Библиотекарь государя. Буква

Глава 20

Клич Алевтины Игоревны послужил для меня спусковым крючком.

— Беги, Воронцов! — Возопила она, и я побежал.

На меня посмотрели, как на идиота, но я старался не брать это в голову. Особенно недоумевала Екатерина. Ничего ей не сказав, я двинулся по направлению к холлу. Чтобы миновать все эти бесконечные коридоры, пришлось потратить минут пять. Потому что мешались людские потоки и как назло выставленные у стен коробки. Что ещё за коробки, минуту назад же ничего не было…

Но вот, наконец я оказываюсь в огромном помещении со сводчатым потолком. Народу здесь не то, что поубавилось, — его стало ещё больше. Хотя казалось бы, куда ещё…

Да и резко сменившаяся на хорошую погода тоже не радовала. Этот долбаный ослепляющий свет атаковал меня со всех сторон.

«Здесь специально установили такие гигантские окна, чтобы насолить мне…?»

Но я старался. Старался и превозмогал. Щурясь, как настоящий китаец, оглядывался по сторонам.

Единственное, что утешало — сообщение от Василия.

Слава богу, он был уже где-то поблизости. По крайней мере, так он написал. «Я поблизости».

Я же в свою очередь ответил ему, чтобы быстрее подходил к стене, на которой висит огромная картина с каким-то скучным пейзажем. Пустыня, в которой кружат большеклювые чёрно-белые орлы. Вроде как, такая здесь висела только одна, и Василий не мог перепутать её с чем-то другим.

Больше ничего не стал писать. Ибо самое важное я донёс, а отвлекать человека бессмысленными поторапливаниями — себе хуже. Василий станет отвлекаться, нервничать, и тогда мы точно не сможем встретиться друг с другом.

Алевтина Игоревна дала мне десять минут. Мало. Учитывая то, что только на обратную дорогу придётся потратить половину этого времени.

— Ыаыа, где же ты, ну… — Бубнил себе под нос, привставая на носочки и выглядывая добычу. Прямо как те орлы в пустыне.

Но добычи нигде не было…

Конечно, я бы мог выйти на улицу и встретить Василия там, но тогда бы мы точно потерялись. Бесконечная толпа всё ещё продолжала течь внутрь здания-корабля, и существовала немаленькая возможность утечь с этим потоком куда-нибудь не туда.

В мыслях материл своего помощника, но задним умом понимал, что виноват в данной ситуации — я. Немного не рассчитал время, и теперь всем остальным приходилось меня ждать.

Почему я не купил кольцо заранее?

Чёрт его знает…

Был чересчур сильно увлечён другими делами. Взять хотя бы Герцен с её учителем… эти двое все мысли могут выесть, и ничего полезного уже не останется.

— О! — Воскликнул от радости я, когда увидел знакомую фигуру.

Да, знакомую…

Но совершенно не мужскую, и уж тем более не чернокожую.

Но, это уже хоть что-то.

Эту грудь третьего размера я узнаю из тысячи… И, хотя я созерцал её всего несколько раз, но почему-то очень хорошо запомнил. Она была такая… даже не знаю, как описать словами. Такая… да, большая, упругая, и всё такое, но… было в ней и что-то совершенно особенное. То, что отличает её от других грудей.

Наверное, скажу полную хрень, но грудь Алёны почему-то напоминала мне очень яркие и радостные события из детства. Как-то раз мама отвела меня батут. Батут этот был очень большим, мягким, и цветастым.

В тот день кроме меня там не было ни одного ребёнка. Уже не вспомню, почему так, но факт остаётся фактом.

Этот батут — был самым первым моим батутом. То есть, до этого дня я ещё ни разу в жизни не прыгал на чём-то подобном. А как известно — первый раз запоминается навсегда.

Я испытывал неимоверную радость. Детскую, чистую, непорочную. Прыгал на батуте и чуть не плакал. Счастью не было предела.

Больше мы с мамой никуда вместе не выбирались.

— Алёна…! — Окликнул свою домработницу и пошёл к ней навстречу, пробираясь через непролазную толпу.

Солнце так сильно вдарило по глазам, что чуть закружилась голова. Внимание моё сконцентрировалось исключительно на груди Алёны. На секунду я вернулся в тот самый день, когда резвился на батуте.

