Бремя победителя

Глава 15. Десять минут свободы

Кронос смотрел на экран головизора, раскрыв рот и широко распахнув глаза. Он не шевелился. И не дышал. Утратил эти способности, как будто никогда и не имел. И сердце его не билось… вот уже несколько невообразимо долгих мгновений.

Только что его мир обрушился до самого основания. Рухнул в саму преисподнюю. И шансов вернуть хоть что-нибудь не осталось ни одного.

Лицо онемело, язык словно отсох. Он попытался что-то сказать, но слова будто застряли в горле. А потом… перед глазами резко вспыхнуло, а на голову словно обрушился сам потолок. Он свалился с кресла прямо на пол. Ноги отказали. Как и левая рука. Правая еще слушалась, но он понимал, что продлится это недолго. В ушах загудело тысячью турбин, в глазах начало темнеть.

Он захрипел. Затем глухо закашлялся. Легкие сдавило спазмом. В голове словно взорвалась квантовая бомба.

Кронос закричал. Вернее, ему хотелось закричать, но голос снова сорвался на невнятный хрип. Воздух ему показался раскаленным, а пол — покрытым тысячью мелких игл. Боль разрасталась в голове, будто раковая опухоль. В тщетной попытке он потянулся к медкапсуле, до которой оставалось всего пару метров. Каких-то жалких пару метров, преодолеть которые ему теперь было не легче, чем дойти пешком до столичной планеты.

Он умирал. Хотя мысли путались, а перед глазами мелькали непонятные картинки, эта мысль была понятна ему как никогда.

Кронос снова захрипел, язык вывалился изо рта, на пол потекла слюна. Глаза больше не видели, уши не слышали, и всем его миром заправляла только боль. Боль, ставшая проводником из мира живых в царство небытия.

Последняя мысль, полная невообразимой злобы и разочарования, была проста: «Альриец убил меня! Убил, не коснувшись и пальцем!».

Потом последовал последний хриплый выдох, веки несколько раз вздрогнули и опустились. Несколько раз дернулась правая рука, кожа на лице скукожилась, превратившись в уродливую маску. И тело распорядителя игр замерло. Навсегда.

В жилом блоке стояла почти мертвая тишина. Если бы не слабый гул кондиционеров под потолком, я бы, наверное, смог расслышать стук собственного сердца.

Мое тело больше не болело. После того, как меня вернули в жилой блок, я снова вколол обезболивающее и регенератор, а заодно для профилактики принял и единственную дозу универсального антибиотика. Смысла экономить препараты больше не было. И теперь мое здоровье восстановилось на 84 %.

Я прошел через все уровни Арены и стал ее чемпионом. Впрочем, с последним утверждением можно было и поспорить — все же Илиона убил не я. Хотя кто сказал, что к устранению противников нужно применять сугубо физическую силу? Никто ведь не отменял пси-воздействие, хитрость или… удачу.

Раунд завершился как-то странно. Все же появление на свет нового чемпиона должно было сопровождаться как-то более триумфально, что ли. До самого последнего момента я ожидал увидеть голографический силуэт Кроноса или хотя бы услышать его голос. Как бы он ко мне не относился, но воздать почести новому победителю хотя бы в формальном виде он должен был. Но ничего этого не случилось. Спустя пару минут после того, как Илион завалился замертво, прозвучал горн, а за его спиной в стене разверзся широкий проход, за которым меня ожидала платформа. Наверное, церемония награждения состоится завтра. В любом случае ничего хорошего от нее я уже не ожидал.

Лежа на койке и глядя в потолок, я размышлял о случившемся в конце заключительного раунда. Почему все же Илион выстрелил себе в голову? Что с ним такое случилось? Неужели статуэтка воскресила в нем какие-то острые чувства или воспоминания, несовместимые с жизнью? Наверное, он что-то понял. Но что?.. Единственное, в чем я был уверен, так это в том, что меня ожидала участь Илиона.

В нейроинтерфейсе, отвлекши меня от раздумий, появилось уведомление:

Внимание! Входящее сообщение.

Я открыл письмо, и перед глазами всплыл текст:

«Это было восхитительно, УВ839999! Ты превзошел все мои ожидания. Ты, наверное, заметил, как высоко скакнул твой рейтинг? Если нет, то я тебя обрадую: ты стал абсолютным чемпионом по уровню рейтинга. Те, кто ставил на тебя деньги, сейчас купаются в золоте. Потому что то, что сделал ты, до тебя не проделывал ни один победитель Арены. Впрочем, за всю историю игр их было не так-то и много.

Но случилось еще одно радостное событие. Этот поганый ублюдок Кронос испустил дух! Понимаешь?.. Он сдох, как последний паразит! Сразу после твоей победы над чемпионом этого урода хватил удар. Никто поначалу этого не понял, все думали, что он готовится выйти к тебе с традиционной речью, чтобы поздравить с победой и объявить о завтрашней процедуре награждения. Но он все тянул и тянул, и тогда сам первый канцлер решил навестить его. Но когда он вошел в кабинет распорядителя турнира, то нашел его мертвым. Официально нам сообщили об этом всего несколько часов назад, но еще в самом начале я заподозрил что-то неладное. Тело этого ублюдка уже перенесли в утилизационную камеру. Ты не представляешь, какое огромное облегчение я испытал, узнав об этом.

Но радоваться еще рано. Ты не глуп, поэтому, наверное, понял, что ждет тебя дальше. Завтра состоится церемония награждения. Тебя официально объявят новым чемпионом Арены и сделают гражданином Империи. Так как нового распорядителя игр больше нет, всем этим займется первый канцлер. Но на конечный результат это никак не повлияет. Отпускать тебя, разумеется, никто не собирается. Ты останешься на Арене, но уже в качестве чемпиона, с которым должен будет сразиться новый претендент уже в следующем сезоне. Так было всегда, и никто правил менять не собирается. Первый канцлер уже связался со мной, приказав подготовить соответствующие протоколы для твоего нейроинтерфейса.

Как только тебя наградят, я должен буду запустить протокол „Забвение“, под действием которого ты частично утратишь память. Да, ты станешь точно таким же, как и последний чемпион. Тебе внушат установку, что участие на Арене — единственный смысл твоего существования, и ты поверишь в него. Раньше, до того, как меня взяли на должность нейроконструктора, над победителями производили пси-внушения, но это, как показала практика, не всегда давало полноценный эффект. Часто у чемпионов просыпалась память, и они отказывались участвовать в битвах. И это создавало неудобство. Потом появился я со своими нейроинтерфейсами, и ситуация изменилась. Правда, с нейроимплантами тоже не все стабильно. Проблема в том, что память при активации протокола стирается избирательно и не до конца, поэтому подопытный начинает понемногу сходить с ума, потому что новые воспоминания наслаиваются на полустертые старые, и все это смешивается с внушением. Кроме того, теперь благодаря тебе я обнаружил новую уязвимость. Статуэтка, которую ты показал последнему чемпиону, как я понял, стала зацепкой к определенному блоку памяти, что, видимо, послужило определенной реакции. Не знаю, где ты ее взял, но это не столь важно. Важно то, что я теперь знаю об этой уязвимости. В общем, мне еще предстоит много работы над нейроинтерфейсами.

Теперь же я хочу тебе дать шанс на спасение. Ты, надеюсь, понял, что после церемонии награждения твоя жизнь в том виде, какой ты ее знаешь, окончится. Ты станешь послушным рабом-гладиатором с кашей из обрывочных воспоминаний в голове. Но я хочу дать тебе возможность избежать всего этого? Как? Я сейчас объясню.

Хочу тебя заверить, что все это время я не сидел без дела, а разрабатывал очень точный план. Завтра сразу же после того, как начнется церемония награждения, я сделаю две вещи. Первое: я отключу все охранные системы в комплексе, разблокирую все двери и ворота. Поверь, взломать все эти системы мне стоило тяжелого труда и огромного риска. Но я все же справился. Сделал это ради тебя. Второе: я отключу в твоем нейроинтерфейсе протокол „Паралич“, который ради обеспечения безопасности будет сковывать тебя по рукам и ногам и лишать всех способностей. Ты снова станешь свободным и сможешь творить любые чудачества, на которые способен твой нейроинтерфейс. Но есть одно ограничение. После моей атаки начнется аварийное восстановление всех охранных систем комплекса. Оно занимает ровно десять минут. После их истечения все проходы и выходы заблокируются, и в игру вступят охранные дроны. Поэтому после того, как я все сделаю, ты должен будешь начать незамедлительно действовать. Твоя цель — добраться до космопристани и захватить шаттл первого канцлера. Понимаю, у тебя куча вопросов, но сейчас не думай о них. Как только ты доберешься до звездолета, я снова свяжусь с тобой. Карта с самым коротким маршутом от зала церемоний к космопристани будет прикреплена к данному сообщению.

