Беспокойные помощники

Глава 6

Лиз приобрела магический артефакт. Это было белое яйцо размером с человеческую голову. На боку был выгравирован белый паук. С другой стороны скалился опять же белый череп. Карл Рыбовод отметил, что белое на белом не смотрится. Лиз возразила, что в магическом артефакте эстетика – не главное. Главное – это заложенные в нем силы. Карл сразу поинтересовался, какие же силы сокрыты в этом яйце, и ничуть не удивился, когда Лиз смущенно призналась, что никакие. Надо ему все-таки пройти тест.

Все девочки ее возраста, прошедшие тест на медиума, уже успели обзавестись артефактами, жезлами или амулетами. В основном, конечно, для демонстрации всем – особенно не прошедшим второй тест подружкам - своего нового статуса. Настоящие маги относились к артефактам без особого пиетета. Инструменты, и не более того. Тем более, что сила вложенной в артефакт магии была фиксированной, не зависящей от того, кто держал его в руках – великий волшебник или начинающий чародей. Для первых это был несомненный минус, для вторых – серьезный плюс. Многие медиумы даже строили свою карьеру на умелом использовании покупных артефактов. Разумеется не сразу, а освоив азы магического искусства и научившись правильно использовать механическую магию. Первый же артефакт нередко так и оставался исключительно символом статуса, поскольку большинство начинающих медиумов были не в силах управиться с мощным инструментом, либо напротив, как Лиз, приобретали пустышку, достойную внимания исключительно антиквара. Или старьевщика.

У последнего, кстати, Лиз и приобрела "почти даром" артефакт эпохи некромантов, сработанный одним из последних вампиров. Она даже получила сертификат, подтверждающий подлинность покупки. Вот только старьевщик и документ дружно умолчали о том, что почти две тысячи лет тому назад великий демон Аю Метрикс и эльфийка по имени Спекта нашли ключ к магии смерти, и полностью исключили ее из круговорота сил. Гильдии некромантов этот подвиг стоил самого факта существования, а Карлу Рыбоводу – двухнедельного заработка, уплаченного за артефакт, лишенный силы пару тысячелетий назад. Правда, некоторый слабый фон у артефакта присутствовал, но учитель в школе объяснил его влиянием времени. Древние вещи часто аккумулировали в себе окружающую магию, но бессистемно и потому бесполезно для практической деятельности.

- Но ведь я же медиум! – с жаром закончила Лиз свой рассказ о покупке. – У меня должен быть свой артефакт.

Последнее явно было продиктовано все явственней проступавшей на лице отца мыслью о необходимости продажи этого чуда с целью вернуть хотя бы часть денег. Карл Рыбовод действительно об этом думал, но думал также и о том, что дочь может притащить на замену. Утренний краткий опыт знакомства с магическими существами убедил его, что не все так просто в волшебном мире. А это яйцо, то есть артефакт, лежит себе и есть не просит. Карл Рыбовод тяжело вздохнул и подвел итог своим размышлениям:

- Ну раз должен, стало быть, пусть будет.

- Спасибо, пап!

Лиз от души чмокнула отца где-то между пышным усом и бородой, но тот еще не закончил.

- Так, значит, бери этот артефакт и ступай творить чудеса на кухню.

В глазах Лиз проступило удивление.

- А разве эти ташасы…

- Они готовить не обучены, - пояснил Карл Рыбовод, и криво усмехнулся. – Но боевые ребятки, так сразу не сдались. Попробовали один из твоих магических рецептов сварганить…

- Ну и как?! – сразу воспылала интересом Лиз.

- Рвануло знатно, - признал Карл Рыбовод. – Даже меня с ног сбило. Стекло, я видел, там треснуло. Может, еще чего. Да ты сама все увидишь. Заодно и уберешь.

- Но…

- Ступай, дочка, мне еще садки для рыбок подготовить надо. Завтра уже работники прибудут, а у меня полдела сделано.

Лиз тяжко вздохнула и отправилась на кухню. Увиденное заставило ее вздохнуть вторично. Прочувствованный при этом запах, напротив, побудил Лиз не только больше не вздыхать, но и дышать пореже.

Тика тем временем нашла ташасов. Те сидели кружком у шпиля: грелись на солнышке, впитывали скатывающиеся на них синие искорки и наслаждались жизнью. Тика налетела на них как ураган, чуть не наступив Хитрецу на хвост. Фиолетовый ташас едва успел его поджать.

- Умник, Умник, подключи мне шарик! – зачастила Тика.

- Какой шарик? – не понял зеленый ташас.

- Волшебный!

- А он есть? – удивился Умник.

- Конечно! – воскликнула Тика. – Он в гостиной на столе. Только он не включен и ничего не показывает. Ну включи, Умник!

- Ладно, - согласился тот. – Где эта гостиная?

- Пойдем, я покажу!

Гостиная располагалась в том же доме, что и кухня – с окнами на реку – и занимала почти всю ее центральную часть. Оставшееся пространство приходилось на маленькую темную прихожую с тремя дверями. Одно крыло дома занимала кухня, где с мрачным ворчанием наводила порядок Лиз. Второе крыло было поделено на три части. Две большие были спальнями Карла Рыбовода и сестер, а узкий проход между ними служил одновременно коридором и кладовкой. Коридор заканчивался тупиком, и там, у стены, был как попало свален разный хозяйственный хлам. Чуть ближе по стене вела на чердак приставная лестница.

Осмотревшись в доме и благоразумно избегая совать нос на кухню, ташасы вслед за Тикой пропрыгали в гостиную. Здесь тоже не все было доведено до совершенства, застыв в состоянии неоконченного ремонта. Стены были обшиты отполированными, но некрашеными досками. В оба окна были вставлены рамы со стеклами, но покрашено только одно из них. То, что слева. На подоконнике того, что справа, стоял глиняный горшок с увядающим цветком.

Посреди комнаты лежала перевернутая столешница из орехового дерева. На ней рядком покоились четыре толстых ножки. Та стена, что примыкала к кухне, была скрыта двумя массивными темно-коричневыми шкафами. Оба были пустыми, если не считать редкой пыли на полках. У стены напротив стояло большое, обитое бурым мехом, кресло. Слева от него пирамидой выстроились друг на дружке четыре табурета. Справа стоял столик поменьше, зато в полностью собранном состоянии. На нем была расстелена светлая скатерть, а в самом центре стоял волшебный шар.

Чуть выше к стене была приколочена полочка. Там, на деревянной подставке, мягко переливались матовым светом три светящихся шара. Освещения и без них хватало: занавески в наличии имелись, но не развешанные, а аккуратно сложенные стопочкой на крашеном подоконнике. Доступу света они не препятствовали. Очевидно, Карл Рыбовод, как и любой рядовой обыватель, предпочитал чаще перезаряжать шары, чем разбираться в магической системе управления.

- Включи его, Умник! – попросила Тика.

