Бремя победителя

Глава 13. Самый короткий раунд

В кабинете распорядителя игр было душно, хотя система кондиционирования работала на всю мощность. Первый канцлер сидел на стуле для посетителей, закинув ногу на ногу и подперев рукой широкий угловатый подбородок. Выход из помещения преграждал боевой андроид, который неотрывно глядел пустым взглядом на противоположную стену. Кронос же стоял возле своего кресла, вытянувшись в струну.

— Да сядь уже, — махнул рукой первый канцлер.

Кожа на лице распорядителя турнира натянулась в небрежной улыбке, и он неуклюже плюхнулся в кресло.

— Итак, Кронос, ты догадываешься, о чем я хочу с тобой поговорить?

Распорядитель турнира удивленно нахмурил брови и развел руками. Догадывался ли он?.. Скорее да, чем нет. В любом случае он понимал, что никаких хороших вестей от первого канцлера ждать не приходилось. Вот уже прошло два дня с того момента, как его корвет прибыл на Зойис, а он так и не поговорил с Кроносом. Но вот теперь этот момент настал. И распорядителю турнира от этого было не по себе, потому что он начал сомневаться в том, что его собираются повысить.

— Чего молчишь? Я задал тебе вопрос, — прозвучал холодный голос первого канцлера.

— Да-да, догадываюсь… наверное… — сбивчиво проговорил Кронос, прижал ладонь к лицу и глухо кашлянул. — Извиняюсь… легочная недостаточность, знаете ли…

— И о чем же?

— Что о чем, ваше первородство?

— Не строй из себя идиота, Кронос. О чем я хочу с тобой поговорить? — в голосе первого канцлера проскользнуло недовольство.

— Насколько я помню, у вас было ко мне какое-то личное дело, — осторожно сказал распорядитель турнира.

— Именно. Объясни мне, Кронос, почему из сорока двух участников турнира выжили двое, и при этом один из этих выживших — тот самый альриец, который должен был выбыть из игры еще в первой фазе?

Распорядитель турнира тяжело выдохнул. В груди засвербело от неугомонного желания прокашляться, но он сдержался.

— Мы делал, что могли, но… — Кронос понуро опустил голову. Мысленно выругался. Он вел себя, как напроказничавший мальчишка, но ничего не мог с этим поделать.

— Я надеюсь, что это так. Но этот альриец попал в полуфинал. А ты ведь знаешь, что это значит?

Кронос кивнул.

— Не слышу, — повысил голос первый канцлер.

— Знаю, ваше первородство. Он может выжить и даже… победить.

— Именно.

Кронос затаил дыхание. Столько мучительных дней он прожил в нескончаемых мыслях о том, чем могут завершиться игры. Он боялся, что этот альрийский ублюдок сможет дойти до финала. Боялся, но не верил, что это произойдет. Но это, похоже, было неизбежно.

— Но мы…

— Неважно, что вы задумали, — перебил первый канцлер. — Теперь уже — не важно. Есть два возможных исхода. Первый: альриец погибает в одном из последних раундов, а ты завершаешь карьеру на Арене. Уходишь в отставку. Наместничества ты не получишь, но кое-какие привилегии мы тебе все же выделим. Исход второй: альриец выживает в последнем раунде и становится чемпионом. В этом случае ты тоже уходишь в отставку, но совершенно иным образом. Мы лишаем тебя гражданства и изгоняем из Империи. Какой вариант выберешь?

— Разумеется, первый, — тяжело сглотнув, кивнул Кронос. В груди же у него все оборвалось. Никакого наместничества… Какие-то жалкие привилегии, но не наместничество. Но на что он еще мог рассчитывать?.. Чертов альриец! Это все из-за него!..

— Я тоже так считаю, — кивнул первый канцлер. — Дойти до самого конца и… не выжить, не смочь справиться с трудностями. Как это по-альрийски. Такой показательный пример будет очень полезен для всех. Это должно повлиять на моральный дух народа, что нам сейчас необходимо как никогда.

— Согласен, ваше первородство, — быстро закивал Кронос. — Все так и случится, уверяю вас. Локсийцы поймут, что символ Федерации не справился и погиб. Это станет уроком для всех.

— Таким образом мы покажем, что Империя всегда побеждает.

— Истинно так, ваше первородство.

— И в этот раз ты меня не подведешь, Кронос? — первый канцлер поднял тяжелый взгляд на распорядителя турнира.

— Нет. Никогда. Не в этот раз, — замотал головой тот. В мыслях же у него вовсю била красная тревога. До конца турнира осталось всего два раунда, поэтому он должен придумать, как усложнить их настолько, чтобы этот чертов выскочка не смог преодолеть всех трудностей.

