Божественные «кошмары», или Живая легенда

Эпилог. В Бездне

— Прекрасный день, Злат, — поприветствовала принцесса мужчину в роскошных малахитовых одеяниях с чернеными широкими браслетами на запястьях, больше походящими на наручи, широким поясом и гривной, охватывающей шею. — Эффектно выглядишь, особенно в такой обстановке!

Голос богини заметался по пещере. Стены и потолок оной терялись в тенях и туманах, а пол был устлан ковром разнообразных сокровищ. Среди великолепных украшений, любое из которых сочли бы за счастье носить короли, возвышался громадный плоский камень. Черный цвет его, казалось, не только поглощал всякий свет, но и сам излучал мрак.

— Это одно из моих прибежищ, — небрежно усмехнулся Злат.

— Как Дракона Туманов? — уточнила Элия, зная привычку любых разновидностей драконьей породы окружать себя ювелирными изделиями в неисчислимом множестве.

— Да, — согласился Повелитель Межуровнья.

— Тогда почему со мной сейчас беседует не Дракон, а мужчина? — лукаво поинтересовалась принцесса.

— В твоем обществе я предпочитаю быть мужчиной, — объявил Злат, тряхнув полночно черными кудрями.

— Великолепное прибежище для Дракона Бездны, — оценила Элия интерьер и с легкой иронией прибавила, — только твоя весьма эффектная в других условиях мужественная ипостась несколько теряется на фоне столько обширного пространства, которое положено заполнять чем-то хищным, длиннохвостым, крылатым и алчным.

— Беседовать с Богиней Любви я предпочитаю в этом обличье, — заговорил Злат властно. Его голос и фигура наводнили собой сокровищницу не хуже огромного тулова черного Дракона Туманов. В любом из вариантов объема и массы Повелителя Путей и Перекрестков его неимоверная и неописуемая законами Мирозданья суть занимала равное пространство. — И, насколько я понял, она так же изъявила желание говорить со мной?

— Да. Вы, мой лорд, весьма чутко уловили желания дамы, и, будучи истинным рыцарем, поспешили немедленно исполнить его. Как обычно, не дожидаясь снятия защитных чар, — кивнула Элия, традиционно укорив приятеля за разрушение весьма сложного заклятья Гильдии Зеркальщиков. Тайна его считалась столь же нерушимой, как и прихотливая структура, а над расшифровкой сломало голову не одно поколение конкурентов.

— Прости, я вечно забываю такие мелочи, — небрежно пожал плечами мужчина. Грозное заклятье, отгоняющее самых зловещих тварей Межуровнья, для Повелителя было равносильно тонкой ниточке паутины. — Ты пришла посмотреть на странную карту?

— Странную? — выгнула бровь богиня, забавляясь формулировкой. Каждую из карт Колоды Джокеров сумасшедшего рисовальщика Либастьяна невозможно было назвать заурядной или обычной миниатюрой.

— Карта есть, создания ей под стать — нет, — констатировал Злат, вручая возникшую из воздуха пластинку с изображением сидящего на утесе над бездной симпатичного юноши с внимательными серыми глазами, привольно растрепанной копной черных волос, упрямым и одновременно мечтательным ртом. — Что скажешь?

— Надо же, Плетущий Мироздание! — восхитилась принцесса.

— Плетущий? — заинтересовался мужчина, не имевший опыта встреч с необыкновенными созданиями такого рода. В Межуровнье те никогда не совались, обладая способностью перемещаться между мирами и с Уровня на Уровень своими тайными путями, минуя Бездну. А Злат, заглядывая в миры, никогда не ставил цели найти Плетущего, дабы поглазеть на редкую зверушку.

— О да! Весьма характерное излучение силы. Увидишь раз, не спутаешь ни с чем! Еще не рожденный, но предсказанный член Колоды — Плетущий Мироздание! Может быть, тоже наш будущий родич? Посмотри, серые глаза и семейная форма подбородка. Немного похож на Тэодера и Лейма! Неужели потомок? Или дядя Велль преподнесет нам еще один сюрприз? — заулыбалась принцесса, мгновенно определив знакомую по встрече с Ятом энергии божества.

— Жнец, Плетущий, — хмыкнул Злат. — Похоже, в Колоде скоро будет полный комплект Высших Слуг Творца.

— Может быть, — согласилась Элия, — а может, и нет. Колода подбирается по неизвестным нам признакам, единственно верно только одно: каждая карта должна служить помощником Джокерам и слаженно взаимодействовать с другими картами. Козыри Творца не обязаны собирать под свою руку всех его Слуг. Исходя их того, что те обладают высшей степенью способности чувствовать истину, Джокерам в случае необходимости будет достаточно просто воззвать к нужному Служителю, и тот почтет за честь исполнить просьбу.

— Возможно, — задумался Повелитель Межуровнья над выводами богини, а та еще раз посмотрела на карту и довольно резюмировала, сложив кусочки головоломки воедино:

— Так вот что учуял Ральд в горах! Эту вещицу, а вовсе не мумию мага…

— Ральд? Мне передали ее неугомонный герцог и Джей, — теперь настала очередь Злата играть бровями.

