Бессмертный Меч

Глава 155

Лок стоял на коленях. Всё тело неистово болело — так сильно он, наверное, никогда не получал за все двенадцать лет своей проклятой жизни. Ему сломали руки и связали их за спиной, поэтому каждый тычок или пинок тревожащий их отзывался острой болью. Лицо так распухло от побоев, что правым глазом он ничего не видел, левым — лишь смутные очертания помещения, в котором находился. Каждый вдох отдавался глухой болью в груди.

Единственным крохотным источником облегчения были прохладные капли воды, идущие с потолка. После того, как во время боя они подожгли несколько помещений, сработала автоматическая пожарная система, разбрызгивающая воду. Но этого было мало, чтобы скрасить последние минуты его жизни.

Это был третий бунт, в котором он участвовал. Результат — полный провал, пусть большинство братьев об этом ещё и не знает. Пока основная масса сражается на нижних уровнях, небольшой отряд должен был проникнуть наверх и обойдя системную защиту активировать один из лифтов. Если бы им удалось переправить наверх несколько десятков старших, то там они бы точно смогли выбраться наружу. Лок уже хорошо знал, как работает местная техника, поэтому его тоже взяли в эту маленькую группу.

Им помешали Псы — наёмники, четырежды побеждавшие его братьев на «сафари». Им так понравилось, что они решили податься в Яму на постоянной основе, а Судья оказался не прочь дополнить местную охрану такими бойцами. Бой получился абсолютно неравным. Они спешили, поэтому не смогли достать огнестрельного оружия из арсеналов на четвертом уровне, а Псы вооружились по полной, хотя даже так, они убили больше половины.

Дюка они сожгли. Забросали его какими-то гранатами, которые взорвались яркими искрами, изжёгшими его старшего брата почти до костей. Тавро успел забить троих, прежде чем его прошила длинная пулемётная очередь. Митса закололи, а потом практически расчленили. Его и Макки смогли схватить живыми, пусть за это трое Псов попрощались с жизнью.

Зато остальные смогли потешиться всласть. Сначала пытали и избивали самого Лока на глазах старшего брата, а потом принялись и за него. Макки умирал долго. Псы не спешили идти подавлять бунт: всё ровно выбраться никто не сможет. Они резали и били его, сдирали кожу и мазали её чем-то, вспыхивающим также сильно, как и то, что убило Дюка. Через четверть часа его старший брат превратился в кусок бесформенной, измученной плоти. Тогда Псам надоело и один из них перерезал ему горло. Макки лежал прямо перед ним, всего в двух шагах, с распоротой от уха до уха шеей, смотря на него остекленевшими глазами.

— Ладно, пора отправляться сажать мальцов в клетки.

Голос лидера Псов прозвучал где-то слева.

— Достойная была попытка. Но пора умирать.

Лок почувствовал, как стоящий за ним наёмник занес меч для удара. За шесть лет пребывания в Яме Псы научились кое-как управляться с длинноклинковым холодным оружием. Некоторые даже начали таскать его с собой, заявляя, что смогут завалить им их местных воспитанников. Однако выйти один на один на арену с кем-нибудь из Братьев ни один из них так и не решился.

Так закончится его жизнь? От рук мерзотного наёмника, едва умеющего пользоваться мечом? После всего, что с ним произошло? После всего, что ему пришлось пережить? После стольких потерь он просто умрёт от рук Псов, у него на глазах замучавших его брата до смерти⁉

НЕТ! Даже если ему суждено сегодня умереть, Псов он заберет с собой и даже если весь мир встанет на их защиту, до рассвета никто из них не доживет!

Волхву идея с принесением в жертву собственных игроков не особо понравилась, но куда деваться? Война есть война, а смерть в игре — потеря уровня. Всем попавшим под меч дадут должную компенсацию. Стоять здесь и смотреть на всё это ему совсем не улыбалось, но он был единственным магом, кто успел научиться работать с купленным Князем эльфийским барьером.

Даже не смотря на их близкие отношения, Князь отказался назвать ему стоимость этой бандуры, но по недовольному лицу он понял, что речь шла о десятках тысяч. Но эта штука стоила своих денег. Барьер рассчитан на боевые заклинания вплоть до восьмого круга! Волхв не думал, что кто-то сможет по-настоящему испытать этот щит и ошибся.

Как и предупреждал его Крюк, Вольный явился чтобы уничтожить козырь Дружины. У парня дела в последнее время шли плохо из-за этого Вольного, настолько, что в это трудно было поверить. Сейчас, однако, после того как Вольный пробил себе путь до барьера, чуть не сломал его, а после этого положил ещё два десятка игроков из основы, Волхв готов был оправдывать Крюка перед Князем. Этот парень — просто монстр.

Это действительно была достойная попытка. Не разорись Князь на такую мощную защиту, их план с проломом стены уже можно было бы посыпать пеплом. Небольшой камень в руках напарника Вольного оказался чем-то настолько мощным, что едва не пробил барьер. А ведь это была даже не магия самого игрока, а заключенная в одном предмете! Как жаль, что такие таланты работают не на них, а на их противника!

Воин с полуторным мечом замахнулся и ударил, метя Вольному в шею, намереваясь снести голову — такие удары система не даёт прочувствовать, сразу отправляя в чертоги.

Дальше произошло нечто, во что Волхв не готов был поверить. Вольный в последний момент опустил голову, развернулся на корточках, ударил неудавшегося палача в пах, а когда тот согнулся от удара, вцепился зубами ему в шею. Это случилось на расстоянии вытянутой руки от него, за барьером. Волхва пробила холодная дрожь, когда парень отдернул голову от шеи противника держа что-то окровавленное в зубах.

А потом Вольный набросился на остальных. Не более чем за минуту он загрыз, забил ногами и головой, а ближе к концу, когда освободились руки, зарезал оставшихся дружинников из числа охранников. Это был даже не бой. Уничтожение — вот слово, которым можно описать сделанное с охраной магического круга.

Выбросив нож, Вольный поднял с земли своё копьё и тогда его фигуру окутало тёмно-бордовое, почти чёрное полупрозрачное пламя. Когда тот сделал шаг в его сторону, Волхв невольно шагнул назад: всё лицо парня было измазано свежей кровью, вокруг него полыхало тёмное пламя, но самым страшным были смотрящие на него глаза — у людей такого взгляда быть просто не может.

Вольный сделал ещё один шаг вперёд, почти упершись носом в барьер и тогда Волхв опомнился, начал вливать в него дополнительную ману для поддержки. Подмога уже стекается, продержать барьер секунд двадцать и этому демону придется разбираться с сотнями игроков. Тогда Вольный сделал ещё один шаг и… спокойно прошёл через барьер, не встретив никакого сопротивления.

