Близкие враги

Глава 8

О том, как герой соглашается с генетикой, отрывает голову и шагает в пламя.

— Знаешь, Олег, а вот сейчас я даже рад, что не так много моих родственников в этот раз на войну вместе с нами решило отправиться, — устало простонал Стефан, откидываясь спиной на какой-то шкаф и поглубже зарываясь в груду не слишком-то чистого тряпья, недавно бывшего одеждой кого-то из осман. Однако потом прежних владельцев этой вещи пробили насквозь в четырех местах и еще немножечко забрызгали тем, что находилось внутри ближайших нескольких человек. В итоге вполне крепкая некогда ткань превратилась в откровенный мусор, которым бы и большинство старьевщиков побрезговало. — Мы хоть и живем в Сибири, но холод как-то не особо любим...Во всяком случае, когда это не просто пробежка по зимнему лесу или там купание в проруби, а лютый дубак, от которого при всем желании никуда не деться. Наверное, это наследственное...

— Ага, генетическое, — согласился с ним чародей, поправляя османский мундир какого-то то ли янычара-ветерана, то ли воздушно-армейского прапорщика, которым он себе ноги закутал, и чуть приподнимая вверх капюшон мантии, постоянно сползающей ему на глаза. Кровь с тряпок, богато украшенных вышивкой, текстом молитв на арабском и даже чем-то вроде портрета какой-то бородато-косматой личности, но напрочь лишенных волшебных свойств, удалось в основном удалить, спасибо гидромантии. Но именно что «в основном» и был бы боевой маг чуть более брезглив, и ни за что бы не использовал эти вещи, стянутые с покойников. Или если бы он мерз меньше хоть капельку. — У всех людей до одного проявляющееся. А у людоящеров так вообще в острой форме, что служит столь же весомым доказательством нашего родства, как и соски на грудях их женщин...

Три представителя данной расы, сгрудившиеся вокруг алхимреактора и едва не обнимающие сложнейший артефакт, в основе своей, как ни крути являющийся всего лишь печкой, на эту сентенцию ничего не сказали. То ли были согласны со своим капитаном, то ли не хотели с ним спорить, а то ли и вообще окончательно впали в оцепенение, не в силах вынести лютый мороз, царящий в единственном более-менее пригодном для жизни помещении на борту останков захваченной баржи.

Олег, вполглаза следящий за работой алхимреактора, дабы не упустить момент, когда следовало загрузить в это странное техномагическое устройство новую порцию топлива, отвлекся на какое-то подозрительное движение на периферии своего зрения, сопровождаемое легким хрустом сминаемого снега. Полупрозрачное и не совсем материальное существо, отдаленно похожее не то на крылатого червя, не то на вытянутого подобно таксе крохотного птеродактиля, расшвыривало в стороны намороженный усилиями гидромантов теплоизолятор и пыталось вползти в помещение прямо сквозь стену. Чародей поморщился и наполнил находящуюся в твердом агрегатном состоянии воду своей магией, заставляя ту разорвать мелкого духа в клочья эктоплазмы. Оторванная голова еще пару раз дернулась и клацнула пастью, в которой виднелись призрачные, но наверняка вполне себе острые зубы, а потом замерла и тоже потихоньку стала превращаться в однородную киселевидную субстанцию, источающую запах грозовой свежести. Подобные существа самых разных форм, размеров и степени опасности, привлеченные не то редкими на подобной высоте аурами людей, не то банальным теплом, которое просачивалось в остальную часть судна появлялись не сказать, чтобы часто...Но и не редко. На летучие корабли подобные паразиты не проникали — работающие практически в пассивном режиме барьеры её банально отпугивали, поскольку казались слабым неразумным существам слишком опасными, дабы с ними связываться. Однако держащиеся в небе на честном слове обломки подобной защиты не имели: и энерговоды от неаккуратного обращения просто оплавились, и не сильно большие запасы топлива хотелось растянуть на как можно больший срок. Приходилось целителю помимо забот о ходе восстановления организмов своих пациентов еще и следить, дабы никто от них кусочек втихаря не отгрыз. Бодрствующие-то бойцы подобную наглую мелочь прибьют ударом кулака, если не щелбаном, вот только инстинктов тварюшкам как правило вполне хватало, дабы нацеливаться на спящую или бессознательную добычу.

