Благословлен и проклят

Сабвей -2

Господи! Мамочка! Как больно! За что?! Просто убейте! Аааааа!

Его резали ножом. Наживую. Острая сталь отсекала пальцы на левой руке. Необратимо, резко. Один за другим. Сначала мизинец. И это было неожиданней всего.

Завязанные непроницаемой для света темной тряпкой глаза не давали осмотреться. Он только почувствовал, как зажали его руку в чем-то твердом, как стальные щипцы вытянули вперед пальцы. А потом стук и через мгновенье резкая боль заставила зайтись неистовым криком. Одернул было руку — боль была именно оттуда, но ее крепко сжимали невидимые тисы. И еще раз стук металла о твердую поверхность и вновь боль другая, в другом пальце, но такая же адская, проникающая, от которой кровавые искры в глазах.

Он понял, что это стучит. Клинок с размаху врезается в столешницу, раз за разом отсекая ему пальцы.

И снова он слышит этот стук. И снова боль заставляет визжать, молить о пощаде и дергаться, пытаясь вырваться из зажимов.

Еще несколько дней назад он был с людьми, на ставшей ему привычной базе. А теперь она разгромлена, а он попал в плен к эльфам.

Его бросили в подвал, который хоть и находился где-то под землей, но сквозняки были такие, что создавалось впечатление, что каземат находится на крыше. К тому же, из освещения был только факел в начале коридора, поэтому даже оценить, где он находится Сергей не мог.

Впрочем, скоро и это изменилось в худшую сторону. Через несколько часов после заточения, в его камеру ворвалось несколько эльфов и ни слова не говоря завязали тряпку на глазах. Закрутили на руках тяжелые оковы, после чего, буквально врастяжку натянули их, прижав вплотную к ледяной стене.

А сейчас, спустя долгую бессонную ночь, привели его в другое, теплое помещение и теперь отрубали у него пальцы. Молча. Они ничего не спрашивали. Ничего не говорили. Только иногда, в промежутках между криками, Сергей слышал скрип пера о бумагу. Эльфы все записывали. Зачем? Для чего?

Но эти вопросы выветривались из головы после очередного отсеченного пальца.

Он уже не мог кричать. Сипел, извиваясь от боли. Умолял о смерти.

Скрип пера о бумагу. Стук металла о столешницу. Нечеловеческая боль в левой руке.

А потом все это прошло. Прошла боль. Прошла слабость от потерянной боли. Прошел туман в голове.

Зато эльфы начали говорить. Кричать, перебивая друг друга. Спорить.

Он почувствовал, как снимают тиски с его левой руки. Чувствовал прикосновение теплых пальцев к кисти. И чувствовал свои пальцы! Его руку ощупывали по миллиметру, продавливая каждую фалангу. Поднимали и вертели со всех сторон. И говорили, говорили, говорили. Сергей не понимал их речь, но эмоцию удивления не скроешь под толстой тканью.

Он и сам не понимал, что происходит. Что случилось с его рукой и пальцами, ведь ощущение, что их отрубали было очень ярким. Он не мог ими шевелить, только культи фаланг стукали об стол. А сейчас они, по ощущениям, целые и невредимые. Видимо, это магия. Ему внушили, что режут пальцы.

Правую руку схватили и начали зажимать в тисы. Что? Зачем? Что вы делаете?!

Стук металла о столешницу. Резкая боль в мизинце. Крик.

Повторить пять раз.

И вновь иллюзия. Спустя время он снова почувствовал свои пальцы на правой руке. Вновь прошла боль и изнеможение. Он был силен и полон сил.

Снова взбудораженные крики эльфов и спокойный, размеренный скрип пера по бумаге. Нелюди спорили до хрипоты, дергая его за руки, крича друг на друга и только холодный властный голос заставил их успокоиться.

С него начали срезать одежду. Стянули ботинки.

Бросили совершенно голого на стол и пристегнули на руки и ноги толстые оковы. Стол был холодный и липкий. Или может быть Сергей чувствовал липкие взгляды эльфов, что рассматривали его, обнаженного, словно под микроскопом. Он слышал их дыхание, чувствовал, как их шершавые пальцы дотрагиваются до него.