Первый канцлер тяжело вздохнул и задумчиво потер подбородок. Сказал:

— Это твой последний шанс, Кронос. Воспользуйся им. В случае провала реабилитироваться ты уже не сможешь.

Он встал и зашагал к выходу, даже не глядя на распорядителя игр, который вскочил из кресла и низко поклонился ему в знак уважения.

Когда дверь за первым канцлером закрылась, Кронос вновь плюхнулся в кресло и обессилено расплылся в нем. Ему невыносимо захотелось лизнуть «бледной слизи». Но он тотчас взял себя в руки. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел, как он прикоснулся к наркотику. Он обязательно примет его, но позже — когда придумает план по ликвидации альрийца.

Свой последний план.

Переждав с четверть минуты, Кронос потянулся к голопланшету и вызвал по нему архитектора уровней Миндора.

— Слушаю, — быстро раздался его голос, а перед экраном всплыла голографическая голова.

— Срочно зайди ко мне, — бросил распорядитель турнира.

Миндор сначала замешкался, но потом, видимо, по яростному взгляду начальника понял, что тянуть не стоит, и кивнул. Через пять минут он уже был в кабинете.

— Ответь мне, что можно придумать на двух последних локациях, чтобы этот ублюдок не выжил? — спросил он, глядя в одну точку на столе.

— Ублюдок?… А, вы, наверное, имеете в виду Девяносто Девятого…

— Не называй его так!.. — повысил голос Кронос.

Миндор выставил руки ладонями вперед и тихо произнес:

— Хорошо, как скажете.

— Так что можно сделать?

— На предпоследнем раунде — особо ничего не придумаешь. Но вот на финальном… — Миндор задумчиво нахмурил брови и зловеще ухмыльнулся. — Вы же знаете, там участнику придется пройти через ряд испытаний с особыми условиями. Я могу усложнить эти условия до максимума.

— И какова будет вероятность того, что этот ублюдок погибнет? — поинтересовался Кронос.

— Точно сказать не могу, но точно больше семидесяти пяти процентов. К тому же не забывайте, что даже если он дойдет до финала, то в конце его будет поджидать…

— Я знаю, что будет в конце, — резко перебил Миндора Кронос. Тяжело вздохнул и потер лоб. Кожа лица неестественно проминалась и выравнивалась от каждого его движения. — Ладно. Сделай все, как надо. И если сможешь — сделай больше, чем надо.

— Понял вас, — кивнул главный инженер уровней.

— Свободен, — махнул рукой распорядитель игр.

Как только Миндор удалился, Кронос все же достал заветную баночку с «бледной слизью» и пригубил вожделенного вещества. Откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Тревога из мыслей быстро улетучилось, на душе стало свободно. Еще совсем немного, и все это закончится. Обязательно закончится.

По возвращению в жилой блок я все же вколол регенератор, а вот обработать порезы было нечем. Впрочем, уже через полчаса раны стали затягиваться.

Весь остаток дня мы с Айрексом почти не разговаривали. Вечером пересеклись в кухонной зоне и обменялись парой фраз. Он быстро закинул в себя безвкусную баланду и удалился. После его ухода стало настолько тихо, что я невольно съежился. Мертвые лица Ролдана и Виллиса то и дело всплывали перед мысленным взором, и каждый раз я отбрасывал эти образы как можно дальше. Но они возвращались. Старался не думать о напарниках, но получалось плохо. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что просто не могу не думать о смерти. И перестал с этим бороться.

Терять уже было нечего.

Я вернулся в свою жилую ячейку и лег в койку. Вышел на пси-контакт и амулетом и «попросил» его очистить свой разум. Я уже проделывал подобное, и это ненадолго помогало. Но потом мысли снова возвращались, заполняя собой все грани разума.

В какой-то момент вспомнил, что у меня заполнена энергоемкость в нейроинтерфейсе, и что пора бы сделать преобразование. Я запустил процесс и вскоре получил уведомление о получении энергосферы.

Ну вот и пришло время изучить гипермутацию. Больше тянуть не имеет смысла. Я открыл соответствующий раздел и выбрал нужную строку.

Вампир

Требования: Повышенная регенерация тканей — 2, Сверхскорость — 3, Телепатия — 3.

Период активации: 18 часов (10 часов 48 минут)

Описание: При необходимости тело приобретает сверхчеловеческую скорость и реакцию. Сила мускулов увеличивается на 75 % от текущих возможностей организма. Восприятие меняется, улучшаются обоняние, зрение и слух, а также псионические способности мозга. Ранения любой тяжести начинают регенерировать с пятикратной скоростью, а потерянные в момент активации гипермутации конечности — отрастать заново. Пробить пси-защиту любого существа становится гораздо легче. При этом после каждой активации гипермутации наступает голод, который необходимо утолить в ближайшие минуты. Кроме того, присутствует необходимость потреблять кровь хотя бы раз в сутки, в противном случае тело начнет чахнуть, превращаясь в «живой труп». К тому же при активации гипермутации изменяется форма челюсти, и отрастают клыки.

