Брат для волчонка 2

Глава 36

В ушах у Рэма звенело. Навигационный экран слепо выписывал тепловые петли сходящихся кораблей. Шлюпка дрожала, раздираемая приливными силами. Казалось, ещё чуть-чуть, и обшивка лопнет!

А потом соседний корабль плюнул плазмой, и тепловые петли слились в один пылающий цветок.

«Всё», — подумал Рэм.

Но Дерен не растерялся. Он сбросил лишнюю энергию, нырнул под щит вражеского корабля и… приклеился домагниткой к его обшивке.

И тут же шлюпку поглотила тьма изменённого пространства.

Магнитная аномалия свернулась вместе с вражескими кораблями. Они провалились в зону Метью, утащив с собой маленькую лёгкую шлюпку.

Дерен вытер со лба пот. Был риск, что недосчитанная масса не даст кораблю совершить и без того крайне рискованный манёвр, но обошлось. Погрешность оказалась слишком мала.

Рэм спрятал руки под панель. Его самого теперь трясло, как только что трясло шлюпку.

— Господин первый пилот, а что с капитаном? — спросил он, пытаясь справиться с дрожью в пальцах.

— Мне кажется, они успели принять катер в ангар, — отозвался Дерен. — Может, и уцелел.

— А Вили? — Рэм изучал уснувший в зоне Метью экран. Он помнил, как вторую шлюпку потащило, а потом линии на экране слились в один бушующий пожар.

Дерен покачал головой.

— Я не знаю.

Голос был неуверенным, и Рэм понял — лейтенант врёт.

— Они умерли?.. — спросил он тихо.

Вили, с его сказками… И Дэко, такой весёлый и совсем чуть-чуть старше Рэма?..

— Но… Они… — Рэм захлебнулся словами и замолчал.

— Никто, — твёрдо сказал Дерен. — Никто не знает, существует ли смерть.

Рэм сглотнул, глядя прямо перед собой.

«Это — несправедливый мир, — билось у него в голове. — Так нельзя! Нельзя, чтобы умирали те, кто пытался спасти других!..»

— Мир — набор квантовых вариантов реального, — вздохнул Дерен. — Не торопись хоронить. Где-то они погибли. Где-то живы. Мы просто пока не знаем, где…

Он замолчал, задумавшись. А потом посмотрел на хронометр.

— Парни, — позвал он связистов. — Вам нужно спать. Мы не знаем, сколько продлится прыжок. Прошло уже две минуты, и это становится опасным.

Беррич стал хлопать напарника по щекам. Никсон всё ещё висел, зажатый страховочными ремнями ложемента. Он был без сознания.

Дерен отстегнулся, и они вдвоём кое-как привели Никсона в чувство. И тут же, убедившись, что с ним всё в порядке, укололи снотворным.

Беррич усыпил себя сам.

Когда связисты уснули, Рэма затрясло ещё сильнее. Он понял, что только их присутствие уберегало его от срыва. Связисты были чужие, при них было стыдно, а Дерен…

Озноб и тошнота были адреналиновой реакцией. Это был первый бой Рэма, непонятный, сумбурный. Закончившийся бегством.

Но ведь они же не струсили? А что они ещё могли сделать?

Пацана мутило, но он сдерживался. В шлюпке рвота — такая дрянь.

Дерен то и дело оглядывался, но смотрел с тревогой и без осуждения. А потом переводил взгляд на хронометр.

— Пять минут до положенного, — прошептал Рэм.

Дерен кивнул и добавил:

— Воды попей.

— Ты боишься, что мы пробудем в зоне Метью слишком долго? — Пацан глотнул воды, но легче не стало.

— Установленная норма для первого пилота — 12 минут. Если я не ошибся, и это имперский крейсер — то 12 минут внепространственного перемещения для него предел. В Империи свято чтут инструкции и рекомендации медиков.

— А если нет?

— У тебя в карте 18, потом ляжешь в медкапсулу.

— А почему мне нельзя просто уснуть? Как связистам?

— Потому что никто не знает, что с нами будет, — пояснил Дерен с пугающим равнодушием. — Пока неизвестно, где мы выйдем, и выйдем ли вообще. Но если уцелеет хотя бы шлюпка, ребята тебя потом вытащат.

— А ты? А… — Рэм обернулся и посмотрел на связистов.

— Ты — младший, это традиция. Дыши глубже. И время от времени делай глоток воды. Так или иначе — 12 минут мы выждем. На Севере Империи мучительно любят регламент. Это будет лишним доказательством.

Дерен уставился на хронометр.

Рэм закрыл глаза.

— Будет совсем плохо — скажешь, — предупредил лейтенант.

