Целительница для боевого мага

Глава 10

Одри Эвертон

Остаток этого дня и два следующих выдались весьма насыщенными. Записи, осмотры, и постоянные напоминания бойцам, что на свидания я не хожу, вечера у меня заняты и завтраки с обедами тоже.

Кто-то понимал мой настрой с полувзгляда, кому-то приходилось выслушивать наставления от Фила. Парнишка решил, что раз уж я выписала ему два дня покоя, то он проведёт их в лечебнице, заодно присмотрит за мной, чтобы никто не посмел обидеть. Как только он заявился наутро и сообщил мне эту новость, я сначала хотела возмутиться и сказать, что в состояние самостоятельно справиться со всеми проблемами, а потом вспомнила о Джейроне и… Согласилась. И ведь не зря, потому что без него мыслительные процессы бойцов было бы весьма сложно запустить.

Самыми приятными визитёрами были Роланд и Сайрус. Первый беззаботной болтовнёй и смешными историями, над которыми мы с Филом искренне смеялись. Сайрус же просто молчал, что тоже было благом.

К концу второго дня я так устала, что к вечеру буквально валилась с ног, но упрямо сидела на кушетке в ожидании. Надежду, что Илиас одумается и всё же придёт, я оставила сразу, но вот командир… От него я подобной глупости не ожидала.

– Не придёт, – пробормотала вслух.

Фил ушёл, когда закончился поток бойцов, и я осталась одна. Теперь на полках красовались папки, разложенные по категориям – самая большая часть тех, кто не имел никаких проблем со здоровьем. Дальше шли те, у кого имелась предрасположенность к некоторым заболеваниям. В третьей же категории находились такие, как Роланд. Их там набралось целых два человека – поварёнок и Илиас. Последнего я туда включила по умолчанию, потому что, если меня не подводит целительское чутьё, а оно подводило меня крайне редко, проблемы Илиаса были куда глубже, чем он думал.

Неужели и Артур что-то скрывает, раз не пришёл на осмотр? Или попросту забыл?

Я уже собралась идти к нему, как в приёмной послышались чьи-то голоса.

– Госпожа целительница, – вместе с остальными услышала голос командира и тут же выбежала из палаты.

В маленькой приёмной, толкаясь и прижимаясь к тканевым стенам, стояли бойцы и держали в руках коробки разной величины. Впереди всех стоял Артур, легко удерживая на вытянутых руках самый большой короб:

– Принимайте лекарства, – улыбка преобразила лицо командира, и я против воли улыбнулась ему в ответ. Впрочем, тут же спохватилась, принимаясь командовать – куда и какие коробки убирать. Пока они их расставляли их на пол и кушетку, я обратилась к Артуру:

– Опись есть?

Он, будто ждал этого вопроса, протянул мне сложенный вдвое лист, на котором, аккуратным почерком, очевидно, писала женщина, были выведены названия лекарств и их количество.

– Отлично! – обрадовалась и отправилась к одной из коробок, чтобы свериться со списком.

Когда поток лекарств иссяк, ребята вышли из приёмной и вслед за ними хотел сбежать и командир, но я остановила его, не поднимая головы от списка, что держала в руках:

– Останьтесь, вам нужно пройти осмотр.

Кажется, к такому повороту событий он был не готов. Застыл на месте, и я почувствовала, как меня прожигает его удивлённый взгляд. Пришлось отвлечься от пересчёта пузырьков и посмотреть на него:

– Или вы думали, что статус командира позволит вам избежать этого? – вздёрнула бровь и ухмыльнулась.

Он помолчал ещё немного и улыбнулся в ответ:

– Честно сказать, именно на это и надеялся.

– Боитесь целителей? – положила бумаги на стол и направилась в палату. Артур, судя по шагам, пошёл за мной.

– В некотором роде, – ворчливо отозвался мужчина.

Я постелила чистую простыню, которая была выстирана мной лично, и жестом указала на кушетку.

– Раздеваться? – теперь командир вздёрнул бровь и я, удивительное дело, почувствовала, как лицо начинает гореть.