— Господин капитан, я тут пока обломки разбирал, тайник нашел с каким-то белым порошком, который раньше кто-то из матросов под порог запрятал! — Дверь, ведущая в помещение, отворилась под скрип несмазанных петель, свист мгновенно устремившегося наружу теплого воздуха и злобный рык единственного одаренного, который с грехом пополам и при помощи самодельной барьерной рунной цепочки мог сойти за аэроманта, а потому непрестанно находился в помещении, обогащая воздух кислородом. Проблему теплоизоляции решили относительно легко и просто, едва не доведя данную часть судна до полной герметичности, но разряженная на большой высоте атмосфера и ежесекундно выдыхаемый бойцами углекислый газ требовали иного подхода. Не найдись в отряде подобного умельца, пришлось бы обломкам судна двигаться куда ниже, и с куда как большим риском, ведь долго переносить зверские условия, примерно соответствующие особо ненастной погоде на вершине Эвереста, не могли даже организмы одаренных. Тем более слабых одаренных, вдобавок перенесшие изрядное злоупотребление алхимическими стимуляторами и страдающие от последствий экстренного исцеления ран. Обычные синяки и порезы Олег конечно же убрал без следа, но когда доспехи его подчиненных оказывались пробиты, то в четырех случаях из пяти против них использовались боевые артефакты. И далеко не самые поганые. Опытный целитель обычно мог исправить и это, однако времени ему требовалось гораздо больше. Или медикаменты, которых не было. Впрочем, как и еды, нужной бойцам для скорейшего восстановления сил. — Вот только кажется мне, что это не соль...И не мука...

— Браун, напомни мне, а ты у нас откуда? — Задал Олег вопрос одному из пяти своих подчиненных, которые себя чувствовали достаточно хорошо, дабы без жизненно важного повода покидать теплое и насыщенное кислородом помещение, шастая по остаткам корабля в поисках ценностей или дефектов, которые надо срочно устранить, дабы все опять не начало сыпаться. Этого наемника, сейчас с сомнением рассматривающего узкую стеклянную бутыль, фактически пробирку, плотно запертую фигурной крышкой стилизованной под расправившую крылья летучую мышь с торчащими из-под верхней губы большими клыками, чародей завербовал еще в США. Дар оракула нашептывал своему обладателю, что подобные художества отнюдь не случайны и служат своеобразным знаком качества товара, пусть даже к упаковке данного вещества вампиры Южной Америки не имеют ни малейшего отношения. Только к самой субстанции.

— Ирландия, — пожал плечами ведьмак, которому было слегка за пятьдесят, пусть даже выглядел он максимум на сорок. — Именно на острове святого Патрика я родился, вырос и под руководством деда стал что-то из себя представлять, потом во флоте долго отирался, остался после очередного рейса в США, пару лет паровозы охранял от налетчиков-индейцев, но деньги быстрее тратились, чем копились, вот и отправился с вами лучшей доли искать...А что?

— Белую дурь ты нашел, — фыркнул еще один наемник, завербованный в Северной Америке, только на сей раз смуглый, как и положено всем индейцам. И судя по паре обмолвок, человеком он был не слишком законопослушным...Хотя бы потому, что законы частенько помещали его соплеменников где-то между китайцами и собаками. Правда, вряд ли этот парень участвовал хоть в одной попытке ограбления поезда, ибо проживал в Мексике, где таковые достижения технической мысли можно было по пальцам пересчитать. Очень уж они раздражали тех, кто служил последним атлантам, напоминая о достижениях человеческой цивилизации, свободной от немертвого ига. — Кровососы её гонят и на неё же подсаживают своих рабов, дабы те охотнее им служили.

— Я слышал, что первый десяток раз особого вреда от неё не будет, только появится способность по несколько суток не спать, бодрость духа, да и магия станет более подвластной. — Поддакнул ему еще один боец родом примерно из тех же краев, только на сей раз темнокожий. — Да и потом вроде бы можно бросить, если не слишком злоупотреблять...

— Я тебе как медик говорю, что это дурная затея, которая может привести только в раннюю могилу. — Нахмурился Олег, которому очень не понравилось то направление, в котором начинал двигаться разговор. Скрепя сердце целитель признавал, что в определенном смысле его подчиненный был прав. Но в то же время потворствовать наркомании не собирался! — Во-первых, эта штука, конечно, заставит тебя забыть о боли и усталости, но процесс-то будет идти за счет ресурсов организма, тех самых, которые использованные алхимические стимуляторы основательно подточили. В результате выхлоп получится на десять копеек, а ущерб на рубль. Во-вторых, психологическое привыкание может оказаться сложнее сломать, чем физиологическое, и человек сам не заметит, как станет рабом удовольствия, даруемого порошком. Ну и, в-третьих, вы чего, вампиров не знаете? Когда эти дохлые ублюдки делали для смертных ну хоть чего-то хорошее без двойного, а то и тройного дна?

— Действительно, добра от этой богомерзкой нежити ни одному честному христианину ждать не приходится... — Скривился ирландец, с брезгливой миной рассматривая сосуд, в котором было плотно упаковано не меньше сотни грамм чистого кокаина. Ну или не очень чистого, если те, кто изготовил ему столь оригинальную и броскую упаковку, заодно разбодяжили товар. — И от той, с которой проклятые католики сдружились, тоже вообще-то...Мда, ну и находочка! Уж лучше бы в том тайнике соль была...

