дела бойцов содержали краткую информацию. Совсем краткую, то есть на корешке было написано имя, а внутри дата прибытия, возраст, вес и рост. Всё. Больше ничего ценного в папках не было. Что тоже меня весьма раздражало – как можно так халатно относиться к здоровью вверенных людей? Полнейшая безответственность!

Фил лежал на кушетке, закинув руки за голову. На губах сияла лукавая улыбка, на что я лишь смешливо фыркнула:

– Красавец, что могу сказать.

Мальчишка встрепенулся, даже на локтях приподнялся и недоверчиво уточнил:

– Нравлюсь?

Нет, вот что с ними делать? Что ни слово, так интерпретируют по-своему.

– Конечно, нравишься, – пропела ласково и с усмешкой добавила, – в качестве материала для изучения.

Парень сначала не понял о чём я, а потом покачал головой:

– Ладно, госпожа целительница, я всё понял.

– Очень на это надеюсь, – приложила руку к груди и разместилась на соседней койке. – Давай мы, сначала заполним основные пункты, а потом уже я проведу осмотр. Итак…

Процедура была стандартной – опросить пациента о перенесённых ранее болезнях, об аллергиях, если таковые имеются. О хронических заболеваниях, о степени магии и о том, в каком возрасте она проявилась. Словом обо всём, что могло бы пригодиться, если с ним случится что-то серьёзное.

Единственное, когда речь зашла о родственниках, Фил перестал лучезарно улыбаться и вроде бы беззаботно, но с затаённой злобой, бросил:

– Давайте опустим эти вопросы.

Что же, опустим, так опустим. Конечно, для полноты картины не помешало бы знать кое-какие нюансы о родных, но если всё так сложно, то можно обойтись и без этого.

Дальше я проводила осмотр. Рана хорошо затянулась, остался лишь свежий рубец. Тьма, которую успела своевременно вытянуть, не нанесла никакого непоправимого вреда, а моя магия, разбавившая его силу, почти убрала всю черноту из магических потоков. И боль его почти не беспокоила, так что нужно будет развести минимальную дозу лекарства.

Дальнейшая проверка не выявила ничего, выходящего за рамки нормы. Фил был молод и полон сил, и, конечно же, здоров. Одно удовольствие работать с такими пациентами.

– Вот и всё, – встряхнув руками, отошла от мальчишки. – Пару дней не перенапрягайся, и если вдруг что-то будет беспокоить, пожалуйста, не терпи, сразу приходи ко мне.

Отсчитала десять капель и протянула стакан с разведённым лекарством. Парень выпил содержимое залпом.

– Даже ночью? – вновь взялся за своё Фил, но под моим строгим взглядом сразу стушевался, поднял ладони вверх: – Ладно-ладно, я всё понял.

И хорошо. Надеюсь, остальные окажутся такими же понятливыми. Стоило подумать про остальных, как в приёмной послышался голос Джейрона:

– Госпожа целительница, можно?

Посмотрела на Фила и увидела, как вся мальчишеская беспечность вмиг слетела с него. Он подобрался, будто готовый, если понадобиться, броситься на посетителя с кулаками.

– Спокойнее, – сказала с улыбкой, и зачем-то принялась перед ним оправдываться, – всё равно мне нужно проводить полный осмотр всех бойцов, так что в ближайшие дни Джейрон будет не единственным моим посетителям.

Мальчишка недовольно покачал головой, но говорить ничего не стал.

– Одевайся пока, – схватив папку, направилась на выход. Но выйти не успела – нос к носу столкнулась с назойливым бойцом. В руках у него был скромный букет пожухших цветов, а на губах сияла натянутая улыбка.

– Вот вы где! – с преувеличенной радостью выпалил он. Ответить мне не дали, из-за спины раздался недовольный голос Фила:

– Да-да, удивительно, но госпожа целительница здесь. И не одна.

Последняя фраза имела несколько странный оттенок, будто мальчишка пытался намекнуть на то, что Джейрон несколько опоздал.

Вот и что мне с этими пижонами делать? Дать слабительного для профилактики, чтобы успокоить разбушевавшиеся гормоны? Хорошая идея, между прочим, но стоит приберечь её. Вдруг они всё осознают без столь кардинальных мер?

