Божественные «кошмары», или Живая легенда

Глава 7. Как попасть в дурдом?

На следующий день Элегор вскочил первым, хотя утро было практически в самом разгаре, солнышко уже не сияло красками восхода, а пыталось прицельно наносить первые тепловые удары. Во внезапном приступе великодушия герцог решил не будить остальных, а заняться исследованием окрестностей в целом и поисками упомянутого вчера пруда. Мужчина прошелся босиком по газонам с малость переросшей травой и прошвырнулся по саду, попрыгал и покачался на толстых ветках похожих на старые яблони деревьев.

Пруд с неплохим, только слишком уж чистым, словно искусственно просеянным, песчаным пляжем — частную собственность поселка — бог нашел в паре километров за садом, просто перемахнув через забор. Но прозрачная с виду вода оказалась горячей и столь же противной, как подогретое молоко, плавание в ней не удовлетворило Элегора, а потому, примчавшись назад, он залез под холодный душ. Разумеется, не для закалки организма, как зануда Нрэн, а для личного удовольствия.

Вдоволь наплескавшись, герцог прошелся по тихому спящему дому, достал упаковку доставленного вечером из 'Стурра' метапласта красивого серебристо-серого цвета и расположился за столом на веранде, надумав опробовать текстуру материала. Элегор настолько погрузился в ощущения податливого и в то же время упругого вещества под пальцами, отвечающего малейшему нажатию, что не сразу услышал перезвон у ворот. Только это и могло объяснить, почему герцог оказался там не первым, а одновременно с Бортом Мапином.

У ворот был припаркован фургончик, по всему периметру расписанный лентами и цветами, а рядом стоял и нетерпеливо переминался с ноги на ногу парень в кепке с длинным козырьком и футболке 'Заказали — получите!'. В руках, как сначала показалось Элегору, человек держал большой веник. 'Может, уборщик?' — мелькнула мысль у бога, однако он не угадал. Завидев народ за воротами, паренек распахнул рот и радостно заорал, потрясая громадным букетом в гофрированной малиновой с зеленым кантом бумагой, перевязанной кучей каких-то красно-бордовых бантов:

— Доставка! Букет для очаровательной Ильты!

— Давай, — усмехнулся Элегор, почти не удивляясь тому, что богиня уже умудрилась обзавестись поклонником, даже находясь под присмотром ревнивых братьев.

— Просили передать лично, — заупрямился посыльный.

— Ильта еще спит. Я, конечно, могу ее разбудить, — задумчиво почесал скулу герцог, — но, если ее растолкать, встанет она в отвратительном настроении, и я не удивлюсь, если ты, парень, получишь этим веником по мордасам. В букете-то, небось, колючки есть?

— Есть. Много, — враз потускневшим голосом признался парень, растеряв весь трудовой энтузиазм.

— Тогда я тебе не завидую, — сочувственно цокнул языком Элегор, с трудом сдерживая смех. Стоящий рядом с герцогом Борт сдавленно хрюкнул.

— А может, вы примете букет вместо Ильты? — резко передумав будить капризную даму, посыльный поднял на мужчин умоляющий взгляд.

Герцог взял привезенный веник, поставил, весьма ловко копируя подпись принцессы, замысловатый росчерк в графе планшета, просунутого сквозь решетку ворот, и поинтересовался:

— От кого хоть это монументальное произведение?

— Заказчик Руффо Стуррис, — гордо признался посыльный.

— Ясно, — пренебрежительно фыркнул Элегор и пошел назад к дому.

— Такая красивая женщина ваша сестра, не удивительно, что у нее столь влиятельные поклонники, — заметил Борт Мапин, разглядывая букет. — Надо же, сам Руффо.

— Да уж, поклонников у Ильты хватает, отваживать не успевает, — машинально согласился герцог, едва не подавившись от стремительного производства Леди Ведьмы в звание сестры.

