Билет в 1812 (СИ)

Открыв дверь, вышел в сени, а оттуда хотел пройти на улицу, но к моему изумлению, Тишка направился к лестнице, ведущей на второй этаж, куда я ни разу не поднимался.

Пришлось следовать за своим провожатым. Тот, подойдя к резной двери, остановился, посмотрел на меня и поскрёб лапой створку, словно пытаясь её открыть. Я толкнул створку, и та со скрипом отворилась. Кот юркнул в комнату, за ним последовал и я. Оглядевшись, увидел, что нахожусь в дамском будуаре, в котором давно никто не бывал, поскольку пыль толстым слоем лежала на всех предметах. Кот своим мяуканьем старался привлечь моё внимание к портрету, занавешенному женской шалью. Посмотрим, что же там? Сдёрнув шаль, едва не вскрикнул от удивления, с портрета на меня смотрела Женевьева, а в руке она держала точно такой же медальон, какой подарила мне перед отъездом. В это время в коридоре раздались чьи-то шаги, и мне пришлось спрятаться за портьерой. Дверь отворилась, и в комнату вошёл управляющий. Увидев кота, наклонился, поднял того за шкирку и вышвырнул за порог.

— Опять, поганец, пробрался в комнату хозяйки. Сколько раз говорить, что не велено. Впрочем, что с тебя, неразумной животины, взять, — пробурчал мужчина, закрывая за собой дверь на ключ.

Попал, так попал. Можно попробовать выбраться через окно. Высоковато выходит. Выломать дверь? Много шума. Придётся ждать, когда кто-нибудь освободит меня из заточения. Присев в кресло, задумался. Вероятнее всего, придётся ехать в Петербург, а там, как судьба сложится. От размышлений отвлёк шум за окном. Казалось, кто-то провёл металлическим предметом по стеклу. Раздвинув занавески, увидел кота, царапавшего лапкой по створке.

Открыв окно, впустил того в комнату.

Кот спрыгнул на пол, подошёл к тумбочке и выразительно посмотрел на меня.

— Что хочешь сказать, друг мой? — обратился я к нему.

Кот вспрыгнул на тумбочку и попытался лапой открыть ящик. Пришлось помочь. На каких-то пожелтевших листах лежал ключ. Неужели от двери?

Попробовал, подошло.

Вместе спустились вниз ко мне в комнату.

— Ну, что, едем в Петербург? — обратился я к коту.

Тот мяуканьем выразил своё согласие. Я и сам уже твёрдо решил ехать в столицу, чтобы разгадать тайну портрета. Неужели там встречу Женевьеву?

Если нет, то откуда в русской глубинке могло появиться её изображение?

Успокоенный принятым решением, решил собираться. Впрочем, вещей у меня фактически не было. Только мой старый и верный дневник, которому я поверял все свои тайны, сомнения и размышления. Шарль куда-то пропал.

Вероятно, ушёл с отступающими войсками Бонапарта. Жаль, не удастся больше свидеться.

На следующее утро заявился Никодим узнать о принятом мной решении. Я сказал, что готов отправиться в Петербург.

— Вот и славно, батюшка, — подобрел управляющий, — мы уж и гнедого запрягать велели и провианту тебе в дорогу приготовили. На, — мне протянули портмоне, — тут тебе на всё про всё, должно хватить. А это на мелкие расходы, — в руку упал увесистый кошелёк.

— Можно вопрос? — решился я.

— Валяй, барин, от нас не убудет.

— Разрешите взять с собой кота?

— Да забирай. Кому он здесь нужен. Барыни сей кот. Дюже шкодливый.

Отвезёшь в столицу. Нам спокойней без него будет. Это всё?

— Вроде да. Когда ехать?

— Иди, перекуси, да в путь дороженьку. Прощаться, думаю, не стоит.

На том и расстались. Сразу после завтрака в сопровождении дворового мальчишки, отправленного со мной в Петербург, выехал за ворота столь негостеприимной и в тоже время загадочной усадьбы. Как мне пояснил мой новый слуга по имени Митяй, ехать до столицы предстояло дня три, и это, как я понял, в лучшем случае.

— По дороге шалят, — пояснил на мой недоумённый взгляд мальчишка, — есть и хфранцузы какие отстали от своих. Шуруют. Есть и нашенские тати. Эти могут и зашибить.

Дальше мой попутчик посмотрел на меня и, смущаясь, спросил, нельзя ли ему взять с собой волчка. Я поинтересовался, что за волчок. Парнишка пояснил, что по осени с отцом ходил на охоту. Тот волчицу подстрелил.

Погрузили её на подводу, а тут послышался писк. Оказалось, маленький слепой волчонок забился под куст и от страха заскулил, едва слышно было.

Хотели и его прибить, но уж больно мал был зверь. Пожалели, забрали домой, выкормили. К зиме подрос, привязался к людям. Как домашняя собака стал.

— Так как, барин, можно я за ним сбегаю?

— Так и быть, беги, — разрешил я, подумав, что в дороге всякое может случиться и помощник, хоть и зверь, лишним не будет.

Вскоре Митяй вернулся, за ним бежал чёрный с серыми подпалинами щенок, больше похожий на собаку, нежели на дикого зверя. Так мы и отправились вчетвером. Я со своим котом и мальчишка с диким зверем. К моему великому изумлению кот подружился с волком, и они во время привалов старались держаться вместе. Волчонку в силу своей молодости хотелось играть, и он не раз пытался вовлечь в свои забавы кота, но тот показал, что ему больше дорог покой, но друга не обижал.

Прошёл день и на ночь мы расположились на закрытой от ветров лесной поляне. Волчонок с котом обследовали близлежащую территорию и, вернувшись, легли у костра. Накормив животных, поели сами и приготовились ко сну. Первым лёг Митяй, я остался дежурить. Ближе к утру разбудил мальчишку, подкинув дров в костёр, устроился на отдых. Сон пришёл сразу, сказалась усталость прошедшего дня. Не знаю, как долго я спал, но разбудил меня лай волка. Открыв глаза, не успел увернуться от удара вилами. Вскочив на ноги, огляделся. К нашей стоянке подходили люди, человек пять мужчин.

— Ну, что, барин, — поделиться бы надо, — начал один из них, — вишь, конь у тебя справный, харч, как погляжу, тож имеитси. Не жирно ли одному будет?

Я поискал глазами Митяя. Тот сидел неподалёку, вытирая разбитый в кровь нос. Я попытался выхватить шпагу, но не успел. Сильный удар по голове свалил меня с ног. Очнулся уже привязанным к дереву. Рядом сидел и мой спутник. Волчонка с котом нигде не было. Разбойники расположились вокруг костра и что-то готовили из наших припасов. Голова болела страшно, хотелось пить, но я не мог даже пошевелить рукой. До меня донёсся разговор двух мужчин, сидевших ближе всего. Говорили они, как я понял, о нашей дальнейшей судьбе. Главарь предложил оставить нас в лесу. Свидетели им были не нужны, а так волкам корм будет, и душегубства не произойдёт.

Другие же предлагали прирезать, так на всякий случай. Ещё я понял, что тати решили переночевать у костра и лишь на следующий день отправиться в путь. Что же, видимо, пришла пора прощаться с жизнью, только вот мальчишку жаль, ничего повидать на своём веку не успел. С приближением сумерек разбойники стали обустраиваться ко сну, выставив охрану, но и те, приняв горячительного, вскоре захрапели. Я попытался развязать путы, но сил не хватало, крепко связали, да и раненая рука плохо слушалась. Внезапно в темноте я разглядел два жёлтых огонька. Ну, вот и всё — волки. Я стал читать молитву и тут почувствовал, что мне в руку кто-то ткнулся. Из-за дерева показался волчок, за ним — кот. Поглядев на нас, звери принялись зубами разматывать верёвки. Вскоре я уже смог освободиться от пут и помог волчку развязать Митяя. Вот ведь, паршивцы, прятались где-то, а про нас не забыли. Прибежали, спасли! Митяй, потрепав волчка по загривку, отправился за лошадьми. Хорошо, что их не стали развьючивать, все наши вещи, за исключением съестных припасов, оказались на месте. Отойдя подальше, постарались как можно быстрее отъехать от опасного места.

Вскоре выехали на наезженный тракт. Вдалеке показались огни. По всей видимости, рядом находилась какая-то деревня. Туда-то мы и направились.

Действительно, минут через сорок мы выехали на околицу. Огни, которые мы заметили, оказались кострами, возле которых разместились ночные сторожа.

Увидев нас, они схватились за вилы. Однако, разглядев, что мы никакой опасности не представляем, успокоились. Митяй, подъехав ближе, попытался разузнать, нельзя ли где переночевать. Один из мужиков вызвался нас проводить. Подъехали к большому добротному, явно не крестьянскому дому.

Нам сказали, что здешняя барыня, всегда готова приютить гостей. Постучав в дверь, наш сопровождающий объяснил, показавшейся в дверях женщине, кто мы такие и что нам нужно.

— Сейчас, только тулуп накину, а вы пока коней-то распрягайте и в конюшню, — она куда махнула рукой, видимо туда, где находилась та самая конюшня.

Я попытался соскочить с коня, но тут земля поплыла у меня из-под ног, и я провалился в пустоту».

— Вот видишь, снова твой предок головой двинулся, к тому же крови, видимо, много потерял, — закрывая дневник, констатировала я неприятный факт, — не долечился, бедолага. Вот опять и прихватило. Да, Жэка, невезучий тебе дед попался! Ладно бы сам угробился, а то и тебя, горемычную, за собой тянет.

— Маш, — подруга выхватила у меня дневник, — мне показалось, что там ещё что-то написано.

— Не было там больше ничего. Смотри, — я распахнула блокнот и ахнула от удивления. Действительно появилась надпись, которой я не видела, когда закрывала дневник.

— Посмотри, что там? — попросила Женевьева.

— Слушай, тут совсем другой почерк, не твоего прадеда, — я сунула блокнот подруге.

— Действительно, не его рука. Читай!

«Я успел подхватить барина, но удержать его не удалось. Опустив того на землю, побежал к дому за помощью. Видимо, господин Поль ещё не совсем оправился от болезни, да и не привык он к нашим зимам. Простыл, видать.

Только бы не умер. Авось, всё и уладится! Появилась та самая старушка, которую мы уже видели. Заметив, что мой спутник лежит на снегу, метнулась в дом и вскоре появилась в сопровождении высокого мужчины, подхватившего барина как пушинку и унёсшего в дом.

Прошло три дня, но Поль так и не пришёл в себя. Кот не отходит от его кровати. Приезжал доктор и сказал, что дела плохи. Нужно готовиться к худшему. Я останусь с господином, чтобы ни случилось. Домой, уж точно, не вернусь. Хорошо, что грамоте обучился у нашего дьячка. Буду продолжать дневник.

Пошли пятые сутки, барин всё такой же бледный, еле дышит. Помог обмыть его. Худющий какой, аж жуть берёт. Покормить бы как. Жаль, хороший человек. На шее у него обнаружился медальон с портретом женщины. На кого-то она похожа? Потом понял, что это наша барыня, к которой мы и направлялись. Дни идут, а господин Поль лежит как неживой…».

На этом записи оборвались.

— Нет ли там ещё чего? — заглянула в дневник Женевьева.

— Вроде всё, — ответила я и, взглянув на подругу, удивилась изменениям, произошедшим с ней. Та побледнела, осунулась, под глазами обозначились тёмные круги.

— Что с тобой?

— Мне что-то нехорошо, — ответила она и повалилась на подушки.

И тут до меня дошло, что моя подруга не случайно почувствовала себя плохо.

Мы своим появлением в прошлом изменили ход истории, пусть только в отдельно взятом случае. Из-за нас Полю не раз доставалось и, причём всё время по одной части тела, отвечающей за умственную деятельность.

Доигрались, значит. Не дай бог, у Жэкиного предка в этой самой мыслительной части что-нибудь переклинит, тогда он может и богу душу отдать. Если это случится, то вместе со смертью своего родственника уйдёт в небытие и его прямой потомок, то бишь моя подруга.

Заметив, что Женевьева уснула, прошла к Василине с Александрой, которые что-то обсуждали в холле, и без колебаний вывалила на них все свои сомнения. Александра ничего не поняла, а вот Василина призадумалась и заявила, что было бы неплохо вернуться назад, а там найти Поля и, постараться спасти его, тогда и у Женевьевы дела пойдут на поправку. Слова-то хорошие и нужные, но как их претворить в дело?

— Я думаю, следует проникнуть в заброшенную усадьбу, — оторвала меня от размышлений Василина, — что-то мне подсказывает, что там кроется разгадка нашего возвращения. Вот завтра с утра и отправимся. Пусть Женеьева за ночь сил поднаберётся.

С таким доводом трудно было не согласиться. Впрочем, с утра ничего предпринять не удалось: начались конкурсные прослушивания.

Пришлось принять участие в конкурсе и уже к одиннадцати мы освободились. Разбудили Женевьеву и решили немедленно выдвинуться в путь. Не успели мы пройти и сотню метров, как меня пронзила мысль, не дававшая покоя всю ночь.

— Стойте, — крикнула я.

Все замерли в удивлении.

— В чем дело? — поинтересовалась Василина.

— Я тут подумала, ведь нам следует найти деда Женевьевы, а он болен. Следовательно, потребуются лекарства и нам следует найти аптеку, чтобы закупить всё необходимое.

— А как мы узнаем что нужно? — поинтересовалась Женевьева

— Будем брать наугад. Чем больше, тем лучше.

Пришлось вернуться назад. При санатории обнаружился аптечный пункт, где мы и затарились по полной программе. Затем, преодолев лесные заросли, подошли к намеченной цели.

Сани с зимней одеждой стояли там же, где мы их и оставили. Переодевшись, направились к усадьбе, которая почему-то, несмотря на яркий солнечный день, выглядела угрюмо. Рабочих, занятых на реставрации, поблизости не наблюдалось. Что же, тем лучше, никто не помешает. Мы вошли через центральный вход и спустились в подвал, где, по нашему мнению, должен был находиться портал в прошлое.

— Идите за мной, — скомандовала Василина, — я помню то место, где был заперт отец Александры.