Лесник стоял на одной из сохранившихся башен крепости и наблюдал за приближением огромного монстра, идущего в направлении стен без особой спешки, успевая по дороге отойти чуть в сторону, чтобы осушить десяток-другой игроков.

— Маги готовы?

— Да.

Виктор тяжело опирался на парапет башни, залитый кровью с ног до головы. Сегодня он ещё не успел умереть, но, пожалуй, был бы рад разок отправиться на перерождение дабы отдохнуть в чертогах. В такой мясорубке он ещё никогда не участвовал. Их противник пёр наверх как будто их туда черти гнали. Он без лишних вопрос ушел со стен, когда ему сказали, что его вызывает Лесник.

Стены они почти полностью вернули под свой контроль. Остался только один участок, где стояли какие-то крутые наёмники. Пока там количество поднимающихся на стену примерно равнялось количеству убиваемых. Они бы уже навалились на эту заразу, но сейчас к ним шла более серьёзная напасть.

Бредущий сюда демон был не простой. Обычная магия его не брала. Лишь несколько заклинаний сработали как надо, «выбивая» из монстра одну-две частички, а их в нём, наверное, тысячи. Но быстро масштабировать эту магию они не могут. Поэтому оставалась надежда только на особый навык Лесника.

— Когда останется метров сто, я начну, а потом нужно ударить всем, что есть.

Виктор обвёл взглядом пространство внутри замка, где замерли в готовности почти все боевые формации. Все понимали — без стен им крышка, а это чудище явная угроза их целостности.

— С этим проблем не будет.

Лесник кивнул и прикрыл один глаз рукой. Навыки, которым его научил Лориус сильно отличались от обычной магии. Это что-то созданное им самим и Павел сам часто задумывался о том по какой причине бывший егерь поделился с ним этим знанием. Наверное, какая-то профессиональная солидарность что ли? Тот тоже был уже стариком, пусть им и не выглядел. Много прожил, много увидел, во многом разочаровался…

Монстр уже подходил к стенам. Штурмующие в том секторе начали разбегаться по сторонам, чтобы не попасть твари под ноги. Лесник уже был готов активировать навык, гарантированно отправлявший его на перерождение, как тварь вдруг заверещала. Этот истошный визг сделал, казалось бы, невозможное — остановил идущую внизу схватку. Игроки просто зажимали руками уши чтобы не слышать этот омерзительный звук. Чудовище заметалось, задергалось, словно в судорогах. Его целостность нарушилась, души, вплетенные в тело, резко попытались вырваться наружу. Странная человекоподобная фигура в мгновение ока превратилась в ужасного вида ловушку, из которой показались сотни голов, тел и рук.

Монстр рухнул на колени, отчаянно замахал руками в поисках чего-то, вероятно, новых жертв. То ли из злобы, желая забрать с собой на тот свет ещё кого-нибудь, то ли из желания спастись. Ответа на этот вопрос Лесник никогда не узнает, потому что игроки, увидев изменения в их скрытом оружии, прыснули ещё дальше в стороны от него. Чудище начало распадаться, безликие части одна за другой истлевали.

Тогда со стороны вражеского лагеря пришёл новый звук, полностью заглушивший предсмертные верещания умирающего монстра. Этот рёв пробрал Лесника до глубины души — столько ненависти в нём было. А ещё этот ужасный возглас почему-то показался ему знакомым.

— Как он прошел⁉

Князь сорвался на крик, когда увидел, как напавший на магический круг человек спокойно прошёл внутрь, разрушив барьер, за который он отвалил просто немыслимые деньги.

— Мор’актар — пламя битвы, — ответил на вопрос пораженный увиденным архимаг, — никакие магические преграды или путы не смогут сковать человека, в котором горит пламя битвы.

В следующий миг внутри барьера началась резня. Прорвавшийся внутрь игрок сначала снёс голову поддерживающего барьер мага, а потом принялся за остальных в процессе сметя с постамента артефакт Князя. Ваза, бывшая вместилищем для уродливого кадавра, разлетелась на сотни осколков стоило ей удариться о землю.

Красный Шут сразу же закрыл уши, пытаясь заглушить отвратительный визг демона, лишившегося источника своей жизни. Игорь Семенович злорадно ухмыльнулся, завидев предсмертные конвульсии умирающей твари, а потом снова обратил свой взор на место, где решилась судьба кадавра.

Стоящий в центре магического круга игрок согнулся почти пополам. Замер в таком положении на несколько секунд, а потом резко разогнулся, разразившись долгим, протяжным нечеловеческим рёвом, обращённым в небо. Закрытые уши не помогли, рёв будто зазвучал у Шута в голове, поразив своей мощью. Он видел, как тёмное пламя ярко вспыхнуло, будто в него бензин брызнули, щедро горя пока длился рёв. Когда он закончился, кажется, замерло всё поле боя. Игроки, бежавшие к захваченному магическому кругу все как один замерли на месте пораженные тем, что такой звук вообще может издать кто-то человекоподобный. А игрок, в личности которого Игорь Семерович практически не сомневался, медленно огляделся и бросился вперёд.

Один, на целую армию.

И началась резня.

Игорь Семенович уже раньше видел, как сражается Вольный — у Первого Ордена достаточно видеоматериалов с ним. Но то, что происходило сейчас было чем-то совершенно иным. Вольный просто убивал всех, кого видел, не имея никакой цели, никакого плана и видимо собирался продолжать убивать сколько бы врагов к нему не стекалось.

— На Пике Триумфа горит новое имя, — сообщил библиотекарь, — Перед нами правда Смертный Меч Асфеда.

Красный Шут видел, как эта фраза сминает последние сомнения в умах присутствующих. Взор всех обратился вниз, на одного единственного бессмертного, вознамерившегося, кажется, истребить всё живое в поле зрения. Смертный Меч — этот титул был ему знаком, но вот имени Асфед среди богов Дастриуса он не помнил. И не он один.

— Кто такой Асфед? — озвучила интересующий координаторов вопрос Предок.

— Единственный настоящий бог войны, — ответил Лориус, не отрывая взгляда от происходящего внизу, — Асфед, Сразивший Зверя, Бог Битв. Вы не знаете его, потому что у него нет храмов и священнослужителей в привычном понимании этого слова. Каждый солдат или воин — его жрец. Каждый меч, копьё или щит — его реликвии. Каждое поле битвы — его храм. Каждое сражение — служба в его честь. Лишь иногда, он лично обращает свой взор на кого-то, кто в этот момент становится его Смертным Мечом.

— И что это значит? — спросил Князь.

