Братство Кристаллов

11. Крах Реального Мира

Великая война народов Реального Мира окончилась, но пройти бесследно она не могла и не прошла. Слишком кровопролитные были битвы, слишком сильную магию применяли и те и другие. Простить своим обитателям такое, мир не смог.

Однажды ночью Реальный Мир погрузился в глухую тишину. Она была настолько зловещей и странной, что все его обитатели застыли в ожидании чего-то страшного и немыслимого. Многие решили, что так Алгер предвещает о своем возвращении, но они ошиблись. Алгер был здесь абсолютно не при чем.

Затем, так же внезапно, тишину нарушил вой собак. Его подхватили лошади, овцы, куры и прочая домашняя живность. Вслед за ними паника охватила и диких зверей. Все они выли, ржали, кукарекали и издавали прочие звуки, мечась из стороны в сторону. Все, что могло летать, взмыло в воздух. Птицы и насекомые клубились в черном ночном небе, не опасаясь друг друга. Ими управлял страх такой силы, что хищники летели бок о бок со своими жертвами, не обращая на них никакого внимания.

А потом все стихло, опять погрузив мир в тишину. И вот в этой, уже звенящей тишине, начала дрожать земля. Сначала еле ощутимо, но с каждым новым ударом сердца, толчки становились все сильнее и сильнее, вылившись в итоге в самое разрушительное землетрясение за всю историю Реального Мира. Оно вздымало на дыбы землю от Высоких Гор Севера до Бескрайних пустынь на юге, от Топких Болот на востоке до вод Великого океана на западе. Весь Реальный Мир трясло и трясло так сильно, что не выдерживали даже горы.

В пустошах из-за этого землетрясения образовались глубокие каньоны, а в Зеленых Равнинах путь рекам преградили новообразовавшиеся горы. Южные реки изменили свое течение и повернули на восток. Некоторые заболотили пастбища и пашни, другие ворвались в каньоны пустошей и затопили их.

Подземных ударов не выдерживали и города. Крепостные стены, дворцы и храмы складывались как карточные домики, погребая под собой людей, гномов, индиго и даже драконов. Ни один город не устоял перед этим землетрясением. Выжившие, не медля ни секунды, приступили к разбору завалов, спасая тех, кому повезло меньше. Наравне со всеми завалы Тундруоса разгребал и Бальтазар. Темница белого демона разрушилась, но он и не думал сбегать. Освободившись, он принялся работать вместе с людьми. При помощи силы демона люди смогли спасти многих, и были ему очень признательны за это.

А землетрясение и не думало останавливаться, с каждым новым толчком оно становилось все сильнее и разрушительнее. И вот на побережье обрушились исполинские цунами. Кипящие белой пеной воды Великого Океана, как по команде незримых и неведомых сил, атаковали все побережье от самого юга до долины Виндороса. Вслед за первыми волнами пришли вторые еще больше и сильнее, а за ними и третьи.

Но даже этого миру показалось мало. Спустя неделю после первого удара, он нанес еще более сокрушительный. Начали взрываться Высокие Горы Севера. Вечные ледники, покрывающие их склоны, в одночасье взметнулись в небо и осыпались на головы обитателей Реального Мира смертоносным градом. Даже в самых удаленных уголках пустошей и Зеленых Равнин выпал настолько сильный град, что покрыл собой всю землю. Он выпал даже в Бескрайних пустынях и не было в Реальном Мире ни одного места, где можно было бы спастись от него.

Вслед за ледяным градом на мир обрушился каменный. Огромное количество Высоких Гор Севера взорвались, став вулканами. Лава испарила остатки ледников, и таежные реки в миг пересохли. Гномы с ужасом взирали на то, как по руслам их рек текут последние капли живой воды, а сразу за ними по тем же руслам устремились потоки огненной лавы. Они раскалили землю, заставляя деревья и кустарники гореть ярким огнем. Лава ворвалась в воды Священной реки Кайлас и, испарив их, устремилась на запад в Топкие Болота, иссушая их и заставляя гореть вековые отложения торфа.

Над Топкими Болотами заклубился едкий черный дым. Миллионы насекомых встали на крыло и устремились на запад. Комары, саранча и мухи обрушились на Реальный Мир. Их было так много, что они заслоняли собой солнечный свет, и днем становилось так же темно, как и ночью.

Выдержать такие испытания смогли не многие. Реальный Мир отомстил своим обитателям за все. В результате этой катастрофы погибло больше половины всех живущих в нем, но и это было не концом, а только началом.

И пусть потоки лавы стали привычны, а орды насекомых улеглись. Пусть цунами прекратились, превратившись в постоянный шторм, а пожары в Таежных Лесах и Топких Болотах остыли, землетрясение продолжилось. И пусть его толчки стали не столь разрушительными, но они были постоянными и не останавливались ни на секунду.

Многие правители своих народов погибли во время этой стихии, одним из таких, был Ксеркс. Первый герцог всех индиго находился в Индрополисе, когда началось землетрясение. Его дворец оказался полностью разрушен. Главу дома Кшаса из-под завалов извлекли его телохранители. Ксеркс был еще жив, хотя находился без сознания.