- Надо вначале развести линию по дому, - отозвался Умник.

- Так разведи ее! – капризно воскликнула Тика.

- Запросто, - оптимистично заявил Умник. – Только надо все сразу делать. Магическая энергия страсть как не любит лишних потрясений.

- Но мне же только шарик, - обиженно поджала губки Тика.

- То тебе, - проворчала Лохмушка.

Умник запрыгнул на стол и осмотрел волшебный шар. Тот был размером раза в полтора больше человеческой головы. Прозрачный шар покоился на медной подставке, удручавшей своей сугубой функциональностью: массивное основание, жесткое крепление на физическом уровне и всего восемь рун из базового комплекта. Ничего сверх абсолютного минимума. Бледно-серый туман, заполнявший прозрачный шар, прямо-таки взывал подключить шар к магической линии, и Тика ему настойчиво вторила.

Подставка под светящимися шарами выглядела куда более привлекательно. Она была выточена из цельного куска светлого, почти белого дерева и покрыта тончайшим резным узором. С первого взгляда понятно – эльфийская работа. Со второго взгляда опытный маг узнал бы в узоре вязь эльфийской магии. Узор не только служил украшением подставки, но и поддерживал питающую шары магическую прослойку. Более того, знающий эту азбуку медиум мог бы без особого труда выписывать для шаров достаточно сложные задачи: полет по запутанной траектории, мерцание разной степени интенсивности, угасание в заданное время или, наоборот, возгорание, и многое другое.

Других магических предметов беглый осмотр не выявил.

- Всего-то?! – обрадовалась Балаболка. – Так это мы мигом. В смысле, ты мигом, Умник. А мы все тебя поддержим.

Лохмушка криво усмехнулась.

- Еще насос на кухне, - напомнил Умник.

- Думаешь, стоит туда сейчас соваться? – усомнилась Лохмушка.

Хитрец обдумал поставленный вопрос, и предложил проинспектировать спальни. Тика, временно забыв о "шарике", помчалась показывать ташасам свою комнату. Точнее, их с сестрой. Эта двойственность ощущалась здесь во всем, и даже наличие всего одного-единственного окна ничуть ее не приглушало.

Кроватка Тики стояла у глухой стены. Над ней висели на ниточках три улыбающихся рыбки с большущими пышными хвостами, светившимися слабым голубым светом. Умник подумал было, что им не помешала бы подзарядка, но, приглядевшись, понял, что так оно и задумано. Кроватка делила стену с массивным, от пола до самого потолка шкафом. Снизу казалось, что он не только вдавливается в пол, но и втискивается в потолок. Со стороны Тики он был покрашен под серую скалу, а снизу искусный художник пририсовал набегающие волны.

Ложе Лиз – по-другому и не назовешь –располагалось у самого окна. Широкая и невысокая кровать была укрыта розовым балдахином из полупрозрачной ткани. Поскольку все это держалось на одном, пусть и в палец толщиной, гвозде, ткань была натянута и закреплена по углам кровати, вследствие чего забраться на это ложе можно было только через заднюю спинку. У изголовья стоял столик на тоненьких ножках, где обнаружилась еще одна подставка со светящимся шаром. Тоже эльфийская работа, но уже не магическая. Конечно, кусочек магии эльфы вкладывают в каждое свое произведение, но это уже магия высшего порядка, не имеющая ничего общего с бытовым уровнем. Стену перед кроватью украшало полотно, на котором красовался королевский боевой маг в форменных позолоченных доспехах.

Подключать здесь было нечего, и вся компания перешла в спальню Карла. Тут все было по-простому. Кровать, сундук с плоской крышкой, три гвоздя в дощатой стене – вот и вся мебель. На одном гвозде висел серый плащ с капюшоном, на другом приходила в себя от потрясений многострадальная шуба. На сундуке стояла масляная лампа: потертая медная рамка с четырьмя стеклами по бокам. Очевидно, еще один северный раритет, как и шуба. Венетум, да и большая часть примыкающей к нему области, уже перешли на магическое освещение. Теперь в лавках города масляную лампу и не купишь. На дальней стене висел средних размеров боевой жезл. Вокруг него неясно мерцали алые сполохи огненной магии. Даже не заклинание, а так, последние отблески остаточной магии. Его перезаряжали не меньше года назад, и вряд ли с тех пор использовали по назначению.

- А наверху что? – спросил Хитрец.

- Там только чердак, - отозвалась Тика. – Туда папа всякий хлам свалил. Умник, ну включи мне шарик! Пожалуйста!

- Ладно, пошли.

- Пошли! Вот здорово!

Тика подхватила Умника на руки и умчалась с ним в гостиную. Остальные ташасы едва поспевали следом. Бережно, словно драгоценную вазу, Тика поставила Умника на стол.

- Включай, - попросила она.

- Только не мешай, - ответил Умник.

- Не буду! Честно-пречестное слово!

Не ограничившись обещанием, Тика спрятала руки за спину и отпрыгнула назад. При этом она чуть не наступила на Балаболку, но ту вовремя отдернул в сторону Толстяк, резким движением едва не сбив с ног Лохмушку.

- Смотри, куда прыгаешь, - недовольно пискнула дымчатая ташаска.

Тика не отреагировала. Все ее внимание было сосредоточено на Умнике: глаза горели, рот приоткрылся. Казалось, что, вопреки всей магической структуре Галланы, она – чистейшей воды импар – могла видеть происходящее в астрале. Ведь в реальном мире смотреть так было не на что. Умник сидел неподвижно, даже глазки прикрыл. Вся работа происходила в астрале.

Зеленый ташас начал с эльфийской подставки. Пусть навык в памяти и был прописан, но там же попался под мысль и полезный совет: эксперименты следует ставить на том, что менее ценно. Тика свои приоритеты расставила совершенно определенно. "Шарик" для нее значил многое, а про освещение она и не вспомнила. Оставалось надеяться, что и остальные проявят такую забывчивость, если вдруг что…

Умник мысленно сформировал паутинку и аккуратно наложил ее на эльфийскую вязь. Получилось почти похоже. Не совсем и не везде, конечно, ну да ладно. Магия на Галлане не совсем глупая, авось сама разберется, что здесь к чему. Знак в центре паутинки правильный, толщина линий соответствует мощности стихии, эльфийской вязью все закреплено и должным образом прописано – чего еще надо? Умник решил, что ничего, и наложил магическую печать. Паутинка вспыхнула синим пламенем да так и застыла. Сверкающий шпиль сверкнул в ответ. Астральный "паук" чуть ослабил свою хватку. Вырвавшиеся на волю индиговые звездочки тотчас оказались перед пылающей паутинкой и упали в нее подобно каплям дождя. Блеклая эльфийская вязь засияла сине-зелеными огнями. Зеленый: яркий, насыщенный цвет магии природы, а не густой монолитный цвет магии земли. Эльфы от природы без ума.

