Беспокойные помощники

Глава 4

Яркое, бьющее даже по закрытым глазкам солнце разбудило Хитреца. Рядом безмятежно похрапывал Толстяк. На его откинутой лапке пристроила голову Балаболка. Чуть дальше свернулась пушистым клубком Лохмушка. Умника Хитрец не заметил. Впервые их компания выглядела не полной, и это встревожило фиолетового ташаса. Кое-как протерев глаза, Хитрец вскочил на задние лапки. Те, что ноги. Умник сидел на самом краю крыши, и рассматривал что-то внизу. Хитрец облегченно вздохнул.

Крыша была покрыта мягким, похожим на мох материалом унылого серого цвета. Он слегка пружинил под ногами, но не продавливался. Хитрец эксперимента ради поковырял его когтем. С большим трудом ему удалось проделать небольшую царапину. Хитрец фыркнул, и бросил это занятие. Сонно заворочался Толстяк. Он неуклюже дернул лапкой, и разбудил Балаболку. Из-под пушистого хвоста выглянул заспанный глазик Лохмушки.

- Где это мы? – поинтересовалась дымчатая ташаска.

- Не знаю, - отозвалась Балаболка, с удовольствием потянулась и широко зевнула. – Но все равно, с добрым утром.

- Откуда ты знаешь, что оно доброе? - проворчала Лохмушка, принимая сидячее положение и расправляя шерстку.

- Хочу есть, - провозгласил Толстяк.

Хитрец прошелся по крыше, и остановился недалеко от Умника, предусмотрительно держась на расстоянии от края. Постройки фермы выглядели как большущие деревянные коробки, небрежно сброшенные там, где поровнее. Крыша каждой была чуть наклонена внутрь квадратного двора. Точнее, внутренней территории, огороженной четырьмя зданиями. Двор как таковой отсутствовал напрочь. Вместо него почти что от стенки до стенки была выкопана огромная яма, над которой нависали хлипкие деревянные мостки. По краям были сложены доски, камни и прочий хлам, который так любят строители.

- Что бы это могло быть? – задумчиво спросил Хитрец.

Умник в ответ пожал плечами.

- Полагаю, яма. Но вот зачем она тут? Хотя… Смотри туда.

Хитрец повернул голову. Здание слева было возведено едва ли наполовину. Вторая половина представляла из себя примитивный каркас, обшитый по самому низу досками. Внутри неуверенно сжалась высокая металлическая конструкция: высокий, выше крыши, стержень из блестящего металла и опоясывающая его железная сеть из толстых вороненых прутьев. То тут, то там вспыхивали на поверхности стержня тусклые звездочки остаточной магии.

- Похоже, эту ферму просто еще не достроили, - сказал Умник.

- Ох, йешки-барабошки, - возмущенно фыркнула Лохмушка. – Всегда знала, что самым маленьким что попало сбагрить норовят, но хотя бы довести дело до конца можно было!

- Может, именно поэтому этот Рыбовод просил помощи у Создателя, - заметил Умник.

- А в качестве помощи он получил нас, - констатировал Хитрец.

- Ой, так это же замечательно! – воскликнула Балаболка. – Только представьте: не нужно подстраиваться к тому, что уже есть. Мы сами создадим дом своей мечты. Мы тут так развернемся…

- Что-то мне этого Рыбовода уже жалко, - проворчала себе под нос Лохмушка.

- По крайней мере, скучать ему не придется, - миролюбиво заметил Умник.

- Это уж точно, - фыркнула Лохмушка.

Дверь в доме, что стоял ближе всех к реке, попыталась выпасть наружу, но в последний момент была поймана чьими-то сильными руками.

- Осторожно, Тика, - послышался мужской голос.

Дверь приподнялась и сдвинулась в сторону. Из образовавшегося проема вышел кряжистый, широкоплечий мужчина. Кожаная безрукавка не скрывала его развитой мускулатуры. Широкие штаны были заправлены в высокие, до колен, черные сапоги. На голове мужчины кривовато сидела островерхая соломенная шляпа. Такие обычно носят моряки с восточных островов. Мужчина аж до хруста в костях потянулся, поднял голову, подставляя лицо под солнечные лучи, и довольно зажмурился. Что можно было сказать про это лицо? Оно было волосатым. Окладистая черная борода, пышные усы, длинные темные волосы, давно нуждающиеся в стрижке, кустистые брови. Даже веки казались мохнатыми.

Следом выскочила девочка лет семи в аккуратном синем платьице. Короткие золотистые волосы и округлое личико так и напрашивались на сравнение с солнцем. Соломенная шляпка свободно болталась за спиной, удерживаемая от окончательного падения тоненькой голубой ленточкой. На ногах у девочки были рыжие сапожки: стоптанные, и размера на два больше, чем следовало бы, отчего девочка громко бухала ими при каждом шаге. Ей это нравилось. Вышедшей за ней девушке лет пятнадцати – не очень.

- Ох, не бухай так, Тика, - простонала она. – Прямо как по голове твоими сапогами.

Девушка была высокой, худенькой и очень стройной. Было в ней что-то от эльфийки. Впечатление еще больше усиливали большие голубые глаза, выделявшиеся на не примечательном бледном лице. Черные волосы были аккуратно уложены, и украшены синим цветком. Дополнительное сходство с эльфийкой придавало ультрамариновое платье: длинное, как и положено человеческой девушке, но разрезов на пару эльфийских нарядов хватит. Правда, у эльфов платья покороче, так что, если брать от суммарного количества материала, как раз самое то будет. Обуви девушка не носила.

- Опять всю ночь за учебниками сидела?! – радостно проверещала маленькая Тика, и с удовольствием прыгнула в ближайшую лужу.