— Что вы проиграли. — произнёс Кальт без доли сомнений, — Уже полтысячелетия в военной доктрине любого государства прописаны действия на случай появления Смертного Меча Асфеда. Там только одно слово — отступление. Последний раз вопреки этому правилу поступила Империя Шикар, когда она напала на нас, в момент слабости после смерти императора. Мы проигрывали войну и завершающим ударом должна была стать атака на серверный регион — пять провинций добывающие треть всех ресурсов идущих на военные нужды, производящие четверть всей амуниции, и там же располагался единственный в Райшиле путь в Союз Трёх Городов гномов.

Они накрыли блокирующим полем все пять провинций, исключив возможность телепорта с помощью магии и на время вывели из строя центральный телепортационный узел региона, заблокировав возможность перемещения через телепортационную сеть. Регион расположен в скалистой местности, где не трудно держать оборону. Всё, что им нужно было сделать — это тридцатитысячной армией, пройти через одну горную крепость, отделяющую их от полного захвата телепортационного узла. День на перенастройку, и они получили бы неограниченные подкрепления.

Две тысячи простых солдат против тридцатитысячного войска во главе с архимагом. Мы все должны были умереть самое большее за пару часов. Так всё и складывалось, пока Капитан Гарион Таскон не обратил на себя взор Асфеда. В тот день Шикар лишился архимага, четырёх Клыков и одиннадцати тысяч солдат из своих элитных частей. А мы, выжившие, стали свидетелями жертвы молодого героя, ибо ни один Смертный Меч Асфеда, не переживает битву, в которой получает свой титул.

Костеглод сжигал взглядом таймер в чертогах, отсчитывающий последние секунды до возвращения.

Чертовы Орденцы со своими гранатами! Какой только дряни они не наварили! Осколочные еще куда ни шло — с его показателем живучести, если они взорвутся не у него перед лицом, то выживет. Но они сделали ещё какую-то огненную хрень, спалившую его заживо! Даже на двадцати процентах это была адская смерть!

Но ничего, сейчас они проломят стены и посмотрим, как они запоют!

Костеглод вернулся в реальность, как только на таймере остались одни нули. Первое, что он сделал — это бросил взгляд на стену и с удивлением обнаружил её целой.

А где же та тварюка⁉

Обдумать этот вопрос он не успел, ощутив, как до боли раскалился кулон служителя Явы на его шее. Перед глазами всплыла иконка с системным сообщением:

[Получено задание от бога Явы!]

[Требования: Убить Смертного Меча Асфеда.]

[Награда: Повышение ранга последователя Явы на три ступени.]

[Наказание: В случае невыполнения ранг уменьшится на две ступени.]

[Дополнительно: На время исполнения задания физические характеристики увеличены на двадцать процентов!]

Костеглод в ступоре глядел на сообщение. Награда — что-то невообразимое. Он потратил полгода на получение первого ранга и дальнейшего поднятия на две ступени. А каждая последующая ступень — тяжелее предыдущей. И ему предлагают получить сразу три за убийство одного человека!

Воодушевление сменилось ужасом, когда он прочитал следующую строку. Лишение двух ступеней в случае неудачи⁉ После этого Костеглод решил не принимать задание, но кнопок принятия\отказа просто не нашлось. Бог Ява не спрашивал у него, а требовал немедленных действий! Ну хотя бы дал дополнительный бафф, причем весьма солидный.

Только вот где искать этого Смертного Меча? Ответ нашёлся быстро. В гильдейском чате царил сущий кошмар, но ему все-таки удалось отыскать в нём сообщения об «больном ублюдке, что крошит народ прямо у лагеря». Описание вполне подходящее. Лезть в драку без Аккумулятора ему не хотелось: этот ублюдок Крюк был прав. Он использует магию усиливающую его за счёт получения в бою боли, но с его двадцати процентами — прирост слишком малый и без сторонней помощи он гораздо слабее. Но штраф в две ступени заставил его двигаться, не дожидаясь поддержки. Все-таки сейчас он под крутым баффом Явы, как-нибудь справиться, главное опередить других! Он в армии не единственный неофит, служащий богу, а раз Ява заинтересован, то и другие вполне могут прийти по душу этого Смертного Меча.

Найти его оказалось не так уж и трудно — достаточно идти на шум, состоящий из громкого мата, болезненных воплей и мешанины приказов. Костеглод растолкал неплотное кольцо игроков и оказался всего в паре метров от своей цели — покрытой тёмным пламенем фигуры, вырывающей своё копьё из груди убитого бизона.

Медальон у него на шее сильно нагрелся, подсказывая игроку что тот правильно определил цель. Костеглод сомкнул челюсти, пока проводил лезвиями топоров по коже на голове. Без Аккумулятора бафф был не слишком щедрым, но должно хватить и такого — враг как раз повернулся к нему спиной.

Он успел только сделать шаг вперед, как тот вдруг, не поворачиваясь, ткнул копьём назад, прямо Костеглоду в лицо. Парень едва успел мотнуть головой так, чтобы остриё не воткнулось ему в глаз, а лишь прошлось по виску. Следующим был быстрый удар мечом с разворота, который Костеглод успешно заблокировал, приняв в «ножницы». Копьё тем временем сделало почти полный оборот вместе с игроком и застряло в голове какого-то бедолаги, стоящего от Костеглода в паре шагов.

Его враг быстро отпустил оружие и просто ткнул ладонью в шею Костеглода. Следующим движением порезал запястье на руке, хитро вывернув меч. Удар плечом в грудь повалил Костеглода на землю. Его цель не останавливалась не на миг, осыпая ударами всех, кто оказался в радиусе действия. Он снова вогнал своё копьё кому-то в грудь, перехватил идущий на него меч, сломал врагу запястье, выдрал оружие, воткнул в другого игрока, тут же подхватил древко копья, выдернул, и воткнул в обезоруженного противника. Всё — за секунду.

Костеглод не успел подняться — мир вдруг потух, и он снова оказался в своих чертогах. В голове был только один вопрос.

Что это вообще было?

Илья отвёл в сторону удар вражеского меча, сделал шаг вперед и со всей дури саданул того головой в нос. Он то был в шлеме, целиком закрывавшим лицо, поэтому противник его повалился на землю оглушенный. А сразу за ним стоял маг, с рук которого вот-вот должно было сорваться заклинание. Огненное судя по всему — так себе будет смерть.

Мимо его головы проскользнул груз на цепи, ударившийся в грудь мага, оставив глубокую вмятину на его нагрудной кирасе.

— Не зевай!

