Бессмертный Меч

Глава 151

Женя нёс с кухни на стол очередную тарелку с чем-то, что намеревался сегодня попробовать. Брат шёл ему навстречу, уже отнеся свою ношу и теперь возвращался за следующей. Мама готовила не так уж и часто — отец не хотел, чтобы она тратила на это время, тем более что их семья могла такое себе позволить.

Но праздники — особый случай, когда мама могла посвятить день (а иногда и не один!) готовке. Праздновали Новый Год в тесном семейном кругу: отец, мать и он с братом. Тётя и её семья приедут уже завтра, скорее всего на весь день, но даже с учетом этого, братья увезут львиную долю этого стола по своим домам. В этом году мама превзошла саму себя, наготовив столько, что даже на стол всё уместить было трудно. Хотя в любом случае, как бы они с братом всё не уместили, когда мама придёт с кухни, расстановка сильно поменяется. Каким образом у нее в голове складывается этот порядок они за столько лет до сих пор и не выучили.

Вскоре все уселись за стол, провожали старый год, а потом вместе с курантами встречали новый.

— Я всё, мам, было очень вкусно.

Женя отодвинул от себя тарелку. Он уже давно так не наедался, живот вот-вот был готов лопнуть. В игре за такое он бы отхватил от Вольного, который не позволял себе переедать, чтобы вот таких вот ситуаций не случалось. Прямо сейчас Женя не то, что драться, он бы и бежать вряд ли смог, но на то это и праздник, что можно себе позволить объестся.

— Ну, рассказывайте, как у вас дела? — спросил у них отец.

Мама к этому времени уже успела взяться за телефон, чтобы поздравить всех их родственников. Это уже традиция, а отец в это время общался с сыновьями. У него не так много свободного времени и нормально поговорить у них выходит не часто. Женя куда чаще общался с матерью, даже во времена своей бурной жизни он успевал ей позвонить, а сейчас один-два звонка в неделю — это обязательно. Ему даже Тарас об этом напоминал, напутствуя о том, что родителей и семью нужно ценить.

— Работы много, — начать решил Илья, — большие клубы в Дастриусе готовятся к войне. Хотя, войной это трудно назвать, скорее всего будет одна большая длинная битва за старую крепость и земли вокруг неё.

Отец у них за Дастриусом особо не следил, поэтому главная тема в информационном поле, где варились его сыновья, до него не долетала даже самым краешком.

— И это где-то в нашем регионе или в иностранном?

— Да, у нас. Первый Орден против… Всех остальных я думаю.

Женя только согласно закивал. Всё пошло по сценарию, который Тарас предрекал с самого начала — найти союзников в большой четвёрке и Первого Ордена не получилось. Дружина объединилась со Стальными Бизонами и Детьми Перуна. Вариант, в котором Первый Орден отбивает крепость у союза трёх гильдий там, наверное, даже не рассматривали. Оставался один выход — взять крепость первыми и попытаться удержать пока не подойдёт конец месячного срока из указа императора.

— Удалось заключить хороший контракт, как и надеялся?

— Да, — Илья тяжело вздохнул, — с Дружиной. Сейчас помогает подтягивать их бойцов, пока есть время.

Женя поймал взгляд брата. Тот только развёл руками.

— Дружина сразу была готова заплатить на треть больше той суммы, которую Первый Орден платить отказался. И это без учета нескольких премий за помощь в подготовке их бойцов, ну и потенциальных за успехи в бою.

Отец посмотрел куда-то в сторону, откуда доносился веселый голос супруги.

— Они знают?

— Да. Я всё им объяснил, никаких обид.

Это была именно та ситуация, которую старый Женя ждал так долго. Такую возможность задеть брата он бы ни за что не упустил. Наверное, не познакомься он с Вольным, уже бы сейчас во всю голосил, оскорбляя Илью. Но реальный мир штука совсем не простая. Предстоящая битва — это не просто шанс для Северного Ветра обрести бесценный опыт крупных сражений и осад, но также и возможность заявить о себе.