Едва подставка насытилась магией, как начала щедро делиться энергией с шарами. Свечение усилилось и прорвалось на физический уровень. Те звездочки, которым не нашлось дела, с обиженным мерцанием умчались в вихре магической линии на поиски своего места в жизни.

- Работает! – радостно запищали ташасы.

Тика восторженно захлопала в ладошки.

- А теперь шарик, - попросила она. – Ну, пожалуйста.

Подставка серьезно не пострадала, и можно было смело браться за следующий объект. Умник скрутил паутинку побольше и потолще. В этот раз придется обойтись без эльфийской поддержки. Даже контура нет. Разве что слабенький остаточный фон, наведенный единственной активацией шара для проверки. Настолько слабенький, что узора напрочь не разобрать.

Синяя паутинка обернулась вокруг шара, налипла на него и засияла. Мерцающие искорки дружной толпой устремились на зов. Даже те, которые уже нацелились скатиться по вихрю вниз. В астрале для того, чтобы попасть из точки А в точку Б, не обязательно тащиться через местность В. Можно просто собраться всем в точке А – бац! – и все уже в точке Б. Обычно это считается удобным, но когда в точке А аккумулируется слишком много энергии вот это самое "бац!" получается слишком громким. Рвануло так, что задребезжали стекла. Дом содрогнулся, но выстоял. Только где-то сразу за стеной, судя по звуку, рухнуло что-то менее масштабное. Высвободившаяся энергия рассеялась, а те звездочки, что не поспели на фейерверк, устремились по проложенному в них маршруту. Синяя паутинка приняла их, впитала и выплеснула внутрь волшебного шара. Туман внутри налился густотой, на его поверхности замерцали бесцветные звездочки.

- Подключил, йешки-барабошки! – довольно провозгласил Умник.

Дверь распахнулась, и весь дверной проем занял собой Карл Рыбовод.

- Стоп, стоп, стоп, ребятки! – закричал он с порога. – Что это вы опять тут творите?!

- Ничего! – заступилась за своих пушистых друзей Тика. – Умник мне шарик включил.

- Шар, говоришь? – нахмурился Карл.

- Шар, - дружно подтвердили ташасы, и показали лапками.

Вот этот, мол, на подставке. Карл Рыбовод смерил магический предмет взглядом, почесал в затылке и сказал:

- А в сарае у нас полкрыши снесло. Это что ж, каждый раз такое будет?

- Не-а, - порадовал его Умник. – Это только при подключении бабахнуло. Случайно. Вот освещение вам наладили, так оно даже не пискнуло.

- Это вот эти шарики, что ли? – переспросил Карл, ткнув пальцем в светящиеся шары. – Так мне что, стало быть, больше не нужно будет возить их к магу на перезарядку?

Ташасы дружно замотали головами.

- Хорошо, - сказал Карл Рыбовод. – Вот за это, значит, хвалю. Что еще подключить осталось?

- В этом доме – только насос, - сказал Умник. – В других пока не смотрели.

- Да нет в других пока ничего, - ответил Карл Рыбовод. – Там вообще еще ничего не сделано, одни голые стены стоят. Так, стало быть, включайте уж сразу и насос, а потом будем крышу восстанавливать.

Ташасы согласно закивали.

- А шарик уже можно смотреть? – спросила Тика.

- Можно, - сказал Умник.

- Только потом, - уточнил Карл Рыбовод. – Вначале пойди помоги сестре на кухне, а ребятки вам насос наладят. Потом пообедаем, и уже тогда будем отдыхать и в шар смотреть.

- Это же так долго, - нахмурилась Тика.

- А вы работайте быстрее, – усмехнулся Карл Рыбовод. – Тогда будет не так долго, да и время пролетит незаметно.

- Правда?

- Правда.

Тика вихрем умчалась на кухню. Ташасы последовали за ней с куда меньшим энтузиазмом, и остановились на пороге, опасливо заглядывая внутрь. Если гроза и была, то она уже миновала. Лиз собрала воду с пола и остатки варева с печи, выбросила битую посуду и теперь в глубокой задумчивости сидела перед насосом, выставив вперед указательный палец. Вокруг него колечком свернулось активирующее заклинание. Словно рассерженная змейка, оно раз за разом тыкалось в блеклый лист неактивного контрзаклинания насоса. То едва заметно вспыхивало, и сразу обратно угасало.

- Сейчас Умник его включит! – закричала Тика прямо в ухо сестре.

Лиз вздрогнула и повернула голову. Ташасы столпились поодаль.

- А разве он уже не подключен? – спросила Лиз. – Вы ведь не вручную так кухню залили?

- Не-а, - ответил Хитрец, и подтолкнул локтем Умника.

- Мы его на остаточной магии запустили, - сообщил зеленый ташас. – Но она уже выдохлась. Теперь надо к линии подключать.

- А раньше предупредить не могли? – недовольно проворчала Лиз. – Ну, подключайте тогда.

Ташасы пропрыгали к насосу. Впереди Умник, остальные полукругом за ним. Для моральной поддержки. Насос не относился к эльфийским творениям. Это была сугубо функциональная модель производства магов побережья. Снова выручила остаточная магия. Рассеяться-то она рассеялась, но ее применение оставило такой четкий узор – бери и обводи. Умник так и поступил. Вывел по линиям синюю паутинку, закрепил ее и воззвал к силам магии воды. Звездочки хлынули потоком, деловито и организованно распределяясь по контрзаклинаниям. Каждое должно быть заряжено в равной степени.

- Включу я сама, - требовательно сказал Лиз. – Мне практиковаться надо.

В чем тут практиковаться, Умник не понял, но спорить не стал.

- Хочешь – включай, - сказал он.

- Уже пора?

- Да. На запуск магии хватит, а запас он по ходу дела накопит, линия-то у вас сильная.

Лиз театральным жестом простерла руку, вытянула указательный палец и активировала обвивавшее его заклинание. Неактивное контрзаклинание отозвалось лазурным блеском, преисполнилось значимости и подвинуло активное с пьедестала. То, разумеется, не осталось в долгу. Напыжилось, засияло, и полезло обратно. Чувствительные к магии детали зашевелились, насос хрюкнул и зафырчал. Из крана сплошным потоком хлынула вода, быстро заполняя раковину.

- Работает! – закричала Тика, и захлопала в ладошки.

- А то! – небрежно отмахнулась Лиз. – Это ж я… Эй, погодите! Куда он так хлещет-то? Потише нельзя?!

- Можно, - сказал Умник. – Убавить?

- Конечно!

- Тогда смотри, - сказал Умник. – А я попробую убавить.

- Ты только убавить можешь? – засомневалась Лиз при таком вступлении. – А обратно?

