Библиотека Первых царей

Глава 9 ― Нет пути назад

Михаил

Золотой гримуар.

Правда записанная Кишь.

Борго знал ― дети боялись его и уважали. Возможно, не любили, но восхищались. Он знал и не сомневался ― никто из детей не предаст его. Но вечность померкла в глазах Борго. Младший ребёнок, сын, что не проявлялся ни в знаниях, ни в силе, пронзил сердце отца кинжалом. Доказав: вечности не существует и лишь смерть неизбежна.

Младший сын Борго занял трон отца. Он был первый, кто показал, как можно получить желаемое быстрее. Протоптанная дорожка стала манить к себе остальных. Борго считался непобедимым, тем кто возвышался над всеми. Казалось только он имел достаточно смелости, и наглости идти по головам и нарушать правила этого мира. Новый порядок вещей установил сын Борго ― Аврелий. Он возгордился, забыл об осторожности, и всё же для него было отведено достаточно времени.

Библиотека Первых царей найдена!

Новость облетела весь мир и заставила другие страны затаиться, что столько лет взращивали надежду отобрать плодородную территорию, годами подпитываемую магией. Всего четыре дня назад стало известно об открытии, и Роменклав переживал радость от важности события. Библиотека, считавшаяся мифом, найдена спустя три тысячелетия. На рубеже нового века, когда благословение богов так явно. И этот факт неимоверно раздражал, как и приближающийся праздник, грозящий превзойти все остальные масштабностью.

Два дня пути на скором поезде, шесть с половиной часов на машине, к месту, где история вильнула и стало ясно, что мир больше не будет прежним. Михаил стоял и смотрел на дверь, которую никто не мог открыть. Слушал лязг ломов, кривился от вспышек магии и тщетных взрывов в попытках попасть внутрь. Прибыл Высший и Малый Советы Роменклава. Вся прилежащая территория оцеплена, никого постороннего, кроме гвардии и учёных. Пятый день лучшие умы страны пытались открыть дверь в святилище знаний, но безуспешно. Он приехал только к обеду, не особо торопясь и не ошибся. Никаких положительных новостей.

Выдался жаркий день, палатка не могла укрыть от безмерно палящего солнца, которое будто на зло плавило землю и старалось добраться до каждого. Возбуждение окружающих бесило. Отдельно стоял ограждённый лагерь, раскинувший палатки здесь первыми. Группа искателей, что осталась снаружи, ожидая товарищей, их теперь держали на отдалении и под охраной. Разумеется, их сразу допросили, но ничего важного узнать так и не удалось. Двадцать человек вошло в Библиотеку Первых царей, никто так ещё и не вышел, а дверь больше не открывалась.

Раздался почти оглушающий взрыв. Ударная волна прокатилась по земле, заставляя стены крепко натянутой палатки затрепыхаться, как крылья пойманной птицы. Михаил резко ухмыльнулся и откинулся на кресло удобнее, поправляя серебряный перстень на правой руке. Неугомонные и жадные люди Совета пытались пробраться туда где им не место, а ему приходилось быть здесь, потому что так положено. Он тщательно игнорировал всех, молча ожидая исхода. Разумовский прекрасно знал, кто находится в Библиотеке и что ему следует сделать, когда дверь откроется.

Ему нравилось прятаться в отдалённой палатке, обставленной весьма скудно: широкий стол, набор топографических карт, несколько походных кресел и ящик с бутылками воды. К нему относились насторожено и на всякий случай избегали, считали слишком отчуждённым, а он этим пользовался. Самый младший в Малом Совете, который слишком просто прошёл все испытания на отборе и имеющий на всё своё мнение. Буквально кость поперёк горла Высшего Совета.

Ожидание затянулось. На ужин подали рыбный суп, и вскоре сразу зажглись прожектора, освещая лицевую сторону Библиотеки, которую смогли откапать. Массивные колонны, поддерживающие свод, стрельчатые окна, что имели только очертания, и словно заложены тем же камнем изнутри, который использован на постройку такого древнего строения. Жёлтые камни светились золотом от заигрывания со светом. Библиотека была врезана в гору, и располагалась в низине, площадь вокруг неё за эти дни очистили чародеи Малого Совета, чтобы удобнее разместить лагерь. Изначально группа охотников за сокровищами, что с царской руки называлась «археологами», отыскали только дверь, и небольшой кусочек фасада. И даже тогда зрелище было немыслимым. А теперь, каждый мог лицезреть величие Библиотеки, что возвышалась на тринадцать метров и поражала своим величием. Вместе с Советом сюда прибыли настоящие археологи, что пытались сохранить историческую матчасть и постараться после восстановить хоть каплю хронологии, что уничтожили другие. Чародеи всячески содействовали в восстановлении отголосков прошлого.