На этом пока все. Не прощаюсь.

И помни, у тебя всего десять минут».

К письму, как и сообщил нейроконструктор, был прикреплен файл. Я тут же открыл его, и перед глазами всплыло трехмерное изображение карты комплекса с отметками моего местонахождения зала церемоний и космопристани. Красной жирной чертой был отмечен маршрут, по которому мне предстояло пройти.

Мельком оглядев карту, я решил вернуться к ней позже, потому что сейчас мою голову обволокли десятки, если не сотник новых вопросов.

Шанс на спасение?.. Действительно?.. И каков же процент успеха? Один? Два? Или, может быть, всего полтора? Похоже, этот нейроконструктор окончательно спятил. И если раньше мне это только казалось, то теперь я в этом полностью уверен.

Хотя… как бы там ни было, меня в любом случае ожидает печальный финал.

Вариант первый: как и поведал создатель нейроинтерфейсов, мне выкрутят мозги при помощи протоколов и пси-внушения, после чего я потеряю память и лишусь рассудка. Зато получу долбаное гражданство и титул чемпиона Арены. О чем-то подобном я уже давно догадывался, и нейроконструктор лишь подтвердил мою догадку.

Второй: меня просто вычеркнут из игры, сославшись на то, что внезапно что-то пошло не так и новый еще не награжденный чемпион вдруг скоропостижно скончался. Если взять во внимание тот факт, что я и так прилично насолил Империи во втором раунде, то этот исход вполне вероятен. Правда, почему администрация в таком случае не прибегла к нему еще в самом начале — большой вопрос. Видимо, в этом деле не все так просто.

Третий: я все сделаю по плану нейроконструктора, но так как вероятность его успешного исхода крайне мала, то меня убьют в первые же минуты бунта.

Получается, что выхода-то у меня и нет…

К тому же, как опять правильно заметил сам создатель нейроинтерфейсов, у меня к нему после прочтения сообщения появилась невообразимое число вопросов. В тот момент, когда он даст мне полную свободу действий, что конкретно мне предстоит сделать? Начать убивать всех в округе? С десяток охранников я смогу на себя взять, но что, если их будет гораздо больше? К тому же на церемонии будет присутствовать первый канцлер Империи, а уже его-то без надежной защиты точно не оставят. Боюсь, в зале соберется целая армия из вооруженных до зубов и отлично защищенных солдат, совладать с которыми в одиночку и без экипировки будет просто невозможно. Разумеется, мое тело и психика благодаря нейроинтерфейсу очень сильно развиты, но ведь их возможности небезграничны. Меня попросту могут взять в окружение и расстрелять из сотен бластеров. Но если задуматься, то на моей стороне будет одно неоспоримое преимущество — эффект неожиданности.

Хорошо. Допустим, я каким-то чудесным образом смогу отбиться от десятков охранников и покину зал церемоний, двинувшись по маршруту. Маршрут этот, к слову, нужно будет подробно изучить. Впрочем, нейроконструктор мог с ним и не мучиться, я бы сам проложил себе дорогу при помощи пси-обзора. Но это все мелочи. Допустим, я даже доберусь до космопристани, не встретив достойного сопротивления. И вот передо мной шаттл первого канцлера. Что дальше?

Дальше нейроконструктор сообщил, что свяжется со мной сам. Пускай так, но как он собирается вывести звездолет в космос, ведь его с легкостью могут сбить ПВО Арены? Да и сомневаюсь я, что искусственный интеллект шаттла примет меня как родного. Может быть, нейроконструктор каким-то образом сможет отключить его, но тогда как он собирается поднять космический корабль в воздух? Неужели рассчитывает на то, что я возьму пилотирование на себя? Но тут нас тоже поджидает фиаско, потому что в этом деле я полный ноль. Да и насколько далеко можно улететь на этом шаттле — тоже не понятно. При этом все это осуществить нужно за каких-то десять минут.

Вот и выходит, что мои шансы на успех со скоростью света и великим усердием стремятся к нулю.

Кроме того, неразрешенным оставался еще один вопрос, который по важности возвышался над всеми остальным, словно великан над простыми смертными. Зачем все это нужно нейроконструктору? Даже если взять во внимание тот факт, что он презирает Кроноса, Арену, да и всю Империю в целом, то все равно остается непонятным, что конкретно даст ему мой побег? Таким образом он хочет наказать распорядителя турнира? Но какой в этом смысл, если тот, по заверению самого автора письма, и так уже скончался? Собирается ущипнуть за живое руководство Локсии, нагло осуществив свой коварный замысел прямо на глазах у первого канцлера? Возможно. Но разве стоит этот неприятный, но все же пустяковый тычок стольких усилий и рисков? А риски для него, как для гражданина Империи, самые что ни наесть серьезные. Весь его план — это сплошное предательство, и если он вскроется, а это вполне может случиться в любую минуту, то нейроконструктор сам в скором времени попадет на Арену в качестве участника.

Впрочем, кому-кому, но уж точно не мне беспокоиться о судьбе создателя нейроинтерфейсов, который хоть и помогал мне все это время, но при всем при этом являлся локсом, а значит, моим прямым врагом. Довериться ему — все равно, что довериться самому дьяволу. Но разве у меня есть выбор?

Хоть и говорится, что выбор есть всегда, в моем случае он сводился к трем простым исходам: стать безмозглым рабом-гладиатором, умереть в попытке что-то изменить или же попытаться использовать крохотный шанс и постараться сбежать с этой чертовой Арены. Как бы там ни было, если последнее мне все же удастся, я, наверное, прославлюсь на века. Хотя, скорее всего, нет. Империя этот позорный случай постарается вымарать из своей истории или же вообще перевернет все с ног на голову и объявит, что сбежавший чемпион Арены действовал по чьему-то гениальному сценарию, и вообще он был не альрийцем, а истинным и преданным локсийцем. Вариантов развития событий много, но вряд ли хоть один из них устроит меня.

И все же… все же лучше ухватиться за соломинку и попытаться спастись, чем принять суровую правду безысходности.

Но мне следовало все как следует обдумать. И в первую очередь нужно подробно изучить маршрут побега. Я снова раскрыл файл карты и последующие четверть часа досконально изучал его. Чтобы сравнить схему нейроконструктора со своей ментальной картой, я активировал пси-обзор и «поднялся» над комплексом, усердно пробиваясь сквозь пласты пси-барьера. По всему выходило, что путь был не такой уж и длинный. Зал церемоний располагался всего лишь на два уровня ниже космопристани, и чтобы добраться до последней, мне предстояло пройти через несколько коридоров, нырнуть в шахту лифта и пройти по запасному ходу, ведущему сразу на поверхность. А там и до космопристани рукой подать.

Я вообразил, как буду передвигаться по этому маршруту, и внезапно для себя понял, что все это в принципе возможно. На пути, конечно, могут появиться непредвиденные препятствия, меня могут отвлечь внезапно появившиеся охранники, да и десяти отведенных минут на все может не хватить, но шансы на благоприятный исход все же есть, и они явно больше заданных мною в один-два процента. Главное — выжить в зале церемоний.

Я обдумывал план побега несколько часов. Постоянно запускал пси-обзор и изучал местность. Нашел несколько изъянов в маршруте нейроконструктора и исправил их. Пришел к выводу, что двигаться лучше по вентиляционной шахте, по которой можно было почти сразу добраться до главного зала на нулевом уровне комплекса.

В какой-то момент я осознал, что уныние мое как рукой сняло. Я больше не боялся ни смерти, ни печальной участи, которую мне предлагала Арена. Я понял, что завтрашний день в любом случае станет для меня последним. Я либо погибну, либо стану безмозглой марионеткой локсов, либо сбегу с этой проклятой Арены, навсегда изменив свою судьбу. Что бы ни случилось, но прежним я уж точно не останусь.

Взгляд мой коснулся настенной панели, за которой я почти месяц назад, а по ощущениям — целую вечность, обнаружил статуэтку с посланием. Я невольно ухмыльнулся. Кто бы мог подумать, что эта безделица спасет мне жизнь и, более того, сделает чемпионом Арены… Жаль, что прибывать в осознанности мне предстоит недолго.