Примечание: Каждый ранг улучшения «Ускоренный метаболизм» откладывает наступление негативных эффектов при отсутствии питания на сутки.

От описания бросало в дрожь, но я все уже решил, поэтому больше не сомневался ни секунды и активировал гипермутацию.

Внимание! Использована энергосфера

Начата активация гипермутации «Вампир»

Время до завершения: 10:47

Все. Мосты сожжены, дороги назад нет. Я запустил процесс, по завершении которого стану чудовищем. Ну а как еще назвать существо, которому необходимо пить кровь живых существ?.. Радовало лишь то, что я к этому времени улучшил метаболизм до второго ранга, поэтому питаться мне нужно будет как минимум раз в трое суток.

Я открыл «Метаданные» и посмотрел на показатели энергоемкости и прочего:

Энергоемкость: 9505/100000

Энергосфера: 0

Для заполнения энергоемкости требовалось девяносто тысяч единиц энергоресурса. Не знаю, что нас ждет в следующем раунде, но что-то мне подсказывало, что столько набрать почти невозможно. Впрочем, все необходимое для себя я уже изучил.

Я закрыл глаза и попытался уснуть. Сначала сон не шел, но в какой-то момент нить, связующая мой разум с реальностью, наконец, оборвалась.

Ветер шумел в кронах высоких деревьев, выл, как голодный хищник. Было холодно, промозгло и темно. Слева и справа от меня стояли люди. В объятии тени я не мог разглядеть их лиц, но нутром чувствовал, что знаю почти всех.

— Шой, — раздался нежный, полный тревоги голос Эрики, и я повернул голову налево. Ее лицо словно подсветили прожектором, я смог отчетливо разглядеть каждую морщинку на ее уставшем, но безупречно красивом лицо. Позади нее тоже стояли люди, но их лиц я по-прежнему не видел.

— Где мы? — спросил я негромко.

— Мы… дома… Если ты этого хочешь. Ведь хочешь, скажи мне? — спросила жена с напором.

— Конечно, дорогая, я только и мечатал, о том, чтобы, наконец, вернуться…

— Ты не сможешь вернуться, Шой, — услышал я голос Ролдана и повернул голову в сторону противоположной группы людей. Лицо напарника тоже как будто подсветили.

В сердце меня кольнула раскаленная игла, дыхание участилось.

— Я хочу вернуться домой, — произнес я сухо.

— Ты же знаешь, что не сможешь, — сказал он. — Твою мать, Шой, мы все здесь умрем! Никто не вернется. Ты всегда это знал, не ври хотя бы себе.

— Я жив, — почему-то сказал я, и мне от этого стало стыдно. Потому что, наверное, понимал, что Ролдан и все те, кто был на его стороне, были уже покойниками.

— Мы давно уже все мертвы, просто еще не знаем об этом, — прозвучал голос Фроста. — Я так скажу: лучше принять действительность такой, какая она есть.

— В смерти нет ничего плохо. Она успокаивает, — произнес Нойс. И его лицо тоже осветилось.

— А еще она обусловлена природой вещей, — добавил Виллис. Его силуэт появился рядом с Ролданом.

— Дорогой, ты разве не хочешь вернуться? — снова голос жены. — Но мы тебя так ждем, так ждем…

Игла в сердце прошла насквозь, а грудь запылала. Я сморщился от боли, отчаянья и от дикого желания броситься в объятия жены. Возможно, я бы это и сделал, если бы… если бы мог пошевелиться. Но я не мог. Я словно смотрел на все из иной реальности, влиять на которую не имел возможности.

— Нам всем крупно не повезло, брат. Это гребаная суровая правда жизни. Но мы в этом не виноваты, — сказал Ролдан.

— Выжить может только один, — парировал я. — У меня есть шанс.

— Ты же знаешь, что нет никакого шанса. Это все обманка, пустая надежда, данная нам для того, чтобы мы не опускали руки и ожесточеннее бились на уровнях с тварями, — проговорил Перк.

— Да, Шой, узкоглазая макака права — долбаные локсы никогда никого не отпустят. Арена забирает всех, — вставил Ролдан.

Они были правы. Мне не выжить. Даже если удастся победить неизвестных врагов на оставшихся двух уровнях и дойти до конца, это все равно ничего не изменит. Об этом говорил Илион Шайт — один из предыдущих участников турнира, который оставил послание в самодельной статуэтке. Об этом догадывались и мы сами.