Как же прекрасно…

— Ой! — Девушка, выплюнутая из толпы, врезалась в меня. Она либо запнулась, либо какой-то наглец подтолкнул её в спину, но так случилось, что Алёна навалилась на меня всем телом.

Я лишь успел обхватить её руками, и батуты впечатались в моё лицо.

— Ах… — Блаженно произнёс я и потерялся на мгновение.

— Извините… — Пролепетала Алёна и я пришёл в себя. Проморгался, и тут же спустился с небес на землю. — Вот. Держите! — Девушка суетливо достала из сумочки заветную коробочку чёрного цвета и протянула мне.

— Ну наконец-то, спасибо! — Выхватил коробочку. — А где Василий?

— Он поругался на парковке с каким-то мужчиной, и…

— Ладно, всё, у меня нет времени. Просто скажи, с ним всё хорошо?

— Да. — Виновато произнесла Алёна.

— Это отлично. — Улыбнулся. — Ещё раз большое спасибо за помощь, я побежал. Увидимся!

— До свидания, госпо… — Успело донестись до меня, и я потерялся в толпе.

Оглядываться уже не стал. Батуты, это, конечно, хорошо, но сейчас не самое подходящее для них время…

О таком лучше вспоминать в полном уединении, под ночь, с бокалом элитного алкоголя… а не тогда, когда у тебя остаются считанные секунды чтобы добраться до места.

Мне уже было абсолютно плевать на то, что могу кого-то задеть. Да я даже был готов сломать кому-нибудь челюсть, лишь бы меня пропустили. Люди в толпе в большинстве своём ведут себя как полнейшие свиньи. Они не замечают других, думают только о себе и своём удобстве.

Поэтому… получайте.

Наверное, подарив нескольким незнакомцам отменные синяки, я, запыхавшись, таки добрался до пункта назначения. Возле железных рамок помимо охранников стояла лишь Алевтина Игоревна. Вид её был нервным, она хаотично постукивала пальцами по своей большой кожаной сумке и смотрела в пол.

— Я вернулся! — Выкрикнул, и, приблизившись к замдиректора, остановился.

— Где ж тебя черти носят, ё…

— Алевтина Игоревна. — Перебил я женщину. — Давайте не будем тратить время. Пойдёмте…

Замдиректора сглотнула злобу и рвущиеся из неё маты, и мы, всё-таки, пошли дальше. По пути она сообщила мне, что все остальные уже разбрелись по раздевалкам и ждут приглашения на арену.

Приглашение, слава богу, ещё не было объявлено, и мне оставалось лишь переодеться. Я прошёл через металлическую дверь с буквой «М» и оказался в раздевалке. На скамейке уже переодетые сидели Иван, Винокуров, и Базаров. Все трое, почему-то, выглядели подавленными.

— Чего грустим, пацанва? — Спросил я, отворяя дверцу шкафчика.

— Тревожно мне чего-то… — Произнёс безжизненным голосом Марк, не отрывая взгляда от голой стены.

— Я сейчас проходил по коридору, — подал голос Сергей Базаров, — и наткнулся на каких-то амбалов. Судя по всему — это наши соперники.

— Серьёзно? — Удивился я, стягивая с себя рубашку. — Ты испугался каких-то мимоходов? Они, может, и не наши соперники вовсе.

— Не-а, — ответил Винокуров, — в этом крыле ходят только участники…

— Господи… — Стоя в одних трусах, произнёс я. Поставил руки на бока и шагнул к парням. — Да даже если амбалы, то что? Чем больше шк… а, стоп… — я поглядел на Ивана. — Короче, ерунда это всё. Размер ещё ничего не значит. Главное, как они будут управляться со своей магией. А вы их в этом сто процентов обойдёте. Я уверен.

— А вот я как-то не особо… — Продолжал канючить Винокуров. — Если я ещё и здесь облажаюсь… то и не знаю, как дальше быть…

— Так. Ну если ты с таким настроем выйдешь на арену, то и правда можешь сплоховать. Давай, соберись уже, Марк. Надерёшь задницу любому амбалу. Главное, не раскисай. Ты очень хорош, я это ещё с нашего прошлого раза знаю. Если бы не пятка, то…

— А…? — Задумался Винокуров.

— А ты чего? Тоже испугался соперников? — Поглядел на Ивана.

— Что? — Удивился он. — Не, причём тут соперники… — Здоровяк кивнул в сторону окна.