Чародеи индиго начали обряд врачевания, и Индрополис погрузился в приятную убаюкивающую музыку, но в этот момент на него обрушилось первое цунами. Огромная стена воды рухнула на город, уничтожая то, что пощадило землетрясение. Оно смывало выживших индиго, и даже черный туман, не мог спасти их. Но как только воды первого цунами обратились обратно к океану, на побережье Зеленых Равнин обрушилось втрое, еще более мощное. Выжить в этом водовороте было попросту невозможно.

Погиб не только Ксеркс, практически все главы оставшихся высших домов не пережили этого бедствия. Оставшись без своих повелителей, индиго почувствовали себя осиротевшими и начали разбредаться по просторам реального Мира.

Не избежали подобной участи и Гектор с Некросом. Младший брат погиб на глазах старшего. Помимо землетрясения на Дайнос обрушился еще и мощный селевой поток. Бурлящие реки грязи, несущие в себе не только стволы вековых кедров, но и огромные каменные валуны, сравняли столицу империи с землей. Те гномы, которым удалось выжить после землетрясения, были смыты селем в Кайлас и утонули в ней.

Гектор видел, как Некрос бросился спасать одинокую гномью с двумя детьми на руках. Он уже достиг ее на своем орле и, схватив, хотел воспарить, но судьба распорядилась иначе. Сильнейший грязевой поток обрушился на них и увлек за собой. Гектор отчаянно пытался найти брата, но сначала он увидел растерзанного орла, затем мертвую гномью, продолжающую прижимать к груди своих бездыханных детей и только потом он увидел тело своего брата. Некрос был мертв, он пожертвовал собой, что бы спасти жизнь другим, но это у него так и не получилось.

Гектор погиб чуть позже. Разбирая завалы и отыскивая под ними уцелевших жителей столицы, гномы и не заметили, как к их многострадальному городу приблизилась огненная река. Лава поглотила остатки Дайноса и довершила начатое землетрясением и селем. В тот день все гномы, жившие в столице, погибли.

Оставшись без своего императора, выжившие миссиры кланов не знали, что им делать. Их подданные покидали обжитые земли, уходя в поисках более безопасных пристанищ.

Погиб и верховный атаман драконов Ардон. Ценой своей жизни он защитил мать драконов от града изо льда и камней. Верховный атаман, собрав отряд из самых сильных и преданных ему драконов, кружил над Гадесом, обволакивая небо над ним живым огнем. Драконы непрерывно извергали пламя, не давая граду пробиваться к городу.

Но их силы не были безграничны, а град, наоборот, все усиливался и усиливался. Вот под его натиском пал первый атаман, за ним второй, третий. Ряды отряда Ардона редели на глазах, но ни один из них не струсил и не попытался спастись бегством.

Когда драконов осталось совсем мало их пламя спасало от града только дворец, в котором жила их мать. Ардон видел, как лед засыпает улицы его столицы, как градины пробивают крыши домов и дворцов. Как под ними клонятся к земле его собратья, но видяэто, он понимал, что просто обязан спасти свою мать не смотря ни на что.

Его отряд кружил в небе до последнего и даже когда Ардон остался один, он не переставал извергать пламя. Его крылья уже были изрезаны острыми ледяными камнями, чешуя местами была пробита, и верховный атаман истекал кровью. Но он исполнил свой долг и защитил не только мать драконов, но и отложенные ею яйца. Когда на город упала последняя градина, вслед за ней рухнул и Ардон. Он был обессилен и изранен до такой степени, что умер еще в воздухе. В этот день драконы потеряли больше половины своих собратьев, но их мать выжила, а значит, их род будет продолжен.

Стихия разрушала не только города и деревни, она разрушала все на своем пути. Так была уничтожена и самая страшная тюрьма империи гномов — Черные Скалы. Во время хаоса погибли все ее тюремщики, а вот два ее заключенных, выжили. Принц Гимли и атаман Арзас выжили только благодаря тому, что помогали друг другу. Когда стихия обрушилась на тюрьму, стражники бросились врассыпную, не обращая внимания на других, каждый спасал свою собственную шкуру. Но Гимли и Арзас крепко сдружились за долгое время заточения. Объединившись, они смогли противостоять не только стихии, но и ядовитым газам черного озера. Гимли оседлал Арзаса и прикрыл их своим магическим щитом, а Арзас, в свою очередь, прожег им дорогу своим огненным дыханием.

Когда стихия утихла, бывшие узники решили не возвращаться к своим семьям и остались жить в окрестностях своей бывшей тюрьмы. На скорую руку они соорудили небольшое жилище, в котором и поселились. Два врага стали близкими друзьями. Они вместе охотились, собирали хворост для костра и много беседовали, о прошлом, о настоящем и мечтали о будущем.

Вдобавок ко всем катастрофам и невзгодам, в мир еще вернулись и демоны. После поражения на перевалах Уссури и бойни у Сериды, они разбежались по глубоким норам, но теперь были вынуждены покинуть свои убежища. Они начали разбредаться по всему Реальному Миру, в поисках пригодных для жизни мест.

Не отставали от них и другие. Ища нетронутые стихией земли, народы Реального Мира пришли в движение. Ни Миссиры гномов, ни лорды индиго, ни атаманы драконов, ни даже избранные советники людей, никто больше не мог управлять своими подданными. В Реальном Мире воцарился хаос и анархия. Единственным законом в мире остался — закон сильнейшего.

