Бездыханные ІІ

Глава 8

Тик-так, тик-так, тик-так… Никогда не думала, что часы такие громкие. Возможно, это из-за того, что они большие: примерно в два метра высотой и полметра шириной. Они стояли у противоположной мне стены комнаты, но даже так их стук был сильно слышен. Это даже немного раздражает. Хотя, если прислушаться и немного задействовать фантазию, то может показаться, что тиканье часов похоже на странную однообразную мелодию. Но все равно это раздражало. Вот поэтому у меня в комнате нет никаких других часов, кроме как на телефоне. Но сейчас я была не дома. Сейчас я находилась в огромном особняке, в большой просторной комнате, именуемой гостиной, лежа полностью обнаженной на настоящей медвежьей шкуре возле камина, в котором тлели угольки, а рядом со мной развалился парень, который погиб на Второй Мировой Войне, а сейчас был занят тем, что пересчитывал квадраты, нарисованные на потолке.

— Сто пятьдесят шесть, — задумчиво произнес он после почти двух часов молчания. — Хотя, кажется, я один не досчитал.

Мы лежали рядом друг с другом, смотря на потолок, не соприкасаясь и не разговаривая. Знаете, как бывает после первого занятия любовью: вы засыпаете в объятиях друг друга, и спите до обеда, а потом, проснувшись, смущаетесь даже взглянуть друг на друга, но все равно счастливы. Так вот у нас такого не было. Во-первых, мы не спим, поэтому и заснуть в объятиях, дабы избежать неловкости, у нас не получится. А во-вторых, о чем можно говорить, после того, как делали это почти пять часов?! Тем более что усталости вы не чувствуете. Наоборот, вас наполняют силы. У меня ощущение, будто бы я только что съела небольшого теленка, и заела это килограммовым тортиком. Я даже сытость почувствовала и сейчас лежала, будто в прострации. Слишком много адреналина и удовольствия за одну ночь.

— Сто пятьдесят семь, — внезапно сказал Крис и ухмыльнулся. — Коварный потолок, тебе меня не обмануть. Я слишком крут для твоих уловок.

Я закатила глаза, не сдержав тихого смешка.

— Мио, — обратился ко мне парень. Я оторвала взгляд от потолка и повернула голову в его сторону, — сколько сейчас времени?

— Полшестого, — ответила я, взглянув на огромные часы.

— Нужно вставать. Скоро Рейн придет, — сказал Крис без эмоций. — Да и нам скоро в школу.

Моя правая бровь взметнулась вверх, выражая удивление.

— И это все, что ты мне скажешь?

— А что такое? — он повернул голову в мою сторону.

— Мы только что переспали.

— Правда что ли? Когда? Мы же целую ночь чай пили с пирожными! — воскликнул он, изобразив почти натуральное удивление, за что я его толкнула локтем.

— Не строй из себя дурачка! Я серьезно.

— И ты хочешь, чтобы я на тебе женился? — медленно протянул он и потом ухмыльнулся. — Детка, но ты же не в моем вкусе. У тебя грудь меньше, чем кажется на самом деле.

Его слова меня возмутили и смутили одновременно.

— Я тебя ненавижу!

— Я тебя тоже. Видишь, какая идиллия!

Крис попытался закинуть на меня руку, но я откинула ее и встала с пола.

— Ну так что, мне можно не жениться на тебе? Пойми, ведь я так молод. У меня еще вся жизнь впереди!

Я честно пыталась не засмеяться, поднимая с пола свое платье, но это плохо получалось. Когда я повернулась, Крис сидел на полу, закутанный в медвежью шкуру по самую шею и внимательно смотрел на меня.

— Почему на этот раз нам никто не помешал? — спросил он серьезно. На лице не осталось ни тени веселья.

— Ты о Лилит? Не знаю, — ответила я задумчиво, привыкшая к его резким сменам темы разговора, — Хотя вчера, когда я переодевалась, она сказала, что на эту ночь подарит мне всю власть. Может, ей просто надоело?

