Бутылка (СИ)

Кто обещал, что будет легко?

На следующий день я направлялся в школу с двумя контейнерами, плотно завёрнутыми в пакет и уложенными на дно рюкзака. Хлопья, пара варёных яиц и тосты не были пределом мечтаний, но этого вполне хватало для того, чтобы плотно пообедать.

Шёл не спеша — туфли ужасно натирали. Я заклеил пятку и мизинцы пластырями, вот только это мало помогало. Конечно, я мог пойти в сандалиях, но… но не пошёл.

Пожалуй, только насмотревшись на здешних школьников, я понял, почему в бюро найма мне ничего не смогли предложить. Школьникам Истрет Хай не нужно было работать.

Этот день мало чем отличался от предыдущего. Я снова понял, что учиться мне предстоит гораздо больше обычного и не без помощи нета. Старый ноутбук сильно выручил меня накануне. По крайней мере, я сумел разобраться, чем занимались на уроке остальные и как сильно я отставал от группы. Всё же придётся подналечь на учебники в выходные.

Туфли нестерпимо мучили ноги. Я перебирался из класса в класс и почти с облегчением опускался на стул, даже не думая о том, чтобы пройтись куда-то и осмотреться. Этому не способствовало и всеобщее любопытство. Может, всем было так интересно, потому что я сумел отделаться от необходимости представляться и никто обо мне так ничего и не узнал?

В любом случае, сожалеть об этом было поздно, да я и не собирался. Всё равно я никогда не впишусь в здешнее общество, так что не стоило и пытаться.

На всех предметах я старался садиться как можно дальше от доски и почти в каждой аудитории оказывались свободные столы. Исключение составляли классы физики и истории. На физике я сидел с бетой — никакого запаха от парня я так и не почувствовал, а на истории с омегой. Ребята были очень разные, но в отношении меня их поведение ничем не отличалось — оба меня полностью игнорировали.

Большая перемена не заставила себя ждать, и я поспешил на улицу. Основная масса ребят хлынула в направлении столовой, но были и такие, кто разбредался в разные стороны. Несколько пар двигались в одном и том же направлении, куда-то за здание столовой. Я почти не удивился, обнаружив несколько столов под кронами деревьев, где расселись парочки. Мест всё ещё было достаточно и несколько столов пустовали.

Выбрав самый крайний, я направился туда, пытаясь выглядеть независимо и уверенно. Не знаю, вышло ли, учитывая, что скрыть хромоту от натиравших туфель было просто невозможно.

Расположившись за столом, я достал свои контейнеры и принялся за обед. Ребята поодаль хихикали, не знаю, относилось ли это на мой счёт или они нашли более интересные темы для разговора, но я продолжал есть, не обращая внимания.

Удивительно, но я даже получил удовольствие от скромного обеда, несмотря на то, что остывшие и выгнувшиеся тосты были далеки от свежеиспечённого хлеба, а остывшая овсянка и вовсе напоминала землю. Отправив в рот первую ложку, я понял, что забыл посолить кашу, да и на масле явно сэкономил. Ничего не поделаешь — пришлось доесть. Яйца, впрочем, были сварены вполне прилично.

В остальном день прошёл без приключений. Я едва доковылял до дому, где с невероятным облегчением снял проклятые туфли, решив, что завтра пойду в сандалиях и пусть смеются сколько влезет.

Проведя за компом весь вечер, я выполз из своей крошечной комнаты только затем, чтобы накормить отца. Тот был в прекрасном расположении духа — на работе, видно, всё ладилось, но от усталости просто валился с ног.

Отца я читал как открытую книгу. Когда он начинал разминать шею и водить плечами по и против часовой стрелки, это означало, что от усталости ломило каждую косточку.

С тех пор как меня выписали, мы больше не говорили о случившемся. Но я замечал его взгляды, когда ненадолго перемещался в гостиную, чтобы посмотреть телевизор… а скорее, просто чтобы посидеть рядом.

Доктор Майклс зашёл через пару дней, как и обещал. Осмотром остался доволен, только посоветовал питаться получше и прописал какие-то витамины. Рецепт я скомкал, стоило переступить порог своей комнаты, надеясь что отец поскорее об этом забудет. Ещё доктор предложил освобождение от физкультуры, но я вежливо отказался. Против занятий спортом я ничего не имел, к тому же мне совсем не хотелось устанавливать между собой и учениками Истрет Хай ещё одно отличие, уже не говоря о том, что кто-нибудь мог поинтересоваться моим особым положением. Отвечать на вопросы и придумывать новые сказки не очень хотелось.

