Царствующие жрецы Гора

29. АНЕСТЕЗИЯ

– Сарм разрывает связи ура, – сказал Миск.

– Подними меня наверх! – закричал я.

– Тебя убьют.

– Быстрей! – воскликнул я.

Миск повиновался, я выбрался из люка и с удивлением увидел картину разрушения. Помещение Миска исчезло, только груды пыли указывали место, где стояли стены. В стене туннеля, находившегося за комнатой Миска, зияло отверстие. Я увидел сквозь него следующий большой комплекс роя. Я пробежал по полу туннеля и сквозь проделанное в камне отверстие и посмотрел на этот комплекс. Над ними висели десять кораблей, вероятно, того типа, что используются для наблюдения за поверхностью; на носу каждого корабля виднелось конусообразное сооружение.

Я не видел никакого луча из этих конусов, но когда они нацеливались на какой-нибудь объект, он вздрагивал и исчезал в облаке пыли. Тучи пыли висели в воздухе, сером под шарами-лампами. Конусы методично разрезали комплекс. Время от времени человек или царь-жрец выбегал на открытое место, и тогда ближайший конус нацеливался на него, и человек или царь-жрец, подобно зданиям и стенам, вздрагивал и превращался в пыль.

Я побежал в мастерскую, где стоял подготовленный Миском транспортный диск.

В одном месте я встретил разрез, с геометрической точностью проделанный уничтожающим конусом в самом основании роя. Он перерезал мне дорогу трещиной, шириной в тридцать пять футов, глубиной не менее сорока.

Я закричал в отчаянии, но понял, что должен попытаться, и отступил для разбега. Гор несколько меньше Земли, и соответственно сила его тяготения тоже меньше. Если бы не это, моя попытка была бы за пределами человеческих возможностей. Все же я не был уверен, что смогу перепрыгнуть, но должен был попытаться.

Я разбежался, перепрыгнул щель, приземлившись всего в двух футах от края, и побежал дальше, в мастерскую Миска.

Я миновал группу людей, скорчившихся за остатками стены. Стена на протяжении в сто футов была срезана в двух футах от основания.

Один человек, без руки, со стонами лежал на полу; его рука исчезла в невидимом луче из конуса. «Как болят пальцы!» – кричал он. Рядом с ним склонилась девушка, она пыталась остановить кровотечение. Это была Вика! Я подбежал к ней.

– Быстрее, Кабот! – воскликнула она. – Нужно сделать турникет!

Я схватил руку человека, зажал рану и остановил кровотечение. Вика сняла с человека разорванную ткань и, используя ее и металлический прут от стены, быстро соорудила турникет, надежно прикрепив его к остатку руки. Дочь врача работала быстро и уверенно. Я встал, собираясь уходить.

– Я должен идти.

– Можно мне с тобой?

– Ты нужна здесь.

– Да, Кабот, – согласилась она, – ты прав.

Когда я повернулся, она протянула ко мне руку. Не спросила, куда я иду, не попросила снова разрешения сопровождать меня.

– Будь осторожен, – сказала она.

– Постараюсь, – ответил я.

Раненый снова застонал, и девушка повернулась к нему.

Неужели это действительно Вика из Трева?

Я подбежал к мастерской Миска, распахнул двойную дверь, прыгнул в корабль, закрыл люк, и через мгновение пол как будто провалился подо мной, а дверь полетела навстречу.

Менее чем через несколько инов я привел корабль к большому комплексу, где десять кораблей Сарма продолжали свою уничтожающую работу. Они действовали так же методично и точно, как газонокосильщик на лужайке.

Я не знал, как защищены корабли Сарма, знал только, что на моем корабле единственная серебряная труба, а это оружие по разрушительной силе намного уступает гравитационным деструкторам, смонтированным на кораблях Сарма. Больше того, я знал, что пластиковое покрытие защитит меня от оружия Сарма не лучше бумажного листка. Ведь это оружие не прожигает и не разрывает, оно, распространяясь из центра наружу, гравитационно расшатывает материю, размельчает ее на частицы и разбрасывает их.

Я вырвался на открытое пространство, и пол ушел подо мной вниз, а я повис у самых ламп под вершиной купола. Очевидно, ни один из кораблей Сарма меня не заметил.