Впрочем, по совести, признался сам себе Элегор, все-таки было в их отношениях что-то от родственных уз. Кого еще можно одновременно едва выносить и в то же время симпатизировать, от кого еще можно принять столько поучений и не рассориться навсегда? Пожалуй, только от родственника, никакая дружба столь суровых испытаний выдержать просто не смогла бы.

— Вы о ней так заботитесь, — одобрительно с каким-то ностальгическим умилением констатировал человек. — Замечательная у вас семья, дружная, такая редкость в наше сумасшедшее время. Надеюсь, вам у меня понравится. Хорошо спалось?

— Судя по всему, лучше некуда, остальные до сих пор в постелях валяются, — ответил бог и спросил, удивляясь центральным в букете уродливым грязно-красным цветкам с длинными колючками и тошнотворным ароматом. — Скажи, это что самые дорогие цветы?

— Да, гилданские маковые ориделии, — ответил Борт. — Их самолетами из оранжерей Гилда доставляют, больше нигде вывести не удалось.

— Вот счастье-то, — пробормотал Элегор, задумываясь над тем, почему люди так часто путаются в понятиях дорогой, экзотичный и красивый. А хозяин дома все болтал:

— Букет роскошным считается, если в нем хоть одна ориделия есть, а тут их не меньше дюжины! Ваша сестра будет поражена!..

— Вообще-то, Ильта больше всего любит розы, — обронил герцог, — и ненавидит цветы с противными или резкими запахами.

Поднявшись на веранду, он хотел было сразу сунуть веник в помойное ведро, но решил все-таки предоставить эту честь принцессе. В конце концов, где это видано, чтобы герцоги Лиена за принцессами мусор выносили! Да никогда! В ожидании пробуждения Леди Ведьмы Элегор надергал из букета сизых травинок и соломенного цвета метелок, сходил на кухню и, отыскав высокий прозрачный стакан, наполнил его водой. Теперь на веранде стоял действительно весьма стильный букетик, а бог вновь вернулся к работе с метапластом.

Приблизительно через полчаса к обществу герцога присоединилась богиня, выплыв на веранду с запотевшим бокалом сока в руке в коротком халатике, перепоясанном тонкой цепочкой.

— С каждым днем вы меня, герцог, все больше и больше удивляете, — задумчиво улыбнулась Элия, присаживаясь в плетеное кресло и неторопливо потягивая сок. Богиня лениво, словно большая кошка, жмурилась от потоков солнечного света, щедро льющихся через окна.

— Чем на сей раз? — в ожидании очередной подковырки подозрительно поинтересовался мужчина, сминая в комок не удовлетворившую его скульптуру и вытирая руки полотенцем.

— Я серьезно, — заверила женщина. — Перемещение в замкнутый урбо-мир и подстройка под его структуру — достаточно сложная процедура для нас, созданий магических. Силы, энергия, потраченные на процесс приспособления нуждаются в восстановлении. Я могла бы ожидать, что первым поднимется Лейм, близкий к технологичным мирам, или Джей, но застаю на ногах лишь тебя, бродяга. Еще вчера пребывавшего в полумертвом состоянии. Поэтому и удивляюсь, приятно удивляюсь новой загадке, преподнесенной тобой.

— Просто я живучий, — не дав себе труда задуматься над личной уникальностью, беспечно ухмыльнулся герцог и ткнул пальцем в сторону букета. — А тебе, кстати, подарок от богатого поклонника, самого Руффо Стурриса.

— Какая честь, и почему я до сих пор не плачу от радости? — удивилась Элия.

— Понюхай, заплачешь, — саркастично посоветовал герцог.

— Пожалуй, воздержусь, — не пошла на поводу у провокатора принцесса, разглядывая подношение. — Да-а, я бы не сказала, что у этого Руффо есть вкус, в отличие от тебя, — Элия указала на простенький, но безупречно-красивый букетик в стакане на столе.

