Царь Аттолии (ЛП)

Глава 15

— Ваше Величество, — раздался угрюмый голос, и царь отвернулся от Костиса.

Веселье стихло, телохранители переминались с ноги на ногу.

— Телеус, — сказал царь.

Улыбка сошла с его губ, он выжидательно смотрел на капитана.

— Если вы позволяете своим подданным искупить вину синяками, найдутся еще желающие выплатить свой долг.

— Думаю, нет, Телеус, — возразил царь и попытался обойти его.

Телеус шагнул в сторону и снова преградил дорогу.

— Ты не сможешь так легко выплатить свой долг, Телеус — сказал царь, — и у тебя мало шансов получить желаемое.

— Действительно мало, Ваше Величество, — согласился Телеус. — Всего один.

Он бросил многозначительный взгляд на Костиса, ясно давая понять, что имеет в виду. Царь покачал головой, все еще не желая клевать на приманку.

— Если я побью тебя, Костис, твои гвардейцы решат, что ты тоже поддался мне. Вот и все. В твоем предложении мало смысла.

— А что, если я побью вас, Ваше Величество?

— Не придет тот день, Телеус, когда я позволю тебе меня побить.

— Думаю, вам не стоит отказываться, сир.

— Телеус, я могу снять с тебя голову, — предупредил его царь.

— Конечно, Ваше Величество. — Телеус покорно склонил голову, и царь уже тронулся дальше, когда капитан добавил себе под нос: — Если царица разрешит.

Евгенидис остановился, подняв подбородок.

— Впрочем, я могу сделать это лично, Телеус.

Телеус отступил назад и встал в защитную позицию.

— Отлично, — сказал царь и поднял меч. — Но я не позволю тебе манипулировать мной бесплатно. Мое время дорого стоит. Во сколько мы оценим твое? Не сделать ли нам ставку, Телеус? Если побеждаю я, царица уменьшает численность гвардии в два раза. Если выигрываешь ты, все остается по-старому.

Стоявшие вокруг гвардейцы в ужасе переглянулись. Телеус упрямо выдвинул подбородок.

— Я знаю, что вы уговаривали ее ослабить гвардию, — заявил он. — Я умру, прежде чем позволю сделать это.

— Тебе незачем умирать, Телеус. Просто побей меня.

Чувствуя, что все его труды пошли насмарку, Костис также понял, что ничего не в силах изменить, так что ему лучше убраться отсюда. Он повернулся и направился к скамье у стены, где мог присесть и заняться своими ссадинами. Неожиданно за его спиной раздался громкий треск деревянных мечей и крик короля. Он обернулся и увидел Евгенидиса, словно застывшего в воздухе. Его ноги не касались земли, утренний туман растаял и четкий силуэт царя парил на фоне синего неба, окруженный сияющим ореолом. Все вокруг замерли неподвижно, словно мраморные статуи на фризе храма, и в этот момент меч царя плашмя коснулся незащищенной шеи Телеуса.

Капитан камнем рухнул на землю. Он выронил меч и обеими руками схватился за шею, а потом изо всех сил вжался лицом в землю, чтобы сдержать боль, и перестал дышать. Его ноги в пыли слегка подрагивали. Царь посмотрел на него и бесстрастно приказал мальчику-курсанту:

— Льда.

Мальчик побежал, солдаты расступились, давая ему дорогу. Царь подошел к Телеусу и присел рядом с ним, сначала на корточки, потом просто на землю.

— Ты ведь не знал, что я знаком с этим приемом? — непринужденно спросил он.

— Не знал, Ваше Величество, — выдохнул Телеус.

— Мой дед однажды убил человека таким способом, воспользовавшись преимуществами деревянного меча.

— Я не знал, что Воры Эддиса настолько воинственны.

— В основном, нет. Но, как и всех людей, Телеус, у меня было два деда. — Телеус закатил глаза, чтобы взглянуть на царя, и тот продолжал: — Второй мой дед был царем Эддиса.

— Ах, — сказал Телеус.

— В самом деле, ах. — согласился царь. — Вот лед.

