Целительница для боевого мага

Глава 13

Артур Морриган

Таким людям, как Одри, нельзя становиться целителями. Просто напросто противопоказанно, потому что… Да потому, что такие как она, убиваются раньше, чем им отмеряно судьбой. А всему виной неуёмное желание помогать всем и каждому, отдавать больше, чем то позволяет здравый смысл и инстинкт самосохранения.

Конечно, это восхищало, но пугало куда сильнее. Ночью у меня получилось поделиться с ней силой, и сейчас, когда Аманда стала тянуть из неё магию – тоже. Но что если в самый нужный момент, внезапно открывшаяся способность, мне изменит? Что если я не смогу помочь и она…

Думать об этом не хотелось, но мысли настырно лезли в голову. Особенно когда она принялась вливать в Аманду силу, чтобы та смогла перенести переезд. Особенно когда вместо здорового румянца на лице Одри стала появляться неестественная бледность. Испарина на лбу… И дыхание стало частым и поверхностным…

– Хватит, – прорычал ей на ухо, пытаясь образумить, но Одри упрямо качнула головой и выдавила, не прерывая магический поток:

– Ещё немного…

Не драться же с ней, в самом-то деле, хотя мне очень хотелось надавать ей по одному мягкому месту, на которое она так умело находила приключения.

Аманда открыла глаза и испуганно вскликнула, увидев нависающего над ней Сайруса, только тут Одри опустила руки и успокаивающе произнесла:

– Всё хорошо, мы просто хотим вам помочь.

Женщина выглядела… Отвратительно, на самом деле. И дело не в вороньем гнезде на голове, не в провалившихся щеках и чёрных кругах под глазами, не в потрёпанной одежде, хотя и это всё не добавляло ей красоты. Пугала аура смерти и безысходности, что исходила от неё.

– Нет! – с жаром всхлипнула женщина и схватила Одри за руку, да с такой силой, что моя упрямая целительница зашипела, но осталась на месте, не пытаясь освободиться. – Вы не можете… Их не примут, если мы уйдём… Община…

– Какая община? – ровным тоном переспросила Одри, а, не дождавшись ответа, сама произнесла: – Ваши девочки предоставлены сами себе. Что-то я не увидела, что о них кто-то заботится. Мы хотим вам помочь, поэтому…

– Вы не понимаете, – всхлипнула женщина, отпуская ладонь целительницы.

Слово взял Сайрус. Он, что удивительно, сразу же заслужил благосклонность что Мэл, что её сестрицы – Лисси. Младшая девочка была пуглива и совершенно никого к себе не подпускала, на вопросы не отвечала и даже боялась подойти ближе. Фил пытался их всячески развлекать, но Лисси так и не соблаговолила подойти к нему, хотя вот Мэл, напротив, смотрела на парня, как на божество. Бойцы даже шутить принялись, что теперь у Фила появилась поклонница. А Сайрус, стоило ему улыбнуться малышке, сразу заслужил её благосклонность, ему даже не пришлось придумывать для этого всякие небылицы.

Теперь и здесь на него была вся надежда. Я чувствовал, что нам нужно уходить. В городе что-то происходило, что-то странное, и мне совсем не нравилось, что я не мог понять, в чём именно заключалась эта странность.

– Мы понимаем, что и тебе, и девочкам нужен должный уход. Наша целительница поставит тебя на ноги, и ты сможешь выбрать – вернуться сюда или навсегда убраться из этого гиблого места. Не упрямься, мы желаем вам лишь добра.

Аманда всхлипывать перестала, она принялась оглядываться по сторонам, в поисках дочерей и Мэл тут же оказалась возле неё. Для девочки своего возраста, она была слишком понятливой и смелой. Одно только то, что она смогла в одиночку добраться до лагеря – говорит о многом.