- Стирать легко, - пояснил Умник. – А вот обратно нарисовать… Я, конечно, могу попробовать…

Лиз обвела взглядом кухню, которую только что с таким трудом прибрала, и сказала, что пробовать не надо. Она лично проследит, чтобы Умник не стер ничего лишнего. Лохмушка проворчала что-то себе под нос, но так неразборчиво, что никто не понял ни слова. Умник потянулся в астрале к двум контрзаклинаниям. Те затеяли крутиться волчком вокруг невидимой оси, догоняя и прогоняя друг друга. Умник протянул лапку, сформировал поверх нее заклинание и аккуратно срезал тонкий слой.

- Ну как? – спросил он.

- Что как? – переспросила сверху Лиз. – Ничего не изменилось. Давай быстрее, сейчас через край польет.

Умник смахнул слой побольше. Поток воды несколько ослаб. Не сильно, но заметно.

- Вот теперь меньше стало, - констатировала очевидное Лиз. – Давай еще столько же.

Умник нацелил заклинание, но, едва снял порядка двух третьих, как девушка передумала.

- Нет, поменьше!

Зеленый ташас послушно отдернул заклинание. Недорезанный слой магического узора затрепетал, как флаг на ветру, загнулся и размазался по активному заклинанию. На какой-то миг то стало сильнее, потом природная гармония снова уравняла обоих. Насос сбился с ритма, фыркнул, плюнул и замолотил дальше.

- Эй! – возмущенно воскликнула Лиз. – Ты меня обрызгал!

- Так получилось, - отозвался Умник.

- А не надо было говорить под руку, - строго добавила Лохмушка.

- Я не говорю под руку! – сердито возразила Лиз. – Я руковожу процессом. Который вы, магические существа, даже под моим чутким руководством не можете нормально довести до конца!

- Да не сердись ты, - миролюбиво сказала Балаболка. – Ныряй к нам, под раковину. Тут не забрызгает.

Лиз в ответ только сердито подернула плечиками.

- Ой, а мне можно к вам? – сразу попросилась Тика.

- Можно, - степенно дозволил Хитрец.

- Вы насос доделаете, или будете дурака валять? – спросила Лиз.

- Чего там доделывать-то? – не понял Умник. – Как ты меня остановила, так я и зафиксировал.

- А разумную инициативу ты, конечно, проявить не мог? – Лиз закатила очи к небесам, словно вопрошая, за что ей это.

Над головой был потолок, и небеса не заметили ее скорбного взгляда. Лиз пришлось повысить голос, чтобы хотя бы докричаться до равнодушного небосвода:

- Ну вот как, скажите мне, можно творить с такими помощниками? Нет, это решительно невозможно. Ступайте прочь из кухни. Все прочь! Я хочу остаться совсем одна.

Лиз демонстративно отвернулась, и застыла в картинной позе. Ташасы озадаченно переглянулись. На Тику слова сестры не произвели ни малейшего впечатления. Она показала спине Лиз язык, и махнула рукой.

- Да ну ее, - сказала Тика. – Зануда. Пойдем лучше крышу смотреть, которую сорвало.

- Пойдем! - за всех согласился Хитрец.

Лиз удивленно повернула голову, чтобы краем глаза заметить мелькнувший в дверях дымчатый хвост. Девушка тяжело вздохнула.

- Совсем меня не ценят, - сердито сказала Лиз. – Думаете, что без вас я не справлюсь?! Не дождетесь!

Она решительно оправила потертый голубой передник, и приступила к приготовлению пищи. Такой еды, от которой все не только пальчики оближут, но и незамедлительно признают Лиз самой лучшей поварихой на свете. И никак иначе!

Ташасы выскочили во двор и наперебой поведали Карлу, что насос работает и больше в его хозяйстве взрываться нечему. Тика радостно добавила, что теперь они полезут на крышу, чтобы на нее посмотреть. Вычленить полезную информацию из такого гомона мог только бывалый отец семейства. Карл им был.

- Стало быть, по части магии у нас в хозяйстве все в порядке? – уточнил он, получив в ответ дружное кивание. – Ну, тогда, значит, полезли крышу восстанавливать.

Пострадало то здание, в одной половине которого размещался энергетический шпиль. Вторую его часть Карл отвел под склад инструментов. Инструменты оказались на месте, а вот доски и ткань, покрывавшие крышу, большей частью валялись в яме посреди двора. На месте удержалось едва ли четверть покрытия. Карл уже успел рассортировать обломки, отделив то, что вернется на место, от того, чему место на свалке. К счастью, первая половина оказалась больше второй, и рыбовод воспринял взрыв философски. Когда в доме более одного ребенка, подобное отношение к происходящему формируется само собой.

Карл прислонил к стене лестницу, и ташасы дружно упрыгали по ней вверх. Тика сразу полезла следом. Карл подхватил ее на руки, и неожиданно легко для его комплекции взбежал вверх по приставной лестнице.

- Сидите здесь, - сказал он, усаживая дочь рядом с ташасами на краю крыши. – И ничего не трогайте без моего разрешения.

- Не будем, - пропищал Хитрец.

В этом и заключалась практически вся помощь, оказанная рыбоводу в процессе ремонта. Остальное Карл сделал сам. Он втянул на крышу доски, и приколотил их по сохранившейся на стропилах разметке. Затем пришла очередь ткани. Карл настелил широкие листы внахлест и щедро намазал края прозрачным зельем. В астрале закружились сине-зеленые волшебные знаки. Под действием солнечных лучей зелье моментально плавилось, превращаясь из прозрачной пасты в мутную жижу, которая, растекаясь, быстро заполняла щели и пустоты. Волшебные знаки сами собой впечатывались сверху, фиксируя результат. Из знаков вытягивались тонюсенькие зеленоватые щупальца и погружались в жижу. Магия земли восстанавливала и укрепляла внутренние связи. Зелье застывало, превращаясь в тончайшую сверхпрочную пленку.

- Ну вот, прямо как новенькая, - довольно сказал Карл Рыбовод. – Надеюсь, больше потрясений не будет.

Ташасы тоже на это надеялись, хотя Хитрец с Умником подозревали, что надеялись они напрасно. Лохмушка так в этом вообще не сомневалась. Будут, и точка.

Из дома вышла Лиз и громко объявила, что обед исключительно ее стараниями готов, и если некоторые бездельники хотят есть, то сейчас самое время пройти на кухню. Ташасы с "бездельниками" не согласились, но от обеда не отказались.

Лиз приготовила рыбу в мандаловом масле. Рецепт без изысков, но надежный. Мандаловое масло придавало нежный вкус практически любому мясу. Единственной сложностью было то, что масло быстро выкипало, и это требовало либо серьезного внимания, либо особых специй. Каким бы способом не воспользовалась Лиз – результат был налицо. В сковородке с отломанной ручкой нежно шкворчали аккуратные ломтики красной рыбы, утопленные в кипящее масло. Пахло восхитительно.

- Ну вот, так пахнет настоящая еда, - провозгласил Карл Рыбовод, довольно потирая руки.

Лиз тотчас высокомерно вздернула нос. Тика забралась на табурет и схватила самую большую вилку. Длинную, с четырьмя костяными зубьями.

