Боги, пиво и дурак. Том 8

Глава 8 Пруха, непруха и на старуху проруха

Подготовка к операции заняла больше времени, чем я предполагал. Мне казалось, что у бывшего генсека тайного мирового правительства все должно быть под рукой, от агентов 007 с лицензией на убийство до танков ближайшей воинской части.

Но оказалось — ни чихуахуа подобного. Бюрократия, мать ее, пробралась даже туда! Чтобы нам привезли пачку камер с жучками и сопутствующую аппаратуру, нужно было позвонить одному подмагистру, тот подмагистр своему помощнику — и так дальше по цепочке. Информаторы клялись в верности так пылко, что аж слюной через телефон брызгали, но никаких деталей касательно перемещений интересующих нас объектов выяснить не могли. Узнать номера телефонов интересующих нас господ также оказалось недостижимым делом, как и взломать их аккаунты во всяких приложениях.

Каменный век, блин. Богов поймать и высосать из них энергию — это они могут. А завести толкового хакера оказалась не судьба! У этих людей в головах творится такая же чушь, как в домах— вроде и технологии имеются, а на столах до сих пор свечи в канделябрах и сфинксы по углам.

Пётр с важным лицом принялся рассказывать, что с властями и всевозможными службами они, разумеется, взаимодействуют, но не такими варварскими способами. Что все происходит на совершенно другом уровне, но поскольку в нашем случае Бельскому приходится пользоваться ресурсами ордена против самого ордена, эти самые «уровни» задействовать не удастся. И в его картине мира это было нормально и естественно.

И пока он с видимой гордостью говорил о сложности родной организации, я в ужасе почесывал репу, пытаясь придумать способ решения задачи.

В итоге получилось, как в анекдоте про снеговика на скотном дворе — «я его слепила из того, что было».

Суть сводилась к тому, что нужно было каким-то образом проникнуть в ночлежку секьюрити местного НИИЧАВО и разведать кадровый состав. Более-менее беспалевно осуществить это самое проникновение мог только я, поскольку богинь там бы вычислили с полпинка, а Петра знали в лицо. Вот только моя энергия в любой момент могла спровоцировать стражей, и тогда весь маскарад пошел бы прахом.

Конечно, способ решить эту проблему был. Он сидел прямо передо мной, в морковном пюре и подгузнике. Но от мысли, что мне придется лезть в квартиру реальных «людей в черном» с мелким на руках и камерами в зубах, становилось реально не по себе. И куда вообще эти камеры крепить, чтобы можно было пересчитать всех обитателей квартиры?..

Дворецкий не выдержал.

— Но это же невозможно. Как можно втягивать господина в его нынешнем состоянии во всю эту… фантасмагорию, которую вы придумали? Ведь он даже ходить еще не умеет!

— Как будто я сам в восторге от сложившихся обстоятельств, — буркнул я. — Мне, знаете ли, тоже не очень-то улыбается лезть в пасть дракона с напарником, который в любой момент способен обделаться. Но нам придется. Или срочно вызывайте дрессировщика теней! А еще лучше — фокусника. Чтоб р-раз — и дело в шляпе!

Челюсть дворецкого недовольно заерзала. И он проговорил:

— У нас здесь все-таки не цирк, Даниил. Давайте рассуждать серьезно?

Вот тут уже разозлился я.

— Ну давайте попробуем. Людей для слежки у вас нет. Хакеров нет, Камеры кое-как достаем через жопу. Оборудование уже два часа как должны были привезти, а до сих пор нет. Информаторов у вас якобы куча, а сведения нужные достать через них невозможно. Так что, на мой взгляд, вашей организации самое время завести фокусника. А еще лучше — парочку.

Тут Бельский не выдержал и вмешался в наш разговор своим «кака», и методом перебора сообщил дворецкому, что он со всем согласен.

В итоге все было готово только ночью.

Отправившись покурить перед сном на крышу, я любовался лиловым небом, которое все еще не до конца освободилось от хмельной и манящей прелести белых ночей. Пахло чем-то сладковато-свежим, вкусным. Сигарета вспыхивала оранжевым огоньком, табачный дым оставлял на языке подзабытый привкус местного табака. И думалось мне о том, как же прав был философ, придумавший аксиому про реку и невозможность войти в нее дважды.

Все непрерывно меняется. И вот мне уже не хватает привычной папиросной горечи на языке, и город родного мира кажется гостевой локацией. Вот взять бы сейчас меч и порубить иллюзорную свинью на заднем дворе! Отличный получился бы антистресс. Или хотя бы соломенное чучело. Выпить с кошкой, или поболтать с зеленой пандой. Но где все это взять в центре Петербурга?