И тут вдруг у меня возникла идея, вспыхнув в голове ярким прожектором. Подобно Илиону Шайту, я ведь тоже могу оставить в тайнике под панелью послание. Неизвестно, что будет со мной завтра, вероятно, уже меньше чем через двадцать четыре часа мое бездыханное тело отправят на утилизацию. Поэтому я должен оставить в этом тайнике частицу себя. Возможно, придет время, и она тоже станет спасением для кого-нибудь из будущих участников очередного турнира.

Но что использовать в качестве носителя?..

Я оглядел свои скромные пожитки. Способностью «Идентификатор окружения» я так и не обзавелся, поэтому не смогу оставить послание в инфополе предмета. Но ведь я вполне способен нацарапать его классическим способом. Вот только какой предмет для этого использовать?.. Может, написать обычное письмо? Но ни бумаги, ни пишущих принадлежностей у меня нет.

И тут мой взгляд остановился на амулете. Я улыбнулся. И кивнул. Самому себе. Именно амулет я использую для передачи послания потомкам. Он подходит для этой цели как нельзя лучше. Даже скажу больше: это идеальный способ передачи информации, потому что я вложу в него образы, ощущения и мысли. Оставлю в нем частицу самого себя и наполню своей энергией. И если получится так, что тот, кто его отыщет, окажется по случаю судьбы еще и псиоником, то ему невероятно повезет. И возможно, именно он станет тем, кто пошатнет эту чертову систему.

Потому что когда-то все это должно закончиться.

Потому что все рано или поздно заканчивается.

Я сжал амулет в ладони и закрыл глаза. «Связываться» с ним у меня нужды не было, потому что мы уже давно вступили в пси-симбиоз. Да и передачей своих воспоминаний тоже можно было не заниматься — амулет и так их копировал и накапливал. Поэтому я решил сосредоточиться на конкретных образах, объяснениях, понятиях и на всем том, что могло передать определенные знания новому обладателю этой побрякушки.

Время словно замедлило ход, а амулет начал нагреваться. Но теперь он не отдавал энергию, а впитывал ее, как губка. Передав значительную часть осмысленных воспоминаний, я создал пси-структуру, по которой потенциальный обладатель амулета смог бы сориентироваться в образах и пояснениях. На весь процесс у меня ушло два с лишним часа, после чего я ощутил легкий упадок сил. Зато результат превзошел все ожидания — сам того не осознавая, я создал почти полноценную пси-копию своей личности и заключил ее в кристалле Эффо.

Это что, я, получается, обрел бессмертие?..

В некотором смысле — да, но лишь в некотором, потому что по факту моя нынешняя жизнь все равно окончится.

Помимо прочего я зарядил амулет своей энергией, и теперь между мной и им пси-связь стала вообще неразделимая. Созданный не мною, амулет стал частью меня. Вот такая ирония.

Завершив этот утомительный процесс, я почти сразу же вырубился. И проспал до самого утра так крепко, как никогда, наверное, не спал за всю жизнь.

Открыв глаза, я ощутил себя вполне здоровым и отдохнувшим. Нейроинтерфейс сообщал, что состояние здоровья восстановилось до 95 %, что в моем нынешнем состоянии было максимальным значением, да и уровень энергии поднялся почти до краев.

Умылся и принял душ. Позавтракал в тишине. Когда жевал безвкусную кашицу, ощутил резкий приступ ностальгии. Ясно представил, что рядом со мной сидел Ролдан, а напротив него — Нойс. За соседним столом примостился Лайсон, Декс и Виллис. Чуть поодаль расселись Гигеон и Перк. Даже Айрекса увидел за отдаленным столом в компании Коупленда и Эндрюса. Остальные участники турнира тоже были здесь. Все весело переговаривались и шутили. Перк рассказывал очередную байку, Ролдан беззлобно ругался и ржал, Виллис умничал, а капрал поучительно тыкал пальцем в потолок, на что-то показывая.

Все были живы… Вернее, живы они были лишь в моей голове. И в моем сердце. Арена забрала их из жизни, но не из моей памяти. Создав пси-копию своей личности и заточив ее в амулете, я не только обрел условное бессмертие, но и наделил им остальных участников турнира.

Возможно, когда-нибудь через десятки или сотни лет ученые-псионики найдут способ по-настоящему оживлять людей из пси-кристаллов, и если все пройдет успешно, и амулет не затеряется во времени и пространстве, я снова оживу, а вместе со мной восстанут из пепла и все те, кто погиб на этой чертовой Арене.

Жуя безвкусную кашицу и думая обо всем этом, я улыбался, и улыбка моя была искренней, живой. Потому что я, видимо, понимал, что к концу подходили последние часы моей жизни, и уж лучше их потратить на что-то хорошее. Потому что плохого в моей жизни и без того случилось предостаточно.

Охранники пришли через пару часов после того, как я закончил трапезу. Их было двадцать человек. Все вооружены до зубов и одеты в штурмовые черные костюмы с эмблемами Локсийской Империи на груди.

Меня окружили. Десять охранников наставили на меня стволы своих винтовок, остальные сжимали в руках шокер-шесты с искрящимися электричеством наконечниками.

— Надевай вот это, — распорядился один и охранников, бросив в меня сложенный в комок комбинезон участника турнира. Точно такие же нам выдали в самом начале игр. Еще через полминуты в меня полетели ботинки.

— И не вздумай шутить, — пригрозил другой охранник, наставив на меня черный ствол винтовки. Забрало его шлема было опущено, поэтому голоса у обоих звучали приглушенно.

Неужели так боятся меня? Видимо, да.

Я начал неспешно натягивать комбинезон.

— Поторапливайся. Никто тебя ждать не будет, — сказал первый охранник.

— Да всадить ему пару пуль в задницу нужно, чтоб быстрее шевелиться стал, — посоветовал третий. Раздались приглушенные смешки.

— Поаккуратнее вы с ним. Он все же новый чемпион Арены, — проговорил четвертый.

— Официально — еще нет, — поправил его второй.

— Да какая разница! Все они — мясо, — проговорил еще кто-то.

— Рты позатыкали! — рявкнул первый и перевел взгляд на меня, махнул дулом винтовки. — А ты давай иди вперед.

Я надел последний ботинок и выпрямился. Сделал пару шагов, как вдруг ощутил некую скованность во всем теле. В нейроинтерфейсе всплыло сообщение:

Внимание! Производится принудительная активация протокола «Паралич».

Физические и псионические возможности тела ограничены, способности и гипермутации отключены.

Ну вот, началось…

Чтобы сделать следующий шаг, мне пришлось произвести над собой усилие. Все тело словно стало чужим и слушалось плохо.

— Шевелись давай, грязный альриец! — ткнул меня в спину дулом один из охранников.

— Да его, похоже, дистанционно уже ослабили. Мужики, можете расслабить булки, он больше не опасен, — сказал один из охранников.

Я попытался ускориться, но это помогло не сильно. Ноги едва волочились. Меня снова оскорбили, кто-то даже дал несильную оплеуху, потом подхватили за руки и потащили вперед. До лифта мы дошли за пару минут.

— Так как распорядитель игр вчера скоропостижно и неожиданно для всех скончался, вести церемонию будет сам первый канцлер, — негромко заговорил тот первый охранник, как только створки закрылись, и лифт начал движение. — Когда окажешься перед ним — встанешь на колени и склонишь голову. Если ты этого не сделаешь, я заставлю. Понял меня?

Я промолчал.

— Не слышу, — чуть громче произнес первый охранник.

— И не вздумай ничего выкинуть, — добавил второй.

— Да что он выкинет-то со сдавленными мозгами?.. — усмехнулся третий.

— Не слышу ответа, — громко проговорил первый охранник, и холодное дуло уперлось мне в щеку.

Страха не было. Совершенно. Во-первых, я получил превосходную прививку от этой болезни на Арене. А во-вторых, ничего эти обезьяны мне сделать не смогут, как бы они мне тут не угрожали. В худшем случае получу пару увесистых ударов, но в сравнении с тем, что я недавно пережил, они для меня — все равно что нежные поглаживания.

Тем не менее, я решил, что не стоит устраивать тут дешевый цирк, ведь основное представление еще впереди, поэтому тихо и медленно произнес «Я понял». Говорить тоже было тяжело.