Найдя пригодное место для жизни, переселенцы начинали защищать его от остальных. Над ними возвышался самый сильный, который и становился их новым повелителем. Он принимал в ряды своей армии всех подряд, так в новых поселениях бок о бок начинали жить и люди и демоны. В тавернах пьянствовали гномы в обнимку с индиго, а по улицам бродили драконы и демоны.

Все смешалось, и возврат к старым порядкам уже был не возможен. Реальный Мир полностью изменился. Местами даже сравнялись с землей Южные горы Ассури и Северные горы Иссури. Пустоши стали заболачиваться, а Зеленые Равнины вздыбились холмами и невысокими горами.

Единственное место, которое стихия не затронула, была гора Кайлас. Ее озеро перестало подпитываться таежными реками и обмелело, но не высохло полностью, пополняясь талой водой со склонов Священной горы. Казалось, что стихия не заметила эту Кайлас и обошла ее стороной. Даже во время самых разрушительных подземных ударов, склоны горы Кайлас оставались спокойны и безмятежны. Все вокруг гибло, горело огнем, разрушалось, а ледники этой горы только и делали, что искрились в лучах яркого солнца.

***

Вместе с остальными перестало существовать и царство свободных людей. Адонай, потеряв Нелану, опустил руки, а разрушительное стихийное бедствие только еще сильнее ввело его в уныние. Элохим уже долгое время не возвращался домой, а продолжал искать Алгера. Эти поиски настолько поглотили его, что он впал в некое безумие. Гор решил стать отшельником, он поселился в Священном Морском Храме и принял постриг в хранители. Теперь он не покидал это место, каждый день, проводя в молитвах и стараясь вернуть потерянный внутренний покой.

Тор тоже покинул Адоная. Он так и не смог смириться с гибелью Алганы и удалился в странствие, ища успокоения в смерти. Но у провидения на него были иные планы, и мрачный князь продолжал свои мытарства, даже после стихийного бедствия.

Не опустила руки только Бора. Она предпринимала все мыслимые и немыслимые усилия, что бы спасти свой любимый город. Но что может человек, даже такой сильный как она, против такого страшного бедствия. Бораноис оказался практически разрушен землетрясением, а потом его несколько раз смывало цунами, но Бора, раз за разом возвращалась в него и начинала отстраивать вновь.

Ее старания были вознаграждены, когда подземные толчки успокоились, а цунами утихли. Целеустремленность Боры вселила в людей уверенность, и они вернулись в город вместе с ней. С ними пришли и гномы из человекоподобного клана. Весть о том, что город быстро восстанавливается, очень быстро распространилась по округе, заманивая в него все новых и новых жителей. Бора не отказывала никому. В городе появились индиго и драконы, вместе с людьми и гномами они отстраивали дома и дворцы, строили верфи и возрождали ремесленные мастерские.

Единственные, кого Бора не пускала в свой город, были демоны. В отместку за это, они принялись разбойничать в окрестностях Бораноиса и пиратствовать в прибрежных водах. Банды демонов пополняли и представители других народов, не желающих честно работать и подчиняться законам царицы Бораноиса.

Все это вынуждало Бору не только заниматься строительством города, но еще и его охраной. Она создала собственную гвардию и военный флот. С их помощью, Бора смогла оттеснить разбойников от своего города и в него вновь потекли караваны торговцев и страждущих.

Но заботясь о Бораноисе, она не забывала и про свое предназначение. Раз в месяц, или чаще, Бора наведывалась к Адонаю, пытаясь убедить того, вернуться к жизни и постараться восстановить порядок в Реальном Мире, но каждый раз избранник отказывал ей. Бора, не была бы Борой, если бы так просто сдалась, ее визиты в Адонаис стали регулярными.

Вот и сегодня она уже привычно появилась в спальне Адоная. Был прохладный осенний вечер и великий князь сидел в кресле-качалке возле камина. Рядом с ним стоял небольшой столик, на котором были фрукты, сыр и графин с вином. Рядом с графином стояло два бокала, а значит, он ждал ее прихода.

— Ты как всегда пунктуальна. — Не поворачиваясь и продолжая потягивать горький дым из трубки, прошептал Адонай. — Присаживайся.

Бора твердым, но медленным шагом направилась к креслу, стоящему рядом с Адонаем. Если бы она не знала его практически с рождения, то ни за что бы не узнала. Адонай сильно сдал. Он превратился в обрюзгшего старца. Его руки иссохли и постоянно дрожали. В пальцах уже не было той силы и чувствовалось, что ему даже держать в них трубку, доставляет ему много проблем. Лицо почти ни чем не отличалось от рук, старое, убитое горем и испещренное морщинами. Адонай уже давно никого к себе не пускал, войти к нему могли только Бора и Ева, еще Элохим, но тот не спешил к отцу и продолжал искать своего заклятого врага.

Бора присела и, взяв бокал, испила из него глоток.

— Что привело тебя ко мне, сестренка? — Задал привычный вопрос Адонай и только теперь посмотрел на Бору. — Разве у тебя нет хлопот в своем городе?

— Хватит издеваться, голубоглазенький, все ты знаешь. И зачем я здесь, и что творится в моем городе. — Еле сдерживая эмоции, рявкнула Бора и тут же осушила бокал залпом. — А вот что творится в твоем царстве, ты знаешь?

— В каком царстве? Моего царства не существует. — Адонай отвернулся и, затянувшись, продолжил любоваться огнем в камине.