Рядом показался Крюк, метнувший вперед вторую половину своей цепи, где был нож. Тот воткнулся прямо в шею игрока, готовящегося бросать очередную гранату. Она упала на землю и наступающий отряд противника отпрянул, прикрываясь щитами. Илья тоже присел, выставил вперёд щит, прикрывая и себя и Крюка.

Про него он успел послушать от тренируемых дружинников. Лестного, скажем честно, было немного. Какой из него управленец Илья уже не знал, но боец — отменный. Его цепь здорова помогла против гранат. Вертеть он ей мог, кажется, как хочет, поэтому зачастую ему удавалось с её помощью отбивать летящие в их строй гранаты.

— Где ваша основа⁉ — прокричал Илья, чтобы собеседник услышал его голос из-под шлема в этом шуме.

Они держали этот участок стены довольно долго. Надежда на брешь исчезла вместе с истаявшим монстром и по идее взятый ими под контроль участок стены должен был стать приоритетным направлением. Только вот прибывающие игроки пока были обычным мясом, а бойцов Северного Ветра, способных удерживать участок, становилось всё меньше. Пара минут и их окончательно выжмут со стены.

Впереди раздался взрыв и несколько осколков застучали по его щиту.

— Понятия не имею, — ответил Крюк, — в чате полная неразбериха. Могу сказать одно — Князь здорово обосрался!

Они снова поднялись на ноги, готовые встречать следующую атаку. Илья увидел, как над строем защитников прямо по воздуху бежит старик, держа в руках какой-то швейцарский нож, посаженный на древко.

Крюк рядом неистово завертел в руках свою цепь.

— Если у тебя есть туз в рукаве, доставай сейчас же! Иначе нам каюк!

Стоило этому игроку добраться до них, и Илья понял по какой причине бравый дружинник так испугался старика — на фонтан они отъехали быстро.

Женя быстро огляделся, как только вернулся в реальность. В кольце озлобленных игроков он не оказался — уже хорошо. Неразбериха царила такая, что никто не обратил внимания на очередного случайно вклинившегося в группу игрока.

Из того, что он понял, Вольный таки довершил дело с той поганью и каким-то чудом до сих пор не умер, а продолжал сражаться с целой армией. Влезать туда — дело гиблое. Чтобы там не произошло в таком бою он не помощник. План действий на «вторую» жизнь был и довольно незамысловатый — атаковать любые возможные охраняемые объекты.

Мрачный Клинок ушёл от случайных знакомых и перешел в невидимость в укромном месте. У него была очевидная цель для атаки — батареи баллист, без перерыва обстреливающие Забытый Предел. Пока особого вреда от них не было: маги крепости успевали останавливать все, за парой исключений. Но такая защита отнимает нехилую часть ресурсов, которые можно было бы пустить на убиение штурмующих.

Главной проблемой для него становились расставленные по периметру столбы. Это не простые каменюки, а специальная, скажем так, сигнализация против таких вот скрытных сволочей вроде него. Конечно, какой-нибудь суперкрутой непись из той же тайной службы наверняка смог бы проскочить внутрь незамеченным, но игроки до таких способностей пока не доросли. Любого невидимку эти столбики подсветят как рождественскую ёлку, а это значит прорываться придется силой. Тут ребята вроде бы послабее, но их всё ровно больше, и они далеко не слабаки. Где-то среди охраны он заметил Лисицу с оператором: у стен им делать нечего, помрут, а с холма, где установлены баллисты можно охватить взглядом весь процесс штурма.

Он покрепче завязал маску на лице. Лисицу он сам смотри и аудитория у нее на канале миллионная. Засветить свою рожу на такую толпень ему совсем не хотелось. Ещё он заранее достал множество расходников: рун, гранат и бомб.

Удар магией его не убил, и Женя собирался повести себя в стиле Вольного, то бишь максимально эффективно, что в данном случае означало подорвать себя вместе с ближайшими врагами. Но инвентарь вдруг отказался работать. То ли это была часть ответки от барьера, то ли кто-то из игроков дружины его заблокировал. В любом случае — возможность блокировки магического инвентаря существовала, значит надо к ней подготовиться.

Женя похлопал себя по щекам, готовясь к предстоящей схватке. Вольного рядом нет, так что сейчас положиться не на кого.

Ну всё, погнали!

Он побежал. Невидимость, едва работающую при таком беге, он деактивировал за пару шагов до столбов. Почти все смотрели в сторону крепости и лишь некоторые — в сторону самого лагеря. Когда его заметили и подняли гвалт он уже подбегал к первому дружиннику. Короткий меч щедро полоснул того по горлу.

Мрачный Клинок не останавливался, по полной используя [Шаги Крауза] — технику ускорения одного из членов гильдии убийц Ротвуда. Связанные с ней техники вообще почти все были именными и судя по их количеству, группировка изобиловала талантами.

Следующего охранника он обогнул, отбив его удар щитом-наручем. Удобная штука надо сказать, снял с одного из Вурдалаков. Тарас показал, как наиболее эффективно ею пользоваться и пока её ношение полностью себя оправдывало. В стоящих на пути игроков он бросил сразу несколько дымовых бомб. Нормально драться в дыму он пока не научился, но ориентировался в нём достаточно чтобы можно было использовать как способ проскользнуть дальше.

Вынырнув из дыма, он оказался буквально лицом к лицу с игроком из расчёта баллисты. Ударил лбом в нос, резанул по горлу кинжалом в руке с наручем и тут же отправил его в инвентарь, заменив на гномью руну.

[Руна Вардек]

[Уровень: 40]

[Масса: 0,86 кг]

[Описание: При активации пользователем спустя несколько секунд взрывается. Взрыв эквивалентен по силе магии пятого круга.]

Это конечно не Бего, но штука всё ровно мощная. Гномы использовали такие во время осады Карак-Удана — рванёт так, что мало не покажется. Мрачный Клинок влил в неё ману и почти сразу же бросил в баллисту, а вдогонку ещё два больших сосуда с усиленным [Плевком саламандры]. Орудие сначала вспыхнуло, когда глиняные сосуды разбились, высвобождая и поджигая горючую жидкость, а в следующий миг раздался взрыв, сопровождаемым громким треском дерева. Правое плечо баллисты просто отвалилось.

Отлично! Уже умер не зря! Двигаем дальше!

А дальше были три дружинника вставшие у него на пути. Мрачный Клинок не сбавил шага. Вольный до посинения заставлял его тренировать навыки обращения с инвентарём. Надевать доспехи прямо оттуда Женя так и не научился, но вот один интересный приём смог придумать: если вызывать предметы прямо перед собой на бегу, то, когда твоё тело в них врежется то придаст ускорение.