Действительно, вскоре мы остановились перед решёткой, отделявшей одну часть подвала от другой. В центре виднелась небольшая дверца.

— Ну что, рискнём? — повернувшись к нам, спросила Василина, и смело отворила дверцу. Вспышка, и женщина исчезла. Ура, сработало! Я поспешила следом, за мной остальные. Полумрак сменился на полный сумрак.

Чувствовалось, что в подвале, кроме нас, есть кто-то ещё.

— Стойте на месте, — скомандовала я, — у меня, кажется, завалялся фонарик.

— Что такое фонарик? — поинтересовалась Александра.

— Не бери в голову. Лучше стой на месте.

— Кто здесь? — послышался мужской простуженный голос.

Мне удалось обнаружить искомый аппарат, и тусклый свет вырвал из темноты лицо мужчины.

— Семён, слава богу, — воскликнула Василина, — мы нашли тебя.

Недоумённо поглядев на женщину, Семён заметил дочь.

— А тебя, каким ветром сюда занесло, пигалица?

Александра замялась. А затем, скромно потупив глазки, заявила, что, мол, искала пропавшего родителя.

— Бежать отсюда надо, — мудро заметила Василина, — и как можно скорее. Дело у нас образовалось неотложное.

— Что случилось? — поинтересовался Семён.

— Выберемся, узнаешь.

— Выбраться — проблема. У входа двое дежурных. Ещё кто-то есть в самом доме. Сколько их, не знаю, — остудил наш пыл Семён.

— Будем действовать напролом, — предложила я.

— Как это? — заинтересовалась Василина.

— Будем брать врага голыми руками, испробуем элемент неожиданности.

— Что для этого потребуется? — спросила Александра.

— Объясняю. Стражники думают, что у них под опекой находится один лишь мужчина. Так?

— Вроде да, — согласились со мной

— Тогда слушайте. Как вы думаете, какой будет реакция охраны, если они обнаружат в камере ещё несколько человек?

Все примолкли, обдумывая мои слова.

— Мне кажется, что они удивятся, — подумав, высказалась Женевьева.

— Удивятся, это слабо сказано. Они должны выпасть в осадок. Думаю, всем светиться не следует, — продолжила я развивать свою мысль.

— Как это светиться? — заинтересовался Семён, — вы что, можете загореться?

— Забей!

— У меня нет молотка, и что нужно забить?

— В общем и целом, не обращай внимания. Я выступлю в качестве приманки.

Остальные спрячутся. Семён позовёт охранников и скажет, что девушке, то есть мне, что-то нездоровится и ей требуется врач.

— Пока ничего не понятно, — остудил мой пыл Семён.

— Объясняю ещё раз. Семён кричит охранникам, что в камере заболела девушка. Естественно, они заинтересуются. Ведь он должен находиться, по их мнению, совершенно один и никой девушки в камере просто быть не может. Прибегают стражники и видят, что на полу лежит красна девица, то бишь я собственной персоной. Как вы думаете, что они предпримут?

Правильно, откроют дверь и войдут внутрь, чтобы выяснить, откуда появилась новая узница. Вы в это время, вооруженные чем-то прочным и крепким, бьете сзади охранников по головам и мы на свободе.

— Хорошо сказано, теперь бы сделать, — засомневался Семён.

— Ладно, унывать не стоит. Ищем камни, палки, кирпичи. Вооружаемся! — скомандовала я.

Все разошлись в поисках инструмента для нанесения увечий. Минут через пять у каждого в руках оказался предмет, подходящий для нанесения удара по вражеским головам.

Пока все занимали места поблизости от входа, я попыталась принять наиболее выгодную для созерцания позу. Когда всё было готово, Семён стал кричать и звать охранников, чтобы прояснить ситуацию с внезапно оказавшейся в камере дамой. Стража не заставила себя ждать. Сначала появился один небритый субъект, который, увидев лежащую на полу, женщину, крякнул с досады, потёр рукой бороду, покрутил головой и сказал нечто, не поддающееся переводу на нормальный русский язык. Постояв с минуту у входа, развернулся и вскоре вернулся с напарником.

Посовещавшись, они решили открыть темницу и проверить, что могло произойти. Едва решётка была открыта, а мужчины вошли внутрь, Женевьева со всей своей мощи нанесла удар по голове, оказавшемуся ближе всех мужчине, немалых размеров кирпичом. Охранник кулём свалился на пол.

Второй, увидев что-то неладное, попытался выбежать, но был задержан Василиной и Александрой. Уложив два бездыханных тела подальше от входа, чтобы их не было видно, мы незамедлительно покинули место заточения. Где-то в глубине дома слышались голоса, но проверять, кто там, что-то не захотелось. Потихоньку выскользнув из дома, мы добрались до оставленных в лесу саней. Александра привела откуда-то своего вороного.

— Опять гусарствовать собралась, — с укоризной бросил Семён, обращаясь то ли к нам, то ли к дочери, — совсем от рук отбилась, — с грустью в голосе сказал он, — отца родного слушать не хочет.

Александра фыркнула, но ничего не ответила. Тем временем мы расположились в санях и под управлением Семёна тронулись с места. Пока суд да дело, я рассказала ему о том, что удалось прочитать в дневнике, и поинтересовалась, есть ли тут неподалёку какая-никакая усадьба, где может находиться предок Женевьевы, у которой после всплеска активности опять наступило ухудшение.

Семён подумал, а затем заявил, что вроде бы знает о каком поместье шла речь.

-Есть тут неподалёку имение, бывал я там. Лечил местную дворню. Вот туда сейчас и поедем. Ехать нам вёрст шесть-семь. Часа через два на месте будем.

Замела позёмка, похолодало. Разговор дальше не клеился. Каждый погрузился в свои мысли. Я и не заметила, как задремала. Александра спешилась и забралась к нам в сани.

Так мы и добрались до места. Уже совсем стемнело, но челядь ещё не отошла ко сну и о нас доложили. Вскоре мы сидели в тёплой гостиной, и пили чай с пирогами. Я поинтересовалась, где находится больной француз. Меня проводили на второй этаж, где в одной из комнат поместили Поля.

— Уж мы и нечаем, что барин поправится, — шепнула нам дворовая девка, выделенная в помощь, — со дня на день ждём, что отойдёт, сердешный. Жаль, такой справный, молодой, красавец, только худой уж больно. Его бы подкормить, справный мужик выйдет. Хоть сейчас под венец. Ан нет, видно господь забрать к себе задумал.

Дверь отворилась, и я увидела бледного мужчину, лежащего на кровати.

Казалось, он не дышит. Приглядевшись, заметила, что ошибаюсь.

— Позови моих спутников, — приказала девушке.

— Так молодые барыни уж в покои к себе ушли. Одной что-то худо совсем стало, вот вторая и повела её почивать, — ответила та, — только барин да старая барыня ещё бодрствуют.

— Так вот их и зови.

Девушка убежала, а я подошла к кровати. Действительно, как говорится, краше в гроб кладут. Поль выглядел настолько плохо, что я засомневалась, дотянет ли он до утра. Послышался скрип половиц и в комнате появились мои спутники. Семён ту же направился к больному, пощупал пульс, потрогал лоб и заявил, что дело плохо, не жилец мол.

— Ничего, ничего, — возразила я, — ещё поборемся. Василина, доставай покупки.

Лечить будем. Может, что и выйдет.

— Семён, попросите найти большую палку с перекладиной, а также добудьте верёвку.

Мужчина ушёл выполнять моё распоряжение, пожав в недоумении плечами.

Сума сходят!

Я тем временем приготовила капельницу с физраствором, Василина освободила руку Поля для инъекции. Вернулся Семён с палками и верёвкой.

Кое-как объяснив ему, что следует делать, закрепили пузырёк с лекарством, ввели иглу в вену и процесс, как говорится, пошёл. Поль еле слышно вздохнул. Теперь только ждать. Просмотрев всё приобретённые нами, решили сделать после капельницы пару уколов. Думаю, не повредит.

Прошло около часа, прежде чем ёмкость с раствором опустела. Я, как самая опытная, сделала уколы, и мы оставили Поля на попечении служанки.

В гостиной нас встретила хозяйка имения, дама лет пятидесяти. Вскоре спустились Александра с Женевьевой, которая выглядела не лучшим образом. Я спросила, почему та не спит. Подруга, шатаясь от слабости, тяжело опустилась на стул, вздохнула и заявила, что пришла узнать, как дела у Поля.

— Что с вашей подругой? — поинтересовалась хозяйка.

Я ответила, что та простудилась в дороге и вот теперь чувствует себя не совсем хорошо.

— Извините, что принимаю вас по-простому, — продолжила она, разливая чай, — слава богу, хоть вы принесли какую-то надежду на излечение этого странного француза, которого привезли ко мне в усадьбу. Не важно, что басурманин, но ведь человек. Молодой совсем. Все мои дворовые девки невесть чего себе навоображали. Замуж за него собрались. Говорю, не для вас, так те всё бегают, посмотреть, как он там. Слёзы тайком вытирают. Жалко, если умрёт.

Ему бы жить да жить. С ним и парнишка остался, слуга его. У меня живёт на конюшне. От барина ни на шаг не отходит. Да толку-то что, тот лежит, сердечный, бледный весь, еле дышит. Мы уж и домовину заготовили. Со дня на день ждали, что богу душу отдаст. Ан нет, всё за жизнь держится.

А вы садитесь, садитесь. Чайку откушайте с вареньем. Сейчас велю погреть чего, перекусите с дороги.

Внезапно дверь распахнулась и в комнату влетела служанка, которая осталась с Полем.

— Ты чего врываешься, Дунька, не видишь, гости у меня, — отчитала служанку барыня.

— Так чего я, — затараторила девушка, — я ничего. Только вот барин-то, который больной, глаза открыл и на меня так зыркнет, что спужалась. Вот!

— Чего испугалась, раз барин очнулся?

— Так я и говорю, зыркнул на меня.

— Зыркнул, но не съел ведь.

Все поднялись из-за стола и поспешили за Дуней. Едва мы вошли в комнату, где находился Поль, как тот, взглянул на нас и едва слышно прошептал:

— Женевьева! — и снова потерял сознание.

Уже хорошо. Значит, наше лечение пришлось кстати. Если очнулся, дело пойдёт на лад.

Женевьева попыталась подойти ближе, чтобы разглядеть родственника.

Пришлось дать ей отпор.

— Слушай подруга, — отодвинув негодующую Женевьеву, — тебе сколько раз говорить, не лезь ближе километра к своему деду.

— Это ещё почему? — возмутилась та, — всё-таки родственник и довольно близкий.

— Что ты имеешь в виду? Близкий потому, что находится поблизости от тебя?

— Родная кровь всё же! — захныкала Женевьева, — дай хоть глазком взглянуть.

— Ладно, полюбуйся в последний и раз и адью, — милостиво разрешила я.

— Машка, ты жестокая. Не думала, что так можешь.

Женевьева подошла к кровати, посмотрела на Поля, вздохнула.

— Ишь, как исхудал. Бедненький ты мой родственничек!

— Нам теперь этого бедного родственничка лечить и лечить. Моли бога, чтобы не попасться ему на глаза.

— А что в этом плохого? — возмутилась Женеьева, — подумаешь, увидит меня. Я ему всё так сразу и выложу, мол, правнучка твоя единокровная.

— Ты, что совсем сбрендила? — рассердилась я, — выложить такую информацию неподготовленному человеку. Да ты что? Он уже не в первый раз получает по голове. Мозги у него и так, я думаю, сдвинулись с насиженного места, а тут ты со своим, здрасте, я ваша тётя.

— Не тётя, а праправнучка, — перебила меня подруга.

— Не одна ли разница? После такого признания у Поля шарики за ролики заедут, и пиши-прощай. Упекут в дурку.

— Здесь дурок нет, — бросила Женевьева, недовольно хлопнув дверью.

Придётся поговорить с ней попозже, если не понимает. Тут вся натура моей подруги, если что вобьет себе в голову, то и кувалдой не выбить. Пусть остынет. Тут я вспомнила, что с Полем был какой-то мальчишка, и велела позвать его, пусть посидит с барином, приглядит, если что. Для этого его с Полем и направили. Минут через десять в комнате появился парень лет четырнадцати-пятнадцати, одетый в тулуп. Поклонился, поздоровался, узнал, зачем звали.

Я объяснила, что его хозяин пришёл в себя и сейчас спит. Мальчишка заметно обрадовался, перекрестился и подошёл к кровати.

— Я тут, барыня, с ним посижу, пригляну коли что.

— Тебя как зовут? — поинтересовалась я. Мальчишка мне понравился своей искренностью.

— Митяем кличут.

— Дмитрий, значит. Расскажи, как ты оказался с ним.

— С барином-то? — переспросил он.

— С ним самым.

Мальчишка сказал, что его направили сопроводить Поля в Петербург. Так он и поехал, а когда барин заболел, то с ним и остался, чтобы приглядывать и всякое такое.

— Ладно, — рассеянно кивнула я, — сиди пока здесь, я пойду, отдохну. Если что, зови.

— Не волнуйтесь, позову, а то как же.

Успокоившись, отправилась к себе в комнату. Там меня ждала сердитая Женевьева, которая уже выглядела гораздо лучше.

— Ага, явилась, — без предисловий начала та.

— Постой, объясни, в чём дело?

— Как в чём? Узурпаторша, вот ты кто! Не даёшь общаться с собственным дедом!

— Ну, во-первых не с дедом, а далёким прапрадедом, а не даю для твоей же пользы. Вспомни, как он среагировал, когда увидел тебя в первый раз?

Женвьева погрустнела.

— То-то же! С того самого раза всё и началось. Давай, вспоминай, как записи в дневнике изменились, как твой ненаглядный родственник стал из одной передряги попадать в другую. Вспоминай, вспоминай, как тебе приплохело, когда твоего пра в очередной раз по голове огрели. Что молчишь? Ты бы видела себя. Сидела, сидела и вдруг на кровать завалилась. Вся побледнела, щёки ввалились, под глазами синие круги нарисовались. Я уж думала, всё, хана тебе пришла, отбегалась подружка! Ан нет, сделали Полю пару укольчиков, он и очнулся, а за ним и ты в норму пришла. Смотри, подруга, в следующий раз можем не успеть. Не забывай, нам срочно нужно женить твоего дедулю на некой мадам Александре. Вот и думай, что лучше, вновь Поля во все тяжкие вовлечь или довести дело до логического завершения. Да, как там её фамилия?