Он принял из рук мальчика холщовую сумку с большим куском льда и, положив ее на землю, воспользовался своим крюком, чтобы несколькими сильными ударами разбить лед на мелкие кусочки, а затем положил мешок на шею Телеусу.

— Так лучше? — спросил Евгенидис.

— Не совсем, — сказал Телеус.

— Ну, пусть его подержит Костис. Я вижу, у Аристогетона есть ко мне дело.

Царь поднялся на ноги и пошел прочь. Костис оставался рядом с Телеусом и держал лед у него на шее, пока капитан не собрался с силами, и не встал на ноги. Телеус огляделся. Костис поступил так же. В центре двора царь осторожно кружил вокруг одного из солдат из отделения Ариса.

— Где Арис? — спросил Костис.

Один их охранников обернулся и посмотрел на них с удивлением.

— Он уже вырубил Ариса ударом по голове. Тот еще легко отделался, — добавил он, многозначительно глядя на капитана с холщовым мешком на шее. — Сейчас он обрабатывает Мерона.

— Он не может драться со всеми, — запротестовал Костис.

Арис подошел к нему, и Костис толкнул друга локтем в бок:

— А ты о чем думал?

Арис пожал плечами. Очевидно надеясь, что капитан не обратит на них внимания, он спокойно сказал:

— Никто не возражал, чтобы тебе устроили небольшую взбучку. Это было весело. Но когда он побил капитана, они снова разозлились. Я думал, если он погоняет меня, как гонял тебя, то они снова расслабятся. Но он не стал. Он просто через три секунды выбил меч у меня из руки и двинул по кумполу.

Если Арис надеялся, что капитан не слушает, то он сильно ошибался. Телеус обернулся.

— А потом? — резко спросил он.

— Потом он махнул Мерону. Клянусь, я не собирался напустить его на весь мой отряд, сэр.

Костис произнес озабоченно:

— Я думаю, что он выдохся после боя с капитаном. Должно быть, он все свои силы вложил в этот прыжок.

— Мне тоже так кажется. После Мерона ему придется остановиться. Что такое, Арис?

— Это насчет Лаекдомона, сэр. Я не успел сказать вам, сэр, и не знал, кому еще можно доложить, но это Лаекдомон тогда позвал нас унять собак. Это он предложил. А когда нас арестовали, его не было с нами в камере, сэр. Он сказал, что сидел по соседству, но я не видел его до тех пор, пока царица не помиловала нас.

— Понимаю, — сказал Телеус мрачно. — Где он сейчас?

— Я не знаю.

— Может быть, его не было здесь сегодня утром, — с надеждой предположил Костис.

— Нет, — возразил Арис, — я его уже видел.

— И ты думаешь, он выйдет, чтобы бросить вызов царю?

— Я думаю, он человек Эрондитеса, капитан. Он из патроноса, а его семья живет во владениях барона. Каждый знает, как барон относится к нашему царю.

— Человека можно убить деревянным мечом, — медленно произнес Костис, повторяя слова царя.

— Если, конечно, тебя не волнует, что случится с тобой дальше, — заметил Телеус. — Кто-то сможет заступиться за Лаекдомона?

— Вряд ли, — сказал Арис. — Но барон вознаградил бы его семью.

— Царь уже не сможет биться со свежим противником, — предупредил Костис, — и он не будет знать, что это не простой спарринг.

— Не волнуйтесь, — заявил Телеус. — Я не собираюсь стоять здесь и смотреть, как нашего царя убивает полоумный фанатик с дубинкой. Найдите Лаекдомона и тащите его сюда.

Арис с Костисом начали пробираться сквозь толпу. Царь уже закончил со своим противником. Мерон потирал грудь, куда попало острие царского меча и улыбался. Царь смотрел на другого солдата из отделения Ариса, стоявшего в первом ряду. Расталкивая охранников, Телеус не успел подобраться к нему, чтобы оттащить назад. Из-за спины царя капитан помахал рукой, чтобы привлечь к себе внимание, а затем дал беззвучные указания.