— А что, кто-то нашел мясо, чтобы его пожарить? — Заинтересовался Стефан, чей организм потихоньку отходил от действия посмертного проклятия. И очень хотел есть. Но увы, к огромному сожалению толстяка, способного хоть свежей корой питаться, ни коры, ни чего-то более калорийного в небе добыть было нельзя. Птицы на такой высоте не летали, а воздушные элементали, во-первых, представляли из себя слишком большую угрозу, а во-вторых, как по большей части энергетическая форма жизни в плане питательности уступали даже кожаным ремням и сапогам, использование которых в качестве хоть какого-то пищезаменителя Олег последнее время рассматривал в своих мыслях все чаще и чаще. Воду для отваривания ведь он наколдует в практически любых количествах, за огнем тем более дело не станет. Да и шансы нарваться на синтетику в этом мире были минимальные — подобные материалы как бы есть, но их еще поди найди...– Учтите, я осман жрать не намерен! Даже пока они относительно свежие!

— Ничего, на таком холоде им все равно не испортиться... — Пожал плечами Браун, а когда на нем скрестились ошеломленные и малость шокированные взгляды мгновенно поправился. — Ну, в смысле вонять не будут! А еда...Ну что еда...Потерпим, раз уж кухня с её запасами осталась где-то на ныне уничтоженных палубах. А как совсем оголодаем — снизимся и поохотимся. Бомбу может какую в реку скинем, бомбы же у нас есть в отличии от пайка...Да и еды нам надо не сказать, чтобы много, не так уж и много нас и осталось...

— Ай, блин! Жжется! — Подал голос чуть ли не единственный среди выживших бойцов представитель коренного населения Возрожденной Российской Империи. В интернациональный отряд наравне с ящеролюдами, американцами, мексиканцами и индейцами он был назначен Олегом за то, что слишком уж сблизился с волхвами и даже прошел какие-то там ритуалы посвящения, став для язычников своим. И не просто своим, довольно талантливый одаренный, находящийся где-то на границе второго и третьего ранга, прошел при храме Перуна какой-то аналог экспресс-курсов, в результате которых сей начинающий боевой маг стал аналогом странствующего проповедника, которому за религиозную агитацию уже назначали пару раз наряд на чистку корабельных сортиров. — Больно! Горячо-о-о!

— Похоже, нас нашли, — с радостным удивлением озвучил очевидное Стефан, наблюдая за тем, как начинающий волхв-проповедник изрыгая ругательства и богохульства исполняет экстренный стриптиз, поскольку где-то глубоко под слоями намотанных им на себя тряпок что-то задымилось. А еще раскалилось, судя по поведению бойца, отчаянно пытающегося избавиться от предмета, без сомнения являющегося один из носимых им с собою артефактов. И знал Олег одного древнего могущественного чародея, связавшего свою судьбу с древними языческими богами и поднявшегося в иерархии их смертных слуг довольно высоко, питающего пламенную любовь к пиромантии, а также любящего использовать свои подарки в качестве маячков для воздействия магией пространства. — Ура архимагистру! Голодная и холодная робинзонада отменяется!

— Вот вы где, дезертиры! — Злобно прорычал откуда-то из-под одежды бойца знакомый голос, а после одежда и даже броня на нем под полный боли вопль владельца лопнули изнутри, поскольку артефакт-маячок рванулся наружу, прожигая все преграды. И то, что в качестве одной из них выступала весьма приличная зачарованная броня, древнего волхва не остановило. Капля сияющего от внутренней энергии пламени замерла перед Олегом, а потом начала медленно расползаться в разные стороны, образуя огненную лужицу...Или зародыш портала. — Коробейников! Доклад!!!

— Поставленная вами боевая задача выполнена. Два вражеских корабля уничтожено, один захвачен, но очень сильно поврежден. Потери среди ударной группы около семидесяти процентов, число уничтоженных врагов около тысячи. — Олег решил не заострять внимания на том, кто именно успешно довел баржу до состояния держащейся в воздухе на честном слове и наполовину расплавившихся рунных контурах груды мусора, а также, сколько именно своих бойцов он повел в атаку. Интуиция на пару с логикой подсказывали, что древний волхв сейчас ну просто очень сильно не в духе — после столь масштабного поражения-то, а он и в лучшие свои времена мог вспылить на ровном месте, плюясь пылающей слюной на логику, законы и последствия собственной импульсивности. Следовало по возможности чуть поднять настроение пироманту, резкому как прорыв магмы из жерла вулкана или понос, прихвативший после перенасыщенных жгучим перцем блюд какой-нибудь экзотической кухни. И в то же время нельзя было прогибаться, показывая слабость, ведь Савва точно не постесняется воспользоваться подвернувшейся возможностью и навестить на Олега какие-нибудь дополнительные обязательства. С фанатичностью служителя языческих богов могла поспорить разве только его же страсть к тому, чтобы заполучить чего-нибудь нахаляву или, по крайней мере, крайне дешево. — Разрешите спросить? А почему это нас вдруг в дезертиры записали? Я и мои подчиненные сделали все, что было в наших силах и добились таких результатов, о которых кто-нибудь другой мог бы только мечтать! Разве много нашлось ударных групп, которые смогли вывести из строя целых три судна?

