Браслет Агасфера

На юг

Дорога на южное побережье стала для Кира одним из самых запоминающихся событий в его жизни. Он и Инга Альд пересекли напоенную ароматами цветущих трав бескрайнюю степь и к вечеру подъехали к отрогам Мокрых гор. Весь длинный дневной переход девушка была странно молчаливой, задумчиво разглядывая расстилающийся вокруг пейзаж да изредка бросая не менее задумчивые, короткие взгляды на своего спутника. Кир не пытался вызвать ее на разговор, молча любуясь точеным силуэтом и той ловкостью, с которой его новая знакомая управляла своей довольно сноровистой белой лошадью. На закате дорога резко повернула на запад, огибая встающие на пути склоны. Теперь они ехали среди покрывающих отроги гор рощиц акации и серебристо-зеленой джуды. Невзрачные соцветия последней наполняли воздух сладким, кружащим голову запахом, в который вплетался горьковатый, холодный аромат белой акации, а шаловливый ласковый ветерок иногда добавлял пряные хвойные струи низкорослой арчи, сменявшей своих лиственных собратьев выше по склону.

Они остановились на ночлег возле одного из многочисленных ручьев, стекающих с Мокрых гор и питающих влагой расстилающуюся вокруг них степь. Девушка расседлала лошадь и, пустив ее пастись на небольшой полянке, отправилась к весело журчащей воде. Кир понял, что обустройство временного бивака возложено на его крепкие мужские плечи. Он сбросил вьюк со своего вороного, и конь немедленно направился к белой кобыле, к которой на протяжении всей дороги проявлял весьма недвусмысленный интерес. Кир с легкой завистью поглядел вслед своему скакуну. В мире животных взаимоотношения между различными полами решались не в пример легче, чем у людей. Он вздохнул и отправился за валежником для костра, попутно размышляя, как хозяйка белой кобылы воспримет ухаживания жеребца Кира за ее собственностью.

Когда лагерь приобрел обжитой вид, а котелок, водруженный на двух рогульках над костром, начал весело побулькивать, со стороны ручья показалась Инга. В ее волосах сверкали капельки воды, однако девушка занималась не только купанием. Она несла пруток, на который была нанизана пара довольно крупных серебристых рыбин. Подойдя к костру, Инга молча отстранила в сторону Кира и занялась приготовлением ужина. Кир поглядел на уверенные движения девушки и отправился за материалом для лежанок. К тому времени, когда он, используя меч не совсем по назначению, накосил душистой травы, от костра потянуло одуряющим ароматом ухи. Кир сглотнул набежавшую слюну и, взвалив на плечи охапку травы, побрел в сторону многообещающего запаха.

Уха, сдобренная какими-то местными травами, о которых Кир не имел никакого понятия, была бесподобна. Как и напиток, что Инга столь же сноровисто приготовила на костре, изъяв у Кира флягу с ирремельским розовым. Кир проводил емкость тоскливым взглядом, но потом был вынужден признать, что сваренный девушкой пряный напиток намного вкуснее и приятнее ординарного розового вина.

— Из тебя вышел бы прекрасный кулинар. — Кир глотнул преобразившееся в руках девушки горячее вино.

— Что тут сложного? — пожала плечами Инга, сидевшая по другую сторону костра.

— Как что?! — изумился Кир. — Во-первых, эта бесподобная уха, во-вторых — вино…

— Всего лишь определенные приправы, — махнула рукой девушка.

— Приправы? А рыба откуда?

— Как откуда? — в свою очередь, удивилась Инга. — Вон же ручей…

— Ручей ручьем, но ее еще надо и поймать. У тебя что, леска с крючком в кармане?

— При чем здесь леска? Рыбу я поймала руками…

— Да? — хмыкнул Кир. — Тогда ты не иначе как на короткой ноге с водяными духами.

— Раз ты так в этом уверен, — улыбнулась девушка, — за тобой посуда. Если я буду мутить воду, духи мне этого не простят.