Я повернул голову и увидел, как на улице снова отсутствует солнце. Деревья колышутся от ветра, а по небу снуют громоздкие чёрные облака.

— Да что за хрень сегодня с погодой?

— Это плохое предзнаменование. — Сказал Базаров.

— Да ну вас. — Махнул рукой и захлопнул шкафчик, потому что переоделся. — Нытики вы какие-то, честное слово. Вот я уверен, что в соседней раздевалке девки сейчас и то в более боевом настроении, чем вы. Эх, мужчины…! Перевелись богатыри на земле русской…

Я спрятал коробочку с кольцом в карман спортивных штанов и присел на скамейку. Стал мысленно подготавливать себя к предстоящему.

Если честно, исход турнира меня мало волновал. В своих силах я был уверен на все сто процентов, а на результаты остальных всё равно никак не мог повлиять. А по поводу того, что ты не можешь изменить, вообще беспокоиться нет смысла. Ведь ещё стоики этому учили. А я причисляю себя к их философии.

Наконец, минут через пять из колонки под потолком раздался чей-то звонкий голос. Он сказал нам подходить к точке сбора.

— Ну, с богом! — Сказал я и поднялся со скамейки. За мной поплелись и все остальные.

В коридоре мы столкнулись с нашими подругами. То, что я сказал пару минут назад в раздевалке, оказалось ложью. Эти тоже выглядели не особо-то готовыми к выступлению. Никаким боевым настроем и не пахло.

Впрочем, так было не со всеми.

Единственным исключением оказалась Герцен. Анна. Моя сегодняшняя пара. Лицо её было злобным, видок в целом — взвинченным. Казалось, что она прямо сейчас кого-нибудь уничтожит. Даже не доходя до арены. Например… меня.

Думаю, это как раз-таки и связано со мной. Ну, вернее, с тем, что я посмел покуситься на святое, на самого УЧИТЕЛЯ.

Может, оно и хорошо. Ярость, направленная в нужное русло, может пойти нам на руку. Главное, чтобы она не перестаралась и совсем не потеряла самообладание. А такое тоже вполне возможно…

Что до остальных… Варя, например, выглядела смущённой. Думаю, её больше всего беспокоил тот факт, что через минуту на неё устремятся тысячи чужих глаз. Романова же сама по себе ужасно скромная девочка. Она боится внимания. Даже несмотря на то, что является дочкой императора…

Могу её понять. У самого тоже тряслись поджилки. Но я старался держать себя в руках как мог. Получалось с переменным успехом.

Амосова Виктория вела себя так же, как и всегда. Надменный взгляд, размеренные движения, повышенная сексуальность. Ничего интересного, в общем.

Состояние Екатерины оставалось для меня непонятным. Она была… никакой. Ну, то есть, я видел, что её мало интересует всё происходящее. Должно быть, девушка продолжала копаться в своих воспоминаниях, переживать об отце и будущем, и даже такое грандиозное событие, как это, мало её волновало.

Очень надеюсь, что хотя бы моё прилюдное предложение как-то её взбодрит. Просто не может не взбодрить. Ведь так…?

— Ну, чего застыли. За мной! — Из-за угла вынырнула Алевтина Игоревна и махнула нам рукой. Мы повиновались. Стройной змейкой поползли за ней.

Шли молча, каждый думал о своём. Я шёл сразу за замдиректора. Когда она резко остановилась перед огромными воротами, не успев среагировать, я наступил ей на пятку.

— Упс… извините, Алевтина Игоревна…

— У меня уже даже сил не осталось на тебя злиться… — Повернулась на меня женщина и прислонила ладонь к лицу.

— Ну чего вы такая злая. Вот увидите, щас мы всех нагнём, сразу настроение появится.

— Ох… следи чтобы тебя там никто не нагнул, Воронцов…!

— Чего? Кто кого нагибает? — Из-за спины Ивана вылез Винокуров. — Может, не надо? Я второго раза не переживу…

— Ты то куда, дурак! — Рявкнула Алевтина Игоревна. — Что за дети мне попались… господи помилуй.

Вдруг со стороны гигантских железных ворот послышался скрежет. Они начали медленно растворяться.

— Вау… — Удивлённо застонал Иван.