Ну что со мной? Целых два дня я слушала непрекращающийся поток пошлых шуточек и скользких намёков, а тут от невинного «раздеваться», краснею, как юная девица. Пришлось стиснуть руки в кулаки, пытаясь привести себя в чувство:

– Да, – ответила с деланным равнодушием, – верх снимайте, штаны можете оставить.

Только договорив, сообразила, что вторая часть фразы, совершенно точно была лишней. Это же понял и командир, потому что я заметила, как его глаза зажглись лукавыми искорками и он, понизив голос, произнёс:

– Премного благодарен, а то я успел испугаться за свою честь.

Вот, теперь у меня горело не только лицо, но и шея, и уши, и, кажется, даже кончики пальцев.

Резко развернувшись, я вылетела в приёмную, бросив на ходу:

– Я сейчас.

Это был вовсе не побег, мне всего лишь нужно было взять папку. Во всяком случае, именно в этом я пыталась себя убедить, а ещё успокоить бешено колотящееся сердце и хоть как-то вернуть лицу нормальный цвет. Но ни в одном из этих направлений я не преуспела. Возвращаясь в палату, я чувствовала себя отвратительно. Мне было стыдно за собственную реакцию, и сколько бы я себе не твердила, что тело командира ничем не отличается от пяти десятков тел, которые мне уже довелось осмотреть за эти два дня… Не помогало.

Зайдя в комнату, я тихо выдохнула и состроила самое строгое выражение лица, на которое только была способна. Но выдержка едва мне не изменила – Артур лежал на кушетке, вытянув руки по швам, и прикрыв глаза.

По строению фигуры он был чем-то похож с Сайрусом, только куда мощнее старого бойца. И рельефнее, и застаревших шрамов куда больше, и… Так, стоп! Соберись, Одри!

Но вопреки мысленным оплеухам, я так и осталась стоять на месте. На самом деле, мне было сложно судить о мужской красоте. Нельзя было сказать, что кто-то красив так, что захватывает дух, а кто-то напротив – уродлив. В конце концов, я целитель, и должна смотреть на голое тело лишь с позиции его исцеления, но с Артуром всё было иначе.

Он был красив, этого не отнять, природа щедро наградила его, но в то же время, в нём было что-то ещё. Что-то, привлекающее больше внешней красоты. Сила, что чувствовалась и в словах, и даже в жестах. Уверенность. Он был человеком, сочетающим в себе все качества лидера, которым, собственно, и являлся.

– Ещё немного, – тихим голосом, в котором слышалась улыбка, произнёс командир, – и я решу, что вы мной любуетесь.

Хорошо, что он не стал открывать глаза, иначе бы я от стыда попросту сгорела. А так я даже смогла с деланным равнодушием ответить:

– Скорее изучаю, – расправила плечи и добавила, – исключительно в научных целях.

Он сдавленно закашлялся и с возмущением посмотрел на меня. Но я уже смогла себя взять в руки и прошла к соседней кушетке, на которую опустилась, приготовившись записывать.

– Итак, – пока Артур не произнёс ещё что-нибудь провокационное, начала говорить. – Ваше полное имя и фамилия, год рождения, перенесённые в детстве заболевания и…

– Подождите-подождите, – мужчина махнул рукой, второй опираясь на локоть. – Можно не так быстро?

Стоило ему приподняться, как мышцы напряглись, чётче прорисовывая рельеф накачанного тела, и мне с трудом удалось удержать бесстрастное выражение на лице. Если бы это было возможно, я бы отвесила себе оплеуху, потому что собственная реакция была слишком яркой и странной, и… Непозволительной, в конце концов!

– Хорошо, – выдавила скупую улыбку, – начнём с имени и даты рождения.

Уголки губ командира слегка дёрнулись вверх, но улыбки за этим движением не последовало. Он улёгся обратно, вновь расслабленно прикрыл глаза и назвал имя, которое я и так уже записала. А вот дата рождения меня удивила – я почему-то думала, что он гораздо старше. Но нет, Артуру было чуть больше тридцати, и по всему выходило, что у нас разница всего семь лет.

Заострять на этом внимание не стала, здраво рассудив, что смогу об этом подумать и позже.