Заводь была довольно большой. Кир по следам маленьких босых ступней определил, что именно здесь купалась Инга. Он отошел к перекату и принялся скоблить закопченные котелки крупным песком. После того как бока и внутренности походной утвари засверкали первозданным блеском, Кир торопливо разделся и вошел в манящую голубоватую воду. Глубина в этом месте достигала груди. Присмотревшись, Кир различил чуть взблескивающие серебряными боками черноспинные силуэты рыб. Стая была немаленькой, но рыбины кружились в самой глубокой части омута. Кир опасливо оглянулся в сторону костра. Убедившись, что девушка находится на месте и не обращает на своего спутника внимания, Кир нырнул и, открыв глаза, попытался ухватить одно из рыбьих тел. Однако ничего у него не вышло. Стая порскнула в разные стороны, и заводь в мгновение ока опустела. Кир вынырнул и, отфыркавшись, опять пригляделся к глубине. Рыбины осторожно возвращались на привычное место своего вечного хоровода. Кир сделал еще пару попыток, но с огорчением был вынужден признать, что рыбак из него никакой. Он оставил в покое обитателей заводи и выбрался на берег. Вода в ручье оказалась довольно холодной, и на вечернем ветерке кожа быстро покрылась пупырышками.

«Надо же, насколько быстро организм расслабился. — Кир вспомнил свои ежедневные купания в пруду среди поросших виноградом холмов. — Тогда при утренних заморозках нырял и хоть бы хны. А сейчас в Теплый Сезон замерз».

— Ну как? — улыбнулась Инга, когда Кир вернулся к костру. — Водяных духов не разозлил?

— Вроде нет. — Кир подхватил стоящую у костра кружку с напитком и с наслаждением отхлебнул еще горячий, ароматный напиток. — А вот то, что они тебе помогали, — в этом я убедился.

— Это как? — заинтересованно спросила Инга.

— Нырял, нырял за рыбой, но так ни одну и не сумел ухватить, — признался Кир.

— Так их же ловят по-другому, — расхохоталась девушка и, глядя на насупившегося спутника, добавила: — Так и быть, завтра я тебе покажу, как это делается.

Южная ночь, окутавшая бивак, была поистине волшебной. К ароматам цветущих трав и деревьев добавились крупные яркие звезды, зависшие, казалось, над самой головой — протяни руку и достанешь. А звуковое оформление взяли на себя ночные птицы. Оказывается, в здешних рощах этих маленьких, серых, невзрачных при свете дня певцов проживало немереное количество, и уже с наступлением сумерек они начали свои сольные выступления, плавно перешедшие ночью в хоровое пение. Поначалу Кир долго не мог заснуть, и эти рулады даже начали выводить его из себя, но в конце концов дневная усталость взяла свое, и глубокий сон смежил его веки.

Поутру первая мысль была о том, что они с Ингой поступили очень неосторожно, не договорившись о ночной охране, но утренняя природа была настолько умиротворяющей и беззаботной, что Кир вдруг уверился: среди этого покоя и неги им ничего не может грозить.

Кир взглянул в сторону Инги. Девушка еще спала, укутавшись в одеяло с головой. У лошадей тоже все было в полном порядке. Знакомство вороного с белой лошадкой Инги закончилось миром и даже, к удивлению Кира, полным подчинением его скакуна. Кобыла мирно дремала, положив голову на круп вороного, а последний, никогда не позволявший подобных вольностей своим собратьям, смирно стоял, кося красноватым глазом на белую подругу.

Кир неслышно поднялся и направился в сторону весело журчащего ручья. Ему не давала покоя мысль, каким дураком он оказался вчера в глазах своей спутницы. Он твердо уверился: уж если девушка способна так быстро наловить рыбы, то и он хоть одну жительницу омута, но добудет к завтраку.

Нырять в довольно холодной воде ему пришлось, честно говоря, до одурения. И только мысль о том, что опять потерпит фиаско, не позволяла покинуть ручей. Когда он, в очередной раз погладив по хвосту ускользнувшую рыбу, вынырнул на поверхность, с берега раздался насмешливый голос:

— Как успехи на поприще рыбной ловли?

Кир оглянулся. На песчаной отмели стояла совершенно обнаженная Инга и восходящий Сиб золотил ее тело, покрытое ровным загаром. Девушка, казалось, абсолютно не стеснялась своей наготы перед едва знакомым спутником.

— Никак. — Кир развел руками, с усилием переводя взгляд со стройного тела на лицо девушки.

— Это поправимо, — усмехнулась Инга и, оттолкнувшись, ласточкой взлетела в воздух.

Кир проводил взглядом бронзовое тело, которое почти без всплеска погрузилось в воду. Что-то во всем этом было глубоко языческое, шедшее из тех времен, когда вера в единого Творца была одним из рядовых, имеющих немногочисленных адептов учением. Тогда люди верили, что в лесах, полях, воде и воздухе существует множество духов, охраняющих свои территории. Вот и Инга показалась Киру богиней ручья, настолько гармонично вписывалась она в окружающий пейзаж.