Брызги полетели во все стороны. Забрызгали подол девушки, штаны мужчины и с головы до ног окатили саму озорницу.

- Тика, угомонись, - добродушно проворчал мужчина, не открывая глаз.

- Вот ведь и дождя не было, и земли тут после строителей на клочок осталось, но наша Тика всегда лужу найдет, - заметила девушка, аккуратно сбивая пальчиками брызги с платья. – Не ребенок, а поросенок.

- А ты, ты… - задохнулась от возмущения Тика, не выходя из лужи.

- Девочки, не ссорьтесь, - сказал мужчина.

Он вздохнул, открыл глаза и огляделся. На ташасов внутренний двор нагонял тоску. Мужчина, напротив, выглядел вполне довольным. Складывалось впечатление, что он уже видел внутренним взором будущее великолепие и заранее восхищался им. Впечатление было таким сильным, что Умник не поленился проверить его через астрал. Аура у мужчины была большой, но блеклой и не однотонной. Не маг и уж тем более не провидец – эфирные разводы последних ни с чем не спутаешь. Вот у девушки аура и впрямь тяготела к магической. Полноценным волшебником, судя по структуре, девушка точно не была, но на медиума была очень похожа. Умник прикинул на глазок ее чувствительность к магии и решил, что она близка к минимальному порогу. Так близка, что и не скажешь без специального теста, на самом пороге она или все-таки чуть-чуть в магию шаг сделан. Золотистая аура девочки с ее ветвистыми зигзагами всполохов была достойна настоящего мага-хаосита, но слабая внутренняя основа сводила к нулю шансы на наличие магических способностей. Хаоситы, они ведь только с виду были неуравновешенные. В основе магии Хаоса всегда лежали сила и жесткий контроль.

- Ой, - сказала девочка, и закричала: – Пушистики! Смотрите, пушистики!

Ташасы уже в полном составе сидели на краю крыши, и с интересом пялились вниз. Спускаться они не спешили. Лестницы не было, да и мало ли как большие на незваных гостей отреагируют.

- Привет, - дружелюбно сказал мужчина, и помахал рукой.

- Это не пушистики, - авторитетно заявила девушка. – Это мурлоны.

- Мы не мурлоны, мы – ташасы, - дружно возразили те.

Девушка нахмурилась. Маленькая Тика подарила ей насмешливый взгляд: мол, съела, сестричка. Девушка слепила на лице недовольную гримасу и отвернулась.

- Да-да, ташасы, - кивнул мужчина. – Губернатор мне так и сказал. Новый вид, да? Замечательно. Ну а я, стало быть, Карл Рыбовод. Это мои дочки: старшая Лиз, а младшая Тика.

Хитрец в ответ представил всю компанию. Карл воспринял имена без комментариев, Лиз все еще немного дулась за то, что не вспомнила сразу про новый вид, а Тика просто хлопала в ладошки, заранее радуясь каждому новому другу.

- Мы, правда, вас только к полудню ждали, - сказал Карл Рыбовод.

- А мы решили, чего зря время терять? - кратко обозначил имевшую место авантюру Хитрец.

- Вот это правильно, - одобрительно кивнул Карл. – Это по-нашему. Тогда сейчас позавтракаем, и за работу. Здесь еще столько сделать надо…

- Да мы видим, - проворчала Лохмушка.

Карл усмехнулся.

- Да вы не пугайтесь. Помощников хватает, справимся. Да и линию волшебники сегодня обещали наладить, так что без магии не останемся. Ну что, пойдем завтракать? Губернатор сказал, что наша пища вам вполне подходит.

- Суп, - с надеждой в голосе уточнил Толстяк.

- Супа нет, - огорчил его Карл. – Но похлебка, вроде, еще оставалась.

- А Лиз всю ночь сидела, а Лиз похлебку съела, - радостно сдала Тика сестру, и показала той язык.

- А вот и не всю!

- Ну раз не всю, значит, что-то осталось, - подвел итог Карл. – Так что марш умываться, и за стол.

Лиз и Тика побежали в обход ямы. Хитрец опасливо глянул вниз. Ни лестницы, ни даже плюща на совершенно отвесной стене не наблюдалось. Глазомер подсказывал, что высота скорее страшная, чем реально опасная. Менее страшной она от этого, конечно, не становилась. Фиолетовый ташас взвесил все "за" и "против", вытащил "эх была не была", закрыл глазки и с решительным писком сиганул вниз. В тот же момент активировалось заложенное на такой случай умение падать. Хитрец перевернулся в воздухе, и мягко приземлился на все четыре лапки. Карл оглянулся, и бросил на него удивленный взгляд:

- А я думал вы это… как его… портуетесь сразу на кухню.

- Мы не умеем, - признал Хитрец.

Умник все это время рылся в набитых в голове знаниях, и вытащил другой ответ:

- В принципе, можем, - сообщил он. – Но без гарантии и массу энергии сожрем.

- Ах, вот как. Ну, энергии у нас пока нет, - Карл кивнул на высокую конструкцию из металла. – Так что, стало быть, давайте-ка по-простому.

Он подошел к стене, протянул руки и по очереди снял обеих ташасок. Толстяк решил, что справится сам, и храбро шагнул с крыши. Как и Хитрец, перевернулся в воздухе, дернул лапками и плюхнулся в траву. Вылез, недовольно фыркнул и встряхнулся. Во все стороны полетели мелкие брызги. Роса еще не сошла, и трава оказалась мокрой. Умник посмотрел на него сверху, и счел целесообразным принять предложенную помощь.