Рэму и было плохо. Но не от дозы изменённого пространства, а от картинки гибнущего катера, так и стоящей перед глазами, и от осознания, что весёлого Дэко и доброго Вили больше нет. Скорее всего — нет.

Или надо верить?

— Терпи и не засыпай, — попросил Дерен. — Пока тебе спать нельзя. Возможно, сразу по выходу из зоны Метью, навигатор заметит лишнюю массу, и нам придётся стрелять. Один я в таких условиях не смогу совместить всё.

Рэм вдохнул. Выдохнул. Астахов же учил как-то дышать, чтобы не тошнило?

Он посмотрел на хронометр. Прошло одиннадцать минут двадцать секунд.

Заставил себя выпрямиться, размять руки.

Тридцать. Сорок… Пятьдесят одна…

Шлюпка завибрировала.

— Есть! — прошептал Рэм.

Дерен кивнул.

В одиннадцать минут пятьдесят две секунды раздался характерный треск. Пространство рвалось, пропуская корабль.

— Это имперцы! — констатировал Дерен с мрачным удовлетворением. Осталось раздобыть доказательства.

— Будем стрелять в них? — спросил Рэм.

— Тш-шш…

Навигационный экран замигал, запускаясь, и тут же снова погас. Руки Дерена замерли над панелью управления.

— Что это? — спросил Рэм.

— А ты не ощущаешь? Они снова ушли в прокол. Опросились с маяком и ушли. Я не успел засечь координаты, но рядом была рентгеновская звезда. Это или «На Семи Ветрах», но, возможно, и вблизи алайского полигона.

— И что это значит?

— Ещё 12 минут прыжка. Но теперь мы точно знаем, что это имперские корабли.

— А белая обшивка?

— Какая-то новая технология.

Лейтенант откинулся в ложементе, созерцая хронометр.

Рэма всё ещё подташнивало, мало того — он начал зевать.

— Давай ты немного поспишь? — спросил Дерен. — Десять минут у нас есть. Тебе станет легче.

Не дожидаясь согласия, лейтенант развернулся к Рэму, снял с него шлем, прошёлся пальцами, ощупывая голову.

Касание было странным и болезненным. Пальцы словно бы проникали под череп.

В первый миг пацана взяла оторопь, он испугался такого неожиданно близкого контакта. Но потом сознание покорилось, и Рэм уснул.

Усыпив Рэма, Дерен тоже уснул. Он умел засыпать на короткие, точно отмеренные интервалы.

Теперь он точно знал, что корабли уходят на Север, и прыжок снова продлится 12 минут. Потому что он не последний, а очередной в ряду таких же затяжных перемещений.

По законам физики заселённая область галактики вытянутая и чуть изогнутая, как кусок бублика. На Север иначе не попасть.

Проснулся Дерен на одиннадцатой минуте. Отдых оказался кстати — в голове прояснилось.

Он понимал, что имперцы не пойдут на третий прыжок подряд. Это мимо регламента. Значит, шлюпку вот-вот обнаружат, и нужно готовиться к бою.

Одна маленькая «двойка» против сорока кораблей северян…

Он потрепал по плечу сладко спящего пацана:

— Рэм, вставай, пора!

Пацан потряс головой. Ему казалось, что он проспал год или два.

Снилась Кьясна: пляж и купающаяся нагишом Амаль. И всё ещё в полусне, он смотрел и не узнавал шлюпку: та словно бы стала меньше, игрушечней.

Дерен развернул Рэма лицом к себе, поймал взгляд затуманенных глаз и выдохнул резко:

— Помни! Ты — мой второй пилот! И подчиняешься только мне! Сначала мне, потом богу!

Рэм, напуганный выражением его лица, нащупал сквозь компрессионную форму маленький ковчег.

Лицо лейтенанта Дерена потеряло на миг человеческие черты, стало маской, единым бездонным провалом в бездну, радостным и беспросветным для тех, кто сумеет не потерять в ней себя.

Но тут Дерен моргнул, и маска исчезла, оставив трещины в углах рта и тени под глазами.

— Вот и хорошо, — сказал он уже совершенно обыкновенным тоном. — Проверь системы охлаждения и связь. Навигатор фиксирует рост искажений пространства. Мы выходим в расчётную зону Метью. Через пару минут выяснится, придётся ли нам стрелять.

Рэм облегчённо кивнул: стрелять так стрелять.

— Мы их поджарим, да? — спросил он, заставляя себя улыбнуться.

— Конечно, поджарим, — рассмеялся лейтенант Дерен.

Он знал — смерть любит тех, кто смеётся.

Пространство завибрировало — корабль выходил из зоны Метью, и шлюпке нужно было срочно набирать скорость. Удрать они могли только одним способом — успеть разогнаться и уйти в прокол.