— Эгей! — Голова девушки показалась из воды возле нескольких больших валунов в начале заводи. Она шумно всплеснула и опять ушла под воду.

— Лови! — Инга вынырнула на поверхность и швырнула в так и стоящего по пояс в воде Кира большой серебристой рыбиной.

Кир подхватил скользкую добычу и поспешно выбросил ее подальше от воды на песок.

— Как ты это делаешь? — уставился он на девушку.

— Плыви сюда — покажу! — Она призывно махнула рукой.

Кир послушно бултыхнулся в воду и в несколько гребков оказался рядом с Ингой.

— Рыба, когда ты ее беспокоишь, прячется в норы, — пояснила свою удачливость девушка, не сводя смеющегося взгляда с Кира. — Попробуй сам поискать под одним из этих камней и убедишься, что ничего сложного в такой ловле нет.

Кир нырнул и, перебирая руками по шершавому боку валуна, ушел на глубину. Под камнями и впрямь оказались глубокие вымоины, вырытые водой. В первой Кира ждала пустота, но под вторым валуном он нащупал и крепко ухватил за жабры упругое, сильное тело.

— Пожалуй, я бы не отказался погостить в этих местах подольше, — несколько позже поделился Кир мыслью с девушкой, поедая запеченную на углях рыбу.

— Когда-то здесь жил мой народ, — с легкой печалью произнесла Инга.

— Да? — удивился Кир. — И давно?

— Давно…

— Что же с ним случилось?

— Когда из-за гор появились чужие, воины моего народа не смогли остановить полчища завоевателей и потерпели поражение. — Девушка замолкла.

— А дальше? — осторожно задал вопрос Кир.

— А дальше не было ничего, — с ожесточением ответила Инга. — Мой народ перестал существовать.

— Это был Омер?

— Да.

— Откуда ты это узнала? — после продолжительного молчания осмелился задать новый вопрос Кир.

— От матери, — неохотно ответила девушка. — А она — от своей матери. У нашего народа хранительницами истории были женщины…

— Что же, в таком случае, заставило тебя пойти на службу этой самой империи? — Кир во что бы то ни стало решил идти до конца. Инга на данный момент являлась его напарницей, и он должен был выяснить, чего от нее можно было ждать.

— А тебя? — взглянула исподлобья на Кира Инга. — Я заметила на твоем плече клеймо аренного раба. Что заставило пойти на службу империи тебя?

— Обстоятельства, — пожал плечами Кир. — Прояви я строптивость — и до сих пор бы махал мечом на песке для развлечения свободных граждан и светлых господ…

— Но сейчас-то что тебя удерживает? Вокруг на тысячи и тысячи локтей ни одного имперского чиновника!

— Деньги, — улыбнулся Кир. — Мне неплохо платят. И потом, в этом качестве я могу не бояться властей… — Он немного помолчал и добавил: — И без лишних помех получить от зажравшихся господ то, что они мне задолжали… там, на арене.

Кир вдруг с удивлением сообразил, что запланированный им допрос напарницы она с легкостью перевела на его собственную персону. Теперь уже он глянул исподлобья на Ингу и наткнулся на встречный сочувственный взгляд.

— Ты случайно мысли не читаешь, напарник? — произнесла девушка.

— А что?

— Дело в том, что я руководствовалась теми же побуждениями.

— И много нас таких… лояльных?

— Ты — первый, кто мне встретился за пять сезонов, — усмехнулась Инга. — Но мне до сих пор еще не встречались аренные рабы.

— Я думаю, тебе довелось видеть еще одного…

— Где? — заинтересованно спросила девушка.

— У Банна. В начале Теплого Сезона.

— Шелта?! — изумилась Инга. — Ящерицу из Великой пустыни?!

— С этой ящерицей из Великой пустыни, как ты выразилась, я бился плечом к плечу не на одной арене, — медленно произнес Кир. — Немного найдется людей, кому бы я доверил незащищенную спину, как это делал не раз с Джоли…

— Извини. — Девушка и впрямь выглядела очень смущенной. — Я не хотела обидеть ни тебя, ни твоего друга.

— Пустое, — Кир упруго поднялся. — Хватит копаться в душах друг у друга. Нас ждет впереди поручение Дерека.

Инга тряхнула челкой и протянула руку:

— Не соизволит ли светлый господин помочь бедной девушке подняться?

— Сочту за честь. — Кир чопорно поклонился.