Завтракали прямо на кухне, за большим разделочным столом. В углу голодным монстром скалилась черная печь. Основанием ей служила кладка из плоских сине-серых камней, каких вдоволь валяется по всему побережью. На камнях покоился короб из черного дерева тиулы, с металлической дверцей спереди. Его можно было бы принять за закопченный, если не знать, что древесина тиулы изначально имеет такой матово-черный цвет. Выглядит, конечно, не слишком эстетично, зато это единственное дерево на Галлане, которое практически не горит. То есть, запалить тиулу сильный маг или дракон, в принципе, может, но ценой такого неистового пламени, какое лежит далеко за пределами рядовых поджигателей. Ну а после магической обработки древесины предать тиулу огню смог бы разве что сам Кристобаль Огненный. Но это не считается. У величайшего из демонов горит все.

Примерно половину верхней части короба занимала металлическая нагревательная пластина. Тоже черная. Вот эта честь по чести закопченная. Пластина была сдвинута вперед, чтобы можно было всунуть в короб трубу дымохода. Серебристый штырь для магического контакта грустно поблескивал в углу. Пока линию не подвели, печь топили по старинке, дровами. Судя по чаду, это искусство не входило в число умений Карла Рыбовода. Уступая в качестве, он брал количеством, отчего верхняя пластина еще рдела бардовым цветом и тихонько потрескивала. Инспекция кастрюль выявила, что ночные бдения Лиз не нанесли серьезного урона рыбной похлебке. Осталось ее только разогреть, для чего даже не потребовалось повторно разжигать печь.

Тарелок в хозяйстве Карла было немного: всего три. Простенькие глиняные плошки с абстрактной росписью лазурью по краям. Ташасы не стали привередничать. Вчерашний поход убедительно показал им: маленьким существам в этом мире надо брать то, что попало в лапки. Иначе и это отобрать могут. Этот рыбовод, конечно, не выглядел таким жадиной, как Дак Трактирщик, но рисковать, право слово, не стоило.

Семья Карла расположилась за столом, ташасы – прямо на столе, кружком вокруг кастрюли. Лишних ложек в хозяйстве тоже не оказалось, да и в любом случае человеческие столовые приборы не были рассчитаны на маленькие лапки ташасов. Попытка дружно влезть в кастрюлю мордочками закончилась неудачно. Посуда оказалась маловата. К счастью, Умник быстро нашел выход. В хозяйстве у Карла Рыбовода завалялась поварешка, которой можно было зачерпнуть из кастрюли, поднять над краем и дружно выхлебать все содержимое. Было вкусно. По авторитетному мнению Толстяка, не так вкусно, как суп у Создателя, но намного лучше, чем то варево, которым Дак Трактирщик потчевал своих гостей.

- Какие они голодненькие, - заметила Тика.

- Наверное, давно не ели, - спокойно прокомментировала Лиз. – Подобные существа могут обходиться без пищи неделями, поддерживая свое существование магической энергией.

- Мы не можем! – торопливо уточнил Хитрец.

Еще, чего доброго, решат сэкономить и отлучат от кухни. А линия, между прочим, еще не проведена.

- Ничего, с едой у нас полный порядок, - успокоил ташасов Карл. – Река-то в двух шагах. А с помощниками и готовка не станет проблемой.

Ташасы переглянулись совсем не успокоено. Песочные часы на полке заскрипели и хриплый невнятный голос завопил:

- Свистать всех наверх, гарпун мне в селезенку! Ученики, на выход!

Медный механизм сипло крякнул и перевернул часы. Карл повернул голову, и взглянул в окно.

- Лодка, как всегда, запаздывает, но это не повод заставлять себя ждать. Девочки, быстро доедайте-допивайте, и на причал.

Тика послушно кивнула, и вцепилась руками в кружку с молоком. Лиз нахмурилась.

- Папа, может, я сегодня останусь? Будут линию ставить…

- Без тебя справятся, - усмехнулся Карл.

- Да, но я посмотрю, как это делается, - сказала Лиз. – Все-таки у меня есть магический дар и я бы могла…

- Нет, - спокойно, но твердо отрезал Карл. – Быть волшебницей – это не только строить из себя эльфийку, и сверкать голой попой через разрезы. Тут еще образование полагается, причем высшее.

- Но… У меня же все равно дар не в полную силу. Зачем мне высшее-то?

- Вот именно затем, - сказал Карл. – Тебе с неполным даром придется всегда выкручиваться по минимуму, а это, ты уж мне поверь, требует очень хороших знаний. Да, и не забывай, что тебе следует присматривать за сестрой.

Тика высунула лицо из кружки, и показала язык, накапав на стол молоком.

- Ну, раз начала хулиганить, значит, сыта, - сделал вывод Карл. – К урокам все готово?

- Да, папа.

- Стало быть, сумку в руки, и на причал.

Тика лихо крутанулась на табуретке, спрыгнула на пол и выскочила прочь.

- Вот усмотришь за такой… - проворчала Лиз.

- А волшебство нам за тем и дано, чтобы совершать невозможное, - улыбнулся Карл. – Так что школа ждет. Ты работу-то по метаматематике дописала?

- Дописала. Всю ночь сидела.

- Тогда тем более нет оснований прогуливать, - сказал Карл. – Заодно посуды на обратном пути прикупи. У нас видишь, нехватка образовалась. И я тебя прошу все-таки всерьез задуматься о высшем образовании. Молодых красивых волшебников на Галлане много, а вот аттестат Академии всего один. И он, в отличие от молодых красивых, не удерет на край света за мечтой, оставив тебя с двумя детьми на руках. А со школьным аттестатом ты разве что у меня на ферме работу найдешь.

- Не такая уж плохая перспектива, - сказала Лиз. – Но я подумаю, папа. Честное слово. Ладно, вон лодка. Я побежала.

