Бонус Невезения

Глава 7

— Не плачь, никакой трагедии не произошло. Завтра исправим.

Неудобно получилось, хотя моей вины в происшедшем нет. Кто бы мог подумать, что старый пень, пойдет на принцип и утопит нашу несчастную студентку. Не забыв прихватить подарок, что самое поразительное! Некоторые ситуации просто не поддаются логическому прогнозированию — человеческая психология штука до сих пор не изученная толком. Должен был он, по всем раскладам, проявить благодарность за "кенийскую маску" или хотя бы снисхождение, тем более, что руна сработала должным образом, и девушка Полина вытащила нужный билет и ответила на твердую четверку, как минимум.

Такое ощущение, что зловредный препод вообще не собирался ей ставить зачет, в принципе, так сказать — только этим можно объяснить такое тотальное невезение. Иначе, с какой стати он стал бы топить девушку дополнительными вопросами? Похоже, против красавицы и нерадивой прогульщицы уже сформировалось стойкое предубеждение, усиленное, не к месту, праведными моральными принципами. Пассивная руна в такой ситуации мало чем может помочь — она и не помогла.

— Подумаешь, старый хрыч, решил поиздеваться. Завтра поставит — обещаю.

— Я… я… же все ему ответила! — всхлипывая носом, поделилась обидой, незаслуженно засуженная, жертва.

— От тебя требуется телефон директора колледжа и заявление. Впрочем, заяву, я сам накатаю, ты подпишешь и отнесешь.

Некоторое время спустя. Кабинет руководителя на втором этаже Михайловского агроколледжа.

— Вызывали, Николай Иванович?

В дверях появляется помятый господин с растрепанной прической, в котором студенты сего богоугодного заведения легко опознают Громадкина Анатолия Петровича, заведующего кафедрой свекловодства.

— Проходите, товарищ Громадкин, — хозяин кабинета мрачен и неприветлив. В руке его, словно копье Немезиды, зажат остро оточенный карандаш, которым отбивается ритм, смутно похожий на речевку "Спартак-чемпион" и похоронный марш одновременно. — Что это за история с пропавшей африканской маской?!

— ?? — заслуженный свекловод "зависает", пытаясь понять, о чем именно идет речь.

— Почему я узнаю об этой истории от совершенно посторонних лиц? Мне только что звонили из области, из редакции "Комсомолец Тамбова", настойчиво интересовались, куда подевалась ценная африканская реликвия, стоимостью в тысячу долларов! Якобы её передали музею нашего колледжа в подарок.

— Я… не знал. Что она такая ценная, — смертельно побледнел Анатолий Петрович.

— Ну, хоть что-то начинает проясняться! По крайней мере, маска нашлась — прямо гора с плеч! Тысяча долларов — только этого нам и не хватало. Жалко, что нельзя так же легко найти музей свекловодства в нашем колледже, о котором хотят написать статью в областной газете, — вытер платком вспотевший лоб, директор училища, облегченно вздыхая. — Объясните же, наконец, какое отношение имеет эта африканская реликвия к сахарному производству, и каким образом она попала вам в руки?

Выслушав невнятное и путаное объяснение, ректор задумался.

— Студентка Никитина? Полина Никитина со второго курса, которая? Подождите! Это же она на вас жалобу накатала, что вы ей зачет незаслуженно завалили? Она все ответила на отлично — а вы не засчитали и отправили на пересдачу?

Получив подтверждение, ректор задумался ещё сильнее и почесал затылок, порылся в документах, аки, в апельсинах. И торжествующе извлек из вороха подобных бумаг, нужный документ. Изучил внимательно и посмотрел недоуменно на коллегу.

— Ничего не понимаю. Она вам передала маску для музея, а вы за это её же и завалили? Как-то это некрасиво получается. Или она совсем ничего не ответила?

— Почему же, ответила, — замялся свекловод, мрачнея на глазах. — Не могла она честно сдать! Или билет меченный, или со шпоры списала. Слишком хорошо её знаю — очень безответственная особа, шесть лекций пропущено. Да ещё маску эта — словно взятка получается. Если бы не свекла с кровью вместо краски — ни за что не взял бы!

— Анатолий Петрович! — закипая и наливаясь яростью, прошипел хозяин кабинета. — Маску прямо сейчас мне в кабинет. Студентке — зачет. Вам — половина премии на Новый год.

Конец интерлюдии.