– Какие заболевания вы перенесли в детстве? – не поднимая головы от бумаги, спросила тихо. Мне почему-то было сложно вообразить его маленьким. Но это же глупо – никто не рождается уже взрослым, значит, и Артур когда-то забавно картавил, путал слова и хвастался выпавшим зубом. Представив эту картину, только почему-то в мыслях у меня всё это происходило уже с взрослым командиром, я сдавленно закашлялась, пытаясь подавить неуместный приступ смеха.

– Что-то не так? – тут же отреагировал мужчина, впиваясь в меня взглядом, на что я поспешно покачала головой.

– Нет-нет, всё хорошо, продолжайте.

– В детстве я не болел ничем, серьёзнее простуды, хронических заболеваний не имею, и, вообще, здоров.

– Тогда почему же вы боитесь целителей? – всё же позволила себе улыбку. Я посмотрела на Артура из-под опущенных ресниц, он же в это время нахмурился и признался:

– В первые годы во время зачистки территории, часто получал ранения разной степени тяжести, а старик Лиман, который был здесь целителем… – он замолчал, подбирая слова, а потом нехотя закончил, – словом, его лечение проходило довольно болезненно.

Вот оно что…

– Значит, все эти шрамы остались после…

– Да, – перебил он меня.

Теперь хотя бы понятно его нежелание проходить осмотр.

– Не переживайте, – отложив папку, постаралась его успокоить, – больно не будет.

Чем выше степень магии целителя, тем безболезненнее пациенты воспринимают вмешательство в свой организм. Если же у этого старика Лимана была невысокая степень, то понятно, из-за чего бойцы страдали.

– Надеюсь, – ворчливо отозвался командир, а стоило мне подойти, как он напрягся, отчего по всему телу выступили вены.

– Расслабьтесь, – предприняла ещё одну попытку и мягко улыбнулась. На что Артур вовсе зажмурился и хрипловато произнёс:

– Давайте уже начинайте осмотр, не маленький, потерплю.

Что же, его право.

Я провела рукой над его грудью, спустилась ниже и замерла. Отпускала магию лёгкими импульсами, чтобы не причинить боли, чтобы моё вмешательство вовсе оказалось незаметным. Прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на осмотре. Шрамов, действительно, было много. Разных. Глубоких и поверхностных, лёгких и серьёзных. Тот, кто их лечит, едва ли обладал второй степенью, а то и вовсе первой – если бы ранения лечил кто-то более опытный, то шрамов бы вовсе не осталось, да и боль во время лечения была бы минимальной.

Артур не солгал – он, несмотря на множество застаревших рубцов, был абсолютно здоров.

– Вот и всё, – открыла глаза и сделала шаг назад. Комната качалась и плыла, а всё потому что, что у любого целителя есть предел. Сегодня я потратила достаточно сил, и мне бы стоило уже отдохнуть.

Чтобы командир не заметил моего состояния, я спешно опустилась на кушетку и схватила в руки папку.

– Всё? – тихо и недоверчиво спросил он, поднимаясь и опуская ноги на пол.

– Всё, – повторила, улыбаясь. – Я же сказала, что больно не будет.

– Хм… – промычал он. – Значит, я могу идти?

– Да, конечно, – посмотрела на него и кивнула. Мне стало чуточку легче, и я решила встать, чтобы проводить командира, вот только Артур оказался куда наблюдательнее, чем я предполагала. Он подхватил меня под руку и прижал к себе – вовремя, должна сказать, потому что меня повело в сторону и если бы не поддержка, то я бы вовсе рухнула на пол.

– До чего же ты упрямая, – хриплым голосом пробормотал он мне в макушку.

– Я просто выполняю свою работу, – возразила тихо, прикасаясь щекой к обнажённой груди. Странное дело, но мне не хотелось вырваться из его объятий, напротив, хотелось вот так постоять ещё секундочку.

– Да, – выдохнул мужчина и усадил меня обратно, на кушетку. – Почему-то во вред себе.

Я промолчала, потому что возразить мне на это было абсолютно нечего.