Охранник вопросов больше не задавал, но дуло по-прежнему было направлено на меня. Я невольно улыбнулся. Забавно, но всего-то чуть больше месяца назад нас, измученных и испуганных оборванцев, везли в этом же лифте в жилой блок. Помнится, у меня тогда возникла идея поднять бунт, которая быстро погасла. Нас тогда было около двадцати человек, а охранников — в два раза меньше. Но мы побоялись что-либо предпринимать. Потому что понимали, что ничего у нас не выйдет. Сейчас же… я был один, а их — два десятка. Если бы не сковывающий движения протокол, я бы размазал по стенкам всех охранников, не посмотрев ни на их вооружение, ни на броню. Я не боялся ни одного из них. Зато прекрасно ощущал их страх. Каждый из них понимал, что перед ним монстр, способный на любые зверства. Чувство превосходства распирало меня изнутри, как надувающийся и готовый лопнуть в любую минуту шар.

— Ты чего улыбаешься, ублюдок? — злобно процедил охранник, и холодный ствол оружия уперся мне в шею. — Ничего. Недолго веселиться осталось.

Лифт остановился, створки разъехались в стороны.

— Шевелись! — буркнул охранник и сильно толкнул меня в спину.

Я снова зашагал, с трудом перебирая ногами.

Через пару минут мы вошли в зал церемоний, представляющий из себя просторное квадратное помещение с высоким полупрозрачным потолком и стенами, из-за которых казалось, что мы находились на открытом пространстве. Мои конвоиры обступили меня со всех сторон, при этом те, что держали шокер-шесты, приблизились, а автоматчики чуть удалились. Видимо, все ожидали, что я могу выкинуть какой-нибудь финт.

Охранников в зале церемоний было немного. Еще, наверное, человек двадцать. И все они стояли вдоль стен через равные промежутки. Впереди в один ряд стоял персонал Арены — их я сразу узнал по простым гражданским одеждам. Возможно, среди них находился и изобретатель нейроинтерфейса. И сейчас он смотрел на меня и ждал подходящего момента для отключения протокола. Хотя, наверное, я ошибаюсь. Если он собирался осуществить свой план, то тогда его здесь быть не должно, ведь кто тогда отключит все охранные системы в комплексе. Внимание привлекла высокая и стройная женщина, одетая в обтягивающий черный костюм с широким воротником. Она смотрела на меня с надменной сухостью, хотя и не без интереса. Был среди присутствующих и гайнадец — серокожий гуманоид в светло-сером балахоне. Глядел на меня пристально, но с явным безразличием.

Присутствовал здесь и человек, который чуть ли не прожигал меня взглядом. Высокий и тощий тип, с крючковатым носом и темными, аккуратно уложенными волосами, стоял на невысокой трибуне и смотрел на меня сверху вниз. Его глубоко посаженные глаза излучали одновременно и недовольство, и заинтересованность, и настороженность. Пространство вокруг него чуть подрагивало, словно раскаленная на солнце металлическая поверхность. И это означало лишь одно — он окутал себя мощным энергощитом. Этот человек явно опасался меня и чрезвычайно ценил свою жизнь, что говорило о том, что он имел высокий статус в локсийском обществе. Позади него стоял высокий, широкоплечий и закованный в черную штурмовую броню солдат. Еще по обе стороны от тощего вельможи находилось по одному боевому андроиду, их искусственные ладони лежали на рукоятях мечей, висящих на поясах.

Я сразу понял, кто это, хотя и видел его впервые в жизни. Первый канцлер. По важности и значимости он являлся вторым человеком в Империи после самого императора и членов его семьи. И сейчас я стоял перед ним, скованный парализующим протоколом. Интересно, если бы мне удалось убить его, изменило бы это исход войны? Забавно, но я не испытывал ни малейшего желания лишать его жизни.

— Итак, — раздался его голос, явно усиленный с помощью какого-то устройства. — Вот и завершился сто тринадцатый сезон Турнира Тысячи Миров. К сожалению, как вы уже, наверное, знаете, распорядитель игр не сможет присутствовать на церемонии в связи с внезапной кончиной в результате несчастного случая. Но к великой удачи турнир решил посетить я, поэтому церемонию завершения игр тоже проводить мне. Надеюсь, здесь никто не будет против.

Стояла мертвая тишина. Никто даже не шелохнулся. Лишь отдаленный звук работающих кондиционеров напоминал о том, что слух все еще работает. Духом всеобщего страха и настороженности будто был пронизан сам воздух.

— Ну тогда начнем, — проговорил первый канцлер, так и не дождавшись возражений. — Впервые за последние несколько сезонов у нас объявился новый чемпион. И стал им не подданный нашей великой державы, а один из военнопленных Альрийской Федерации, нашего прямого врага. Но Арена, как видно, решила по-своему. И мы принимаем ее решение, как и поступали все эти годы. Более того, как и было изначально объявлено в условиях победы, мы совершим великое благо — сделаем гражданином Империи обычного альрийского солдата. — Первый канцлер не удержался и удрученно нахмурился, но быстро сообразил, что потерял контроль над мимикой, и на его лицо вновь натянулась прежняя маска. Спустя короткую паузу он продолжил: — Итак, участник турнира с идентификатором у-вэ-восемь-три-девять-девять-девять-девять, прими мои искренние поздравления. Теперь ты — новый чемпион Арены… Выйди вперед.

Один из охранников толкнул меня в спину, стражники передо мной расступились, и я сделал три шага вперед, выйдя из окружения.

— Встань на колени и склони голову, ублюдок, — напомнил мне охранник.

Я огляделся. Десятки пар глаз сейчас пристально наблюдали за каждым моим действием. Что ж, похоже, действительно придется делать так, как сказал охранник. Ну что ж, давайте поиграем в эту игру. Если создатель нейроинтерфейсов не подведет, то очень скоро правила в ней начну диктовать я.

Я медленно согнул сначала одно колено, потом другое, и опустился на гладкий пол. Смотрел я по-прежнему перед собой.

— Голову, ублюдок, голову! — прошипел сзади охранник.

Я вздохнул и подчинился. Черт, как же это унизительно. Не для того я прошел через все ужасы Арены, чтобы в конце падать ниц перед этим тощим типом, пускай и носящим столь высокий чин.

— Правом, данным мне самим императором, я официально провозглашаю тебя гражданином Локсийской Империи… — прозвучал холодный голос первого канцлера. — С этой минуты ты — полноправный член нашего общества. Ты имеешь все те же права и обязанности, что и любой локсиец.

Черт, создатель нейроинтерфейсов, чего же ты тянешь?.. Такими темпами меня скоро телохранителем самого первого канцлера сделают.

— И в силу того, что ты получил почетный титул чемпиона Арены, ты также получаешь главную привилегию — свободу выбора: остаться на Арене или же продолжить скромную жизнь на одной из планет Империи. Что ты выберешь?

Мои брови невольно вздернулись. Мне предложили выбор? Серьезно? Но тогда… и тут в голове зашумело. Я скривился и нахмурился. Непонятное ощущение усилилось. И я все понял. Именно сейчас должен был запуститься протокол «Забвение», стирающий память и дающий мне единственно верный вариант ответа. Наверное, по сценарию я должен буду поднять голову и сказать, что хочу остаться на Арене. Но протокол не запустился.

В нейроинтерфейсе всплыло сообщение:

Внимание! Протокол «Паралич» деактивирован.

Я снова ощутил, что могу нормально двигаться. В нейроинтерфейсе появилось новое уведомление:

Внимание! Входящее сообщение.

Я его тут же открыл. Оно оказалось на редкость коротким:

«У тебя десять минут. Действуй!»

Ну вот и кульминация всей этой безумной игры…

Я поднял голову и пристально посмотрел в глаза первому канцлеру. Набрал в легкие как можно больше воздуха и прокричал:

— Я выбираю свободу!

В левом верхнем углу обзора появились цифры «10:00». Отсчет начался!

План, который мне предложил создатель нейроинтерфейсов и который я дорабатывал полночи, промелькнул перед глазами единой взаимосвязанной схемой. И я начал действовать.

Первым делом я активировал протокол «Временное расширение». Мир замедлился. Потом сразу же задействовал «Телепатию», направив пси-импульс на первого канцлера, который тут же был парирован. Похоже, у второго по важности человека в Империи стояла хорошая пси-защита, что совершенно неудивительно. Ну и черт с ним! Он не тот, кто мне нужен.

Я быстро расщепил пси-импульс на пять зарядов и метнул их в ближайших охранников с винтовками. Все пятеро тут же подчинились. Их природная пси-защита оказалась на редкость слабой, а о дополнительных мерах пси-безопасности администрация, видимо, не позаботилась.