Когда окончательно стемнело к нему в палатку занесли раскладушку и дали одеяло. Несмотря на жаркую погоду, в Мёртвых землях бушевали холодные ветра ночами. Но уснуть так не удалось и с первыми лучами солнца, он отправился к двери. Гвардия Совета не остановила его, а Разумовский и не пытался приблизиться слишком, чтобы не вызывать лишних вопросов. Как всегда, в чёрном костюме, с иголочки, не пытаясь бороться с погодой, зная, что всегда может укрыться. Взглянув на запястье, он следил за временем. Всего несколько минут и наступит шесть утра, и ровно пять дней, как Библиотека приняла первых гостей.

– Ты не торопился, ― Александр Маров встал рядом с ним, в подобном чёрном костюме и усталым видом. ― Виктор спрашивал, где ты.

– Кто-то должен был завершить дела.

– Как думаешь, дверь запирается изнутри? Они ведь должный выйти, у них должна кончится вода, еда. Вряд ли они захотят там умереть. ― Маров поправил пиджак и пригладил свои светлые волосы, что немного электризовались. ― Виктор идёт, ― продолжил он, едва обернувшись.

– А где Виктория?

– В ближайшем отсюда городе, готовится.

Разумовский ничего не ответил, не обернулся, а продолжал смотреть на дверь с круглой резной ручкой. Снова поднималась удушающая жара, он расстегнул верхние пуговицы на рубашке, подумывая вернуться в палатку. Рядом встал Виктор Альтов, в белом костюме, золотым перстнем на правой руке, знак отличия. Никто не произнёс ни слова, только короткий приветственный кивок.

Михаил хотел уже вернуться в палатку, когда ручка завибрировала, но не повернулась, послышался безобразный скрежет, дрожь прокатилась по земле, гвардия приготовилась атаковать, отошла на приемлемое расстояние и подняла защитный барьер. Дверь распахнулась настежь, и под яркое утреннее солнце выскочила девушка. Всё произошло быстро, он даже не заметил, как она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Девушка тяжело дышала и жмурилась от света, будто не видела его много лет, рюкзак свалился с плеча на землю.

Михаил сделал несколько шагов вперёд, но в плечо вцепилась рука Марова. Альтов во главе с генералом гвардии уже почти подошли к двери. Дальше, фигуру девушки закрыли собой люди Виктора. Досада скреблась внутри, как свирепые кошки, лишившиеся добычи, пришлось послушать единственного друга и отправиться к машинам, чтобы прибыть в город и быть в числе первых, кто услышит правду. Разумовский постарался не замечать того, как к Библиотеке приближаются археологи, историки, несколько химиков. Где-то в солнечном сплетении отдало неприятной дрожью, но даже если он сказал бы хоть слово против, его никто бы не послушал. Это место не вызывало доверие, наоборот в купе с землёй на которой нашли великое достояние, всё нужно было похоронить и никогда не искать.

Он даже не заметил времени, потраченное на дорогу. Но внезапно песок сменился на грунтовую дорогу, дальше раскинулась степь, где кроме сухоцвета ничего не росло, а солнце всё следило за ними, припекая напоследок. Спустя ещё пару минут стали показываться зелёные поля и деревья. Ближайший город ― Миртрер ― населяли только военные, их близкие, и несколько десятков семей, что не хотели покидать дом, решив, что произошедший ужас до них уже не доберётся. После трагедии девятнадцать лет назад города и сёла в округе опустели. Люди бросали всё и уходили вглубь материка, чтобы начать новую жизнь. Боялись, что всё могло повториться. Долгое время никто не решался приближаться к серой пустоши, которая похоронила всех, кто находился в радиусе ста километров от эпицентра.

Археологи иногда совершают ошибки.