Крис на это только нахмурился. Видно, ему не нравилась такая внезапная услуга со стороны моего демона. Хотя я тоже считаю это немного подозрительным. Но ничего ведь не изменилось после того, как мы переспали. Или изменилось?..

Перед школой я зашла домой принять душ, переодеться и заодно занести платье. Хорошо, что оно хоть не пострадало после наших с Крисом страстей, в отличие от его рубашки. Но парень сказал, что у него еще с десяток таких и я могу не волноваться.

Выйдя из душа, я замоталась в полотенце и стала возле умывальника чистить зубы. Выдавливая на зубную щетку пасту, я решила кое-что проверить.

— «Лилит», — мысленно позвала я демона.

Ответом мне был смешок.

— Ну, что, довольна этой ночью? — с каким-то ехидством спросила она.

Я смутилась, вспоминая недавние события, и угукнула.

— Спасибо, — через две минуты внезапно сказала Лилит и опять засмеялась.

Я не поняла, о чем это она, но не обратила на это внимание.

Когда я пришла в школу, то заметила, что многие на меня странно смотрят. Ну, как бы это сказать, все смотрели так, будто я сейчас была в том самом своем красном платье, в котором с Крисом тренировалась танцевать. Кстати, замечу, что нечему толковому он меня так и не научил! Это даже обучением назвать трудно.

Я не выдержала тогда, когда Ирен спросила, не накрасилась ли я сегодня, и какой такой у меня шампунь, от которого так красиво блестят волосы.

— Да что же это такое, черт возьми? — возмущенно спросила я Криса на большой перемене, когда наш класс был почти пуст. Ирен и Локки пошли в столовую, а я сказала, что через минуту к ним присоединюсь.

— Ты тоже это заметила? — шепнул удивленно парень и покосился на Милли Гоукс, которая, сидя за передней партой, бросала на него пристальные взгляды, скрывая глаза за челкой.

— Да! У нас что, павлиньи перья на голове, что они все так пялятся? Это странно.

Крис нахмурился.

— Возможно это из-за того, что мы буквально пару часов назад…

— Не продолжай. Я поняла, что ты хочешь сказать, — перебила я парня и тяжело вздохнула. — Возможно. Но почему?

Тот в ответ лишь пожал плечами.

Я, поняв, что ничего сейчас выяснить не смогу, пошла в столовую к Ирен и Локки. Там мою особь тоже изрядно наделили вниманием. Почти все взгляды, большинство из которых принадлежало парням, сейчас были направлены на наш столик. Это меня нисколечко не радовало, поэтому я решила поскорее покончить с этим.

— Ты куда? — удивленно спросил меня Локки, когда я встала и намеревалась покинуть столовую, так и не притронувшись к своей еде.

— Да что-то подташнивает. Не хочется есть.

Я улыбнулась и заметила, как парень, встретившись со мной взглядом, резко отвел глаза и уткнулся в свою тарелку. Мне показалось, или он действительно немного покраснел?

«Да что же это творится, черт возьми?» — мысленно возмутилась я и, резко развернувшись, направилась к выходу. Там, будто по заложенной традиции, я чуть было не столкнулась с парнем в сломанных очках и едко-красном галстуке, но вовремя остановилась. А вот Рейн не заметил меня и стукнулся об меня плечом.

— Смотри куда ид… — начал было возмущаться он, но как только увидел с кем ему довелось столкнутся, сразу замолк. Через секунду он внезапно стукнул себя по лбу и, схватив меня за руку, поволок из столовой.

Он завел меня за угол, подальше от чужих глаз и тихо, но возмущенно, воскликнул:

— Ты что, идиотка?

Его неожиданное заявление меня ошарашило. Но его следующая фраза повергла меня в самый настоящий шок.

— Ты какого черта приперлась в школу сразу же после того, как переспала с Крисом?! И не говори мне, что он тоже тут!

— А? — я удивленно заморгала, — Откуда ты знаешь? И почему нам нельзя приходить сюда? Это как-то связано с тем, что на нас все пялятся?

После моих вопросов возмущение на лице Рейна сменило удивление.

— Так вы что, не в курсе?

— О чем ты?