Нет, Даня. Отсохли твои местные корни. Так что гаси сигарету, похожую на безалкогольное пиво, бережно пересчитай папиросы и позволь себе выкурить одну перед сном.

С этой мыслью я и отправился в постель. Или, вернее, на надувной матрас с пледом, где, широко улыбаясь своим снам, уже во всю посапывала моя богиня.

А на следующий день ровно в семь утра из парадной номер три вышел странный человек.

Одет он был в простые джинсы, вырвиглазную желтую футболку и белую кепку. Знак ГТО на груди у него…

Хотя, о чем это я. На груди у него был рюкзак-кенгуру цвета крокодила, из которого торчала большая белая панама и детские ручко-ножки, радостно подергивающиеся на каждый шаг. Из кармашка кенгурятника выглядывал край запасного подгузника — важный стратегический объект, между прочим.

На спине странного человека имелся короб с символическим изображением пчелиной жопы и надписью «Яндекс Еда». В коробе лежали горячие бургеры из Бургер Кинга. Забавная, кстати, штука, которую я никак не мог понять: почему Макдак исчез, а Кинг остался?

Следом за странным доставщиком появилась не менее странная троица — дистрофик в очках, черном худи с капюшоном и с черной маской на лице, высокая стройная девушка в спортивном костюме с длинным чехлом за спиной и миниатюрная блондинка в криминально коротких шортах и рюкзаком за плечами.

Чуть поодаль этой странной троицы шел молодой мужчина в темных очках, с гарнитурой в ухе и в наглухо застегнутом сером костюме, под пиджаком которого время от времени подозрительно оттопыривалось что-то похожее на кобуру.

На всю эту группу поддержки я обернулся только один раз.

Да уж. Может, в нашем цирке и не было фокусников, но зато клоунов было предостаточно.

И я — самый главный из них. Так сказать, гвоздь программы, который в случае неудачи может оказаться в крышке нашего всеобщего гроба.

Я сверился с картой в телефоне, свернул на перекрестке, прошел еще немного вдоль просыпавшихся кофеен и бутиков и потопал вдоль набережной, щурясь на солнце. На третьем светофоре перешел дорогу и направился вглубь узкого переулка, где должно было случиться мое Фермопильское сражение. Надеюсь, бескровное.

Улыбнулся старушке с забавной болонкой на красном поводке и остановился возле закрытой арки. Выключил гарнитуру, убрал в карман.

Все, погнали. Вдох. Выдох.

И я набрал на домофоне номер квартиры.

— Кто? — рявкнул в ответ недружелюбный мужской голос.

— Это курьер, доставка еды! — жизнерадостно сообщил я.

На той стороне повисла небольшая пауза, и домофон гостеприимно пикнул, приглашая войти.

— Дай! — радостно констатировал Бельский, дергая ножками.

— Ага, — проговорил я, направляясь в обшарпанный двор. — Главное, чтобы это «дай» в «кака» не превратилось, и все путем…

Отыскав нужную парадную, я снова набрал номер квартиры и очутился на лестнице. Пахло чем-то кислым и неприятным. Поднявшись на второй этаж, я подошел к двери — и чуть не получил ею в лоб.

На пороге стоял худощавый дядька с небольшой бородкой в спортивных штанах и белой футболке.

Он явно хотел сказать мне что-то нелицеприятное, но при виде ребенка слегка опешил.

— Это что еще за… Бридж-Бэби — переросток? — проговорил он, окинув взглядом меня целиком. — Ты что, нес нам груз через пустоши, или параллельно нянькой еще подрабатываешь?

— Да нет, этот бэби мой личный, — обезоруживающе улыбнулся я, деловито скидывая с плеч свой короб. — Оставить не с кем, а работать как-то надо. Такая вот у нас непростая история. Одну секундочку, ваш заказ…

— Ну чего ты там застрял? — из-за двери появился еще один мужчина в похожем прикиде. Взглянул на меня — и тоже сразу как-то потерялся. И тихо добавил: — А может, кстати, это Семен заказывал? Он вечно всякую дрянь ест.

— И чего ты там привез? — вместо того, чтобы ответить приятелю, спросил у меня дядька с бородкой.

— Четыре воппера и картошка, — с непробиваемой уверенностью заявил я, вытащив из короба пакет.

А сам неприметно ткнул Бельского пальцем в бок. Ну же, работай! Младенец кряхтел, но хитрый маневр у него никак не выходил.

В буквальном смысле.

— А у вас тут… хороший двор! — ляпнул я полный бред, чтобы хоть немного потянуть время.

— Это у нас-то? — хмыкнул второй мужик, подозрительно осматривая коробки с едой.

— Э-ээ… Ну да.

— А на чье имя, говоришь, заказ был сделан? — спросил бородатый.

