#Бояръ-Аниме. Пожиратель

Глава 8

Люди на плацу ждали продолжения, но директор профессионально выдерживал паузу. По рядам выстроенных студентов прошлись шепотки, народ успел обсудить ситуацию. Судя по доносящимся до меня обрывкам разговоров, никто не связал мой будущий поединок с Лисицким и избиение трёх человек.

Я стоял спокойно, уже смирившись с тем, что сейчас глава академии назовёт моё имя и меня отсюда выпрут. Жалко, конечно, но не сдаваться же мне было на милость боярича, попутавшего берега? К тому же такой возможности мне никто и не собирался предоставлять — ночью меня пришли бить, ломать, наказывать. А это никак не входило в мои планы.

Может, Лисицкий и урождённый аристократ, но и я себя не на помойке нашёл и не позволю зажравшемуся мажору переходить границы.

— Сегодня ночью, — продолжил наконец-то речь директор, — трое наших курсантов, участвовавших в драке, попытались самовольно покинуть территорию академии, чтобы тайно получить медицинскую помощь на стороне и скрыть факт драки. Охрана задержала их, сейчас все они находятся в лазарете и получают квалифицированную медицинскую помощь. Эти курсанты пока не признались, кто их так сильно покалечил, но это вопрос времени. Скоро мы будем знать имена всех, кто участвовал в той драке. За серьёзное нарушение дисциплины пытавшиеся покинуть территорию академии участники драки будут отчислены. Мы уже нашли место, где произошла драка, однако камеры были отключены, и установить, кто избил трёх студентов третьего курса, не представляется возможным.

Директор выдержал небольшую паузу и, театрально подняв большой палец правой руки, добавил:

— Пока не представляется возможным! Но мы не оставим это дело и выясним, кто устроил побоище на территории нашей академии, нарушив её устав. Как я уже сказал, это лишь вопрос времени!

Я усмехнулся, чувствуя, как напряжение понемногу отступает.

Хрена с два вчерашние громилы заговорят. Им ведь тогда придётся сдать боярича, как организатора, а этого они себе позволить не могут. Выгонят их теперь по-любому, но пока они молчат, Лисицкие их явно не бросят и, возможно, окажут поддержку за пределами академии. А вот если они проболтаются, и вместе с ними из академии и боярича выпрут с позором, будет уже совсем другой расклад.

Аккуратно пошевелив локтем, я прижал его к рёбрам. Знал бы, что там камеры не работают, действовал бы иначе. А повязку надо исхитриться наложить. Не самому же в лазарет топать? Впрочем, чтобы её наложить, надо было где-то найти материалы, чтобы её сделать.

— А пока что все свободны, — закончил свою речь директор и сошёл с трибуны.

Оживились сотрудники академии, выкрикивая команды, они развели толпу студентов по своим делам. Наш сержант тоже повёл нас обратно на занятия, но уже не к Анне Леонидовне, а на полигон.

Мы пришли на стрельбище. Вот только оружия нам выдавать не собирались — занятие-то магическое. Поджарый мужчина с жутким шрамом на подбородке, характерным для собачьего укуса, оглядел наш строй.

— Слушатели подготовительных курсов построены, господин капрал! — доложил доставивший нас сержант.

Капрал кивнул.

— Курсанты, меня зовут Павел Евгеньевич Сухов, — представился он хриплым голосом, держа руки за спиной. — На моих занятиях вы будете работать с заклинаниями. Мы не будем касаться теории построения силы, это вы будете слушать на лекциях Анны Леонидовны. У меня — только практика. И сегодня я покажу вам, как пользоваться вашей силой.

Он встал вполоборота к нам, вытянул левую руку, и с неё в сторону установленных в ста метрах от нас мишеней понеслась хорошо видимая воздушная волна. Ударив волной в щит, к которому крепилось схематичное изображение человека, капрал вновь повернулся к нам.