Он присел рядом, опустившись на колени и заглядывая мне в глаза:

– Сладкого найти? – спросил тихо. В его голосе звучала неподдельная забота.

Я отрицательно покачала головой:

– В приёмной, в тумбе у стола, на самой нижней полке, – призналась и поняла, что снова краснею. Вот что тут особенного – любовь к сладкому? Ничего! А каждый раз, когда я кому-то в этом признавалась, чувствовала смущение. Впрочем, если подумать, я никому, кроме Артура об этом и не говорила…

Командир хмыкнул и вышел, а вернулся уже с банкой варенья и маленькой ложкой.

– Ешь, – буквально приказал мне, и я не посмела ослушаться.

Когда банка оказалась пуста, а командир одет, что тоже было весьма важным пунктом, Артур поднял меня и сопроводил до палатки.

– Ложись отдыхать, – ласково произнёс он, и я залилась румянцем. Благо, что на гарнизон опустились сумерки, и мужчина мог этого не заметить.

– Хорошо, – я в кои-то веки решила не спорить.

На этом мы и расстались. Я кое-как приняла душ, засыпая буквально на ходу, переоделась и упала на кровать. Уснула я, кажется, даже ещё не коснувшись подушки. Вот только проспала не долго. Кажется, вообще ничего, потому что над ухом раздался обеспокоенный голос Артура:

– Одри, нужна твоя помощь в лазарете.

Артур Морриган

Дел было столько, что я и не успевал глазом моргнуть. Осмотр бойцов решил одну проблему – я мог не беспокоиться о том, что Одри сбежит в город, чтобы помочь всем страждущим. И тут же этот осмотр рождал другую проблему. Нет, бойцам я чётко дал понять, что не потерплю, если они будут осаждать палатку целительницы, но, раз уж она сама их вызвала, то… Боги, да кто удержится от того, чтобы не пригласить Одри на свидание? Наверняка, найдутся смельчаки.

Поэтому, после того, как звезда нашего гарнизона, о которой не говорил разве что ленивый, вернула мне амулет и забрала списки, поторопив меня с приобретением лекарств, я нашёл Фила.

Парень лежал на своей кровати, закинув руки за голову, и напевал что-то весьма легкомысленное. При моём появлении он так резво вскочил, что скривился от боли.

– Спокойнее, – попросил его, останавливаясь напротив. – Куда ты так скачешь?

На щеках Фила появился едва заметный румянец. Какой он всё же ребёнок. Ему так же, как и Одри, совсем не место в гарнизоне, но кто я такой, чтобы спорить с его отцом.

– Ты же на два дня освобождён от работ, правильно? – произнёс с деланным равнодушием, а когда Фил кивнул в ответ, то я… Замер. Почему-то показалось, что если я попрошу его присмотреть за целительницей, а точнее за самыми ретивыми из бойцов, не желающими сдерживать свою любвеобильность, то он подумает, будто я… Тряхнул головой, пытаясь придумать достойное пояснение, но парень опередил меня:

– Командир, простите, но можно я проведу эти два дня в лазарете?

У меня всё на лбу написано, или же…

– А что так? – нахмурился, пытаясь погасить непонятно откуда взявшееся раздражение. Да что со мной? Сам же хотел его об этом же попросить.

– Да… – мальчишка замялся, отвёл взгляд и я заметил, что румянец стал гуще. – Вы же разрешили госпоже целительнице провести осмотр, а я…

Он не договорил, и я совершенно недружелюбно рыкнул:

– Что – ты?

– Да помочь хотел, чтобы никто к ней не лез, а то уже Джейрон красовался, на свиданье приглашал.

Немыслимым усилием сдержался, чтобы не выругаться. Джейрон значит, наша тёмная лошадка. Решил приударить за Одри? Ну-ну…

Спокойный ответ дался мне с трудом:

– Хорошее дело, думаю, твоя помощь ей пригодится.

Парень улыбнулся и кивнул, а когда я уже развернулся, вдруг спохватился:

– А что вы хотели мне поручить? Что-то срочное?

– Нет, вовсе нет, – махнул рукой и вышел, ничего не объясняя.