И тут, наконец, у Бельского все получилось!

Недвусмысленный клокочущий звук разорвал тишину, и противный кислый запах парадной приобрел новые животрепещущие оттенки.

— Ну что ты будешь делать! — схватился я за голову. И с самым жалобным видом взглянул на своих «заказчиков». — Извините за наглость, могу я попросить воспользоваться вашей ванной?..

Для пущей убедительности я шмыгнул носом. А малой повторно издал звук пулеметной очереди.

Мужики переглянулись. Бородатый усмехнулся.

— Ну… зайди, что ли. Детей обижать грех великий.

Так я оказался в квартире.

Дверь закрылась за моей спиной. А я оказался в длинном коридоре, окрашенном серой краской и с рваным линолеумом на полу.

Вот ведь Россия-матушка. Вроде сотрудники мирового правительства, а живут будто в старой казарме. Финансовый кризис, что ли? Или конспирация?

Короб с пчелиной жопкой оказался в руках бородатого.

— Здесь оставь, в ванной он тебе только мешать будет, — проговорил он.

Ага, небось осмотреть хочет. Ну, осматривай, че. Я не против.

— Спасибо! — сказал я и прошел в ванную, которая оказалась буквально в паре шагов от входной двери.

Второй мужик открыл дверь пошире и заглянул внутрь.

— Тебе помочь? — спросил он, пока я вытаскивал малого из кенгурятника.

— Нет, только дверь лучше бы прикрыть.

— Да ты не переживай так, — насмешливо проговорил тот. — Я постою, помогу, если что. Ты не стесняйся. Ребенка подержу — положить-то здесь некуда. Хороший, кстати, парень у тебя. Крепкий такой, и взгляд осмысленный. Недетский прямо.

— А, ну ладно! Спасибо еще раз! — сказал я, стягивая штаны с Бельского, мысленно матерясь.

С открытой дверью хрен я установлю куда-нибудь камеру.

Ну да ничего, сейчас наш надзиратель сам, по доброй воле оставит нас в приватном уединении!

И я рванул подгузник, как чеку из гранаты.

Тяжелый памперс остался у меня в руках, размазав содержимое по мелкому.

Твою ж мать! Как в таком маленьком тельце могло поместиться столько всего страшного и вонючего?..

Мужик продолжал невозмутимо смотреть на меня, а я смотрел на то, что скрывалось под подгузником. Осторожно сложил подгузник и двумя пальцами положил его в раковину.

К горлу подкатил неконтролируемый ком, не давая дышать.

Даня, возьми себя в руки. Ты же бился с настоящими монстрами! Видел кишки на траве, и даже за пандой убирал! Но, черт возьми, чем таким мерзким накормила Бельского Фемида???

А с другой стороны… Может, это и не так уж плохо, что мне так плохо?..

— Прости, я щас! — сдавленным голосом проговорил я, сунул ребенка в руки мужику и рванул в соседний кабинет, прикрывая за собой дверь.

Здесь, опустошая желудок в ржавое ухо местного толчка, я нащупал камеру в кармане. Подняв голову, прикинул ракурс просмотра из зияющей дыры сломанной вентиляции. Вроде ничего. И потом, кто бы не спал в этой квартире, а туалет-то один, так что дислокация идеальная. Специфическая, конечно. Но выбирать не приходится.

Шумно прокашливаясь, я приподнялся на цыпочки и приклеил камеру на почерневшей от плесени стене.

Потом нажал на кнопку сливного бачка и вышел из туалета.

— Простите, мужики… — пробормотал я с самым виноватым видом.

— На, — протянул мне бородатый перепакованного в чистый подгузник малого. — Ты его точно не украл? Что-то отцовского профессионализма в тебе ни грамма. Вот я — папаша так папаша. Одной рукой могу подгузник переодеть. А ты…

— А я до вчерашнего дня был бездетный, — пробормотал я, забирая Бельского с перекошенной физиономией. — Пока бывшая не заявилась. В общем, сложно все. В голове винегрет, как теперь выкручиваться…

— Куда ты его голого в переноску пихаешь, дебил, блин? Штаны парню сначала надень!

— А, ну да…

— Держи-ка ребенка, дай лучше я надену! — с раздражением отозвался бородатый. — А то у тебя руки… только еду разносить. Неспособие, блин. Как только такой пацана умудрился заделать…

— Так он же его не руками делал, — хохотнул второй. — А чо, возьми рецептик? Может, после четырех-то девок и у тебя чего-нибудь получится.

Бородатый нахмурился.

— А вот по давним мозолям, ваше сиятельство, попрошу не ходить, — сказал он, ловко засовывая лапки малыша в штаны.

Тут у меня зазвонил телефон.

