Брак по приказу

Глава 10. Первое семейное утро

Моё первое утро в статусе замужней леди просто не могло пройти спокойно, об этом не стоило и мечтать. Едва я открыла глаза, как сразу же наткнулась на пристальный задумчивый взгляд Армана Граниди.

Некоторое время мой сонный мозг пытался понять, почему на кровати Ликаты вместо неё лежит Арман. Но потом проснулась память и в красках поделилась подробностями прошлого вечера. Конечно, я сразу встрепенулась, поспешила сесть на постели, прикрыться одеялом. И только потом вспомнила, что спать легла в одежде.

– Ты красивая, когда спишь, – вдруг проговорил Граниди, тоже садясь на кровати. – Очень.

– Спасибо, конечно, – признаться, такого комплимента я от него никак не ожидала. Да и вообще, любого комплимента, потому даже растерялась.

К счастью, продолжать эту тему Арман не стал, а заговорил о другом.

– Эйра, я долго думал этой ночью, – его голос показался мне неожиданно вкрадчивым и серьёзным. ‒ Взвесил все за и против и пришёл к выводу, что нам с тобой нужно заключить ещё один договор.

Граниди выглядел серьёзным и откровенно помятым, будто вообще не спал. Я же вдруг увидела его совсем другим, не таким, каким привыкла. И дело не в том, что сейчас на Армане не было рубашки, а его смуглый рельефный торс так и притягивал мой взгляд. И даже не в уставшем лице и растрёпанных тёмных волосах. Нет, просто в этот момент он совсем не выглядел отстранённым балагуром и повесой. Наоборот, казался человеком, который продумывает и просчитывает едва ли не каждый свой шаг.

– Может, сначала дашь мне проснуться окончательно? Я пока не очень хорошо соображаю, – проговорила, откидывая край одеяла. – Мне бы умыться, переодеться. В идеале ещё и позавтракать.

– Всё будет. И ванна, и завтрак, и личная комната, – твёрдо продолжил Граниди. – Просто давай сразу решим один момент. Для меня это важно, и, уверен, для тебя тоже.

– Ладно, – я нехотя кивнула. – И в чём суть нового договора?

Арман вздохнул, будто собирался с мыслями.

– Я готов принести магическую клятву, что никогда не сделаю ничего тебе во вред. И хочу, чтобы ты принесла такую же.

– Так мы же уже клялись не убивать друг друга, – напомнила я ему.

– Это другое, – сказал он. – Навредить можно разными способами. К примеру, сказать кому-то нечто такое, после чего у одного из нас начнутся крупные неприятности.

Я усмехнулась, а фантазия подкинула несколько возможных примеров. Один из них я и решила озвучить.

– Боишься, что стану свидетелем каких-то особенных непотребств, творящихся в твоём доме? – проговорила с отвращением. – Оргии? Запрещённые порошки? Подпольные бои без правил?

Глаза Армана так удивлённо округлились, что даже стало смешно.

– Нет, я знал, что ты обо мне не лучшего мнения, но чтобы настолько? – с нервным смешком выдал Граниди и растрепал пальцами свои волосы. – Эйра, вечеринки в моём доме ‒ это просто танцы и лёгкий алкоголь. Ничего больше.

– Ну да, конечно, – проговорила со скепсисом. – А вчера в одной из комнат я видела просто несколько изменённый вальс, который исполняется в кровати и без одежды. И тогда в бильярдной ты тоже просто танцевал с той вульгарной особой.

Взгляд Граниди снова стал холодным и чужим, теперь в нём явно читалось едва сдерживаемое раздражение.

– Так, ладно, – бросил отвернувшись. – Давай по-другому. Мы с тобой даём друг другу эти клятвы, и взамен я рассказываю тебе, что узнал о возможности расторжения нашего брака. Это, кстати, тоже та информация, которая может навредить нам обоим, если дойдёт до императора.

Я посмотрела на Армана исподлобья. Отчего-то сразу вспомнились вчерашние слова его величества о награде за рождение ребёнка, и снова стало не по себе.

– Скажи, твоему дяде зачем-то нужен наш сын? Мне показалось, что он очень в нём заинтересован.

Арман усмехнулся и кивнул.

– Тебе не показалось.

– Но… для чего? – спросила сглотнув.

Граниди чуть склонил голову набок, а его губы сжались в тонкую линию.

– Если бы я тебе доверял, то ответил бы. А так, прости, не скажу.

Очень захотелось выругаться. Искренне, от души, прямо как грузчики на железнодорожной станции, когда роняли чей-то дорогущий сундук. Но я промолчала, только взгляд отвела.