Гильдии игроков-наёмников, вроде Северного Ветра, не привязаны к территории. Они вполне спокойно могут всем составом переместиться на большое расстояние, скажем, в абсолютно другой регион Райшила, где расположены игроки из Европы. Даже на время. Предстоящий конфликт — первый в своём роде и поучаствовать в нём значит добавить себе в резюме весомый аргумент. Когда подобный конфликт возникнет в той же Европе, тамошние клубы вряд ли обратятся за помощью к своим прямым конкурентам вроде Первого Ордена или Дружины. А вот к небольшой группе элитных игроков, имеющих столь необходимый практический опыт…

Илья не имел права отказываться от участия в предстоящем конфликте. И отказаться от трети суммы, плюс дополнительные бонусы, тоже было бы неправильно, ведь он в клубе далеко не один. И вряд ли среди его подчиненных все топят за Первый Орден, нет, наверняка есть и те у кого тоже есть друзья и родственники в той же Дружине или Бизонах. Действовать исходя из личных предпочтений в таком деле значит продемонстрировать свою полную некомпетентность в качестве руководителя.

Сейчас всё это Женя понимал весьма отчётливо. Он не сдержал смешок, представив, как глупо выглядел бы, начни он сейчас очередную глупую разборку с Ильёй. Через какое-то время парень заметил, что и брат, и отец выжидающе смотрят на него.

— Не-не, — Женя поднял руки в примирительном жесте, — Я всё понимаю. Никаких претензий, если ты об этом подумал. Просто, — парень ухмыльнулся, глядя на брата, — надеюсь не встретимся на осаде. Не хотелось бы тебя убивать.

— А ты я смотрю уверен в себе? — улыбнулся Илья.

— Тридцать седьмой уровень, — не без гордости произнёс Женя.

— Неплохо, — похвалил брата Илья. В Дастриусе каждый следующий уровень взять всё сложнее, а вот штраф за смерть неизменен — его потеря. Те, чей уровень сейчас приближается к сороковому уже считаются высокоуровневыми игроками. С ростом уровня разница между плохим игроком и хорошим всё увеличивается. Один игрок не может в одиночку одолеть даже парочку мобов, а другой, с тем же уровнем и теми же характеристиками, может завалить десяток, за счёт лучшего освоения магии и навыков ведения боя. Сейчас в игре ситуация такова, что снаряжение на сороковой уровень — товар весьма дорогой. Посредственный игрок, добравшийся до своего уровня за счёт хорошего снаряжения, позволяющего нивелировать недостаток навыков, сделать так на сороковом уровне уже не сможет. На данном этапе выше подняться могут только те, кто имеет реальные навыки, остальным, увы, придется ждать пока хорошие игроки не уйдут ещё дальше вперёд, чтобы цены на экипировку сорокового уровня (использующаяся сейчас игроками и пятидесятых уровней) упала.

Женя, кажется, сильно продвинулся в игре, именно в плане навыков. Он в целом за последние полгода сильно изменился, даже внешне: круги под глазами исчезли, в плечах раздался, набрал килограмм десять, не меньше, мышц, не жира. Совсем не похож на того задохлика, пропивающего отцовские деньги в компании не пойми кого. Тенденция отличная, но рановато младший решил ему угрожать.

— Только у меня вот пятьдесят третий.

Уровни выше пятидесятого — это уже лучшие игроки Дастриуса. Да топы больших клубов наверняка уже перевалил за пятьдесят пятый, но, когда у тебя взято полсотни уровней разница в три-четыре уже не так велика. Илья был уверен, что способен дать бой любому звездному игроку, имея при этом неплохие шансы на победу.

— Я видел, как преодолевали разницу и побольше, — не растерялся Женя, — да и кто сказал, что я буду атаковать в лоб?

В дуэли против брата у него действительно нет шансов. Они стали довольно хорошо общаться в последние месяцы, поэтому он представлял на что Илья способен в игре. Но и он сам всё это время штаны не просиживал. Если правильно всё разыграть, то и такого игрока он сможет завалить.

— Вижу в игре у тебя всё хорошо. А как с учебой? — вклинился в разговор сыновей глава семейства.

— Два экзамена уже сдал. Осталось три. Один будет автоматом — я там в университетской конфе поучаствовал. Остальные я точно сдам, не волнуйся. Мне Тарас в игре голову открутит, если будет хоть одна пересдача. И я, честно говоря, не уверен, фигура речи это или нет.

— Знаешь, хотелось бы как-нибудь встретиться с этим твои другом.

— Мне тоже, — охотно согласился с отцом Илья.

Женя пожал плечами.