Физкультура стояла по расписанию на следующий день. Я захватил с собой кроссовки, снова сожалея, что не могу отправиться прямо в них, и форму. В тёплое время я обычно занимался в шортах, но недавно усилившаяся худоба и бледность не вселяли уверенности и потому я предпочёл спрятать худые ноги в штанах. Футболку тоже выбрал с рукавами. Отыскал напульсник, чтобы скрыть две крошечные белые точки на запястье, и остался собой вполне доволен.

Рассматривая шрамы, я иногда вспоминал тот вечер. Странное дело. Мне казалось, что я должен был ненавидеть и злиться на вампира, который, в общем-то, чуть меня не убил, но моих запалов ярости не хватило бы даже на приличный пинок. Я, скорее, чувствовал себя идиотом, которого обвели вокруг пальца.

Только после случившегося, хорошенько всё обдумав, я понял, что вёл себя как последний дурак. Да, конечно, я знал о дозе и остальном, но вот сколько это и как измерить, никогда не задумывался, полагаясь в этом на вампира.

Полагаясь на вампира!

Какой же я тупица. К тому же я сам позволил завести себя неизвестно куда. И вообще, стоила ли чистка ковра моей жизни, если у меня хватило ума рискнуть ею ради половой тряпки.

«Глупо, Энди, очень глупо», — в очередной раз отчитывал я себя.

На физкультуре, стоявшей последним уроком, нам нужно было пробежать три мили вокруг футбольного поля. Учитель свистнул и мы побежали.

В моих прежних школах к урокам физкультуры относились снисходительно. Ученики ходили, но выполняли задания без энтузиазма. Исключения иногда составляли игровые виды спорта: баскетбол, волейбол, футбол. Всё остальное — просто необходимость, поэтому никто никогда не спешил, пробегая нужное расстояние с удобной скоростью.

В Истрет Хай явно придерживались другого отношения. Ребята целеустремлённо рванули по свистку. Не все, но многие. Тех, кто унёсся вперёд, я посчитал фриками, помешанными на спорте, и таких, видимо, здесь было большинство. Остальные размеренно работали локтями и не рвались обогнать лидеров. Я бежал во второй группе, пока не понял, что ребята набирают скорость и оставляют меня позади, планомерно увеличивая разрыв. Прибавил и я. В итоге пересёк финишную линию последним.

Стараясь отдышаться, я согнулся пополам, опираясь на колени. В боку нестерпимо кололо. Так хотелось завалиться на густой зелёный газон поля, но никто так не делал, не стал и я.

Другие ребята уже обступили учителя физкультуры, чтобы получить следующее задание.

— Салливан, не задерживайся, — крикнул поверх голов ребят тренер Харрис.

И я, едва волоча ноги, подошёл к остальным.

Сердце продолжало колотиться как ненормальное, пока я слушал, что после двадцати отжиманий для альф, пятнадцати для бет и десяти для омег мы будем отрабатывать челночный бег.

Бросив взгляд на чёрные пластиковые часы на запястье, я с ужасом обнаружил, что прошло только восемнадцать минут!

Похоже, я попал в подобие спортивного лагеря, где собирались исключительно фанаты физической нагрузки.

На четвёртом отжимании руки подогнулись сами собой и я рухнул на траву.

— Салливан, постарайся, — решил приободрить меня тренер. Другие тоже получали словесные пинки, но тренер, скорее, поправлял ребят, чтобы те выполняли упражнения правильно. — А теперь снимаем обувь и выстраиваемся в линию по правому краю.

Ребята бодро поскидывали кроссовки, отставляя их в сторону. Ставить свои рядом я не решился, надеясь, что на мою потёртую пару с рвущимся шнурком никто не обратит внимание.

Тренер гонял нас без устали. Ему, как и другим преподавателям Истрет Хай, явно нравился свой предмет. К концу урока я сомневался не только в том, что смогу дойти до дома, но и в том, что просто сумею подняться. Сил не было.