Мерзко, страшно и противно. И холодно. Ему снова стало холодно.

Он пропустил тот момент, когда вновь оказался в одежде. Вот только что деревянная щепа больно упиралась в колено, а какое-то время спустя он почувствовал на этом месте ткань привычного комбика. И знакомую тяжесть бутс на ногах.

Вдох удивления со стороны невидимых эльфов. Торопливый скрип пера. И парень подумал, что дело тут не в магии иллюзии. Дело тут в нем самом.

Спустя несколько дней или ночей, он убедился, что да, дело в нем. И очень хотел умереть.

Но не мог.

Его резали на куски. Отпиливали руки и ноги. Разрубали пополам. Отсекали голову. А он воскресал живой, целый и невредимый.

Сжигали, травили ядом, топили и вешали.

Он потерял счет времени. Да, тело воскресало, но разум бился, метался о тесные стенки черепной коробки. Ежедневная, ежечасная боль к которой невозможно привыкнуть.

Его пытали постоянно, без перерывов и выходных. Эльфы сменялись, писари приходили и уходили, а он все лежал, прикованный, растянутый толстой цепью на твердом деревянном столе, который стал черно-красным от его крови.

Морили голодом и жаждой, поили крепчайшим алкоголем и наркотиками. Но через небольшой промежуток времени он снова был сыт, напоен, абсолютно трезв и без каких-либо признаков наркотического отравления.

В какой-то момент им надоело постоянно завязывать Сергею глаза. И теперь он видел, что они собираются сделать с ним и что они делают. И он молил эльфов, чтобы они вернули тряпку на его глаза. Не надели.

Разрубали на части и растаскивали его по разным сторонам света. И был сделан вывод, что воскрешение происходит от самой большой части тела. Извращенная экспериментаторская мысль захотела узнать, что же будет если частей не будет как таковых.

И в один день откуда-то издалека привезли целый мешок особо прожорливых насекомых. И всю эту кучу отвратительной живности высыпали прямо на него, предварительно срезав с тела всю одежду.

Мелкие твари впрыскивали яд перед тем как отгрызть кусочек ткани. И это увеличивало боль. Они залезали в любые щели. Лезли в уши, в нос, в анус. Крик боли захлебнулся через пару секунд, после того как целая пригоршня насекомых мгновенно забралась в раскрывшийся рот. Проникли в легкие и пищевод, начиная поедать его изнутри. Сожрали веки и глазные яблоки, чтобы добраться до такого вкусного мозга. Хотя к этому моменту он был уже мертв.

Насекомые съели его за час. Полностью. Не осталось ни костей, ни волос, ни кожи. После этого всех мелких тварей быстро собрали, сожгли в печи и пепел разбросали по огромной территории.

Оказывается, в таком случае он воскресает там, где умер. Это было очень обидно для него и крайне выгодно мучителям.

Он все помнил. Осознавал себя. Да, его тело погибало раз за разом, но каждые два с минутами часа он воскресал, а память оставалась. Хотя что-то видимо в его мозгу оставалось неизменно, потому что иной, испытавший такое количество боли, неизбежно сошел бы с ума. А он нет. Хотя возможно ему это казалось.

Иногда мучители уходили, и тогда он сразу засыпал глубоким сном. Буквально мгновенно проваливался в него, хотя, по сути, тело не нуждалось в отдыхе. Но, видимо, разум требовал перерывов. Впрочем, его никогда надолго не оставляли одного и никогда не давали ему поспать большее, чем час.

Эти постоянные воскрешения, что сохраняли его разум, сыграли с ним еще одну, дурную шутку. Он не мог привыкнуть к боли. Каждый раз он испытывал ее как впервые. Он осознавал, что сейчас с ним будут делать, знал, как это будет, но организм этого не помнил. Нервные окончания еще не притупились от постоянной изматывающей боли. Мозг, его ткань, еще не осознавала, что сейчас будет. И реагировала на боль ярко, сочно. И он кричал, выл, извивался и захлебывался своей кровавой пеной.

