Бутылка (СИ)

Последний выбор

Я проснулся от боли. Голова раскалывалась, пульсируя сгустком боли где-то в районе затылка. Думать об этом я не мог. Каждая мысль, казалось, могла просверлить новую дырку в черепе. Во рту было сухо, дышать тяжело.

Как же плохо.

Я попытался перевернуться на спину, завозившись червяком и стараясь, лишний раз не качать бесполезной тыквой поверх шеи. Через минуту мне это наконец удалось, и я расслабился, развалившись пластом и стараясь отдышаться.

Кажется, у меня был влажный лоб. Решив, что рука от головы достаточно далеко, я поднял отяжелевшую конечность, чтобы убедиться в собственной догадке. Лоб был мокрым от пота. Так же, как и всё лицо. Немного придя в себя, попытался открыть глаза.

Вокруг было темно. И всё же где-то должен был находиться слабый источник света, иначе бы я не сумел разглядеть толстые снопы труб, тесно жмущиеся друг к другу.

Я лежал на холодных плитах пола, немного влажных от конденсата. Вентиляция не справлялась и оттого вокруг стояла изнуряющая лёгкие влажность.

Наверное, я где-то под школой. Если это не так, то понятия не имею, где нахожусь.

Нужно было выбираться. Спина совсем окоченела, да и горящему огнём затылку требовалась медицинская помощь.

Рядом послышались хлопки, скрипнули дверные петли. Новый источник света — яркий, ослепляющий, вызвал новый приступ головной боли и заставил сощуриться, кляня всё вокруг.

— Очнулась, бутылка?

Голос казался знакомым, но затуманенное пульсирующей резью сознание отказывалось мне помогать.

— Кто это? — просипел я.

— О, неплохо же тебя приложило, — хмыкнул тонкий голос, явно принадлежавший омеге.

— Рич?

— Само собой, это я, — раздражённо фыркнул тот.

— Где я?

— Это не имеет значения.

Пока он говорил, я сделал попытку подняться. Завалившись на бок и опираясь на локоть, ждал, пока немного затихнет боль и мне удастся сесть.

— Помоги мне.

— Вот ещё! — развеселился он. — К чему бы мне тебе помогать, если именно благодаря мне ты находишься здесь!

Память возвращалась с таким же неприятным скрипом, как и недавно открытая дверь.

Вот я иду по коридору. Сзади раздаётся голос Рича. Я оборачиваюсь и вижу, как блондин улыбается. А потом боль. Эта боль, которая сейчас, кажется, выжжет остатки мозга.

— Что тебе от меня надо? — с трудом выдавил я, всё же усевшись на пятую точку. Сидеть ровно не представлялось возможным — всё вокруг кружилось. Я придвинулся ближе к стене.

— Разве не очевидно? — всплеснул он руками.

Из распахнутой позади омеги двери бил свет, и всё, что я видел, это тёмный силуэт, покачивающий головой и нервно жестикулирующий.

— Я собираюсь тебя наказать за то, что ты так долго водил Ласа за нос. Неужели ты думал, что такая бутылка, как ты, сможет привязать к себе вампира? — искренне возмущался он. — Грош цена таким как ты. Но меня очень раздражает, когда жалкие людишки забывают своё место.

— Ты несёшь чушь. — Несмотря на головную боль и желание выбраться отсюда, слушать спокойно сущий бред я просто не мог. — Я никого к себе не привязывал и на Ласа мне плевать.

— Да что ты? — Уверен, брови блондина взметнулись вверх. — А чего же ты, падаль, всё время ошивался рядом, а? Ты же не отлипал от него ни на минуту! И в кино выперся.

Тёмный силуэт неожиданно всколыхнулся и Рич оказался под самым моим носом.

— Думаешь, я не вижу тебя насквозь? Решил привязать такого, как Лас, на свою жалкую постную кровь? — Он держал меня за ворот рубашки. — Какой же ты идиот! Лас просто пользовался тобой, а ты возомнил о себе невесть что! Разыгрывал влюблённого! Кретин недоразвитый! — Рич сорвался на визг и оттолкнул меня с такой силой, что я бы отлетел на пару метров, не будь позади стены.