Остальные уже скрылись в направлении раздевалки, а я всё продолжал загорать на травке. Отклеившийся пластырь никак не желал прикрывать мозоль на мизинце, но я не сдавался, продолжая приклеивать его обратно, оттягивая тот момент, когда подняться всё же придётся.

— Привет, — поздоровались со мной и от неожиданности я вздрогнул. Я думал, что все покинули поле.

Надо мной снова стоял вампир. И как ему вечно удается подкрадываться незаметно?

— Привет, — на автомате пробурчал я и поправил носок, пряча под ним пластырь.

— Как дела?

— Нормально, учитывая что я едва остался жив. — Поддерживать с вампиром светскую беседу у меня не было желания.

Натянув кроссовки, я не спеша направился к раздевалке. Вампир зашагал рядом.

— Послушай, я хотел с тобой поговорить о том, что случилось.

Бросив на него косой взгляд, я не сразу нашёлся что ответить.

Разговаривать с ним совсем не хотелось, но и скандалить тоже. Всё, что мне было нужно, это чтобы кровопийца оставил меня в покое.

— Проехали. Случилось и случилось. Наверняка ты не хотел, но слишком увлёкся, — не глядя на вампира, ответил я, безразлично махнув рукой в сторону.

До раздевалки оставалось половина пути.

— Ты всё правильно понял, — согласился вампир, явно проигнорировав мой сарказм. — Ты не мог бы остановиться, неудобно говорить на ходу, — достаточно вежливо попросил он.

Похоже, так просто он не отстанет. Мне пришлось расстаться с надеждой скрыться за широкими дверьми раздевалки, встречу с которыми я так глупо оттягивал сам.

Я повернулся к вампиру.

Сегодня его волосы были собраны так же, как и в тот вечер. На носу солнцезащитные очки. Кремовый джемпер с острым вырезом и тонкие тёмно-синие штаны со стрелками. Короткие такие, открывающие лодыжки. На ногах мокасины.

Я тоже очень хотел мокасины, — с лёгким уколом зависти вспомнил я. Они мягкие и удобные и носить их можно под самую разную одежду.

— Я слушаю, — поторопил я вампира, только сейчас понимая, что между нами повисла пауза. Надеюсь, вампир не заметил, как я его разглядывал.

— Меня зовут Лас, — протянул он руку.

Немного поздновато для знакомства.

Рука напоминала опасную змею. Я медлил, не зная, как поступить — вряд ли вампиры те, с кем стоит заводить знакомство.

— Энди, — нехотя я всё же ответил рукопожатием.

— Давай ты переоденешься и мы заедем в какое-нибудь кафе. Там и поговорим. — Предложение альфы звучало как самая естественная вещь на свете, за исключением того, что таковой она не являлось.

— Это лишнее. У меня дела, — решил добавить я.

— Ладно, тогда я просто тебя подвезу.

— В этом тоже нет необходимости.

И чего он ко мне прицепился?

— Я настаиваю. — Вампир видел, должно быть, что соглашаться у меня нет никакого намерения, и потому продолжил: — Энди, я просто хочу объяснить, что случившееся действительно ошибка. И хочу загладить свою вину. Я виноват в том, что ты чувствуешь усталость и тебя постоянно клонит в сон, поэтому будет честно, если сегодня тебе не придётся идти пешком.

— Откуда ты знаешь? — удивился я чужой осведомлённости. Мне действительно постоянно хотелось спать, а утром я с трудом отрывал голову от подушки.

Тёмно-русые брови Ласа чуть сошлись над переносицей.

— Так бывает, если довести донора до края.

Значит, я донор. Ну хотя бы не бутылка.

— Я просто подвезу тебя до дома.

«Твердолобый кровосос.»

— Ладно, — согласился я.

Наверное, даже у вампиров есть совесть. Ведь не преследовал же он меня, чтобы довести незаконченное дело до конца? Значит, следует позволить ему сделать небольшое одолжение, чтобы успокоить совесть.

И-ОТСТАТЬ-ОТ-МЕНЯ-НАКОНЕЦ!

— Отлично, — улыбнулся он. — Жду тебя на парковке. Ищи чёрный Шелби.

С этими словами вампир ушёл, оставляя меня одного. Мне понадобилось долгих несколько секунд, чтобы выкинуть из головы дурацкую улыбку и отправиться приводить себя в порядок.