Привычка — великая сила. Да, организм «забывал», что происходит с ним, но разум помнил. И Сергей находил время осматриваться вокруг. Наблюдать за поведением эльфов. Учить их язык, запоминать их привычки. Он знал как зовут всех мучителей и писарей, и как они будут мучить его. Кто-то делал это с энтузиазмом, каждый раз придумывая новое, а кто-то следовал трем-четырем сценариям.

Он изучал себя. Изучал свои воскрешения. Понял, что каждый раз он оживает в полном комплекте одежды. К его бедру прицеплены ножны с тесаком, а к поясу кобура с верной «Гюрзой», а рядом обязательно появляется ВСС «Винторез». Также в разгрузке есть пара гранат РГН. Каждое воскрешение его быстро разоружали, утаскивая оружие куда-то в глубины замка.

А еще он понял, что может изменять положение тела во время «процедуры» оживления. Это было возможно две или три секунды, пока черное облако полностью скрывало его, и он «приходил в себя» после смерти. И ему хватило ума скрыть это от эльфов, каждый раз воскресая в кандалах.

Он запоминал эльфов. Всего было пять смен мучителей, каждая из которых отрабатывала по четыре-пять воскрешения. Смена состояла из мастера пыток, двух подмастерьев и писаря. И Сергей однажды понял, какая смена подойдет ему для побега.

Для этого нужно было совпадение нескольких условий, но он уже научился ждать. Ждать, терпеть боль, умирать и снова ждать.

Ночь, и “его” смена. Мастером пыток здесь был старый, покрытый шрамами эльф, к которому все обращались как Андер Виаал. Каждый раз садист придумывал новые пытки и новые смерти. Он был маньяком-убийцей и безумным ученым, заключенным в тщедушное эльфячье тело. И как все гении он не обращал внимания на бытовые мелочи.

Эта ночь длилась особенно долго. Благодаря маленькому зарешетчетому окну вверху темницы Сергей знал, сколько циклов смерти-воскрешения в этом мире длится светлое и темное время суток. Свой план он, помня книги и фильмы про разведчиков, решил осуществлять ближе к утру, когда сон у остальных в замке особенно крепкий.

И вот она, та смерть, которую он так ждал. Дикий крик боли, который сменился бульканьем пошедшей горлом крови, и через пару мгновений выпотрошенный человек был мертв.

Осознание. Словно просыпаешься, вырываешься из цепких лап ночного кошмара. Только для него этот кошмар длится уже целую вечность. Но сейчас он планировал с ним покончить.

У него было только несколько секунд для подготовки, и каждое действие продумано сотни и тысячи раз. А чем еще заниматься, когда тебя убивают?

Раз. Руки, находящиеся в полупризрачном состоянии, свободно прошли сквозь кандалы. Левая рука легла на цевье «Винтореза», который всегда респавнился именно в этом месте.

Два. Рывком подтягивает винтовку и также рывком садится на столе.

Три. Направляет ствол на подмастерья, обязанность которого разоружить пленника после его воскрешения.

Четыре. Черное облако уже втягивается в Сергея. А он клацает затвором, приводя оружие в боевую готовность.

Андер Виаал стоит к нему спиной, счищая с ножей куски плоти. Его плоти.

Писарь, уронив голову на руки, спит.

Второй подмастерье чешет кулаками глаза. Другой протягивает руки, неторопливо подходя к столу с узником — они опасались облака мглы, что выходила из человека, поэтому отходили на несколько шагов.

Этот эльф умер первый. Затвор клацнул два раза, сухо щелкнули выстрелы и в голове мучителя образовались дополнительные отверстия.

Короткий поворот дула, и второй подмастерье с двумя дырками отправляется в свое местное отделение ада.