— Нет существует! Выйди на балкон и убедись в этом! — Заорала, не сдержавшись, Бора и подскочив, схватила Адоная за полы халата. — Там за окном люди восстанавливают твою столицу. Ты нужен им как никогда, а ты бросил их. Ты возложил все обязанности на плечи юной Евы, а сам спрятался в своей спальне.

— Отстань. Все кончено. — Адонай высвободил свой халат из рук Боры и вновь отстранился от нее. — Пророчество сбылось, я исполнил свою судьбу. Люди свободны, все остальное меня не касается. Они жили до меня, будут жить и после.

Бора до боли сжала кулаки и заорав от бессилия, плюхнулась обратно в кресло.

— Вот скажи мне, сестренка, откуда в тебе столько силы и энергии. В чем ее источник?

— Был в тебе, а теперь я уже и не знаю. — Прошептала Бора, наливая себе бокал вина. — Ты был для меня всем, но во что ты превратился сейчас. Хватит уже оплакивать Нелану. Нам всем ее не хватает, а Еве особенно. Если ты тогда потерял только жену, она потеряла мать, брата и отца. Вы все бросили ее.

Адонай не ответил Боре, а закрыл глаза, и царица увидела, как по его щеке потекла слеза. Она металась по морщинам, стараясь, как можно скорее скрыться от ее глаз.

— Гор сбрендил в Морском храме и даже меня уже не пускает к себе. Где Тор никто не знает. Он не отзывается, я вообще не знаю, жив он, или нет.

— А Ману? Все так же пьет?

— Да, голубоглазенький. — Теперь грусть навалилась и на Бору. — Он по-прежнему живет в развалинах Верхнего Тераноса и пьет больше, чем ест. Последний раз трезвым я видела его только на похоронах Неланы.

Бора не сдержалась и разрыдалась. Она отбросила бокал и закрыла лицо руками.

— Скажи мне, Адонай, что с нами произошло? — Бора пала пред избранником на колени, положив голову на его руки. — Ведь раньше мы дня не могли прожить друг без друга, а теперь?

— Я же говорю, Бора, все изменилось. Мы повзрослели и теперь судьба не властна над нами. Отныне у каждого из нас свой путь. — Адонай наклонился и, как и прежде по-отечески поцеловал Бору в макушку. — Тебе тоже стоит успокоиться. Займись своим городом, а мечты о благе для всех и каждого оставь. Этот мир больше не нуждается в нас. Смирись с этим.

— Ну уж нет, голубоглазенький. — Бора вскочила на ноги, и Адонай увидел ее привычное выражение лица. Это было лицо хищницы, которая не остановится не перед чем и обязательно достигнет поставленной цели. — Я верну тебя к жизни, чего бы это мне не стоило, вот увидишь.

— Хорошо, Бора. — Адонай согласно кивнул и опять погрузился в любование огнем. — А теперь прощай. Я буду ждать тебя здесь через неделю, как и всегда.

Бора зашипела и, стиснув зубы, растворилась. Очередная ее попытка, возродить в Адонае страсть к жизни, провалилась, но Бору это уже не смущало. Она вернулась в свой город, а ровно через неделю вернется к избраннику и все повторится вновь.

***

Проводив Бору и докурив трубку, Адонай все же нашел в себе силы и вышел на балкон. Уже смеркалось, но даже в серости сумерек, он смог увидеть то, что осталось от так любимого им города. Сейчас Адонаис не был похож на город, а скорее на груду камней. Некогда красивейшие дворцы и храмы были разрушены. Выложенные мрамором бульвары чернели дырами, а статуи и фонтаны лежали в руинах. По городу, на первый взгляд бесцельно, бродили прохожие. Здесь, так же как и в Бораноисе свое пристанище нашли все просящие. Ева во многом полагалась на Бору и установила в столице такие же порядки, как и та в Бораноисе. Здесь жили все народы, кроме демонов, а те так же разбойничали в окрестностях города, как и на побережье.

Адонай закрыл глаза и его дух воспарил над городом. Избранник поразился тому, что удалось сделать его дочери. И в верхнем и в нижнем городе кипела работа. Горожане, не покладая рук, разбирали завалы и расчищали места для новых домов. Дворцы они не строили, бросая все силы на жилые дома, школы и больницы.

Увиденное порадовало сердце Адоная. Ева оправдывала все надежды и стала достойной правительницей. Хоть наследником его царства и должен был стать Элохим, но Ева с честью заменила его. Конечно, до былого величия Адонаису было еще очень далеко, но самое главное уже было сделано. Город жил и в нем жили его жители. Жили, не опасаясь за свою жизнь, не переживая, что им нечего будет есть и пить. Здесь у всех была работа, кров и защита.

Адонай закрыл глаза и обратился к Тору. Мрачный князь не ответил на призыв избранника, но великий князь и не ждал этого. Самое главное, что он чувствовал вибрации Тора, а значит, тот все еще жив. Это еще больше успокоило сердце Адоная, и он вернулся в свое тело.

Постояв на балконе еще несколько минут, Адонай вернулся в спальню и собрался уже ложиться в постель, как вдруг его что-то остановило. Обернувшись, он увидел своего старого учителя. Аркин сидел в кресле у дальней стены и смотрел на своего ученика. В это сложно поверить, но Аркин выглядел гораздо моложе Адоная. Его лицо было гладким, а щеки переливались румянцем. Он уверенно держал спину, заложив ногу на ногу.