- Этой я накладывать буду, - сказала Лиз, отбирая вилку у Тики и выдавая ей более подходящий столовый прибор.

- Йешки-барабошки, а маленьким дефектный рецепт подсунула, - недовольно проворчала Лохмушка, но так тихо, что ее никто, кроме Умника, не расслышал.

- Вначале попробуем, что у нее по этому рецепту получилось, - глубокомысленно отметил зеленый ташас.

Лохмушка фыркнула в ответ, что и так по запаху все ясно. Лиз изящно подцепила длинной вилкой ломтик рыбы и торжественно перенесла его на тарелку. За первым ломтиком последовал второй, потом третий. Лиз укладывала их в ряд, так, чтобы каждый последующий наполовину скрывал предыдущего.

- Давай быстрее, остынет, - добродушно проворчал Карл Рыбовод.

- Не остынет, - отозвалась Лиз. – Я ее как следует пропарила.

- Вот как? Тогда можешь сразу побольше положить, - сказал Карл Рыбовод. – Ох, я, кажется, готов съесть весь этот аромат.

Лиз с видимым удовольствием повторила процедуру, выложив второй ряд рядом с первым, и поставила тарелку перед отцом.

- Тика, тебе тоже побольше? – уточнила Лиз.

- Ага, - закивала та, и нетерпеливо замахала руками. – Давай, давай.

Лиз неспешно и где-то даже величественно повторила священнодействие – по-другому и не назовешь – раскладывания ломтиков рыбы по тарелке. Для ташасов девушка приготовила одно большое деревянное блюдо на всех, но положить рыбы им не успела. Карл Рыбовод оказался не в силах ждать, пока дочь закончит священнодействовать у печи. Густой, насыщенный аромат оказался сильнее. Карл подцепил вилкой ломтик рыбы, понюхал его персонально, зажмурился в предвкушении удовольствия и отправил его в рот. Челюсти задвигались, потом резко замерли. Глаза Карла широко раскрылись. Зрачки два раза прокрутились против лунной орбиты, потом, словно разогнавшись, бешено закрутились в унисон с ночным светилом. В глазах сверкнули алые молнии. Карл вскочил на ноги. Широко раскрыл рот, но вместо вопля из него вырвалась струя сочно-красного пламени. Вопль был вторым.

- А-а-а-а-а!

Лиз выронила вилку. Тика подскочила на табуретке. Ташасов как ветром сдуло со стола. Карл тоже на месте не задержался. Опрокинув табурет, он выскочил из-за стола, отчаянно замахал руками и выдохнул с воплем еще одну струю пламени.

- Мой папа – дракон! – сообразила Тика, и в полном восторге захлопала в ладошки. – Папа - дракон! Папа – дракон!

Папа-дракон выдохнул еще одну струю пламени, приведя младшую дочь в состояние полного счастья, а старшую – полного ступора, и запрыгал вокруг раковины, размахивая руками и кося вращающимися зрачками на насос.

- Включить, что ли? – сообразил Умник.

- Думаю, да, - сказал Хитрец. – Запускай скорее.

Намерение было угадано верно. Едва из крана хлынул поток воды, как Карл набросился на него, как дракон на гигантского змея. Из ушей повалил пар. Наглотавшись воды, Карл вскинул голову и выпустил в потолок струю пара и пламени, а также еще один вопль. На этот раз он звучал как:

- У-у-у-у-у!

- Папа! Ты водяной дракон! – закричала Тика.

- Что?! – крикнул Карл, и снова накинулся на струю.

Он глотал воду с таким бульканьем, что даже под столом на другом краю кухни было отчетливо слышно.

- У водного дракона синее пламя, - задумчиво сказал Умник.

- А мой папа – особенный дракон! – запальчиво возразила Тика.

Карл запрокинул голову, и, на радость дочери, выпустил фиолетовую струю пламени, сопроводив ее таким количеством пара, что за ним на какое-то время скрылась вся борода.

- Что?! – снова заревел папа-дракон. – Что это было?! У-у-у-у-у!

Карл заревел, и снова жадно припал к воде, втягивая ее с шумным хлюпаньем. Лиз переводила ошалевший взгляд с отца на сковородку, и обратно.

- Да я даже специй-то почти никаких не клала, - пробормотала она.

- Да-а-а?! – прорычал Карл, выдыхая новые порции чистейшего синего пламени. – А дракца-а-а-а не переложила-а-а-а-а?! Надо одну крошку-у-у-у-у-у! Всего одну-у-у-у-у!

- Да я его даже не нашла! – возразила Лиз, и тотчас нашла виновных. – Он в баночке был, а вот эти ее разбили.

- А я все собрала! – пискнула в ответ Балаболка. – Вот на эту самую сковородку!

- Все?! – заревел Карл, выдыхая синее пламя прямо в кран.

Вода закипела. Тика засмеялась, и от избытка чувств замолотила кулачками по столу.

- Папа – дракон! Папа – настоящий дракон!

- Все! До последней крошки! – гордо заявила Балаболка.

- Там же была целая банка, - потрясенно сказала Лиз.

- А-а-а-а-а!

Карл взревел, как дракон, которому на хвост упала скала, промчался по кухне и вывалился в открытое окно. Прокатившись по земле, он снова вскочил на ноги, разбежался и нырнул в реку. Лиз и Тика бросились к окну. Ташасы запрыгнули на подоконник другого. Карл перекачивал холодную воду почище любого насоса. Постепенно вопли становились все тише, а пар – прозрачнее. На какой-то миг Хитрецу показалось, что он видит, как на песчаном речном дне бьется в конвульсиях от смеха прекрасная сирена, но уже в следующее мгновение волны скрыли от него эту картину. Ташас так и не понял, видел он что-нибудь или ему только померещилось.

Карл выбрался из воды минут через двадцать, выдохнул облачко пара и строго сказал, что ужин он будет готовить сам. Никто не возражал. Лиз преисполнилась печали, и скорбно удалилась в спальню. Обещала страдать и готовить уроки. Ташасы и Тика сбежали в гостиную. Формально, чтобы настроить волшебный шар, а практически, чтобы не слышать яростной брани, под которую Карл Рыбовод выбрасывал так вкусно пахнущую, но не съедобную рыбу. Процесс приготовления ужина также сопровождался обильным упоминанием суровой морской терминологии, но этого уже никто не слышал. Даже странный призрак в ученической мантии, сидевший на чердаке и старательно записывавший достижения ташасов по подключению магических устройств, спрятал свои бумаги и рассеялся в неизвестном направлении.

Ташасы собрались вокруг волшебного шара, прямо на столе, а Тика в нетерпении подпрыгивала рядом.

- Смотри, - начал объяснять Умник, проведя лапкой по ряду ультрамариновых символов на подставке: - Это руны…

- Знаю, знаю, - перебила Тика, и на одном дыхании оттарабанила: - Аз-Кир-Мир-Блако-Ваха-Тик-Брик-Чик!