— Чья?

— Жэка, ну ты и тупая. Девки той, на которой твоего дражайшего предка должны женить.

— Григорьева вроде бы.

— Так что, давай искать женщину по имени Александра и с непростой русской фамилией Григорьева. Помнится, в дневнике говорилось, что его друг Шарль оставил Поля на попечении этой самой дамы, но, благодаря нашему вмешательству, этого не произошло, да и сам Шарль куда-то запропастился.

Возможно, и наша невеста отправилась невесть куда и следует искать её в другом месте. Как ты думаешь, какое самое безопасное место на данный момент в России?

Женевьева призадумалась.

— Думаю, Петербург и ближайшие к нему окрестности.

— Правильно думаешь. Теперь наша дорога будет лежать именно туда. Вот подлечим Поля и вместе с ним в столицу.

— А как же я? Он же может меня узнать.

Наконец-то, дошло!

— Ничего, придумаем чего-нибудь. А теперь, давай спать. Утро вечера мудрее.

Утром нас ждала хорошая весть: Поль окончательно пришёл в себя. Мы продолжили лечение, и наш больной пошёл на поправку. Женевъева, как мы и договорились, старалась держаться подальше от своего родственника, хотя любопытство иногда и зашкаливало. Митяй оказался парнем сообразительным и, что самое удивительное для того времени, грамотным.

Как это ни покажется странным, но он привязался к Полю и видел, скорее всего, в нём не барина, а старшего брата. Я начала учить мальчика французскому, и результаты обучения превзошли мои самые смелые ожидания: уже через десять дней тот начал довольно сносно, хотя и с заметным акцентом, изъясняться на языке Вольтера, чем порадовал и одновременно удивил Поля. Мне показалась, что и Поль стал испытывать по отношению к Митяю более тёплые чувства. И вот наступило время, когда Жэкин предок поднялся на ноги и самостоятельно совершил небольшую прогулку. Собравшись за ужином, решили, что вскоре можно будет отправиться в Петербург навстречу с неизвестной нам барыней, которая, по словам Поля, была так похожа на Женевьеву, ту, французскую. В один из ясных солнечных дней всё было приготовлено к отъезду.

Местная барыня, приютившая Поля, снабдила нас всем необходимым в дорогу и мы, попрощавшись, отправились в путь. Александра и Семён верхом. Поль с котом на отдельной повозке, а мы разместились в конце нашего небольшого обоза на санях, закутавшись в шубы. Митяй отправился с нами. Волчок, к его изумлению, почему-то покружив вокруг обоза, завыл, поджал хвост и убежал. Не к добру это! Однако ехать всё же надо. Как нам объяснили, добираться до Петербурга придётся дня три-четыре. Это как повезёт, если в дороге не случится никаких неприятностей. Будем надеяться на лучшее. Первый день прошёл без происшествий. Заночевали в деревеньке, попавшейся по дороге и не особо пострадавшей от нашествия французов.

Поль уже довольно сносно говорил по-русски, и мы выдавали его за прибалтийского немца. К французам отношение пока было не особо тёплое, могли ненароком и пришибить. Лошадей распрягли, задали корм, а сами приняли приглашение отужинать. После ужина, располагаясь ко сну, я услышала стук в дверь. Интересно, кого там принесло? На пороге виднелся взволнованный Митяй.

— Барыня, — начал он без предисловий и политесов, — поговорить бы надо.

— Ну что же, идём. Мы вышли в сени.

Оглядевшись, мальчишка схватил меня за руку и оттащил в самый тёмный угол.

— В чём дело? — зашипела я, не понимая всей этой таинственности.

Митяй, убедившись, что рядом никого нет, начал:

— Я тут ходил лошадей проведать.

— Ну как проведал? Раз надо было проведать, ты и проведал, а зачем из этого тайну делать?

— С лошадями пока всё в порядке.

— Почему пока?

— Я заметил на конюшне странного мужика. Явно не из дворовых. Увидев меня, тот метнулся к выходу и бегом со двора. Как бы чего худого не удумал.

Я вот, что думаю, из шайки он из какой. Приглянулись им наши лошадки.

Надо завтра быть начеку.

— А ты, случайно, не ошибся? Может староста кого послал на конюшню?

— Да нет, не ошибся. Точно этого мужика встречал и не в этой деревне.

Сначала подумал, что мне привиделось, но именно его я видел несколько раз по дороге сюда. Боюсь, утром нас ждёт засада.

— Ладно, успокойся, иди спать. Завтра что-нибудь придумаем.

Митяй поспешил уйти, а я осталась размышлять над его словами. Неужели на нас могут напасть? Допустить этого нельзя. Поль слишком слаб, чтобы вновь попасть в передрягу. Спасать его надо, спасать, а вместе с ним и Женевьеву. А сейчас спать, спать. Голова совсем ничего не соображает. Может, с утра что-нибудь придумается. Успокоенная этой мыслью, я отправилась почивать, хотя внутренний голос пытался сказать мне о грядущей опасности. Честно говоря, постоялый двор, где мы остановились, не вызвал у меня чувства тревоги.

Самый обычный приют для странников.

Ночь прошла спокойно. Утром, позавтракав, собрались обсудить наше дальнейшее путешествие. Я рассказала о подозрениях Митяя. Мужчины как-то странно отреагировали на мои слова и заявили, что мальчишке привиделось, а нам пора выезжать.

В конюшне ждал первый сюрприз: исчезли лошади. Митяя также нигде не было видно. Зря вечером не разбудила спутников. Теперь что делать? Не идти же пешком. Тут я почувствовала, что кто-то дёргает меня за платье.

Оглянувшись, заметила кота, который тянул меня к выходу.

— Отпусти, — как будто зверь мог понять. Кот перестал терзать подол и, повернувшись, посеменил к сараю, видневшемуся чуть вдали от постоялого двора. Чего это он? Однако Тимофей, поняв, что за ним никто не следует, вернулся и вновь схватил меня за подол, потянув за собой. Пришлось пойти.

Я даже никого не успела предупредить. Вслед донеслось:

— Мария ты это куда направилась? Лошадей искать надо.

Меня догнала Василина.

— Да вот котик куда-то тянет, — указав на зверя, пытавшегося открыть створку двери, ответила я.

— Странно, — подёргав запертую дверь, задумалась Василина, а затем крикнула, — Семён, неси топор. Дверь открыть надо.

Вскоре появился мужчина с инструментом в руках.

— Руби замок.

Засов слетел, и мы вошли внутрь. Сарай как сарай, ничего особенного. Таких сотни. Впрочем, кот, не задержавшись, подбежал к задней стене и стал лапами раскидывать сложенное там сено.

— Поможем зверюге, — скомандовал Семён.

Раскидав сено, обнаружили на полу Митяя с кляпом во рту и связанного по рукам и ногам. Слава богу — жив! Развязав мальчика, стали расспрашивать, что случилось. Отдышавшись, тот сообщил, что ночью ещё раз решил проверить лошадей и наткнулся на трёх мужиков, пытавшихся вывести их со двора. Воришки, заметив мальчишку, приложили того по голове, связали и отнесли в сарай, где спрятали, чтобы подольше не нашли. Хорошо, что кот каким-то чутьём обнаружил, а то замёрз бы пацан.

— Кажется, знаю, где наши лошади, — завершил свой рассказ Митяй, — я слышал, конокрады собрались отвести их в соседнюю деревню Антиповку.

Нам бы туда, тогда вернём лошадок.

— Далеко ли деревня? — поинтересовался Семён.

— Да нет, версты три-четыре, не более, а лесом ещё ближе.

— Ладно, пошли, согреешься, а уж потом и в путь.

Мы вернулись в дом, напоили Митяя чаем. Тот перестал дрожать и успокоился. Решили выдвигаться в эту самую Антиповку. Поль, несмотря на слабость, вызвался идти с нами. Что же, лишний мужчина не помешает.

Женевьеву оставили на месте. Нечего мозолить глаза прапрадеду. Перед дорогой мы и так замаскировали её под крестьянку. Вскоре все, кроме Александры, оставленной присматривать за нашим имуществом, выдвинулись на поиски лошадей. Решили идти через лес. Оказалось, напрасно. Сугробы были ещё те. Пришлось вернуться на наезженную дорогу, потеряв около часа.

С нами увязался и кот. Лошадей мы временно позаимствовали у хозяина постоялого двора. Тимофей, бежавший впереди, внезапно остановился и напрягся. Пришлось и нам встать. Поль слез с лошади, подошёл к своему любимцу, присел и погладил того по спинке. Зверь лизнул хозяина и, оглянувшись, потрусил вперёд. Мы хотели поехать за ним. Митяй остановил нас, пояснив, что пойдёт сам посмотреть, что там котяра учуял. Через пару секунд оба исчезли за деревьями. Вернулся мальчишка минут через двадцать.

— Ну, что, теперь можно идти? — спросил Семён.

Митяй остановил того:

— Подожди немного, — начал он, — Тимофей убежал за помощью.

Я удивлённо вскинула брови, мальчишка пояснил:

— Тут волчок мой поблизости крутился. Увидев меня, подбежал, виновато вильнул хвостом, словно просил прощения, что не пошёл с нами. Я ему пояснил, что произошло. Он у меня понятливый. Убежал вместе со своим другом. Думаю, приведёт сородичей. Те спугнут грабителей. Пока они будут с волками разбираться, мы лошадей уведём.

— Лошади могут волков испугаться, — предупредила Василина.

— Да нет, их к деревьям привязали. Конечно, волки их напугают, но ничего, не убегут.

Пока мы говорили, я почувствовала, что лошадь подо мной начинает нервничать. Я попыталась её успокоить, но та захрипела и попыталась убежать. Так же повели себя и лошади моих спутников. Из леса послышался протяжный вой. Нам с трудом удалось сдерживать напуганных животных.

— Не бойтесь, это мой волчок товарищей привёл. Скоро и наш черёд наступит.

Действительно, через пару минут послышались испуганные крики людей, ржание лошадей. Раздались выстрелы и вскоре всё стихло.

— Пора! — скомандовал Митяй.

Мы, привязав лошадей, отправились за ним и вскоре вышли на поляну, где нас уже ждал волчок. Лошади, привязанные к деревьям, перебирали ногами и пытались убежать. Волки уже убежали в лес. Вскоре нам удалось кое-как успокоить животных, и мы вновь вышли на дорогу, где нас ожидал кот.

Увидев Поля, тут же подбежал к нему и, замурлыкав, забрался к тому на плечо. Где-то часа через три часа мы въезжали на постоялый двор. Пришлось задержаться ещё на ночь и лишь на следующий день мы покинули насиженное место, направившись в Петербург. Лишь бы не было новых приключений по дороге.

Петербург — Петра творенье.

Женщина, закутавшись в шаль, уселась в глубокое кресло рядом с камином.

Зимы в Петербурге были другими, нежели в имении. В воздухе как будто зависла мелкая водяная пыль, пронизывая до самых костей. Полгода назад она по совету своей подруги посетила салон известной петербургской гадалки, которую попросила узнать, скоро ли она выйдет замуж. На днях женщине исполнилось двадцать пять, а она, несмотря на красоту и солидное состояние, никак не могла встретить своего единственного, того, с кем хотелось бы провести оставшуюся жизнь. Гадалка предсказала ей, что до конца следующего года Александра найдёт своего суженого. Зажгли свечи, принесли таз с водой, поставили напротив зеркала.

— Смотри, внимательно смотри, — приказала гадалка, — там ты увидишь своего будущего мужа.

Действительно, вскоре по воде пробежала рябь и перекинулась на зеркало.

Александра разглядела старинный замок, карету, отъезжавшую со двора. Вот мелькнула дамская рука, затянутая белой лайковой перчаткой. На секунду приподнялась занавеска и Александра поняла, что видит в карете саму себя.

Впрочем, и место, и карета были ей совершенно незнакомы. Едва экипаж выехал за ворота, как во двор выбежал растрёпанный юноша и приказал седлать коня, затем вскочил на него и помчался вслед за уехавшим экипажем.

Однако догнать его не удалось, и молодой человек вернулся обратно. Вот опять он, но только уже в Москве, охваченной пожаром. Затем Александра видит своё имение. В дверь дома стучится мужчина, но не тот, которого она видела. Нянюшка идёт узнать, в чём дело. Оказалось француз просит приютить своего друга. В дом внесли носилки с укрытым шубой телом.

Больного разместили на диване. Александре едва не сделалось худо, когда она увидела лицо больного. Опять он, тот, который привиделся в зеркале. Не он ли предназначен ей в мужья? Да уж, не думала, не гадала, что полюбит врага, пришедшего с войной на её родину.

Вот Александра пытается разглядеть незнакомца повнимательнее, но тут происходит невероятное, фигура мужчины окутывается туманом, истощается и исчезает. В гостиную влетает управляющий и говорит, что видели в десяти верстах от имения отряд неприятеля и барыне следует уехать. Слуги засуетились, забегали. Александра пробежала наверх в свой кабинет, захватила бумаги, деньги, затем потеплее оделась и вот вместе с нянюшкой и возничим в спешке покидает имение, направляясь в Петербург.

— Ты всё видела, — объявила гадалка, — этот человек предназначен тебе судьбой.

Здесь что-то не так. Действительно, она покинула имение и уехала в столицу, когда управляющий сообщил о приближении французов. Тем не менее, в усадьбе в то время не было никакого больного офицера, никто не обращался к ней за помощью. Вероятно, всё это произошло после её отъезда. Надо будет отправить кого-нибудь в имение, чтобы тот разузнал. А, если всё сбудется, как она и видела в зеркале, то пусть обеспечат тому французу уход и лечение, а потом направят в Петербург.

Прошло время и вот с нарочным поступило письмо из усадьбы.