Дымовые бомбы появились перед ним в шаге от столкновения. Удар левого он принял на щит-наруч, правого отвёл в сторону, ну а третий… увернуться не получилось, так что кинжал пробил кольчугу и вошёл в тело. В этот раз он не уменьшал болевой показатель оставив половину, поэтому Женя утробно зарычал, получив кусок острого металла в живот.

Сразу после этого их накрыл дым. Убить сшибленного игрока труда не составило. Он ещё рубанул по ноге того, что был справа, заехал тяжелым наручем второму по шлему и выбежал из дыма. Тут всё по старой схеме: Вардек, два больших [Плевка саламандры] и побежали к следующей.

К этому моменту среагировать успело уже порядочно стражников. Впереди ему дорогу преграждал, наверное, десяток игроков, за спиной наверняка столько же. Берут в кольцо, чтобы не дать пройти дальше и задавить толпой.

Раньше он бы наверняка пасанул в такой ситуации. Это ведь не шпана какая-то, а реально сильные игроки из топового клуба. Но он уже больше полугода тренируется с Вольным, прямо сейчас у него из живота торчит рукоять ножа, а он стоит, ухмыляется под своей маской.

Он больше не слабак. Теперь он — сильный.

Оружие охватило красноватое свечение. [Заточка Гакса] — магия пятого круга, многократно усиливающая способность преодолевать вражескую броню.

Женя смело рванул на строй противника. В голове у него зазвучал голос Вольного.

Когда дело доходит до ближнего боя не думай головой. Думай руками, ногами, животом, но не головой. Отключай голову. Нет её. Иначе — убьют.

Он врезался в строй игроков с животным рёвом, не думая. Тело задвигалось само. Уклонялось, блокировало, било, резало и толкало. В нём стало на три раны больше, но он прошёл дальше, убив при этом двоих и ранив ещё трёх.

Третья баллиста уничтожена. Заряд [Мощи Юности] пробежался прохладной волной по телу, придавая сил и частично исцеляя появившиеся раны. Дружина уже затрубила, что на баллисты напали и теперь сюда стекались игроки со всей округи.

— Этот тоже не дохнет! — услышал он чей-то отчаянный крик сзади, после того как повредил четвёртую баллисту.

Ещё один заряд [Мощи Юности] израсходован. После этого его встретила не толпа воинов, а заряд магии. Левая рука схватила привязанную к броне руну и влила туда ману по максимуму.

[Руна Аткул]

[Уровень: 45]

[Масса: 0,47 кг]

[Описание: При активации создаёт вокруг пользователя барьер способный поглотить атакующую магию эквивалентную трём заклинаниям пятого круга]

Щит выдержал большую часть ударов, сломавшись в самом конце. По мрачному Клинку прошёлся шквал острых ледяных лезвий, по большей части разбившихся или застрявших в доспехах.

Гнур Работящий храни гномов!

Мешок рун, полученный в Дайме, поднял их боеспособность на совершенно иной уровень. Они специально старались не тратить их в бою с Вурдалаками чтобы оставить побольше для этой битвы и теперь это решение приносило свои плоды.

Пятая баллиста сломана.

Ещё два заряда [Мощи Юности] ушли на преодоление следующей цепочки противника. В ход пошли гранаты и склянки с ядом. Благодаря кольцу он мог частично нейтрализовать яд, а вот его враги — вряд ли.

Шестая баллиста выведена из строя.

Врагов стало так много, что они, кажется, уже полностью его окружили, покрыв большую часть холма. Мрачный Клинок прорубал себе путь сквозь толпу игроков. [Заточка Гакса] позволяла пробивать средненькую кольчугу особо не напрягаясь, а легендарное кольцо позволяло принимать часть ударов.

Седьмую баллисту он подорвал, чуть ли не вместе с собой и всеми, кто находился рядом. Она полностью рухнула вниз, едва не придавив его своим корпусом. Было чертовски больно, но кольцо помогло подняться на ноги.

До восьмой баллисты он добрался уже не сам. Тут на него навалилась такая толпа, что справиться было уже никак. В итоге десяток мечей и копий буквально пригвоздил его к корпусу массивного орудия. Было больно, очень-очень больно! Но Женя не кричал и не выл, а ухмылялся, поражаясь собственной смелости, дивясь тому, что видит страх в глазах своих убийц. Последние заряды [Мощи Юности] позволили прожить до сих пор, выкроив у смерти ещё несколько мгновений жизни.

Он вытянул вперёд руки. В ладонях появились последние три [Руны Вардек] в которые он влил всю оставшуюся ману.

Женя улыбнулся ещё шире, смотря в глаза игроку из перунов, насадившего его на меч. Всё-таки он теперь реально сильный!

Взрыв сразу трёх рун разметал толпу игроков и повредил восьмую баллисту, последнюю, что стояла на этом холме.

— Его вообще можно убить⁈ — взвыл Князь, глядя на попытки своих игроков убить одного единственного человека.

Бой сместился, но платформа теперь следовала за Вольным. Осада крепости явно отошла на второй план. Все неотрывно следили за ходом сражения Смертного Меча. Иногда удары достигали Вольного, особенно выстрелы, но тот их кажется вообще не ощущал, продолжая вести свою кровавую жатву.

— Варианта всего два, — сказал Гаюс, — Либо обезглавить. Либо изрубить до такой степени, чтобы даже Мор’актар не смог поднять его на ноги.

— А вы вообще уверены, что это бессмертный? — спросил молодой Клинок и Шут увидел, как при этом вопросе загорелись глаза Князя. Если в бой вмешался кто-то из смертных, то наблюдатели будут обязаны вмешаться.

— Это бессмертный, — ответ прозвучал почти хором.

Лориус, Гаюс, Кальт и Линар — более чем достаточно, чтобы Князь даже не начинал спор.

— Он не использует ману и боевую энергию, хотя они у него есть. Этот человек сражается, как сражался в своем родном мире, где всего этого не было. Ни один смертный, получив Мор’актар не сражался бы так, — объяснил Гаюс.

— А если такой ответ ты считаешь недостаточным, пацан, я точно знаю кто этот бессмертный, — заявил архимаг, чем привлек внимание Лориуса.

— Ты с ним знаком?

Кальт кивнул.

— Расскажи о нём, — попросил бывший егерь.

Таёжник вёл за собой своих людей. Они получили сообщение от командующего-инструктора выдвигать не к крепости, а к передним позициям в лагере. Зачем? Он заглянул в гильдейский чат. Там творился сущий ад. Осада явно пошла не по плану. Про смерть демона, что должен был смести крепость он знал — застал ещё при смерти. А вот потеря целой батареи баллист стала для него небольшим шоком, особенно с учетом того, что её кажется снёс один единственный игрок.

