#Бояръ-Аниме. Романов. Том 14

Глава 10

Сегодня я решил никуда не торопиться и как следует отдохнуть. Дела, конечно, у меня имелись, однако и восстанавливаться тоже необходимо. Пускай я и не двигаюсь физически, когда мое сознание управляет клоном, однако общая усталость все равно накапливается. Так что рекреационные мероприятия жизненно необходимы.

Тем более до воскресенья ничего не изменится. В Москве должны обдумать полученные мной сведения, выработать конкретные планы и раздать соответствующие приказы. В моем княжестве тоже все движется не мгновенно, как бы мне ни хотелось ускорить процессы, жизнь так не работает. К понедельнику Нестор Петрович подготовит все необходимое для публичного суда, на котором Северянин будет признан виновным, и получит положенное по закону Русского царства наказание.

В конце концов, на календаре суббота, и деловых встреч у нас с супругой на сегодня не значится. Так что устроить семейный день сам Бог велел.

Проснувшись раньше супруги, я быстро принял душ и подправил волосы — как на голове, так и на лице. Интересно наблюдать, как постепенно темнеет щетина — еще не так давно на моем подбородке пробивался первый подростковый пушок, а теперь жесткие темные волосы. Мое тело постепенно взрослеет, и вскоре — всего лет через пять — вовсе прекратит свой рост. И через крайне короткий промежуток времени я начну биологически стареть, пока организм не выработает заложенный природой ресурс.

Конечно, у моего тела отличная генетика, выработанная поколениями отборных предков. Однако лет в девяносто я уже буду дряхлым стариком. Это если не предпринимать никаких действий по противодействию старению и угасанию.

Но это я сужу с точки зрения сингуляра. Так-то впереди у меня полно времени, чтобы этого избежать. И не только замедлить собственное старение, но и успеть вовсе остановить его, как это было в моем мире.

Подобная пауза даст дополнительных лет сорок. Не говоря уже о том, что Виктория, Ксения и прочие женщины, лояльные нам, с радостью продлят свою молодость. А для матушки и ее поколения подобные процедуры вообще просто обязательны.

Я был бы неблагодарной тварью, если бы позволил Ирине Руслановне состариться и умереть, когда у меня на руках четкая карта, как добыть для нее долголетие. Реальное, длиной лет в шестьдесят-семьдесят к тем годам, что она и так бы прожила. И вегетарианской диетой в этом деле не обойтись.

Одевшись в свой домашний наряд из льняной белой футболки и черных брюк, я вернулся в спальню. Никуда выходить из особняка я не планировал, встреч также не назначал, так что мог себе позволить выглядеть так, как мне удобнее.

— Доброе утро, дорогая, — произнес я, целуя в лоб приоткрывшую глаза Викторию. — Как спалось?

Княгиня Красноярская сладко потянулась, чуть приоткрывая рот, после чего спрятала руки обратно под одеяло. Из своего укрытия она посмотрела на меня уже более осмысленно.

— Хорошо, но я бы еще поспала, — призналась она. — В последнее время постоянно спать хочу. Твой ребенок, Дима, все силы из меня выжимает.

Последнее хоть и было произнесено с укором, но губы супруги при этом смеялись. Мне оставалось только поддержать ставшую привычной игру и, целуя Викторию снова, я ответил:

— С учетом, что у нас родится такой же дракон, как и его папа, ничего удивительного, — заметил я, обнимая супругу. — От того и сил он от тебя требует много, что сам будет богатырем, как его отец.

При этом я поднял правую руку и, положив пальцы на плечо, продемонстрировал вздувшийся бицепс. Состроив крайне серьезное лицо, я гордо приподнял подбородок. Эта небольшая сценка не оставила княгиню Романову равнодушной — Виктория звонко рассмеялась.

— Паяц! — не прекращая улыбаться, заявила она, откидывая одеяло в сторону. — Нужно распорядиться, чтобы подавали завтрак сюда. Я никуда не хочу идти.