Царь заметил выражение лица солдата и медленно повернул голову, чтобы через плечо взглянуть на Телеуса. Потом он снова перевел взгляд на своего противника.

— Он велел тебе не драться в полную силу?

Растерянный гвардеец покачал головой. Царь покачал головой в ответ.

— Нет, так не пойдет. Мне придется сделать тебе такое же предложение, как капитану. Побей меня, и царица сохранит гвардию; поддайся мне, и она сократит ваши ряды вдвое.

Человек в панике переводил взгляд с Телеуса на царя.

— Он все еще хочет, чтобы ты поддался? Он это говорит у меня за спиной? А что скажут твои товарищи? Что думает гвардия?

— Бей его! — крикнул кто-то из безопасного места в толпе.

Царь цивнул:

— Давай, Деймон. Я знаю, что ты можешь. Может быть, я и устал, но на тебя у меня силы еще найдутся.

Деймон решился напасть. Смеясь, царь отступил. Деймон снова атаковал, и они уже кружили вокруг друг друга, обмениваясь ударами и парируя их. Если Деймон и собирался дать царю легкий бой, то отказался от своих намерений после того, как царь, заблокировав его меч, что-то шепнул ему на ухо. Никто не мог расслышать, что он сказал, но эффект был потрясающий.

Деймон был лучшим фехтовальщиком, чем Арис и Костис вместе взятые. Царь больше не прибегал к крикам. Он нападал и отбивался точно и расчетливо, не теряя сил. Иногда он отступал назад, чтобы отдышаться, и начал чаще опираться на левую ногу.

Деймон пытался вытеснить его, но царь всегда ускользал в сторону. Потом царь начал наступать, последовательно тесня соперника, Деймон отбивался и отступал шаг за шагом, потом незаметно уклонился, когда царь размахнулся, качнулся вперед и промахнулся.

— Черт возьми, — сказал царь. — Я думал, что зацепил тебя.

Деймон улыбнулся.

— Я тоже так подумал.

Евгенидис резко выдохнул.

— Тогда продолжим, — сказал он, поднимая меч.

Он слишком устал для стремительной атаки и не смог коснуться Деймона, но и Деймон был недостаточно ловок, чтобы преодолеть защиту царя. Царь решил заняться критикой:

— Это уже один раз не сработало. Хочешь попробовать снова?

Разочарованный Деймон решил рискнуть, и царь тут же разоружил его. Он стоял печальный, когда Евгенидис похлопал его по плечу и сказал:

— Готов.

Прижимая меч локтем к правому боку, Ген воспользовался левой рукой, чтобы откинуть со лба потные волосы. Потом он повернулся и вместе с Деймоном направился к фонтану у стены, опустив руку с мечом так, что его острие порой касалось земли. Они успели сделать всего несколько шагов, когда за спиной царя раздался голос. Царь повернулся.

— Лаекдомон. Конечно. Как я мог забыть о тебе?

— Не знаю, Ваше Величество. Но надеюсь, что теперь, когда вы обо мне вспомнили, не скоро сможете снова забыть.

Гвардейцы молчали. Телеус шагнул вперед и открыл рот, чтобы заговорить, но царь отогнал его прочь. Телеусу пришлось ограничиться угрожающими взглядами, которые Лаекдомон отказывался замечать.

— Я не думаю, что забуду тебя, Лаекдомон. Я сделаю тебе такое же предложение, как и твоим товарищам. Побей меня, и я не буду сокращать гвардию, — сказал царь.

Он поморщился, поднял меч поперек рта и прикусил лезвие, оставляя обе руки свободными, чтобы помахать ими в воздухе, разминая усталые мышцы. Потом он выплюнул меч в ладонь.

— Вы стали бы улыбаться шире, Ваше Величество, если бы имели дело с настоящим мечом.

— От моего внимания не ускользнуло, что все вокруг не одобряют мою манеру обращения с тренировочным мечом. Может быть, ты объяснишь мне, почему?