Прошёл так шагов десять, совершенно не думаю, куда иду, и только потом остановился. Что я, в самом деле, как мальчишка? Надо бы спокойнее на всё реагировать. Я же понимал, что бойцы не оставят без внимания появление целительницы. Тем более, такой целительницы, как Одри. Она, в отличие от тех пигалиц, которые были до неё, не строит никому глазки, чётко знает, что делать, чтобы помочь больному, и… Такая хрупкая, что её хочется защитить, даже вопреки желанию девушки. Неудивительно, что у ребят срывает головы. Главное, чтобы у меня она осталась на плечах.

Остаток дня я старательно не вспоминал о девушке. Точнее, пытался не вспоминать, но мысли то и дело лезли, не спросив разрешения.

Под вечер я вновь развернул список с лекарствами, который мне отдала Одри, и пробежался по нему взглядом. Здесь было столько всего, что… Я скривился. Нам никогда не выдавали даже тот минимум, который был положен, что уж говорить о том, чтобы прислали всё из перечисленного. Но я уже пообещал, что всё достану, поэтому отступать было некуда.

Кристаллы связи здесь были бесполезны, из-за аномалии магических потоков, связь почти никогда не была стабильной. И единственной возможностью связаться с большим миром были письма. Самые обычные, не магические.

Последний раз я писал матери два месяца назад. Как писал – маменька закидала меня письмами с угрозами, что если я ей не отвечу, то она самолично посетит непутёвого сына. Пришлось ответить, в очередной раз, поддавшись шантажу.

Теперь же пишу сам. Да ещё и с просьбой. Думаю, она будет в восторге.

Письмо получилось лаконичным. Я просто попросил её посодействовать, чтобы нам прислали все лекарства, перечисленные в списке. Я знал, что её просьбы будет достаточно. Прежде, чем попрощаться, я долго думал, добавить ли кое-что к основной просьбе или… В итоге всё же решился:

«Матушка, я был бы вам очень благодарен, если бы вы прислали мне несколько коробок шоколадных конфет».

На этом поставил точку, и поспешно запечатал конверт, боясь передумать. Отдал бойцу, чтобы отправил через портал.

Весь следующий день я ждал, что ответит мать. Потому что не ответить она не могла. Это же такое событие – сын впервые за последние несколько лет сам написал письмо, а не под угрозой приезда родительницы. И не ошибся. К вечеру прибежал посыльный и сказал, что через портал доставили какие-то коробки, которые прибывший боец обязан отдать только лично мне в руки.

Лекарства были все, согласно списку, а вот заказанных конфет я так и не нашёл, зато причину их отсутствия сразу обнаружил в довольно лаконичном письме:

«Дорогой, ты не уточнил, с каким именно вкусом тебе нужны конфеты? Знаешь, они сейчас стали так популярны в столице, что их можно найти и со вкусом клубники, и со вкусом малины. Словом, с любым, какой только может пожелать душа. Так что тебе нужно, и, главное, для кого эти конфеты?»

Во всём письме было важным только последнее предложение, на которое меньше всего хотелось отвечать. Я и не ответил, отложил до утра.

После же того, как Одри провела осмотр, буквально заставив меня, я решил, что ущемлённая гордость не такая уж большая плата за то, чтобы девушка была довольна. Написать матери как есть, теперь казалось совершенно логичной затеей.

Я, конечно же, солгал, что избегаю целителей. Нет, старик Лиман, действительно, не миндальничал с бойцами, он попросту не умел лечить так, чтобы не доставлять дополнительную боль, но у меня была ещё одна причина, чтобы избежать этого осмотра.

Сама Одри.

Я с большим трудом изображал спокойствие, хотя сердце отбивало бешеный ритм, а перед закрытыми глазами проносились картины, далёкие от понятия целомудренность. Так что, когда я вернулся к себе в палатку, то долго стоял под струями воды, пытаясь вернуть спокойствие. Жаль, что вода была почти горячей, сейчас бы мне не помешал холодный душ.

Спать я так и не лёг. Написал матери, что она может прислать конфет на свой вкус, и продолжил ходить по палатке взад и вперёд. Сколько бы я ни тряс головой, образ девчонки, такой беззащитной и уставшей, всё не уходил из моих мыслей, а когда я всё же лёг на кровать, укрывшись одеялом, с улицы раздались торопливые шаги.