Через кажущихся вечностью полминуты ворота остановились, закончив свой путь. Перед нами предстало воистину величественных размеров помещение. С этого ракурса можно было увидеть лишь часть трибун, но и они восходили, кажется, до небес, и были переполнены сотнями копошащихся людей.

Я сглотнул образовавшийся в горле ком и поглядел на остальных. Они были в ступоре.

— За мной, говорю! — В третий или четвёртый раз повторил невысокий мужичок в голубой футболке и кепке. Но только сейчас я обратил на него внимание. Он махал нам рукой, приглашая пойти за ним.

— Ну, чё встали! — Попыталась пробудить нас Алевтина Игоревна. У неё получилось. Я сдвинулся с места и последовал за мужичком. Остальные — за мной.

Замдиректора сказала нам что-то напоследок (я даже не расслышал, что именно; должно быть — какое-то напутствие), а сама осталась здесь. Она ведь — не участник, ей нечего делать на арене…

— Слушай, ну это даже не Колизей. Это намного круче. — Говорил я Ивану, пока мы шли вперёд.

— Дурком такой дурком…

Мы завернули налево и пошли вдоль металлической стены. Необходимо было пройти какое-то расстояние, чтобы добраться до «мини-трибуны». Мужичок в кепке сказал, что там мы будем дожидаться своего выхода.

Я обернулся назад и увидел, как идентичные ворота были растворены и в противоположной стороне этого гигантского зала. От них двигались еле заметные люди, но уже к другим «мини-трибунам». Должно быть, это наши противники.

Среди них и правда выделялись какие-то здоровяки. Но, трезво оценив ситуацию, я сразу же установил, что они и близко не такие внушительные как наш Иван. Ну, может, чуть больше двух метров, не более того. Так что — ничего страшного. Я толкнул Винокурова плечом и кивнул в ту сторону.

— Смотри, не такие уж они и страшные. Иван их одной рукой сомнёт.

— Ну так а мне то что от этого… Иван не со мной в паре…

— Да ну тебя.

Наконец, мы добрались до наших мест, и мужичок показал, как тут всё устроено. Средних размеров будка была оборудована тремя рядами мягких кресел, а на стене висела огромная плазма. На ней можно будет в прямом эфире наблюдать за процессом на арене. Нет, мы и так сейчас находились на арене, но до её центра оставалось так много расстояния, что увидеть что-либо отсюда не представлялось адекватным.

Также будка была обита специальным материалом, защищающим от случайных попаданий магии. К слову, над самой ареной тоже была установлена защита, которая не пропустит заклинания до людей на трибуне. Точно такая же, что стоит и у нас в поместье.

После того, как нам показали нашу будку, мы двинулись уже непосредственно в центр арены.

А всё почему?

Да потому что перед тем, как драться, предстояло исполнить всей нашей командой гимн страны. Идея, принадлежащая Алевтине Игоревне, должна быть исполнена.

«Сто-о-о-о-п…» — задумался я.

Да, я совершенно забыл про исполнение гимна. Хотя Алевтина Игоревна и прогоняла нас несколько раз по его словам.

Это я всё к чему?

Ведь ещё лучше будет сделать предложение Екатерине именно сейчас. Ну, вернее сразу после гимна. Есть два аргумента «за». Во-первых, после победы далеко не факт, что мне удастся заполучить микрофон. Ведь ведущий может находиться где угодно. Вот сейчас он, например, ходит возле трибун с противоположной стороны и о чём-то разглагольствует. Да и Екатерина в этот момент будет в будке, а бежать до неё… какая-то ерунда.

А во-вторых, еще неизвестно, чем по итогу закончится наше выступление. Судя по настроению моей команды… всё может выйти из-под контроля, и тогда моя выходка с предложением придётся не к месту.

Да, точно, решено. Сделаю это сейчас. Главное — не волноваться.

Не волноваться…

Но волнение, чёрт его побери, накрывало меня всё сильнее и сильнее. И вот, мы уже стоим в самом центре, и наши рожи мелькают на гигантском экране, который покрывает собой почти всю площадь стены.

— Гы, смотри, это мы…! — Тыкал меня Иван. — Мама, я в телевизоре!

— Т-ш-ш-ш… не позорь Воронцовых…

К нам подошёл ведущий и раздал четыре микрофона. Мы перекинулись с ним парой глупых фраз, которые эхом раздавались по всему залу, и он покинул нас.

Заиграла музыка гимна…