– Мамочка, мы здесь, с нами всё хорошо, – принялась лепетать малышка, потом склонилась к самому уху матери и прошептала едва слышно, но я всё равно смог разобрать её слова: – Давай поедем с ними, мамочка, пожалуйста. Мне страшно здесь…

Страх…

И корзина ещё эта… Сайрус лично проверил её и доложил, что в ней нет ничего необычного, но травы, на первый взгляд совершенно заурядные, мне не нравились. Потому что по местному обычаю именно пучками этих трав обкладывали покойников. Смрадный запах разлагающегося тела они, конечно, не перебивали, но, видимо, имели какой-то иной смысл.

Куда больше меня волновала такая осведомлённость местных о том, что женщина вот-вот умрёт. Конечно, по её состоянию сложно было сказать, что завтра же она встанет и побежит, но подготовка к погребению, когда человек ещё жив настораживала.

У меня не было приказа, вмешивать в дела местных, но… Мне свойственно их нарушать, не зря же я оказался здесь, в этой, богами забытой стороне.

Препирательства Аманды закончились так же внезапно, как и начались и она, посмотрев на Одри, кивнула:

– Хорошо, – с трудом выдохнула женщина, – мы поедем.

Одри в сборах не участвовала. Она вовсе отошла к окну и отвернулась, будто происходящее в комнате её вовсе перестало интересовать. Это было странным, поэтому, выпроводив всех, я подошёл к ней и прямо спросил:

– Что-то не так?

Девушка резко обернулась и посмотрела на меня влажными от слёз глазами:

– Что если я не смогу ей помочь? Девочки останутся одни. Возможно, я, действительно, вмешиваюсь не в своё дело и…

Она не договорила, закрыла лицо руками и её худенькие плечи затряслись. Видеть её вот такой, сломленной и сомневающейся, было невыносимо. Но и слов, способных поддержать её, у меня не было. Я давно привык смотреть на мир без веры в чудо, и боялся, что мой прагматичный взгляд лишь расстроит девушку сильнее. Не придумал ничего лучше, как обнять её, притянув к себе:

– Что-нибудь придумаем, – прошептал, касаясь её волос губами.

Спустя пару минут, Одри опомнилась, аккуратно отстранилась, а после первой вышла на улицу. Весь отряд ждал только нас, и мне совсем не понравилась хитрая ухмылка на губах Фила, да и остальные бойцы усиленно отворачивались, пряча от меня свои довольные морды. Вот ведь… Напридумывали уже себе чего-то!

Я запрыгнул на Севера, помог взобраться Одри и скомандовал:

– Держитесь кучнее и не отвечайте, чтобы кто вам не сказал. Конфликты нам ни к чему.

При упоминании конфликта, Одри сжалась, опустив голову. Кажется, она только сейчас поняла, какие могут быть последствия у нашего вероломного вторжения в городскую жизнь. Но отступать было поздно, да и я не солгал – я не чудовище. Оставить женщину и девочек здесь, то же самое, что подписать им смертный приговор. И не понятно – только ли Аманде.

Вопреки ожиданиям, на улицах города мы не встретили ни одного жителя, будто все испарились. Закрытые лавки, несмотря на обеденное время, и гробовая тишина навевали не самые хорошие мысли. Но сейчас у меня была одна задача – вернуть всех в гарнизон в целости и сохранности.

Из города мы выбрались довольно быстро, и только тут, вне этих мрачных стен, дышать стало легче.

До лагеря мы добрались довольно скоро, а расположив в лазарете и девочек, и их маму, я позвал к себе Илиаса и ещё нескольких бойцов.

– Мы больше не можем патрулировать местность, – признался честно. Держать в секрете происходящее было бы глупостью. – Нужно усилить охрану гарнизона. По одному за пределы лагеря не выходить, даже если будет очень нужно. Все меня услышали?

Бойцы слаженно кивнули, и я повернулся к карте:

– Два года назад при зачистке вот в этом районе, – я обвёл нужный квадрат, – было больше всего ловушек. Особенно сетей. Фил получил ранение здесь же. Можно предположить, что мы что-то упустили, но… – я задумчиво посмотрел на карту и покачал головой, – Но нападение на Грегори лишь доказывает то, что кто-то заново расставляет сети.

– Подозреваемые есть? – спросил Шэйн, один из бойцов.