— Серега, будь другом — выручи! Дай чем-нибудь полечиться, — голосом умирающего лебедя прохрипел Василич, разрушив очарование момента. Сижу, никого не трогаю, возвышенно размышляю о природе структурных флуктуаций и тут, на тебе — явление страждущего соседа. Только-только, появились проблески идей о том, что же произошло с водой в колодце после выброса, и весь рабочий настрой коту под хвост.

И, как назло, Сереги сейчас дома нет, придется отвлечься от мыслительных процессов и решить проблему опохмела Василича. Проявить, так сказать, доброту и сочувствие к ближнему, ибо все равно не отстанет, так и будет ныть и нудеть под окном. Откладываю склянку со "сложно-структурированной" водой из колодца, название условное, используется временно за неимением лучшего, до выяснения свойств и особенностей этой загадочной жидкости, и открываю дверь.

Вчера закончилась моя эпопея с посещением райцентра, причем достаточно успешно завершилась: помог студентке получить зачет, молодым баскетбольным талантам поспособствовал выиграть Михайловское дерби с первой гимназией, прибарахлился в универмаге и обзавелся полезными связями в криминальных и милицейских кругах. Правда, очередное звание Палычу пока не дали, но твердо пообещали решить вопрос в ближайшее время, что само по себе, уже чудо. В результате вернулся в Бирюковку со всеми положенными почестями, в желтом милицейском "луноходе", весьма кстати, отремонтированном накануне.

— Василич, ну ты чё, с утра пораньше и уже нажрався? Ты же в завязке вроде бы?

После снятия глобальной порчи и торжественного сожжения правления, оно же — вертеп языческий, темного профиля и подобия, мужская часть населения массово ударилась в трезвость и попыталась вернуться к человеческому образу жизни. Не всем это удалось, а точнее — пока ещё никому, но пить стали заметно меньше, с удивлением взирая на окружающую действительность непривычно трезвыми глазами, словно только что, все дружно откинулись с зоны и не видели родного села лет десять. Понятно, что такого чудесного массового преобразования никто не ожидал, и в результате в деревне оказалось три десятка, никому особо не нужных, безработных мужиков. Некоторым из них повезло, и их жены пристроили к домашнему хозяйству, радуясь свалившемуся счастью, оставшиеся же, попытались вернуться в счастливую нирвану привычным способом, но что-то не заладилось.

— Дык, водяра вообще не лезет! И самогон в горло не идет. Хоть плачь! — Василич, и вправду, готов расплакаться — так его припекло.

Но оказалось, что проблема не в этом! Два-три дня и желание выпить само пропало бы — прецеденты в самой Бирюковке уже имеются. Но Василич не тот человек, который отступиться от желания принять на грудь, невзирая, ни на какие преграды. В результате, он решил избавиться от вновь приобретенной пагубной привычки "не пить" довольно экзотическим способом — раскодироваться у знахарки.

— У знахарки? Ты ничего не путаешь? — первый раз слышу, что народными методами можно вернуть любовь к алкоголю. Впрочем, о целителях мало что знаю — так, что всякое может быть.

— Не знахарка, ведьма она! Чтоб её на том свете черти в солярке зажарили! Отравила меня карга старая из мести — я ей прошлым летом зерна с комбайна не дал, вот и припомнила. Ну, сущая яга — второй день наизнанку воротит от её пойла.

— Так зачем ты к ней пошел, если знаешь, что бабка злопамятная и вредная? — развеселился я, представив такой сюжет, достойный мексиканского сериала о вампирах.

— Кто ж знал, что она до сих пор зуб на меня точит. Петровичу помогла ведьма — уже третий день самогон хлещет, как в прежние добрые времена. Помоги, по-соседски, не дай помереть в мучениях! — взмолился сосед.

— Как же тебе помочь, если ты сам говоришь, что беленькая в тебя не лезет? Пивом тебя, что ли отпаивать? Так нет у нас пенного напитка, и вина тоже нет.

— Займи сто рублей, будь человеком. С первой получки отдам, а хочешь, дровами верну? Прямо завтра и привезу?

— Не много тебе будет? На сотенную можно два литра сивухи взять. Причем качественной, из сахарной свеклы, а не той, что ты употребляешь — из полиэтиленовых крышек.

Василич заламывая руки, бухнулся на колени.

— Берендеиха дешевле не отдает, а никакое другое пойло меня не берет. Совсем берега потеряла ведьма — тройную цену ломит. Выручи бога ради.

Это кто у нас тут такой умный? Я, можно сказать, доброе дело сделал, пусть и случайно, облагодетельствовал народ всеобщей трезвостью, а какая-то шарлатанка и самогонщица на этом тройной гешефт делать будет и народ спаивать?

— Покажешь, где живет твоя знахарка? Надо разобраться, с чего это она такие цены дерет.