— У меня есть с ним связь в реале, но вживую мы с ним никогда не виделись. Я предлагал пару раз, но он так ни разу и не согласился. А ты, — повернулся парень повернулся к брату, — его пытались завербовать и Первый Орден и Дружина, поэтому скажу сразу — шансов у тебя нет. Ну а в игре… молись всем богам Дастриуса, чтобы не наткнуться на него в бою. Там только один путь — на фонтан.

— Какая красота!

Юля с удовольствием наблюдала за тем, как её сестра и мама смотрят на последний подарок Тараса, который ей передала Катя. Это были два рисунка, портреты. Непослушный Лучик и Ведунья Запада — их аватары в игре. У них много фанатов и в клуб регулярно приходит от них всякое, в том числе рисунки, но это — на порядок выше самых лучших работ фанатов. Сколько времени Тарас на них потратил она даже не представляла. Юля видела рисунки в его доме и это были лучшие из его работ.

— Это надо выложить! — взволновано воскликнула Вера, сидя дома в шапке, той самой, что связал для неё Тарас. Этот факт по-прежнему вызывал у неё легкий ступор. Но именно его подарки под ёлкой вызвали наибольший восторг у Веры. Её сестра сейчас выглядела неимоверно счастливой, глядя на собственное отражение на бумаге. Все волнения и напряжение, что царили последнее время на работе, сдуло вмиг, стоило ей достать приготовленные для неё Тарасом подарки.

Насколько счастливее она была бы, знай от кого именно они? Юля хорошо помнила первые недели с того момента, как в их доме стало на одного человека дольше. Они тогда делил комнату, и она часто слышала, как Вера звала своего потерянного брата. В детдоме сказали, что это всего лишь защитная реакция ребенка, пережившего страшный стресс, придумавшего себе ещё одного близкого человека, взамен ушедшим. Время шло и понемногу Вера влилась в их семью, забыла об этом. Пока год назад к ним не пришли и не сказали, что у неё действительно есть брат, самый настоящий, которому меньше повезло в жизни и что тот вполне может заявится в их жизни не с самыми благими намерениями.

Какой же это был ужас. Сестра неделю не могла подняться с постели, оглушенная этой новостью. Чувство вины, появившееся после этого, до сих пор её не отпустило, и Юля понимала, почему Тарас не спешит показываться. Правда оказалась намного хуже, чем те сказки, что им рассказала женщина-психиатр «лечившая» Тараса. О, как бы она её «полечила», если бы довелось вновь встретиться! Если бы все было сделано по закону, по справедливости, то Верин брат уже год назад жил бы с ними и имел нормальную семью, нормальную жизнь. И такие рисунки Вера могла получать не только на Новый Год, а в любой день, абсолютно без повода.

Но ничего, сейчас эта история с битвой за крепость закончится, поутихнет и Юля возьмется за этот вопрос и познакомит наконец-то сестру с её родным братом.

Телефон в кармане завибрировал. Девушка улыбнулась, прочитав пришедшее от Тараса короткое сообщение:

«С новым годом.»

Этель молча потягивала вино, глядя на единственного человека в компании которого планировала встречать новый год. Тарас отложил в сторону телефон, прочитав пришедшее на него сообщение. Кратенькая улыбка при прочтении — единственная появившаяся на его лице за весь вечер.

Он принял её приглашение, пришел за несколько часов до двенадцати, приготовил великолепный ужин, за всё время проронив всего пару фраз. Потом они поели, естественно, молча. И с тех пор он устроился на диване, смотря на улицу, где в окнах здания напротив отражались салюты, безостановочно грохочущие на улице с того момента как отгремели куранты.

Она сама не знала на что надеялась, приглашая его к себе сегодня, но точно не на это. Они как будто вернулись во времена, когда она руководила «Грёзами», а он приходил туда на бои. С момента ухода оттуда прошло всего три месяца, но ощущалось будто прошёл целый год, а то и не один. Её бизнес в Дастриусе наконец-то заработал и сразу же стал приносить доход. Ворох проблем и решений, постоянные поездки по городам, новые знакомства и соглашения — в её жизни началась новая страница. И человек, благодаря которому всё это заработало уже сейчас, будто откатился назад. Улыбчивый и радостный Тарас, которого она узнала совсем недавно, начавший по-настоящему раскрываться после знакомства со сводной сестрой, испарился, не оставив ни следа. Молчаливый и хмурый парень замер у неё в зале, смотря в никуда.