— Папочка! — всхлипнула младшая дочка. — Мы тебя так любим. Возвращайся, пожалуйста. Нам так плохо без тебя. Так грустно.

— Да, пап, я обещаю, что мы всегда-всегда будем вести себя хорошо, — заверила старшая.

Раскаленная игла боли зажгла еще сильнее. Глаза закололо от горячих слез.

Я находился перед выбором? Но почему? Я и так на Арене, а значит, выхода у меня нет. В любом случае я не вернусь домой. Но к чему тогда все это?

— Потому что только ты можешь все изменить, — прозвучал голос Лайсона, и его силуэт появился прямо передо мной. Он как будто не принадлежал ни первой, ни второй группе.

— Не вмешивайся, капрал, — сказал Ролдан. — Никому не изменить Арену.

— Арену — нет. Но ты можешь изменить отношение людей к ней. Ты уже это начал делать. Многие локсы болели именно за тебя, когда ты бросил флаг Империи в грязь. Ты показал, что нет той силы, которая может сломить дух настоящего человека.

— Я всего лишь обычный участник турнира, — произнес я тихим голосом. — Я ничего не смогу изменить.

— Все когда-то рушится и ломается, — проговорил Лайсон. — Ты начнешь, другие продолжат. Быть первым тяжелее всего. Но чтобы выжить и что-то изменить, ты должен кое-чем пожертвовать.

Капрал многозначительно поглядел на Эрику и дочерей. Подсознательно я ожидал чего-то подобного. Чтобы выжить, я должен забыть о семье. Первый шаг к этому я уже сделал — активировал «Вампира». Вслух этого я не произносил, но по лицу Лайсона понял, что именно про эту жертву он и говорил. Чтобы победить чудовище, нужно самому стать чудовищем. Невеселая парадигма. Но самое главное заключалось в том, что я уже давно все решил, а этот сон-видение, присутствие в котором я осознавал в полной мере, лишь закреплял мое решение. Ставил последнюю точку.

Шум листвы стал стихать, а силуэты людей — покрываться тенью. Лишь лицо капрала по-прежнему стояло передо мной несмываемым пятном. Но вскоре исчезло и оно. И я вновь окунулся в бездонную пучину тьмы.

Проснулся я с неким умиротворением в душе. Словно все мои прежние переживания и заботы стали вдруг несущественными. Что-то глубоко внутри меня надломилось. Я совершенно точно осознал, что не выживу на Арене, а если даже и выживу, то это все равно ничего не изменит. Я не смогу вернуться домой и больше никогда не увижу семью.

Кости и мышцы ломило так, словно я вчера в одиночку разгрузил транспортер. Что-то непонятное творилось с челюстью — нижняя ее часть онемела, да и сама она как будто стала шире. В верхних клыках ощущалась ломота. А еще невообразимо хотелось пить.

Я заглянул в нейроинтерфейс. До завершения активации гипермутации оставалось еще чуть больше четырех часов. Я вздохнул и пошел в кухонную зону. Набрал стакан воды и осушил его за полторы секунды. Тут же налил второй и тоже выпил. Потрогал верхний левый клык. Либо мне казалось, либо он действительно стал больше. Быстро же я превращаюсь в чудовище.

В жилом блоке было тихо как на свалке списанных звездолетов. Я почти физически ощутил всепоглощающую пустоту внутри и вокруг. Не знаю что меня на это сподвигло, но я почему-то медленно зашагал к жилой ячейке Айрекса. Когда же увидел, что она пуста, в груди тоскливо защемило.

— Айрекс, — позвал я напарника, но никто не откликнулся, лишь тихое эхо заскользило по стенам, но и оно быстро исчезло.

И куда он подевался? Неужели сменил ячейку? Я запустил пси-обзор и понял, что кроме меня в округе никого больше не было. Похоже, напарника вывела администрация, когда я спал. Но зачем?.. Странно все это.

Сделав бесцельный круг по жилому блоку, я вернулся в свою ячейку и лег на койку. Пролежал долго без сна. Пришло уведомление о завершении активации гипермутации. Ну вот и все. Мосты сожжены окончательно. Назад дороги нет.

В какой-то момент я уснул и проспал еще несколько часов. Снов больше не снилось.

Платформа остановилась и плавно въехала в широкую нишу. Защитный экран вздрогнул и исчез. Я оказался посреди неплохо освещенного чуть вытянутого помещения. Впереди, метрах в десяти от меня стенка плавно переходила в округлые створки, которые сейчас были закрыты. В паре шагов от меня стоял серый металлический контейнер, а рядом с ним — широкий стол.