– Нельзя исключать местных, – пробормотал задумчиво, хотя не так давно я был уверен, что они здесь точно не при чём. – Я написал в управление, нам обещали прислать группу зачистки, пока же окопаемся в лагере. И давайте, пожалуйста, без лишнего героизма. Я не хочу потом писать похоронки для ваших семей. Будьте осторожны.

Когда все двинулись к выходу, я попросил:

– Фил, останься, – парень тут же понятливо кивнул и отошёл в сторону, пропуская бойцов.

Когда мы остались одни, я произнёс:

– Присмотри за нашей целительницей.

По губам мальчишки скользнула едва заметная улыбка, на что я тут же отреагировал:

– Что ты улыбаешься? Я вроде ничего смешного не сказал.

– Ничего-ничего, – с напускной серьёзностью отозвался Фил. – Я могу идти?

Я посмотрел на парня с недовольством, но всё же отпустил. Бессонная ночь давала о себе знать – соображал я туговато. И всё больше тянуло хотя бы сесть и вытянуть ноги, а ещё лучше прикрыть глаза. Только на минуту. Что я и сделал.

Одри Эвертон

Настроение было отвратительным. Я с некоторым опозданием осознала, во что именно ввязалась – у меня не было ни единой зацепки, как помочь Аманде и Грегори. А потому мне было стыдно смотреть и в глаза девочкам, и в глаза Мари, которая встретила меня вопросом:

– Что-то выяснили?

А мне… нечего было ей сказать. Совсем. Поэтому я оставила её вопрос без ответа:

– У нас пополнение, поможешь мне подготовить постель?

Мари всё поняла без слов. Выдавила улыбку и кивнула. Следующие пять минут мы споро готовили место для Аманды, при этом я украдкой посматривала на Грегори – боец всё так же спал крепким сном.

Мне нужно было срочно что-то делать, но моих знаний, увы, не хватало. Был только один выход – написать Аделии, но, боюсь, она устроит мне взбучку из-за того, что я столь легкомысленно отмалчивалась всё это время.

Ответ довольно прост – я пыталась забыть причину, по которой оказалась здесь. Нет, наставница вовсе не виновата в том, что сейчас она ассоциировалась у меня с отвратительным прошлым, и Винсент не виноват, и тем более Айрон, вот только иначе у меня не получалось. Но куда сложнее было от того, что я подвела тех, кто столько лет вкладывал в меня свои силы, кто бросался на помощь при любой необходимости, кто готов был наплевать на дело всей своей жизни, лишь бы выручить меня. Я же не оправдала возложенных на меня надежд, и пусть эти надежды скорее я сама на себя возложила, не важно!

А проблемы, что свалились на меня здесь, были спасением. Меня даже кошмары мучить перестали, по всей видимости, они испугались местных ужасов и сбежали. Или у меня попросту не оставалось сил, чтобы ещё и ночи напролёт изводить себя малоприятными воспоминаниями.

Но факт оставался фактом – мне была нужна помощь профессионала. Человека, который благодаря редкому дару, знал всё о тьме и её возможностях. Осталось придумать, как сформулировать вопрос, чтобы Аделия смогла понять суть проблемы.

– Заносите, – выглянула в приёмную, где на кушетке сидела Аманда, а рядом с ней, придерживая измождённую женщину, стоял Сайрус.

Старый боец тут же подхватил больную и внёс её в палату, Мэл вместе с Лисси, крепко держась за руки, вошли следом.

Аманда не сопротивлялась. Моя сила, которой я так старательно делилась с ней, переставала её поддерживать, что было естественным. Она стала то и дело прикрывать глаза, вздрагивая от холода.

Сайрус, глядя на неё, прежде чем укрыть одеялом, снять амулет и попытался одеть ей, но женщина качнулась в сторону, испугавшись:

– Он всего лишь поможет согреться, – с улыбкой произнёс мужчина. Аманда поверила не сразу, но после кивнула, смиряясь.

Девочки присели на соседнюю кушетку и застыли, глядя на каждого по очереди. Они явно не понимали, что будет дальше.