Брезгливо сморщив нос, принцесса сунула пальчики в глубину гофрированного гимна превосходству денег над вкусом, достала бархатную коробочку и несколько свернутых в трубочку листков. В коробочке оказалось какое-то золотое изделие из тяжелых звеньев.

— Красивый ошейник, — заржал Элегор.

— Хочешь примерить? — не осталась в долгу Элия.

— Я никогда не отберу у женщины ТАКОЙ подарок, — прочувствованно отказался герцог, приложив руку к сердцу. — Тебе подарили, тебе и носить, Леди Ведьма! Кстати, а что за бумажки?

— Какое-то приглашение на вечеринку, да он еще и список гостей прислал, — фыркнула принцесса, покрутив в руках тошнотворно-розовые листки. — Наверное, чтобы я в полной мере прониклась осознанием того, какую честь оказывают.

— Привет, сестра, халатик — прелесть! Жаль ты в таких по нашему замку не прогуливаешься, правда, Лейм!? А что за вечеринка? — переспросил еще из дверей Джей, объявляясь на веранде вместе с принцем.

Отдохнувшие и обновившие гардероб боги красовались в футболках с категоричными резолюциями: 'Объявлен в розыск' у вора и 'Я не умный, я очень умный' — у его кузена.

— Руффо прислалО Элии эту тошниловку, ошейник и приглашение, — широко ухмыляясь, Элегор кивнул поочередно на букет, коробочку с золотом и листы в руках богини.

— Вечеринка в ошейниках? Это круто, кто бы мог подумать, что парень такой развратник, — восхитился белобрысый принц, присаживаясь на угол стола. — И как, пойдешь?

— Непременно, — язвительно откликнулась принцесса, отпивая сока, — соблазню этого Стурриса, изнасилую при всем честном народе и через неделю выйду за него замуж.

— Уже все распланировала, — похвалил герцог, тогда как у принцев с лиц резко слиняли улыбки. Тема замужества сестры была совершенно непопулярна в среде богов королевской семьи. Причем настолько, что каждый, поднимавший ее, рисковал быть похороненным вместе с вопросом.

Лейм, так и не успевший пожелать возлюбленной кузине прекрасного утра, молча взял, почти отобрал у нее приглашение и наскоро пробежал его глазами. Джей, разумеется, тоже сунул нос в бумаги и присвистнул:

— Прямо на заказ! В списочке-то Марид Гидаква, некий главный врач небезызвестного Милего, да и парочка других ребят из дурок имеется. Хороший шанс свести нужные знакомства. Как вам?

— Не думаю, что это самый удачный вариант, использовать сестру в качестве входного билета, — сухо возразил Лейм, передернувшись при мысли о том, что Элия вынуждена будет терпеть общество примитивной скотины ради достижения общей цели.

— Предложишь другой? — оскорблено прищурился Джей.

— Разумеется, — согласился принц и показал красно-коричневую обложку книги, которую принес с собой. — Нашел в доме. Адресный медицинский справочник с телефонами, тут подписан прямой номер и номер приемной главврача Милего.

— А откуда они у Борта? — удивился Джей, но тут же ответил сам себе, сопоставив имеющиеся обрывки информации и собственные наблюдения не хуже Богини Логики: — Впрочем, коль сынок от золотой пыли съехал и валяется в дурке, любую информацию раздобудешь, за любые деньги. Так каков твой план, кузен?

Лейм в нескольких словах деловито обрисовал задумку, и компания согласилась: мысль удачная, может сработать, а если что-то не выгорит, всегда можно вернуться к идее вечеринки, намеченной Руффо на послезавтра. Поучаствовав в обсуждении нескольких мелочей в плане принца, Элия упорхнула переодеваться к завтраку, а Джей, соблазненный рассказом герцога о купании в горячей воде, умчался на пруд.