Я был облачен в боевую комплексную броню, заряда в которой оставалось 92 %. Похоже, на восстановление целостности покрова тоже тратилась энергия. Во всяком случае, сейчас ее состояние нейроинтерфейс оценивал как «превосходное». Все оружие, которое я приобрел на предыдущих раундах, тоже было при мне. Обвешан я им был, как новогодняя елка игрушками. Заряд в энерго-наруче составлял 39 %, в плазмо-катане — 82 %, в термо-биче — 89 %. Вполне приемлемо, даже если учесть, что раунд может затянуться надолго. Двулезвийную глефу я держал в руках, потому что приспособить ее куда-нибудь не было возможности.

Пространство перед глазами задрожало и через миг явило объемную фигуру распорядителя игр. Выглядел он уставшим и чем-то озабоченным. Кожа на лице привычно чуть съехала в сторону.

— Приветствую всех выживших, — прозвучал его голос. — Да, сейчас я обращаюсь к вам обоим, хотя вы и находитесь в разных помещениях. Вы, наверное, уже догадались, что вас ждет впереди. Конечно же, догадались. Так как вас осталось всего двое, то вам придется сразиться друг с другом. Но есть одно условие: на бой вы можете взять только одно оружие. Это также касается всего мелкого: ножей, кастетов и прочих вспомогательных устройств. Но не волнуйтесь, после победы вы все сможете забрать обратно. Также есть еще одно условие: бой будет вестись до полного поражения одного из вас. Никакого милосердия и пощады. Выжить должен кто-то один. Но вы не подумайте, что мы вас обделим, но при этом никак не компенсируем утрату. В контейнерах перед собой вы сможете найти медикаменты и зарядные емкости, а также прочие полезные вещи. Да, это будет, наверное, самый короткий раунд, но на нем решится, кто попадет в финал.

Кронос замолчал, видимо, дав нам возможность усвоить услышанное. Меня все это почему-то не удивило. В некотором смысле я уже был готов к подобному.

— Ну а теперь я попрошу вас сдать все оружие, кроме того, которое вы возьмете с собой на локацию. Выложите его на стол. После этого можете забрать все, что лежит в контейнере. Ну и еще хочу искренне пожелать удачи в бою. Пускай победит тот, кто достоин Арены.

Силуэт Кроноса исчез.

Я подошел к столу и задумался. Нужно оставить одно оружие… Но какое? Однозначно мне не пригодится нож, который я тут же снял с ремня и положил на металлическую столешницу. С энерго-наручем тоже придется расстаться. Отстегнул его от запястья и тоже бросил на стол. Вытащил плазмо-катану и термо-бич, а также придирчиво осмотрел глефу. И на чем из всего этого остановить выбор? С плазмо-катаной я прошел много раундов, убил ни один десяток тварей. Оружие очень удобно в использовании, да и я как-то сразу прикипел к нему душой, но если сравнивать с остальными, то оно наносило не самый большой урон. Термо-бич мне тоже нравился, он имел неплохую дальность поражения, но не совсем был удобен в использовании. На близком же расстоянии он так вообще бесполезен. Глефа, наверное, была самым смертоносным оружием, хотя и наносила только физический урон, но могла использоваться и на небольшой дистанции, и с некоторым успехом вблизи, но опять же орудовать ей не совсем удобно, хотя если приноровиться, то оружие вполне может сгодиться.

Интересно, а что возьмет Айрекс? Насколько мне помнилось, у него имелся электро-кастет и три топора разной конфигурации: обычная, тепловая и адамасовая. Интуиция подсказывала, что он выберет последнюю. Я бы на его месте, наверное, поступил именно так.

Но как поступить на своем месте?.. Я снова оглядел все три оружия и тяжело вздохнул. Положил на стол сначала термо-бич, а потом и плазмо-катану. Решил пойти путем практичности.

Ну все, выбор сделан. Теперь нужно обыскать металлический ящик с припасами. Когда же я открыл контейнер, то на долю секунды впал в замешательство. Потому что он оказался пустым. Я все понял почти сразу. Долбаные локсы сделали это намеренно. Что ж, буду обходиться тем, что имею, а имею я крайне мало: по три порции регенератора и болеутоляющего, по одной — антидота, антибиотика, адреналинового активатора, антирадина и антиПАГа. Имелась еще парентеральная инъекция, и ее, кстати, у меня была мысль тоже применить, когда меня настигнет вампирский голод.

Я сжал в ладонях рукоять глефы и двинулся к створкам ворот. Когда до них осталась пара метров, они быстро разъехались в стороны. Я вошел в проход и оказался в просторном округлом помещении с потолком, на котором проплывали иллюзорные облака. Створки сзади захлопнулись, выпустив в пространство тихое эхо.