Сделав вид, что я совершенно ничего не заметила, ни слов Фила, ни искалеченных цветов в руках бойца, махнула рукой:

– Возьмите чистую простыню, и постелите себе на кушетке. Я пока схожу за папкой.

Имя Джейрона мне вчера не попалось, значит нужно было заводить новую. По всей видимости, парень прибыл сюда не так давно.

– Я, пожалуй, задержусь, – лениво протянул Фил, демонстративно возвращаясь к кушетке и усаживаясь на неё.

Я лишь вздохнула. Тяжело мне с ними придётся.

Несмотря на весь бардак, что творился в лазарете, бумаги и папок здесь было в достаточном количестве. Хотя бы за ними мне не придётся бегать к командиру.

Я вернулась в палату как раз вовремя – двое мужчин смотрели друг на друга такими взглядами, будто… Будто решили мне тут всё разнести!

– Остыли бы вы, бойцы, – бросила со вздохом. После обратилась к Филу: – Думаю, тебе всё же пора.

Мальчишка нахохлился, словно птица под дождём:

– Я останусь, – бросил упрямо, а вот Джейрон на его заявление смешливо фыркнул.

Он быстрее подстраивался под ситуацию, в то время как Филу не хватало умения сдерживать свои чувства. Что с него взять – мальчишка.

– Бросьте, госпожа целительница, – не скрывая насмешки, произнёс мужчина, – он нам не помешает.

«Нам» выделил особенно, отчего мне захотелось стукнуть себя по лбу, или лучше сразу его. А он следом, будто специально выхаживая по лезвию ножа, протянул мне букет со словами:

– В этой глуши, увы, очень сложно найти приличные цветы, но, не обессудьте, – удивительно, но его откровенный взгляд совсем меня не смутил. Да и улыбка соблазнителя давалась ему из рук вон плохо.

Я не торопилась брать букет, размышляя, как поступить. Взять – означало, что я принимаю его ухаживания, а отказаться – подумает, что набиваю себе цену. Вздохнув тяжело, попросила:

– Положите на тумбу, и впредь, пожалуйста, не уничтожайте и так скудную растительность этого края.

Джейрон заливисто рассмеялся, будто я сказала что-то забавное, выполнил мою просьбу и схватился за край рубашки. Снимал он её медленно, исподволь следя за мной. Я же начала раздражаться. Неужели им так сложно принять тот факт, что меня их заигрывания вовсе не трогают? Даже самые изощрённые!

Недовольно скривив губы, опустила взгляд на пустой лист и принялась задавать вопросы. Джейрон отвечал охотно, вставляя никому ненужные подробности, как, например, что в его роду у всех магов самые высокие степени сил. И ему, как лучшему выпускнику Королевской Академии легко давались даже самые сложные плетения. Что ж, видела я в академии таких выскочек. Обычно, дальше слов их знания не распространялись, потому что кроме вранья, на самом деле, они ничего не умели.

Но я слушала душевные излияния бойца, и фиксировал лишь то, что мне было нужно для возможного лечения. Когда же дело дошло до осмотра, он вытянулся, напряг пресс и руки, пытаясь впечатлить меня рельефом мышц. Если каждый будет так же напрягаться, боюсь, меня скоро начнёт тошнить от мужских тел.

С невозмутимым видом, удерживать который мне становилось всё сложнее, я подошла к нему и сначала провела руками над головой. Что же, хотя бы в этом он не солгал – голова у него, действительно, болела. А виной тому злоупотребление горячительных напитков.

– Я бы рекомендовала вам, – произнесла сухо, – воздержаться от винопития. Тогда и голова по утрам у вас болеть не будет.

Он хотел было что-то сказать, наверняка, оправдательное, но я закрыла глаза, спуская магию чуть резче, чем того стоило. Джейрон, отдать ему должное, не пикнул, хотя вот так, когда поток магии резко вмешивается в работу организма, он приносит боль. Не сильную, но чувствительную.

Что же, он тоже был здоров. Разве что печень плохо справлялась с разгульным образом жизни и ещё, очень отдалённо, но я ощущала, что-то странное, будто отголосок какой-то болезни. Напрягшись, попыталась выяснить больше, как меня вдруг что-то толкнуло в грудь, и я поняла, что мой магический поток прерван. Удивлённо посмотрела на мужчину, он же выглядел расслабленно и взгляд чистый-чистый, но…

– Одевайтесь и можете быть свободны, – пробормотала, хватая папку в руки.