Его команда теперь могла потягаться по силе с командой Воеводы. В его группу теперь входили пятнадцать неофитов Хранителей Жизни — ордена воинов и жрецов, служителей Ламанс, богини жизни и плодородия. Конечно, каждый день молиться и сажать семена было первое время непривычно, но эти траты полностью окупались открывающимися возможностями.

— Куда нам, Хаск? — спросил Таёжник, подбежав вместе со своим отрядом к инструктору.

Тот молча указал пальцем в сторону откуда доносились крики. Они оказались на небольшом возвышении, поэтому дружинник смог рассмотреть свою цель. Один игрок, утыканный стрелами, с торчащим из живота мечом, с обуглившейся кожей на левой стороне лица, окруженный тёмным пламенем, прорубавший себе путь через толпу игроков.

— Мы должны убить это чудище. Обычные раны ему не страшны. Князь сказал нужно либо снести голову, либо изрубить до неузнаваемости. Он не использует магию или боевую энергию, только физическую силу.

— И до сих пор жив? — с удивлением спросил один из игроков третьей команды.

— Сами посмотрите, — как-то обреченно произнёс Хаск, — счёт убитых им игроков уже давно пошёл на сотни. Используйте всё, что есть. Он будет бить по уязвимым местам: шея, глаза, пах, любые щели в доспехах. В идеале вы должны повалить его на землю всей толпой, обездвижить и снести голову. Сковывающая магия на него не работает, никакая. Только то, что наносит прямой урон.

— Сделаем, — пообещал Таёжник.

— Очень на это надеюсь. Такими темпами он скоро доберется до второй батареи. Если разнесет и её, то у нас останется только одна.

Дружинник ничего не ответил, выпив боевое зелье. Все удивились, когда они начали показывать свою эффективность. Кто ж знал, что это ещё цветочки и реально крутая ветка развития алхимии — это взрывчатка? Маги из его отряда начали раздавать баффы, а большая часть воинов склонилась, читая молитву.

[Активировано зерно жизни!]

[Характеристики увеличены: Сила +10 %, Стойкость +15 %, Живучесть +15 %]

[Эффекты: эффективность исцеляющих заклинаний направленных на вас увеличена на двадцать пять процентов]

[Время действия: 10 минут.]

— Дружина! Пошли!

Отряд издал дружный, громкий клич и двинулся вперёд за своим командиром. Рядовые игроки быстро расступались с их пути, пока отряд не оказался лицом к лицу со своей целью.

Таёжник едва успел отбить стремительный выпад копьём, направленный в смотровую щель его шлема. Лезвие чиркнуло по щиту игрока справа от него, а тот, что находился слева рванул на противника, отведя в стороны для удара пару мечей.

Их враг шагнул навстречу, схватился за рукоять меча, торчащую из живота. Одним движением он выдернул его из себя и нанес удар по приближающемуся дружиннику, аккурат в щель между шлемом и нагрудником. Тонкая кольчуга, прикрывающая шею, не выдержала и на землю хлынула кровь из распоротого горла.

— Окружаем! — рявкнул Таёжник и рубанул мечом.

Враг пригнулся ткнул копьём соседнего игрока куда-то в ногу, судя по реакции вполне удачно. Вихрем развернулся на месте и обрушил копье на игрока пытающегося обойти его слева. Тот слава богу успел выставить перед головой щит, спасаясь от тяжелого удара по шлему, но из-за этого открыл нижнюю часть корпуса, куда враг в следующую секунду глубоко всадил меч.

Теперь Таёжник по-настоящему понял почему Хаск говорил без всякого воодушевления. Бой ещё толком не начался, а уже двое выведены из строя! Такими темпами они проиграют!

Когда им наконец удалось взять его в кольцо три человека из его отряда погибли, а еще трое получили серьёзные ранения. Но этим всё не кончилось. У этого человека будто глаза были на затылке и это при том, что у него нормально зрение должно быть отграничено из-за отсутствия левого глаза.

Они не давали ему вырваться из окружения, но и поймать не могли, медленно теряя в численности из-за неожиданных контратак. Несколько серьёзных заклинаний попали по нему, определенно ранили, но никакого эффекта на его действия они не оказали.

Очередной неожиданный укол заставил Таёжника резко сделать шаг назад, где он зацепился за тело убитого ранее игрока и упал. Но именно в этот момент всё и решилось. Вольного загнали в сторону, где на земле лежал Крикс со вспоротой шеей. Такую рану они не залечат, но с его живучестью смерть наступает не сразу. И этого «не сразу» хватило, чтобы Криксу подвернулся шанс поймать своего убийцу. Затянутая в металл ладонь дернулась вперед и поймала врага за лодыжку.

Всё.

Весь отряд накинулся на пойманного противника. Кто-то воткнул в него оружие, а кто-то бросил собственное и просто обеими руками уцепился за врага, чтобы тот больше не смог пошевелиться. Несколько секунд они держали и рубили его, успели выколоть ему оставшийся глаза, а потом произошло то, чего они не ожидали. Из ладони цели вырвалась молния, врезалась в игрока, держащего вторую руку. Оглушенный дружинник отпустил ношу. Освобождённая рука с силой ударила в шлем воина, удерживающего вторую, потом локоть быстро треснул по голове другого, обхватившего руками корпус. Все удары сопровождались золотистым сиянием боевой энергии. За несколько секунд он высвободился, кувыркнулся вперед, чтобы нарастить расстояние и оказался прямо перед Таёжником.

Дружинник как раз занес меч для удара. Сейчас, под всеми баффами его показатель силы перевалил за сотню. От такого удара ни уклониться, ни заблокировать. Он либо опрокинет врага на землю, либо просто разрубит до позвоночника.

Так он думал.

Последнее, что он ощутил перед тем, как оказался в чертогах — это треск молнии и яркая, ослепляющая вспышка.

— Все-таки успел выучить, — выдохнул библиотекарь, глядя на то, как Вольный своим копьём прошивает здорового воина насквозь.

— Гроза Скаргра, — мгновенно опознал технику Лориус, — уже лет сорок её не видел. Когда вы её ему дали?

— Меньше месяца назад.

Лориус присвистнул.

— Достойно Смертного Меча Асфеда.

— Теперь, когда он вспомнил о мане и боевой энергии они точно не смогут его убить, — заговорил лидер Ночного Леса.

— Они его ослепили, — подметил молодой Клинок.