Она вскочила, торопливо чмокнула отца в бороду, и выскочила из кухни. Карл Рыбовод проводил дочь взглядом, и тяжело вздохнул. Через широкое окно было видно, как на причал выскочила Тика. Нетерпеливо подпрыгивая на месте, она замахала рукой сидящим в лодке подружкам. Те ответили, да так бурно, что сидящий на корме волшебник даже прикрикнул на них. Дети сделали вид, что угомонились. Над длинной желтой лодкой поблескивали призрачные паруса, на носу скалил зубы синий дракон, а из бортов выдвинулись почти совсем прозрачные боевые жезлы. Заложив залихватский поворот, корабль-призрак на всех парусах подлетел к причалу и плавно замер. Карл криво усмехнулся. Настоящий парусник этот горе-капитан разбил бы вдребезги. Детишкам, впрочем, понравилось, и они дружно аплодировали. Тика запрыгнула в лодку, и на одной ножке пропрыгала к своему месту. Следом степенно сошла Лиз. Волшебник ей подмигнул, и она улыбнулась в ответ. Карл снова нахмурился. Вот и этот тоже молодой. Хотя, конечно, кто из взрослых за такие гроши будет малышню по окрестностям собирать? Наверняка, студент Академии подрабатывает. Хорошо хоть, за детьми внимательно следит.

Корабль-призрак отсалютовал бортовым залпом из всех жезлов, и отошел от причала. Грянул гром. Алые молнии сплелись в пылающую паутину. Не будь это иллюзией, от причала мало бы что осталось. Карл Рыбовод даже напрягся. Иллюзия была на редкость убедительной, но реальностью от этого не стала. Причал ничуть не пострадал. Пылающая паутина вдруг обернулась призрачными цветами из алого хрусталя и рассеялась без следа. Карл покачал головой, и поднялся.

- Ну вот, стало быть, так, ребятки, - сказал он. – Пока магов нет, я полез крышу крыть, а кухня в вашем распоряжении. Продукты там, в шкафу, и еще вон в подполе. Замок там для вида болтается, он не заперт. Это чтобы Тика сладости не таскала, так-то вот. Ну, значит, я пошел.

Карл еще немного потоптался, пожал плечами, и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ташасы переглянулись. Список их умений по части кухни ограничивался поглощением пищи, но вряд ли Рыбовод имел в виду именно это. Скорее наоборот.

- Ой, так это же здорово! – неожиданно прониклась Балаболка. – Мы тут такое приготовим…

- Ой, что нам за это потом будет, - в тон ей подхватила Лохмушка.

- А чего будет?! – возмущенно пискнула розовая ташаска. – Он сам сказал!

- Он только сказал, что кухня в нашем распоряжении, - уточнила Лохмушка.

- Вот мы и распорядимся, если ты мешать не будешь!

- Валяй, распоряжайся, а я вздремну, - отозвалась Лохмушка, укладываясь на бочок. – Когда будет готово, разбуди.

И она демонстративно закрыла глазки. Балаболка возмущенно зыркнула на нее, но не нашлась, что ответить. Умник задумчиво почесал в затылке, потом потер подбородок, и снова вернулся к затылку:

- В принципе, он не сказал, что именно от нас ожидает, так что простор для импровизации у нас остается.

- На почве чего импровизировать будем? – деловито уточнил Хитрец.

Умник пожал плечами. Хитрец недовольно фыркнул. Толстяк старательно облизал поварешку, с сожалением заглянул в пустую кастрюлю и сказал:

- А давайте еще такую штуку сымпровизируем. Мне понравилось.

- Ты знаешь – как? – спросил Хитрец.

- Не-а.

- Так на то она и импровизация, чтобы не знать, - пропищала Балаболка. – Давайте намешаем всего-всего, а потом…

- Погодите, - сказал Умник. – Еда готовится по особым схемам, которые называются рецептами.

- У тебя они есть?

- Нет. А что делает маг, когда у него нет в голове какой-то схемы? Он лезет в книгу.

Хитрец огляделся по сторонам.

- Думаешь, где-то здесь есть книга этих рецептов?

- Ну, этот Карл как-то готовит. Вряд ли он все рецепты в башке держит.

- Вообще-то, она у него большая, - подала голос Лохмушка.

- Это не повод забивать ее чем попало, - возразил Умник. – Это нам Создатель скинул, что под руку попалось, а люди - они самообучающиеся существа. И зачем им зубрить рецепты, если книга есть?

- Логично, - согласился Хитрец. – Значит, надо найти эту книгу. Лохмушка, не время спать. Все ищем книгу рецептов.

- Как она хоть выглядит-то? – проворчала Лохмушка, поднимаясь на задние лапки. Те, что ноги.

Умник пожал плечами. Лохмушка фыркнула, всем своим видом показывая, что ничего иного она и не ожидала.

- Ничего, - успокоил ее Хитрец. – Любая книжка всегда подписана, а читать-то мы умеем.

Ташасы бодро разбежались по всей кухне, и приступили к поискам. Толстяк опрокинул на себя банку с мукой. Балаболка уронила на пол и разбила склянку со специями.

- Ох, йешки-барабошки, как нехорошо получилось, - заметила она, почесывая в затылке.

- Вот, в это собери, - посоветовала Лохмушка, спихивая с полки небольшую плошку.

Та грохнулась об пол, и разлетелась вдребезги. Сверху слетела сковородка с отломанной ручкой. Над краем шкафа появилась фиолетовая мордочка:

- Лучше в эту, - сказал Хитрец. – Железное не бьется.

Балаболка кивнула, сбежала по стенке, и начала аккуратно собирать маленькие черные зернышки. Набрав горстку, она аккуратно пересыпала ее в сковородку, и начинала собирать новую. Умник полез над печкой. Ловко запрыгнул на полку, та хрустнула, и зеленый ташас полетел вниз. Печка уже поостыла, но Умник все равно не стал там задерживаться. И правильно сделал. Следом с воинственным звоном грохнули о нагревательную плиту две кастрюли. Одна так себе, мисочка с ручками, а вот во второй вполне мог уместиться даже Толстяк.