Действительно, сразу после её отъезда, привезли раненого француза, но тот настолько плох, что может вскоре умереть. Александра встрепенулась и велела сделать так, чтобы поднять больного на ноги. По описанию он походил именно на того человека, которого показало зеркало. Отправив дворового вновь в имение, барыня наказала, как только француз поправится, тот же час отправить его в Петербург, если тот, конечно, пожелает, а если уж нет, то и суда на то нет. Пусть сам всё решает. Никодиму, управляющему, велела дать французу выбор, или идти на все четыре стороны, или ехать в столицу. Если решит уйти, дать денег на дорогу, а если поедет в Петербург, дать коня и обеспечить всем необходимым в дорогу. В спутники определить дворового мальчишку Митяя. Она как раз собиралась вызвать его к себе, чтобы отдать в обучение, поскольку видела у того тягу к знаниям.

Время шло, пришли вести об отступлении французов из Москвы, об их поспешном бегстве с русских земель, но никаких сведений о раненом французе. На днях Александра вновь отправилась к гадалке, узнать, что да как. К сожалению, той дома не оказалось. Тогда, вернувшись в особняк, девушка решила действовать сама: позвала старуху, некогда привезённую в столицу из имения. По слухам, ходившим среди дворни, бабка могла гадать.

Вот, кто ей нужен! Вечером женщину привели в спальню к барыне.

Александра рассказала о своей проблеме, предварительно выпроводив из комнаты всех служанок.

— Что же, — начала старушка, — помогу твоей беде. Вели свечей принести, да зеркало пусть подальше от окна передвинут, не дай бог, какая нечисть с улицы залетит.

Всё так и сделали, и свечей принесли, и зеркало в угол самый дальний от окна задвинули. Зажгли огонь, часть свечей поставили перед зеркалом, остальные поодаль. Между ними на табурет села Александра.

— Теперь внимательно смотри, — изменившимся голосом приказала служанка, — всё, что увидишь, сбудется. Не знаю только, как скоро.

Сама старуха отошла подальше от барыни и уселась в кресло неподалёку.

Ждать пришлось недолго. Зеркало подёрнулось рябью, и появилось мутное изображение. Можно было разглядеть какой-то конный отряд, двигавшийся по лесу.

— Матушка, подвинься поближе, виднее будет, — прошептала из своего угла старушка.

Действительно, картинка стала гораздо ярче и чётче. Вот люди, трое мужчин, мальчишка и четыре женщины останавливаются на ночлег в одном из постоялых дворов по пути в Петербург. В одном из мужчин Александра узнаёт своего наречённого. Вот люди обустраиваются ко сну. Картинка на этот раз показывает женщин. Увидев одну из них. Александра едва не потеряла сознание, так женщина походила на неё.

Повернувшись к служанке, барыня осипшим от волнения голосом едва слышно произнесла:

— Кто это?

Эти слова разрушили иллюзию, зеркало вновь подёрнулось рябью и изображение исчезло.

Александра не могла придти в себя. Неужели она видела саму себя, там, с тем мужчиной, который, по словам гадалки, был предназначен ей в мужья.

— Не бойся, матушка барыня, — выбираясь из кресла, сказала старая служанка, — не ты это, но плоть от плоти родственница твоя, праправнучка, которая ещё не родилась.

Александра хотела задать вопрос, но тут раздался стук в дверь. На пороге появилась молоденькая служанка из новеньких, недавно привезённая из деревни.

— Там обоз прибыл. Говорят, к вам послали из усадьбы. Велите впускать?

— Конечно, пусть войдут, — растерянно произнесла Александра, в волнении опустившись в кресло.

— Вот и твоя судьба пожаловала, — подсказала старушка, — не упусти теперь.

В сенях послышался шум голосов и вскоре в гостиную вошли пятеро, двое мужчин, мальчишка и две женщины, среди которых не было той, так похожей на хозяйку особняка.

— Барыня, — мальчишка плюхнулся в ноги и затараторил, — всё как вы и велели, привёз к вам француза того. Вот он, — Митяй указал рукой на Поля.

Александра взглянула на него и поняла, что именно его видела в зеркале у гадалки. Мужчина в немом изумлении смотрел на девушку и губы его прошептали:

— Женевьева!

Поль пошатнулся, ещё раз бросил взгляд на Александру и обсел на пол.

— Отнесите его в спальню для гостей. Да смотрите мне, чтобы всё наилучшим образом сделали.

Не успели слуги поднять мужчину, как в комнату проскользнул кот и принялся вылизывать лицо Поля.

— Тишка, а ты что тут делаешь? — удивилась Александра.

Однако кот лишь мяукнул в ответ и последовал за слугами, унёсшими Поля.

Барыня лишь махнула рукой и жестом попросила гостей следовать за ней.

Устроившись за столом в гостиной, спросила, кто они такие и с чем пожаловали. Ответила за всех женщина по имени Мария. Мол, сопровождали своего друга, француза по имени Поль. Именно он направлялся к ней в дом в сопровождении мальчишки, кота и молоденького волчонка. Впрочем, волк остался в лесу. Мария попросила хозяйку приютить их на ночь, а завтра, когда рассветёт, они уедут, оставив Поля на её попечении. Александра приказала накормить гостей и отвести их на ночлег. Перед тем, как попрощаться, она остановила Марию и спросила, что ещё за девушка прибыла вместе с ними.

— Какая из двух? — удивилась Мария, — обе пока занялись вещами.

Александра смутилась, покраснела, но всё же спросила:

— Та, которая похожа на меня.

— Хорошо, сейчас позову, но позвольте при вашем разговоре присутствовать и мне.

Александра кивнула, я вышла, вскоре вернувшись с Женевьевой. Сходство Александры и моей подруги было необычайным. Если бы я не знала, что передо мной два совершенно разных человека, то подумала, Женевьева каким-то образом умудрилась раздвоиться, либо же я выпила слишком много и у меня двоится в глазах, но истина была на поверхности, передо мной были два совершенно разных, но так похожих, человека. Тут до меня дошло, что мы наконец-то подошли к концу нашего путешествия и нашли именно ту Александру, которой было суждено стать супругой Поля. Так, теперь следует задать тон разговору. Надо представить Женевьеву, но как. Ладно, будь, что будет. Скажу правду-матку.

— Знакомьтесь, Женевьева Турмонова, ваша праправнучка.

Александра выглядела ошеломлённой.

— Вы, не иначе как шутить изволите, мадам? Мне сейчас никак не до шуток.

— Никак нет. Это действительно так.

Тут из угла послышался старческий голос:

— Она говорит правду, матушка. Выслушай её.

Оглянувшись, я увидела старушку лет восьмидесяти, а то и больше, замершую у входа.

— Я прикажу принести чая. Присаживайтесь, — пригласили нас к столу, — за чаем и поговорим.

Вскоре появились служанки, накрыли на стол и вновь убежали.

— Теперь рассказывайте, — неуверенно начала Александра.

Я и рассказала о том, что с нами случилось, даже показала дневник Поля, в котором вновь появилась запись, теперь касающаяся Александры.

«Наконец-то моё долгое путешествие подошло к концу. Вместе с приставленным ко мне слугой Митяем и моим верным пушистым спутником Тимошей мы прибыли в сопровождении целой компании в Петербург. Города разглядеть не удалось, на дворе была ночь. Мы въехали в ворота громадного особняка, скорее напоминавшего дворец. Нас пригласили в дом, и тут я вновь увидел Женевьеву. Нет, не может быть! Как она могла оказаться здесь в этой варварской столице? Нет, это явно не она. Однако женщина в кресле, взглянув на меня, удивилась и, как мне показалось, произнесла моё имя, поправив рукой причёску так, как это делала моя невеста. Не помню, что было дальше, но очнулся я в кровати уже утром. Открыв глаза, увидел девушку, сидевшую в кресле у окна. Это была она, моя Женевьева. Она подошла ко мне, наклонилась, поправила одеяло и прошептала:

— Теперь всё будет хорошо, Поль.

Боже, неужели я дома? Женевъева со мной. Вот оно счастье! Собрав все свои силы, я сумел задать вопрос.

— Что со мной?

— Молчите, Поль, сюда вас привёзли ваши друзья.

— Разве я не дома?

— Нет, мой друг, вы всё ещё в России. Меня зовут Александра.

Тут я вспомнил всё, что вчера со своими спутниками прибыл в Петербург и увидел тут женщину так похожую на Женевьеву. Я попытался встать, но понял, что совершенно раздет. Женщина, назвавшаяся Александрой, сказала, что велит принести одежду, а когда соберусь, меня проводят в гостиную, где собрались мои спутники. Вскоре принесли костюм с чужого плеча, пояснив, что мой отдали в стирку, и он будет готов ближе к вечеру. Пришлось облачиться в то, что дали. Вскоре служанка проводила меня в гостиную, где оказалась лишь Мария и её компаньонка со странным именем Василина. Мне пояснили, что остальные уехали по делам и вернутся не скоро. День прошёл как-то неприкаянно, и я чувствовал себя не в своей тарелке. Конечно, Александра, хозяйка роскошного особняка, так похожа на мою невесту, но она не Женевьева. Я благодарен ей за кров, за сочувствие, но как быть дальше?»

Едва я прочитала эти строки, как Александра зарыдала и сквозь слёзы произнесла:

— Это не он!

Пришлось успокаивать её и выяснять, что значили её слова. Александра рассказала о своём походе к гадалке и о том, что та ей сказала, будто бы мужчина, которого она увидит во время гадания, станет ей супругом. Увидела она именно Поля, но тот никакого интереса, судя по записям, к ней не проявит. Пришлось раскрыть Александре нашу тайну, и я поведала ей о первоначальном содержании дневника.

— Поверь, всё ещё может измениться, — успокоила хозяйку, — дай ему время привыкнуть. Твоя будущая родственница живой пример тому, что у вас должно всё сладиться.

На том и порешили. Я с Василиной отправилась в дом к Семёну, где нас ждали Александра и Женевьева. Митяй остался с Полем. Дня через два к нам прибыл гонец от Александры с письмом. Гонцом оказался известный нам Митяй.

— Барыня пропала, а барин вам письмо написал, — едва отдышавшись, начал он с порога.

— Говори яснее, — потребовала Женевьева, — как это пропала?

— Так это я не знаю. Барин вам всё отписал.

Мы распечатали письмо и вот, что там прочитали.

Вот это новости! Женевьева, услышав, что исчезла Александра, осунулась прямо на глазах. Выходит, что никакой свадьбы может и не быть, а, если этого не случится, жизнь подруги вновь окажется под угрозой. Так, раз просят о помощи, то следует эту самую помощь оказать. Я рассказала обо всём Семёну, и тот заявил, что его долг отправиться на поиски Александры, поскольку он многое и многих знает в Петербурге. Женевьева также рвалась в бой, но пришлось остудить её пыл, заявив, что для неё имеется особая миссия, которая позволит ей не только увидеться со своим родственником, но также и пообщаться с ним. К поискам решили привлечь Василину, Митяя, меня и кое-кого из дворни.

Через некоторое время мы собрались на совет, где и решили обсудить, как нам действовать дальше. Женевьеве не терпелось узнать, какую же роль я предназначила для неё. Поскольку я знала характер подруги и догадывалась, что та не даст нам спокойно обсудить детали поиска Александры, пока не узнает всё, что касается её, решила начать именно с роли Женевьевы в наших дальнейших планах.

— И так, — приступила я, — все вы видели Александру.

Мои собеседники дружно кивнули.

— Так вот, как вы заметили, моя подруга до безобразия похожа на неё.

Предлагаю временно назначить Женевьеву исполняющей обязанности похищенной владелицы особняка.

— Зачем? — удивился Семён.

— Поясняю, те, кто похитил Александру, увидев её, то есть Женевьеву, занервничают, подумав, что похитили не ту и предпримут некоторые шаги по изъятию Александры номер два для прояснения ситуации. Вот тут-то на арене появимся мы и сорвём коварные планы бандитов.

— Всё бы ничего, — прервал меня Семён, — если бы не одно но. Вдруг похитители решат избавиться от одной из женщин?

— Пока не получат обеих, не избавятся. Я думаю, вскоре придёт записка с требованием выкупа.

— А если нет?

— Тогда будем думать, что делать дальше. Пока же давайте отправимся в особняк Александры и на месте обсудим все детали.

Сборы были недолгими и вот мы подъезжаем к знакомому нам дому. Поль, увидев Женевъеву, кинулся к ней, приняв ту за Александру. Пришлось охладить его пыл, пояснив, что нашли похожую женщину, которая на время заменит похищенную девушку и послужит наживкой в деле поисков настоящей хозяйки особняка.

Мы отправились в кабинет, чтобы ещё раз обсудить роль каждого из нас в предстоящей операции. Не успели разместиться, как послышался стук в дверь, и на пороге показалась старушка, которую я видела в день своего приезда.

— Извините, господа, — начала она, — мне думается, я могу помочь. Не знаю, известно ли вам, что все считают меня гадалкой, вещуньей, а некоторые за глаза называют ведьмой. Не верьте слухам! Просто я иногда вижу прошлое и будущее. Достался мне такой дар от моей покойной бабушки. Разрешите, — старушка придвинула кресло и устроилась в нём.

— Как вас называть? — поинтересовалась Василина.

— Зовите баба Настя. Так и мне привычнее и вам удобнее.

— Что вы хотели сказать? — поинтересовалась я.

— Я думаю, вы надеялись получить записку с требованием выкупа. Её не будет.

Мы удивлённо переглянулись.

— Я знаю, где находится барыня.

Мы с удивлением посмотрели на старушку, но та не обратив на наши взгляды никакого внимания, продолжила:

— Заходил тут намедни один хлыщ. Всё к нашей хозяйке подкатывал. Жениться вздумал, баламут окаянный. Всё своё состояние в карты профукал, вот и ищет себе невесту с приданым. Наша по всем статьям ему пришлась; богата и красива. Говорят, не первую он охмурить пытается. Да не везло ему с другими как-то. Вот он и удумал не мытьём так катаньем сосватать её. То цветы принесёт, то коробку пирожных. И так и сяк изворачивался, но ничего у него не вышло. Получил от ворот поворот. Тогда, наверное, и худое задумал. Как-то раз пришёл да всё про нашу барыню выпытывал. Когда и к кому в гости ходит, кто у неё в подругах, кого дома принимает. Ему Маланья всё и выложила. То девка наша дворовая. Шалопутная, ужасть, какая.