— Ральд — Разрушитель на службе у Сил Равновесия, с недавних пор дворянин Лоуленда, — пояснила богиня.

— Очередная история, к которой ты приложила свои лапки, да, дорогая? — задумчиво усмехнулся Злат и спросил настолько небрежно, что Элия мгновенно поняла, насколько важным был для собеседника этот вопрос. — Это из-за него я вижу на тебе свежий отпечаток тени? Ты обращалась к своей древней крови?

— Если хочешь услышать про Ральда, я расскажу. Что касается древней крови, я была вынуждена обратиться к ней, чтобы решить одну проблему, — ответила принцесса, возвращая карту Повелителю Межуровнья.

Лорд Бездны вновь перехватил ее руку и сжал, малахитовые глаза метали молнии:

— На мое приглашение ты не откликнулась, чей же призыв оказался для более значим?

— Злат, отпусти, или ты сломаешь мне кости, — спокойно констатировал Элия и, призналась, чтобы унять неистовое пламя негодования в душе друга. — Я использовала силу Пожирательницы Душ не из каприза, пустой прихоти или странных желаний, а чтобы спасти жизнь брата.

— Опять твои родственники, — пальцы Злата разжались, он скривил губы в досадливой улыбке. — Ради них ты готова на все?

— Сам знаешь, ради тебя я сделала бы тоже самое. Увы, я очень эгоистична, — неожиданно согласилась женщина.

— И причем здесь эгоизм? — изумился парадоксальности заявления богини мужчина настолько, чтобы почти перестать злиться.

— Я слишком привыкла к своей семье, мне некомфортно будет сознавать, что кого-то из моих родичей не окажется рядом, когда я захочу его видеть, — пожала плечами принцесса. — Думаю, мои братья столь же эгоистичны, и в случае нужды я смогу рассчитывать на их безграничное себялюбие.

— Дай-то Творец, — кивнул Злат, и до странности естественно прозвучало это пожелание в устах Повелителя Межуровнья, не признававшего никого и ничего.

— А что, отпечаток тени настолько силен? — с тревогой спросила Элия.

— Нет, он больше похож на дуновение восхитительного и смертельно ядовитого аромата. Скорее призрак, чем реальность, — констатировал мужчина. — Ты могла бы быть безмерно опасной и могущественной, если б решилась принять эту силу.

— Мне достаточно быть самой сильной Богиней Любви на ближайших Уровнях, — откачала головой принцесса и лукаво прибавила: — Кроме того, меня и так боятся даже твои демоны, куда уж больше? Неужто ты сам хочешь подрожать от страха?

— Это было бы свежим эмоциональным опытом, — недоверчиво и почти мечтательно хмыкнул Злат, знакомый со страхом лишь понаслышке и считавший сие некоторым пробелом в образовании.

— Прости, но давай мы попробуем напугать тебя как-нибудь иначе. Если попросить мои братьев, они непременно что-нибудь придумают, — попросила Элия.

— Не сомневаюсь. На пакости у них чрезвычайно богатая фантазия, — усмехнулся Повелитель Межуровнья и промурлыкал, поглаживая принцессу по щеке подушечкой пальца: — И все-таки, неужто тебя не соблазняет столь великая власть и новые вершины наслаждений?

Богиня мельком отметила странное несоответствие между тоном искусителя и серьезным, каким-то испытующим взглядом Злата из-под ресниц. Он словно не просто спрашивал, а втихую экзаменовал Элию. Чем-то грозный Дракон Туманов сейчас напоминал принцессе учителя законоведения лорда Дайвела, обожавшего в 'обычной' беседе подбрасывать такие невинно-коварные вопросики с подтекстом, чтобы проверить, как подопечная усвоила материал.

— Не буду врать. Сила Пожирательницы Душ — огромное искушение, искушение наслаждением, в чем-то близким к моей чувственной сути, но одновременно глубоко чуждым ее изначальным основам, — серьезно ответила богиня. — Любовь в любых ее истинных проявлениях изначально предполагает обмен или дар: мыслей, чувств, переживаний, но никак не кражу, не хищное стремление брать, ничего не давая взамен. Я никогда не была образцом милосердия и не буду, но смотреть на прекраснейших мужчин во Вселенной и видеть лишь еду — не по мне!

— Прекраснейших мужчин во Вселенных? — теперь уже искушение и хрипотца в голосе Злата стали натуральными, испытующий огонек исчез из малахитовых глаз. — Интересно, кого ты имеешь в виду?

— А-то вы не знаете, мой лорд? — дразняще шепнула Элия, запуская пальцы в полночные кудри Повелителя Межуровнья.

— Догадываюсь, но, пожалуй, не мешало бы проверить, — переливчато-нежный смешок богини был погашен долгим поцелуем. Несколько минут спустя прозвучал вкрадчивый шепот — Ты хотела видеть дракона?…

Шелест гигантских крыл и взмывающие тени заполонили пещеру…