— Это ничего не изменит. — бывший егерь глубоко затянулся и выдохнул, — Я слышал как сильные воины нашего мира потешаются над бессмертными за их неумение контролировать ману. Мана — великий дар, дающий огромную силу. Наша цивилизация построена с её помощью. Но она также забирала у нас многое. То, чем мы все владели до того, как нынешние боги свергли властителей — наши чувства. Наши предки, лишенные магии, видели, слышали, чуяли и ощущали мир вокруг в разы лучше нас, без всякой магии. Такое глубокое освоение собственных чувств и позволяло им выжить в мире хищников. Сейчас эти знания позабыты и почти никем не практикуются.

И зря. Этот бессмертный — самый наглядный тому пример. Как вы думаете он безошибочно попадает по всем, кто пытается подкрасться к нему со спины? Как он обнаруживает тех, кто крадется к нему в невидимости? Этот человек владеет собственными чувствами на совершенно ином уровне нежели любой из вас. Вы даже представить себе не можете какие возможности это открывает.

— Как по мне, ему куда больше возможности даёт его ярость, — хмыкнул Семакур, глядя на то, как Вольный продолжает отправлять штурмующих на перерождение.

— Нет в нём ярости, мальчик. Ярость — это импульсивная эмоция со всеми вытекающими. Ты последователь Явы и должен знать, как они выглядят в бою: кричащие, шумные, с лицом, искаженным жутким оскалом. А теперь присмотрись к нему. Видишь? Лицо — словно застывший камень. После того рёва за весь бой он не произнёс ни звука. Его ведет другое чувство, слишком сильное чтобы твой бог смог овладеть им.

Ненависть. Такая сильная, такая глубокая, что у неё даже нет конкретной цели. Он просто уничтожает всё и всех, до кого может дотянуться, будто хочет уничтожить сам мир, в котором находится.

Лориус покачал головой.

— Прав был Лесник. Мир откуда вы, бессмертные пришли — такая же вонючая клоака, как и тот в который вас затянули наши боги.

— Почему вы пришли к такому выводу, господин Лориус?

Бывший егерь чуть повернул голову в сторону задавшей вопрос Ворожеи.

— Молодой юноша ненавидит окружающий мир так сильно, что даже моё старческое сердце содрогается от мощи его чувства. И этот же человек возвёл свою свободу в абсолют настолько, что даже сделал её частью собственного имени. Он не готов отдать даже её частичку, в обмен на возможности и богатства, предложенные ему Райшилом. Подумай, девочка, что может объединять эти две крайности и ты сразу всё поймешь.

На ладье воцарилась какая-то гнетущая тишина. Красный Шут чувствовал, что слова Лориуса быстро нашли понимание у остальных присутствующих, но от него их суть почему-то ускользала. Метрах в ста от них открылся очередной портал откуда вышла группа воинов, замерших прямо в воздухе — новость о месте появления Смертного Меча Асфеда уже разлетелась по империи. Событие, которое элита Райшила сочла недостойным личного присутствия, вдруг заинтересовало буквально всех.

— Боюсь, я не могу понять, о чем вы говорите, господин Лориус, — снова заговорила Ворожея спустя несколько минут.

— Всё ведь просто, — произнёс архимаг без привычных ему при подобных объяснениях издевательских ноток, — В вашем родном мире Вольный был рабом.

Носорог внимательно следила за продвижением группы Стальных Бизонов, огибающих эпицентр схватки, чтобы оказаться на противоположной стороне. Девушка глянула наверх — зрителей собралось порядочно, наверное, сотни две, а может уже и больше. И всё ради одного человека.

Она опустила голову вниз, снова найдя глазами чудовищную фигуру. Шёл седьмой час осады. Доспехов на нём уже не осталось. Всё тело утыкано стрелами, обломками копий, воткнутыми мечами и кинжалами, половина кожи — почернела от многочисленных заклинаний. Этот окутавший его огонь исцеляет его, поддерживает в нём жизнь даже в таком состоянии, но Носорог не могла представить почему этот игрок до сих пор сам не вышел из игры. Даже на десяти процентах всё пережитое — невероятный ком боли. Представлять, что у него полоска стоит как у неё в районе четверти не хотелось совсем. Даже если отбросить боль, столько сражаться без перерыва, в одиночку — у неё бы просто сдали нервы от такого напряжения. Хотя она очень сомневалась, что он находится во вменяемом состоянии.

Но, судя по всему, даже силы бога не безграничны. Он начал уставать, магия и удары стали слабее, медленнее. Они по-прежнему были смертельны для большинства игроков, которые уже несколько часов умирали под ударами его копья каким-то неведомым образом, пережившего такой длинный бой. Однако, у топов появился шанс избавиться от него. В то, что он воскреснет и продолжит также буйствовать не верил никто. Если такое случиться, то она точно забросит Дастриус.

— Готовы? — спросила она у стоящего рядом игрока.

— Ага, — с мрачным выражением ответил Таёжник.

— Ну тогда давайте начинать. Глыба уже на месте.

План был простой — дать Носорогу протаранить цель, подготовив всё для максимально мощного удара. Чтобы враг точно не поднялся. По сигналу простые игроки отступили и их место занял Таёжник с дружинниками. Задача у них была одна — обездвижить цель. Носорог в это время начала готовиться к напряжённой пробежке. С места она сдвинулась, как только отряд дружинников вступил в бой. Мана и боевая энергия растеклись по телу, усиливая каждый её шаг, сотрясающих каменистую почву всё сильнее с каждой секундой.

Чем ближе она подбегала, тем безнадежнее казалась затея, но в самый последний момент Таёжник вцепился обеими руками за запястье цели, резко дернув на себя, оставляя ту на траектории удара. В самый раз. Вся мана и боевая энергия, что были в её теле пошли в дело. Земля у неё под ногами взорвалась, мощный рывок отправил её вперёд.

Есть!

Она почувствовала, как рог на её шлеме вонзился в тело. Теперь финальный штрих — увеличить собственную массу для усиления удара. Остановка была резкой, как и всегда. Глыба справился на отлично, создав из камня стену достаточно толстую, чтобы она её не пробила. После такого удара подняться нельзя. Это как быть вбитым в стену несущимся поездом.

Она уперлась руками в каменную стену, чтобы отодвинуться. Голова, конечно, после такого гудела сильно. Наверное, поэтому она не сразу заметила, как на её шею сверху легла чья-то рука. Вторая схватила её за пояс — и вот она уже в воздухе.

Ледяной кол каким-то неимоверным образом пробил её доспех и на спине, и на груди. Боль была адская, ноги у неё сразу отнялись — видимо задело позвоночник. Её буквально насадили на ледяной кол. Картинка перед глазами была вверх тормашками, но она точно видела, как безымянный игрок берет в руки своё копьё и замахивается для удара.

Он сделал взмах с криком, от которого у неё душа в пятки ушла: в нём была такая боль, такая мука, что её собственные страдания показались ей какой-то шуткой. Яркая вспышка и рёв молний стали последним, что она услышала, прежде чем вернуться в чертоги.