С этого разговора их отношения, казалось, преодолели какой-то рубеж, и молодые люди из простых наемников, которых случайно свела судьба, превратились пусть еще не в настоящих друзей, но подошли очень близко к этой грани. По обоюдному молчаливому согласию они больше не пытались выяснять друг у друга что-то из прошлого, сосредоточившись на том, что предлагала им жизнь в настоящем.

А настоящее не переставало удивлять, превратив их поездку по пустынной предгорной дороге в безмятежное путешествие. Они останавливались у какого-нибудь из ручьев, и Кир, памятуя уроки Инги, теперь не менее ловко, чем она, снабжал их на ужин или завтрак рыбой. А один раз Киру довелось продемонстрировать меткую стрельбу из арбалета, когда на дорогу случайно выскочил молодой кабанчик. И в этот вечер они наслаждались нежным, тающим во рту ароматным жареным мясом. Тут уж на высоте оказался напарник, решительно отстранив от такого тонкого дела, как обжаривание наиболее лакомых кусков на углях, «ничего не понимающую» в подобных делах напарницу. И каждый вечер и каждое утро сопровождались совместными купаниями. Кир постепенно научился воспринимать наготу девушки не как нечто постыдное и подлежащее непременному сокрытию, но и сам пренебрег тем лоскутом одежды, который полагался мужчинам во время принятия водных процедур на открытом воздухе. Он откровенно любовался грациозной и стройной фигуркой, совершавшей немыслимые кульбиты в кипящих горных заводях, и хотя у самого подобные акробатические трюки получались неуклюже, тем не менее с удовольствием присоединялся к резвящейся в воде девушке, забывая обо всем и превращаясь на время в ребенка, как бы компенсируя этими забавами то недостающее, что так грубо вычистили или похоронили в тайниках его памяти.

— Ну вот и Ангал, — печально вздохнул Кир.

Они миновали очередное ущелье и выехали на небольшое возвышение. Перед ними опять раскинулась огромная степь с разбросанными кое-где колками деревьев и кустарников. Далеко на горизонте вставали стены города, прославившегося на всю империю своими винами. А чуть ниже холма, на котором остановились Инга и Кир, вился довольно оживленный тракт, связывающий этот южный город с Шарьей.

— Да, — задумчиво кивнула девушка, и Кир ощутил волну сожаления со стороны своей спутницы.

«Инга жалеет об окончании путешествия, — мелькнула радостная мысль в голове у Кира. — Значит, и для нее оно что-то значило…»

— Наверное, стоит поторопиться. — Кир тронул своего вороного. — А то Дерек может и разочароваться в своих подчиненных.

— Пфуй! — презрительно фыркнула девушка. — Нам никто не устанавливал конкретных сроков. И для Дерека главное — результат, а не скорость исполнения. Ну а если мы его не устраиваем, пусть ищет себе более послушных работников.

— Я думаю, в них у него недостатка не будет. — Кир придержал коня, давая Инге занять место рядом. — Вот только для нас это ничем хорошим не кончится…

— С чего ты взял? — с изумлением уставилась на него девушка.

— Да имел я беседу с нашим нанимателем при приеме на работу. — Кир вспомнил тот памятный разговор в плохо освещенном помещении. — И вынес из нее не очень приятное убеждение.

— Какое?

— Не тот человек этот Дерек, чтобы просто так отпустить на все четыре стороны работника. Тем более если в оного вложена куча денег.

— Какая куча?

— Не знаю как тебя, но меня достаточно долгое время очень плотно обучали. — Кир испытующе поглядел на девушку. — Аренные рабы, как тебе известно, могут лишь довольно хорошо махать мечом да топором…

— Я думаю, мы давно отработали вложенное в нас золото, — пожала плечами Инга, признавая, что и она проходила обучение.

— Тогда я тебе выскажу еще одно мое убеждение, — криво усмехнулся Кир. — Вернее, не мое, а моего друга шелта. И хотя оно и не подкреплено доказательствами но я почему-то поверил в его правильность.

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула девушка.

— Из таких мест, где нам с тобой довелось работать добровольно не уходят. Дереку совсем не надо, чтобы о его организации трепали в каком-нибудь кабаке…

— Но нас же предупреждали об этом, и не раз, — прервала его Инга. — Только абсолютный дурак будет молоть языком о подобных вещах.

— Спятить может каждый, — возразил ей Кир. — А лучше всех хранит молчание мертвый…

После такого оптимистичного заявления разговор надолго угас. Инга никак не возразила Киру и, пришпорив лошадь, вырвалась вперед. Вороной Кира вознамерился было догнать белую кобылу, но хозяин придержал его и поехал сзади, любуясь мерно покачивающимся точеным женским силуэтом.