— Значит нет, — вздохнул парень и провел рукой по волосам. — Ладно, я объясню. Короче, нам, то есть умершим, нельзя выходить в слишком людные места в течение пяти-шести часов после секса. Потому что после этого мы начинаем интенсивно излучать феромоны. В такие моменты мы стаем для простых людей такими, как для кобеля самка во время течки. Я не знаю, почему так происходит. Сколько уже часов прошло после того, как вы переспали?

Я на пару секунд задумалась, вспоминая.

— Кажется, пять часов уже прошло. Но как ты заметил мое состояние? Ты же тоже умерший. И откуда у тебя такая уверенность, что я переспала именно с Крисом? Это же было только одну ночь.

— Да это и ежу понятно, что ты спала именно с ним, — Рейн ухмыльнулся. — Я даже удивлен, что после полугода знакомства вы сделали это только сейчас. А заметил я, потому что умершие тоже могут это чувствовать. Хотя не так сильно, как смертные. Но, если ты говоришь, что прошло уже более пяти часов, то думаю, нет смысла вам теперь идти домой. Этот эффект скоро пройдет, так что нужно просто подождать. Хотя после первого раза он всегда дольше и сильнее, чем обычно, но это не страшно. Приблизительно после двадцатого секса последствия почти не проявляются.

Я кивнула и, немного подумав, подозрительным тоном спросила:

— Постой, а откуда ты все это знаешь?

На мой вопрос Рейн ухмыльнулся и ответил:

— Уж поверь, в этом деле у меня побольше опыта, чем у любого смертного. Не смотри на возраст моего тела, мне ведь по-настоящему уже двадцать два. А свою сексуальную жизнь я не планирую прекращать даже после смерти. Особенно когда тебя ждет лишь удовольствие.

Сказав это, парень развернулся и ушел, оставив меня в шоковом состоянии. Оказывается, как много я не знаю о том, что ожидает меня по эту сторону жизни.

К счастью, больше никаких неожиданных сюрпризов в школе меня не поджидало. На работе так же все было спокойно. Феромоны «выветрились», и всё же один посетитель попытался ко мне подкатить, но когда я внимательно взглянула на него своими мертвыми глазами, он оставил эту гиблую затею. Данте так же ничего не заметил. Ну, мне так кажется… Под его улыбкой ничего разглядеть невозможно, так как он улыбался даже тогда, когда был зол. Вот только эта улыбка незаметно превращалась в ухмылку. А если Данте вдруг переставал улыбаться, это значило, что он либо слишком сильно задумался, либо серьезен, либо кому-то сейчас очень не поздоровится.

Но даже если днем все было более-менее хорошо, то вечером, после работы, судьба решила преподнести мне неприятный сюрприз.

После смерти я стала более осторожной в плане общения с людьми, но более неаккуратной в плане своей безопасности: я часто не замыкала на ночь входные двери, гуляла после полуночи по темным улицам, возвращалась домой переулками. Вот и сейчас я, завернув с главной дороги, пошла по тому самому переулку, в котором полгода назад меня смертельно ранили. Пройдя пару метров, я остановилась и присела возле темного пятна на земле. Даже спустя столько времени следы моей крови остались на асфальте, став напоминанием о последних секундах моей жизни. От воспоминаний мне стало немного тоскливо. Я помнила все. Этот момент — момент моей смерти от начала и до конца четко, в мельчайших деталях запечатлелся в разуме. И будто короткий фильм, я неосознанно просматривала его вновь и вновь. Как жаль, что от некоторых воспоминаний нельзя избавиться, как от углекислого газа в легких, просто выдохнув, раз и навсегда. Хотя, даже если бы и это было возможно, для меня это было бы бесполезно, ведь, по словам Локки, тот кислород, который я вдыхаю, так и остается кислородом, даже после моего выдоха. Так, будто для мира я окончательно мертва. Так, будто теперь я не имею права вмешиваться в то, что творится в природе. Я могу создать иллюзию жизни, но даже так это будет не жизнь. И эти мысли приводили в отчаяние.

— Эй, кто у нас тут?