Андер Виаал понял, что происходит что-то не то. Старый некромант-ученый, что любил экспериментировать со смертью. Фанатик, частенько забывавший про свою собственную безопасность и правила. Проигнорировавший правило контролировать воскрешение пленника и держать наготове боевое заклятье. Зачем, ведь пленник умирал и воскресал уже несколько сотен раз? Но в этот раз все пошло по-другому. Совершенно по-другому. Четыре непривычных, резких звука заставили его в спешке обернуться и в ужасе отшатнуться — пленник сидел и направлял на него свое оружие. А два эльфа-подмастерья валились на полу.

Мысли заметались в голове Андер Виаала. Страх, удивление от того, что освободился и мучительная попытка вспомнить хоть какое-то простенькое заклинание. Увы, он слишком давно не выходил на поле боя. Слишком давно он не смотрел смерти, своей смерти, в глаза. А Сергей не собирался давать ему время на воспоминания.

Два негромких хлопка, две гильзы с веселым звоном прыгая по каменному полу и выпуская дым от сгоревшего пороха, закатываются под стол.

Андер Виаал закончил свое существование. Его имя вычеркнут из Книги Жизни, а многочисленная родня уйдет в траур на несколько лет.

Имя писарчука Сергей не знал. Впрочем, это нисколько не помешало ему сделать в ненавистной эльфячьей башке две лишние дырки. Этот придурок так и умер во сне.

А вот теперь на него нашел откат. Ноги подкосились и, опираясь руками, которые выронили винтовку, о стол, на котором его мучили, парень медленно опустился на пол. Он отвык от движений, забыл, каково это — двигаться, шевелиться. Слава постоянным смертям — его мышцы не атрофировались и не ослабли. Лишь разум испытывал шок от свободы, от возможности двигать телом по своей воле.

Впрочем рано расслабляться! До пересменки мучителей оставалось еще два его воскрешения, это чуть больше четырех часов, а он понятия не имел, где находится и как отсюда выбираться.

Сняв с трупа некроманта ключи, осторожно открыл дверь. Она, деревянная, обитая металлическими лентами, благодаря обильно смазанным животным жиром петлям, практически бесшумно отворилась, открывая Сергею выход в длинный коридор, оканчивавшийся винтовой лестницей, ведущей вниз.

Стараясь сильно не греметь бутсами по каменным ступеням, человек, направив ствол винтовки вниз, аккуратно спускался.

Сонный страж не успел отреагировать на внезапное появление и, запоздало схватившись за рукоять меча, упал мертвым. Так-так. А что это он такое сторожил?

Эта дверь скрипела безбожно. Но Сергей улыбался. Арсенал. Его арсенал. Все то оружие, что появлялось на нем при его воскрешении, бережливые эльфы складировали в этом большом помещении. Сотни ножей, пистолетов и винтовок. Десятки тысяч патронов. Фляги, часы, мультитулы, зажигалки. И гранаты. Пара тысяч наступательных гранат.

Решение было очевидным. Напихал гранат в карманы, сколько мог, чтобы не мешали передвигаться, а остальные несколькими кучами свалил у внутренних и наружных стен. Аккуратно, вспоминая устройство, принялся разбирать РГНки. Открутил пластиковый, ударно-дистанционный запал, ножом сковырнул тонкостенный стакан. И начал тоненькой струйкой высыпать взрывчатое вещество, формируя из него дорожку, ведущую к двери. Конечно, одной гранаты не хватило. К тому же они идущие к разным кучкам должны быть приблизительно равными по длине, чтобы огонь достиг их одновременно. Поэтому какие-то дорожки были ровными как автострады, другие же петляли, оббегая вокруг столов и стульев. Длину замерял шагами. И конечно все очень приблизительно — не мерить же веревкой, добиваясь идеально равных расстояний.

Дверь не закрывал, чтобы лишний раз не скрипеть, поэтому все делал максимально тихо. Но видимо смена этого стражника была такой же, как и его мучителей, так что время хоть и поджимало, но еще было.

С помощью веревки соорудил простые схемки. Сгоревший капроновый трос освобождал находящуюся в наклоне винтовку, которая своим весом выдергивала кольцо гранаты и вместе с ней падала на кучу других гранат. Провел испытательный пуск. В принципе, все должно сработать.