Первый одурманенный мною охранник открыл огонь в своего сослуживца с шокер-шестом, стоящего в паре метров от него. Второй и третий дали по короткой очереди в двух других стражников с автоматами. В игру вступили еще две марионетки, расстреляв ближайших к себе охранников. Первые несколько секунд почти никто никак не отреагировал, но потом стражники с шокер-шестами бросились на обезумевших стрелков. Другие автоматчики тоже открыли по ним огонь. Все происходило в замедленном действии, а я наблюдал за всем этим безумством сразу с пяти ракурсов.

Вот погиб первый мой подопечный. Почти сразу за ним — второй и третий. Четвертого и пятого успели нейтрализовать, шарахнув по ним шокер-шестами. К счастью, к этому времени они успели ликвидировать семь человек. Что ж, пора и мне вступать в игру.

Я развернулся к своим надзирателям и активировал гипермутацию. Мир, и без того замедленный, словно всколыхнулся и наполнился яркими красками. Я резко поднялся с колен, оттолкнулся ногами от пола и взмыл ввысь метра на два. Двигался я просто молниеносно, даже в режиме замедленного времени.

Охранник, на спину которого я приземлился и еще в воздухе свернул шею, даже не успел понять, что произошло. Автоматическая винтовка выпала из рук, выпустив в потолок очередь.

Энергоресурс +1180

Я перепрыгнул на следующего. Резким и сильным движением свернул шею и ему. Этот, падая, даже не успел выронить оружие. Пули с протяжным грохотом пробили несколько дыр в полу.

Энергоресурс +1180

Набросился на следующего. Снова сломал шею. Делать одной рукой это было не совсем удобно, но я быстро приноровился. Левой зажимал шею страдальца, а правой делал резкое смертоносное движение. Ни броня, ни шлем помешать мне не могли. За последующие семь секунд я обезвредил еще троих.

А потом в меня посыпался град пуль — несколько охранников открыли по мне огонь. В режиме замедленного времени я легко увернулся от них. Лихо заскочил на одного, убил, потом перекинулся на второго, разорвал уплотненную ткань на его шее и впился зубами в горло. Теплая кровь хлынула мне в глотку, наполняя живительной энергией.

Стражник закрутился вокруг своей оси, бросил автомат под ноги и впился руками в мои ноги, в безнадежной попытке скинуть меня с себя. Но у него, разумеется, ничего не вышло. Он быстро обессилел и завалился на колени. Но в мою спину тем временем попало несколько пуль. Боли я не ощутил, лишь легкое покалывание.

Оторвавшись от умирающей жертвы, я снова подпрыгнул на три метра, ловко увернулся от града пуль и приземлился позади охранника с шокер-шестом. Резким косым ударом ладони сломал ему шею, подхватил падающее оружие и снова подпрыгнул. Опять увернулся от пуль, и уже через две секунды оказался рядом с еще двумя охранниками с шокер-шестами. Одному сильным ударом снес голову, второго ударил в грудь, пробив насквозь все возможные слои защиты. Оба упали замертво, а в нейроинтерфейсе всплыло сообщение:

Энергоресурс +2360

В меня снова медленно полетели пули. Укрываться от них я не стал, а лишь снова подпрыгнул. Одна или две вонзились в ноги, но я уже не отвлекался на эти мелочи. Приземлился перед стражником с автоматом. Он не успел даже меня заметить, как я ударил шокер-шестом ему в лицо, пробив забрало шлема и почти мгновенно лишив жизни.

Энергоресурс +1180

Действие «Временного расширения» завершилось, но меня это уже не беспокоило. Я по-прежнему двигался с молниеносной скоростью, а мозг работал как разогнанный суперкомпьютер.

Запрыгнул на очередного страдальца, зажал один конец шокер-шеста локтем левой руки, а другой прижал ладонью правой и придушил его. Направил суицидальный пси-импульс в охранника с автоматом, который стоял метрах в пяти от меня, и тот незамедлительно развернул дуло оружия себе в голову и нажал на спусковой крючок.

В меня снова разрядили очередь. От большей части пуль я увернулся, но несколько впились в бок и правое бедро. Взмыл ввысь, выбрал очередную жертву, запрыгнул на нее и впился зубами в шею. Охранник дико заорал, потом из его горла раздалось глухое бульканье, и он упал замертво. Под его телом стала разрастаться темная лужа.

Охранники кричали и ругались. Стреляли в меня из автоматов, не особенно-то и целясь. Персонал Арены разбежался кто куда. Первого канцлера тоже нигде не было видно. Зато в зале прибавилось охранников. Видимо, прибежали на шум, или же их специально кто-то вызвал.

Я утратил даже малейшие признаки жалости. Все, что мне хотелось в данную минуту, — это убивать. И мне это даже нравилось.

Я бросил пси-импульс в еще одного стражника, он злобно вскрикнул и со всего размаху ударил шокер-шестом своего сослуживца, стоящего рядом. Тот охнул и завалился на бок, а на одурманенного навалилось сразу два охранника. Я же в этот момент уже сворачивал шею еще одному стражнику.

Энергоресурс +1180

В меня устремился очередной град из пуль, я легко от них ускользнул, снова подпрыгнул, приземлился позади группы из пяти стражников с шокер-шестами, и каждого поочередно лишил жизни. От резкого и сильного удара о хребет пятого страдальца, мой шокер-шест не выдержал и переломился пополам. Зато в нейроинтерфейсе сразу всплыло сообщение:

Энергоресурс +5900

Внимание! Энергоемкость заполнена, требуется преобразование!

Очень вовремя! Разумеется, сейчас не до манипуляций с энергосферами. Однако мне это почему-то напомнило о времени, о тех десяти минутах, которые нейроконструктор выделил мне для развлечений. Я глянул на цифры в левом верхнем углу обзора: 8:23.

Нужно поторапливаться…

Перед мысленным взором моментально всплыла карта плана побега. Мне нужно было пробиться в вентиляционную шахту и уже по ней продолжить путь до первого яруса комплекса. А оттуда передо мной раскинется прямая дорога на космопристань.

Я увернулся от шокер-шеста, сделал легки пируэт, накинулся на охранника с автоматом, который мне в упор разрядил очередь, но пули задели лишь бок, зато я одним резким ударом по шее сломал ему хребет, как соломинку. Снова подпрыгнул, бросив пси-импульс на очередного стражника с шокер-шестом, который, злобно закричав, шарахнул им ближайшего автоматчика. Приземлился позади двоих охранников и ударил их головами друг об друга.

Побежал дальше, не обращая внимания на свист преследующих меня пуль.

И тут путь мне преградил… боевой андроид — тот самый, что явился на Арену вместе с первым канцлером. В руках он сжимал катану, но не такую, с которой я провел почти половину турнира. Его оружие не исходило светом, излучаемым плазмой. Клинок лишь отражал блики света и имел чуть голубоватый оттенок. Чертов адамас-2. Материал, способный разрубить все, чего коснется.

Второго андроида поблизости не было, как и того человека, закованного в тяжелую боевую броню. Похоже, они решили покинуть зал церемоний вместе с Первым канцлером.

И тут у меня промелькнула мысль… А не собираются ли они по-быстрому сделать ноги с планеты? Ведь под угрозой жизнь второго по важности человека в Империи… И пока я тут развлекаюсь с охранниками, не спешат ли они в эту минуту к своему шаттлу?..

Чтобы этого не случилось, нужно следовать пунктам плана, а значит необходимо как можно скорее расправиться с андроидом.

И я рванул к противнику зигзагами. К пси-воздействию он был неуязвим, укусить, чтобы напиться крови, тоже не получится, поэтому полагаться оставалось лишь на молниеносную вампирскую скорость.

И я положился на нее…

Легко увернулся от косого удара катаной, обошел его сзади, толкнул в спину. Андроид хоть и был довольно быстр и сноровист, но с моей нечеловеческой скоростью все же сравниться не мог. Он пошатнулся, но тут же развернулся и нанес серию ударов. Я от всех ловко ушел, запрыгнул ему на шею, и это оказалось для меня фатальной ошибкой. Чертова железяка каким-то образом рассчитала траекторию моего приземления и ударила катаной снизу вверх. Клинок вошел точно мне в живот, пронзил тело насквозь, наконечник с хрустом выломал левую лопатку. От неожиданности я охнул. И даже почувствовал боль сильнее прежнего.