Я направился к ведущему кораблю и несколько снизился, чтобы сократить расстояние и увеличить эффективность действия серебряной трубы. Я находился в двухстах ярдах за кораблем, когда открыл огонь.

К своей радости, я увидел, что металл почернел и разорвался, как жестянка; я прошел под кораблем и начал подниматься ко второму, который разрезал снизу. Первый корабль начал неконтролируемо поворачиваться и затем упал на землю. Я надеялся, что Сарм сам находился в ведущем корабле. Второй взлетел к самому потолку и разбился о каменный купол. Груда обломков упала на поверхность.

Остальные восемь кораблей неожиданно прекратили свою разрушительную работу и как будто застыли в нерешительности. Я подумал, что они связываются друг с другом. Вероятно, они не ожидали встретить сопротивление. Меня они, возможно, даже не заметили. Пока они в нерешительности висели в воздухе, как частицы в капле воды, я снова нырнул, и третий корабль раскололся на части, как игрушка под ударом сабли; я снова поднялся, и огонь серебряной трубы ударил в середину четвертого корабля, и тот загорелся в ста ярдах от меня.

Теперь оставшиеся шесть кораблей сблизились, направили конусы во все направления, но я находился над ними.

Я знал, что если на этот раз снижусь, не смогу скрыться от них; они будут знать, что я под ними, и по крайней мере хоть один корабль сумеет накрыть меня своим оружием.

Еще несколько мгновений, и они меня обнаружат.

Уже сейчас два корабля меняли свою позицию, один при этом начинал прикрывать флот снизу, другой сверху. Через несколько мгновений нападение будет равнозначно гибели.

Потолок пещеры прыгнул вверх, и я оказался прямо посреди шести кораблей, окруженный с четырех сторон, сверху и снизу.

Я видел, как работают смонтированные в носах кораблей сканеры.

Но меня они не могли обнаружить.

С небольшого расстояния я видел люки на верху кораблей. В комплексе достаточно кислорода, чтобы смотреть, но никто из царей-жрецов не выглядывал в люки. Напротив, они продолжали работать у своих приборов. Должно быть, удивлялись, что их приборы не могут меня обнаружить.

У них могут возникнуть две гипотезы, объясняющие происходящее. Либо я бежал из комплекса, либо нахожусь среди них. Я улыбнулся про себя. Второе никогда не придет им в голову. Это невероятно, а цари-жрецы слишком рациональные существа.

Пол горянского ана мы так висели, не двигаясь. Целый ан мы неподвижно висим над комплексом. Я снова улыбнулся про себя. На этот раз я сумею переждать царей-жрецов.

Неожиданно корабль подо мной дрогнул и исчез.

Сердце мое подпрыгнуло.

Огонь с поверхности!

Я представил себе, как Миск торопливо работает в своей мастерской, собирая необходимое оборудование, или посылает царя-жреца в тайный арсенал, где хранится запретное оружие. Сам Миск никогда бы не пустил его в ход, если бы Сарм не создал ужасный прецедент.

Почти тут же пять кораблей выстроились в линию и устремились к входу в один из туннелей, ведущих от комплекса.

Первый корабль рассыпался в пыль у самого выхода, но остальные четыре и я за ними прошли сквозь завесу пыли и направились по туннелю в расположение Сарма.

Передо мной в туннеле находилось четыре корабля. Они бежали.

С удовлетворением я заметил, что ширина туннеля не позволяет им повернуть.

С угрюмой решительностью я нажал спусковой крючок серебряной трубы, блеснул огонь, и обломки и куски металла застучали о корпус моего бронированного транспортного диска.

Некоторые куски летели с такой силой, что пробили прочное пластиковое покрытие, и корабль задрожал, прокладывая путь в этой груде падающих на дно туннеля обломков.

Три корабля теперь находились далеко впереди, и я увеличил скорость диска, чтобы догнать их.

В тот момент, как три корабля вырвались в открытое пространство другого комплекса, я поравнялся с ними и выстрелил по третьему кораблю, но на этот раз выстрел оказался менее эффективен. Заряд трубы почти истощился. Третий корабль двигался неуверенно, один его бок почернел от моего выстрела. Но тут экипаж, по-видимому, восстановил контроль, и корабль, как загнанная крыса, повернулся ко мне. Через миг я буду в пределах досягаемости конуса. Я поднял свой корабль, пролетел над противником и выстрелил еще раз, еще с меньшим успехом. Я пытался держаться сверху, уворачиваясь от конуса на носу противника. И был уверен, что остальные два корабля поворачивают, и вскоре я буду в пределах их досягаемости.

