Бета-версия

24. БЕТА-ВЕРСИЯ, bonus stage

Обнимаю Машку, думая о том, что это, всё-таки, симуляция, что это не мы, а наши оцифрованные мысли прижимаются друг к другу. А на самом деле, возможно, прямо сейчас направленный взрыв корёжит двери лаборатории. Или уже покорежил и над моим телом стоят вояки «Черного дракона» во главе с доктором Шенем, решая: стоит ли отсоединять троды, чтобы транспортировать то, что осталось от меня, на материк для дальнейшего изучения.

Маша хвастается:

— Я смогла разогнать процессоры и ускорить обмен данными между нейронами. Они уже перестраиваются в новый режим. Это займет сорок секунд того времени, — она неопределенно кивает куда-то, обозначая таким образом реальный мир, — и до трех недель этого времени.

Хорошая новость. Значит, все компьютерные мощности, расположенные глубоко под водой в лаборатории «Кристалис», за счет скорости дадут нам добавочное время для существования виртуальной симуляции, и за одну минуту реального времени будет проходить ещё больше времени виртуального.

— Что касаемо твоего тела в кресле: синапсы будут работать только с химией, — предупреждает она. — Про ионный обмен между ними можно забыть. Химия в твоём теле и так есть, какой смысл тратить ресурсы, перегоняя её в электричество?

— Ты у меня умничка, — хвалю её, глядя на океан, который мы создавали последнюю неделю. — И сколько ты нам времени выиграла?

— Много, — улыбается Маша. — Теперь, каждая минута там — это пара тысяч лет здесь.

Колоссальное ускорение.

— Нормально, — киваю.

— Больше систему не разогнать.

— Да нормально, чего ты! Не успеют они за такой короткий срок попасть в лабораторию, — успокаиваю я Машу. — Так что, успею оцифроваться.

Я пока ещё привязан к обвешанному тродами телу, сидящему в лабораторном кресле, но оцифровка идет полным ходом и, возможно, к тому моменту, как доктор Шень решит отсоединять меня, мозг умрёт окончательно и изучать в иссохшем куске плоти будет нечего.

Там, на глубине, вот уже десять минут процессоры работают на немыслимых скоростях, интерпретируя команды, которые я и Маша учимся отдавать правильно. Там, в лаборатории, вот уже десять минут тело Иганта Мура высыхает на глазах, выжимая все питательные вещества, направляя их к мозгу, чтобы тот как можно дольше мог передавать информацию по тродам. Чтобы моя цифровая копия была максимально идентична оригиналу. Здесь, в симуляции, проходят года, которые мы тратим на то, чтобы создавать новый мир и благодаря Маше этот процесс вот-вот ускорится во много раз.

— Если мы всего за месяц создали это, — обвожу рукой новый мир и плещущийся у ног океан, уходящий за горизонт, — то теперь столько успеем наворотить!

— Создадим не только планету, но и космос, звезды, другие галактики.

— И обязательно Луну, — предлагаю я.

— Да, — кивает Маша, вглядываясь в гладкий, как зеркало, океан, — потому что нужны приливы и отливы. А то как-то не чувствуется в этом мощи.

— Ну, там не только Луну тогда надо.

— И людей?

— И людей.

— По образу и подобию, — хихикает она.

— И научим их загадывать желания на падающие звезды?

— И научим загадывать желания на падающие звёзды, — кивает Маша. Её лицо расползается в довольной улыбке.

Солнце пока ещё висит в зените. Мы просто выключаем его время от времени. Животные ещё на стадии тестирования, а за людей мы и не пытались браться. Пока. Но доберемся и до этого. Времени теперь валом.

— Наделим их интеллектом и дадим свободу воли… — продолжает мечтать Маша.

— Конечно. А иначе, как они будут загадывать желания?

— И будем жить среди них…

— Обязательно, — киваю я.

— Представляешь, они тоже когда-нибудь изобретут колесо, компьютер, космические корабли. Будут общаться между собой, летать к другим планетам, осваивать новые миры.

— Главное, чтобы не пошли по тому пути, — теперь моя очередь кивать головой куда-то в неопределенность, — по которому пошел тот мир. Придется их направлять.

Маша шутя толкает меня ладонью в грудь.

— Э! Никаких «направлять». Нахрена им тогда свобода воли? Нет уж. Вмешиваться не будем. Иначе, зачем вообще начинать всё это?

Жму плечами.

— Представляешь, когда-нибудь мы забудем, что всё это симуляция, длящаяся какие-то минуты по тому времени, — ещё один неопределенный кивок.

— Забавно будет.

На самом деле я думаю кое о чем другом.

Возможно, когда-то, давным-давно, кто-то точно так же создал симуляцию мира, населил её симуляцией людей, дав им способность мыслить, размножаться, развиваться и творить. А потом, забыв поставить на паузу свой ультра-супер-мега-компьютер, отошел на кухню, сделать бутерброд с чаем. А его виртуальный мир продолжает существовать, видоизменяясь в рамках заданных правил. И, может быть, накапливает ошибки, приводящие к войнам, катастрофам и катаклизмам.

Может быть Игант и Маша — куски программного кода, нашедшие путь в симуляцию, созданную внутри симуляции. И, возможно, в том мире, который мы создаем, всё пойдет по тому же сценарию. И ещё раз, и ещё. До тех пор, пока самый первый создатель не вернется к своему десктопу с кружкой чая в одной руке и бутербродом во второй.

Возможно, он посмотрит на результат работы симуляции и, решив, что ему не нравится результат собственной работы, удалит данные, и всей этой матрёшки симуляций, вложенных одна в другую, за мгновение не станет.

Но делиться этой мыслью с Машей я не планирую.

Пока есть возможность, мы всё-таки создадим симуляцию людей и наделим их симуляцией свободы воли — пусть загадывают желания на симуляцию падающих звезд.

И пусть эти желания сбываются.

END GAME