- Эй, Умник, ты где?! – крикнул сверху Хитрец.

- Здесь! - из-под стола откликнулся зеленый ташас.

- Смотри, чего я нашел.

Хитрец быстро спустился, прыгая с полки на полку. Умник вылез из своего убежища, и опасливо глянул вверх. Перекошенная полка висела на одном гвозде, но, освобожденная от груза, должна была продержаться долго. Куда большую опасность представлял сиганувший вниз Толстяк, но он плюхнулся левее. Правее мягко приземлилась Лохмушка. Всем было интересно посмотреть, что такое нашел Хитрец.

Находкой оказался драный замусоленный листок, исписанный с обеих сторон. Буквы были большие, и от тесноты плотно жались друг к другу.

- Это рецепт, да? – возбужденно пропищала Балаболка, подпрыгивая за спиной фиолетового ташаса, и через раз наступая тому на хвост.

- Надеюсь, что да, - ответил Хитрец, поджимая хвост под себя. – Что скажешь, Умник?

Зеленый ташас повертел бумажку в руках, понюхал – пахло от нее просто отвратительно – и, наконец, нашел начало текста.

- Похоже, - сказал он, пробежав текст глазами туда и обратно. – Правда, я не уверен…

- И не надо, - радостно оборвал его Хитрец. – Главное, что у нас есть рецепт, а с остальным мы как-нибудь справимся.

Умник пожал плечами, и махнул хвостом. Ну, справимся так справимся. Только лично он, Умник, первым это пробовать не будет. Хитрец ловко вскарабкался на стол, мимоходом опрокинув кружку с недопитым молоком. Белые капли забарабанили по макушке Толстяка. Красный ташас возмущенно вскинул голову, поймал ртом несколько последних капель, задумчиво почмокал и сказал:

- А вкусно. Жирновато только. Давай еще.

- Больше нет, - отозвался Хитрец. – Эй, залезайте все сюда.

Ташасы забрались на стол, мимоходом затоптав небольшую лужицу молока. Толстяк заглянул в две другие кружки, и с сожалением вздохнул. Пусто. Лохмушка лизнула перемазанную молоком лапку, и решила, что да, действительно, слишком жирно. У магических существ любой продукт растворяется без остатка, потому излишние калории в организме не приветствуются – их обязательно надо сжечь, а это означает большие физические нагрузки. Нецелесообразно. В смысле, лениво.

Хитрец перевернул вверх дном опрокинутую кружку, и прислонил к ней рецепт.

- Йешки-барабошки! – расстроено воскликнул Умник. – Точно. Посуду надо помыть.

- С чего ты взял? – удивился Хитрец, заглядывая в рецепт.

Он начинался словами: "взять чистую плошку…". Далее шел список того, чем эту плошку предстоит перемазать. Вроде как все наоборот.

- Нашел в своих знаниях, - ответил Умник на поставленный вопрос.

- Да, и у меня такое же, - хмуро подтвердила Лохмушка.

- А смысл? – не понял Хитрец. - Все равно же опять испачкается.

Лохмушка пожала плечами. Умник почесал затылок, и подумал, что если он и дальше так часто думать будет, то заработает малосимпатичную плешку.

- В знаниях этого нет, - ответил зеленый ташас на поставленный вопрос. - Но, думаю, это потому что у волшебников все должно быть не так, как у простых людей. Наверное, стиль такой. Чтоб даже до таких мелочей не так.

- Но мы же не волшебники, - сказал Хитрец.

- Мы – магические существа, - ответил Умник. – Так что в определенной мере мы тоже волшебники.

- А вдруг этой меры не хватает на мытье посуды? – с легкой надеждой спросила Лохмушка.

- Не будем рисковать, - сказал Хитрец. – Посуды тут не так много. Справимся. Так, Лохмушка и Балаболка моют посуду, Умник – запускай насос, мы с Толстяком топим печку.

- А почему это мы моем посуду?! – возмутилась Лохмушка.

- Потому что вы лучше с этим справитесь, - ответил Хитрец.

- С чего ты взял? – удивилась Балаболка.

- Интуиция.

Лохмушка фыркнула. Умник чего-то хмыкнул, и спрыгнул со стола. Насос был засунут под раковину. Совсем новенький, блистающий надраенными медными боками. Контрзаклинания самодовольно лучились магическими символами, введенными последней реформой. Сам насос был уже подключен к водяной трубе, но без линии его, похоже, так ни разу и не запускали. Остаточная магия на заклинаниях блистала чистыми и яркими искорками. Часа на три ее точно хватит. Умник определил активное заклинание, и активировал второе. Контрзаклинания вступили в противодействие, а дисбаланс привел в действие физическую часть насоса. Кран наверху фыркнул, плюнул и зажурчал. Пошла вода.

- Эх, йешки-барабошки, сейчас намоем! – воодушевилась Балаболка.

Розовая ташаска схватилась за ближайшую тарелку. Поднатужившись, она приподняла посудину, лихо раскрутила и метнула в сторону раковины. Выпустить, правда, забыла, и улетела вместе с тарелкой. Ташасы с интересом наблюдали за ее смелым полетом. Тарелка вращалась, и Балаболка с писком вращалась вокруг нее. Направление было задано верно, оставалось только удачно финишировать. Другими словами, со стеной, в которую была вделана раковина, первой должна была встретиться Балаболка. Мягкое тело приняло бы на себя удар, погасило бы инерцию и уронило бы тарелку по назначению. Балаболка оказалась не первой.