В этот момент я увидел, как открылся люк поврежденного мной корабля и оттуда высунулась голова царя-жреца. Вероятно, на корабле вышли из строя приборы наблюдения. Антенны царя-жреца задвигались и сфокусировались на мне, в тот же момент я нажал спуск, и золотая голова и антенны, казалось, превратились в пепел, а золотистое тело упало в люк. Серебряная труба хоть и лишилась почти полностью заряда, но для незащищенного врага оставалась ужасным оружием. Как разгневанная оса, я подлетел к открытому люку поврежденного корабля и выстрелил прямо в люк, заполнив внутренности огнем. Корабль, как воздушный шар, отлетел в сторону и взорвался в воздухе, а я устремил свой корабль к земле. Я действовал быстро, но все-таки недостаточно быстро, потому что пластиковый купол надо мной, казалось, улетел по ветру, оставив за собой шлейф осколков. Укрываясь за остатками пластикового щита от ветра, я пытался справиться с управлением. Серебряная труба лежала в отверстии невредимой, но ее заряд почти истощился, и она больше не представляла угрозы для кораблей Сарма. В нескольких ярдах от поверхности я овладел кораблем и, увеличив скорость, устремился в середину зданий, продолжая держаться в нескольких футах над поверхностью.

Корабль Сарма пролетел надо мной, как коршун, и начал кружить. Я мог бы легко сбить его, но моя труба перестала быть оружием.

Здание слева от меня, казалось, подпрыгнуло в воздух и исчезло.

Я понял, что ничего не могу сделать, и потому постарался держаться под нападающим.

Он повернул, но я оставался под ним, близко, слишком близко, чтобы он мог использовать разрушительный конус.

Ветер свистел мимо, меня чуть не отбросило от приборов корабля.

И тут я увидел нечто неожиданное.

Второй корабль Сарма медленно поворачивал, нацеливаясь на своего товарища.

Я не мог поверить в увиденное, но ошибки не было: конус поднимался, нацеливался.

Корабль за мной повернул и попробовал уйти, но понял, что это не удастся, снова повернул и начал нацеливать собственный конус.

Я прижался к поверхности за мгновение до того, как корабль надо мной вдруг молча взорвался в буре металлической пыли, сверкающей в свете шаров-ламп.

Под прикрытием остатков этого корабля я устремился в улицы комплекса и потом зашел сзади последнего корабля. Мой диск двигался неуверенно, он почти не отвечал на команды. К своему отчаянию, я увидел, как последний корабль медленно поворачивается ко мне, как поднимается разрушительный конус. Мне казалось, что я беспомощно вишу в воздухе, ожидая уничтожения. Я понимал, что мне не уйти от действия разрушительного луча. Всем своим весом я обрушился на приборы диска, но они не отвечали. Диск плыл над кораблем противника, нырял носом и оставался в пределах досягаемости конуса. И тут без всякого предупреждения половина моего корабля исчезла, остальная полетела на здания внизу; я схватил серебряную трубу и прыгнул вниз, на палубу вражеского корабля.

Подполз к люку и потянул за ручку.

Люк закрыт.

Корабль начал крениться. Вероятно, пилот услышал удары обломков и решил сбросить их вниз, а может, он просто знает, что я наверху.

Я направил серебряную трубу на петли люка и нажал спуск.

Корабль накренился круче.

Труба почти разрядилась, но стрелял я вплотную, и потому даже слабый луч расплавил петли люка.

Я рванул крышку люка, она откинулась, и я повис, держась одной рукой за край, в другой сжимая трубу, а корабль лежал на боку в воздухе. Прежде чем корабль смог повернуться, я бросил трубу внутрь и спрыгнул за ней. И тут корабль перевернулся вверх дном, и я встал на его потолке. Корабль снова повернул, занял нормальное положение, а я нашел свою трубу. Внутри корабля темно, так как экипаж состоял из одних царей-жрецов, но открытый люк давал немного света.

Открылась передняя дверь, и показался царь-жрец. Удивленный, он смотрел на открытый люк.