Сняв гремевшие ботинки, сбегал на разведку, повыглядывал в окна, которые все, как назло, были зарешечены. И его пыл чуток подугас.

Наружу выхода не было. Только во двор. А там толпа эльфов. Войска, которые видимо остались после той битвы с людьми. Странно, по прикидкам Сергея должно пройти уже недели две-три с тех пор. Зачем они все еще здесь? Но они здесь. Во дворе замка стоят палатки, горят костры, ходят часовые. Да, большинство спит, но он совсем не уверен, что сможет пройти незамеченным мимо часовых. И как-то надо открыть ворота.

К сожалению, у него не было возможности подорвать внешнюю стену и, пользуясь общей паникой, уйти — здание, донжон, в котором находился человек, стояло точно посреди замка. Возможно были какие-то подземные туннели, но сможет ли он найти их? Да и его уже захватил вновь придуманный план. В котором, помимо ярости и желания отомстить ненавистным эльфам, были и некоторые нотки игры. Забавы. И чем больше он думал об этом, тем больше находил сравнения с компьютерной видеоигрой. Сохранение, неудачно сыгранный эпизод, загрузка сохранения и все по новой.

Сергей почувствовал, как пришла тьма. Он потратил магазин к «Винторезу» и теперь черное пятно восстанавливало его. Внимательно рассмотрел, что происходит. Нет, при таком близком взгляде тьма уже не выглядела угольно-черным дымом. Это была темнота. Словно кто-то ластиком прошелся по реальности, стирая все краски, цвета, объемы. Там попросту ничего не было. Ничего материального. Абсолютное ничто.

Это ничто, восстановив потраченные Сергеем патроны, поспешно всосалось в тело, вернув миру яркость.

И теперь парень точно знал время, промежуток, между его «обновлением». И теперь парень понял, что его идея, новая идея, должна сработать.

Старый план, рассчитанный на обычных смертных, был признан глупым.

Быстро стащил все гранаты в одну кучу у стены, выходящей к воротам замка.

Теперь надо просто подождать. Два с небольшим часа. Главное, чтобы никто не обнаружил его в это время.

И вот. Оно пришло.

F5.

Сел на кучу, подбрасывая в руке маленький шарик гранаты. Эх. Страшно.

Выдернул кольцо и положил взведенную гранату к другим таким же шарикам цвета хаки.

Когда давным-давно строители возводили эту стену, они совершенно не рассчитывали, что внутри будут взрываться гранаты. Двадцать с лишним килограмм взрывчатого вещества, находящегося в нескольких сотнях гранат, сдетонировали почти одновременно.

Стена вспухла, здоровенные камни, словно метеоры, прыснули в разные стороны, разнося внутренние деревянные постройки, убивая и калеча находящихся рядом эльфов. Внушительных размеров обломок рухнул вниз, погребая под собой не одну палатку с не успевшими выбежать эльфами. Клубы пыли поглотили внутреннее пространство замка. Казалось, что сейчас все строения начнут также обрушаться, роняя свои куски, давя выживших.

Паника охватила уцелевших. Вокруг все гремело, дым с пылью застилали глаза, и полуслепые, они на ощупь искали выход из ловушки В спешке напуганные и растерявшиеся эльфы распахнули ворота, стараясь побыстрее покинуть это каменный мешок, в котором не видно ни демона и что-то падает, с грохотом и треском валится на землю. Где слышны крики ужаса и боли.

F9.

Осознание.

Он находится в куче каменных обломков. Есть несколько секунд, пока бесплотное тело может двигаться. Быстрее выбраться наверх!

Дым медленно оседал, видимость была не больше пяти метров и парень, накрутив на пистолет глушитель, побежал в сторону ворот. Натолкнулся на кашлявшую фигуру, отпихнул ее от себя и не целясь выстрелил туда, куда улетел ошалевший эльф.

Выбежал из ворот и, отталкивая пыльных, ошалевших эльфов, со всех ног бросился прочь. Его не останавливали. Многие просто не понимали, что происходит, часть была в шоке и только-только начали приходить в себя.

А полоса леса и светлая полоса рассвета стремительно приближались.