— Суть упражнений заключается в том, чтобы приобрести навык владения настоящим оружием. Если вы не считаете свой меч настоящим, Ваше Величество, вы не достигнете цели. Здесь, в Аттолии, — снисходительно добавил он, подчеркивая чуждость Евгенидиса своему окружению, — нас учат уважать деревянный меч, как настоящее оружие, и не допускать бездумных ошибок.

— О, — насмешливо ответил царь. — А мы в Эддисе учимся убивать любым оружием, которое имеем в руках.

Он поднял меч.

— Готов?

— Готов, — сказал Лаекдомон.

— Начали.

— Капитан? — спросил Костис.

Он волновался. Телеус пожал плечами.

— Я здесь не главный, Костис. Если он решил идти в ловушку с широко открытыми глазами, я не имею права останавливать его.

Они оба с тревогой наблюдал за схваткой.

Солдаты вокруг замерли в неловком молчании. Не было слышно ни отрывистых комментариев ни криков в поддержку Лаекдомона. Все знали, что на карту поставлено очень многое, но что-то в поведении Лаекдомона отпугивало его сторонников. Ради гвардии они не хотели, чтобы царь выиграл, но все-таки им было трудно болеть за Лаекдомона, так что они просто стояли и смотрели.

Царь оттолкнулся левой ногой и повернулся, опираясь на правую, когда Лаекдомон попытался зайти с фланга.

— Капитан, — раздался рядом тихий голос лейтенанта. — Ее Величество здесь.

Царица со своими служанками вышла на тренировочный двор. Она была не единственным наблюдателем. Казалось, здесь собралась большая часть двора. Придворные выстроились на террасе над плацем и стояли группами на стенах. Костис с растущей тревогой посмотрел на Телеуса.

Телеус подошел к царице. Она приказала слугам установить помост и кресло. Когда стало известно о ее прибытии, гвардейцы разомкнули круг, чтобы предоставить ей беспрепятственный обзор. Пока Телеус шел к ней, она успела сесть в кресло и спокойно расправить складки платья. Ее служанки двумя шеренгами выстроились за спинкой кресла. Придворные царя продефилировали на фланг. Телеус наклонился, чтобы тихо сказать ей несколько слов.

Ее поднятая рука опередила его. Она жестом подозвала Костиса.

— Это была твоя идея?

— Нет, Ваше Величество. То есть, я хочу сказать, да, я просил царя тренироваться со мной. Но я понятия не имел, что из этого получится.

Он с усилием избегал обвиняющего взгляда Телеуса.

— Твои люди выглядят удивленными.

— Ваше Величество, — сказал Телеус, — вы должны остановить это.

— Я? Разве я могу приказывать царю?

— Он остановится. Если вы попросите, — настаивал Телеус.

Аттолия покачала головой.

— Тогда я остановлю его, — заявил Телеус и обернулся.

— Капитан, — голос царицы звучал мягко, но Телеус покорно повернулся к ней.

— Его убьют, — предупредил он.

— Будем надеяться, что нет.

— Он устал. Он ранен. Лаекдомон может убить его одним ударом. Позвольте мне арестовать его, пока еще не поздно.

— Арестовать царя?

— Арестовать Лаекдомона, — Телеус был уже не в том состоянии, чтобы оценить шутку царицы.

— За что арестовать? Разве у тебя есть доказательства, что это нечто большее, чем обычный спарринг?

— Позвольте мне арестовать его, и я вытащу из него доказательства клещами.

Царица покачала головой.

— Почему нет? — беспомощно спросил Телеус.

— Потому что царь не отступит, Телеус, — сказал Орнон, присоединяясь к ним. — Вы, наверное, заметили, — сказал он. — Царь скулит, жалуется и избегает малейшей ответственности. Он пользуется всеми возможными увертками, но он никогда не отступает. — Орнон пожал плечами. — Никогда.

— Он может не отступить, но он проиграет.

— О, я бы не стал ставить свои деньги на его проигрыш. Я видел, как он терпит неудачу. — Орнон бросил быстрый взгляд на царицу. — Но я никогда не видел, чтобы он проиграл в окончательном итоге. Он может затаиться, пока не настанет момент выступить вперед. Ни одна его битва не закончится, пока он не выиграет. — Орнон выразительно пожал плечами. — Он не отступит, и не поблагодарит вас за вмешательство.