– О каком доверии между нами вообще может идти речь? – выдала с горьким вздохом.

– Доверие, Эйра, дело наживное. И на пустом месте не рождается. Я же пока прошу с тебя клятву, после которой лично мне станет немного спокойнее. Ты уж прости, но не только твою жизнь перекроила эта демонова свадьба. В мои планы она точно не входила. А теперь придётся делить дом с той, кто может легко докладывать императору о каждом моём шаге. Так себе перспектива. Но я всё же допускаю мысль, что с тобой можно договориться. Потому и пытаюсь это сделать.

– Хочешь сказать, что считаешь меня шпионкой?! – выпалила, подскочив на ноги. – Что я вышла за тебя замуж, только чтобы доносить его величеству о твоих сомнительных подвигах?! Да как это вообще пришло в твою глупую голову?!

– Сядь, Эйра, – сказал твёрдо и хмуро.

Конечно, я осталась стоять, да ещё и руки на груди скрестила, всем своим видом показывая, что подчиняться ему не намерена.

– Я не знаю тебя, ты не знаешь меня. Мы чужие люди, – продолжил объяснять свою точку зрения Арман. – Возможно, у меня сложилось о тебе неверное мнение, но просто так оно не изменится. Ты обо мне и вовсе думаешь ужасные вещи. Потому давай вернёмся к договору и клятвам.

– Иди ты… в коридор со своими клятвами. Мне нужно переодеться, – бросила, повернувшись к шкафу.

– Мы не договорили, – решительно возразил Граниди.

– Сейчас я не готова отвечать, – заявила резким тоном. – Дай время до вечера. Такой вариант тебя устроит?

– Устроит, – буркнул Граниди.

И, поднявшись с кровати, вышел за дверь: как был ‒ в одних брюках и босиком. И его явно не волновало, что он находится в женском общежитии, а такой его вид может ввергнуть в шок половину нашего этажа. Ох, надеюсь, соседки ещё спят, ведь иначе нас с Арманом очень скоро будет ждать новая порция сплетен. И я даже представлять не хочу, что университетские фантазёрки придумают на этот раз.

***

Если не считать спора про договор, за это утро мы с Граниди успели поругаться трижды. В первый раз ‒ когда я отказалась переезжать в его дом и заявила, что буду жить здесь. Увы, в этом вопросе мне пришлось уступить доводам Армана, который снова напомнил про вездесущего императора.

Второй спор вышел из-за моего отказа ехать в родовой особняк за вещами. Увидев мой маленький полупустой чемодан, Граниди заявил, что мы прямо сейчас отправимся за остальными моими платьями, украшениями, бельём, или что там ещё нужно девушке для нормальной жизни. Уступать был не намерен и даже пригрозил перекинуть меня через плечо и так донести до машины. Вот тогда я всё же призналась, что нет у меня других вещей. Это ‒ всё.

Тут Арман откровенно удивился, но задавать вопросы тактично не стал и больше на поездке ко мне домой не настаивал.

Ну, а в третий раз мы схлестнулись из-за моего упрямого желания тащить своё имущество самостоятельно. Мне категорически не хотелось принимать помощь новоявленного супруга. Казалось, что после этого я буду ему чем-то обязана, и этот долг придётся непременно вернуть. Правда, сей спор я проиграла, а Граниди просто забрал у меня чемодан, подхватил котомку с книгами и вышел из комнаты. Пришлось мне смириться и идти следом.

За тем, как мы уходили из общежития, наблюдала целая толпа. Правда, никаких комментариев никто отпускать не стал. Но не сомневаюсь, едва мы скрылись из виду, и там сразу же началось бурное обсуждение наших персон и наших громких ссор.

До особняка Армана шли в напряжённом молчании. Он шагал чуть впереди, выглядел как всегда холодным и отстранённым, но я кожей ощущала исходящее от него раздражение. Мне было откровенно не по себе, ведь прекрасно понимала, что на его территории не смогу чувствовать себя комфортно, что там меня ждёт роль бесправной гостьи или даже приживалки. И от этого на душе становилось ещё мрачнее.

Вспомнились вчерашняя вечеринка, лужа от вина на полу, громкая музыка, толпа незнакомых людей. А ведь некоторые из гостей наверняка ещё в доме. И кто будет убирать устроенный ими бардак? Сомневаюсь, что Арман. Ох, если только попробует заявить, что теперь это моя обязанность, просто развернусь и уйду.

Но в доме оказалось на удивление тихо и чисто, словно никой вечеринки и вовсе не было. Более того, всё выглядело так, будто тут живёт некто очень аккуратный, ценящий уют и уединение. А в воздухе витали ароматы кофе и свежей выпечки.