Внезапный грубый голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Я встала на ноги и развернулась. Благодаря моему зрению, мне удалось разглядеть того, вернее тех, кто стоял передо мной. То, что я увидела, меня ужаснуло. Это были те самые мужчины, благодаря которым я полгода назад на этом самом месте получила смертельное ранение, и которых я запомнила на всю жизнь. Хотя, в моем случае правильнее будет сказать — на всю смерть.

Мужчины стояли в десяти метрах от меня и из-за темноты не смогли узнать во мне свою прошлую жертву.

— Маленькая, заблудшая овечка, — присвистнул Джон, которому я тогда вогнала нож в плечо. О, да, его имя я запомнила хорошо.

Я отступила на шаг назад, приготовившись бежать, но внезапно осознала: «Секунду, а почему это я убегаю? Что они теперь мне смогут сделать?».

Неожиданно для самой себя, я почувствовала, как начинаю злиться. Весь страх прошел, и его сменила ненависть. Мне хотелось мести.

— Ну, здравствуйте, — громко сказала я, ухмыльнувшись. — Давно не виделись.

Мужчины удивленно переглянулись. Видя, что они все еще не вспомнили меня, я медленно подошла ближе. Они стояли под фонарем, прямо на начале переулка, поэтому, когда я подошла достаточно близко, меня осветил его яркий свет. Несколько секунд мужчины стояли в замешательстве, но тут вдруг лицо одного из них исказил шок.

— Это… это же… она!

Я размеренно похлопала в ладони.

— Бинго!

Второй мужчина тоже узнал меня и в ужасе отступил на шаг.

— Как? Это же невозможно?! Ты же… мы же сами тебя…

— Что? — резко спросила я, перебив его. — Убили?

Тот усердно закивал.

Внезапно я почувствовала, как во мне начинает разгораться злость. Слабые попытки сопротивляться ей были безрезультатны. Это меня напугало, но я ничего поделать не могла.

— Оу, в таком случае, — донесся из моих уст голос Лилит, — теперь я убью вас.

Демон полностью, безо всяких усилий захватил власть над моим телом, полностью подавив мою собственную волю.

На лицах двоих мужчин отобразился настоящий ужас, и они попытались бежать. Но как только один из них начал пятится назад, Лилит резко дернулась и схватила обоих за куртки.

— Куда это вы, а? Не оставляйте бедного ребенка одного на улице.

Она развернулась и с легкостью отшвырнула их вглубь переулка. Два тела с глухим стуком упали на землю.

Как только мужчины предприняли ничтожную попытку подняться, Лилит в мгновение ока оказалась рядом с ними и, опять взяв их за куртки, подняла обоих и с силой придавила к стене. Послышались вскрики.

— Тш-ш-ш… Тише, — тихо шепнула она, приблизившись. — Мы же не хотим, чтобы кто-то увидел, как вы домогаетесь к подростку. Поверьте, они ведь так и подумают.

Лилит засмеялась. Ее красные глаза странно блеснули в темноте. Увидев это, Джон испуганно заскулил. Мне это не нравилось. Я ведь всего лишь хотела их припугнуть. В моих планах не было убийства. Но, похоже, Лилит мои планы не интересовали.

Внезапно ее смех оборвался и, оскалившись, она зашипела:

— Девятая догма КЧД гласит: «Равноценный обмен — залог порядка и послушания. Каждому преступлению должно соответствовать наказание, по силе равное преступлению. Каждому действию должны соответствовать последствия, по силе равные действию. Всему полученному соответствует плата, по ценности равная полученному». Знаете, что это значит?

Мужчины замахали головами.

— Это значит жизнь за жизнь. Если ты отнимаешь, то должен отдать что-то по силе равное тому, что отнял. А жизни равна только жизнь, поэтому, — она резко подняла руки и схватила мужчин за горла. — Один из вас сейчас умрет. Только вот кто же это будет?

Мужчины вскрикнули и наконец-то попытались прибегнуть к силе и отодрать от своих горл мои руки, но хватка Лилит была железной.