- Чеик, - поправил последнюю руну Умник.

- Ах да, Чеик, - поправилась Тика. – А включаются они так.

Тика лихо провела пальчиком по ряду рун от Аз до Чеик и те, откликаясь, засияли ярким синим цветом.

- Молодец, - похвалил ее Хитрец.

Тика засияла почище рун. Ее способности ташасов не удивили. Рунная система управления позволяла пользоваться шаром даже людям, лишенным магических способностей. Особенно хорошо это получалось у детей. Последнее, вероятно, было связано с тем, что сама система рун, давшая импарам возможность пользоваться простейшими артефактами, была относительным новшеством на Галлане. Точнее, сами-то руны применялись в магическом искусстве уже давно, но вот алфавит для импаров выделили лишь с последней реформой.

- Кого же вызвать первой? – озадачилась Тика. – Может, Минку?

- А узор ты ее знаешь? – проворчала Лохмушка.

В памяти ташасов завалялся всего один узор на всех. Тот, что был закреплен за Квадруном Ворчливым. Только вряд ли Создатель, не балующий вниманием даже свои творения, станет тратить драгоценное время на дочку рыбовода.

- Ой, точно. Узоры! – воскликнула Тика. – Спасибо, Лохмушка, сейчас принесу.

Она вихрем вылетела из комнаты, ураганом прошлась по дому – только двери хлопали – и примчалась обратно.

- Вот! – радостно объявила она, шлепая на столик лист бумаги.

Ташасы моментально скучковались вокруг него. На листке, изрисованном смеющимися единорожками и сказочными девами цветов, были четко вычерчены магические узоры, украшенные по краям вычурными завитушками. Под каждым узором каллиграфическими буквами было выведено имя.

- Прямо как будто эльф рисовал, - заметила Балаболка.

- А Минка и есть эльфийка, - подтвердила Тика. – Она с нами учится, потому что мама ее тут работает. Она целительница. Давай ее вызовем!

- Кого, маму?

- Нет, Минку. Давай уже, Умник. Рисуй узорчики.

Зеленый ташас сосредоточился, и перенес узор, под которым красовалось "Минка", на астральный план. Едва линии четко проявились, Умник поместил их в самый центр шара. Мистический туман обволок узор, но тот сиял так ярко, что линии виднелись даже сквозь мерцающую муть. Умник коснулся лапкой руны Аз, активируя память шара. Из подставки поднялась неясная дымка, и очистила нижнюю половину от тумана. По центру отразилась копия узора, а под ней замигали символы пустоты. Умник, не мудрствуя понапрасну, коснулся следующей руны Кир и та заменила собой крайний левый символ пустоты. Еще одно касание руны Аз, и туман снова заполнил весь шар. На астральном плане под шаром появилась прозрачная пластинка, на которой были выгравированы: узор, руна Кир и нахмуренное лицо незнакомой ташасам светловолосой эльфийки.

В гостиную заглянула Лиз.

- Дайте я хоть запишу, что вы там понастроите, - строго сказала она.

- Минку настроили, - отозвался Умник. – Руна Кир. Вся комбинация: Брик-Кир-Брик.

- Знаю, - проворчала Лиз. – Руны Брик обозначают начало и конец любой комбинации.

Девушка небрежно подвинула Толстяка, пристроила листок бумаги на краю стола и старательно записала имя и присвоенную ему серию рун. Тика, не в силах больше ждать, тотчас забарабанила пальчиками по указанным рунам. Туман сменился звездным небом, а из шара полилась негромкая мелодичная музыка.

- Здорово, - оценила Тика.

- Музыка сфер, - тоном знатока пояснила Лиз.

Ташасы это и так знали, а Тике было все равно. Звезды исчезли, уступив место приятному лицу с острыми эльфийскими ушами. Тому самому, что было выгравировано на астральной пластинке.

- Добрый вам день, - улыбнулась эльфийка. – Чем я могу вам помочь?

- А Минку можно?! – закричала Тика. - Ой, извините, здравствуйте! Позовите Минку, пожалуйста!

- Ах, это ты, Тика, - узнала ее эльфийка. – Сейчас позову. Только не надо так кричать, тебя и без того отлично слышно… Минка!

Лицо взрослой эльфийки исчезло, уступая место остроугольной детской мордашке. Острые ушки, острый подбородок, востренький вздернутый носик. Даже взлохмаченные соломенного цвета волосы казались острыми. Подружки увидели друг дружку и радостно затрещали по этому поводу. Тика представила своих новых пушистых друзей. Минка, как и все эльфы, была без ума от всего живого.

Следующая подружка получила комбинацию Брик-Мир-Брик. Умник шел по порядку, а когда руны кончились, стал увеличивать количество нажатий по одной руне. Он только избегал использовать Чеик, доступную в полной мере исключительно магическим существам. С ее помощью можно было перенастроить все прочие руны, а такую силу лучше зря не тревожить.

Пообщавшись с десятком девочек, Тика немного успокоилась и уступила место у шара старшей сестре. У той оказалось всего три подружки, достойных того, чтобы послать им вызов и сообщить свой узор. Узор пересылал Умник. Девушка-волшебница приняла его сама, двум другим пришлось кликнуть мурлонов. Тот, который был салатового цвета, по имени Нетон, оказался вполне компанейским созданием и они с ташасами параллельно с девушками пообщались о своем. Нетон посоветовал никуда не торопиться, поскольку с задержками люди свыкаются быстро, а вот провалов не приемлют. Хитрец спросил, нет ли у того книги рецептов. Нетон ответил, что есть, но ташасам лучше слазать в ноосферу.

Это был совсем недавно открытый тонкий план. Девятимерный замкнутый континуум, содержащий в себе огромный запас знаний. Бардак там, конечно, был такой, какой только можно создать в девятимерном континууме, но порыться в нем определенно стоило. Тем более, что некоторые волшебники уже начали выделять там особые сектора, где открыто хранили более упорядоченные знания по конкретным вопросам. А чтобы хоть как-то ориентироваться в этом хаосе, Ученый совет создал мистическое существо по имени Око-Координатор. Нетон переслал через шар его координаты и посоветовал обращаться не стесняясь. Стеснение не было заложено в природу ташасов.

Лиз не стала долго занимать шар, неопределенно заметив, что рядом слишком много лишних ушей. Ташасы на всякий случай отодвинулись от нее подальше. Мало ли что. Еще отхватит ушко-другое, и доказывай потом, что эти-то как раз были не лишние.

Когда Лиз освободила волшебный шар, Умник наложил лапку на руну Чеик и мысленно через шар погрузился в тонкие планы. Говорят, еще пару тысячелетий назад их было то ли два, то ли три, а сейчас уже впору каталог составлять. Поначалу это считалось красивой метафорой, а как небесные сферы открыли, астральное путешествие по ним сразу стало настоящей проблемой. Мало того, что седьмой тонкий план сам по себе не ближний свет, так там еще сфер этих, без преувеличения, сотни и сотни. Без точных координат Умник бы и не нашел нужную.