Выйдя вместе с Сайрусом в приёмную, я попросила:

– Нам нужно что-то вроде большого таза, чтобы искупать Аманду и девочек, боюсь, принять душ для них окажется проблематичным.

Мужчина кивнул, и уточнил:

– А одежду?

Я безрадостно улыбнулась и заметила:

– Вряд ли ваша одежда им подойдём, боюсь, девочки в ней вовсе утонут. Дам что-нибудь из своего, не переживайте.

Сайрус кивнул и тут же ответил:

– Сейчас что-нибудь придумаем.

И вышел, я же осталась одна. Правда, в одиночестве я находилась недолго, в приёмную, тихо шурша длинной юбкой, проскользнула Мари. Её взгляд был серьёзным, и я поняла, что разговора не избежать. Но я предприняла последнюю попытку хоть немного его отсрочить:

– Скажи, как ты так быстро узнала о ранении Грегори? Тебе сообщил командир?

Девушка явно не ожидала такого вопроса, а потому от удивления открыла рот, после же покрылась премилым румянцем:

– Нет, мне никто не сообщал, – призналась она, потупив взгляд. – Просто я подарила Грегори браслет, сказала, чтобы он не снимал его, иначе я обижусь, а это на самом деле амулет. Парный. Второй у меня…

Вот оно что. А я ещё подумала, как она так быстро узнала о ранении жениха.

– Интересное изобретение, – я улыбнулась и отвернулась к столу, делая вид, что что-то ищу, но этот манёвр вовсе не сбил девушку с цели.

– Скажите, что с ним? Он же… выживет? – на последнем слове её голос дрогнул. Мари судорожно вздохнула, пытаясь вернуть себе самообладание.

Я обернулась, глядя на неё. Как бы мне хотелось сказать, что всё будет хорошо, что я обязательно выясню причину, почему он всё ещё не очнулся, но жестокая правда заключалась в том, что я не могла ей этого сказать. Я не знала причину, и осмотр Аманды не помог мне найти разгадку, скорее ещё больше запутал.

– Я не знаю, что с ним, – ответила честно, отводя взгляд. Бессильная злость охватила меня, и я с силой сжала кулаки.

– Но… – произнесла девушка и запнулась, впрочем, она взяла себя в руки и договорила, – но вы ведь выясните, правда?

Я грустно улыбнулась, посмотрев на неё:

– Я очень постараюсь помочь ему. Только…

– Нет! – она поспешно выставила руку вперёд, призывая меня к молчанию. – Ничего больше не говорите, вы сможете ему помочь, я знаю.

Мне бы её веру…

Следующие несколько часов у нас было много дел. Времени на то, чтобы мучить себя сомнениями у меня не осталось.

Сначала мы покормили девочек, после я вновь влила в Аманду немного сил, чтобы она не отключилась, пока мы будем её купать. Мы с Мари в четыре руки сняли с женщины изношенные вещи, помогли ей забраться в таз, который был для неё немного мал, но это лучшее, что смог найти Сайрус. Мыть её пришлось долго, да и то я была не уверена, что мы достаточно хорошо промыли волосы. Во всяком случае, выглядеть они стали куда лучше.

После мы сменили воду и сначала искупали Лисси. Впрочем, искупали – это громко сказано. Прежде всего, мы кое-как поставили её в таз, после показывали, что вода вовсе не «кусается» и что это даже приятно. Девочка не спешила нам верить, так что Мари пришлось использовать всё своё актёрское мастерство. Она кривлялась и смешила малышку, пока я быстро-быстро намыливала и ополаскивала строптивицу.

Когда же пришёл черёд Мэл, она робко попросила:

– А можно я помоюсь сама?

Девочка так отчаянно краснела, что я не посмела перечить ей. Мы выдали Мэл всё необходимое, в том числе мои брюки и рубашку. И пусть они будут слишком велики, зато чистые.

Пока Мэл купалась за ширмой, которую мы для неё соорудили, я вышла в приёмную и села за стол. Тянуть больше не имеет смысла, нужно написать Аделии.

Я долго раздумывала над письмом, несколько раз комкала бумагу, радуясь, что у меня её в избытке. И вновь писала сначала, боясь упустить хоть одну деталь. Когда же всё было готово, я заглянула к Мари и сказала, что скоро вернусь.