Джейрон не торопился одеваться, он поднялся на ноги, возвышаясь надо мной, и растянул губы в довольной ухмылке.

– А как же прогулка? – нахально отозвался боец.

– Гуляйте, – сделала вид, что совершенно не понимаю, о чём он говорит, – я вам этого не запрещаю.

Мужчина досадливо скривился:

– Я не это имел в виду, – принялся оправдываться.

Но я, под сдавленный смех Фила, произнесла:

– Я знаю, что вы имели в виду, и говорю вам сразу – нет! Вы меня услышали?

Джейрон помрачнел и я, всего на мгновение, увидела его настоящее лицо – горящие злостью глаза и скривившиеся губы. Впрочем, отдать ему должное, он быстро взял себя в руки и беззаботно отмахнулся:

– Нет, так нет, – вздохнул притворно, – я понятливый.

Уже через пять минут он вышел, на прощание, наградив Фила тяжёлым взглядом. Мальчишка же, стоило бойцу уйти, подошёл ко мне и серьёзно попросил:

– Будьте с ним осторожнее.

Я подняла голову от записей и так же серьёзно ответила ему:

– Обязательно.

После этого и Фил направился на выход, пообещав зайти ко мне вечером, чтобы я, как он выразился, не скучала здесь одна. Но что-то мне подсказывало – скучать мне не дадут.

Две заполненные папки я отнесла в приёмную и поставила на отдельную полочку. Когда осмотрю всех, рассортирую их так, чтобы было проще находить. Убрала использованные простыни, подушки и одеяло, придавая лазарету подобие порядка. Конечно, здесь требовалась влажная уборка, но это дело можно было отложить.

Сейчас мне нужно сходить к командиру – заодно узнать, как у них здесь обстоят дела со стиркой. Я повязала платок и вышла на улицу. Время приближалось к полудню, судя по тому, как высоко взобралось солнце. Ветра не было, будто и он решил отдохнуть в этот час. Лишь в вышине кружили чёрные птицы. Они жалобно кричали, то взлетая высоко, то камнем падая вниз. Да, беднягам тоже здесь приходилось тяжело – ни еды, ни воды.

Что мне показалось странным – на территории гарнизона не было праздношатающихся бойцов. Если я кого-то и видела вдалеке, то все они были заняты делом. И это несмотря на то, что людей здесь было действительно много. Что добавляло уважения Артуру – по всему выходило, что он хороший начальник, раз смог организовать слаженную работу.

Вздохнув, направилась к палатке командира, но у её входа меня ждал сюрприз – там стоял Корвин и стоило мне подойти, как он произнёс:

– Госпожа целительница, вам туда нельзя.

И встал в позу, будто опасался, что я пойду брать палатку штурмом. Усмехнувшись, замерла на месте:

– Хорошо, – помолчала и всё же уточнила: – Это надолго?

Парень нахмурился, посмотрел себе за спину, будто пытался найти там ответ, и пожал плечами:

– Не могу знать.

Впрочем, ждать и не пришлось. Тяжёлая ткань отлетела в сторону, и из палатки вышел… Фил. За ним хмурый Илиас, и не менее недовольный Сайрус. Хуже всех, конечно же, выглядел Илиас – судя по тому, как он кривился, его мучила головная боль. Я было двинулась в его сторону, чтобы предложить свою помощь, но он буквально пригвоздил меня взглядом к земле. И, ни на кого не глядя, спешно ретировался.

– О, и вы здесь! – с излишней весёлостью произнёс Фил, хотя у самого во взгляде застыло беспокойство. Надо как-то намекнуть, что ложь – это не его сильная сторона.

– Я-то здесь, – отозвалась ворчливо, при этом отвечая на приветственный поклон Сайруса, – а вот ты должен лежать в своей кровати.

– Так я не перенапрягаюсь, – усмехнулся парнишка вполне искренне.

И то верно…

– Но лучше не злоупотребляй. Побереги себя эти дни.

Он отговорился тем, что обязательно будет отдыхать, и сбежал, а вот Сайрус, проводив мальчишку смешливым взглядом, пообещал:

– Я присмотрю за ним.