— ОН! — внезапно воскликнул Джон, на что второй мужчина только сильнее вздрогнул.

— Ты хочешь, чтобы он заплатил за убийство вместо тебя? — спросила Лилит каким-то слишком довольным голосом. Джон кивнул. — Но тогда его смерть будет на твоей совести.

— К черту! Пусть он сдохнет! Я не хочу умирать!

— Но, — второй мужчина от удивления даже перестал дрожать, — как же так, брат?

Джон лишь отвернулся от него, насколько это было возможно из-за руки на горле.

Второй мужчина, увидев это, обессилено опустил голову. Его глаза стали влажными из-за слез.

Ухмылка Лилит стала презрительной и она холодно произнесла:

— Плата за смерть принимается.

В следующую секунду рука на горле мужчины сжалась, и ногти впились в плоть. Пару сдавленных криков, кровь, хлынувшая из горла, и бездыханное тело повалилось на землю.

Джон вскрикнул и опять предпринял попытки выбраться, но опять-таки — безрезультатно.

Лилит перевела взгляд от мертвого тела к нему. Моя окровавленная рука взметнулась вверх и оказалась возле лица оставшегося мужчины. Кровь отпечаталась на его щеке.

— Ну, каково это, ощущать запах крови брата? Каково это видеть его труп?

— Нет… пожалуйста, — взмолил Джон, рыдаяж — Отстань от меня! Ты же уже получила то, что хотела.

— Я — да. А вот ты — нет.

Сказав это, Лилит сначала притянула к себе, а потом сильнее впечатала мужчину к стене. Тот опять вскрикнул.

— Одиннадцатая догма КЧД гласит: «Расплата собрата за твои проступки, как за свои, без согласия собрата, удваивает твою плату. Расплата собрата за твои проступки, как за свои, с согласием собрата, отменяет твою плату, но последующий проступок собрата, равный по силе твоему проступку, за который заплатил собрат, отдает право платы тебе, как за свои личный проступок». Знаешь, что это значит?

Голос Лилит был холоден, но видно было, что она наслаждалась происходящим сполна.

Джон замотал головой.

— А это значит, что если бы ты был таким же, как и я, то должен был бы умереть, так как твой брат взял твою вину на себя. Но ты ничтожество, поэтому это правило тебя не касается.

Казалось, что в глазах у мужчины промелькнула тень облегчения. Но в следующую секунду, когда Лилит сжала кулак на его горле, он ужаснулся еще сильнее.

— Но есть еще одно. Десятая догма КЧД гласит: «Две или более особей, которые совершили один и тот же проступок, и участь которых в процессе была равной, платят за проступок равную цену по отдельности. Плата за проступок не передается». А это значит, что если убийство совершили двое, значит, и за одну жизнь они платят своими двумя.

— Но… я этого не знал!

Мои губы, подчиняясь воле демона, исказились в зловещем оскале.

— Незнание правил не освобождает от ответственности.

Рука на горле мужчины сжалась, пальцы впились в плоть, и за первым братом на асфальт упал и второй.

— Долг выплачен, — холодно произнесла Лилит и начала медленно покидать мое тело.

Я свалилась рядом с двумя трупами. Ноги, как и все остальное, пока не хотели меня опять слушаться. Я сидела, не в силах совладать с дрожью и страхом. Только что от моих рук погибло два человека. От моих рук!

— Лилит! — крикнула я со злостью. — Чертов демон, что ты только что сделала?!

— Восстановила справедливость, — спокойно ответила она.

— Какую, мать твою, справедливость?! Ты убила двоих людей!

Ответа не последовало. Тогда я обреченно взвыла и прижала окровавленные руки к груди. Дрожь никак не уходила. Через пару минут со стороны главной улицы послышался шум и чей-то голос. Я вздрогнула и поспешила встать. Тело кое-как, но все же слушалось. И как только я покинула переулок и свернула за угол, оттуда, где я только что находилась, послышался женский визг.

На следующее утро, по новостям рассказывали о жестоком убийстве двух братьев Джона и Билла, которые оказались безработными холостяками, укрывавшимися от налогов. В школе эта новость так же всполошила всех. Все-таки убийства в нашем городе не было уже лет десять. Ну, да… не считая моей смерти, конечно же.