— Учитель, это ты? Что ты делаешь здесь? — Дрожащим голосом спросил Адонай. — Ты пришел забрать меня с собой?

— Забрать? Куда? В мир мертвых? Тебе туда еще рано. — Аркин встал и подошел к Адонаю. Он шел, широко расставив плечи, длинным уверенным шагом, а вот избранник стоял, ссутулившись и даже слегка склонив голову. — Ты сохранил мою трубку. Позволишь?

Адонай протянул трубку Аркину и тот с превеликим удовольствием раскурил ее.

— Какое блаженство. В мире душ такого нет. — Аркин по-хозяйски налил себе бокал вина и присел в кресло, на котором до него сидела Бора. — Присаживайся, мой мальчик, нам предстоит долгий разговор.

Адонай, все еще не понимая, что происходит, подчинился. Аркин был мертв и уже довольно давно, конечно, избранник вызывал его пообщаться в медитации, но сейчас все происходило наяву.

— Как же я соскучился по вкусу вина и запаху табака, по теплу огня и легкому дуновению сквозняка. — Аркин даже глаза закрыл от наслаждения, а вот Адонай сидел, напрягшись и не смея издать ни звука. Он не сводил глаз со своего учителя. Сейчас он казался ему живее всех живых. — Нет, мой мальчик, я не воскрес, я все еще пребываю в мире душ, но меня прислали к тебе и прислал тот, кому я не могу отказать.

— Бора? Она уже и до тебя добралась. — Адонай наконец-то немного пришел в себя и налив себе вина, облокотился на спинку кресла. — Мне бы ее силу?

— У тебя силы больше, но ты ошибаешься, Бора здесь ни при чем. Да и силы такой нет ни у нее, ни даже у тебя. Что бы вернуть человека из мира душ, нужны гораздо более мощные силы.

— Тогда кто?

— Я, к сожалению, не могу назвать тебе его имя, но я могу сказать тебе, где ты найдешь все ответы на все вопросы. — Хитро, так же как в детстве, улыбнулся Аркин и закрыв глаза, затянулся трубкой. — Но это я скажу тебе чуть позже, а пока я должен рассказать тебе кое-что другое.

— Я слушаю тебя, учитель. — Адонай отставил бокал с вином и приготовился выслушать рассказ Аркина. — Я весь в твоем внимании, дедушка.

— Дедушка? — Не выдержав, рассмеялся Аркин. — Посмотри на себя, какой я тебе дедушка. Ты уже не маленький мальчик, а великий князь, правитель Реального Мира. И вот здесь я хочу спросить тебя, почему ты предал свою судьбу? Мир нуждается в тебе, но ты отвергаешь его. Почему?

— Я исполнил свою судьбу и ничего хорошего из этого не получилось. Я слепо следовал приказам провидения и к чему это привело?

— Ты освободил людей.

— Да, но какой ценой? Сколько жизней унесла эта война? Иногда мне кажется, что ее не стоило и начинать. А теперь из-за нее гибнет весь наш мир.

— Ты прав, мой мальчик, мир действительно гибнет, и честно говоря, ему осталось не так-то и много. Ты истинный избранник и поэтому чувствуешь его боль и страдания, но почему-то не хочешь помочь ему.

— Если бы я знал чем, учитель. — Адонай отвернулся от Аркина и нагнувшись, подбросил в камин несколько поленьев. — Оставаясь здесь, в одиночестве, я много размышлял над всем тем, что произошло. Я думал, что я мог предотвратить и почему не сделал этого. Я допустил слишком много ошибок. В том, что мир гибнет, моя вина и только моя.

— Ты не прав, Адонай. Когда все начиналось, никто не знал, что в Реальный Мир вернутся драконы и индиго, что в нем появятся демоны. Этого не знал даже Ездра, а значит, не мог этого знать и ты.

— Ездра?

— Вот я старый дурак, все же проболтался. — Аркин схватился за голову и закачал ею, коря себя эту ошибку. — Но что сделано, уже сделано. Да, Ездра. Именно он прислал меня к тебе. Он отыскал меня в мире душ и дал наставления, которые я обязан передать тебе.

Аркин внимательно всмотрелся в лицо Адоная. Услышав имя древнего слепого пророка, тот застыл как вкопанный, а его лицо окаменело.

— Если бы ты не стал добровольным затворником, то знал бы, что стихийное бедствие, разрушившее весь Реальный Мир, не тронуло только одно место. Священная для всех народов гора Кайлас по-прежнему цела и невредима.

— Я знаю это, учитель. Хоть я и не покидаю свой дворец, но слухи о чуде горы Кайлас доходят и до меня. — Адонай, в который уже раз пришел в себя и опять откинулся в кресле. — Ева была возле нее. Она рассказывала мне, что паломники со всех сторон из всех народов приходят к ней и помолившись, пытаются перебраться через озеро, но гора так к себе никого и не пускает.

— И не пустит. А вот тебя пустит. На склоне этой горы есть древний храм, в нем служат последователи пророка Ездры. Там живут и люди и гномы. Ты должен отправиться к ним и тогда тебе откроются все тайны и все знания. Там ты узнаешь, как спасти наш мир от полного разрушения.

— Это тебе сказал Ездра? — Недоверчиво переспросил Адонай. — И ты ему поверил?

— Поверил и ты поверишь, когда спросишь его.