Сил возразить не было. Я сильно приложился затылком и закашлялся, не видя перед собой ничего кроме чёрных мошек, накинувшихся на глаза.

— Мы с Ласом помолвлены. Наши родители давно обо всем договорились. Он, как и любой альфа, впрочем, может позволить себе невинную блажь, немного расслабившись перед заключением союза. Я бы и не стал обращать на это внимание, — он стряхивал руки, словно запачкался, — но знаешь, ты меня просто бесишь! — выкрикнул он.

Тень стояла надо мной, тяжело дыша.

— И ты за это поплатишься, бутылка. — Холодное шипение, словно и не было срыва. — Ребята, он ваш, — отчётливо выговорил он, разворачиваясь и тая в проёме.

Я ничего не успел сообразить, боль пульсировала всё с той же отвратительной настойчивостью. Но вот свет начал меркнуть, а из коридора возникли большие тёмные тени. Они были такими же, как и Рич, но гораздо больше. Их было четверо.

Удушливая влажность быстро наполнила лёгкие незнакомым запахом альф.

— Нет, — пискнул я, чувствуя, как на теле встаёт дыбом каждый волосок.

— Не переживай, бутылка, мы просто попьём немного, а потом посмотрим, что у тебя в штанах, — заговорил незнакомый голос. — Если будешь вести себя хорошо, то всё будет здорово.

— Нет, — только и мог повторять я, сходя с ума от страха.

Они подошли ближе. Двое склонились и стали расстёгивать на мне рубашку. Пара других расстёгивала собственные манжеты и ремни.

— Какой же он костлявый, — презрительно отозвался один из вампиров.

— Видимо, его неплохо высосал дружок этого Рича.

— Ага. Ничего, обойдёмся как-нибудь.

— Но нас четверо… Может, двоим жопа, двоим кровь? — предложил кто-то, словно пытаясь поделить тушку на рынке.

— Можно и так, но сначала надо попробовать и оценить его на вкус.

— Тогда я. Ты прошлый раз присосался первый. Еле оторвали.

— Да пожалуйста, — сплюнул на пол один из альф.

Моё запястье подняли выше, и не успел я вскрикнуть, как в руку впились клыки.

Всё было не так, как с Ласом. Боль от укуса не утихла, расползаясь по венам и выжигая кислотой изнутри. Было жутко больно. В голове словно что-то лопнуло.

— А ничего, — слышалось где-то далеко. Клыки впились обратно. Другую руку перехватили.

— Я голоден, — произнёс другой голос.

— Тогда нам жопа, Мик.

— Сойдёт.

Словно тряпичную куклу, меня перевернули на живот. Клыки оставили моё тело всего на миг, чтобы впиться снова. Меня поставили на колени и сдёрнули штаны.

— Какой же костлявый, — с отвращением повторил один из них.

В задний проход толкнулась пара пальцев, причиняя новую боль.

Позади раздался грохот.

— Что там?

— Хрен его знает.

— Проверь.

— Почему я? Сам и проверяй.

— Чёрт бы тебя побрал, Стив, — выругался вампир и пальцы из моего прохода исчезли.

Раздались тяжёлые шаги. На минуту повисла тишина. И я снова сосредоточился на пожирающей кишки боли, отчётливо ощущая, как вместе с кровью меня покидает жизнь.

Снова грохот. Оглушительный. Клыки исчезли из-под кожи. Лишённый опоры, я повалился на пол, едва понимая, что происходит.

Вокруг что-то падало, носилось, раздавались удары, шипение, рёв. Я прибился к стене, неуклюже пытаясь натянуть штаны.

Всё тот же слепящий колодец света позволял различить мечущиеся, как молнии, тени. Наконец одна из теней обрушилась всей своей тяжестью в шаге от меня.