Элегор и Лейм остались на веранде вдвоем. Принц с пренебрежительной яростью глянул на букет и все-таки сделал то, что недавно собирался друг: сунул веник в мусорное ведро. Сразу становилось понятно, с большим удовольствием бог затолкал бы туда самого Руффо… по частям.

— Чего ты так вызверился? — почти небрежно спросил герцог. — Он же ничтожество, ничего для Элии не значит и значить не может.

— Знаю, — согласился принц и, вскинув голову, задал мучивший его вопрос:

— Тебе не туманит рассудка страсть, скажи, между ней и Джеем что-то есть, или я просто схожу с ума?

— Слушай, Лейм, я, конечно, не пророк и с факелом за ней по ночам не хожу, только, думаю, от Леди Ведьмы у каждого из вас на свой лад мозги плавятся. Ты вот прежде плакал и вздыхал, а теперь начинаешь красными глазами зыркать, Нрэн дубеет, Энтиор елеем разливается, а Джей пошлит напропалую и руки распускает. Только, если б у него с Элией что-то наклевывалось, он так в открытую никого провоцировать бы не стал, хоть и рисковый до невозможности бог, но не настолько, — не без сочувствия, но стараясь казаться беспечным, честно ответил герцог, крутя в руках метапласт.

— Спасибо, — влюбленный бог медленно выдохнул, немного расслабилась напряженная линия плеч. — Ну как тебе материал?

И, собираясь завтракать, друзья заговорили уже совсем на другую, куда менее тревожную, чем привязанности ветреной принцессы, тему.

Где-то через пару часов после упомянутой беседы к воротам в высокой белой стене психиатрической лечебницы 'Милего' подъехало такси, автоматические ворота — единственный пропускной пункт на охраняемой территории — разошлись, и машина вкатила внутрь. Из нее вышел высокий, темноволосый мужчина в серо-зеленых шортах и белой футболке с надписью 'Ищу смысл жизни'. Удивительные темно-зеленые глаза посетителя обратились к встречающему машину санитару в синем халате. Тот уточнил для проформы:

— Вы Лим Луленд?

— Да, — согласился принц и был препровожден через широкий чисто выметенный двор с фигурной плиткой и далее, по широкой тенистой аллее к главному корпусу больницы.

Милего не был обычной психушкой. Он больше походил на санаторий или даже дом отдыха. Аккуратные таблички указывали направление к разбросанным среди ухоженного парка корпусам зданий, окрашенных в умиротворяюще зеленый, нежно-розовый, светло-голубой и одуванчиково-желтый. Люди, прогуливающиеся по дорожкам, сидящие на скамейках или в беседках, были одеты в ставшую уже привычной глазу летнюю одежду симганцев. Только мелькающие то тут, то там синие халаты врачей и странная тишина, кажется, даже птички щебетали тут шепотом, указывали на статус больницы.

Санитар проводил Лейма до административного корпуса Милего и далее к самому кабинету главного врача — Марида Гидаквы. Хорошенькая куколка секретарша с глазами столь пустыми, что встреть Лейм ее вне стен здания, принял бы за пациентку, доложила шефу о визите посетителя.

Подтянутый, стройный, пусть не первой молодости, но явно очень хорошо следящий за собой мужчина, на котором даже синий халат смотрелся как дорогой костюм, приветствовал принца широкой деловой улыбкой. Марид привстал из-за стола, жестом указывая гостю на мягкое кресло. Уже зная, что его ждет, Лейм все-таки сел и оказался почти на голову ниже сидящего врача. Впрочем, такие психологические штучки давно не действовали на бога.

Он вежливо ответил на улыбку и поблагодарил:

— Спасибо, что так быстро изыскали возможность встретиться со мной.

— Пустое, дорогой мой, пустое! Добрые знакомые Руффо — мои знакомые, я просто не мог отказать вам, — замахал руками доктор.