Я нажал спуск, труба в последний раз рявкнула огнем и окончательно отказала, но золотое тело царя-жреца почернело и было перерезано наполовину; оно по стене скользнуло на пол у моих ног.

За первым показался второй царь-жрец, я снова нажал спуск, но на этот раз никакого ответа не было.

В полутьме я видел, как свернулись антенны царя-жреца.

Я швырнул бесполезную трубу в царя-жреца и ударил его в грудь.

Массивные челюсти один раз раскрылись и закрылись.

Выступили вперед роговые лезвия.

Я выхватил меч, с которым не расставался, и с боевым криком Ко-ро-ба устремился вперед. Но тут же неожиданно нырнул под его вытянутыми передними конечностями и ударил по ним.

Из сигнальных желез царя-жреца полился поток запахов, царь-жрец склонился на бок, устремив ко мне хватательные крюки.

Теперь он волочил живот по полу, но тащился ко мне, щелкая челюстями.

Я проскочил между двумя лезвиями и наполовину разрубил его череп.

По телу царя-жреца пробежала дрожь.

Я отступил.

Так вот как можно убить царя-жреца, подумал я, в этом месте можно нанести смертельную рану, перерезав нервную сеть. Потом мне это показалось маловероятным: здесь располагаются его самые чувствительные органы, антенны.

И тут царь-жрец протянул ко мне антенны, будто я домашний мул. В этом жесте было что-то жалобное. Он хочет, чтобы я причесал его антенны? В сознании ли он? Или обезумел от боли?

Я стоял, не зная, что делать, и тут царь-жрец выполнил свое намерение: повернув большую золотую голову, он прижал антенны к лезвию моего меча и отрубил их от головы; и вот через мгновение, замкнувшись в мире собственной боли, отказавшись от внешнего мира, в котором он больше не царь, он скользнул на стальной пол корабля и умер.

Как я установил, на корабле было только два царя-жреца, один, вероятно, у управления, другой у оружия. Теперь неуправляемый корабль висел там, где его оставил второй царь-жрец, по-видимому, пилот, когда он пошел узнавать, что случилось с товарищем.

В корабле было темно, только через открытый люк пробивалось немного света.

Я наощупь направился к приборам управления.

И здесь, к своей радости, обнаружил две полностью заряженные серебряные трубы.

Направив трубу вверх в рулевой рубке, я выстрелил, чтобы пробить дыру и впустить свет.

Теперь мне стали видны приборы, и я начал их рассматривать.

Я увидел множество стрелок распознавателей запахов, различные переключатели, кнопки, шкалы. Все это не имело для меня смысла. Приборы моего корабля рассчитаны на визуально ориентирующийся организм. Тем не менее, проведя аналогию со своими приборами, я нашел шар, контролирующий направление; с его помощью можно наметить любое направление из данной точки; нашел я также приборы, регулирующие высоту и скорость. Однажды я сильно столкнулся со стеной здания и сквозь свое самодельное окно вверху видел, как лопаются энергетические шары-лампы, но вскоре мне удалось благополучно посадить корабль. Поскольку я не знал, где нахожусь, и не мог проделать в корабле еще отверстия, не рискуя взорвать его, я решил оставить корабль. Особенно меня беспокоил обратный путь в нем по туннелям. К тому же, подумал я, если мне и удастся на нем добраться до наших позиций, вероятно, Миск тут же его уничтожит. Поэтому безопаснее оставить корабль и добираться до расположения Миска через какую-нибудь вентиляционную шахту.

Я выбрался из люка и соскользнул на землю.

Здания комплекса пусты.

Я осмотрелся, увидел пустые улицы, пустые окна, тихий комплекс, еще недавно полный жизни.

Мне показалось, что я услышал какой-то звук, и я прислушался, но больше ничего не услышал.

Однако мне трудно было избавиться от мысли, что за мной следят.

Неожиданно я услышал механический голос переводчика:

– Ты мой пленник, Тарл Кабот.

Я повернулся, держа наготове серебряную трубу.

Прежде чем я смог нажать спуск, до меня донесся странный запах. Поблизости я увидел Сарма, а рядом с ним Парпа. Глаза этого существа сверкали, как медные диски.

Хотя мой палец лежал на спуске, у меня не было сил его нажать.

– Он анестезирован, – послышался голос Парпа.

Я упал к их ногам.