— Спрошу? Он что, жив? — Удивлению Адоная не было предела. — Но ему ведь сейчас должно быть несколько тысяч лет?

— Поверь мне, он жив и гораздо старше, чем ты думаешь. — Аркин встал, поднялся на ноги и Адонай. Старец возложил руки на плечи избранника и через глаза заглянул тому в самую душу. — Отправляйся к горе Кайлас немедленно. Времени осталось очень мало. Ездра ждет тебя. Только ты можешь спасти наш мир, только тебе откроются все тайны. О своем путешествии не говори никому, даже Еве. Никто не должен знать, куда ты отправился и зачем. На кону стоит не просто многое, на кону стоит само существование Реального Мира.

— Но, учитель. Я не…

— Я верю в тебя, Адонай и всегда верил. Будучи в мире душ, я видел каждое твое действие, слышал каждое слово, знал о каждом решении и всегда соглашался с ними. Ты делал то, что должен был. Не сотвори ты Алгера, возможно ничего этого и не было, но тогда война бы продолжалась до бесконечности, поэтому ты и должен был создать его. — Аркин говорил твердо, возвращая в Адоная уверенность в себе. Каждое слово старца находило отклик в душе избранника, наполняя его желанием жить вновь. — Алгер не твоя ошибка, в его поступках нет твоей вины. За все, что он сделал, виновен только он и никто кроме.

Когда старец закончил, Адонай уже стоял в полный рост. Его глаза опять горели страстью и уверенностью. Он больше не сутулился, его голова гордо возвышалась над головой Аркина. Адонай вернулся. Теперь у него опять была цель и желание продолжать борьбу, но только в этот раз борьбу не за людей, а за весь мир.

Аркин исполнил приказ Ездры, и слезы радости потекли по щекам старца. Он почувствовал, что начал возвращаться в мир душ. Старец прижал к себе своего ученика и крепко обнял. Затем он на прощание поцеловал его в лоб и исчез. Адонай опять остался в своей спальне в одиночестве, но только теперь он уже не выглядел дряхлым и болезненным стариком. Да, молодость не вернулась к нему, его лицо так же украшали морщины и шрамы, но к нему вернулась былая уверенность. Сердце билось в такт вибрациям мира, наполняя вены Адоная энергией и живительной магией. Он воспрял духом и теперь обязательно исполнит волю старого учителя и древнего слепого пророка.

***

Этой ночью Адонай так и не лег спать. До полуночи он просидел на своей кровати, не сводя глаз со звездного неба. Он сидел молча и почти не шевелился. Его разум переполняли самые противоречивые мысли. Слова Аркина не укладывались в его голове, подумать только, вскоре он увидит древнего пророка своими глазами. Да и просто поверить в то, что Ездра прожил несколько тысячелетий, тоже было очень сложно и практически не возможно.

Адонай облачился в походный костюм, поверх которого одел боевые доспехи, инкрустированные драгоценными камнями и разукрашенные гербами Адонаиса. Он был готов тронуться в путь в любую секунду, но ждал, когда во дворце все уснут. Мысль о телепортации конечно посетила его, но великий князь уже давно не практиковал магию, да и вообще хотел проехаться по миру и лично посмотреть, во что он сейчас превратился.

Когда часы пробили полночь, избранник встал и, накинув на себя длинный черный плащ, вышел из спальни. Дворец был пуст, не горели даже факела в коридорах. Адонай тихо, почти беззвучно, спустился вниз и направился в конюшню. Оседлав своего белогривого скакуна, он направился на юг. Там на юге от Адонаиса горы Иссури рухнули, сравнявшись с землей, а вот перевалы Уссури, наоборот, возвысились, став непроходимыми. Теперь ущелье гор Иссури было единственным проходом из долины в остальной мир.

Добраться до ущелья у великого князя получилось только к утру, он въехал в него с первыми зорьками, а выехал, когда на небе уже ярко светило солнце. По дороге Адонай часто сталкивался с торговыми караванами, или обозами с беженцами и переселенцами, но они проходили мимо, не замечая его. Одинокий всадник, тем более закутанный в плащ так, что даже глаз было не видно, никого не удивлял. Странники медленно брели по своим делам, а Адонай по своим.

Он скакал, не останавливаясь, два дня, но потом все же решил устроить привал и то только из-за коня. Его верный скакун был практически без сил, и великий князь сжалился над ним. Переночевав в небольшой роще, на утро избранник продолжил свой путь.

Зеленые Равнины, которые Адонай не узнавал, уступили место таким же новым и неизвестным Ближним Пустошам. Где-то на севере чернели проклятые Холмогоры, а здесь в пустошах цвели цветы и росла сочная трава. Многое, если не все, изменилось в Реальном Мире, пока Адонай пребывал в затворничестве.

Здесь, на пыльных дорогах пустошей, на глаза Адонаю впервые попалась банда разбойников. Они тянули повозку с клеткой, в которой была заточена молодая девушка. Сердце великого князя сжалось от боли, когда он узнал, что в мир вернулось рабство.

Он долго думал, освободить рабыню, или нет, ведь времени оставалось не так много, но здесь ему на глаза попалась брошь. Это была обычная железная, выкованная неизвестным кузнецом, брошка. Такая не представляла никакой ценности, поэтому разбойники и оставили ее рабыни. Но Адонай узнал эту брошь, вернее он видел ее впервые, а вот изящный стиль ковки, был ему хорошо знаком. Такие причудливые узоры любил выводить его сын. Сомнений не осталось, и Адонай пришпорил своего скакуна.