— Сегодня вы изучите своё первое заклинание и будете отрабатывать его в течение всего занятия. По итогу я распределю вас по группам: слабые попадут на заметку экзаменационной комиссии и, если не покажут нужного результата на экзамене, вылетят несмотря ни на какие отзывы других преподавателей. Боевой маг должен уметь работать с магией. Если вы на это не способны, в нашей академии вам не место. Подходим к линии огня!

Рассредоточившись, мы заняли позиции у рубежа. Капрал, руководствуясь какими-то своими соображениями, переставил несколько человек и зашёл на стрельбище.

— Сейчас я покажу вам, как воспользоваться вашим первым заклинанием, — объявил он, сгибая в локте правую руку. — Это заклинание называется Воздушный кулак и считается одним из самых слабых, относится к первому кругу и всегда работает по направлению от вас. Итак, ваша задача направить магию из резерва в кулак…

Пальцы капрала подёрнулись едва уловимой дымкой цвета безоблачного неба.

— Чем больше силы вы сосредоточите в кулаке, тем сильнее будет конечный удар, — продолжил пояснения Павел Евгеньевич. — Однако распорядиться ей можно по-разному. Именно вы определяете, как именно бить — расстояние, давление и прочие характеристики заклинания задаёте вы сами, — капрал указал левой рукой на висок. — Но для того, чтобы всё верно рассчитывать, нужно пользоваться головой, а не магией. На конечный итог будут влиять все те же параметры, что и на стрельбу. Направление ветра — не думайте, что вам удастся перебороть природу. Если вам в лицо шпарит ураганный шквал, ваше заклинание просто снесёт. Если будет повышенная влажность — объём толкаемой воздушной массы изменится в меньшую сторону. Если на вас прёт стена огня, или вы находитесь посреди пожара, ваш удар может раздуть пламя ещё сильнее, и вы сгорите раньше, чем осознаете, в чём были не правы. Помните об этом, прежде чем приступать к делу.

Выдержав короткую паузу, преподаватель вытянул руку в сторону мишени.

— Итак, вы определились с тем, как и куда хотите нанести воздушный удар, — произнёс он. — Теперь ваша задача — выстроить силу в руке таким образом, чтобы обеспечить ей наименьшее отклонение. Конечно, можно бить воздушным кулаком за спину, не видя цели. Но, во-первых, вы не можете прицелиться — значит, мишень вам не поразить. Во-вторых, расход силы на то, чтобы ударить туда, куда нужно, растёт по мере того, как вы отклоняете руку в сторону от конечной точки. Поэтому навели кулак туда, где заклинание должно сработать!

Он чуть поправил руку так, чтобы она указывала чётко в мишень.

— Теперь закручиваем силу в кулаке таким образом, чтобы задать ей нужно направление движения…

Дымка вокруг пальцев преподавателя резко сгустилась, вытягиваясь в полупрозрачный вихрь, облизывающий кулак капрала. Цвет дымки стал насыщеннее, почти полностью скрывая за собой плоть Сухова.

— И усилием воли посылаете Воздушный кулак в цель!

Магия сработала вновь. Синяя дымка выстрелила из руки преподавателя, на лету раскрываясь подобно воронке смерча. И чем шире расходилась видимая магия, тем большую массу воздуха она толкала вперёд.

Чары ударили в щит с грохотом, в стороны от мишени полетела мелкая пыль.

— Вот так, — объявил преподаватель, выходя со стрельбища. — Вы все видели, как я это сделал. На сегодня ваша задача — добить до мишени. Сила на сегодня не так важна, как техника исполнения. Приступайте!

Первые три Воздушных кулака тут же улетели со стороны аристократов нашей группы — тех самых, что недавно демонстрировали мастерство укрепления тела. Остальные, что было вполне логично, испытывали трудности.

Ведь это легко сказать — управляйте своим резервом так и так. На словах очень легко, а вот на деле выполнить… Я видел, как у моих соседей по позиции небесная дымка окутывает то руку, то ногу. А у некоторых и вовсе не появляется.