Андроид извернулся и скинул меня с себя. Вырвал катану из моего тела и снова рубанул по мне клинком. Я инстинктивно отступил на шаг, и наконечник лишь порезал мне горло. Окажись я сантиметров на десять ближе, то уже лишился бы головы.

Кровь хлестала из меня, как вода из прострелянной бочки. Я утратил скорость и маневренность, но все равно двигался намного быстрее обычного человека. Да и раны мои заживали почти на глазах. Правда, у всего этого была высокая цена — я начал ощущать вампирскую жажду, утолить которую нужно было в ближайшие минуты. Но и боевой андроид не собирался отступать. Перехватив превосходство, он попер на меня тараном.

Я же перешел в стратегическое отступление. За считанные секунды отпрыгнул на пару десятков метров и накинулся на ближайшего охранника с шокер-шестом. Впился ему в шею, не обращая внимания на удары двух других стражей. Парализующие волны прокатывали по моему телу, но нужного эффекта оказать не могли.

Боевой андроид был рядом. Снова ударил катаной, но я увернулся. Выхватил шокер-шест из еще теплых рук только что убитого стражника, закрутил его над головой и обрушил серией ударов на противника. Искры забили в разные стороны. Он утратил ловкость. Я со всей силы шарахнул его по голове, и андроид, который обладал полной неуязвимостью к пси-атакам, но оказался восприимчив к электрическим ударам, замер, а потом рухнул на пол.

Энергоресурс +3150

Ловким движением я аккуратно подхватил его катану и рванул к входу в вентиляционную шахту. Глянул на время и мысленно чертыхнулся. Цифры показывали «7:32».

Меня попытались остановить еще несколько охранников, но я ловко их обошел. Времени на их убийство у меня уже не было.

Вырвал толстую решетку, преждевременно прорезав по ее контуру катаной? и нырнул в темный проход вентиляционной шахты. Представил перед собой карту и быстро пополз по узкому коридору. Черные углы, резкие переходы, подъемы и спуски — все это замелькало в сумасшедшем калейдоскопе. Чтобы снова не проголодаться, я деактивировал гипермутацию, из-за чего скорость передвижения и ясность ума снизились. Но ничего, осталось совсем немного.

И вот передо мной очередная решетка. Маршрут согласно плану пролегал за ней. Я вывернулся ногами вперед и ударил по ней ступнями. Крышка со стальным скрежетом вылетела из пазов, и я выбрался наружу. Как и предполагалось ранее, я оказался в главном зале на нулевом уровне. Глянул на часы. Время показывало «5:48». Черт, осталось чуть больше половины.

Я двинулся дальше. Удивительно, но охранников здесь не наблюдалось. Неужели, их всех вызвали в зал церемоний на борьбу со мной?

Мое предположение опровергалось, как только я подошел к распахнутым воротам выхода. Здесь стояло два одетых в легкую боевую броню автоматчика.

— Ты кто такой, мать твою? — прокричал один, вскинув винтовку.

— Это, похоже, тот самый, с Арены, — догадался второй.

— А ну стоять на месте!

— Непременно, — произнес я, активировал «Сверхскорость» и бросился на них, замахнувшись катаной.

Из двух стволов на меня полился град пуль. Но я был невообразимо быстр. Обошел первого справа, увернулся от выстрела и почти сразу же отсек ему голову. Проскользнул мимо второго, оказавшись позади него, и пронзил клинком. На все ушло четыре секунды.

Энергоресурс +2360

Побежал дальше. Минув несколько невысоких строений, я вышел к космопристани. Заметил несколько человек в белых и серых одеждах. Увидев меня, они бросились в разные стороны. Охранников пока что нигде не было. Неужели, удача, наконец, решила побаловать и меня?

Я выбежал на почти пустую посадочную площадку. Впереди, метрах в двухстах от меня, стоял боевой космический крейсер, который, судя по всему, и принадлежал первому канцлеру.

Внезапно меня пошатнуло, словно сам пол под ногами вздыбился. Я споткнулся, но благодаря прокачанным рефлексам удержался на ногах. Действие «Сверхскорости» вмиг спало. Но я не остановился, прекрасно понимая, что время нещадно утекает.

Нейроинтерфейс выдал сообщение:

Внимание! Производится принудительная активация протокола «Архив»

Загрузка данных 1 %… 2 %… 3 %…

Что за черт? Какой еще, мать его протокол «Архив», и что эта загрузка данных означает? Какого хрена нейроконструктор делает?.. Может быть, он внедряет в мой нейроинтерфейс какие-нибудь необходимые для дальнейшего осуществления плана навыки и умения? Все может быть…

Я не сбавил хода, хотя уже ощущал усталость, да и дыхание начало сбиваться. Без активных способностей и гипермутаций я все же вновь становился обычным человеком. Ну пусть не совсем обычным, но все же человеком.

До шаттла оставалось метров сто. Глянул на время — 4:37.

Мир в глазах снова пошатнулся, а мозг словно сдавило стальными тисками. Но через миг все прошло. Однако в нейроинтерфейсе вновь всплыло уведомление:

Внимание! Производится принудительная активация протокола «Инкарнация»

Синхронизация 1 %… 5 %… 10 %…

А это еще что такое?.. Что задумал этот чертов гений?

Загрузка данных, спровоцированная запуском предыдущего протокола, уже перешагнула отметку в 50 %. И что будет, когда она завершится?.. Ничего непонятно.

До корвета осталось каких-нибудь десять метров, как вдруг от корпуса начал отъезжать трап, и на входе в звездолет появился… боевой андроид. Точно такого же я ликвидировал в зале церемоний. Черт, неужели первый канцлер со своими телохранителями опередили меня?

Чтобы убедиться в этом окончательно, я активировал «Рентген». Мир чуть утратил краски, но теперь я мог видеть сквозь обшивку космического корабля. Судя по всему, в шаттле никого, кроме этого единственного андроида, не было. Похоже, первый канцлер оставил его одного ради обеспечения безопасности транспорта еще до того, как отправился в зал церемоний.

Что ж, тем лучше для меня…

Я остановился. Нужно было перевести дыхание, да и подготовиться к бою.

Боевой андроид спрыгнул с трапа на площадку, чуть пригнулся. Выхватил катану и ловко взмахнул ею. Прижал клинок к груди, потом резко отвернул его в сторону. Что это? Какое-то боевое приветствие?

Задействовать «Вампира» не имело смысла. Вернее, смысл-то был, но после его активации и даже возможного успешного исхода в битве мне срочно потребуется испить человеческой крови, а ее под боком нет. «Телепатия» тут была тоже бесполезна, поэтому я вновь решил задействовать свою классическую схему и активировал «Временное расширение» и «Сверхскорость».

Мир привычно замедлился, а я — ускорился. Я и синтетик рванули навстречу друг другу почти одновременно. Двигался андроид, надо признать, самую малость медленнее меня. Но в этом заключалась его единственная уязвимость, потому что в остальном я ему уступал. Я устал, мои легкие едва перекачивали воздух, а сердце колотилось в бешеном ритме. Искусственный воин же был неутомим.

Два лезвия с протяженным лязгом зацепились друг об друга, выбив щедрый сноп искр. Я отшагнул, потом пригнулся и шмыгнул вбок, рубя наотмашь. Противник увернулся, ударил в ответ, и лезвие едва задело мое левое плечо, но лишь порезало и без того изодранный комбинезон.

Я снова прошмыгнул в сторону, махнул катаной по дуге, не особенно целясь. Андроид с легкостью ушел в сторону, ударил по низу. Наконечник клинка легко прорезал ткань комбинезона на бедре, добрался до плоти. Боли почувствовать я еще не успел, но ощутил влагу на ноге. Адамасовое лезвие разрезало все, чего касалось. Все, кроме предметов, сделанных из того же материала.

Синтетик пошел на мене более уверенно, закрутил катаной, как вертолет лопастями. Я увернулся от одного удара, второго… пятого… седьмого. Какой-то отбил, от какого-то ускользнул лишь чудом. Снова увернулся и опять отбил. И вот на груди появился новый порез. Потом — на запястье левой руки. На плече, на спине. Я стал пропускать порезы, как уставший боксер удары по морде. Еще немного, и он меня одолеет!

Я отпрыгнул на несколько шагов и замер. Голова от напряжения и усталости пошла кругом. Рукоять намокла и стала скользкой от стекающей от пореза на запястье крови.