Айрекс уже был здесь. Он стоял напортив меня метрах в двадцати. В руках некогда спутник, а теперь соперник держал, как я и предполагал, адамасовый топор с длинной рукоятью. Одет он был в экспериментальный броневой костюм «Хищник-Икс». Смотрел на меня, чуть ухмыляясь и щурясь.

— Ну что, Айрекс, вот мы с тобой и оказались по разные стороны, — громко сказал я, и эхо запрыгало по гладким стенам.

— Давай без заунывных речей. Покончим с этим поскорее, — произнес он, раскрыл левую ладонь, где лежала белая капсула. Ее он ловко закинул в рот, ухмыльнулся еще больше и добавил: — Это на тот случай, если ты вдруг решишь поиграть нечестно.

В следующий миг его лицо «обросло» бронематериалом. В последнее мгновение перед тем, как его глаза скрылись под защитой, я увидел, как в них блеснул дикий огонек. Все тело Айрекса покрылось ореолом энергощита, и он ускоренным шагом двинулся в мою сторону.

Я сжал рукоять глефы покрепче, коснулся сенсоров, и из пазов выскочили два лезвия. Активировал «Телепатию» и направил усиленный действием амулета пси-импульс в противника, но тот был в ту же секунду отзеркален. В мой мозг ударила пси-волна такой силы, что меня покачнуло, как от увесистого удара по физиономии. Уловил я и сигнал от амулета, который разрядился в один миг. Так вот про какую нечестность упомянул Айрекс — похоже, он принял какой-то препарат, способный отбивать пси-импульсы.

Пока я пребывал в замешательстве, он уже приблизился почти вплотную. Двигался он, надо признать, быстро даже не смотря на сковывающую движения броню. Наверное, задействовал «Сверхскорость». В последний миг я увернулся от летящего в мою сторону адамасового лезвия, сделал кувырок назад, но противник не стал дожидаться, пока я уйду из зоны поражения, и бросился вслед. Я отскочил снова и активировал «Сверхскорость». Двигаться стало значительно легче. Правда, Айрексу это не помешало — потому что скорость наших движений теперь сравнялась.

Я отбил лезвие топора клинком глефы, сноп искр брызнул в разные стороны. Противник нанес следующий удар, потом еще один и еще. Первый я опять блокировал, от второго и третьего увернулся. Снова отпрыгнул на пару шагов и активировал «Временное расширение». Тут уж у Айрекса противоядия не оказалось.

Время привычно замедлилось, тем не менее, соперник продолжал двигаться намного быстрее обычного человека. Замахнулся оружием. Я ушел от убийственного клинка, ловко шагнул влево, замедлил время еще сильнее и нанес косой порез ему по правому боку. Энергощит, разумеется, поглотил урон. Развернул глефу в воздухе, чуть приподнял, как копье, которое собирался швырнуть как можно дальше, и резко опустил. Но Айрекс каким-то образом уловил этот момент и увернулся, одновременно с этим ударяя топором по прямой линии. Последнего я не ожидал, и лезвие оставило глубокий порез у меня на груди. Энергощита на мне не было, поэтому костюм получил первое повреждение.

Я отступил на пару шагов, в ответ ударяя оружием по прямой. Айрекс же вывернулся чуть ли ни дугой, но уйти от клинка не успел, и лезвие попало ему точно в живот, истратив часть заряда энергощита. Не дожидаясь, пока он перегруппируется, я рванул вперед, замедлив время до минимума. Пространство вокруг почти замерло, но и движения мои стали куда более скованными, однако это не помешало мне нанести рубящий удар глефой по шее противника. Айрекс ничего с этим поделать не мог и принял на себя весь урон. Энергощит, конечно, спас его от поражения, но утратил стабильность и начал подрагивать.

Действие «Временного расширения» закончилось, и мир снова ускорился. Айрекс бросился на меня, замахнувшись топором. Я звонко отбил удар, увернулся от следующего, нанес свой, снова блокировал, опять нанес, отпрыгнул на два шага, увернулся от топора, ударил по прямой. Обошел противника справа, ударил наискосок, но клинок был легко отбит. Соперник опять бросился на меня, я опять обошел его. Мы, как два танцора плясали друг перед другом, словно пытаясь доказать свое мастерство.

Но вот действие «Сверхскорости» закончилось — сначала у Айрекса, а через секунду и у меня. Мы отдалились метра на три и начали ходить по кругу, не отрывая друг от друга взгляда. Дыхание мое участилось, сердцебиение увеличилось, как сообщал нейроинтерфейс, до ста пятидесяти ударов в минуту, но в остальном я чувствовал себя нормально. Лицо Айрекса было по-прежнему скрыто под слоем бронематериала, но мне почему-то казалось, что ухмыляться он уже перестал.