У жениха-то приблудного дом на Невской стороне огромадный. Да только в закладе. Боится он, что со дня на день отберут, а самого в долговую яму посадят. Вот и решил украсть барыню, да тайком оженить на себе. Мужчина он видный, знатный. Связи по всей столице имеются. Помогут тайно обвенчаться. Да и кредиторы, как мне думается, тоже захотят свои денежки назад вернуть. Считай, всё шито-крыто будет. На днях от него человек заходил. Записку принёс, якобы подруга барыне через него велела передать.

Сам он эту записку, ирод окаянный, и сочинил.

Поль тяжело вздохнул:

— Значит, поверила она записке и мне ведь сказала, что к Софье на минутку заскочит, а потом уж и домой поедем. Я прождал её, потом к подруге зашёл, а та сказала, что Александра Никитична не захаживала. Что делать?

Семён встал, посмотрел на нас, а затем уверенно произнёс:

— Как что? Спасать, конечно.

Все согласились и дружно посмотрели на бабу Настю. Та не растерялась:

— Думается, мне, что голубушку нашу отвезли в особняк на Невском. Там подвалы старинные, глубокие. Есть, где спрятать. Если уж там не найдём, на зимнюю дачу к супостату поедем. Знаю я, где то место. А пока надо бы проследить за домом. Я со слугами поговорю, может, кто чего да видел.

План был неплох. Все с ним согласились. К тому же решили переодеть Женевьеву в платье Александры, чтобы ввести похитителей в заблуждение.

Так и сделали и уже через час мы с подругой вышли на прогулку. Чуть поодаль следовали наши друзья для подстраховки. Встречные раскланивались, принимая Женевьеву за Александру. Мы специально несколько раз прошлись мимо особняка предполагаемого похитителя, стараясь привлечь к себе внимание. Вскоре я заметила, что за нами наблюдают. Несколько раз приоткрылась занавеска на окне первого этажа.

Явно кого-то заинтересовали наши персоны.

Так, часть плана осуществилась, и мы засветились. Теперь можно и домой.

— Ну, что, «Александра Никитична», — пошутила я, — мавр сделал своё дело, мавр может и отдохнуть. Наша миссия подошла к логическому завершению.

Пойдём, чайку дерябнем, а, может, чего и покрепче.

Не успела я произнести сей чудный монолог, как перед нами притормозил, эко я — притормозил, остановился крытый возок. Меня оттолкнули. Я, не удержавшись на ногах, плюхнулась в сугроб и краем глаза успела заметить, как Женевьеву затолкнули в этот самый возок, который с космической скоростью скрылся за углом. Ещё я заметила, как за возком метнулась мужская фигура. С трудом поднявшись, заковыляла к дому Александры.

Доигрались! План, значит, составили и тут же с треском провалили.

Снедаемая горькими мыслями я медленно плелась по бульвару. Внезапно кто-то подхватил меня под руку и потянул в переулок. Я попыталась сопротивляться, но мои попытки оказались слишком слабыми против сильных мужских рук. Всё, вроде бы остановились, хватка ослабла. Я взглянула на своих похитителей и едва удержалась от гневной тирады.

Правда, осуществить сей замысел, мне не позволили, закрыв рот рукой.

— Тише, Мария, тише. Разве вы не видите, кто с вами?

Этих двух придурков я видела довольно ясно и уже начала вынашивать планы мести, как Семён, предугадав мои намерения, заговорил:

— Мы тут с Сергеем разработали свой собственный план и решили никого в него не посвящать кроме Женевьевы, разумеется. Именно ей в нём предназначалась главная роль.

От изумления вначале я не смогла произнести ни слова. Сергей-то откуда здесь взялся. Я знала, конечно, что у них в Питере особняк, но пока мы туда не наведывались. События развивались с такой быстротой, что пока было не до поисков мужа Женевьевы, а теперь, нате вам, нашёлся собственной персоной. Интересно, а сам ли? Может, кто и помог найтись. С этим вопросом я и обратилась к мужчинам.

Семён, замявшись, ответил:

— Дык, вишь как сталось. Вы же сами говорили, что Женевьева замуж вышла, а её супруга дом в столице имеется. Фамилию Сергея я от вас же и узнал.

Смотрю, вы что-то не ищите его. Думаю, помочь следует. Пошёл, нашёл, решил воссоединить семью, ан, не вышло. Правда, Сергей уже успел пообщаться с супружницей.

— Что вы этим хотите сказать? — моему изумлению не было предела, — выставить меня на посмешище и ещё говорить, что ни в какие планы меня посвящать не хотели. Женевьева тоже хороша, а ещё подругой называется.

Сбегала к супругу, а мне ни слова. Найду-прибью! А вас, дурней, глаза бы мои не видели. Партизаны недоделанные!

Тут я замолкла. На этих мужиков у меня никаких, даже дюже неприличных, слов не осталось. Ну, кто они, после того, что случилось? Составили, блин, план, а меня, сердечную, в известность не поставили. Так бы обоих и пристукнула, но нет, пусть живут и мучаются. Месть моя будет страшной, если, впрочем, будет.

— Подожди, подожди, — увидев, что я вновь собираюсь разразиться обличительной речью, перебил меня муж Женевьевы, — мы с супругой договорились, что в случае её похищения, а мы предусмотрели и такой вариант, вслед за похитителями отправится мой человек, которому я доверяю.

Так что не волнуйся, ничего с твоей подругой не случится. Сейчас, наверняка, уже известно, куда её увезли.

Договорить Сергей не успел. В переулок влетел запыхавшийся мужчина.

Кажется, это он убежал вслед за возком, куда запихнули Женевьеву.

— Барин, — начал он, — извиняйте. Упустил!

— Что? — взревел Сергей, — как это упустил?

Мужчина снял шапку, и показал затылок, залитый кровью.

— Я уж припустил за ними в полную силу, а тут кто-то на лошади мимо проскакал да кнутом меня как огреет. Я и отключился, а когда очухался, возка и след простыл.

Сергей схватился за голову.

— Подожди, подожди, — начал успокаивать Семён, — надо посмотреть, где твоего человека по голове приложили. Пусть проводит.

— Аким, подойди, — позвал мужика Сергей, — покажи нам, где тебя кнутом хлестнули.

— Пойдёмте, тут неподалёку.

Мы вышли на проспект в надежде найти следы похитителей. Свернув в один их ближайших переулков, Аким показал место, где он потерял из виду возок.

— Так, — Семён присел и стал разглядывать дорогу, — кажется, я знаю, куда они поехали, — сказал он, поднимаясь на ноги, — пошли за мной. Видите следы от полозьев?

Мы дружно кивнули.

— Так, других нет. Значит, будем идти по этим. Возможно, нам удастся найти место, куда поехали похитители.

Мой гнев улетучился. Хорошо, что в России не перевелись следопыты. Всей гурьбой мы двинулись вдоль дороги. Шли мы, шли и не заметили, как очутились на окраине. Вместо каменных домов появились деревянные халупы за покосившимися заборами. Внезапно Семён остановился. Мы тоже замерли, ожидая дальнейших указаний, которые пришлись бы кстати, поскольку начало смеркаться.

— Кажется, следы ведут к тому вон постоялому двору, — рукой мужчина указал на одиноко стоявшее строение в глубине занесённого снегом двора. Именно туда и свернула повозка.

— Значит, и нам туда, — я рванула вперёд, но почувствовала, что меня схватили за руку.

— Ты это куда собралась? — поинтересовался Сергей.

— Туда, — я показала рукой в сторону постоялого двора, — куда же ещё?

— Ну, иди, — он с ухмылкой подтолкнул меня к тропинке.

Что-то мне не понравилось в его интонации, и я остановилась.

— Вот теперь, подумай, войдёшь ты в трактир и что дальше?

Я растерялась. Действительно, а что дальше? Из прочитанной литературы я знала, что в подобные заведения захаживали только мужчины, а из лиц, принадлежащих к женскому полу, только девицы лёгкого поведения.

— Сейчас мы с Семёном отправимся на разведку, выведаем, что нужно, а потом будем решать, что да как.

— Барин, — вмешался Аким, — вам бы полушубок поменять, а то ваш приметен больно.

Сергей взглянул на себя и стушевался.

— Давай поменяемся. Мой пока наденешь.

Вскоре Сергей переоделся и они с Семёном, слегка пошатываясь, двинулись в сторону постоялого двора. Мы с Акимом прошли во двор и спрятались за деревьями, выбрав место, откуда был виден вход.

Вскоре послышался шум, доносившийся из-за дверей. Те распахнулись, и на улицу вывалилась толпа, разгоряченных спиртным, мужчин. Завязалась драка. Однако Сергея и Семёна там не было. Со стороны постоялого двора слышались крики и ругань. Кто-то упал на снег, кто-то дубасил своего оппонента, а кто-то просто стоял в стороне и наблюдал за всем происходящим.

— Слушай, Аким, а не случилось ли чего с нашими мужиками?

Аким странно посмотрел на меня и ответил:

— Оне не мужики, оне баре. Видно надоть их искать. Ты тут стой, а я пойду, гляну, в чём дело.

— Не, не, подожди. Я с тобой. Одна я здесь не останусь. Страшно!

— Ладно, так уж и быть, пошли! Только встань сзади меня. Коли что, я прикрою.

Так мы и двинулись к входу. Впереди Аким, а я семенила, укрывшись за его широкой спиной. Мы уже подошли к дверям, как послышался чей-то голос:

— Смотрите, братцы, к нам мамзель пожаловала. Драка, как по мановению волшебной палочки, прекратилась.

— Действительно, баба, — подхватил второй, — сичас и позабавимся.

Тут выступил Аким.

— А ну, не замай! — и врезал самому ретивому мужику прямо в нос. Тот повалился на тропинку, схватившись за сломанную сопелку.

— Братцы, наших бьют, — раздался крик.

На Акима навалилось сразу три мужика.

— Беги, дура, — успел крикнуть мой провожатый, прежде чем драка пошла на второй круг.

Я, не обидевшись на дуру, проскользнула внутрь и тут же оказалась в зале.

Кругом виднелись столы уставленные кувшинами с пивом, кое-где возвышались бутылки с мутной жидкостью. Неприятно пахло квашеной капустой. В помещении было пусто. По всей видимости, все посетители выбежали на улицу, кто принять участие в потасовке, а кто и просто поглазеть. Ну, что же, мне это на руку. Пойду, посмотрю, может, где и найду своих следопытов. Пожалуй, начну со второго этажа. По скрипучей лестнице поднялась наверх и попала в коридор, в который выходило несколько дверей.

Лишь за одной из них слышался какой-то шум. Потянула на себя ручку и моему взору предстала картина, достойная Сальвадора Дали. На полу в непринуждённых позах расположились мои товарищи. У обоих под глазами сверкали свежие фонарики.

— Ну, что, господа, — произнесла я, просунув голову в дверной проём, — а говорили, что женщине не место в строгой мужской компании. Может, помощь требуется или ещё чего?

Семён промычал что-то нечленораздельное.

— Ага, нужна, значит, — разрезая верёвку найденным в комнате ножом, освободила сначала Семёна, а потом уж и Сергея.

— Женевьеву с Александрой нашли?

Мужчины скорбно потупили взор.

— Как-то не успели, — ответил Сергей, — нас, по всей видимости, кто-то раскусил. Не успели войти, как на нас накинулись, связали и вот сюда поместили. Кстати, здесь, как я слышал, есть подвал. Нам бы туда пройти.

— Значит, пойдём на первый этаж, а там посмотрим, что да где.

Спустившись вниз, поняли, что драка закончилась, поскольку народ собрался в зале и начал кучковаться у стойки. На нас не обращали никакого внимания.

Я заметила неприметную дверцу под лестницей.

— Эй, — позвала своих спутников, — нам вроде бы сюда, — спускаясь вниз, показала на дверцу.

Открыв проход, мы очутились в полутёмном коридоре. Не успели пройти и нескольких шагов, как услышали за спиной чей-то голос:

— Пленники сбежали. Никто не видел, куда они подевались?

— Кажется, я видел, вроде кто-то в подвал спускался.

— Подоприте дверь. Есть захотят, сами выйдут.

Дверь заскрипела, закрылась, в коридоре стало ещё темнее.

— Снова влипли, — констатировала я удручающий факт и выудила из недр наряда фонарик, заботливо прихваченный мной в будущем.

— Теперь не пропадём, — заявил Семён, поочерёдно заглядывая в двери, выходившие в коридор, — никого и ничего. Бочки какие-то.

Внезапно я уловила какой-то шум в одной из комнат, заваленной рухлядью.

— Кто здесь?

В ответ непонятное мычание.

— Эй, ребята, здесь кто-то есть. Помогите ящики убрать.

Мы разобрали завал и увидели двух связанных девушек.

— Кто вы? — вытащив кляпы, спросил Семён.

Одна из девушек отдышавшись, ответила:

— Я — Прасковья, она, — указав на подругу, — Меланья. Служанки мы.

— Здесь, что делаете и почему вас связали?

— Сами не знаем. Прислуживали мы тут, еду да пиво с вином разносили.

— Может, видели или слышали чего? — поинтересовался Сергей.

— Я-то нет, — ответила Прасковья, а вот Меланья шепнула, что, мол, хозяин принял недавно женщину какую-то и велел запереть в чулане. Вот её я и приметила. Что с того? У нас часто такое случается, то одного привезут, то другого. Только в этот раз нас почему-то связали и здесь закрыли, да ящиками закидали.

— Так, показывай, где женщину держат.

— Так это по коридору прямо. Пойдёмте, — предложила одна из девушек.

Мы прошли за Прасковьей и упёрлись в неприметную дверь, запертую на тяжёлый засов.

— Она там, если куда ещё не перевели, — указала рукой девушка.

Семён отодвинул засов. Пахнуло затхлостью.

— Мария, посвети.

Я передала фонарик, и свет выхватил, сидящую в углу фигуру, Женщина испуганно вскрикнула и попыталась вжаться в стену.

— Не трогайте меня, я все бумаги подпишу.