– Командир, – крикнул Лари, один из бойцов, который должен был нести сегодня ночью караул у главных ворот, – на Грегори напали.

Вот теперь все лишние мысли выветрились сами собой.

Пожалуй, так быстро я ещё никогда не собирался. Когда выбежал, Лари стоял, сложившись пополам и тяжело дыша:

– Что случилось?

Лари хоть и был молодым, но опыта ему не занимать. Он хорошо знал порядки и всегда чётко следовал инструкциям:

– Я пришёл на смену, – чутко отрапортовал он, – Грегори не оказалось на своём месте. Предупредил ближайший патруль, и мы пошли на его поиски. Нашли шагах в десяти от поста. На нём изодрана куртка и земля вокруг вся в рытвинах, будто сработала сеть, но…

Он не договорил, и я закончил за него:

– Но ловушек здесь быть не может.

Лари кивнул.

– Где он сейчас?

– Отнесли в лазарет. А целительницу…

– Я сам разбужу, – отмахнулся от него и побежал в сторону палатки, которую занимала Одри.

Одри Эвертон

Я с трудом открыла глаза и непонимающе нахмурилась. Мне показалось, или Артур действительно звал меня?

– Одри, – повторил голос командира, и я увидела мужчина, склонившегося надо мной. На его ладони слабо мерцал магический огонёк.

Только взглянув на его выражение лица, сразу всё поняла:

– Кто ранен? – попыталась высвободить руку из спального мешка, в котором спала скорее по привычке. Да и в нём я будто бы чувствовала себя более защищённо. Нет, можно было конечно обходится амулетом, но… Пусть это будет моей маленькой странностью. Получилось не сразу, и Артур принялся помогать мне. Он спешно расстегнул замок и застыл, почему-то глядя на меня странным взглядом.

Что не так? На мне целомудренная пижама – рубашка с длинным рукавом и штаны. Из фривольного там только кружевные оборки на груди и карманах.

Артур нехотя отвернулся и рвано выдохнул, после наконец-то ответил на мой вопрос:

– Грегори. Снова сеть.

Я замерла на месте и нахмурилась.

– Бойцы ведь ночью не патрулируют местность, так? – пусть я здесь всего ничего, но кое-что уже успела усвоить. Из обрывков фраз бойцов, что охотно делились всем и сразу во время осмотра, и от Фила, который с радостью восполнять пробелы в моём понимании уклада жизни гарнизона.

– Не патрулируют, – мрачно бросил командир, и замолчал.

Я же не стала зря терять время – захочет, расскажет подробности, если же нет, то переживу. Моя задача проста – помочь бойцу, всё остальное вторично.

Забежала в соседнюю комнату, что заменяла мне ванну и быстро скинула пижаму. Уже через пять минут я была готова.

В лазарете было не многолюдно. Всего-то три человека, не считая Грегори, лежащего без сознания на одной из кушеток, и нас с Артуром. Посетителями были Сайрус, Лари, молодой мужчина, которого я осматривала сегодня утром, и, как всегда недовольный Илиас. Последний, кажется, был раздражён больше обычного, но меня он интересовал мало.

Я подошла к Грегори и спешно осмотрела его. Куртка разодрана, почти так же, как и у Фила, да и рана такая же. Даже рисунок от сети похожий, что было весьма странным. Не то чтобы я была экспертом в военных ловушках, но что-то мне подсказывало, что таких совпадений не бывает.

– Поможете? – нашла взглядом Артура, и он коротко кивнул.

Резерв у меня, конечно же, не успел восстановиться в полной мере, к тому же работа с тьмой мне давалась сложнее, чем наставнице, поэтому стоит принять кое-какое зелье. Впоследствии меня ждёт головная боль и тошнота, но это мелочи.

– В выдвижном ящике стола лежат пузырьки без подписей, – аккуратно освобождая Грегори от остатков одежды, произнесла тихо. – Нужен с синей жидкостью внутри.