Тарелка врезалась в стену и разлетелась на куски, уронив в раковину Балаболку. Ташаска плюхнулась в холодную воду, взвизгнула и подскочила вверх. Упала обратно, снова взвизгнула и на этот раз подскочила с уклоном в сторону. Зацепившись задними лапками – которые ноги – за край раковины, Балаболка, отчаянно размахивая руками, попыталась удержать равновесие, но не сумела, полетела вниз и шмякнулась на пол. Выждав паузу, она осторожно приоткрыла глазки, узрела осколки разбитой тарелки и виновато похлопала ресничками.

- По крайней мере, эту тарелку мыть уже не надо, - сказал Умник.

Он вылез из-под раковины и помог Балаболке разделить себя с полом. Та уселась, встряхнулась и начала отжимать шерстку.

- Вот зачем там столько воды, а?

- Насос на полную мощность работает, раковина сливать не успевает, - пояснил Умник. – Чтоб его отрегулировать, надо заклинания гасить, а тут энергия нужна. Весь запас может уйти.

- Тогда надо перемыть оставшуюся посуду, пока кухню не затопили, - сказал Хитрец.

- Или перебить, - буркнула Лохмушка.

Хитрец обдумал конструктивное предложение, и не одобрил его.

- У нас запаса тарелок нет. Не думаю, что этому рыбоводу понравится есть из кастрюли.

- Мы-то ели!

- То мы, а то большие. Не стоит нам с рыбоводом ссориться, так что за дело. Толстяк, можешь аккуратно перенести посуду в раковину?

Толстяк спокойно примерился к тарелке, поднял ее над головой и шагнул со стола. Приземлился удачно, на задние лапки. Тарелка стукнула его по голове, и треснула пополам. Хитрец скривил недовольную физиономию. Толстяк уронил половинки на пол, и развел лапками. Теми, которые руки.

- Ну вот и как с таким материалом работать? – проворчала Лохмушка. – Опять подсунули какую-то дрянь.

Хитрец мысленно обратился к магии. Без поддержки, конечно, многого не сотворишь, но разве им надо много? Всего-то передвинуть пока еще уцелевшую посуду со стола в раковину. Через полкомнаты переместить. Или пролевитировать. Хитрец обдумал последнюю мысль, и с сожалением отбросил. На это уйдет масса энергии, да и ложки с поварешкой из металла – их вообще не поднимешь. Хотя, их-то как раз можно и по-простому.

- А если их скидывать на что-то мягкое? – крикнул Умник. – А тут по полкам поднимем.

Толстяк глянул на него, и на всякий случай отступил под стол.

- И вовсе я не мягкий, - пробурчал он из своего укрытия.

- Да не ты, - махнул лапкой Умник. – Вот тряпка какая-то висит.

На гвозде у двери висела белоснежная меховая шуба с потускневшими медными бляшками. Кому она могла понадобиться здесь, под жарким солнцем Венетума, Хитрец даже представить себе не мог. Стало быть, никому.

- А что, хорошая идея!

Толстяку тоже понравилось. Он лихо вскарабкался по стене, и вцепился в пушистый воротник.

- Эй, помогите мне!

Ташасы не заставили себя ждать. Они совместными усилиями приподняли шубу, и скинули ее с гвоздя. Потом волоком доставили ее к столу и кое-как свернули в три слоя. Хитрец для пробы скинул вниз кружку, и та мягко, практически беззвучно приземлилась в самом центре. То, что надо! Толстяк ухватил кружку за ручку и поволок к раковине, а вниз полетела тарелка. Тоже осталась целой, хотя и упала на ребро. Ташасы бодро и дружно втащили посуду по стене, и весело утопили ее в раковине. Следом перетащили шубу, чтобы было куда скидывать чистую посуду.

- Как оно хоть делается-то? – ворчливо осведомилась Лохмушка.

- Ой, я знаю! – радостно воскликнула Балаболка, откопавшая-таки в своей свалке знаний нужное умение. – Надо перемазать посуду мыльным порошком, а потом смыть водой.

- Так она уже грязная, - сказала Лохмушка. – Чего ее еще раз пачкать-то?

- А по-другому не считается, - пояснила Балаболка.

Лохмушка недоверчиво фыркнула. Мыльный порошок нашелся быстро. Целая горка мельчайших розовых кристалликов громоздилась на полочке, что нависала над раковиной. Наличие порошка засчитали в пользу версии Балаболки, и схема помыва была окончательно утверждена. Недовольно ворча себе под нос, Лохмушка вцепилась в ручку кружки и вытянула ее на поверхность. Балаболка хвостом смахнула порцию порошка. Лохмушка брезгливо дернула плечиком, стряхивая то, что попало на нее. Упавший в воду порошок сразу начал пениться и пузыриться, а по кухне поплыл сладковатый запах свежераздавленных ягод. Толстяк не удержался, и попробовал мыльную воду на вкус. Морда его перекосилась.

- Бяка, - заявил он, сплевывая вниз, на шубу. – Полная бяка.

- А так красиво выглядит, - вздохнула Балаболка.

Лохмушка пробурчала что-то себе под нос, но разобрать слова никому не удалось. Хитрец и Толстяк отправились растапливать печку. Описание процесса фиолетовый ташас нашел в своем запасе знаний, и счел его слишком заморочным. Надо бы им тут саламандру завести. Пока же придется обходиться тем, что есть. Толстяк накидал в топку дров. Хитрец подпихнул снизу кусок коры и пару осколков огненного камня. Теоретически их надо было бить друг о друга до высекания искры, которой потом еще надо было попасть по куску коры, но практически не все имеет смысл делать строго по схеме. В астрале камни и так хорошо полыхали. Огненная магия близка по своей природе к хаосу, то есть почти столь же неустойчива. Достаточно легкого толчка в нужном направлении – а в хаосе нужным зачастую оказывается любое – и пламя вырвется в реальный мир.