— Не бойтесь, — протиснувшись вперёд, попыталась успокоить незнакомку, — мы не причиним вам вреда.

Женщина поднялась, подошла ко мне и зарыдала.

— Я уж и не чуяла отсюда живой выбраться. Сегодня ироды какие-то меня повязали, сюда привезли, угрожали. Сказали, если бумаги на имение не подпишу, то убьют.

— Вот с этого момента поподробнее.

— Зовут меня Елена Павловна. Приехала в столицу получить наследство. Тётушка моя скончалась и отписала дом в Петербурге да имение неподалёку.

Я уж и обрадовалась. В одной конторе все бумаги оформила. Стала жить поживать. Тут и жених появился. Правда, узнала потом, что жених-то аховый: всё своё имущество заложил и я не первая невеста у него. Мол, ищет он богатую, чтобы деньгами её завладеть. Я ему от ворот поворот, а он, пожалеешь! С этим и уехал. А сегодня меня повязали. Я уж и бумаги на имение согласилась подписать, но меня здесь заперли. Испугалась больно. Что делать-то?

— Пойдёшь с нами, постараемся помочь. Догадываюсь, чьих это рук дело.

Теперь бы от сюда выбраться. Эй, Прасковья, — позвала я девушку, — здесь случайно нет другого выхода?

— Вроде где-то был. Как-то раз через него бочки да ящики вносили.

— Давай, показывай.

Нас повели дальше по коридору. Вскоре мы упёрлись в глухую стену.

Пришли, значит!

— Ты точно уверена, что это здесь? — обратилась я к Прасковье.

— Точно, точно, отсюда бочки вносили.

— Подождите, — вмешался Семён, — здесь вроде что-то есть.

Он подошёл к стене и начал её осматривать. Затем наклонился, пошарил внизу.

— Ого, а вот и замок, — нажимая на рычаг, — обрадовал нас.

Стена медленно отъехала прямо в коридор. На нас пахнуло морозной свежестью. Всё, свобода! Мы прошли в образовавшуюся щель и оказались на улице. Где-то вдали виднелись огни. Много огней. Огней?! И это в Петербурге начала девятнадцатого века? Впрочем, всякое бывает. Может, праздник какой решили организовать. Ко мне подошла Прасковья.

— Так мы пойдём, барыня? — спросила она.

— Куда вы отправитесь?

— Есть тут у нас одна знакомая, домик у неё неподалёку, там переночуем, а завтра решим, как быть.

— Бог в помощь, — попрощалась я, и девушки пошли туда, где не было видно огней.

К нам подошла Елена Павловна:

— Мне теперь куда?

— Домой возвращайтесь, — посоветовал Семён, — вещи соберите, и уезжайте из Петербурга на время, пока всё не утрясётся. Есть куда ехать?

Женщина кивнула.

— Так я пойду?

— Иди, милая иди. Знаешь, куда?

— Знаю, вон девушки пошли, а я уж за ними. Спасибочки за помощь.

Женщина поклонилась и зашагала следом за ушедшими служанками.

— Что дальше? — поинтересовался Сергей, — Женевьеву и Александру мы так и не нашли. Куда направимся?

Я посмотрела на удалявшиеся фигуры.

— Может, за ними? — неуверенно предложила я.

Семён огляделся, внимательно посмотрел на мерцающие огни, покачал головой и выдал свою версию:

— Думаю, нам лучше в город податься.

Мы двинулись по натоптанной тропинке. Шли где-то минут двадцать. Огни заметно приблизились. Вскоре перед нами выросли очертания моста, по которому металась какая-то фигура. Заметив, что мы приближаемся, эта самая фигура направилась к нам.

— Наконец-то, — раздался мужской голос, — вы должны были уже полчаса назад прибыть. Скоро начинаем. Где вы пропадали?

— Пробки, — ответила я первое, что пришло на ум.

— Какие ночью пробки? — возмутился незнакомец, — опять Семён напился?

Мы с Сергеем ничего не могли понять и с удивлением взглянули на трезвого, как стёклышко, друга.

— Ты пил? — поинтересовалась я.

Семён в недоумении покачал головой.

— Мария, — продолжил мужчина, — от вас я такого не ожидал. Так опоздать. А вы, Сергей, самый ответственный в этой троице, как могли допустить такое?

Вы же разумный человек. Неужели нельзя было всё проконтролировать? Да что я разоряюсь? Ладно, проехали, держите! — нам протянули смятые листки бумаги, — там разберётесь. Скоро начинаем. Вся труппа только вас и ждёт.

Я недоумевала. Куда мы попали в очередной раз? Кто этот странный мужчина? Откуда ему известны наши имена? Тем не менее, словно под гипнозом, мы проследовали за ним. Перейдя через мост, увидели внушительную группу людей в костюмах напоминавших наши. Значит, мы всё ещё в девятнадцатом веке. Слава богу, сейчас всё и выясним. Не успела я и рта раскрыть, как ко мне бросилась женщина:

— Машка, куда ты пропала? Я уж думала, ты не приедешь. Пойдём, поболтаем. Там в автобусе кофейку дерябнем.

Я удивлялась всё больше и больше. Какой автобус, какой кофеёк?

Женщина подхватила меня под руку и вскоре уже вталкивала в салон, где находилось человек пять, расстеливших на импровизированном столе газету, на которой расположилась пара бутылок водки и нехитрая закуска.

— О, Машка, наконец-то появилась! — обрадовался один из мужчин, — а где твои? Семён, чай, опять наклюкался? Серёга всё дуется?

Я не знала, что и ответить, правда, мне и не дали.

Всё тот же мужчина протянул мне пластиковый стаканчик.

— Хлебни для храбрости.

Машинально выпила обжигающую жидкость. Мне сунули огурец, и я захрустела маринованным продуктом. Алкоголь ударил в голову, придав смелости.

— Сегодня чего делаем? — спросила я.

— А тебе Николаич не сказал?

Я помотала головой.

— Впрочем, чего с него спрашивать. Последнее время странный он какой-то.

Мы и сами ничего не понимаем. Вот собрал нас срочно. Говорит, заказ выгодный, получим в баксах. Олигарх пригласил к себе в усадьбу. Там выступим, поедим, и назад. Машка, давай зови компаньонов, скоро выезжаем.

Я выбралась из автобуса, разыскала своих спутников. Сергей задал лишь один вопрос:

— Мы опять у тебя дома?

— Вроде бы да. Правда, не знаю, в какой год занесло.

Семён же стоял столб столбом. Пришлось растормошить его.

— Эй, ты чего закис?

Семён наконец-то взглянул на меня.

— Мария, объясните, что происходит? Кто эти люди? Где мы?

— Семён, помнишь, Василина рассказывала тебе, что мы с Женевьевой из другого столетия, а ты тогда не поверил. Так вот, мы в моём времени. Не дрейфь, прорвёмся, — я подхватила его под руку, кивнула Сергею, — пошли, нас ждут, а там разберёмся.

Мы заняли места в автобусе.

— Эй, Сёмка, на, опохмелись, — ему всучили пластиковый стаканчик, который наш товарищ машинально выпил и слегка успокоился.

Моя новая знакомая подсела ко мне, внимательно взглянула на меня и спросила:

— Машка, колись, что случилось? Ты сегодня какая-то странная. Что очередной жених сбежал?

Я растерянно кивнула.

— Да ладно, не переживай. Мужиков на всех хватит. Ты, кстати, свою роль просмотрела?

— Пока не успела.

— Ты почитай, там ничего сложного, всего пара слов.

Я развернула листки и углубилась в их изучение. Действительно, сложного ничего не было. Один из петербургских миллионеров, влюблённый в историю, решил провести свадьбу с элементами исторических декораций.

Приглашённые артисты должны изображать цыган, решивших украсть невесту. Доблестный жених с успехом будет преследовать злодеев, и освобождать любимую от коварных разбойников. Моим спутникам следовало эту самую дамочку запихнуть в возок, вывезти за пределы имения, затем остановиться и ждать, когда её прибегут спасать другие участники нашей труппы, возглавляемые счастливым женихом. Интересно, зачем это шоу? Нет, чтобы всё честь по чести, а то прыгай тут, изображай невесть что. Ладно, хоть деньги неплохие обещали заплатить. Приблизительно через полчаса прибыли на место. Спектакль разыграли как по нотам. Молодожёны остались довольны. Нас пригласили к столу, а после обильной выпивки и не менее обильной закуски, от которой никто не отказался, выдали оговоренную сумму, которая и была поделена между участниками представления. Нас вновь погрузили в автобус и доставили на Ленинградский вокзал. Мы как раз успевали на экспресс до Москвы. Пришлось приобрести билеты и вот мы на месте. Семён, как схватил меня за руку, так и не отпускал. Мне даже показалось, что он закрыл глаза и боялся посмотреть, куда мы направляемся.

Лишь усевшись в кресло, он наконец-то успокоился и с интересом огляделся.

— Мария, что это?

— Это поезд такой, едет быстро, скоро в Москве будем.

— А дым через окна не попадёт?

— Нет. Сидите здесь. Я сбегаю за минералкой.

Я прошла в вагон-ресторан, купила газировки, заодно прихватила и несколько гамбургеров, отнесла своим спутникам. Мужчин кормить надо, а то они какие-то квёлые стали. Вскоре экспресс набрал скорость. Семён, справившись с едой, в немом изумлении смотрел на пробегавшие за окном огни полустанков.

— Здорово, — констатировал он, — и дыма совсем не видно, порядок, чистота.

Я достаточно устала и вскоре задремала. Приснилась моя подруга. Женевьева протягивала ко мне руки и что-то пыталась сказать, но слов я никак не могла разобрать. Затем появилась Александра и поманила нас с Женевьевой за собой. Пришлось последовать за ней. Мы оказались на одной из улиц Петербурга. Александра остановилась напротив красивого особняка, украшенного многочисленными завитушками, показала рукой на окна третьего этажа. Затем развернулась и пошла обратно. Я обернулась узнать, где моя подруга, но Женевьевы и след простыл. Я вновь взглянула на окна особняка, и мне показалось, что под самой крышей в окнах третьего этажа мелькнула женская фигура и тут же исчезла. Дурацкий сон, из которого трудно что-либо понять. В Москву приехала с головной болью. На вокзале взяли такси и вскоре были у меня в квартире. Первым делом прошла на кухню, достала бутылку водки и позвала мужчин. Хорошо, что в морозилке завалялась пачка пельменей. Наскоро приготовив ужин, предложила обсудить наши проблемы, предварительно пропустив по стопочке для лучшего взаимопонимания. Идея оказалась не плохой. Семён, наконец, пришёл в себя, да и Сергею необходимо было снять стресс. Правда, разговор почему-то не заладился: Сергей переживал, что потерял жену, я — подругу, а дочь Степана осталась в далёком восемьсот двенадцатом. Посему я предложила пойти отдохнуть, а завтра на свежую голову решать свои проблемы.

Я не могла долго заснуть, размышляя над тем, что приснилось в поезде.

Завтра следует посмотреть фотографии современного Петербурга, может, смогу обнаружить особняк, увиденный во сне. Случившееся с нами, не укладывается ни в какие рамки. Зачем я тогда впустила Женевьеву с её посылкой, и кто нас дёрнул поехать в усадьбу Львовых искать сокровища?

Выходит, драгоценности нашли, а вот подруг я потеряла. На этой грустной мысли я заснула.

Утро выдалось безрадостным. Мужчины ходили мрачные и потерянные. Я никоим образом не могла их утешить. Что-то надо делать.

— Сергей, помнишь, — начала я разговор, — мы ездили в вашу усадьбу и оттуда попали в твоё время. Может, попытаемся ещё раз?

— Знаешь, а это неплохая мысль. Следует попробовать. Попроси своего соседа отвезти нас.

Я сходила к Валентину и уговорила съездить за город. Каково же было наше изумление, когда мы не обнаружили музея на привычном месте. У одного из местных старожилов мы узнали, что усадебный дом сгорел ещё в прошлом году. На Сергея было страшно смотреть, он сразу как-то посерел лицом и осунулся. Уплывала последняя надежда попасть домой и найти Женевьеву. Я вспомнила о священнике, который проводил венчание, и предложила навестить его. Возможно, он чем-то сможет помочь. Однако и там нас ждало разочарование: на месте отреставрированной церкви виднелись руины, а об отце Арсентии никто никогда не слышал. Не солоно хлебавши, пришлось возвращаться домой. Что же, плохой результат, тоже что-то значит. Нужно искать другие пути.

Вечером, включив телевизор, решила посмотреть новости. Как раз показывали, как реставрируют старинные дворцы и особняки Санкт-Петербурга. Диктор, находившаяся в одном из таких домов, вела репортаж оттуда. Я мельком взглянула на экран. Да, выполнена громадная работа, восстановлены интерьеры особняка конца восемнадцатого века. И тут я услышала нечто, что меня заинтересовало.

«Во время реставрационных работ, — вещала диктор, — на третьем этаже, под самой крышей, была обнаружена замурованная комната. Когда рабочие вскрыли проход, их взором предстала ужасная картина. На кровати находились два мумифицированных женских тела. Одежда начала девятнадцатого века хорошо сохранилась. Под кроватью был найден мобильный телефон. Как он мог туда попасть? Судя по вековой пыли, скопившейся в помещении, в комнату никто не входил, по крайней мере, лет сто. Неужели существуют путешественники во времени? Возможно, двое из них попали в переплёт и не смогли вернуться домой? Обнаруженные вещи были сданы на экспертизу. На шее одной из женщин найден старинный медальон с портретом, написанным Давидом, придворным художником французских королей. На медальоне удалось разглядеть надпись «Моему незабвенному Полю. Помни обо мне и в России. Твоя навеки. Женевъева».

Нам остаётся решить загадки, преподнесённые старинным особняком. Мы будем держать вас в курсе нашего расследования».

Я покачала головой, печальная история. Вот так, жить, и на тебе — замуровали в пустой комнате, и ты погибаешь от голода и холода. Стоп! Меня пронзила мысль! Ведущая говорила, что найден медальон с надписью «Моему незабвенному Полю. Помни обо мне и в России. Твоя навеки. Женевъева».