— Я много слышал о вашей больнице, принципиально-новых методах работы с больными, прогрессе, достигнутом в излечении, той заботе и внимании, которыми окружен каждый пациент Милего! Но все равно, посетив больницу лично, я просто не поверил своим глазам, ваши владения похожи на маленький рай!.. — начал Лейм с хвалебного спича дурке.

Потом они с доктором потратили еще пяток минут на взаимное расшаркивание, пока Гидаква не задал ласково-сочувственным, специфично-врачебным тоном очередного вопроса:

— Так кого из близких вы хотели бы поместить к нам в Милего, Лим?

'Какое соблазнительное предложение! — подумал принц, едва не прыснув от неожиданности. — И в самом деле, полагаю, никому из нашей семейки не вредно было бы пожить тут луну-другую, а кое-кого, — перед мысленным взором мечтателя возник суровый образ старшего брата Нрэна, — я бы с удовольствием упрятал и на пару веков'.

Справившись с приступом мрачноватого веселья, бог ответил короткой улыбкой и осторожно заметил:

— Доктор Гидаква, боюсь, вы получили несколько ложные представления о цели моего визита. Правда, у меня действительно есть родственники, желающие посетить Милего, но вовсе не для лечения нервной системы. Понимаете, Джак, Ильта и Гир — люди творческие, их союз в настоящий момент находится в свободном поиске вдохновения и собирает материал для будущих работ. Одной из предполагаемых тем будет та, которая непосредственно касается ваших пациентов. Именно поэтому я имел нахальство просить вас о встрече, чтобы договориться о возможности посещения вашего великолепного пансионата, своего рода экскурсии, в благодарность за которую мы готовы передать на счет Милего определенную сумму.

— Интересно, — врач был явно заинтригован как упоминанием предполагаемого вознаграждения, так и желанием некой сумасбродной компании познакомиться с жизнью психиатрической лечебницы изнутри. — Обыкновенно люди, — я не имею в виду журналистов, поскольку клиника у нас закрытая, доступа на территорию писаки не имеют, — стремятся выйти отсюда, а не попасть внутрь.

— О, мои родственники совершенно особенные. Они часто делают то, что противоречит обычаям и правилам, — справедливо заметил Лейм, ничуть не погрешив против истины. В его голосе был не приказ, но что-то такое, чему хотелось верить и верилось безоговорочно. — Понимаете, они хотят привлечь внимание общественности к одному из самых болезненных вопросов современности — употреблению наркотических веществ, тому, во что они способны превратить даже самого талантливого, сильного и выносливого человека.

Улыбка доктора Гидаквы, не сходящая с лица с момента встречи, исчезла. Теперь перед принцем был врач, а не вальяжный светский лев. Мужчина выпрямился в кресле, задумчиво, почти строго кивнул:

— Понимаю, ваши родственники решили начать с самого края, куда скатываются любители золотой пыльцы. Понимаю! Верный подход! Если это поможет хотя бы одному человеку отвернуться от губительной пропасти, я сочту их усилия ненапрасными! Да, полагаю, мы можем организовать посещение Милего для четверых гостей и знакомство с особенно тяжелыми клиентами. Разумеется, с условием сохранения полного инкогнито пациентов.

— Разумеется, — поддакнул Лейм, ибо идентификационные данные психов для божественного поиска ни малейшего значения не имели.

— Я лично с удовольствием буду сопровождатьблизких друзей Руффо! Осталось только выбрать время, — заверил Гидаква собеседника, не поднимая вопроса о деньгах, то ли собирался завести о финансировании речь после экскурсии, то ли настолько загорелся идеей бога, что вообще забыл о деньгах.

— Может быть, сегодня ближе к обеду? — попросил принц. — Если мы не нарушим какие-то из ваших личных или рабочих планов, доктор.

— Именно сегодня — не нарушите, — объяснил Гидаква, обезоруживающе разведя руки. — Видите ли, дорогой мой, в городе собирались проводить большое совещание, но неожиданно перенесли его на начало следующей трикады, поэтому рабочий календарь пуст.