— Ох, это так страшно, — испуганно сказала Ирен на первой перемене. — Убийство в нашем городе, да еще и в нескольких шагах от твоего дома, Локки!

Мы вчетвером разместились возле моей парты и обсуждали эту новость. Вернее, это они пришли ко мне и завели об этом разговор, хотя слушать их мне совершенно не хотелось.

— Говорят, это было удушение, — нахмуренно сказал Локки. — Но я четко видел кровь на телах в репортаже с новостей. Значит, были и другие повреждения.

Ирен вздрогнула.

— Думаешь, это серийный убийца?

— Глупости, — ответил Крис, которого тоже интересовало это убийство. — В новостях говорили, что у этих ребят были проблемы с законом. Возможно, они просто связались не с теми людьми и их решили убрать. Хотя странно, что они оставили место преступления, как есть, и даже не попытались скрыть следы убийства. Правда, в новостях сказали, что улик, которые указывали бы на убийцу, найти так и не удалось. А что ты думаешь об этом, Мио?

Я попыталась подобрать правильные слова для ответа.

— Не знаю. Но надеюсь, что такого больше не повторится.

Кивки друзей показали, что они со мной согласны.

Я покосилась вправо и столкнулась взглядом с Вайлет. Заметив, что я на нее смотрю, девушка поспешила отвернуться. Меня успокаивало хотя бы то, что она теперь перестала докучать мне. Хотя этот случай с убийством может опять возобновить ее попытки уничтожить меня. Ведь она может подозревать меня в смерти тех братьев и, как ни странно, окажется совершенно права.

На большой перемене, когда я выходила из столовой, меня поймал Крис и, схватив за руку, куда-то поволок.

— Эй!

Я попыталась отцепиться, но парень не отпускал.

— У нас проблемы, — коротко объяснил он.

Это меня насторожило. Если он, а еще хуже Мелори или Данте, узнают о том, что это я тот самый убийца, мне может быть очень плохо. Нет, от Криса я не собиралась скрывать это, я даже планировала рассказать ему обо всем. Проблема была в остальных.

Но вскоре я поняла, что убийство тут не причем. Когда мы поднялись на второй этаж, Крис повел меня в один из кабинетов, располагавшихся там.

Когда мы зашли в класс, у одной из дальних парт я заметила Рейна, весело болтающего о чем-то с двумя парнями. На первый взгляд ничего странного в этом не было, но был один нюанс — на парне не было той вязаной жилетки, галстука и сломанных очков. Теперь на нем был черно-красный полосатый свитер и темные джинсы. Это меня удивило.

Когда Рейн, повернул голову и увидел нас, на его лице отразилось сначала удивление, а потом недовольство. Он отошел от парней и подошел к нам.

— Чего вам? — нахмурившись, спросил он.

— Ты нарушил правила игры и не выполнил обещания, — ответил Крис. — Если Мелори тебя увидит, она будет в бешенстве.

На его заявление Рейн только фыркнул.

— А мне до задницы.

И отправился назад к парням.

Я была в шоке. Рейн действительно был проблемным, но он никогда не нарушал правил игры. «Сталкер» для него был больше, чем просто развлечение. Это единственное, в чем он соблюдал правила. Но теперь что-то заставило его измениться. И его взгляд… он был слишком холодным и безразличным, даже для Рейна.

— Что с ним такое? — спросила я, когда мы возвращались назад к себе в класс.

Крис пожал плечами и зашагал быстрее. Он был зол, и я это отчетливо видела.

— Не знаю, но этот парень со вчерашнего дня такой. Он пришел домой поздно, хотя обещал, что вернется раньше и поможет помыть нам окна. Когда Мелори его увидела, то начала возмущаться, на что тот взбесился и начал кричать о том, что она его не понимает и лезет не в свое дело. Хорошо, что хоть Данте тогда не было дома, а то, чувствую, Рейн так просто бы не отделался. А сегодня утром я увидел, как он выходил из дома в простой одежде, направляясь в школу. По правилам «сталкера» он должен был выполнить желание победителя и носить ту безвкусицу до весны, но он осмелился нарушить правило.