Я посадил мелкого в кенгуру, принял вызов и выслушал театральные вопли с той стороны.

Потом ругнулся и повернулся к мужикам.

— Слушайте, я, кажется, еще и адрес заказа перепутал. Это тридцать первый дом?..

— Тридцать второй, — ответил бородатый.

— Да твою ж мать! Точно перепутал! — простонал я.

— Да не парься ты, — проговорил второй, сунув мне в руки пакет с бургерами. — На, мы его даже открыть не успели. Неси куда там тебе надо, несчастье блин.

— Спасибо, — с дрожью в голосе отозвался я.

Спрятав пакет обратно в наплечный сундук, я взвалил свою ношу на спину и двинулся было к выходу, как вдруг дверь одной из комнат в глубине коридора распахнулась, и из нее в одних трусах выскочил взлохмаченный и помятый ото сна длинноволосый парень бурятской внешности.

— Измена!!! — взревел он, как безумный, озираясь по сторонам пустыми белыми глазами без радужки. — Измена!!!…

— Кака, кака! — испуганно закричал младенец.

— Слоны уходят на север! — прокричал белоглазый, ритмично вскидывая руки и дергаясь всем телом. — Белый кит уплыл далеко на восток! Заприте двери! Заприте двери! Старый магистр разучился ходить!..

Я ринулся к двери — и, в принципе, это не было выходом из роли, потому что кто угодно в такой ситуации шарахнулся бы куда подальше.

Но бородатый оказался быстрей. Пинком он захлопнул дверь, которую я едва успел приоткрыть.

— А ну-ка стоять! — гаркнул он и, схватив меня за плечо, рывком развернул к стене спиной. И, глядя в упор выпученными глазами, страшным голосом проговорил. — Стоять молча. Дышать. Не двигаться!

Тут белоглазый с грохотом рухнул на колени, то вскидываясь, как шаман во время камлания, то опадая вниз.

— Вижу, вижу! — проорал предсказатель и резко перешел на невнятное бормотание, будто находился в бреду: — Он прилетит… прилетит в чреве зеленого зверя, верхом на двуногом коне…

Бородатый уставился на мелкого в кенгуру. Потом перевел взгляд на мои кроссовки.

А белоглазый продолжал бормотать:

— … Конь извергнется ложью, и посадит над ржавым троном третий глаз…

Бородатый, нахмурившись, медленно повернул голову в сторону туалета.

— … А-аааа! Я вижу смерть! — заорал вдруг шаман, как ошпаренный. — За ним по пятам идет смерть! И он… Он уже здесь!!!

Тут я извернулся, врезал бородатому под дых и ломанулся на лестничную клетку.

— Стоять!!! — крикнул бородатый мне в спину.

Ага, щас. И встал, и подождал. Держи карман шире!

Придерживая Бельского одной рукой, я понесся по ступеням вниз. Короб забился у меня на спине.

А за нами бежала погоня — я слышал стук кроссовок и шлепанье босых ног по бетону.

И, не оборачиваясь, выбежал из парадной во двор, едва не сбив с ног какую-то женщину.

— За ним, за ним!.. — донеслось мне вслед.

Ну, это если мат пропустить.

Чуть замявшись возле домофонных ворот, я выскочил в переулок.

А за мной по пятам неслась толпа: волосатый парень в трусах, который все еще размахивал руками, бородатый мужик с вытаращенными глазами, его матерящийся приятель и еще невесть откуда взявшаяся тетка в длинной розовой футболке до колен, под которой упруго вздрагивала и перекатывалась свободная, как Анжела Дэвис, грудь пятого размера. Тетка держала в руке пучок каких-то сухоцветов, от которых стелился черный дым.

Все-таки приятно осознавать, что не только школа «Парящего Грифа» может выглядеть как толпа клиентов дурдома.

И я бы, наверное, улыбнулся этой мысли, если бы откуда-то из-под ног наших преследователей не вынырнули тени, похожие на силуэты ягуаров.

— Это… не твои, случайно?.. — с надеждой в голосе спросил я Бельского.

— Кака, — сурово ответил он мне. И громко, пронзительно заверещал: — Дай-дай-дай!..

Навстречу тем черным теням бросились другие, одна за другой отсоединяясь от моей собственной.

А на пересечении переулка с улицей показались четверо: тощий, высокая, мелкая и чувак в костюме.

— А я ведь говорил, что план ваш дрянной, и закончится все это скверно! — крикнул мне Пётр, расстегивая пиджак.

— Да плевать уже, — отозвалась Деметра, занимая боевую позицию.

— И да восторжествует правосудие! — воскликнула Фемида, расчехляя свой меч.

— С богом! — сказал Самеди. И снял маску.