— Поехали! — скомандовал Дерен.

Шлюпка отклеилась от крейсера и стала «убегать» от него, разгоняясь. На счастье, здесь было достаточно астероидов, маскировавших от радаров.

Прямо по курсу висел маяк, и Рэму сразу же удалось определить, где они.

— Вот гады! — сказал он.

Таинственный «белый корабль» не скрываясь вышел у имперской развязки 4/17. И маяк не отреагировал на «вторжение» мнимых «белых».

Дерен хмыкнул. Он отметил и дикое запаздывание во времени. И не те часы, что бывают при дальних прыжках, а серьёзный люфт.

Магнитная аномалия выгнула и сместила пространство-время на две недели назад.

Конечно, скоро начнётся откат, и «паутина» залечит раны, но два или три часа реальность в этом секторе будет искажена…

Сердце Дерена дёрнулось и забилось быстрее. Алайский испытательный полигон лежал в одном проколе от развязки 4/17. Тоо и Неджел были сейчас там. И там они всё ещё были живы.

Лейтенант не мог нарушить приказ своего капитана. Он должен был вернуться и доставить доказательства того, что фальшивые «белые» корабли оказались родом с Севера Империи. Но он мог успеть рассказать то, что видел и попросить о помощи.

Риск был страшным: если шлюпку ещё не заметили, то передача сообщения через маяк демаскирует её обязательно.

На опасном расстоянии было три белых корабля и патрульный крейсер, висящий у маяка.

Но не рискнуть лейтенант не мог. Как не мог он и не выполнить приказа.

Не снижая скорости, Дерен заложил вираж вокруг маяка и «разбудил» связистов, вколов им лошадиную дозу стимулятора:

— Фиксируйте все показания приборов, — приказал он. — Записывайте переговоры кораблей. Коды частот, номерные символы. У вас есть пара минут.

Он обернулся к Рэму.

— Быстро! Выделенный канал связи на маяк с шифром на «Персефону». Пишешь всё, что скажу. Транслируешь архивом на маяк 34-017. Отправляешь минусом, с запаздыванием в пять секунд двумя импульсами с повтором архива.

Потом он включил камеру и начал говорить:

— Нападение на Джангу. Имперская провокация. Корабли северян демаскировали себя на развязке 4/17. Пространство у Джанги коллапсировало и вывернулось, — он говорил быстро и чётко. — Маяк фиксирует двухнедельную сдвижку по времени в районе полигона. У вас есть от двух часов до суток, пока не пройдёт откат. Неджел и Тоо сейчас снова на полигоне. Торопитесь. Там они живы. Два часа я гарантирую, но что будет дальше — не знает никто. — Дерен поднял глаза на Рэма: — Архивируй!

Руки пацана заскользили над панелью.

Секунда, другая… и Маяк отозвался, принимая архив и передавая его дальше, по цепи имперских маяков.

Дерен тут же бросил на двигатели всю мощь реактора вещества. Дело было сделано, но уцелеть — тоже хотелось.

Плюс привезти доказательства. Записи капитанских слов у Джанги, параметры прыжков — всё это можно будет снять с навигационного компьютера. И будут записи, которые успеют сделать связисты.

— Запрос автомаяка! — Рэм тоже видел, что шансов мало, это и пугало, и будоражило его.

— Не отзывайся!

Спецоновскую шлюпку опознать не так-то легко даже своим.

Это давало Дерену лишние секунды на разгон. Они должны были успеть разогнаться. Иных вариантов не было.

Патрульный крейсер дрогнул, запуская разгонные двигатели.

Дерен юркнул за астероид, и тут же пространство потекло, накрываемое волной синеватого сияния. Патрульный крейсер совершил небезопасный и для своей навигационной техники манёвр — плюнул плазмой.

Рэм закусил губу: их хотели не просто уничтожить, но и не дать больше связаться со своими!

Плазменный удар — смерть для электроники. Патрульный и сам пострадал от своего же удара, но и навигационный экран шлюпки пошёл рябью: волновые эксполяторы выгорали один за другим.

Шлюпка ослепла, но продолжала нестись, обогнув астероид и стремительно набирая световую скорость.

Курс Дерен задать успел, он не требовал корректировки. Но теперь, когда они лишились помощи автонавигатора, уходить с расчётной кривой было нельзя. И нельзя было рассчитать параметры входа в зону Метью. А без них…

— Господин первый пилот! Вальтер! Зюйд-зюйд-надир! — закричал Рэм.

Лейтенант посмотрел на тепловой экран. Наперерез нёсся катер. Свой, имперский. Но скорость он выравнивал со шлюпкой с очень понятными намерениями.

— Огонь! — выдохнул Дерен.