Я поднялся с кровати и, подав супруге руку, помог ей принять вертикальное положение. Выпирающий живот уже причинял Виктории определенный дискомфорт в быту, так что я приставил к ней несколько слуг. Однако здесь и сейчас помочь своей супруге я могу и сам.

— Я уже приказал, родная, — сообщил я. — На кухне все готово, я ждал, когда ты проснешься, чтобы начали подавать.

Княгиня улыбнулась мне с благодарностью и прильнула к моему плечу. Объятия выходили у нас крайне осторожными и мягкими, чтобы не повредить случайно ребенку. И происходило это уже автоматически, за время беременности такие легкие объятия стали привычкой. Интересно, сохранится ли она после рождения первенца?

— Ты такой заботливый, мой дракон, — прикрыв глаза, прошептала она. — А теперь пусти меня, мне нужно привести себя в порядок.

Естественно, я отступил в сторону. По опыту зная, что Виктория задержится минут на пятнадцать, передал на кухню приказ начинать подавать еду через четверть часа. Получив заверения, что все будет исполнено, сам я прошелся по гостиной и опустился в свое кресло.

Повара в Красноярске у нас были отличные, еще в тот момент, когда мы подбирали прислугу, отец выделил нам своего лучшего повара из Казанского княжества. С собой я буду предельно честен — поесть я люблю, а умение Никифора Викторовича готовить всегда казалось мне особым даром, куда более потрясающим, чем любая магия. И сегодня, имея хороший запас по времени, он расстарался для нас.

Наши с Викторией вкусы были генералам кастрюль и половников известны. К тому же, за время беременности аппетит моей супруги серьезно вырос, хотя вкусовых пристрастий она не изменила.

Так что к моменту, когда княгиня Красноярская вышла к завтраку, одетая в домашнее просторное платье, стол уже ломился от еды.

— Никифор Викторович сегодня в ударе, — оценив обилие блюд, заметила Виктория, занимая место за столом с моей помощью.

Придвинув стул для супруги, я погладил ее по плечам и поцеловал в макушку, с наслаждением вдыхая аромат духов, с которого и началось наше общение.

— Приятного аппетита, любимая, — произнес я, уже взяв в руки приборы.

— И тебе, дорогой, — счастливо улыбаясь, ответила Виктория.

Первые минут пять мы утоляли первый голод, отдавая должное трудам Никифора Викторовича. Моя супруга налегала на щедро украшенный зеленью салат из краба с грейпфрутом. Я же намазывал тосты сливочным маслом и покрывал сверху икрой горбуши, чтобы закусывать таким бутербродом шакшуку с ломтиками мяса.

Закончив со своей порцией, я наполнил себе чашку из кофейника и, с удовольствием вдыхая бодрящий аромат, кинул пару кусочков тростникового сахара в напиток. Виктория в это время перешла к расстегаю, начиненному мелко нарубленной нежнейшей телятиной.

Периодически супруга опускала веки, чтобы я не видел, как она закатывает глаза от удовольствия. Наблюдал я за этим с понимающей улыбкой. Что ни говори, а мне нравилась моя супруга. В любой момент времени и за любым занятием за ней было просто приятно наблюдать.

Казалось бы, что такого сакрального в женщине, которая ест? Однако я наслаждался видом на мать моего ребенка. Нервные события, свалившиеся на меня за последнее время, отступали на второй план. И я получал не только удовольствие от компании красивой супруги, но и отдыхал морально от всех передряг.

Сам я тоже не прекращал есть, и приступил к блинам с фаршем из оленины с брусникой. Заодно по просьбе Виктории налил ей горячего чая.

— Дима, ты на меня так странно смотришь, — заметила она, когда я придвинул ей напиток. — Все в порядке?

Я улыбнулся и кивнул.

— Смотрю на тебя, — заговорил я, — и думаю, что я действительно гениальный человек.

— Вот как? — приподняла она бровь, самыми кончиками пальцев поднимая чашку с блюдца. — И что же конкретно наводит тебя на такие мысли?

Я развел руками.

— Я завоевал тебя, — ответил я.