Василич побледнел, хотя казалось, что куда уж больше.

— Стас, да ты что! С Берендеихой лучше не связываться. Вмиг сглазит — потом будешь, согнувшись напополам, ходить, или порчу нашлет — в гроб загонит. Как есть — колдунья и ведьма она. Её даже бандиты стороной обходят, никогда не трогают.

Тем более, стоит познакомиться. Такие соседи и без присмотра — это непорядок. И тем более, если ведьма давно живет здесь, то не могла не знать о капище в правлении, а это определенно характеризует её не с самой лучшей стороны. Людскими страданиями, пусть даже и крохами с чужого алтаря, но пользовалась, только этим объясняется, что она не убралась отсюда подальше — а это не есть хорошо. Не люблю темных в любых проявлениях, даже если они серые.

— Вот её избушка, только ты дальше сам, без меня. А я побегу, дела у меня, — забыв о необходимости экстренного лечения, Василич мгновенно испарился из виду.

Вопреки ожиданиям, Берендеихой оказалась милая приятная старушка, абсолютно не похожая ни на колдунью, ни на ведьму в классическом виде. Даже волосы не черные, а скорее рыжие с проседью, хотя может и крашенные. Взгляд приветливый, хоть и оценивающий, непонятный только — ничего не выражает, словно в пустоту смотришься. Двор опрятный, на ставнях диковинные петухи рисованные.

— Что ты, что ты, милок! Не самогон то, а зелье лечебное отвратное. И цена не безбожная и не завышенная — знаешь, сколько полынь али мухомор толченный на рынке стоит. Раньше сама собирала, а нынче ноженьки больные не дают по лесу ходить, вот и беру с торга.

В общем, убедила меня Матрена, так зовут нашу знахарку, что напраслину на неё возводят, клевещут алкаши запойные попусту.

— А не ты ли, касатик, дом колгоспный спалил, вместе с идолом проклятым? — искренне восхищается ведунья подвигом небывалым, изрядно польстив самомнению моему.

Прощаемся лучшими друзьями — даже не ожидал, что такая приятная бабулька окажется.

— Ну как, утихомирил ведьму? — откуда ни возьмись, появляется из-за угла Василич. — Сбросит цену на пойло?

— Зря наговариваешь на бабушку. Чисто божий одуванчик — ради вас, охламонов, старается. Аки пчела трудится, а вы неблаго…, - неожиданно закашлялся, да так сильно, что чуть не вывернуло наизнанку.

— Эээ, Стасек, ты чего? На тебе лица нет — краше в гроб кладут.

— В горло что-то попало, сейчас откашляюсь. Простыл что ли?

Кое-как добрался до дома, да и только благодаря помощи Василича. Упал на диван, да так и уснул прямо в тулупе.

Очнулся через несколько часов. Насквозь мокрый с температурой под сорок, а Серега, как назло, умчался в райцентр и вернется только завтра. Ни лекарств, ни телефона, чтобы "Скорую" вызвать. Что самое печальное — знобит так, что сосредоточиться и сконцентрироваться не могу. Не сказать, что знаток лечебных заклинаний, скорее, полный профан в этом деле, но парочку простых общеукрепляющий и тонизирующих плетений в запасе имею, но даже их не могу мысленно прорисовать и заполнить маной, такое ощущение, что болезнь высосала из меня последние живительные крупицы энергии. А голова болит, словно каленым железом заток прижгли.

— Жив ещё? — неожиданно нарисовался Василич, да ещё и не с пустыми руками. — Я тебе цитрамону и аспиринчика принес, у Клавдии, соседки, выпросил. Выпей, полегчает.

— Спасибо, дай водички запить со стола, а то я сам подняться не могу.

Глотаю сразу две таблетки и запиваю водой из стакана.

— Говорил же, предупреждал, что сглазит тебя Берендейка! Зря не послушался!

Голос соседа доносится как сквозь туман, в голове взрывается плазменный шар, по венам раскаленное пламя вместо крови. Ощущения, словно кипятком обдали и иголками изнутри всего проткнули.

— ААА! Ты чем меня, гад, отравил?!! — мгновенно ожил я, получив встряску, сравнимую с ударом электротока в распределительном щитке.

Выяснилось, что Василич, по доброте душевной, вместо воды дал мне запить той самой жидкости из колодца, магически измененной и сложно-структурированной, благо она тут на столе и стояла.

Как ни странно, но то ли таблетки, то ли "живая" вода, но мне реально стало лучше.

— Нарзан это, из самой Грузии привезенный. Настоящий. Показалось, что спирт это неразбавленный.