В следующий миг андроид решил нанести добивающий колющий удар. Рванул ко мне и сделал резкий выпад вперед. Я не стал отбивать его, потому что понимал, что могу не успеть, поэтому развернул клинок боком, и наконечник ударил в корпус, обдав нас новой порцией искр.

И тут я решил поймать момент. За долю секунды до этого я собрал в себе последние остатки сил, извернулся акробатом и рубанул мечом по руке синтетика, держащей катану. Конечность стала медленно отделяться от тела, а оружие полетело в противоположную сторону. Я подпрыгнул, в отчаянии и злобе вскрикнул и нанес сокрушительный удар, разрубив тело андроида от левого плеча до правого бока.

Энергоресурс +3150

В тот самый момент, когда останки павшего противника упали на пол, действия обоих способностей закончились.

Я припал к полу, с хрипом вдыхая и выдыхая воздух. Кровь вытекала из-под меня, голова кружилась, а кожа горела огнем. Тем не менее, я все еще был жив.

Глянул в нейроинтерфейс в раздел «Состояние здоровья». Значение в 48 % внушало надежду. Посмотрел на оставшееся время, и вот оно меня совсем не радовало. Цифры кричали, что до завершения этого безумного действа оставалось чуть больше двух с половиной минут.

Я чуть приподнялся и огляделся. Вход в корвет был открыт. Но что теперь мне делать дальше? Создатель нейроинтерфейсов сказал, что свяжется со мной, когда я…

Мир вокруг пошатнулся, изображение пошло рябью…

В нейроинтерфейсе всплыло сразу два сообщения, притом одно тут же наслоилось на другое:

Загрузка данных завершена успешно.

Синхронизация завершена успешно.

После этого рябь исчезла, и все как будто стало, как и прежде.

— Приветствую, Девяносто Девятый! — раздался голос… Голос? Но откуда?

Я судорожно огляделся, но тут же все понял. Голос звучал не из внешнего мира.

— Не пытайся отыскать меня. Я здесь. В тебе. Вернее, в твоем нейроинтерфейсе.

— Ты — и есть тот, кто отправлял мне сообщения и помогал?

— Да. Мое имя Зокх-Ли. И я гений.

— Очень самовлюбленно, — усмехнулся я. — Надо было так сразу связаться со мной. Намного удобнее. Что мне делать дальше?

— Это уже не имеет значения, — с ноткой высокомерия произнес нейроконструктор. — Ты сделал свою часть работы — избавился от всех этих ублюдков и добрался до шаттла. Теперь же, — Зокх-Ли на миг замолчал, и умей нейроинтерфейс передавать эмоции, то я бы наверняка услышал вздох сожаления. — Хочу, чтобы ты знал, Девяносто Девятый, ты мне нравишься. Был момент, когда я думал, что ошибся в тебе, но теперь понимаю, что — нет. Ты — тот, кто был нужен мне изначально. Но теперь твоя роль окончена. Увы, но мы с тобой должны расстаться.

— Что?.. Что это значит?..

— Прости, Девяносто Девятый. Ты был лучшим. Но настало время оказать мне услугу.

Внезапно я ощутил, как на меня навалилась ментальная глыба. В нейроинтерфейсе замелькали сообщения, но мне уже было не до них. Нечто огромное, сильное и в то же время эфемерное давило на меня, пытаясь уничтожить… задавить… стереть.

Я закричал, но не расслышал звука собственного голоса.

Я захрипел… Завыл… Заревел… Застонал.

— Прости, Девяносто Девятый, но мне… нужно… твое… тело, — раздался удаляющийся голос нейроконструктора.

Мир утратил краски, став абсолютно бесцветным и пустым, звуки отдалились. Я словно очутился в ужасно ограниченном пространстве, где не работал ни один орган чувств. И это пространство стремительно сужалось, давя на меня со всех сторон.

Я потерял тело. А теперь теряю и сознание.

И вдруг я понял, что это конец. Теперь уже точно. Тот, кто некогда спас меня, теперь убивает. И нет никого рядом, кто смог бы помочь. Все погибли. Всех забрала Арена. Какая ирония — пережить столько страданий на смертельно опасных уровнях и лишиться жизни почти у самого выхода в мир надежды.

Все, что у меня осталось, — это сознание. Угасающее свечение разума. Теперь я понял, что чувствовал Гигеон тогда, после получения пси-травмы. Но ведь здоровяк не обладал пси-навыками, и его пси-защита была чрезвычайно слаба. А я — другое дело. Я сильный псионик с развитой телепатической способностью. Как так вышло, что этот чертов гений поработил меня? Неужели благодаря какому-то протоколу, насильно активированному в моем нейроинтерфейсе?

Как бы там ни было, я должен найти, за что можно зацепиться. Я должен откуда-то зачерпнуть сил. Но откуда?

И тут я вспомнил…

Амулет.

В нем я оставил часть своего сознания. Отпечаток своего пси-отражения. И несмотря на то, что находился он далеко от меня, я все еще чувствовал ментальную связь с ним. И я воззвал к нему.

И амулет… откликнулся. Наша с ним связь ослабла, но не оборвалась. И ее, этой тонкой пси-нити, хватило, чтобы зацепиться и потянуть на себя, перекачивая энергию, которую я оставил для потомков, себе обратно.

Через миг я снова ощутил, что пространство вокруг меня начало расширяться. А потом появились первые смазанные картинки и отдаленные звуки.

— Девяносто Девятый? Это опять ты? — прозвучал голос нейроконструктора.

Я находился в рубке шаттла. Перед глазами распростерся вид множества замысловатых приборов и датчиков. Я попытался пошевелиться, но не смог. Мое тело все еще меня не слушалось.

— Пошел вон из моего тела! — сквозь зубы проговорил я.

— Ты не понимаешь, Девяносто Девятый! Я уже не смогу уйти.

— Пошел вон!..

— Нет. Меня, моего прежнего тела, больше не существует.

— Плевать! Отцепись от меня! — проскрежетал я. Мой ментальный канал раскалился от напряжения. Связь с амулетом завибрировала и… развалилась. Не знаю, что случилось с камнем, но я больше его не чувствовал. Лишился последнего друга. Теперь же я и нейроконструктор остались один на один.

Один на один в моем теле.

— Ты не понимаешь, Девяносто Девятый, — с напряжением проговорил Зокх-Ли. — Твое тело мне необходимо. Только так я могу покинуть эту чертову планету, и всю эту проклятую Империю.

— Я не долбаная тягловая лошадь. Я не дам на мне кататься.

— Ты идиот! Ты не понимаешь! Я это делаю во благо твоего же государства. Здесь мои изобретения использовали как игрушки, со мной не считались. А у вас, в Альрийской Федерации, я найду новое пристанище. Мои разработки выведут ваше отсталое государство на новый уровень.

— Уходи! Убирайся, чертов паразит! — снова проскрежетал я. Неизвестные алгоритмы в нейроинтерфейсе работали против меня, но та часть моего сознания, которая не была связана с нейроимплантом, все еще сопротивлялась.

— У меня была жалкая жизнь, больное и никчемное тело. Даже нейроинтерфейс, который я установил себе сам, не смог бы исправить мой недуг. Мне жизненно необходимо твое тело. Оно даст мне иную жизнь. И я не позволю тебе его забрать. Оно теперь — мое!

— Нет! Я не позволю! — не сдавался я.

— Кроме того, ты не выдержишь влияния нейроинтерфейса. Если ты не заметил, он понемногу разрушает твою психику. Тебе же нравится убивать, когда ты находишься под действием гипермутации?.. Конечно, нравится. Это моя недоработка, потому что мне не дали времени как следует поработать над этой надстройкой. Но я все исправлю. Я создам настоящий, непревзойденный шедевр. Я стану величайшим человеком в Федерации.

Я снова ощутил ментальный натиск, но не такой сильный, каким был первый. К тому же я понял, что каким-то образом могу совладать с ним. Возможно, нейроконструктор отключил или ослабил мои пси-возможности с помощью протокола или чего-то еще, но амулет вернул былую мощь, уже очищенную от причастности к нейроинтерфейсу. Я ощутимо стал ментально сильнее.

Я отбил натиск и уже сам стал наступать. В какой-то миг понял, что могу пошевелить пальцем руки.

— Не сопротивляйся! Времени осталось слишком мало. Если мы не успеем взлететь и отойти на безопасное расстояние от зоны поражения противокосмической обороны, нас собьют. И тебе тогда точно не выжить. Нам обоим не выжить.