И небольшой город с развитой инфраструктурой, не казался одной серой массой, как ожидалось. Здесь росло много лип, высоких кустарников. Улицы чистые, вывески опрятные. Небольшое население на удивление любило свой городок, через который бежали после трагедии. Здесь было уютнее, чем в Астерии, но непривычно тихо.

В двухэтажном здании местной гвардии собрался Совет Роменклава. Они стояли в просторной комнате вдоль стены с большим стеклом и наблюдали за девушкой, с которой сейчас была Григо́ри2. Обследование заняло некоторое время, все застыли в ожидании. Высший Совет снова оттеснил Малый и просил не лезть, чтобы не подвергать излишней опасности ту, кто только выбралась на свет. Григо́ри вышла из допросной комнаты и к ней сразу подошёл Виктор, расспрашивая о заключении. Разумовский отошёл в самый конец толпы и отдалился, к нему присоединился Маров. Вместе они ждали, зная, всю бесполезность попытаться сейчас отстоять свои права.

– Михаил, Александр, рада, что вы здесь. Как всегда, самые спокойные и не терпящие много шума, ― Надежда улыбалась. Её черные волосы были собраны в высокий хвост, карие глаза покраснели от усталости, а брючный светлый костюм немного измялся, но она не теряла своего очарования. ― Давайте отойдём, и я всё расскажу.

Мужчины пропустили целителя вперёд. Надежда отвела их в госпиталь при гвардии, где ей разрешили властвовать пока здесь Совет. По её просьбе местный Григори вышел, оставляя их одних в кабинете, где стояло два стола, диванчик и шкафчик с лекарствами для обычных врачей, магия которым неподвластна, и они лечили традиционными, пусть и шагнувшими далеко вперёд методами.

– Как она? ― спросил Михаил, зная, что всё равно никак не поможет.

– В шоке, потеряна. Физически она хорошо себя чувствует, получила солнечный ожог на сетчатке, но я это исправила. Видимо в Библиотеке кромешная тьма. Никаких других повреждений, она в порядке.

– А психологически? ― спросил Александр, немного нетерпеливо почёсывая подбородок.

– Она не говорит, не реагирует. Виктор сказал, что она ни слова не произнесла, как вышла. Уверена, его это не остановит. Думаю, Альтов уже начал свой допрос.

– Он может попытаться залезть в её голову? ― Маров посматривал на дверь, будто боялся, что сейчас кто-то ворвётся. ― Хотя я не думаю, что кто-то из Малого Совета ему поможет.

– Сейчас этого лучше не делать, и уверена Виктор меня услышал. Её отец и брат скоро будут здесь, так что он не станет рисковать.

– Николай не сможет забрать её. Не сейчас, когда вышла только она одна. А где же ещё девятнадцать человек? Так что она останется здесь, пока Виктор не сможет вытрясти из неё правду. ― Маров не унимался. ― Но я больше переживаю за людей, кто вошёл в Библиотеку сегодня. Дверь снова открылась, и Виктор сразу отправил экспедицию учёных. Видела бы ты сколько он пригнал грузовиков, надеясь поживиться. Глупое решение, когда мы не знаем ничего об этом древнем хранилище.

– Уверен, у Николая Медичи найдутся козыри, чтобы забрать дочь. ― Михаил говорил так, будто не слышал последних слов, поправил манжеты и вышел из госпиталя, за ним сразу направился Александр, что постоянно называл себя его другом. ― Ты не думаешь, что нам следует вмешаться, попросить царей об остановке допроса? Ей нужна помощь, Виктор своей нетерпеливостью сделает только хуже.

– Приказ поступил от царей.

Они прошли по длинному коридору, вошли в помещение и присоединились к наблюдателям. В допросной комнате были Виктор Альтов и Виктория Роса. Драгана Медичи никак не вступала во взаимодействие. Ещё трое из Высшего Совета, наблюдали отсюда, удобно сидя на стульях и улавливая каждое слово, которое старались записать, обдумать и требовали абсолютную тишину. Михаил и Александр встали и у стены, молча наблюдая, к ним присоединилась Алина Бергадова, и она почти сразу отгородилась барьером, чтобы их не подслушивали.

– Я отправила Артемия встретить гостей, остальные вернулись к Библиотеке. Виктор торопится, но это бесполезно, Драгана не реагирует. Даже не шевелится. Ей нужна помощь, а не допрос.