Я активировал режим маскировки в бронекостюме и пошел по дуге к противнику. Оказавшись рядом, рубанул клинком, попал сразу. Айрекс отскочил, ударил топором. Конечно же, промахнулся, потому что не видел, куда бил. Я присел, ткнул глефой в бок, перекатился, снова ударил по спине. Он резко развернулся, рубанул оружием, выбив из пола сноп искр. Я опять перекатился, ударил. Не попал, потому что соперник каким-то чудом «почувствовал» угрозу, или же ему просто повезло. Снова замахнулся, но я ловко ушел от удара и ткнул глефой ему в грудь. Защитное энергополе пока что выдерживало урон, но интуиция подсказывала, что ему осталось недолго.

Я нанес еще несколько ударов. Айрекса сложившаяся ситуация раздражала — я это заметил по его дерганым движениям.

Вдруг пол завибрировал, а в следующий миг по нему прошелся мощный электрический разряд. Голубые ломаные линии в сотни вольт запрыгали по ногам и стали подниматься все выше и выше. Хорошо, что костюм имел высокую защиту от электричества, иначе бы мы быстро превратились в обугленных болванчиков. Защитное поле Айрекса в последний раз вздрогнуло и отключилось. Мой маскирующий экран тоже спал. Вот же черт!.. Долбаные локсы!

Айрекс, наконец, увидел меня. Сначала я думал, что он бросится на меня, но соперник не торопился. Он… и тут я понял. Он начал меняться. Это стало понятно даже несмотря на то, что тело Айрекса было покрыто бронематериалом. Костюм легко и непринужденно подстраивался под растущий под ним организм, растягиваясь во все стороны. Тем не менее, тело стало стремительно разбухать и наливаться мускулами. Похоже, соперник применил какую-то способность или… гипермутацию. Черт! Точно! По всем признаком это была гипермутация «Берсерк». А это значило, что пришло время и мне задействовать свою суперспособность.

Айрекс побежал в мою сторону. Огромные, мускулистые ноги чуть ли не пробивали пол, руки он расставил в стороны, открыв для ударов широкую грудь. Он стал выше, шире и… намного сильнее. Топор по-прежнему он держал в руке, но теперь оружие не казалось столь смертоносным, как прежде. Убийственную мощь и непреодолимость теперь излучал сам Айрекс.

Я присел и активировал «Вампира». Мир вокруг… изменился. В нос ударил приторный, но в то же время богатый запах сотен оттенков. Картинка стала яснее, а звуки — четче. Мозг словно заработал на ином уровне. К тому же я ощутил, «дыхание» жизни единственного находящегося здесь живого существа — моего противника. В одно мгновение я просканировал его мозг и уловил десятки пси-сигналов. Но неведомое лекарство, которое он недавно принял, выстроило барьер, через который пробиться я не смог. Вернее, для этого мне требовалось время, а его-то как раз и не было.

Айрекс ударил топором сверху вниз, но я тут же отскочил и рубанул глефой с разворота, пропахав ему плечо. Материал бронекостюма свис рваным ошметком, на бугристой коже появился порез, который… оказался совершенно безобидным. На открытом участке тела не выступило ни капли крови. Я ткнул клинком ему в бок, но лезвие не вошло даже на четверть, как будто уперлось в камень. Противник же умудрился извернуться и схватить глефу за клинок левой рукой. И ему не отрезало пальцы и даже не повредило ладонь. Сверхпрочный адамас-2, способный прорезать все, чего коснется, не справился?..

Хотя нет, кровь я все же увидел. Она закапала на пол. Но Айрекса это не остановило. Ловким движением он перехватил глефу за рукоять и попытался выдернуть ее из моих рук. Силы ему было не занимать, но и мои показатели улучшились, поэтому я хоть и подался вперед, но оружия не выпустил. Соперник замахнулся топором, я увернулся. Ударил снова. Опять мимо. А потом он сообразил, что бить нужно немного не туда и рубанул мне по правой руке. Удар вышел точным и сильным. Гулко хрустнуло, а потом чвякнуло, и моя правая рука вместе с глефой подалась вправо, а я — влево.

Я отскочил, пошатнулся, но не упал. Вместо правой руки чуть выше локтя у меня болталась культя. Кровь капала на пол, образуя лужу. Черт! Че-е-ерт!.. Теперь у меня осталась только искусственная левая рука и никакого оружия!

Боли не было. Лишь легкий туман окутал голову, но почти сразу же рассеялся. Ясность мысли я не утратил.