— Нам и так не выжить! Нас догонять имперские перехватчики и собьют!

— Нет. Мы уйдем в гиперпространство. Этот корвет оснащен гипердвигателем.

— Ты не умеешь управлять им!

— Искин умеет. Я его взломал. Теперь он воспринимает меня как первого канцлера. Он сделает все, что я прикажу.

В какой-то момент я понял две вещи. Первое: Зокх-Ли перестал сопротивляться, а я — на него давить. Это произошло спонтанно и почти одновременно. Второе: каким-то непостижимым образом наши сознания стали сливаться, потому что даже в споре мы стали говорить не «я», а «мы». Меня это пугало, но в то же время я понимал, что по-другому быть не могло. Нейроконструктор прав. Нам не выжить, если мы не предпримем сию же секунду хоть что-то.

— Черт бы тебя побрал, сучий ты выродок! Действуй! Действуй, твою мать! — прокричал я.

Я больше не давил на Зокх-Ли, но ментальные вожжи из рук не выпускал. Как, наверное, и он. Он сдерживал меня технически с помощью нейроимпланта, а я сковывал его психически, благодаря пси-возможностям своего разума. Чертов симбиоз.

Мои руки забегали по приборной панели. Раздался покорный голос искина корабля, который уверил нас, что готов выполнять все поставленные перед ним задачи. Зокх-Ли выдал ему команды. Двигатели загудели, корпус корвета завибрировал. Корабль начал медленно подниматься, устремляясь носом вверх, к небу.

Я глянул на время. Цифры показывали «0:12». Мы успели.

— Вот и все, — с облегчением произнес Зокх-Ли.

— Прощай и гори в аду, гребаная Арена! — добавил я.

Мы плюхнулись в кресло. Ремни безопасности автоматически обволокли тело, вспыхнул защитный энергоэкран.

Через несколько секунд корабль набрал немыслимую скорость, прошел через стратосферу, а потом покинул и атмосферу планеты. Еще через некоторое время мы нырнули в гиперпространство.

Впереди нас ждал дом.

Мара зашла в кабинет нейроконструктора. Охранник в черной броне с чуть перекошенным забралом шлема вытянулся по струнке, как только ее увидел. В его глазах сияли преданность и почтение, а еще немного наивности.

— Вольно, солдат, — прозвучал ее холодный голос. — Что удалось выяснить? Докладывай.

— Эм… — охранник чуть смутился и перевел взгляд на кресло, на котором в неестественной позе лежал нейроконструктор. Глаза его были закрыты, а изо рта вывалился язык. Щеки и подбородок были вымазаны какой-то белесой пеной. У трупа копошился медик — тот самый, что некогда устанавливал нейроимпланты заключенным. — Пускай лучше док расскажет.

— На лицо типичное самоубийство, — заговорил медик, выпрямившись во весь рост. — Он принял приличную дозу цеймония, а от этого яда, знаете ли, целые стада дигнов гибнут. Ну дигны, знаете, наверное, огромные млекопитающие с Тцижуда.

— Это не имеет значения, — отрезала начальница охраны и повернулась к солдату. — Что еще узнали?

— Наши кибертехники проверили систему безопасности. Похоже, он ее взломал, ну и, как предполагают некоторые из них, он же сделал так, что этот… новый чемпион Арены освободился от своих оков и начал… — охранник снова чуть смутился и повел бровью, — всех убивать.

— Отставить, солдат. Мне не нужны предположения и домыслы. Только факты. Сухие. Ты хочешь сказать, что нейроконструктор сначала отключил систему безопасности комплекса, отпустил заключенного на свободу, а потом совершил суицид?

— Выходит, что так, — развел руками стражник.

— Ладно. Нужно будет еще все хорошо проверить. Никого сюда не впускать, — распорядилась Мара.

— Ах вот ты где! — раздался недовольный голос первого канцлера. Он вышагивал по коридору, размахивая руками чуть ли ни как часовой на обходе охраняемого периметра. За ним почти бежал его телохранитель, закованный в тяжелую броню.

И теперь уже начальница охраны вынуждена была вытянуться по струнке.

— Вы искали меня, ваше первородство? — спросила она, чуть потупив взгляд. Холод из голоса, тем не менее, никуда не делся.

— Искал-искал… А знаешь, почему именно тебя искал? Догадываешься?

— Никак нет, ваше первородство, — строго ответила Мара.

— А я тебе отвечу. — Он подошел почти вплотную к ней. Несмотря на высокий рост, начальница охраны все же была ниже первого канцлера почти на голову. — Потому что ты теперь здесь главная. Да-да, ты не ослышалась. После того, как ваш распорядитель турнира скоропостижно скончался, вся ответственность за комплекс легла исключительно на твои плечи.

Мара не произнесла ни слова. Первый канцлер же повернул голову и остановил взгляд на трупе нейроконструктора. Нахмурился и спросил:

— Что здесь произошло?

— Самоубийство, ваше первородство, — выпалил охранник, вытянувшись во весь рост. — Есть предположение, что нейроконструктор взломал системы безопасности и выпустил на свободу этого… заключенного. А потом самоубился.

— В самом деле? — удивленно нахмурился первый канцлер.

— Да. А еще он отформатировал все базы данных. Ну это мне по секрету один кибертехник сказал, — заговорщицки ухмыльнулся охранник. Медик рядом с ним отвел взгляд в сторону и озадаченно насупился.

Лицо Мары же за секунду побледнело. Она глянула на подопечного испепеляющим взглядом, от чего тот даже испуганно нахмурился.

— Та-а-к, — протянул первый канцлер, поворачиваясь к начальнице охраны. В глубине его взгляда зарождался сам ад. — Что за безумие здесь происходит, ответьте мне! Ответьте сейчас же!

— Я… мы… — впервые в жизни Мара начала запинаться.

— Это что получается? — повысил голос первый канцлер, даже не пытаясь расслышать начальницу охраны. — Впервые за долгие годы я решил посетить Арену, чтобы провести церемонию награждения, а тут такое… Мало того, что распорядитель турнира так не вовремя покинул этот мир, так потом начался весь этот цирк. Ваш сотрудник поднял настоящий бунт, отключив системы безопасности и выпустив на свободу этого зверя. Так еще, оказывается, он уничтожил все базы данных! Все разработки и данные, в которых так нуждается Империя! Я потерял двух лучших телохранителей, а потом заключенный украл у меня корабль и улетел в неизвестном направлении! Как все это называется, ответьте мне?!

Мара открыла рот, что-то промямлила, но тут же закрыла.

— А я вам сам отвечу. Это называется диверсия. Диверсия вместе с покушением на лицо первой государственной важности. Вы все… — первый канцлер вытянул руку и обвел пальцем пространство, словно вокруг было не три человека, а весь персонал Арены. — Вы пойдете под суд. Под верховный имперский суд. И участь ваша окажется печальней, чем всех тех, кто участвовал в этих дурацких играх.

Мара молчала. Как и охранник с медиком.

Первый канцлер отошел на несколько шагов, резко остановился, развернулся и проговорил:

— С этого дня вы все уволены. А Арена… Ее я распоряжусь законсервировать на неопределенный срок. Все. Игры кончились.

Первый канцлер ушел прочь, а Мара стояла на месте еще с полминуты, не в силах сдвинуться с места. Только что ее будущее стало до неприличия ужасным. Она перевела взгляд на мертвого Зокх-Ли и впервые в жизни позавидовала ему. Он-то был мертв, а ей еще только предстояло пройти через ад.

Вицус Дерк любил свою работу. Она заключалась в простом отслеживании сообщений с дальних рубежей Федерации. Он их получал, перечитывал и, если находил в содержании что-то интересное, то отправлял своему руководству на рассмотрение. Вот и сегодня он на целый час раньше сменил своего помощника, чтобы заняться любимым кропотливым делом.

Отчеты были, как и обычно, скучные, но Вицусу нравилось их просматривать. Он представлял себя молодым, как в те годы, когда бороздил космические просторы, находясь на службе Федерации. Сейчас, разменяв сто третий год жизни, ему только и оставалось, что вспоминать.

Сев за голопланшет и наскоро перелистав несколько отчетов, он наткнулся на сообщение с пометкой «Чрезвычайно важно». Интересно, что в нем могло быть? Обычно наблюдатели так помечали действительно серьезные события. Он сразу же перешел к данному сообщению, включил текстовое представление, вместо стандартного голографического, и принялся его изучать:

Конец