Михаил ничего не ответил, только смотрел на медно-каштановые волны волос, что в беспорядке лежали на узких плечах, потерянный взгляд, смотрящий куда-то в сторону, что не рассмотреть цвета радужек, напряжённые пальцы, которые словно вот-вот придут в движение и вцепятся в голову. Но ничего не происходило. Губы Виктора расползлись в змеиной улыбке, на которую не хотелось смотреть лишний раз, болотные глаза поблёскивали под светом ламп, а чёрные волосы сильно зачёсаны назад. Виктория тоже была в белом костюме, но вместо улыбки настороженная ухмылка, глаза цвета янтаря, подведены чёрной подводкой, что уже смазалась в уголках, а светлые волосы заплетены и уложены короной. Узкое лицо выглядело серым. Болезнь не шла ей на пользу.

Немыслимо долгое представление. Попытка не увенчалась успехом, Виктор ударил по столу, и Михаил заметил запоздалую реакцию Драганы и это единственное, чего от неё смогли добиться за несколько часов. Роса вышла из допросной, Альтов тоже смирился с неудачей. Разочарование тянуло за собой тишину и быстрые, косые взгляды. Разумовский вышел в коридор, ориентируясь на шум, послышался спор, и он увидел стремительно приближающего Томаса Медичи, который открывал одну дверь за другой не его пути. У входа стоял разъярённый Николай, в упор, смотрящий в глаза Виктору. Крепкий, высокий мужчина, с копной ярко-медных волос и бородой был в ярости, что его дочь отправили на допрос, а не оказывали медицинскую помощь, как положено. Михаил следил за ними, а сам открыл дверь для Томаса. Приёмный сын Николая всегда работал с ним и насколько можно понять с Драганой у них прекрасные отношения, если судить, как она бросилась ему на шею заливаясь слезами.

Спор между Виктором и Николаем не прекращался, Александр вышел на шум и предусмотрительно перекрыл барьером путь для любопытных. Драгана вместе Томасом прошли мимо отца, а Медичи-старший что-то шепнул Альтову и пошёл за детьми.

– Что он ему сказал? ― Маров подошёл к другу, подозрительно улыбаясь. ― У Виктора лицо перекошено. Почему Виктор их отпустил?

– Это Николай Медичи, у него всегда есть что сказать.

Михаил никому не сказал, что видел, как Драгана запихнула свой блокнот из толстой кожи в рюкзак. Виктория бегло пролистывала его во время допроса, но по глупости оставила на столе. Видимо решила, что потрясение девчонки слишком сильное. Коридор пустел, внезапно поднявшийся шум стихал, Разумовский избавился от общества Александра и направился к выпавшему листу из дневника, который никто так и не заметил.

Ровным, почти каллиграфическим почерком была записана старая легенда:

Род и Мор женаты были,

Их дети по земле ходили.

Кишь детям славу нарекала,

Димерий на войну отправил,

Сердца им Який продырявил.

Богини плач карал войну,

Бог жизни преклонил орду.

Пока весь мир искал отраду,

Мор пряталась в лесах у Тары,

Желая скорбью утопиться.

Род её не потревожил.

Нашёл утеху в смертном лоне.

Леана сына подарила,

Ещё троих в сносях сносила,

В конечном счёте умерла.

Четыре сына дар от отца же получили.

Но править вместе не смогли,

Дар разделили на четыре части,

Но споры их не утихали.

Смотреть им на отца пришлось,

Решившего вернуть жену.

Глупа затея им не пришлась по нраву,

Но Род жены своей добился.

Мор подарила миру дочь,

Чей свет затмил людской рассвет.

Братья заданье получили:

Смотреть за младшей поручили.

Сестру увы не сберегли.

Род проклял сыновей своих.

Бессмертие отнял у них,

А людям преподнёс подарок.

Жену не трогал больше после,

Ушёл в забвение своё,

И голос бога все-таки умолк.

Мор дочь у Тары схоронила.

Сама ушла на дно поглубже,

Ей нужно было след укрыть,

Чтоб царский род умолк на век.

И месть для мужа вся свершилась,

Теперь жена спала сном крепким,

Пока мир рушился от бури.

История богов ужасна.

Два лика, ссорясь, чаши всколыхнули,

И люди сами за Судьбу взялись,

Жизнь магии текла быстрее.

И лишь война закончилась нечестно.

А монстры ждали часа вечность.