До этого я не задумывался над тем, что вижу магию, а сейчас, наблюдая за тем, как мучаются соседи, на удивление легко повёл силу из своего источника. После тренировки с укреплением тела это оказалось совсем не сложно, тем более что я прекрасно видел, как дымка ползёт по мне, приобретая нужный оттенок.

Я контролировал процесс от начала и до конца. Сперва тончайшие бесцветные нити протянулись от середины груди через плечо к кисти, затем с каждым мгновением они становились плотнее, пока не превратились в канаты толщиной с палец. Сила накапливалась, но не принимала нужную форму. Пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить эти канаты закручиваться в правильном направлении и не распадаться обратно на отдельные нити.

А потом, когда в моём левом кулаке сконцентрировался уже виденный у капрала маленький смерч, я выпустил его наружу. Ощущение оказалось не самым приятным — будто часть меня отделилась. Магия рванула наружу, распрямляясь во всю ширь, и стремительно увеличивающаяся воронка унеслась в сторону мишеней.

Капрал тут же рявкнул:

— Всем стоять!

А мой Воздушный кулак, преодолев расстояние до мишеней, ударил в них, срывая сразу три вместе со щитами. Облако пыли взметнулось, закручиваясь в уже не иллюзорный смерч, но тут же осыпалось дождём из мелких песчинок.

— Воронов! — позвал меня Павел Евгеньевич.

— Я, господин капрал! — отозвался я, делая шаг назад от своей позиции.

Преподаватель подошёл ко мне на расстояние метра, внимательно осмотрел меня и, хмыкнув, произнёс:

— Что я говорил несколько минут назад про силу удара, Воронов?

— Что она не важна сегодня, — ответил я, старательно поедая начальство глазами.

В конце концов, формула «ты начальник — я дурак» работает в любом обществе. А уж полувоенное положение в академии просто обязывает так себя вести с людьми, которые говорят с тобой подобным тоном.

— Сколько ещё раз ты сможешь повторить? — спросил Павел Евгеньевич.

Я прислушался к своим ощущениям. Никакой особой точности по-прежнему не было, нет у меня столько опыта, чтобы точно сказать. А на чувства ориентироваться, да еще когда рёбра болят — та ещё задачка.

— Раз десять, господин капрал, — ответил я.

Сухов усмехнулся вновь, явно мне не поверив, после чего, убрав руки за спину, прошёл вдоль нашего ряда.

— Итак, господа курсанты, самое время рассказать вам о том, как выглядит поединок настоящих боевых магов, — произнёс он, продолжая ходить из стороны в сторону и не глядя на нас. — Когда на поле боя действует боевой маг против неодарённых, по своей результативности поражения живой силы противника его работа может сравниться с массированным артиллерийским обстрелом. В истории войн известны случаи, когда боевой маг оказывался даже эффективней. Однако когда начинается схватка между двумя такими боевыми магами, их поединок крайне редко длится дольше пары ударов. Почему, курсант Воронов?

Догадаться было не сложно. Тут ведь то же самое, что и с любой дуэлью профессионалов — всего одна ошибка, и кто-то умер.

— Работа на поражение не предусматривает второго удара, господин капрал! — ответил я.

— Всё верно. Если боевой маг сражается с таким же боевым магом, он выкладывается так, чтобы аннигилировать все возможные защиты противника и стереть его в порошок, — подтвердил Павел Евгеньевич. — Но это в случае равных по силе чародеев. На практике вы будете сталкиваться с целой кучей магов сразу. И они будут лупить по вам не поодиночке, а вместе. Какую бы защиту вы ни ставили при таком раскладе, ваш конец предрешён. А потому ваша задача, как боевых магов — правильно рассчитывать силы, чтобы продержаться весь бой. На ваших глазах курсант Воронов применил Воздушный кулак, запитанный так, чтобы прошибать бетонные стены. Никто, пребывая в своём уме, не поступает так глупо. Именно поэтому мы учимся правильной технике применения заклинаний. Нет смысла перенасыщать начальные заклинания первого круга, превращая их по уровню расхода магии в заклинания круга третьего или даже пятого. Для этого есть другие заклинания.