Не успела я вздохнуть с облегчением, как со стороны кухни донёсся мягкий, но звонкий женский голос.

– Ар, милый, это ты?

Боги, это ещё кто?! С ним живёт любовница?!

Я метнула на Граниди злой взгляд. И уже хотела вырвать у него из рук свой чемодан, когда в гостиную вышла невысокая пожилая женщина в переднике и со скрученными в гульку седыми волосами.

– Доброго утра, Нола, – проговорил Арман, улыбнувшись ей. – Разреши представить тебе мою супругу, леди Эйринию Граниди.

– Доброго утра, леди Граниди, – она посмотрела меня с теплом и странной радостью. – Очень рада, что вы теперь будете жить здесь. Этому дому давно требуется настоящая хозяйка.

Признаться, я опешила. И от такого приветствия, и от открытой симпатии во взгляде, и от радушных слов. Арман же, видя моё смятение, всё-таки пояснил:

– Нола работает у меня уже четыре года. Убирает, готовит, стирает. А попутно старается меня воспитывать, – в его голосе звучала добрая насмешка.

– А что делать, если больше некому? – женщина картинно всплеснула руками. – Но теперь у тебя есть супруга, и я очень надеюсь, что дури в твоей голове станет поменьше.

Нола заметила в руках Армана чемодан и котомку и спохватилась:

– Комнату я подготовила, там всё чисто. Несите вещи наверх и спускайтесь к завтраку. Сегодня у нас каша и ореховый рулет. Я пока на стол накрою.

Арман кивнул ей и направился к лестнице.

– Идём, Эйра, покажу тебе твою спальню, – на удивление спокойно бросил он, не оборачиваясь. – Да и дом покажу заодно.

Хотелось сказать, что вчера я уже сама всё посмотрела, пока разыскивала нерадивого супруга, но промолчала. А может, просто устала за это утро от постоянных ссор и споров.

Граниди привёл меня в ту комнату, где я вчера видела парочку на кровати. Арман заметил мой хмурый взгляд на широкое ложе и тяжело вздохнул.

– Постельное бельё чистое, комната вымыта. На двери замок, ключ в тумбочке. Теперь это твоя неприкосновенная территория. И у меня только одно условие ‒ не водить сюда мужчин. В остальном, распоряжайся, как хочешь.

– И не собиралась никого водить, – бросила я, неспешно разглядывая помещение.

Здесь оказалось довольно просторно и по-своему уютно. Стены имели светло-бежевый оттенок, что вполне неплохо сочеталось с тёмно-коричневыми шторами и белоснежным тюлем на окнах. Кровать была застелена мягким пледом оттенка кофе с молоком, а на полу лежал ковёр того же цвета.

– Идём, проведу экскурсию по владениям, – предложил Арман, поставив мои вещи на пол. – Освоишься тут после завтрака.

Выйдя в коридор, он указал на первую дверь:

– Ванная. На этом этаже она одна, но внизу есть ещё уборная и душ.

Повернулся к двум оставшимся дверям и, указав на первую, произнёс с нажимом:

– Моя комната. Она, как и твоя, неприкосновенна. Хочешь, чтобы я уважительно относился к твоей территории, относись так же к моей.

Получив от меня хмурый согласный кивок, Граниди показал пальцем на оставшуюся дверь ‒ ту самую, за которой я вчера слышала смех.

– Запретная для тебя комната. Не входи туда ни в коем случае, особенно, если у меня гости. Ослушаешься, и я буду очень зол, а о нормальном общении между нами тогда сразу можешь забыть.

Вот тут я просто не смогла промолчать:

– Теперь мне стало особенно любопытно, что ты там прячешь, – бросила отстранённо и с иронией предположила: – Инструменты для пыток неугодных? Или, может, лабораторию для создания запрещённых зелий?

Арман одарил меня ледяным взглядом, и сам толкнул дверь кабинета.

– Смотри, – сказал, жестом приглашая меня войти.

Внутри оказалось не так чисто, как в остальном доме, но в целом это была обычная комната с большим письменным столом, двумя креслами для гостей, тахтой у стены и массивным стеллажом с книгами.

– Всё? Удовлетворила любопытство? – бросил с отстранённой холодностью.

– Удовлетворила, – сказала в ответ и с гордым видом вышла в коридор.

На первом этаже Арман показал мне гостиную, в которой я уже несколько раз была, просторную кухню с большим столом, за которым легко бы поместилось человек десять, а потом повёл в бильярдную, где у меня снова испортилось настроение. Память подкинула ту картину, что предстала передо мной тут не так давно, а желание осматривать помещение сразу пропало.