Хитрец сформировал подходящее заклинание и, ткнув растопыренными пальчиками в оба осколка разом, активировал заложенную в них магию. Перед глазами полыхнула ослепительная оранжевая вспышка. Кора, дрова, висевшая на одном гвозде полка – все вспыхнуло в единый миг. Пламя, как голодный хищник, с остервенением вцепилось в свою добычу.

- Ох йешки-барабошки, немножко перестарался, - заметил Хитрец, когда его зрение восстановилось.

Ташаски тем временем как раз добрались до тарелки. Вытащили ее из воды, подставили под тугую струю, и та, отразившись, дождиком прошлась по кухне. Прокатилась по столу, окатила Хитреца с Толстяком, смахнула пламя с полки и разбилась о печку. Красный ташас возмущенно завопил, гневно топая задними лапками. Теми, что ноги. Хитрец тоже поначалу возмутился, но, оценив плюсы и минусы, пересмотрел свою точку зрения. Пожар на кухне мог здорово подмочить их репутацию мастеров поварского искусства.

- Эй! Это было здорово! Вы молодцы!

- А то! – самодовольно отозвалась Балаболка.

- Только больше так не делайте! - поспешил уточнить Хитрец.

Толстяк отряхнулся и надулся. В печке весело потрескивало уцелевшее пламя. Можно было переходить к следующей части схемы. Хитрец запрыгнул на стол, выловил из лужи мокрый листок с расплывшимися буквами и задумчиво почесал в затылке. Задействовав память, логику и интуицию, фиолетовый ташас сложил-таки сохранившиеся части текста в некое подобие осмысленного предложения.

- Нам нужна кастрюля! – крикнул он.

- На полу! – отозвался через плечо Умник.

Вода в раковине уже перетекала через край. Умник поймал момент, когда одно из заклинаний было в высшей фазе, и с его помощью погасил второе. Насос фыркнул и остановился.

- Ты бы лучше его отрегулировал, - сказала сверху Лохмушка.

- Потом, - пообещал Умник.

- Лучше сейчас, - проворчала Лохмушка. – У нас тут потоп.

- Я вижу.

- Так сделай с ним что-нибудь! Мы что, так и будем тут сидеть все в мыле, пока эта вода не уйдет?!

- Ладно, ладно, - сдался Умник, уселся перед насосом и глубоко задумался.

Хитрец перевернул самую большую кастрюлю донышком вниз, заглянул в нее сверху и нашел объем подходящим.

- Еще нужна рыба, - сказал он. – Это, наверное, в подполе. Толстяк, тащи рыбину.

Красный ташас, демонстративно даже не пытаясь отжать шкурку, прошлепал к подполу. Балаболка почувствовала укол совести. Лохмушка не обратила на страдания Толстяка никакого внимания. Тот снял замок, откинул крышку и заглянул вниз.

- Эй! Тут много рыбы! Какую тащить?!

- Побольше! – отозвался Хитрец.

Он вцепился в ручку кастрюли и отволок ее к печке. Посудина оказалась неудобной, зато металлической, и ее не страшно было бить и ронять. Хитрец затащил кастрюлю на нагревательную плиту, и оглянулся. Толстяк вытащил за хвост рыбину побольше себя самого. Широкие синие плавники топорщились во все стороны. Красный ташас примерился поудобнее, и поволок рыбину по полу.

- Отлично, Толстяк! – похвалил Хитрец. – Давай ее на стол, ее разделать надо!

Толстяк едва заметно кивнул, и скорректировал курс. Он подтащил рыбину к табурету, закинул ее и запрыгнул сам, а оттуда тем же способом перебрался на стол.

- А как ее разделывать? – крикнул Толстяк.

Хитрец посмотрел в сторону Умника. Зеленый ташас застыл в трансе перед насосом. Его восприятие парило где-то на втором уровне астрала, и на реальность не отвлекалось. У Хитреца в запасе знаний значилось только, что рыба должна быть разделена на части.

- Поруби ее на части, а там разберемся, - сказал Хитрец. – Это ножом делается. Вон, кстати, висят.

Прямо на стене висел десяток ножей. Все они отличались друг от друга размерами и формой лезвия, но было и кое-что общее. У каждого в рукоятке наличествовала дырка, через которую был пропущен шнурок. На этом шнурке они и висели. Толстяк выбрал самый большой нож, с широким лезвием, не уступающим в длину самому ташасу без учета хвоста. Плюс рукоятка с верхнюю лапку толщиной. Другой ташас и не удержал бы, но Толстяк был не только толстым, но и сильным. С огромным ножом на плече он выглядел настоящим сказочным граблином, а уж ощущал себя не меньше, чем титаном.

- Трепещи, дракон! – воинственно воскликнул Толстяк. – Ты будешь повержен!

"Дракон" спокойно лежал, где уронили, и в упор игнорировал своего супротивника. Толстяк издал воинственный клич, и потряс своим оружием над головой, чуть не съездив себе по затылку. "Дракон" сохранял неподвижность. Наверное, замышлял что-то недоброе. Это он напрасно. Настоящий рыцарь не устрашится коварной ловушки! Толстяк бесстрашно бросился в атаку.

- Защищайся, мерзкое чудище!

Чудище замерло, как змея перед броском. Толстяк зашел с фланга, и нанес сокрушительный удар. По чудищу, правда, не попал, но оно несомненно испугалось. Воодушевленный первым успехом, Толстяк храбро взмахнул оружием, и великая битва закипела. Хитрец на всякий случай отскочил подальше, чтобы потом не говорили, будто великий герой сокрушил такое чудище не в одиночку. Ташаски, забыв про тарелку, с открытыми ртами следили за яростным поединком. Судя по остекленевшим глазкам, следили в астрале. Там все было гораздо интереснее.