На фоне черного неба переливался всеми цветами радуги кристаллический глаз. Он имел очертания огромного равностороннего треугольника, в центре которого пылал круглый зрачок. Цвет пламени менялся так быстро, что его невозможно было определить. Мозг просто не успевал идентифицировать цвет, как тот уже сменялся совершенно другим. В этом не было ни принципа, ни системы. Так просто было.

- Э-э… привет, - сказал Умник.

Его слова робкой розовой ленточкой скользнули по черному небу.

- Здравствуй, Умник, - отозвалось Око-Координатор настоящим небесным сиянием. – Что ищет твой разум?

Умник даже не сразу нашелся, что спросить. Сказать, что он такое величие потревожил просто ради эксперимента – не самая удачная мысль. На память пришли последние злоключения.

- А что такое дракц? – спросил зеленый ташас.

Из зрачка вырвался радужный луч, и коснулся неведомо откуда взявшейся призмы. Призма развернулась по всем девяти измерениям, и проявилась в волшебном шаре. На черном фоне появился высокий стебель с узкими прижатыми листьями и крохотными алыми цветками, собранными горсткой на самой вершине. Слева вспыхнули алые демонические письмена, уведомляющие, что вот эта трава – и есть дракц. Он обладал очень жгучими листьями, которые любители острой пищи использовали для придания той особой остроты. Дракц выращивался бесами на склонах вулканов. Готовый продукт отбирали демоны и закупали все другие расы.

- Этого достаточно? – просияло Око-Координатор.

Умник ответил, что да. Он уже нацелился прощаться, как почувствовал, что его теребят на физическом уровне. Умник недовольно вернул сознание в тело, и повернул голову. Вопреки ожиданиям, это оказалась не Тика. Та вообще куда-то ускакала. Умник потребовался Лиз.

- Умник, а ты можешь настроить мне сектор "Эльфийские шалости"? – неожиданно кротко попросила она. – Это тоже в ноосфере.

- Не знаю, спрошу, - пообещал Умник. – Только не дергай меня так.

- Хорошо, - сразу согласилась Лиз.

Умник проделал весь путь обратно до Ока.

- Жаждешь новых знаний, Умник? – просияло то.

- Ага, - мигнул зеленым Умник. – Есть у тебя тут сектор, который называется "Эльфийские шалости"?

Око-Координатор из треугольного расширилось до круглого и потеряло четкость по краям.

- Тебе-то оно зачем?! Да и рановато будет.

- Да не мне, Лиз, - отмахнулся желтой волной Умник.

- Мне, собственно, не жалко, - просверкало Око, обретая очертания по краям. – Вот координаты для прямого доступа.

Умник перенес в свой разум промелькнувшую перед ним последовательность символов.

- Но учти, что это не ноосфера, - предупредило Око. – Там разумом вообще не пахнет, да и вообще по сути это шестой план. С него и настраивай.

- Спасибо, - сказал Умник, смещаясь на один план ближе.

Око-Координатор стянулось обратно до треугольника, покачало гранями и, кажется, даже вздохнуло лиловым цветом.

- Эх, молодежь.

Умник составил по координатам позицию и очутился в нужном месте. В шаре появилась зеленая лужайка. На мягкой травке развалилась молодая темноволосая эльфийка в таком откровенном наряде, что сразу и не поймешь – он призван скрывать или подчеркивать? С одной стороны, такая красота в подчеркивании не нуждалась, с другой – если наряд был призван что-то скрывать, то он абсолютно не справлялся с поставленной задачей. Рядом с первой эльфийкой материализовалась вторая: гибкая, стройная, и тоже одетая под раздетую. Откуда-то полилась негромкая мелодичная музыка, которую так любят эльфы.

- И в чем тут смысл? – хмуро спросила Лохмушка.

Хитрец пожал плечами. Чудные они, эти эльфы, но так мало ли чудаков на Галлане? Умник последовательно нажал комбинацию рун.

- Записывай. Брик-Кир-Кир-Мир-Блако-Брик.

- Я запомню, - пообещала Лиз. – Выключай.

- Не будешь досматривать?

- Не-а. Выключай, - нетерпеливо махнула рукой Лиз. - Пойдем лучше про ужин узнаем.

Умник пожал плечами, и нажал руну Аз. Мерцающий туман затянул изображение, скрыв из виду обнявшихся эльфиек. Умник устало откинулся на спину. Путешествие по тонким планам оказалось очень выматывающим для физического тела. Умник чувствовал себя, словно пробежал до башни Создателя и обратно, причем все это без остановок и перекусов в пути.

Тут как раз примчалась Тика, и объявила, что папа-дракон зовет всех на ужин. Хитрец озадаченно скосил глаза за окно. Солнце уже клонилось к горизонту.

- Как летит время, - восхищенно заметила Балаболка.

- И не говори, - ворчливо согласилась Лохмушка.

- Умник, ты не заболел? – всплеснула руками Тика.

- Нет. Устал, - отозвался Умник.

- Я тебя отнесу!

Тика подхватила зеленого ташаса на руки, и унесла на кухню. Вся компания последовала за ней. Последней, соблюдая должное достоинство, шла Лиз.

Карл Рыбовод решил вопрос максимально просто. Накрошил в деревянную плошку овощей, облил маслом и объявил это месиво салатом. Выглядело это не слишком привлекательно, но на вкус, как авторитетно заявил Толстяк, оказалось очень даже ничего. Запили салат молоком. Ташасы махнули лапками на утреннюю тревогу о фигурах, и вылакали целую плошку. Мыть посуду опять выпало Лиз, но она только кротко кивнула. У Балаболки даже возникло впечатление, что с ними за столом сидит лишь тело девушки, а дух ее бродит где-то далеко-далеко. Наверное, с теми чудаковатыми эльфами.

- В общем так, ребятки, - сказал Карл Рыбовод ташасам. – Мне, стало быть, сказали, что такие вот как вы любят на чердаках селиться. Повыше, стало быть…

Он сделал паузу. Ташасы, накушав округлые животики, ощущали лень и полное отсутствие желания оспаривать чьи-то там слова. Сказали и сказали. Хитрец лениво кивнул один за всех, и ободренный таким образом рыбовод продолжил:

- Так, стало быть, чердак у нас тут есть. Ну и, значит, он в полном вашем распоряжении… Только взрывать там ничего не надо, - поспешно уточнил Карл.

- Не будем, - пообещал Хитрец.

- Я вам, стало быть, одеяло выдам, - продолжил Карл Рыбовод. – Оно у меня одно запасное, но большое. Вы все на нем поместитесь. Ну, и если что еще надо, говорите, не стесняйтесь.

Ташасы озадаченно переглянулись.