– Играла когда-нибудь в бильярд? – спросил супруг, будто бы ему это интересно.

– Нет, – буркнула в ответ. – Но зато хорошо помню, как в него играл ты. Жаль, пришлось прервать ту партию. Уверена, ты бы выиграл.

Он, казалось, не сразу понял, что я имею в виду. Но когда сообразил, его плечи заметно опустились, а в глазах появилась досада.

– Вот скажи мне, Эйра, как мы вообще сможем жить под одной крышей, если ты двух минут не можешь провести без упрёков? Видят Великие Стихии, я стараюсь быть с тобой обходительным, делаю шаги к налаживанию нормального общения, а ты только огрызаешься. Как бродячая собака.

– Сравниваешь меня с бездомным псом, которого тебе приказали приютить? – проговорила с горечью, а душу снова затопила обида… но даже не на Граниди, а на всю эту ситуацию. – Хорошее сравнение, Арман. Меткое. Прямо в яблочко.

Но развивать мысль я не стала. Побоялась, что сорвусь. Потому просто развернулась и пошла на кухню. Аппетит, увы, пропал, потому, быстро выпив кофе, я поблагодарила Нолу и решительно направилась к себе.

– Ты же ничего не съела, – остановил меня голос Граниди. – И вчера при мне не притрагивалась к еде. Эйра, не глупи. Еще не хватало, чтобы ты свалилась в голодный обморок.

– Тебе какое дело? – сказала устало. – Наоборот, будешь счастлив. Ведь если так и не очнусь, станешь свободным от этого брака.

– Эйра, – с нажимом сказал Арман, ‒ не заставляй меня привязывать тебя к стулу и кормить с ложечки.

– Оставь меня в покое, – выпалила в ответ. – И я лучше буду питаться в столовой. Там меня хотя бы точно никто не упрекнёт, что я нагло пользуюсь хозяйскими харчами, как приблудная шавка.

С этими словами я вышла из кухни. Но когда уже шагнула на первую ступеньку лестницы в гостиной, вдруг услышала голос Нолы.

– Не ходи за ней, Ар, – сказала она строго. – Не видишь, что ли, девочка на грани нервного срыва. Ты тут хотя бы дома, а она… Как думаешь ей здесь, где всё чужое? И ты – чужой. Ох, глупость придумал наш император. Жалко мне вас обоих.

– Мне тоже жалко, Нола. И себя, и её, – с неожиданной горечью проговорил Граниди. – Но выбора нам не оставили. Мы уже женаты, придётся жить под одной крышей. Я пытаюсь найти к ней подход. Но она не идёт на контакт. Я для неё враг и чудовище. А она вся такая бедная несчастная оскорблённая принцесса. И ей плевать, что мне тоже непросто.

– Ох, вам обоим нужно время, – с заботой в голосе проговорила женщина. – Сиди здесь, я отнесу ей завтрак.

Услышав это, я встрепенулась и тихо пошла наверх. Не хватало ещё, чтобы меня поймали на подслушивании.

Принесённую Нолой еду всё же съела. Каша оказалась вкусной, а рулет и вовсе выше всяких похвал. Кофе помог окончательно примириться с вынужденным переездом, и даже настроение немного улучшилось. Самую малость. И тогда, решив, что душевный покой мне важнее разбора вещей, я достала из чемодана кофр, извлекла из него свой любимый инструмент и отдалась музыке.

Помню, с первого дня, как взяла в руки скрипку, музыка стала для меня настоящим спасением от действительности. Начиная играть, я будто бы переносилась в другой параллельный, волшебный мир, где всё было просто, понятно и правильно. Где во главе всего стояла гармония, а душа ощущала себя свободной и счастливой.

Вот и сейчас, коснувшись смычком струн, я отпустила себя, позволила эмоциям превратиться в мелодию. И скрипка запела… хотя сегодня её звуки были куда больше похожи на полный тоски плач. Тот самый, который в реальности я никак не могла себе позволить.

Зато на душе стало легче. И когда, спустя неизвестное количество времени, я всё же опустила инструмент, жизнь уже не казалась настолько уж беспросветной и загубленной. Даже пришло понимание, что всё не так уж и плохо. Ведь вчера Арман меня не тронул, хотя имел на это полное право. Да и сегодня на самом деле старался хоть как-то общаться, пробовал договариваться. Так, может, мне тоже стоит сделать хоть один шаг навстречу? Ведь если мы так и продолжим ругаться по поводу и без, никому из нас не станет легче.