Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая

2. Будь я умнее, мне не пришлось бы, может, умирать. Люсьен

Улица вертелась волчком. Или кружились только дома?

Люсьен со стоном опустился на землю у какой-то стены. Все тело болело – живот, лицо и нос – неужто сломан? Люсьен закрыл глаза и прижался затылком к прохладному фасаду. Черт, все продолжало вращаться, даже когда глаза у него были закрыты.

Ему надо было как-то взять себя в руки, чтобы двинуться домой. Или хотя бы подальше от этой улицы, пока та драчунья с разноцветными волосами или ее чокнутый приятель не вышли и не увидели его здесь. Пятнадцати секунд оказалось маловато, чтобы раствориться в воздухе, особенно когда мир так сильно шатало, как сейчас.

Чем дольше Люсьен размышлял о произошедшем в баре, тем больше сомневался, уж не галлюцинацией ли все это было. Он и раньше слышал, что «Серебряный дым» может вызывать безумные видения. Не галлюцинацией ли была стычка в баре? Но лучше было не думать об этом, потому что чем больше Люсьен напрягал мозги, тем быстрее запутывались его мысли.

Что за проклятье! Будь он умнее, принял бы приглашение Лин и отправился бы с ней и ее подтанцовкой праздновать в Альмацен. Тогда бы он сейчас был либо с Лин на танцполе, либо в кровати – уткнувшимся в ее сладкие телеса. Но он, придурок, вместо этого в одиночку забрался аж в северную часть страны.

Разумеется, Люсьену приходилось слышать истории о кланах, которые держали этот регион Бухты Магнолия в ежовых рукавицах, так что в их кварталы не смели соваться даже особисты из 131-го отделения. Но он не думал, что попадется в лапы бойцам кланов. Тем более не собирался погибать от их рук только из-за того, что случайно толкнул одну из их неприкасаемых девиц.

А хуже всего было то, что они прибрали к рукам его порошок. Единственную причину, почему он вообще здесь очутился, и его надежный шанс пережить следующие месяцы. Если бы Люсьен объяснил драчунье с разноцветными волосами, что речь идет о жизни и смерти, она бы ему поверила? Вероятно, нет, а если бы и поверила, ей было бы плевать.

В голове все завертелось так быстро, что ему стало дурно. Его вырвало. После того как содержимое желудка оказалось на асфальте, Люсьен почувствовал себя немного лучше. Было противно, конечно, но уже легче.

– Черт, – выдохнул он. Может, лучше было бы остаться здесь и заснуть прямо на улице? Поспать всего пару часов, чтобы набраться сил и дойти до ближайшей станции подземки. Спать. Спа-а-ать. Это звучало так соблазнительно.

Но даже в пьяном, полусознательном состоянии Люсьен понимал, что идея была рискованная. Он с трудом поднялся на ноги и глубоко вдохнул, чтобы остановить вращение улицы. Или хотя бы заставить ее двигаться помедленнее. Но улица не оказала ему такой любезности.

Он осторожно переставлял одну ногу за другой, держась за стенку. Но не успел уйти далеко, так как дорогу ему преградили. Люсьен, моргая, поднял голову.

– Послушай… – начал он, но осекся.

Перед ним стоял именно тот темноволосый парень с холодным взглядом, который побил его в баре. Этот… как бишь его называла та девушка с разноцветными волосами?.. Наэль? Тотчас сердце Люсьена ушло в пятки. Но все-таки какую-то пользу приносит страх: в голове сразу прояснилось. Не до полной трезвости, но хотя бы до способности соображать.

– Ты как, в порядке? – поинтересовался Наэль. В голосе слышались нотки искренней тревоги. Кажется, даже глаза незнакомца потеплели.

Но рассчитывать на жалость было нельзя, и, чего бы ни хотел от Люсьена этот парень, это не могло кончиться ничем хорошим.

– Мне надо домой. Я исчезну, так и быть. Я тебя больше не побеспокою. – И Люсьен умиротворяюще поднял руки.

– Визитная карточка, откуда она у тебя? – спросил Наэль.

Люсьен не сразу сообразил, о чем идет речь.

– Которая от «Талантливых решений»? – спросил он. – У меня еще есть, если тебе надо.

Он обшарил карманы, но там было пусто. Черт. Люсьен мог бы поклясться, что у него оставалась еще хотя бы одна лишняя визитка.

– Что бы они тебе ни обещали, не ходи туда, – отозвался парень.

– Э-э?

– Твоя жизнь дороже того, что они могут тебе предложить.

Люсьен не имел ни малейшего понятия, о чем говорил Наэль. И тем не менее кивнул:

– Спасибо. Э-эм… Спокойной ночи.

Про себя Люсьен молился, чтобы парень просто позволил ему уйти, но тот по-прежнему преграждал путь.

– Я не хочу скандала, – пояснил Люсьен. Это прозвучало жалко. Что ж, он себя и чувствовал беспомощным слюнтяем.

– Согласен. Поэтому я дам тебе совет.

Люсьен улыбнулся или хотя бы попытался изобразить подобие улыбки. Однако нос его собеседника прыгал и вертелся у него перед глазами, как улица совсем недавно, и это затрудняло дело.

– Ты ведь болен, так? – спросил чужак.

– Что?

Шок от этого вопроса на мгновение вытеснил страх Люсьена. Не может быть! Невидимые постороннему взгляду… Или… Или?! Люсьен лихорадочно задрал рукав футболки, но кожа выглядела вполне нормально.

– Откуда? Как?.. Я имею в виду…

– Я не знаю, что из того, что я сейчас скажу, ты вспомнишь завтра утром, – продолжил Наэль. – Но тем не менее слушай. Порошок, который ты купил, это надувательство. Он даст тебе пару часов приподнятого состояния, а больше ничего. Если тебе по-настоящему нужна помощь, тебе не помогут ни «Серебряный дым», ни люди из «Талантливых решений».

– А что тогда мне делать, по твоему мнению? – вырвалось у Люсьена. Как будто этот безумный незнакомец действительно мог ему помочь. Все были бессильны.

Наэль пристально посмотрел на Люсьена:

– Купи себе свинью.

– Что?

– Купи свинью и иди в город Крепостная Стена. Спроси там маму Лакуар. Если кто и поможет тебе, так только она.

Свинью? Город Крепостная Стена? Он знал, что на юго-западе Бухты Магнолия, на главном острове, стояли двенадцать тесно примыкающих одна к другой жилых высоток, чьи фасады за десятилетия срослись и превратились в сплошную стену. Это был настоящий город Крепостная Стена. Жильцы этих домов существовали обособленно и еще более изолированно, чем жители трущоб в кварталах кланов. И что там делать Люсьену, а главное, для чего ему свинья? Все это не складывалось у него в голове.

Но пока Люсьен собирался задать вопросы и выяснить, что означают странные слова незнакомца, тот исчез. Осталась лишь пустая, кренящаяся и идущая по кругу улица. А потом еще бесконечно (как казалось) долгий путь Люсьена домой, в постель.