Раздался крик, и они снова повернулись к сражающимся. Костис увидел, как царь отступил. Лаекдомон наносил быстрые удары мечом, вынуждая царя отступать все быстрее и быстрее. Наконец царь ответил. Мечи столкнулись с яростным треском, и один из них взлетел в воздух. Затаив дыхание, все следили, как меч развернулся в воздухе и упал на землю. Пару мгновений не было никакой возможности понять, чей меч упал. Потом двое солдат расступились, и каждый присутствующий мог увидеть, что Лаекдомон все еще вооружен.

Царь печально поднял руку. Затаив дыхание, Костис надеялся, что все это в конце концов окажется обычной тренировкой. Лаекдомон покачал головой. Евгенидис улыбнулся.

— Ваше Величество! — закричал Телеус и поднял руку, чтобы дать команду арбалетам, направленным на Лаекдомона.

Костис не видел, как они подошли, но это было очевидным решением проблемы. Царь покачал головой.

— Вы могли бы попросить пощады, Ваше Величество — презрительно предложил Лаекдомон.

— Пожалуй, нет, — ответил царь, весь в поту и тяжело дыша от усталости. — Хотя, когда закончишь, тебе придется иметь дело с царицей. Ты ведь знал об этом, когда вызывал меня, не так ли?

Лаекдомон небрежно пожал плечами. Евгенидис пожал плечами в ответ.

— В соответствии с обычаями Эддиса, я не буду просить тебя. Удар за тобой, Лаекдомон.

С улыбкой и в полнейшем спокойствии Лаекдомон поднял меч над головой царя. Кажется, закричал не один Костис, но меч так и не опустился. Без риска для своих пальцев царь перехватил клинок в воздухе и вырвал его из рук удивленного Лаекдомона. Он развернулся на своей здоровой ноге, одновременно поудобнее перехватив рукоять. Мгновением позже наступившую тишину нарушил хрип, вырвавшийся из груди Лаекдомона, когда царь со всей силы ударил его рукоятью меча под ребра.

Лаекдомон рухнул на землю, как пустой бурдюк. Царь бросил его меч рядом с ним. Деревянный клинок упал рядом с головой Лаекдомона.

— Ты забыл, — сказал царь в полнейшей тишине, — что этот меч деревянный.

Где-то в толпе несколько солдат закричали «ура», остальные гвардейцы подхватили крик. Придворные вдоль стен начали аплодировать. Оглохнуть можно, подумал Костис, оглядывая женщин, машущих шарфами, разинутые рты аристократов, смеющихся солдат.

Евгенидис не ответил. Он медленно похромал к своему деревянному мечу и неловко наклонился, чтобы поднять его. Волоча его за собой по земле, он проковылял через весь двор к царице и, когда придворные успокоились и замолчали, упал перед ней на колени и положил меч у ее ног.

— Моя царица, — сказал он.

— Мой царь, — ответила она.

Только стоявшие рядом видели, как печально он кивнул, соглашаясь с ней. Потом он поднял руку, чтобы вытереть щеку. Весь двор затаил дыхание, чтобы услышать, как царь произнес:

— А теперь я хочу получить мой завтрак.

Губы царицы дрогнули и, покачав головой, она сказала:

— Ты неисправим.

— Да, — согласился царь. — А еще у меня болит голова и мне нужна ванна.

Телеус шагнул вперед.

— Может быть, Ваше Величество пожелает посетить гвардейскую баню? Это ближе и мы будем рады принять вас там.

Царь секунду размышлял.

— Да, — сказал он. — Это было бы очень хорошо. Но сначала завтрак.

Серьезно кивнув, Телеус наклонился и протянул руку, чтобы помочь царю встать на ноги. Царица улыбнулась им обоим. Костис чувствовал, как по его лицу расползается улыбка, которую он не в силах скрыть. Он оглядел улыбающиеся лица и понял, чему все так радуются: Евгенидис был признан царем Аттолии.