— Да некоторые и на одном-то толком шуму навести не сумели, поганцы паршивые. — Из почти уже оформившегося портала вырвался примерно метрового диаметра комок пламени, скорее всего являющийся плевком архимагистра и пробил навылет парочку переборок, впустив в помещение холодный свежий воздух. — И к тебе, Олег, с этой стороны по большому счету претензий у меня действительно нет, как и к бойцам, что с тобой в атаку пошли...Ты кстати опять небось добычи нахапал столько, что прослышавшие о ней молокососы будут слюнями захлёбываться и наперегонки бежать в ближайшую дыру, где можно сложить свою тупую головенку?

Портал окончательно оформился и теперь стал представлять из себя примерно двухметровых размеров пылающие врата, за которыми открывался вид Олегу одновременно и знакомый, и неизвестный. Большое просторное помещение с полом из гладкого камня, вделанными в потолок магическими светильниками и красочными фресками на стенах определенно было построено в гиперборейском стиле. Круг деревянных идолов, смотрящийся в этой зале весьма чужеродно, без сомнения являлся куда более поздним дополнением. И кто несет за него ответственность долго гадать не требовалось — огненный великан, ныне раздувшийся не до максимальных своих габаритов, но полок головой все-таки подпирающий, а ведь было до того метров десять.

— На сей раз с добычей не повезло, если не считать корабль, и честно говоря, я бы его не считал. Дешевле новый построить, чем этот отремонтировать. — Абсолютно честно сознался Олег, в голове которого прочно засела оговорка « с этой стороны». Видимо с какой-то другой стороны претензии у древнего волхва все-таки имелись, и чародей даже догадывался с какой именно. «Тигрица», которая вышла из боя намного раньше, чем строй русских кораблей оказался окончательно уничтожен и скрылась в облаках. — Можете сами посмотреть, но нет тут ничего интереснее груды рваных османских тряпок...Оружие османское мы в тюки уже увязали, хотя в большинстве своем там дрянные стальные клинки и ружья с кремниевым замком, не сильно отличающиеся от стрелецких пищалей. Ну, в принципе еще алхимреактор выдернуть можно, он тут сильно не новый, но зато мощный и большой, тысяч на двадцать по нынешним ценам должен вытянуть. И топливо в соседней комнате лежит, но не сильно много, рублей на семьсот.

— Ну и хорошо, — против ожиданий чародея ни капли не расстроился подобному повороту событий пылающий гигант. А после запустил в портал свою ручищу, от которой Олег едва успел отпрыгнуть в сторону и выдрал с мясом энергетическое сердце судна из фиксирующих креплений. — Некрасиво бы получилось, если бы у всех печаль-беда, а ты опять катаешься как сыр в масле с большим прибытком...А так ладно...Ну, чего вы ждете?! Живо сюда!!! Мне чего, до ночи портал держать?! Или до тех пор, пока эта османская колымага о землю не раздолбается?!

— Одну секунду, — развернулся чародей, уже ощущая, как наваливаются на него перегрузки, поскольку судно начинает свой последний полет по направлению к земле. Впрочем, энергия в рунах иссякнет не совсем моментально, да и падать ему далеко, а потому Олег мог особо не торопиться. Но и не мешкать. — У меня не все бойцы в этом помещении, несколько по кораблю где-то бродят их еще найти надо...

Проследив за тем, чтобы все его люди покинули корабль, не забыв прихватить свои пожитки, чародей шагнул в пламя последним. Не то, чтобы он всерьез подозревал, будто архимагистр может закрыть портал, оставив подчиненных Олега на произвол судьбы...Но и не совсем исключал такую возможность. От древнего волхва можно было обижать всякого, тем более когда он находится в скверном настроении. А интуиция подсказывала оракулу-самоучке, что последние настроение у Саввы не просто плохое. Оно отвратительное. И обычно когда архимагистр находится в подобном расположении духа, то ищет утешения в религии. А конкретно в медленных и мучительных жертвоприношениях тех, кто его так расстроил.