Что-то мне эта надпись напоминает. Конечно же, точно такое украшение в своё время получила моя подруга. Значит! Не может этого быть! В той комнате погибли Женевьева и Александра. Вот тебе и сон! Мне приснилось место заточения двух женщин, которых нашли только двести лет спустя. Не могу поверить, что больше никогда не увижу свою подругу. Доигрались со временем. От размышлений на грустную тему меня отвлёк шум за спиной.

Оглянувшись, увидела Сергея, с ужасом взирающего на экран телевизора.

— Мария, это то, о чём я подумал?

Я смутилась, опустила глаза и ничего не смогла ответить.

— Значит, я никогда не встречусь со своей женой, — продолжил Сергей, — как такое могло случиться? Зачем теперь жить?

Сергей бросился к двери, но его успел перехватить Семён.

— Подожди, может всё и образумится. Всякое случается. Медальон мог попасть к постороннему человеку, а ты сразу панику поднимать.

Сергей как-то сразу обмяк и зарыдал. Степан стал его успокаивать. Пришлось искать валерьянку и дать мужчине. Вскоре он заснул, а мы с Семёном стали обсуждать наши дальнейшие планы. Вот только ничего не сходилось. Все варианты были провальными. Единственное, что нам могло помочь, отправиться в прошлое и отыскать тот самый особняк, в котором держали пленниц и спасти их. Следовало найти дорогу обратно, но единственный путь в восемьсот двенадцатый год из усадьбы Сергея был для нас закрыт.

Прошлое подчистило за собой все следы. Так и не придя ни к какому решению, мы отправились спать.

На следующий день я решила пошарить в интернете и попытаться обнаружить кой-какую информацию о роде де Турман. Сведения об этом нашлись довольно быстро. И вот, что мне удалось узнать.

«Старинный дворянский род де Турмон ведёт своё начало с пятнадцатого века, когда некий Поль де Турмон, после смерти своих приёмных родителей, вступил в права наследства. Несмотря на то, что новый владелец замка, не был кровным родственником прежнего владельца, тем не менее, его права были узаконены, и он стал основателем новой ветви старинной фамилии.

Вскоре в замок пребыла бывшая аббатиса монастыря святой Урсулы, потерявшая свой пост после того, как монастырь подвергся разграблению.

Как это ни странно, хозяин замка приютил старую женщину и предоставил ей лучшие покои в замке. С тех пор они жили вдвоём, пока Поль не нашёл себе невесту. Вскоре сыграли свадьбу. Как положено через девять месяцев на свет появилась очаровательная двойня, мальчик и девочка. Время шло, рождались и другие дети, но выжили только первенцы. Через пятнадцать лет умерла бывшая аббатиса, а ещё через десять покинули бренный мир Поль с супругой, утонув во время шторма в проливе Па де Кале по пути в Британию.

Время шло, семейство де Турмон разрослось. Наступил 1812 год. Наследник замка Поль де Турмон отправился в Россию с войсками Наполеона, где и пропал. Его мать и отец скончались от горя. Сестра вышла замуж за сына соседского барона. Во времена первой Мировой войны в замке располагался военный госпиталь. В начале двадцатых годов имение перешло к государству, поскольку прямых наследников рода де Турмон не осталось, да и содержать такую махину было накладно. В замке устроили музей средневекового искусства».

Интересно получается, если бы тётка Женевьевы не оставила ей в наследство дневник прапрадеда, а мы не отправились на поиски спрятанных сокровищ, возможно, род де Турмон не прекратил своего существования, а Женевьева осталась бы жива и здорова. Тут мне в голову пришла, как мне показалась замечательная идея: спрятанные в усадьбе Львовых драгоценности, принадлежали Шарлю де Вильмон. Значит, мы можем изменить историю, если найдём родственников этого самого Шарля. Придётся побродить по архивам в поисках нужной информации. Своими мыслями я поделилась с мужчинами. Те нашли мои размышления здравыми, а Сергей воспрял духом.

В этот же день нам удалось разыскать кое-что, что могло бы помочь в поисках наследников Шарля. Фамилия моей подруги трансформировалась в Турмонову, значит, нам следует искать неких Вильмоновых. Пришлось купить диск с базой данных о жителях Москвы. На этот раз удача сопутствовала нам. Нашлись не более трёх десятков горожан с подобной фамилией. Ура, мы на верном пути! Теперь следует посетить каждого из них.

Впрочем, зачем всех. Среди этих трёх десятков был один мужчина по имени Шарль. Скорее всего, этот тот, кого мы ищем. Так, смотрим адрес. Метро Ясенево. Далековато будет, но стоит попробовать. Возможно, там и находится ключик к прошлому. Решили ехать в воскресенье, чтобы застать нужного нам субъекта дома. И вот, через два дня, нажимаем на звонок одной из квартир ясеневских новостроек. Дверь открыла девочка лет десяти. Взглянув на нас, поинтересовалась, кто нам нужен.

— Пап, — крикнула она вглубь квартиры, — тут к тебе пришли два дяденьки и тётенька.

— Проводи их в гостиную, Настенька, — раздалось в ответ, — предложи чаю или кофе. Я скоро буду.

В голове у меня прозвучал колокольчик. Два имени, Анастасия и Шарль.

Помнится, так звали близких друзей Поля. Нас провели в комнату, скорее напоминавшую зал музея, нежели современные апартаменты.

Великолепную мебель красного дерева начала девятнадцатого века дополняли бронзовые часы, канделябры, два мраморных бюста. Над диваном висел женский портрет, судя по всему, кисти Боровиковского.

Девочка предложила кофе, и ушла на кухню. Вскоре в комнате появился молодой мужчина не старше тридцати лет.

— С кем имею честь разговаривать? — поинтересовался он, — кто вы и зачем пожаловали?

Меня удивила несколько старомодная речь.

— Вы Шарль де Вильмон? — скорее утвердительно, нежели вопросительно, поинтересовалась я.

Мужчина удивлённо взглянул на меня.

— Но как, откуда… — договорить я ему не дала.

— Вы действительно Шарль де Вильмон?

Мужчина лишь кивнул.

— Я постараюсь сейчас рассказать, откуда мне известно ваше настоящее имя.

Вы разрешите?

— Продолжайте, вы меня заинтриговали.

— И так, начнём с самого начала. Вместе с войсками Бонапарта ваш предок прибыл в Россию, где случайно познакомился с русской девушкой по имени Анастасия. Я думаю, что свою дочь вы назвали в честь далёкой прабабки.

Прошло некоторое время и между молодыми людьми вспыхнуло чувство, которое называется любовь. Шарль и Анастасия обвенчались. Наступила осень. Положение французских войск в Москве, объятой пожарами, становилось всё хуже и хуже. Участились случаи мародёрства. Далее оставаться в городе стало небезопасно. Ваш прадед решил проводить семью в безопасное место, а сам отправиться на родину, чтобы сообщить своим родственникам о женитьбе. Как мне кажется, Шарлю удалось благополучно добраться домой, а вот Анастасию он потерял. Она в то время уже ждала ребёнка. Я права?

— И да, и нет, — ответил хозяин дома.

В это время Настенька принесла кофе, расставила чашки, выложила «Курабье» на тарелку и ушла.

— Угощайтесь, а я, пожалуй, кое-что добавлю к вашему рассказу. Правда, я очень удивлён вашей осведомлённостью о судьбе моего предка.

Действительно, Шарль, проводив семейство Львовых в рязанское имение, отправился со своим другом Полем де Турмон во Францию. Наступили холода. Некогда могучая армия превратилась в горстку больных, обезумевших людей, которые мечтали как можно быстрее попасть домой. Не всем это удалось. Многие умерли от голода, холода, болезней. Другие предпочли остаться в России, где обрели свой второй дом. Бог им судья. По дороге мой прадед едва не умер, но его друг Поль спас моего предка, а сам серьёзно заболел. Шарль делал всё возможное, чтобы спасти его, но, увы, Поль скончался, как мне кажется, от пневмонии. Я даже разыскал его могилу.

— А как же Шарль?

— Мой предок через полгода сумел добраться до имения во Франии, где находились его родители. Изнеможённый, больной он почти два месяца провёл в постели, а когда оправился и объявил о своей женитьбе, получил пощёчину от отца. Оказывается, для Шарля уже нашли достойную партию.

Девица была в годах, но баснословна богата. Таким образом, отец Шарля решил поправить своё пошатнувшееся состояние. Мой прадед ответил отказом и тогда отец указал ему на дверь, заявив, что у него нет больше сына.

Шарль, не говоря ни слова, вышел из дома, попрощался со своей нянькой, вскочил на лошадь и уехал. С тех пор о нём не было никаких известий.

Анастасия ждала своего мужа, родила двойню, мальчика и девочку. Их назвали Шарлем и Анастасией. С тех пор в нашей семье все мальчики носят имя Шарль, а девочки Анастасия. Моя прабабка так и не вышла замуж. Она ждала своего Шарля, каждый божий день, выходя на дорогу и вглядываясь в лица всех, кто проходил или проезжал мимо. Однако всё было напрасно, Шарль так и не появился. Впрочем, Анастасия отказалась отслужить заупокойную мессу по своему супругу, заявив, что он жив, а, значит, следует служить здравицу. Вот так и появилось наше семейство русских де Вильмон.

После Октябрьского переворота пришлось сменить фамилию на Вильмоновы, поскольку к дворянам отношение было неоднозначное. Кое-что из имения прабабки удалось сохранить. Мы не так давно побывали в нём. В особняке открыли музей. Вот моё дополнение к вашей истории. Может быть, вам что-то известно о судьбе моего предка?

Я покачала головой.

— Тогда, скажите, ради бога, зачем вы пришли? Я теряюсь в догадках.

В это время в комнату заглянула Настенька.

— Папа, можно мне погулять?

Шарль ответил по-французски. Девочка извинилась и убежала. Я довольно хорошо знаю французский, но с трудом поняла то, что он сказал. Это была речь французского аристократа, но не современного, а жившего где-то лет двести назад. Странно, очень странно, мне и вначале показалось, что речевые обороты мужчины выпадают из норм современного русского языка.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, зачем же вы пришли и что хотели узнать? — вновь поинтересовался Шарль.

— Извините, задумалась. Мы, практически, уже всё узнали из вашего рассказа.

— А всё же, нельзя ли конкретнее?

— Нас интересовала судьба друга вашего прапрадеда Поля де Турмон.

— А с какой целью?

— Вы знаете, у моей подруги Женевьевы Турмоновой, — я не договорила.

Шарль странно посмотрел на меня и, уж чего я не ожидала от молодого мужчины, упал в обморок. Поговорили, выходит.

— Что с ним? — забеспокоился Степан.

— Я думаю, обморок и не только. Кажется, он не тот за кого себя выдаёт.

Принесите воды. Сергей убежал на кухню. С помощью подручных средств удалось привести Шарля в чувство.

— Как вы? — поинтересовалась я.

Шарль помотал головой и ответил, что всё в порядке.

— А теперь расскажите нам, уважаемый, что случилось с вами.

Мужчина пересел на диван, откинулся на подушки и начал.

— Когда вы упомянули о Женевьеве, я вспомнил о своём друге… — Шарль замялся, — вы, наверное, догадались, кто я на самом деле.

Я кивнула.

— Разрешите продолжить или же скорее дополнить свой рассказ. Всё, о чём я говорил ранее, истинная правда, но вот, то, что произошло со мной, не поддаётся никаким объяснениям.

Поссорившись с отцом, я забежал к своей нянюшке. Она фактически воспитала меня. Простая крестьянка проживала в нашем поместье с ранних лет. Девчонкой её привезли из деревни. Когда я появился на свет, ей было около тридцати лет. Матушка постоянно болела, и меня отдали этой добрейшей женщине, которая и воспитала меня как собственного сына. В поместье поговаривали, что Ивонна, так звали мою няньку, может гадать на картах и предвидит будущие события. Когда я вбежал к ней в комнату, она попросила меня присесть и выслушать её. Нехотя, гнев застилал мне глаза, хотелось как можно скорее покинуть родительское поместье, я выполнил просьбу няньки.

«Милый Шарль, ты знаешь, что дороже тебя у меня никого нет. Ты мне как сын. Я сейчас скажу тебе нечто, что покажется странным, и ты вначале не поверишь мне».

Я порывался встать и наконец-то уехать, но был остановлен таким твёрдым и незнакомым мне прежде голосом Ивонны.

«Сиди и слушай!»

Пришлось повиноваться. Такой я свою няньку никогда не видел: глаза горели, щёки пылали багровым румянцем.

«Не перебивай меня. Я знаю, что в далёкой России ты встретил свою единственную любовь и твоё сердце стремится к ней. Она ждёт тебя, вы встретитесь, но быть вам вместе не суждено. Ты заберёшь свою дочь, а сына оставишь Настеньке. Вас разъединят века. Возможен только один путь вернуться назад, найти потомков твоего друга Поля. Они приведут тебя к твоей любимой. Это тебе».

Мне сунули в руку крестик.

«Носи не снимая. Однажды в дверь твоего дома постучатся трое: двое мужчин и женщина. Знай, наступило твоё время. Поможешь им, помогут и тебе. Женщина упомянет о подруге по имени Женевьева. Это праправнучка твоего друга. Значит, он не погиб, а сумел удержаться за жизнь, и его семя дало потомство».

Вот такое странное предсказание я услышал перед тем, как покинуть родину.