Нет, так не пойдёт!

Этель поставила бокал на стол и встала перед своим единственным гостем, перекрывая ему обзор на улицу.

— Вообще-то Новый Год — это праздник.

— Знаю.

— А значение слова «праздник» тебе известно?

— Вполне.

Отвечал Тарас, даже не подняв головы, вообще не изменив позу, принятую ещё с полчаса назад.

— Что сказала Юля? Понравились Вере её подарки?

Девушка решила зайти с другой стороны. Разговоры о сестре — единственном живом родственнике, о его последнем члене семьи — всегда поднимали ему настроение, развязывали ему язык, чем Юля без устали пользовалась. Она тоже решила попробовать.

— Да, — последовал короткий ответ, заставивший Этель покрепче сжать кулаки. Она резко присела, чтобы их глаза оказались на одном уровне и замерла от неожиданности.

Этель за свою жизнь встретила множество людей, в самых разных состояниях и их степенях: радость, грусть, злость, ярость, скорбь, интерес и т. д. Все эти выражения покоились в её памяти, позволяя моментально определять настроение собеседника для построения наиболее располагающей линии поведения.

Но это был первый раз в жизни, когда она увидела такую сильную эмоцию — не скрываемую, всеобъемлющую печаль, спрятавшуюся у него в глазах.

— Что случилось?

Эта находка её напугала. Тарас уже несколько раз проявлял при ней сильные эмоции: когда она оставалась у него ночевать, когда он впервые увиделся с Юлей, кода они пришли к нему домой и он рассказывал о своих братьях. Но то, что она видела сейчас было намного сильнее.

— Я один.

Этель селя рядом с ним.

— Не высокого же ты обо мне мнения, — это была просто уловка, чтобы потянуть время и придумать план дальнейшего разговора.

Тарас хмыкнул, но уголки губ даже не шевельнулись.

— У тебя есть сестра, даже две. С одной ты уже знаком, а со второй познакомишься совсем скоро. Да и всё-таки, ты отмечаешь Новый Год со мной, а обычно так делают не чужие друг для друга люди.

Её рука легла ему на спину, ближе к плечу — самый простой жест выражения поддержки. Она сразу почувствовала их, даже через ткань. Шрамы, великое множество, широкие полосы пересекающихся линий, а кончики пальцев попали на какую-то… Ладонь сама исследовала границы. Этель даже не знала, какой должна быть рана чтобы оставить такой огромный рубец. Как будто кусок кожи и мяса просто выдрали из тела, и эта дыра сама заросла.

Тарас молчал несколько минут, прежде чем заговорить.

— Мы редко мечтали. Слишком мало времени у нас оставалось между тренировками, усвоением нового материала и обдумыванием способов выбраться. Никто не надеялся, что, если Яма когда-нибудь будет разрушена, то выживут все. Нет, никто не представлял даже, что выживет какая-то значимая часть от общего числа. Огромный сад, что собирался посадить Макки, у него в голове наверняка поддерживала бы всего пара братьев из его набора. Хиск скорее всего сидел на берегу океана в сопровождении не больше десятка братьев. Под дождём с Зармом нас бы тоже гуляло не много.

Но никто и никогда не представлял себя одного. Год назад я сбежал. Уже целый год я свободен и могу делать, что пожелаю: пробовать, учиться, создавать, исследовать. Но всё это могу делать только я один.

Этель села позади него, крепко обняв, не зная, как ещё помочь. Она хорошо разбиралась в людях и вполне могла помочь решить некоторые проблемы у них в головах, если у неё имелось такое желание. Но здесь её ум ничего не мог ей подсказать. Она даже представить себе не могла каково это — быть на его месте. Как уж здесь можно помочь?

Они просидели так, молча, наверное, ещё час, прежде чем Этель заговорила снова. Мозг подбросил ей вопрос, от которого она не смогла отмахнуться. Вся эта коллекция увлечений в его квартире — это сборник мечтаний и желаний его умерших братьев. Но какое же его собственное? Что делал или где находился Тарас со своими братьями в собственных мечтах?

Ответ на этот вопрос удивил Этель не меньше, чем спокойствие и безразличие с которыми Тарас его произнёс:

— Я забыл.