— Разрешите обратиться, господин капрал, — произнёс я, и Сухов резко обернулся ко мне.

— Разрешаю, курсант Воронов.

— Вы не указали, каким именно образом ограничивать силу, вложенную в заклинание, — заметил я.

— Верное замечание, — кивнул преподаватель. — Но источник у каждого мага уникален. Кто-то может бить Воздушными кулаками, как из пулемёта, а кто-то получит истощение после пяти ударов. Вы должны сами наработать навык — определять, когда предел насыщения достигнут конкретно в вашем случае. У тебя, Воронов, силы немерено, это сразу видно, ты далеко пойдёшь, если будешь прикладывать голову к тому, что делаешь. Но сила — это ничто само по себе, любой боевой маг, пользуясь куда более слабыми Воздушными кулаками, разорвёт тебя на клочки. Потому что он будет точечно действовать, а ты — лупить из пушки по воробьям.

После этих слов капрал, словно забыв про меня, обратился ко всей группе:

— Вопросы, курсанты? Нет вопросов. Возвращаемся к тренировке!

Сказать, что капрал рассказал мне нечто новое, я не мог. И так вроде бы догадывался, что всё приходит с опытом, и его просто нужно наработать. Разве что отдельно засели в голове слова Сухова, что силы у меня немерено и что это сразу видно. Я, признаться, ещё с первого занятия не переставал удивляться тому, что у меня всё так легко получается, по сравнению с другими курсантами. Но объяснений этому найти не мог. Да особо и не искал — не до того было.

А вот теперь в очередной раз призадумался. Неужели мой уровень владения магией был выше, чем у остальных? И если так, то с чего вдруг? Всё это было странно. Приятно, конечно, но странно. И очень захотелось узнать, каков этот уровень у меня на самом деле, ведь его в итоге так и не измерили.

Но долго об этом размышлять не стоило, сейчас задача стояла иная — до конца занятия разобраться, когда же будет достигаться тот самый предел в заклинании, когда дальнейшее вложение силы уже станет избыточным, и как этот предел ощутить.

Этим я и занялся. Не сказать, что у меня сразу всё получилось, но больше я щиты с мишенями не срывал, только легонько касался.

— Занятие окончено! — объявил через какое-то время Сухов. — Все свободны!

Тут же, как чёрт из табакерки, за нашими спинами выскочил сержант, который повёл нас на обед. По пути в столовую и во время приёма пищи ребята обсуждали свой опыт применения первого заклинания, делясь друг с другом впечатлениями, а я тихо радовался, что никакой боевой отработки не было — рёбра всё ещё ныли, да и рука не пришла в порядок.

— Гарик, — шёпотом обратился ко мне Орешкин, когда мы уже вышли из столовой и остались наедине, — это что же получается, те трое третьекурсников...

Он замялся, не зная, как закончить фразу.

— Что? — спросил я, садясь на лавочку у столовой так, чтобы не сильно тревожить корпус.

— Ну, это же ты их? — произнёс Гриша. — Ты неимоверно крут, Гарик. Я тобой прям восхищаюсь.

Я отмахнулся, не желая обсуждать этот вопрос. Орешкин понятливо кивнул, и тут же спросил:

— Ты на бой-то Лисицкого вызывать будешь?

— Конечно, — ответил я. — А что?

— Тогда пошли вместе разрешение выбивать, — предложил сосед. — Компанию составлю, чего тебе одному по кабинетам администрации шарахаться. Я уже и вопрос изучил, знаю, к кому и куда идти.

Оставалось только удивляться умению Гриши находить с окружающими общий язык. У меня вот вообще времени на общение не было, я больше собой занят. А Орешкин уже и тему провентилировать успел.

— Ладно, пошли, всё равно время свободное ещё есть, — не стал отказываться я.

Наш путь лежал до административного корпуса, где на первом этаже располагался секретариат военной академии. Симпатичная девушка в форме сотрудника академии поприветствовала нас приятным мелодичным голосом:

— Здравствуйте, господа, чем могу помочь?