Мне удалось добраться до России и разыскать жену. Как и сказала Ивонна, у нас родилась двойня. Моему счастью не было предела. Однако продлилось оно не долго. Москва отстраивалась после пожара, и мы решили вернуться туда. К нашему великому удивлению дом уцелел, сгорело лишь несколько хозяйственных построек. Мы были вдвоём, и это было счастьем. Однажды в жаркий летний вечер мы отправились к пруду. Анастасия шла впереди, а я с дочуркой на руках чуть сзади. Тут случилось нечто, чему я не мог найти ответа. Между мной и женой возникла какая-то прозрачная стена. Я видел, что жена с сыном пытаются что-то сказать, но слов не слышал. Постепенно марево уплотнилось, и Настенька с дочкой исчезла из вида, а я остался в парке. Вроде бы тот же самый парк, в котором мы были с женой, пруд находился на том же самом месте, но изменилась сама атмосфера: появились незнакомые запахи, деревья, бывшие некогда маленькими, превратились в гигантские заросли, вдали мерцали огни. Я прошёл к дому, двери были заперты, но мне удалось их открыть. Внутри также всё было не таким, мебель переставлена, картины поменяли свои места, и был запах нежилого помещения. Уложив дочку, я спустился вниз. Там в подвале мы спрятали Настенькино приданое, шкатулку с драгоценностями. Взяв кое-какие вещи, вернулся в гостиную. Затем решил обследовать дом и нашёл множество вещей, прежде незнакомых мне. В одной из комнат светился какой-то ящик, теперь я знаю, что это был телевизор, но тогда картинки, мелькавшие на экране, повергли меня в шок. Я увидел, как одеваются люди и в одной из комнат обнаружил нечто подобное. Переоделся, и утром мы покинули поместье со странной тогда для меня надписью «Музей дворянского быта».

Мне удалось пристроить часть драгоценностей, а на вырученные деньги купил квартиру. Современная мебель пришлась не по душе, и я обставил комнаты так, какими привык видеть их в своём времени. Мне удалось устроиться переводчиком в туристическое агентство. Так я и прожил почти одиннадцать лет в надежде когда-нибудь вернуться обратно. Шарль закончил своё повествование и посмотрел на нас.

— Вы поможете мне?

Пришлось рассказать ему, что случилось с нами. Мужчина заметно приуныл.

— Значит, никакой надежды?

— Почему же, надежда всегда остаётся. Сергей надеется вернуться к своей супруге, я надеюсь вновь увидеть Женевьеву живой и здоровой, Степан надеется, что встретится с Василиной и обнимет свою дочь. Будем уповать на лучшее.

— Давайте завтра съездим на могилу Поля. Ели вы сказали, что у него есть праправнучка, значит, захоронение может исчезнуть, и тогда мы попытаемся найти дорогу обратно. Договорились встретиться утром на Казанском вокзале. Распрощавшись, отправились домой дожидаться событий следующего дня. Не знаю, каким он будет.

Интересное дело выходит: искали одно, а нашли совершенно другое. Лишь бы всё пошло на пользу. Помнится, в дневнике Поля Шарль последний раз упоминался накануне отъезда во Францию. Теперь вот судьба свела нас. За раздумьями пролетела почти вся ночь, задремать удалось лишь под самое утро. Вновь перед глазами предстали заснеженные улицы Петербурга.

Такими я видела их в день похищения Женевьевы. Правда, сон внёс некоторые коррективы в мои видения. Я оказалась около того самого дома, который видела в новостях. Вновь тоже окно под самой крышей и вновь мелькание теней. Внезапно зрение переносит меня внутрь той самой комнаты. Я вижу Александру и Женевьеву. Подруга мечется по комнате, и мне кажется или же я слышу на самом деле, будто бы она повторяет одну и ту же фразу:

— Надо позвонить Машке. Надо позвонить Машке. Она что-нибудь придумает!

Я недоумеваю, как можно позвонить из прошлого, там же нет связи. Наконец, Женевьева садится на кровать и из недр наряда достаёт телефон. Я отчётливо слышу звонок, машинально беру трубку.

— Слушаю.

— Машка, это ты? — доносится голос Женевьевы, — Машка, помоги, мы заерзаем. Ещё немного и всё…

Голос прерывается. Смотрю на сотовый. Выключен! Странно. Сплю, сплю, сплю. Перевернулась на бок и закрылась одеялом с головой подальше от ночных кошмаров. Не тут-то было. Вновь вижу себя в Петербурге. Почему-то бреду в одном платье вслед за удаляющейся женской фигурой, которую никак не могу догнать. Мне кажется, я знаю ту женщину, и она может помочь мне и моим друзьям, но та, как неуловимый призрак, движется вперёд, не давая мне возможности приблизиться к ней. Ускоряю шаг, кажется, стоит протянуть руку, и я схвачу незнакомку за рукав платья.

Из сна меня вытащил стук в дверь. Слышу голос Семёна:

— Мария, пора вставать, скоро выходить.

Доносится запах свежесваренного кофе. Уже лучше. Можно взбодриться.

После завтрака выезжаем к месту встречи. Там нас поджидает Шарль.

Покупаем билеты и приблизительно через полчаса мы уже на месте.

Выходим на маленькой, ничем не примечательной станции.

— Пойдёмте, — потянул нас Шарль, — нужно успеть на автобус. Так будет быстрее. Ехать где-то с час, а там и до погоста рукой подать.

Действительно минут через сорок проехали заброшенную деревушку и Шарль попросил остановиться около небольшой рощицы, за которой виднелись покосившиеся кресты.

— Нам сюда, — указал он на едва заметную тропинку, протоптанную такими же путниками, как и мы.

Идти пришлось недолго.

— Ждите, — остановил нас Шарль, — пойду, проверю, а уж потом и вы за мной.

Прошло минут пятнадцать, а нашего спутника всё не было. Я уже начала волноваться и собиралась идти на поиски, когда появился растерянный Шарль.

— Могилы и памятника нет, — выпалил он, подходя к нам.

— Как это нет? — удивился Сергей, — а ты точно место запомнил?

— Конечно, я каждое лето приезжаю сюда навестить последнее пристанище друга. Три года назад я заказал гранитный памятник и установил его на могиле Поля. Памятник был. Последний раз я приезжал сюда в конце августа.

Сейчас там пустое место. Даже холмика не видно. Вот нашёл там.

Шарль протянул небольшой свёрток.

— Что в нём?

— Не имею ни малейшего понятия. Лежало на том месте, где был памятник.

Я развязала бечёвку и увидела книгу в красном сафьяновом переплёте.

— Стойте, — вклинился Сергей, — кажется, мне знакома эта книга. Мария, открывайте, посмотрим, может, удастся что-то узнать.

Я раскрыла книгу, но та была заполнена девственно чистыми листами.

— Как же так? — удивился Сергей, — мы же сами прочитали, что сможем вернуться домой, войдя в усадебную церковь. Помните, мы так и поступили, а теперь книга снова пуста!

— Господа, — остановил нас Шарль, — мне кажется, если исчезла могила Поля, то, вероятнее всего, произошли какие-то изменения в прошлом. Едемте домой, там всё и обсудим. К тому же автобус скоро будет возвращаться.

В Москву вернулись ближе к ужину. На следующий день решили собраться у меня и разработать план дальнейших действий. Фолиант положили на стол в гостиной, а я отправилась готовить ужин. От поджарки котлет меня оторвал голос Сергея.

— Мария, скорее сюда!

Я бросила свои приготовления и поспешила в гостиную. Серж сидел в кресле и листал книгу, на страницах которой явственно проступал какой-то текст.

— Смотрите, кажется, я не ошибся. Появились надписи, но пока что-либо понять сложно.

— Ладно, давайте подождём. Сначала поужинаем, а потом разберёмся со всеми загадками.

Как говорится, ужин прошёл в тёплой дружеской обстановке. Убрав посуду, чинно устроились на диване в предвкушении решения всех наших планов и надежд. Я принесла книгу и вот он торжественный момент. Открыта первая страница и нас ожидает самый настоящий шок: текст написан по-арабски.

Впрочем, там имелись многочисленные иллюстрации. И вот, на одной из них, я разглядела знакомый мне пейзаж. Тёмная заснеженная улица, мерцание тусклых фонарей, старинный особняк, который я видела во сне. Внезапно картинка оживает. Из-за поворота показываются неясные фигуры, приближаясь к зданию. Вскоре я рассмотрела, что это были трое мужчин, женщина и девочка. Вот они останавливаются напротив особняка и смотрят на безжизненные окна, мимо проносится возок, запряжённый парой рысаков.

Под самой крышей мелькнул едва заметный огонёк, в окне показался женский силуэт, и изображение замерло, превратившись в статичный рисунок. Перевернув листок, обнаружили надпись, которую можно было прочитать.

«Вернуться следует обратно, спасти успеть и вновь вернуться».

Странно, очень странно. Нам дана подсказка. По всей видимости, книга предлагает нам отправиться в Петербург. Не понятно только одно, как мы окажемся в двенадцатом году? Впрочем, попробовать стоит. Решено, едем!

Позвонили Шарлю и рассказали о том, что удалось узнать. Тот сразу же принял предложение о поездке. Договорились, что выедем завтра.

Утром встретились на Ленинградском вокзале, купили билеты. Шарль приехал с дочкой. Четыре часа в пути и мы в северной столице. Часы на вокзальной башне пробили двенадцать. Помнится, в книге имелась картинка, на которой были изображёны вечерние сумерки. Следовательно, у нас есть время, чтобы найти нужную нам улицу и особняк на ней. Пришлось вначале устроиться в гостинице, а затем отправиться на поиски, которые заняли около полутора часов. Вот и наше таинственное здание, которое в лучах зимнего солнца таинственным и зловещим не выглядело. Походили туда-сюда, прозондировали подходы. Мимо нас сновали суетливые прохожие, торопясь по своим делам. Делать пока было нечего, и мы вернулись в гостиницу.

Время пролетело быстро и вот сумерки начали обволакивать город своими крыльями. Стало как-то не по себе. Возможно, сегодня решится наша судьба.

Номер, на всякий случай, оставили за собой, и отправились к особняку.

Поднялся ветер, принёсший с собой мириады снежинок. На город опустилась снежная феерия. Здания утонули в белесом тумане. Непогода разгулялась.

Пришлось взять такси, которое вскоре доставили нас на место. Мне показалось, что нечто изменилось. Во-первых, исчезли прохожие, погасли фонари. Улицы погрузились в непроглядный сумрак. Самое главное, исчезли звуки. Стало как-то слишком тихо.

— Ребята, — обратилась я к своим спутникам, — вам ничего не кажется странным?

Семён помотал головой, а вот Сергей заявил, что вроде бы запахи изменились, стало как-то легче дышать. Я с ним полностью согласилась.

Мимо прошёл мужчина в странной одежде с небольшой лестницей в руках, подошёл к уличному фонарю и, приставив лестницу к фонарному столбу, открыл светильник, зажёг его. Мимо промчался возок, запряжённый парой вороных. Стоп, я где-то это видела. Конечно же, во сне. Теперь сон стал явью.

Значит, наш план удался, и мы вновь оказались в двенадцатом году. Теперь бы довести задуманное до логического конца: спасти девушек, затем каким-то образом свети Поля и Александру, и будущее будет восстановлено. Пока я размышляла, мы как раз подошли к нужному нам объекту. Особняк безмолвствовал. Посмотрев вверх, заметила, как в одном из окон под самой крышей мелькнул огонек, и показался женский силуэт.

Семён подёргал за ручку парадного входа, постучал. Безрезультатно. В доме царила тишина.

— Следует попробовать войти со двора, — предложил Сергей.

Мы прошли в неприметную калитку, и попали во двор, по периметру, застроенному какими-то хозяйственными постройками.

— Кажется, сюда, — Семён указал на полуоткрытую дверь.

Войдя внутрь, мы оказались в небольшом коридоре, куда выходило несколько дверей. Я достала фонарик. Оглядевшись, решили, что внутрь дома должна вести дальняя дверь, выделявшаяся своими размерами. Открыв её, оказались прямо перед лестницей, ведущей на второй этаж. По-прежнему в доме не было слышно ни звука.

— Ну, что, наверх? — предложил Степан.

Я кивнула, и мы стали подниматься по лестнице. К сожалению, на втором этаже она и закончилась. Нам же требовалось попасть несколько выше.

После непродолжительных поисков за одной из дверей обнаружилась винтовая лестница, ведущая на чердак. Друг за другом мы поднялись в пыльное захламлённое помещение. Никаких дверей здесь не наблюдалось.

Моё внимание привлёк полуразвалившийся шкаф у одной из стен.

— Помогите сдвинуть его, — попросила я своих спутников.

Те странно посмотрели на меня, но помощь оказали. Одним словом, мужчины. Предчувствие меня не обмануло. Сзади шкафа оказалась небольшая дверца, пройти через которую можно было лишь согнувшись. Я подёргала за ручку. Дверь не поддалась, зато за ней послышались голоса.

— Помогите!

Я узнала голос Женевьвы.

— Жэка, это я.

— Машка, ты что ли?

— Я, кому же ещё быть.

— Вытащите нас отсюда. Дверь заперли и вот уже третий день никто к нам не приходит. Здесь очень холодно.

— Подожди, Жэка. Сейчас замок сломаем, и всё будет в порядке.

— Шарль, Серж, поищите что-то, чем можно сломать запор.

Мужчины обнаружили какую-то железяку, и Степан с её помощью умудрился взломать замок. Дверь распахнулась, и я ужом скользнула в проём. Меня встретили Александра и Женевьева.

— Слава богу, мы уже и не надеялись выбраться отсюда, — обессилено произнесла Александра. Следом за мной протиснулся Сергей. Женевьева, увидев своего супруга, бросилась тому на шею и зарыдала.

— Ну, всё, всё, моя малышка, — успокаивал Сергей супругу, — сейчас поедем домой.

Мы покинули бывший каземат и вскоре спустились на первый этаж, где нас ожидал сюрприз в виде трёх мужских фигур, замерших у подножия лестницы. Вперёд выступил импозантный молодой человек, одетый в дорогое пальто на бобровом меху.

— Собрались куда-то? — начал он без предисловия, — не хорошо покидать дом, не попрощавшись с хозяином.

Стоявшие сзади два мужика, одетых попроще, зловеще ухмыльнулись и приблизились к нам. Александра испуганно ахнула и непроизвольно поднялась на ступеньку повыше.

— Не рада своему жениху? — продолжил молодой человек, — не стоит так переживать. Твои друзья меня не интересуют. Мне нужна лишь ты, краса моя.

Поедем со мной. Я уже и священника сговорил. Обвенчаемся и вся недолга.

Твои спутники как раз свидетелями выступят. Мол, всё чин чином, по обоюдному согласию. Любим мы друг друга. После венчания подпишешь кое-какие бумаги и гуляй себе на здоровье.

Молодой человек протянул Александре руку:

— Пойдём, не тяни время!

Александра сжалась от страха и стремглав бросилась вверх по лестнице.