Айрекс поднял глефу над головой, а потом со всей силы ударил клинком об пол. Лезвие, которое не должно было сломаться, разлетелось вдребезги. То же самое он проделал и со вторым клинком, а потом переломил рукоять об колено и отбросил в сторону.

Я попятился. В правой руке… вернее, в том обрубке, что от нее остался, жутко засвербело. Я бросил на нее скорый взгляд и… вспомнил, что одной из особенностей гипермутации «Вампир» была сверхбыстрая регенерация тканей. Моя правая рука стала отрастать. Пока что она была маленькой, словно пересаженной от ребенка, но на глазах толстела и удлинялась. Нужно немного времени, и моя конечность восстановится.

Айрекс поднял топор над головой. Бронематериал на его голове «растекся», и теперь на меня глядели полные ярости глаза, в которых, впрочем, все еще блестели задатки разума. Скулы расширились, лоб исполосовали глубокие морщины, зубы были плотно сжаты, а губы раздвинуты в ужасной ухмылке. Айрекс, как и я, стал монстром. Теперь осталось узнать, какое из чудовищ менее человечно.

— Я убью тебя голыми руками, — прогремел его грубый, утробный голос.

Он откинул топор в сторону и побежал в мою сторону размеренными шагами.

Когда он приблизился, моя правая рука почти отросла. Я легко увернулся от его ручищ, проскользнул под боком, ударил в живот, в грудь, в ключицу, увернулся от захвата, обошел сзади. Айрекс обернулся, попытался схватить меня, но снова его ладони погладили лишь воздух.

Одно я помнил точно — гипермутации долго в активной фазе находиться не могли. Рано или поздно они должны деактивироваться. Поэтому затягивать с боем нельзя.

Вдруг я упустил момент, и Айрекс умудрился схватить меня за левую руку. Я попытался вырваться, задергался, но он ударил меня по ногам и повалил на пол. Прижал коленями в грудь. Легкие сдавило от тяжести, я ощутил неимоверный вес его тела. Тяжелый кулак обрушился мне на лицо. Мир на миг перевернулся и погас, но вскоре снова вспыхнул. В голове звучно хрустнуло. В нейроинтерфейсе всплыло сообщение:

Внимание! Получено сильное сотрясение мозга. Черепная коробка повреждена

Возможна потеря сознания

Возможна потеря памяти

Черт! Вот это удар!..

Айрекс занес кулак для следующего удара. Я попытался вырваться, но лишь смог чуть сдвинуться вниз, и это меня спасло — кулак врезался в пол, раздробив покрытие в крупные осколки. В нос ударила удушливая пыль.

Снова удар. Я успел убрать голову, поймав левой рукой кулак соперника. Материал бронекостюма, из которого состоял протез запястья, размазался по полу. Восстановиться он уже не успеет, поэтому я снова стал одноруким.

Айрекс снова занес кулак для удара. У меня остался один выход. Одна возможность. Я собрал все остатки пси-силы и сформировал невероятно мощный импульс, в который заключил страх, уныние и прочие негативные чувства. И выстрелил им в Айрекса.

Противник застыл, потом взревел и подался назад, освобождая мне грудь. Я ловко вылез из-под него, вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону.

Он посмотрел на меня, и в его глазах больше не было сияния разума. Айрекс перешел грань, став чудовищем.

— Зря ты выбросил топор, — сказал и бросился на него.

Увернулся от неуклюжего замаха, обошел сзади, запрыгнул на спину, схватился за материал костюма на шее и резко оторвал огромный кусок. Раскрыл рот, в котором — я это чувствовал — удлинились клыки, и впился в открытый участок шеи.

Теплая кровь ударила в горло, полилась по пищеводу, моментально всасываясь в мой организм. Айрекс заревел, замотался на месте, замахал руками, пытаясь скинуть меня с себя. Я отчетливо почувствовал, как он сдирает со спины бронематериал вместе с кожей, ощутил даже тупую тяжесть боли, но отцепиться от него уже не мог. В игру вступили силы, контролировать которые я уже был не в состоянии.

Кровь лилась ручьем, била гейзером, я же поглощал ее, насыщаясь и понимая, что с каждой секундой становлюсь только сильнее, а мой враг, наоборот, лишается сил.

И вот все закончилось. Айрекс рухнул на пол, лицом в лужу собственной крови. Я отполз в сторону, тоже весь мокрый и красный.

Энергоресурс +28570

Гипермутация отключилась, и мир вокруг словно утратил стабильность. Краски резко поблекли, а звуки стали тише. И еще сильно заболела и закружилась голова. И уже через секунду я потерял сознание.