— Ты снова это делаешь! — притворно возмутилась Виктория, покрываясь так нравившимся мне румянцем.

— Что именно, дорогая? — с самым невинным видом, на какой только был способен, уточнил я.

— Заставляешь меня смущаться, — пояснила княгиня Красноярская. — А ведь я уже ношу под сердцем нашего ребенка! И ты все равно, после всего, что между нами было, умудряешься вгонять меня в краску.

Я негромко посмеялся, а Виктория фыркнула, но тоже не сдержалась от улыбки. Протянув руку к своей супруге, я осторожно накрыл ее ладонь своей.

— Сегодня мы весь день проведем вместе, — сообщил я ей. — И поверь, ты еще не раз испытаешь это прекрасное чувство.

Переплетая свои пальцы с моими и глядя на наши соединившиеся руки, Виктория улыбнулась нежнее, чем раньше.

— Знаешь, мне действительно с тобой повезло, — вздохнула она негромко. — И я тебя так люблю, ты даже не представляешь, насколько сильно.

Я поднес ее руку к своим губам и поцеловал пальцы супруги.

— Представляю, Вика. Ведь это взаимно.

Я купался в эмоциях, наслаждаясь расслабленностью и той нежностью, что установилась между нами. Сегодня я никуда не тороплюсь, и буду наслаждаться временем с моей супругой.

Виктория стала тем человеком, который вошел в мою жизнь и сделал ее намного полнее и лучше. И я не пытался ограничивать себя в тех чувствах, которые она у меня вызывала. Да, я любил свою супругу, как бы это ни было пошло, а рядом с ней я ощущал не только поддержу Виктории, но и ответное тепло.

Все же приятно чувствовать себя дома. Жаль, что в прошлой моей жизни у меня не было такого опыта.

* * *

Мы сидели в беседке, установленной в нашем саду. Виктория, удобно устроившись на кушетке, закрыла глаза и наслаждалась теплым летним днем, а я читал ей вслух роман XIX века о несчастной судьбе девушки из простонародья. Периодически я останавливался, и моя супруга приподнимала веки, глядя на меня с намеком.

— Тебе не нравится книга? — уточнила она. — Ксения Алексеевна ее крайне рекомендовала. Говорила, что ей в пансионе она очень понравилась.

Я усмехнулся и покачал головой. Сестру там содержали в таких ежовых рукавицах, что любое чтение могло бы сойти за развлечение. Так что неудивительно, что княжна Романова нашла в страдающей героине персонажа, которому прониклась симпатией. Ксения Алексеевна на тот момент тоже ведь страдала, не от неразделенной любви, конечно, а от скуки. Но сути это не меняло.

— Не нравится, — подтвердил я. — Вот вроде бы в мир на тот момент уже давно пришла магия, а истории все те же. Бесприданница, предавший любовник, совративший девичье сердечко, прыжок героини под поезд. Вот объясни, почему в русской литературе обязательно кто-то должен страдать — либо автор, либо герои, либо читатель?

Виктория негромко посмеялась в ответ и отобрала у меня томик.

— Хорошо, Дима, раз ты страдаешь от моего выбора литературы, — произнесла она. — Давай посмотрим, что ты выбрал сам?

Я показал ей обложку принесенной с собой книги. Вообще мы договорились, что каждый выберет что-нибудь свое. И мы почитаем на свежем воздухе вместе. Виктория не особенно увлекалась романами, у нее была бурная жизнь: любимая наука, любящий супруг и будущий ребенок. На развлечения, по сути, места в графике княгини Красноярской не оставалось до недавнего времени.

Ничего удивительного в том, что она выбрала любовный роман, я не видел. Сам я взял первый том «Истории государства Русского» за авторством великого князя Толстого. Тоже старое произведение, художественным языком описывающее, как создавалось и росло Русское царство. Рюрикович писал его почти всю жизнь, и, к счастью, не слишком приукрашивал.

Мне читать было интересно в первый раз, еще в детстве. И для чтения вслух книга подходила отлично. Уж точно никому не будет скучно.