Разбойники заметили всадника, но скрыться не спешили, а наоборот, бросились ему навстречу. Они не знали, кто перед ними и поплатились за это своими жизнями. Адонай не пощадил никого, ни людей, ни демонов. Битва была скоротечной и уже через пару минут все бандиты были мертвы, а Адонай отворял дверцу клетки.

— Ты свободна, можешь выходить. — Великий князь протянул девушке руку, но та вжалась в клетку, отказываясь выходить наружу. — Не бойся меня, я тебя не обижу.

— Я боюсь не тебя, а за тебя. — Прошипела девушка и оскалилась. — Оставь дверь открытой и уходи.

— Но почему? — Адонай одернул руку и недоуменно пожал плечами. — Я не враг тебе.

— Пока светит солнце да, но как только стемнеет, то я стану врагом тебе. Я не та, кто ты думаешь. Я не человек, я нежить.

— Нежить? Это что еще такое?

— Откуда ты тут взялся, если ни разу не слышал о нас. — Девушка чуть осмелела и все же начала выползать из клетки. — Я благодарна тебе за спасение, поэтому и прошу покинуть меня, как можно быстрее.

— Я покину тебя, но как только ты обо всем мне расскажешь. — Адонай отошел от клетки и начал распаковывать походный мешок. — До заката времени много, так что посидим, перекусим и я выслушаю твой рассказ.

— Как прикажешь, спаситель. — Прошептала девушка и присела на лежащее рядом с клеткой бревно. — Все началось в проклятых землях Холмогор. Никто не знал, что туда ходить больше нельзя, вот и потянулись все кому не лень за их стены, в поисках спасения от бесконечной войны. Большинство сгинуло там, но одному удалось выжить и выбраться обратно. Он-то и стал нашим прародителем. Его имя сейчас никто уже и не вспомнит, да и неважно это уже.

Слушая девушку, Адонай разжег костер, достал из мешка вино и скудные походные закуски. Он разлил его по кружкам и подал одну из них девушке.

— Люди прозвали нас нежить, так как мы и не живые и не мертвые. Днем мы люди, гномы, индиго, а ночью превращаемся в страшных монстров, страшных настолько, что нас боятся даже демоны. — Попивая вино и глядя на языки пламени, продолжала свой рассказ девушка. — Твое вино очень хорошее, но мне больше по душе чистая кровь. Мы кровопийцы. Жажда крови затмевает наш разум, заставляя убивать вновь и вновь. А вот нас очень трудно убить, практически невозможно. Наша слюна полна яда, когда она попадает в кровь живых существ, то обращает их в нас.

— Это как? — Адонай даже поперхнулся от удивления. — Я вот тоже могу оборачиваться в разных зверей, но я ведь не нежить.

— Да вот так, странник. Ты маг, я знавала таких как ты. Вы оборачиваетесь по своей воле при помощи магии. Превратившись во льва, или орла, вы сохраняете свой разум. Мы же другие. Мы оборачиваемся, как только солнце скроется за горизонтом и это не зависит от нашей воли. Когда мы превращаемся в зверей, то разум покидает нас. Все что нами движет, это жажда крови и желание убивать. Если я укушу тебя, ты станешь нежитью дня через два, если не раньше. — Девушка ехидно улыбнулась и кивнула в сторону мертвых бандитов. — Это, кстати, не разбойники с большой дороги. Это чистильщики. Они охотятся на нас, ловят и отвозят к бастионам Холмогор. Там они сжигают нас заживо, а прах перекидывают через стены при помощи катапульт. Говорят, что только так нас и можно убить.

Адонай сидел и смотрел на девушку, потеряв дар речи. Он думал, что спас ее, а на самом деле он убил честных охотников. Поверить в это было трудно, так как среди них были демоны, а они никогда не вызывали у великого князя доверия.

— Ну и зря. Демоны не такие уж и плохие, как кажутся на первый взгляд. — Прошептала девушка, пристально всматриваясь в глаза Адоная. — Это их Алгер заставлял зверства всякие творить, а когда он исчез, они и успокоились.

— Так значит, ты еще и мысли читать можешь?

— Да. Есть такое дело. — Девушка протянула руку и погладила брошь на своей груди. — Эта брошь. Это она сподвигла тебя на подвиг. Почему?

— Для начала ответь мне, откуда она у тебя. — Адонай на всякий случай обнажил свой меч и положил его рядом с собой, на что девушка лишь ухмыльнулась. — Я знаю того, кто выковал ее, поэтому и бросился спасать тебя. Если тебе подарил ее именно он, то сделано это было неспроста.

— Вот здесь я тебя огорчу, дружок. — Девушка отставила бокал и подняв руки, сладко потянулась. — Я тогда жила в деревне у самых Высоких Гор Севера. Однажды утром я проснулась, а она приколота к моему сарафану. Откуда она взялась, я понятия не имею, но она почему-то мне очень дорога и я никогда не снимаю ее. В тот день вся деревня ходила как не в себе. Никто ничего не помнил, только вот топоры у всех новые оказались и очень острые, а у меня эта брошь.