Сёстры сидели рядом с девушкой, внимательно слушая очередную историю. На мои слова они никак не отреагировали. И хорошо. Не знаю, чтобы я делала, если бы не Мари. Она здорово мне помогала.

В лагере царило небывалое оживление. Бойцы сновали туда и обратно, внимательно оглядываясь по сторонам. Благо, никто из них не стал меня останавливать, потому что я была совершенно не настроена отбиваться от неуместных комплиментов.

Что удивительно, у палатки командира никого не было. И я уже хотела уйти, здраво рассудив, что Артура нет на месте, но решила увериться в этом лично. Я отодвинула ткань и открыла рот, но так ничего и не сказала.

Командир, вытянув ноги и откинув голову на спинку стула, мирно спал. Но даже во сне его лицо было хмурым, будто даже там его мучили насущные проблемы. Мне бы стоило уйти, но я не смогла. Напротив, сделала несколько осторожных шагов и оказалась за спиной Артура. Легко встряхнула рукой и невесомо коснулась его виска.

Сила слабо понеслась по моим венам, растворяясь в магических потоках командира. Нет, он не был истощён в привычном понимании этого слова, скорее он был уставшим. Даже таким сильным магам, как он, был нужен полноценный отдых.

Я отняла руку и уже собралась уходить, как мгновение и я оказалась прижата к мужской груди. А над самым ухом раздался хриплый голос:

– Не стоит подкрадываться к боевому магу, это может закончиться… плачевно.

Логично, что после такого заявления, я должна была, как минимум, испугаться, но вместо этого для меня оказалось важным лишь то, что его рука покоилась под моей грудью и вновь обжигала так, словно он прикасался не через одежду, а к обнажённой коже.

Ощущения были такими яркими, что я вспыхнула, словно спичка, чувствуя, как жар расползается по всему телу. И ощущая такое же жаркое дыхание на своей шее.

Стоило бы ответить, да хотя бы извиниться, но я стояла на месте, словно язык проглотила. И в одно мгновение что-то изменилось – хватка стала ослабевать, и почти превратилась в ласку. Необычно и… приятно.

Последняя мысль оказалась оглушающей, так что я спешно шагнула вперёд, выпутываясь из объятий. Хвала всем богам, командир не стал меня удерживать. Иначе бы… Не знаю, что было бы в противном случае, да и думать об этом было страшно.

Не поднимая глаз, я пробормотала:

– Извините, я…

Что? Не хотела подходить? Так это будет ложью – я подошла к нему вполне осознанно. Не знала, что опасно вот так подкрадываться к боевому магу? Тоже ложь. Этому нас ещё в академии учили… Так что я должна была сказать ему, чтобы не выглядеть глупо? Пожалуй, лучше промолчать.

Расценив моё молчание как-то по-своему, Артур всё тем же хриплым голосом произнёс:

– Мы вроде бы договорились перейти на «ты».

От удивления я резко обернулась и посмотрела на мужчину. Он не шутил, и не издевался, был, как никогда серьёзен. И взгляд полыхал каким-то странным блеском, словно он едва сдерживался. От чего? Лучше об этом мне тоже не думать…

– Я принесла письмо, – выдохнула, найдя, по своему мнению, самую безопасную тему для продолжения общения. – Могли бы вы отправить?

Артур прикрыл глаза, ещё и руки сжал в кулаки. А когда посмотрел на меня вновь, взгляд его уже был гораздо привычнее – без пугающего блеска.

– Ты, – произнёс он и улыбнулся.

Мне ничего не осталось, как покорно повторить:

– Хорошо, мог бы ты его отправить?

Командир довольно улыбнулся, словно кот, перед которым поставили целую миску сметаны. И протянул руку. Я протянула свою в ответ, а когда наши пальцы соприкоснулись, тут же отдёрнула ладонь и спрятала её за спину. Не потому, что испугалась, а потому… Да не знала я, почему так странно реагировала на него, будто никогда в моей жизни мужчины не касались меня. Хотя… «ТАК – не касались», – пришла запоздалая мысль. Но я отмела её, как совершенно лишнюю и абсолютно неуместную.