Свет отчётливо очертил посмертную маску ярости. Широко распахнутые глаза, окровавленные клыки, на одном из которых застрял кусок мяса. Лужа крови стремительно растекалась вокруг тела. У вампира была сломана шея. Зияющая дыра оголяла разорванную в клочья трахею.

Пронзительный хруст костей и вопль оторвали мой взгляд от бездыханного тела.

«Лас?»

Я напряжённо всматривался в оставшиеся три тени. Две из них налетели одновременно. Все покатились кубарем, сплетясь в ком.

Новый рёв и стон ударились о стены. Новая тень осталась недвижимо лежать в стороне.

Двое налетали друг на друга, как бешеные псы, стравленные насмерть.

Мне ещё никогда не было так страшно. Потому что одним из них был Лас.

Сладкий запах витал в остром аромате крови и смерти.

Тени снова столкнулись и словно зацепились друг о друга. Хрипы, рёв, треск рвущейся ткани и костей. Они кусали и рвали друг друга… Наконец они застыли. Одно из тел дрожало в судорогах, пока второе напряглось каменным изваянием, душа жертву.

Чьи-то тёмные пальцы дрожали в предсмертной агонии, превращая секунды в вечность.

Тело повалилось к ногам победителя мешком мяса.

— Лас, — тихо позвал я, надеясь, что именно он остался стоять.

Тень не ответила, неповоротливо переставляя ноги в моём направлении.

Я всё ещё не мог разглядеть лица. С пальцев выжившего вампира что-то капало. Он подошёл вплотную, застыл, а затем повалился на колени. Не выстоял и секунды, заваливаясь рядом.

— Лас!

Светлые волосы пропитались кровью. На щеках и лбу глубокие царапины, с вывернутыми наружу краями. Нижняя половина его лица была в крови и багровой жиже. Клыки выступали наружу огромными шипами, отнявшими четыре жизни.

Вампир не отрывал от меня своих карих глаз.

— Лас, — я подполз ближе, укладывая его голову к себе на колени.

«Энди» — произнёс он одними губами.

— С тобой всё в порядке? — глупо спросил я, не понимая, почему он смотрит на меня своими стекленеющими глазами и молчит.

Я огляделся.

Рядом откуда-то из-под Ласа натекало озеро крови.

«Нет!»

Ресницы вампира вздрогнули, веки стали опускаться…

— Лас! Лас! Нет! Смотри на меня!

Осмысленный взгляд вернулся.

— Лас, — повторил я его имя, не зная, что ещё сказать. Слёзы тихо лились по щекам, пока вампир продолжал на меня смотреть.

Он умирал.

Когда стоять остался только один из них, я молился, чтобы этим кем-то оказался Лас. И не потому, что боялся за собственную жизнь. Я просто хотел, чтобы вампир жил. Мне было плевать на себя. Мне было всё равно, что станет со мной. Какая разница, останусь ли я на этом свете, если не будет его. Я уже однажды потерял человека, которого любил всем сердцем. Второй раз я этого не переживу. Тогда у меня не было выбора. Но сейчас…

— Лас, — позвал я его, видя, что сознание вампира снова уплывает туда, откуда мне его не достать.

Он смотрел на меня. Смотрел на меня.

Я вытянул запястье, куда впивались чужие клыки. Стер два крошечных бугорка запёкшейся крови, давая ход свежей, и поднёс к губам вампира…

На миг чёрные зрачки заволокло туманом. Сознание уступило место чему-то иному. Первородному инстинкту хищника. Умирающего хищника, у которого был всего один шанс на спасение.

Этим шансом был я.

Клыки прорезали края сходившейся кожи. Вспышка была мгновенной, а затем боль утихла, как и в первый раз.

Мне было хорошо. Очень хорошо…

Жизнь покидала меня, наполняя Ласа.

Это была хорошая смерть.

Правильная.

Я закрыл глаза, проваливаясь в вечный сон.