Нас разделяла стойка регистрации, и на нее-то Орешкин и облокотился. Поправив фуражку на голове, Гриша лучезарно улыбнулся и произнёс, указывая на меня:

— Мой добрый друг хотел бы подать заявку на поединок. Мы можем это сделать?

— Да, конечно, — улыбнувшись, ответила девушка. — Вашему другу нужно представиться и назвать имя того, с кем он хочет выйти на поединок. Ну и необходимо согласие второй стороны.

— Курсант Воронов, — представился я. — Подготовительный курс.

Улыбчивая сотрудница академии с интересом посмотрела на меня — видимо, нечасто курсанты с подготовительного участвовали в поединках.

— А поединок будет с бояричем Лисицким со второго курса! — заявил Гриша с такой гордостью, будто сам собирался бить боярича.

При этом Орешкин не сводил жадного взгляда с секретаря, и та, услышав фамилию моего будущего соперника, перестала улыбаться и растерянно произнесла:

— Вы уверены? Слушатель подготовительных курсов против второго курса?

— Всё верно, — спокойно подтвердил я. — Согласие второй стороны уже получено, так что я совершенно серьёзен. Будьте добры, примите заявку.

— Это какое-то безумие, — совсем уж растерянно проговорила секретарь.

Возможно, со стороны это так и выглядело. Скажу больше — возможно, это и было безумием, но без этого поединка Лисицкий так и продолжит искать способы добраться до меня. Я два раза его унизил и один раз при этом ещё и избил. Такое не прощается. И особенно такое не прощается избалованными аристократами. И втройне такое не прощается аристократами простолюдину.

Я был уверен, что Лисицкий уже вынашивает план мести — и хорошо, если самостоятельно, а не с помощью кого-то более умного. И месть эта могла быть любой: от банальной подставы в академии с отчислением до физического устранения. Всё зависело от возможностей Лисицких и степени их отмороженности. И судя по всему, по обоим пунктам Лисицкие могли дать фору многим.

Но поединок мог сильно всё изменить. Идеальным вариантом стал бы мой проигрыш — в этом случае, Лисицкий поставил бы на место зарвавшегося простолюдина, и конфликт был бы исчерпан. Ну или почти исчерпан. Но вот только я знал, что не проиграю. Более того, я собирался выиграть и надрать зад наглому мажору на виду у всей академии. Я планировал унизить зарвавшегося боярича так, что предыдущие два раза показались бы ему детской шалостью.

Ведь когда второкурсник проиграет ещё даже не зачисленному на первый курс пацану, у общества таких же благородных отпрысков, как сам боярич, возникнут к нему вопросы. И не только у благородного общества — у всех возникнут. Конечно же, после этого Лисицкий ещё сильнее захочет мне отомстить, но сделать это будет намного сложнее. Потому как на кого, как не на Лисицких падёт подозрение, если со мной что-нибудь случится после победы?

В общем, других вариантов, кроме как выйти на поединок с бояричем и навешать ему по полной программе, у меня не было. Да и, чего уж скрывать, просто хотелось ему навалять — слишком уж я был злой на Лисицкого, а ноющие рёбра эту злость лишь усиливали.

— Хорошо, как знаете, — сочувственно вздохнув, произнесла секретарь и приступила к оформлению документов. — Сейчас я заполню бланк, и вы передадите его вашему куратору, Сергею Валерьяновичу Верещагину. Дальше всё будет зависеть от него — он должен дать добро.

— Спасибо, — ответил я.

Через пять минут у меня на руках имелась официальная бумага о вызове на поединок второкурсника Лисицкого. Свернув документ вчетверо, я убрал его в нагрудный карман формы и направился к Анне Леонидовне.

Обещание нужно выполнять, да и немного развеяться в текущей ситуации было необходимо. А что может помочь перестать думать о проблемах, как не пара часов, проведённых в обществе красивой женщины?