– Аделия Райт? – прочитал он имя и посмотрел на меня вопросительно.

– Да, – постаралась ответить равнодушно и пожала плечами. Нужно срочно брать себя в руки, иначе командир подумает про меня что-то не то. Больше того, я уже сама не знаю, что о себе думать.

– Это, случайно, не та целительница, о которой так много говорили несколько лет назад?

– Да, – вновь произнесла односложно, но видя интерес во взгляде Артура, нехотя продолжила: – Я училась у неё, Аделия моя наставница, благодаря которой я и развила дар «чувствовать» тьму. Конечно, у меня нет таких умений, как у неё, но…

– Мне кажется, – перебил меня командир, склонив голову к плечу, – ты слишком недооцениваешь собственные умения.

Это было сказано без глупой лести и желания угодить. Он просто сказал то, что думал, и это заставило меня вновь покраснеть. Возьмись я отрицать его слова, со стороны будет казаться, словно я пытаюсь напроситься на похвалу, поэтому выбрала самый дипломатичный ответ, который пришёл на ум:

– Возможно и так, – вновь пожала плечами. И перевела тему: – Но мне нужна консультация Аделии.

Командир посмотрел на сложенный лист в своих руках, нахмурился и с сомнением произнёс:

– Письма для гражданских идут куда дольше, чем внутренняя корреспонденция, – я успела расстроиться, как он добавил с непонятной мне ухмылкой, – но я воспользуюсь некоторыми связями. Будем надеяться, что и ответ придёт быстро.

– Благодарю, – произнесла тихо и застыла.

Между нами повисла неловкая пауза, хотя, вполне возможно, что неловкой она была лишь для меня, а Артур чувствовал себя в своей тарелке. Наконец, я решилась – попятилась назад и пробормотала:

– Я пойду, у меня… – запнулась, но закончила, – много дел.

Но уйти я не успела, командир спросил:

– Как они?

Тема, на которую мне сейчас не хотелось бы разговаривать, вот только обойти её стороной не представлялось возможным.

Вздохнув, призналась:

– Можно сказать, что никак. Грегори всё так же не приходит в себя, а Аманда… стремительно теряет силы, сколько бы магии я в неё не вливала.

– Ты… – начал он, сокращая между нами расстояние. И я по тону голоса поняла, что именно он хочет сказать, поэтому вспылила:

– Только не говори, что я справлюсь, и что ты в меня веришь, потому что завышенные ожидания убивают сильнее сомнений.

Артур, пока я выплёскивала терзавшие меня мысли, оказался совсем близко, ещё полшага и расстояние между нами вовсе бы растворилось, но он не стал его делать.

– Я хочу, чтобы ты помнила – ты не всесильна, и никто не ждёт от тебя чего-то невозможного.

Горькая улыбка коснулась губ:

– Напротив, – возразила ему, – И Мари, и Мэл с Лисси ждут чуда, которого я не могу им пообещать.

– Поверь, они всё понимают, но…

– Верить проще, – закончила за него.

Он прав, конечно, прав. Вера в чудо позволяет Мари смешить девчонок, рассказывая им разные истории… А сестричек мечтать о счастливом будущем, где мама сможет гулять вместе с ними и заливисто смеяться…

– Спасибо, – произнесла хрипло, потому что голос вдруг изменил мне.

– Обращайся, – не менее хрипло отозвался командир. И я… Вновь покраснела, а потому сделала шаг, и через мгновение вовсе сбежала.

Нужно уже что-то делать с этой своей особенностью – краснеть не к месту. Да и вообще, было бы неплохо, научись я держать себя в руках рядом с Артуром.

Лицо полыхало, и горячий ветер отнюдь не помогал унять жар, напротив, лишь усугублял ситуацию. А ещё мысли, скачущие, словно блохи…

– Госпожа целительница, – знакомый голос раздался буквально над ухом, так что я вздрогнула и с возмущением посмотрела на улыбающегося Фила.