— Но что в этом такого? — спросила я, искренне удивившись. — Ну не захотел парень выглядеть так глупо, но это же не страшно.

— Понимаешь, «сталкер» не просто игра — это олицетворение нашего желания быть нужными этому миру. Мы можем чувствовать угрозу жизни другого человека а, значит, в наших силах помочь ему этого избежать. Игровая форма этого занятия и правила помогают лишь сделать этот процесс более интересным. Так же Мелори однажды говорила, что умение играть по правилам и сполна нести свое наказание, каким бы глупым или странным оно ни было, помогает развить волю и моральную выдержку. Она говорила, что умерший, который развивает свою волю, сможет свободно дать отпор своему демону, который пожелает захватить его тело. Но Рейн нарушил правило, и не смог понести наказание сполна, а это значит, что его воля слаба. Поэтому мы и волнуемся за него. Кто знает, что может случиться, вдруг его демон, который спал почти десять лет, воспользуется случаем и попробует прорваться наружу?

Я нахмурилась. Теперь эта ситуация не казалась мне такой пустяковой. Из-за своей выходки Рейн, даже не зная того, может оказаться под ударом и оказать огромную услугу своему демону, имя которого до сих пор не известно ни мне, ни Крису.

Проблема с Рейном оказалась серьезнее, чем мы думали. После школы, когда я уже собиралась идти на работу, мне позвонил Крис и велел срочно явиться к ним в особняк. Когда я прибыла на место, меня встретила взволнованная и немного раздраженная Мелори.

— Мио! — воскликнула она, как только я переступила порог. — Как хорошо, что ты пришла. Я уже не знаю, что делать. Этот мальчишка меня совершенно не слушается!

— О чем это вы?

— Я о Рейне. Он пришел только что, весь пропахший алкоголем, а когда я попыталась узнать, в чем дело, он начал возмущаться и заперся в своей комнате. И это странно, ведь алкоголь на нас не действует. Может, хоть ты его образумишь. Поговори с ним, пожалуйста. Меня и Криса он не хочет слушать.

Я, от удивления, даже нервно засмеялась.

— Вы смеетесь? Если он вас не послушался, то меня уж точно нет! Он меня вообще презирает. Может, пусть Данте с ним поговорит?

— Ни в коем случае! — как-то слишком громко воскликнула женщина, но сразу же взяла себя в руки. — Если Данте узнает о том, что Рейн нарушил правило, то так разозлится, что Рейн потом и на километр к нему не подойдет! А то и вообще сбежит из дома. Поэтому единственный вариант — это ты.

Я поджала губы и отвела голову вбок. Ненавижу кого-то утешать или образумливать. Я в этом деле полный ноль, а иногда вообще делаю все еще хуже. Но, похоже, теперь у меня выбора не было. Если даже Мелори об этом просит, значит нужно хотя бы попытаться, а то чувствую, если за дело возьмется Данте, Рейну точно несдобровать.

Поднявшись на второй этаж, по указаниям Мелори, я нашла комнату Рейна и, собравшись с духом, коротко, но громко постучала в двери. Ответа не последовало. Тогда я попыталась открыть дверь, дернув ручку, но она оказалась заперта. «Может быть, он сбежал?»

— Рейн, открой, это я! — произнесла я и еще раз постучала в дверь.

— А ты какого черта приперлась? — донеслось с той стороны двери и мои догадки на счет побега развеялись. — Вали отсюда, ты вообще тут лишняя.

Все это начало меня порядком раздражать, и я стукнула по двери со всей силы, от чего та, кажется, треснула.

— А ну открой сейчас же, или я выбью эту дверь к чертовой матери! Я не буду церемониться, как Мелори.

Через пару секунд послышался щелчок. Я удовлетворительно кивнула самой себе и опять дернула ручку. На этот раз дверь поддалась, и я впервые за все время знакомства вошла в комнату Рейна.