Услышала, как кто-то отправился в приёмную, и продолжила раздавать указания.

– Застелите соседнюю кушетку, мы переложим его туда, как только я закончу.

Нахмурилась и сама поспешила к одной из коробок. Хорошо, что вечером я заглянула в парочку из них, зато теперь точно знала, где находилось обезболивающее. Взяла два пузырька, а секунду подумав, достала ещё и третий.

Вернувшись, откупорила один и попросила:

– Придержите голову.

Парень был молодым, чуть старше Фила, и, пожалуй, один из немногих ребят, кто не пытался показать мне, насколько он красив. Во время осмотра он тихо лежал на кушетке и рассматривал потолок палатки, после же того, как он ушёл, Фил сказал мне, что у него есть невеста. Красивая и милая девушка, она пару раз приезжала сюда, проведать его, оттого-то он и не видит никого, кроме своей ненаглядной. Я прониклась к нему уважением, и вот… Ранение.

Так, соберись, все посторонние мысли – потом.

Артур придерживал голову бойцу, пока я медленно вливала в него обезболивающее, Сайрус застилал кровать, Илиас, по моей просьбе, искал в коробках снотворное, а Лари стоял с заветным пузырьком из ящика моего стола. Каждый при деле.

Грегори ни на что не реагировал. Даже не застонал, когда мы перевернули его, убирая лоскуты одежды.

– Почему он молчит? – напряжённо уточнил Артур.

Я же… Я не знала. Его должна была мучить жуткая боль, но он лежал тихо, будто вообще ничего не чувствовал. И пульс едва прослушивался. Но поддаваться панике я не имела права, поэтому ответила спокойно, ни на кого не глядя:

– Всё хорошо, – после же протянула руку, забирая пузырёк из рук Лари. Посмотрела на него и скривилась. Было бы прекрасно, если бы я могла обойтись без восстанавливающего зелья, но, увы. Впрочем, не на кого пенять, сама виновата, можно было бы растянуть осмотр дней на десять, я же решила всё сделать быстро. За что теперь придётся расплачиваться.

– Что это? – спросил Артур, оказавшись слишком близко ко мне.

– Зелье, – ответила с кривой улыбкой и тут же выпила его, не оставив себе времени на сомнения.

Жидкость обожгла язык и нёбо, я зажмурилась и рвано выдохнула. А через мгновение жар ударил в голову, прокатился по рукам и ногам, замирая где-то в области сердца. Вот теперь я была полна энергии, и чувствовала себя превосходно, жаль, что эйфория продлиться недолго. За это время нужно успеть вылечить Грегори и сбежать к себе в палатку, чтобы никто не видел моих мучений.

Я опустилась на кушетку, рядом с молодым парнем и провела рукой над раной. Прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Тьма отозвалась нехотя, подняла голову, коснулась моих ладоней и отпрянула, испугавшись. Пришлось усилить давление.

С раной Грегори всё было так же, как с Филом, и одновременно иначе. Тьма желала освобождения, молила об этом, но покидать тело не спешила, будто что-то её там удерживало. Или манило куда сильнее свободы.

Я почувствовала, как по вискам начали скатываться капельки пота, и даже амулет не помогал. А сеть, тем временем, медленно, но верно, пробиралась к магически потокам парня, не желая отпускать свою жертву.

Ну, нет! Я так просто не сдамся!

Я перестала сдерживаться и отпустила магию, выманивая на её свет тьму. Сеть встрепенулась, зашипела и начала медленно растворяться, поддаваясь моему напору. Пульс грохотал в ушах, губ коснулось что-то горячее… Кровь? Не важно. Всё потом.

Я продолжала вливать в Грегори силу, и у тьмы не осталось выбора, как только подчиниться мне. Удар сердца, ещё один и ещё… Я открыла глаза и судорожно вздохнула, потому что мне вдруг перестало хватать воздуха.

– Остановись, – кто-то буквально прорычал мне это на ухо, и только сейчас я поняла, что в палатке слышны голоса.

Медленно обернулась. Мужчины, переговариваясь между собой, смотрели на меня со страхом, один лишь Артур был так зол, что у него едва ли пар из ушей не валил.