– Нельзя же так пугать, – пробурчала, возвращаясь в реальность из мира переживаний.

– Так я зову-зову вас, – без капли раскаяние произнёс мальчишка, – а вы как выскочили из палатки командира, так и бежите, никого не замечая. Что-то случилось?

Вот вроде бы и вопрос он задал совершенно безобидный, правильный даже в свете последних событий, но к чему эта хитрая ухмылка на губах?

– Нет, всё хорошо, – каким-то чудом я смогла собраться и спокойно ответить ему. – Ты что-то хотел?

Я продолжила путь, и парень тут же подстроился под мой шаг:

– Всего лишь соскучился, – искоса посмотрела на него, а этот паршивец взял и подмигнул мне.

Вот и что с ним делать?

– Пошли, скучающий боец, – махнула рукой, – я найду тебе работу.

Филу мой настрой явно не понравился, потому что, как только он услышал про работу, тут же попытался сбежать, но куда там – я была настроена серьёзно.

– Э, нет, ты же соскучился, а я предоставлю тебе возможность перестать по мне скучать. Да и вообще, уверена, ты забудешь это отвратительно слово, точнее, тебе будет некогда его вспоминать.

Парень шумно выдохнул, но спорить больше не стал, да и, как мне показалось, страх у него был скорее наигранным, чем настоящим.

В палате было тихо, а когда я отодвинула ткань, входя, то застала умилительную картину. Мари спала на кушетке, в обнимку с Лисси. А вот Мэл уснула, обхватив руками ноги матери. Не самая удобная поза, это понял и Фил, но когда он сделал шаг вперёд, явно намереваясь переложить девочку на другую кушетку, я его остановила жестом.

– Оставь, – прошептала тихо и поманила его в приёмную.

Там, стараясь не повышать голос, произнесла:

– Мэл, хоть и пытается казаться самостоятельной и бесстрашной, слишком измучена тем, что происходит с матерью. Боюсь, если ты переложишь её, она проснётся. Пусть немного отдохнёт.

Парень нахмурился, но кивнул.

– Значит, работа откладывается? – хитро сощурился он, на что я не смогла сдержать тихого смеха.

– Вот ещё, – фыркнула и указала на кушетку, – ложись, будешь моим подопытным.

– Боги, – простонал Фил в голос, и мне пришлось на него шикнуть, чтобы не забывался. Он на мгновение зажал рот рукой и продолжил уже куда тише: – Беру свои слова обратно, госпожа целительница, я по вам совсем не скучал.

– Поздно, – отмахнулась я, расстилая чистую простыню.

Постельное бельё стремительно таяло. Точнее, становилось грязным, а времени, чтобы его постирать, у меня не было. Тут я посмотрела на мальчишку, с позёрской вальяжностью снимающего рубашку, и хитро улыбнулась. Раз в гарнизоне живут одни мужчины, то и бельё своё они стирают сами. Значит, и с постелью справятся. И почему эта гениальная мысль не пришла в мою голову гораздо раньше?

– Что-то мне не нравится ваша улыбка, – прошептал парень, укладываясь на спину и закидывая руки за голову.

– Привыкай, мы, целители, вообще странный народ.

– Пф, – фыркнул Фил, – долго же вы маскировались под нормальную.

Его смешливые колкости не ранили, напротив, вызывали улыбку. Я и улыбнулась, не чувствуя никакой неловкости. Но когда я подняла руки над мальчишкой, он вмиг стал серьёзным и спросил:

– Что вы хотите найти?

Найти? Знала бы я, что искать, мне было бы проще, а так…

– Я просто хочу понять, почему Грегори после такого же ранения никак не придёт в себя.

– Думаете, я в чём-то особенный? – парень вздёрнул брови вверх, и на его губах появилась колючая ухмылка.

Я же ответила ему совершенно спокойно, чтобы он не подумал, что ему что-то вменяю ему в вину, да хоть бы его исключительность:

– Думаю, что если выясню в чём между вами разница, то смогу ему помочь.

Фил набрал полную грудь воздуха, чтобы что-то сказать мне, но после шумно выдохнул и лишь бросил:

– Это было бы замечательно.