- Да я вас не тороплю, ребятки, - благодушно добавил Карл. – Вы слазайте на чердак, осмотритесь, стало быть, а там и сориентируетесь, чего вам надо.

- Так и сделаем, - Хитрец основательно кивнул.

Чердак был сквозной, один на весь дом. Та его треть, что нависала над спальнями, была завалена всяким хламом. Остальные две трети пустовали. На таком большом пространстве ташасы почувствовали себя неуютно. Попрыгав по хламу, они нашли более приемлемое место между треснувшим коробом из тиулы и свернутой сетью. Карл Рыбовод поднял на чердак обещанное одеяло и пятерку маленьких веничков. Лиз прикупила их вместе с посудой, в надежде на то, что ташасы всерьез займутся домашним хозяйством, да так и забыла за треволнениями этого дня. Ташасы вымели пыль и опилки, Карл настелил сверху одеяло, подоткнул края, и получилось вполне миленькое – как отметила Балаболка – гнездышко. Карл Рыбовод немного потоптался рядом, покопался в хламе, не нашел ничего интересного, пожелал спокойной ночи и ушел вниз.

Ташасы вдоволь повалялись на одеяле, попрыгали по хламу и решили, что все оказалось не так уж и плохо. Лохмушка по своему обыкновению проворчала, что это все могло бы быть и получше. Балаболка возразила, что получше они и сами себе сделают. Вон сколько пространства для размаха.

- Сколько там можно сделать! – восторженно пропищала Балаболка.

- Сколько там придется убирать! – в тон ей, но совсем не восторженно, пропищала Лохмушка.

- Мы справимся! – решительно возразила Балаболка.

Ташасы переглянулись. Может быть, они и справятся, но, честно говоря, им этого совсем не хотелось. Балаболка поникла.

- Неужели вам не хочется жить лучше? – пропищала она.

С таким аргументом, конечно, не поспоришь. Лучше жить хотелось всем.

- Тогда вперед! – радостно пискнула Балаболка, и, размахивая веником, упрыгала на пустую часть чердака.

Толстяк пробурчал что-то себе под нос, и недовольно поплелся следом. Хитрец вздохнул, и махнул лапкой. Не оставлять же Балаболку один на один с такой пустотой.

- Вот ведь неугомонная, - недовольно проворчала Лохмушка, но тоже не осталась на месте.

Ташасы неспешно приплелись в пустую часть чердака. Балаболка радостно помахала им лапкой, и удвоила усилия, почти исчезнув в облаке пыли.

- Совсем необязательно подметать сегодня весь чердак, - нашел компромиссное решение Умник.

Все с ним согласились. Даже Балаболка, когда до нее удалось докричаться. Ташасы начали вяло подметать пол, но быстро вошли во вкус и скоро уже с удовольствием гоняли вениками пыль и друг дружку. На чердак снова заглянул Карл Рыбовод, чтобы еще раз, с нажимом в голосе, пожелать им спокойной ночи.

- Хватит на сегодня, - сказал Хитрец.

- Теперь не мешало бы умыться, - добавила Лохмушка.

- Ну так река рядом, - заявил Хитрец.

Ташасы весело скатились по лестнице и выскочили во двор. Солнце уже коснулось краем горизонта. Ташасы обежали дом, и оказались на берегу.

- Надо бы нам выход с этой стороны сделать, - заметила Лохмушка.

- Вот как раз и будет о чем попросить, - согласился Хитрец, делая себе в памяти заметку.

Мыться было не менее интересно, чем пачкаться. Ташасы с веселым писком носились по кромке воды, и с удовольствием обливали друг друга, пока солнце окончательно не скрылось за холмами на том берегу. Ленивая луна Галланы только-только выползала из-за горизонта, и мир на какое-то время погрузился во мрак. От реки повеяло холодом. Ташасы почувствовали себя не уютно.

- Пойдем-ка назад, - предложил Хитрец.

Они обежали дом, Толстяк вцепился в дверь и потянул на себя, но безрезультатно. Хитрец навалился сбоку, но и совместные усилия успехом не увенчались.

- Должно быть, они заперли дверь, - сказал Умник. – Йешки-барабошки, прямо как Создатель.

- И мы тут останемся до утра, - поникла Лохмушка.

- Нет, - возразил Хитрец. – Там, в гостиной, еще свет горел.

Ташасы снова обежали дом, сходу заскочили на подоконник и забарабанили по стеклу. Сидевшая за столом Лиз резко встала, погасила шар и подошла к окну.

- Это мы! – дружно запищали ташасы.

- Вижу, что вы, - проворчала Лиз, открывая окно. – Где вы шляетесь? Ночь на дворе!

- Да мы…

- Тихо! – шепотом прикрикнула на них Лиз. – Все уже спят давно. Не разбудите их.

- Не разбудим, - тихонько пропищал в ответ Хитрец.

Ташасы попрыгали на пол.

- А ты чего не спишь? – спросил Умник.

- Уроки делаю, - быстро ответила Лиз. – А вы живо марш наверх, и спать.

- Угу, - зевнул Умник.

Лиз проводила их до лестницы. Ташасы запрыгнули в свое гнездышко и с удовольствием растянулись на мягком одеяле. Толстяк громко зевнул, Балаболка потянулась, Лохмушка по обыкновению свернулась калачиком. Сон нежной волной накрыл беспокойную компанию. Лиз вернулась в гостиную, аккуратно прикрыла за собой дверь и снова включила шар. Набрав в ряду рун Брик-Кир-Кир-Мир-Блако-Брик, девушка вновь погрузилась в изучение непростых эльфийских практик. Ей, будущей волшебнице, это вполне могло пригодиться.

У ташасов большая часть ночи ушла на обустройство их нового жилища. Свет им, благодаря магическому зрению, не требовался, а вот силенок создатель мог выдать и побольше. Стараясь не разбудить спящих внизу людей и угодить на редкость не сочетающимся вкусам Лохмушки и Балаболки, ташасы туда-сюда перетаскивали хлам, пока не устали настолько, что даже неугомонной розовой ташаске стало все равно.

Короткий сон пролетел, как одно мгновение. Рано утром на чердак забрался Карл Рыбовод и разбудил всю компанию.

- Вставайте, вставайте, - добродушно шумел он. - Кто рано встает, тому природа подарок дает.

Ташасы нехотя поднялись и сбегали на реку умыть мордочки. Течение пронесло мимо замызганную, опаленную и сильно драную тряпицу. Воняло от нее так, что даже на берегу ощущалось. Наверное, это и был обещанный подарок от природы. По крайней мере, никаких других даров ташасам в это утро так и не перепало.

Карл Рыбовод соорудил простенький завтрак на скорую руку, а сразу после нагрянули работники. Лодка увезла Лиз и Тику в школу, а ташасам Карл доверил пост у силовой линии. Там, на травке, они и продремали до самого полудня, пока их не потревожил тихий, но подозрительно отчетливый "бух!"