— Теперь мне все понятно. — Адонай довольно улыбнулся и даже закрыл глаза от нахлынувших на него приятных воспоминаний. — Эту брошь выковал наследник Реального Мира Элохим. Он в тот день был в вашей деревне с разведкой. Именно тогда мы и узнали о демонах и именно от него. Перед уходом он зачаровал вас, поэтому вы ничего и не помните.

— Княжич был в нашей деревне и подарил мне ее? — Девушка сняла брошь и принялась ее нежно поглаживать. — Но почему он не забрал меня с собой. Тогда бы меня не укусил волк, и я не стала бы нежитью.

Девушка истошно закричала и швырнула брошь в огонь.

— Он не мог сделать это. — Попытался успокоить ее Адонай. — Но раз он оставил брошь, то собирался вернуться, к сожалению все пошло не так, как он планировал. Так ты значит волчица?

— Да, она самая. Другие превращаются в медведей, барсов, летучих мышей, говорят, что есть даже те, кто обращается в огромных змей.

— И много вас таких бродит по миру?

— Не знаю. Мы особо не общаемся меж собой, более того, когда видимся, то в живых остается только один. — Девушка съежилась от прохладного ветерка и наклонилась поближе к огню. — Но когда я человек, я иногда подслушиваю, что говорят остальные и слухи эти ничего хорошего не обещают. Нас становится все больше и больше, с каждым днем, после каждой ночи, число нежити в Реальном Мире, как минимум утраивается.

Адонай раскурил трубку и сосредоточился, пытаясь переварить все услышанное. Ветер стал еще холоднее, на небе появились тучи и начал накрапывать мелкий, противный дождь.

— Солнце клонится к закату, странник. — Прошептала девушка, глядя на небо. — Ты бы поспешил, а то я за себя не отвечаю, могу и вдогонку погнаться.

— Время еще есть, не переживай. — Адонай вгляделся в лицо девушки и понял, почему Элохим подарил ей эту злосчастную брошь. — Ты похожа на его мать. У тебя такая же улыбка и взгляд.

— Да как же ты не поймешь! — Внезапно разразилась криком девушка. — Я не человек, я монстр! Ни на чью мать я не похожа и вообще, убегай отсюда, пока жив! Солнце уже коснулось горизонта, времени почти не осталось!

Но Адонай пропустил истерику девушки мимо ушей. Он на своем веку повидал немало ужасных монстров и никогда не боялся и не убегал. Он решил попытаться спасти ее, чего бы это ему не стоило.

Солнце все глубже погружалось в горизонт и, предчувствуя скорое обращение, девушка начала метаться по опушке. Она бросила взгляд на Адоная, и князь увидел, что у нее изменились глаза, они горели красным огнем, но они все еще были человеческими. Он видел, как по ее щекам потекли слезы, а значит, она борется и не сдается.

Но силы проклятия были сильнее ее и, не выдержав, она помчалась в лес так быстро как могла, что бы убежать от своего спасителя как можно дальше. Через несколько минут Адонай услышал пронзительный волчий вой, а еще через минуту из леса вышла волчица. Ее красные глаза были направлены в сердце избраннику, из оскалившейся пасти ручьем текли слюни. Она насторожено рычала, а ее шерсть стояла дыбом.

Адонай спокойно поднялся и сбросил с себя плащ, он развеял чары и предстал пред волчицей в своем истинном облике. Увидев его голубые глаза и белоснежные волосы, та попятилась назад. Даже среди нежити, он был известен и страх перед ним превозмогал даже жажду крови.

Но избранник не хотел отпускать ее. Вокруг них загорелась стена магического огня и волчица поняла, что попалась в ловушку. Она бросилась на Адоная, но тот, изловчившись, схватил ее за горло и придавил к земле. Волчица заскулила, пытаясь выбраться из рук Адоная, но все ее попытки были тщетны. Когда она успокоилась, он возложил на ее голову свою руку. Тонкий божественный свет начал перетекать от него в нее, разрушая проклятие и вдыхая в нее жизнь. С каждой секундой дыхание и сердцебиение волчицы успокаивались и становились ровными и монотонными. Еще мгновение и она полностью исцелилась. Теперь Адонай держал в руках не бешеную волчицу, а плачущую девушку.

Он отпустил ее и сделал два шага назад.

— Спасибо тебе Адонай. — Прошептала девушка, еле сдерживая слезы. — Но все это было зря.

Она в мгновение ока обернулась волчицей и опять набросилась на Адоная. Он еле успел отбросить ее от себя, так и не позволив укусить. Волчица стояла напротив избранника, пригнув морду к земле и готовясь к прыжку. По лицу Адоная потекли слезы, он понял, что не способен вернуть ее к жизни.

Закрыв глаза, великий князь щелкнул пальцами и волчицу охватил живой огонь. Она истерично заверещала и начала кататься по земле, пытаясь сбить пламя. Но огонь Адоная погасить было невозможно, он полностью сжег ее, обратив в прах. Ветер подхватил его и подчиняясь воле избранника, понес в проклятые Холмогоры.

Адонай еще долго стоял и провожал ее взглядом. Она запала ему в душу, так же, как до этого его сыну. Адонай сожалел, что не смог помочь ей, а если он не смог спасти ее, то каждый обращенный в нежить обречен и должен погибнуть.

Времени оставалось очень мало, мир не только разрушался, его еще и заполоняла нежить. Нужно было спешить навстречу пророку Ездре и Адонай, оседлав своего скакуна, помчался к священному озеру Кайлас.