Когда писала письмо наставнице, то для сравнения упомянула и случай Фила. А ещё выписала данные обоих бойцов. Если их организм отреагировал по-разному на одинаковое воздействие, то эта разность должна проявиться ещё в чём-то, помимо реакции на ловушку.

Единственное, что у них различалось – степень магии. И то не сильно. Буквально на два деления. Слабая зацепка, очень слабая…

Прикрыв глаза, отпустила силу. Она, в отличие от лечения Аманды, отозвалась спокойнее и не пыталась истощить меня за считанные секунды. Оно и понятно – Фил сильный и здоровый парень, ему ни к чему моя магия, у него свои магические потоки прекрасно справляются с поддержанием необходимых жизненных сил.

Я старалась не обращать внимания на работу органов, ни на что, не выбивающееся из привычного ритма. Впрочем, я больше ничего и не увидела.

– Скажи, – попросила его, открыв глаза, – ты в прошлый раз сказал мне, что ловушка звала тебя. Можешь описать подробнее, как именно это происходило?

Фил помрачнел. Он не торопился выдавать мне всё, как на духу. Пришлось пригрозить:

– Ты понимаешь, что сейчас любая мелочь может спасти Грегори?

– Понимаю, – со вздохом признался парень, – но я связан обязательствами, и командир…

– Прекрасно понимает, что время, когда можно было играть в тайны, прошло, – строго закончила за него, не оставив места для сомнений.

Фил сдался не сразу. Сначала он прикрыл глаза, сердито выдохнул, потом посмотрел на меня исподлобья и, наконец, произнёс:

– Это было странным. Я больше года служу здесь и ни разу не чувствовал ничего подобного. Словно кто-то звал меня, молил о помощи. И я знал, что просьба эта фальшива, что она опасна, но не мог не пойти на этот зов. Всё ощущалось так, будто мой отказ вызвал бы куда более разрушительный действия. А потом я провалился. Вот как стоял, а после рухнул вниз.

Он замолчал, глядя прямо перед собой невидящим взглядом. Пока он всё это говорил мне, он то и дело сжимал и разжимал кулаки, словно те воспоминания, до сих пор так и не отпустили его. Так и мучили…

– Фил, – позвала осторожно и легко коснулась его руки, – что было потом?

Парень моргнул, возвращаясь сюда, в приёмную, и посмотрел на меня каким-то странным взглядом. Ответ его прозвучал довольно сухо:

– Да ничего. Пришла боль и я отключился. Очнулся уже здесь, в палате и познакомился с вами. Жаль только, что вы меня сразу отшили… – на последней фразе его голос изменился, в нём вновь появились игривые нотки. Фил вернул себе образ весёлого мальчишки, что должно было, несомненно, обрадовать, но меня лишь насторожило. Я не позволила сбить себя с мысли.

– Тебя мучают кошмары? – спросила его тихо, после чего улыбка на губах парня застыла, а взгляд остекленел. Отвечать он не торопился, а спустя мгновение вовсе поднялся и принялся натягивать рубашку:

– Что ещё за работу мне поручите? – с наигранным весельем произнёс он, вовсе позабыв о том, что стоит говорить тише. И его громкий голос сыграл свою роль – в приёмной тут же показалась Мэл.

– Зря, – склонившись к мальчишке, бросила едва слышно, – я всё равно от тебя не отстану.

Кошмары – это слабость. Особенно для боевого мага с высокой степенью… Неужели репутация для него куда важнее, чем возможность попросить о помощи?

Я посмотрела на малышку и не смогла не улыбнуться – мои брюки, хоть и подвёрнутые на несколько оборотов, висели на ней, как и рубашка, полы которой были подвязаны на поясе. Словом, девочка выглядела так, словно опустошила мамин шкаф в её отсутствие, мечтая ощутить себя взрослой раньше времени.

– Отдохнула? – спросила, на что Мэл кивнула. После перевела взгляд на Фила и в её глазах вспыхнули искры.

Что же, пожалуй, бойцы были правы – у Фила появилась поклонница.