Когда никого, кроме Корвина не осталась, спросила:

– Теперь я могу войти?

Мужчина помедлил немного, но всё же кивнул, правда, для начала сказал, что доложит о моём визите.

Разрешение было получено, и я оказалась всё в том же импровизированном кабинете, откуда меня пытался выгнать Артур, усиленно намекая, что портал ждёт не дождётся, когда же я приду к нему.

– У вас что-то срочное? – не глядя на меня, спросил командир. Он стоял у небольшого стола, что примостился в углу и внимательно что-то рассматривал. Приблизившись, я поняла, что это карта.

– Да, – произнесла и протянула ему амулет, – возвращаю.

Артур, наконец, посмотрел на меня. Наши взгляды встретились и я, почему-то, первой отвела его. Командир как-то странно на меня действовал, вроде бы он ничем не отличался от остальных бойцов, но… Было в нём что-то, что заставляло чувствовать себя не в своей тарелке.

– Ах, это, – отмахнулся он, но, тем не менее, амулет взял и тут же вернул его на полагающееся ему место. Не сдержался, прикрыл глаза и шумно выдохнул.

Что бы он ни говорил, а жара изматывала даже тех, кто к ней привык.

– И ещё, – не успел он порадоваться, что амулет и был моим срочным делом, я продолжила, – могли бы вы выдать мне актуальные списки бойцов, которые сейчас проходят службу в гарнизоне?

Командир недовольно поджал губы, но всё же ответил согласием. Вскоре я держала в руках пару листов, исписанных всё тем же размашистым почерком.

Не успела я и рта раскрыть, как Артур сам озвучил мои мысли:

– За два дня сможете осмотреть всех бойцов, или вам нужно больше времени?

Опустила взгляд на списки – там значилось пятьдесят три человека. Если вычесть двоих, которых я уже успела осмотреть, и Илиаса, то остаётся по двадцать пять человек в день. Не так уж и мало, но…

– Да, двух дней будет достаточно.

Командир кивнул, принимая мой ответ. Он вновь отвернулся, сосредоточившись на карте, намекая, что наш разговор окончен.

– Извините, я хотела уточнить – кто в гарнизоне занимается стиркой казённого белья?

Артур стремительно обернулся и посмотрел на меня с удивлением, после на его губах обозначилась довольная ухмылка, и я поняла, что его ответ мне совсем не понравится:

– Имеете в виду бельё из лазарета? – спросил с притворной задумчивостью, а когда я кивнула, радостно произнёс: – Так, теперь это ваша обязанность.

Замечательно, просто замечательно.

Я постаралась не показать, как меня задели его слова. Нет, прачкой быть мне ещё не приходилось. Впрочем, не думает же он, что я сбегу из-за этого?

– Хорошо, – произнесла, отмечая, как быстро поблёкла ухмылка командира. – Тогда пусть кто-то из бойцов покажет мне, где можно стирать вещи.

Артур нехотя кивнул:

– Попросите Корвина, он вам поможет.

– И… – начала я, но командир с нескрываемым недовольством перебил меня:

– Что ещё?

Надо же, какие мы нервные.

Я вздохнула и мило улыбнулась:

– Повлияйте как-нибудь на Илиаса. Его нежелание лечиться может привести к непоправимым последствиям.

В этот момент я вовсе не имела в виду его дебоширство от излишнего винопития, меня куда больше настораживали шрамы на его теле. Было в них что-то… противоестественное. Не то чтобы в шрамах и рубцах вообще могло быть что-то прекрасное, но у меня имелась кое-какая догадка. Очень нехорошая догадка.

– О, – Артур посмотрел на меня, склонив голову к плечу, – по его поводу я не могу вам ничего обещать.

– Ваше дело, – произнесла сухо. В самом деле, кто я такая, чтобы объяснять, какие могут быть последствия, если болезнь не лечить вовремя?

Развернулась, собираясь уйти, но возле двери обернулась и напомнила:

– Постарайтесь найти лекарства как можно быстрее, не хотелось бы переживать по этому поводу.

И ушла. Правда, мне показалось, что командир тихо пробормотал:

– Язва.

Впрочем, возвращаться и уточнять так ли это, я не стала.