— Уничтожил ядро, — выдохнул архимаг, обратив все свои чувства на происходящее внизу. Даже для него наблюдать такое — редчайший опыт.

Вольный одним ударом создал волну из молний и боевой энергии, что буквально смела бегущих к нему игроков. Честно говоря, Игорь Семенович не думал, что тот сможет встать от того таранного удара Носорога. Выглядело всё так будто его должно было расплющить между этой девушкой и поднятой скалой. Но он быстро пришёл в себя, убил Носорога, насадив её на выращенный ледяной штырь, а потом сделал этот невероятный удар.

— Как это вообще возможно⁉ Он опять стал сильнее? — взвыл Князь.

Его можно понять. Шут на его месте тоже завыл бы: терпеть такие потери от одного единственного человека не просто.

— Это ненадолго, — сказал Лориус, — в его состоянии, после такого боя, его хватит, может быть на минуты две. И это будут очень тяжелые две минуты.

Болезненный вопль, родившийся внизу, на поле боя, подтвердил сказанные слова. Когда Вольный снова пошёл в атаку он больше не прекращал кричать. Он слышал на записи отголоски его сражения с Инароксом, после того как получил от него предостережение по этому поводу. Услышать всё самому, находясь рядом — нечто совсем иное. Каждый вскрик, протяжное завывание и вопли отдавались у него где-то внутри каким-то звериным страхом перед подобными звуками.

Внизу Вольный превратился в неостановимого, чудовищного исполина. Атаки, сносящие игроков целыми группами, срывались с его копья раз в несколько секунд. Капли дождя вокруг него леденели, превращаясь в смертоносный буран.

Но, как и сказал Лориус, это продлилось недолго, чуть дольше чем тот предположил. Разрыв между атаками стал больше, буран понемногу растворился, а сам Вольный притих, остановившись на месте.

Пришел черед игроков, полдня терпевших побои от этого человека. Убегающая толпа сначала замедлилась, потом остановилась, пришло осознание, что вот, теперь точно всё.

Его пробила дрожь от того рёва, с которым игроки ринулись назад, снова атаковать. А на Вольного теперь было жалко смотреть: его собственные атаки почти полностью уничтожили тело, превратив в живой труп, неведомо как стоящий на ногах. И даже так он успел убить ещё нескольких, прежде чем враг окончательно взял верх. Сначала одно копьё воткнулось ему в грудь, потом второе, за ним третье, уже в спину. Вольный заколол одного копейщика, из его тела начали бить молнии, но на место убитого стало ещё двое, а потом ещё больше. Когда его пронзили уже со всех сторон, рука с копьём опустилась, время от времени исторгая из себя молнии. Они подняли его над землей, а в рядах окруживших его игроков замелькали двуручные топоры и мечи. Висящее на копьях тело начали буквально разделывать.

Тяжелый топор после нескольких размашистых ударов наконец отсек левую руку, которой Вольный прикрывал голову. Правую, все еще удерживающую копьё, превращали в месиво сразу три меча. Кто-то вспорол живот и наружу показались внутренности. Удары сыпались на изувеченный череп один за другим, заставляя голову с пустыми глазницами сотрясаться от каждого.

Вверху воцарилась тяжелая тишина. Красный Шут пробежал по напряженным лицам и во многих прибывших он увидел одно и тоже — желание спуститься и всё закончить, а некоторые, пожалуй, убили бы ещё пару тысяч бессмертных в придачу. Кто-нибудь, несомненно, сделал бы это, если бы не указ императора, сдерживающий их крепче любых оков.

Наблюдая за этим ужасом, Игорь Семенович понял, что оно того не стоит. Вся эта чертова крепость со всеми вытекающими из этого преимуществами не стоили того, свидетелем чего он стал. Вольный играл на ста процентах. Окружившее его тело пламя все ещё горело, а значит он всё ещё жив, все ещё чувствует.

— Хватит! Хватит уже! — заревел кто-то во всю глотку.

Красный Шут мигом нашёл источник звука — Перун, храни господь его душу! Лидер одной из трёх клубных гильдий положил этому конец. Вольного опустили на землю. Пламя битвы стремительно гасло. Изувеченное тело ещё несколько секунд качалось, затем медленно опустилось на колени, спина согнулась, демонстрируя дюжину вонзенных копий и бессчётное количество стрел. Тяжелое копьё, все ещё охваченное пламенем битвы, торчало воткнутое рядом с ним в землю.

А игроки медленно расходились в стороны. Боевой задор сменило нечто пугающее. Игроки пришли в ужас от того, что только что сотворили, ведь убитый был не неписем, не реалистичной имитацией личности, а реальным человеком!

Игорь Семенович прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов чтобы успокоиться и услышал, как войско внизу разом ахнуло.

— Быть этого не может… — пораженно произнёс Перун. Этот огонь, что давал ему жизнь ведь потух!

Ему не показалось, это был не обман зрения. Изуродованное нечто, бывшее ранее игроком несколько долгих часов, истребляющим их армию, зашевелилось. Колено одной ноги поднялось верх и вот одна ступня уже стоит на земле. Спина распрямилась. Изувеченное тело, движимое неведомо чем, шатаясь, медленно встаёт. Он обвел окружающих взглядом пустых глазниц и Перун, как все остальные, сделал шаг назад стоило обратиться в его сторону.

Единственная рука, чуть ли не полностью лишенная мышц, неуклюже согнувшись в локте, замаячила по воздуху в поисках чего-то. Кончики пальцев наконец коснулись металлического древка. Ладонь с тремя оставшимися пальцами обхватила его и потянуло вверх. Раз, два — без толку. Тогда он шагнул ближе, едва не упав при этом, наклонился, взялся по ниже и попытался вытянуть оружие всем телом.

Перун видел, как пламя с копья пытается перекинуться на обезображенное тело, начать исцелять. Пытается и не может, также, как и сам игрок не может поднять своё оружие. После очередной попытки пальцы соскользнули, он зашатался, сначала сильно отклонившись назад, потом вперёд, ещё раз назад и, не удержавшись, рухнул на спину.

Больше он не двинулся. Тогда же сверху спустились они, наблюдавшие за всем этим неписи. Сотня как минимум. Воины, солдаты и наёмники — все смотрят на мертвеца. В центре, возвышаясь над остальными, замерла фигура серого тифлинга. Он отстегнул свой плащ ярко-алого цвета, удерживаемого чёрной фибулой, и накрыл им тело.

— Идите отсюда, — раздался сухой голос тифлинга минуту спустя, — пока я всех вас не поубивал.