— Может и мне попробовать? — узнав подробности, Васильевич загорелся желанием подлечить и свое здоровье тоже.

Пожалуй, слишком большая концентрация для обычного человека, измученного похмельем, поэтому разбавляю вдвое. Подумав, развожу ещё раз чистой водой из ведра, а затем ещё разок. Один к десяти — должно хватить для эксперимента, мало ли как оно действует на неподготовленных аборигенов.

— Пользительно пошла! — восхитился Василич. Щеки у пациента порозовели, глаза заискрились, и сам словно помолодел на пять лет. — Может ещё?

— На сегодня хватит, завтра ещё раз заглянешь, получишь дозу. Только не вздумай алкоголь принимать — за последствия не ручаюсь.

Отправив пациента восвояси, вспомнил, что у меня скотина не кормлена. Жизнь в деревне — это вам, не в квартире со всеми удобствами около телевизора время убивать. Живность встретила меня недовольным мычанием и хрюканьем — с утра звери оголодали совсем.

Когда очередь дошла до бычка, спасенного в первый день, мелькнула сумасшедшая идея испытать на нем лечебное действие структурированной воды — слишком слабым и изморенным он выглядел после болезни. Накапал в ведро грамм пятьдесят живительной влаги, разбавил теплой водой, и… получил укус от благодарной скотины! Не больно, но весьма чувствительно — тулуп так просто не прожуешь.

— Не понял, что это было? Только плотоядных коров мне и не хватало для полного комплекта.

Бычок оживился и, озорно блестя глазами, попытался второй раз тяпнуть меня, уже за ногу. Поняв, что дотянутся до жертвы не в состоянии, увлеченно принялся наворачивать из корыта с удвоенным аппетитом, время от времени, кося на меня лиловым глазом. За пять минут, умяв всё, что было, изобразил смирение и, жалостливо наклонив голову, намекнул, что не против добавки. Кормящую руку в этот раз кусать не стал — умная скотина, однако попалась. Наоборот. Попытался лизнуть, выражая безмерную благодарность. Ну, прямо, котик домашний, только весом в центнер и без шерсти — даже хвостом виляет.

Пока накладывал новую порцию отрубей, не уследил, и стоящая рядом корова, оттеснив теля, отхлебнула воды из того же ведра.

Вопреки опасениям, бушевать и проявлять неадекватность буренка не стала, зато аппетит у неё мгновенно увеличился, причем, раза в три. От греха подальше убрал ведро на улицу, поняв в какую западню попал — если они все сейчас тройную норму потребуют, то я до утра их кормить буду, а потом помру от перенапряжения во время трудового подвига.

На мое счастье в дверях появился Василич, причем не один, а с Петровичем. Если бы не разные отчества, то можно было подумать, что они родные братья — впрочем, все алкоголики после пятидесяти выглядят как родственники. Прибыли, они, как нетрудно понять, за лечением.

Договорились о бартере. Пациенты помогают мне кормить скотину, взамен я лечу их от пагубной зависимости.

— Ну и жрать они у тебя! Чисто, проглоты!

Я их понимаю, сам удивляюсь — куда в буренок столько корма лезет? Хотя, понятно куда — если существовал бы план по производству навоза, то наши два рогатых "стахановца" сегодня сделали бы его в тройном размере. Хорошо, что у меня помощники образовались — иначе была бы полная катастрофа. Либо меня сожрали ненасытные твари, либо утопили окружающих в навозе.

— Стас, дай свеклу.

Простая, казалось б, просьба неожиданно озадачила меня, поскольку обнаружить свеклу внутри помещения я не смог, как ни старался.

— Да, вот же она — у тебя под ногами.

В указанном направлении обнаружился только неполный мешок каких-то корнеплодов, которые до сего момента мной опознавались как легендарная русская народная репа. Выяснилось, что это и есть та самая сахарная свекла!

Только почему-то белого цвета, а не красного, как можно было бы ожидать.

— Тфу! Так вот почему, кандидат наук завалил несчастную Полю! Мы не той свеклой артефакт покрасили!

Сказывается мое исконно городское происхождение. С другой стороны, обычная свекла намного красочнее колор дает.

Облегчив страдания братьев алкоголиков волшебным эликсиром, неожиданно обнаружил, что мне опять стало плохо. Списал поначалу на усталость, но как-то слишком подозрительно быстро вернулись все симптомы: и температура и кашель, и слабость, вместе с чувством полного опустошения. И в затылке словно гвоздем раскаленным ворочают. Хлебнул водички целебной, разбавленной — помогло немного.