— Ну, хорошо, — вздохнула она, прочитав надпись на обложке. — Но если я усну, ты все равно продолжай читать. Ребенок должен привыкать к голосу отца.

Я кивнул и, дождавшись, когда она снова ляжет на кушетке в удобной позе, раскрыл взятый с собой томик.

— Все началось в 862 году от Рождества Христова, — начал читать я, и Виктория вздохнула на кушетке, приготовившись слушать.

* * *

Весь день мы так и провели вместе. Я слышал шепотки обитателей особняка, полные умиления и восторга. Приятно знать, что нас не просто уважают, как членов благородного семейства, но и искренне любят.

Не покидая территории резиденции, мы встретили закат на эркере дома за ужином, и я проводил супругу в постель.

— Полежишь со мной? — негромко спросила Виктория, когда я подоткнул ей одеяло.

— С удовольствием, — ответил я, скидывая одежду на пол и забираясь в постель, чтобы устроиться рядом. Княгиня Красноярская прильнула ко мне спиной и закрыла глаза, глубоко вздыхая.

— Спасибо тебе, Дима, — прошептала Виктория. — Сегодня был такой чудесный день.

— Да, родная, — ответил я, целуя макушку супруги. — Действительно чудесный.

О том, что как только Виктория заснет, и я уйду работать, сейчас я не думал. За сегодня я хорошо отдохнул и расслабился, но уже завтра меня ждали дела. Мир не будет ждать, когда князь Романов вволю отдохнет и проведет достаточно времени со своей семьей.

— Нужно почаще так проводить выходные, — вздохнула Виктория уже сонным голосом. — Я так по тебе соскучилась.

— Я всегда буду рядом, — ответил я, обнимая ее чуть крепче.

Проект принтера органов подходил к своему завершению. Можно было браться за новый этап развития местной медицинской техники. В конце концов, я еще в лаборатории Царского Государственного Университета собрал высокоточный лазер.

Теперь, пока наши люди будут прорабатывать производство искусственных органов, а не только запланированных мной сердец, я могу переключиться на другие задачи.

Я ведь не кривил душой сейчас, я действительно нацелен на то, чтобы быть всегда рядом с Викторией. Как и с другими членами моей большой и дружной семьи.

Может быть, раньше я бы такого решения не принял. Но теперь, пожив в роду Романовых, сам женившись на прекрасной девушке и ожидая рождения своего первого ребенка, я уже не собирался становиться сингуляром в одиночестве. Идея о том, чтобы быть одному, не вызывала во мне больше никакого отклика.

В какой-то период времени после моего перерождения в этом мире, я еще считал, что будучи один, смогу действовать, ни на кого не оглядываясь. Однако время шло, я жил дальше, впитывал в себя эту реальность, и менялся.

Нет, я обеспечу своих родных всем, что необходимо для того, чтобы они тоже смогли последовать за мной. А главное — дожили до этого момента здоровыми и оставшись с трезвым рассудком.

Так что, выбравшись из постели с уже спящей Викторией, я поднял с пола свои вещи и на цыпочках покинул спальню.

Единомышленники у меня имелись в прошлой жизни. И кончилось все, откровенно говоря, крайне неудачно. Но здесь и сейчас у меня есть не просто коллеги, а самая настоящая семья. Та семья, которая всегда меня поймет и поддержит, и я отвечу им тем же.

Так что, Дмитрий Алексеевич, время возвращаться к работе. Высокотехнологичное будущее само себя не приблизит. Хочешь спасти свою семью от самого страшного противника — смерти? Изволь шевелиться. Время идет, и моложе ты не становишься.

Уже сидя за столом в кабинете, я раскрыл документацию по проектам, над которыми трудился в последнее время. В дверь осторожно постучались.

— Войдите, — разрешил я, не глядя в сторону входа.

Марина Кирилловна вошла с подносом в руках.

— Ваш кофе, Дмитрий Алексеевич, — произнесла моя помощница, ставя свою ношу на столик. — Вам предстоит долгая ночь.

— Это верно, — подтвердил я кивком, не отрываясь от документов. — Это верно.