— А ведь, Василич, похоже, угадал. Как бы, не порча на мне?! Вот тебе и старушка — божий одуванчик. Неужели сглазила, карга старая?

Попробовал провести астральную диагностику самого себя, и, ожидаемо, ничего не получилось. Во-первых: никогда раньше этого не делал, и представление об этом процессе имею весьма поверхностное. Во-вторых: маны практически нет, а использовать последние внутренние резервы в условиях болезни и возможного магического поражения — себе дороже.

Единственное, что можно сказать точно — руки и ноги без следов чужеродного воздействия, и живот чистый, а вот за спину сам себе я заглянуть никак не могу. А судя по тому, что затылок ломит — проклятие, если оно было, в спину прилетело.

Как известно, зеркало — лучший инструмент для изучения астральных сущностей, а заодно и любых энергетических плетений. Поэтому временно заимствую этот прибор из ванной комнаты, точнее из банного помещения — поскольку джакузи и его аналоги в деревне практически не встречаются.

Понятно, что обычное стеклянное зеркало не предназначено для таких процедур — согласно канону требуется медное или серебряное полированное зерцало; благовония, воскурения и прочие катализаторы процесса, но за неимением лучшее, пользуемся тем, что есть. По периметру наношу руны, и опять же, вместо смеси из человеческого жира, пота и крови, использую суррогатный заменитель — зубную пасту "Жемчуг" производства города Екатеринбург. Рисовать из тюбика, к слову, много удобнее, чем кисточкой из человеческих волос. Впрочем, на практике не проверял — вывод чисто эмпирический.

— Ну, ведьма! Сама напросилась!

В области затылка "кусок" биополя "вырван", а по краям воронки мерзкого вида серая паутина, до сих пор активная. Нет никаких сомнений, что заклятие не случайное, и очень мощное — о простом сглазе речи быть не может. Рассчитано на максимальное поражение, для обычного человека, однозначно, без профессиональной помощи — смерть и в очень короткие сроки.

Пришлось потратить очередную рубиновую каплю — иначе никак не избавился бы от этой напасти. Аура до конца не восстановилась, но проклятие снял — паутина исчезла. Собственно, это не паутина была, а какое-то стихийное плетение, очень сложной и тонкой структуры на основе магии хаоса или некромагии. Счет к оплате от бабушки вырос в разы. Ману для амулета, где теперь брать? Ещё одно капище сжечь? И где его искать?

Мысль о том, что можно сжечь колдунью вместе с её домиком показалась мне конструктивной и даже немного справедливой. Смущает ответственность перед Уголовным кодексом, зато совесть моя честно спит и не протестует, намекая, что не возражает поквитаться за "препоганое".

Сжигать, все же, не след. Два пожара подряд — это слишком подозрительно, да и Палыч обидится. Одно дело — явных бандитов наказать, и совсем другое — старушку имущества лишить огнеопасным способом.

— Выходи, карга старая. Поговорить надобно!

Реакции никакой. Заперлась целительница-вредительница внутри и признаков жизни не подает. Чувствует, собака, чье сало съела.

— Сейчас красного петуха пущу — выскочишь, как милая!

Угроза возымела действие.

— Убирайся, не трожь бабушку, лихоимец. Сейчас в милицию позвоню! У меня сотовый есть.

Хорошо живут работники метлы и мухомора. Телефоны в деревне роскошь, и в основном только у бандитов встречаются.

— Не выйдешь по-хорошему — на себя пеняй.

Реакции не последовало, а время, между тем, к ночи близко — не самое удобное для переговоров с ведьмой.

С чувством глубокого удовлетворения вырезаю ножом на заборе…

Нет, не ругательство и не теорему Ферма в упрощенном виде для фермеров. Вырезаю изображение рыбы, египетские картуши и вавилонские символы — все, что в голову придет, благо память у меня этим добром под завязку забита — вот и пригодилось. Естественно, никакого практического наполнения в этих символах нет, но старуха об этом не знает! Вместе с пустыми и бессмысленными знаками, которые служат фоном, царапаю и мои родные руны, которые и будут действовать. А вот отличить их на фоне других — задача непростая даже для хорошего мага, и явно непосильная для деревенской колдуньи. Можно, конечно сжечь забор полностью, но старуха вряд ли на это пойдет — да и просто выйти надо ещё попробовать.

В кои-то веки, работаю по своей основной специальности. Не, не о гидропонике речь, которой я когда-то обучался в универе, а о классическом обряде из основного культа Невезения. Малый усиленный циркулаграмматон — это очень неприятная вещь, для того кто внутри него находится.