Полуденное солнце заливало ярким светом пустынный пляж. Все живое давно попряталось от нестерпимого жара, и только зеленоватые волны лениво накатывались на белый песок. Им, волнам, было все равно. Что солнце, что два невесть откуда взявшихся воителя. Первым был Толстяк в блистающих золотом доспехах. Голову прикрывал настоящий рыцарский шлем с открытым забралом и алым плюмажем. В лапках великий воитель крепко сжимал двуручный меч с пламенеющим лезвием. Где-то вдали героя ожидали верный конь и прекрасная юная волшебница, но на пляже они не поместились. Все свободное место занимал громадный лазурный дракон. На длинной гибкой шее покачивалась голова – такая квинтэссенция зубов и рогов, что сразу и не разберешь, где там пасть. Массивное туловище переходило в раздвоенный хвост с ядовитыми шипами на концах. Вместо лап у дракона были широченные ласты, отчего дракон не мог бегать по суше, но он в этом, собственно, и не нуждался. Его противник был не из тех, за кем надо бегать.

Толстяк нанес сокрушительный удар. Дракон в последний момент отдернул ласту, и лезвие меча вонзилось в песок. Грозный рев дракона расколол небеса, и в образовавшуюся трещину с интересом заглянули Лохмушка с Балаболкой. Чуть позже добавился Хитрец. Как раз в тот момент, когда дракон нанес ответный удар. Голова на длинной шее подобно молоту обрушилась на героя. Толстяк отскочил в сторону, и рубанул мечом. Острое лезвие рассекло прочнейшую чешую. Брызнула синяя кровь. Дракон оглушительно заревел. Гулко топая ластами по песку, он повернулся и снова ударил. Толстяк отскочил в другую сторону. Дракон изогнул шею, и выдохнул струю ослепительно-голубого пламени. Поток огня накрыл Толстяка с головой. Ташаски испуганно пискнули. Дракон торжествующе взревел, но рано он обрадовался. Доспехи выдержали! Только плюмаж немного обгорел.

- Теперь моя очередь! – воинственно воскликнул Толстяк, бросаясь на врага.

Дракон трусливо попятился под таким геройским натиском. Толстяк рубил, колол, пронзал и распарывал, но чудовище попалось на редкость живучее. Оно только пятилось, и плевалось огнем. Казалось, победа уже близка, но тут дракон чуть повернулся и нанес коварный удар хвостом. Ядовитый шип по широкой дуге помчался прямиком к спине героя.

- Толстяк, сзади! Берегись! – закричали ташаски.

Толстяк стремительно развернулся, и неистовым ударом отсек дракону хвост. Истекающий смертельным ядом шип упал на песок. Дракон взревел. Зеленоватый яд смешался с синей кровью дракона, и запузырился. Совсем, как зелье в лаборатории Создателя. Толстяк рванулся вперед, и перепрыгнул через огромную тушу. Зелье взорвалось, и взрыв разметал чудовище в клочья. Толстяк гордо наступил на шею поверженного дракона. Шея изогнулась, поднимая голову. Раскрылась зубастая пасть. Ташаски дружно вскрикнули, но герой был начеку. Стремительный взмах меча отсек дракону голову, и она покатилась по песку.

- Ура! Молодец! – закричали сверху ташаски.

- Это было здорово, - похвалил Хитрец.

Заглянул Умник, небрежно отодвинув лапкой солнце, и добавил, что это было здорово даже в реальном мире. Разумеется, стоило его помянуть, и он тут как тут. Драконья голова обернулась рыбьей, без рогов, но с подбитым глазом. Раздвоенный хвост стянулся в широкий плавник. Доспехи и шлем растаяли без следа. Меч, правда, остался, но уже в облике ножа. Пляж превратился в стол, а волны оказались речными и за окном. Только туша чудовища осталась разодранной в клочья. Значит, взрыв все-таки был! А с ним, стало быть, было и все остальное.

Толстяк небрежно бросил нож на поверженного врага, и спросил: что дальше? Хитрец заглянул в листок.

- Надо налить в кастрюлю воды, потом поставить ее на печь и довести до кипения.

- Кого? Кастрюлю? – удивилась Балаболка.

- Ну не меня же, - ответил Хитрец. – Толстяк, мы с тобой сможем уволочь вон ту кастрюлину, если она с водой будет?

Красный ташас покачал головой с большим сомнением.

- Здоровая она. Попробовать-то можно, но…

- Есть идея, - сказал Умник.

- Давай, - кивнул Хитрец.

- Помните, как Лохмушка с Балаболкой огонь потушили?

- Еще бы не помнить, - встряхнулся Толстяк. – Окатили с головой.

- Извини, Толстенький, мы не специально, - сказала Балаболка.

- А теперь надо это повторить специально, - докончил свою мысль Умник.

- Что, еще раз облить Толстяка? – уточнила Лохмушка. – Это можно. Ему как раз умыться не мешает.

Красный ташас заранее надулся.

- Не Толстяка, кастрюлю, - уточнил Умник. – Вы ее обольете, а вода в ней останется.

- А что? Это мысль, - признал Хитрец.

Толстяк сразу перестал дуться, и даже вызвался сам поливать. Чтобы его уж точно не облили. Ташаски не стали оспаривать у него это право. Хочет? Тарелку ему в лапки. Заодно и домоет.

- Запускаю! – крикнул Умник.

- Давай!

Насос фыркнул, кран повторил этот звук и поток воды хлынул в полупустую раковину. Толстяк поднял тарелку, и прижал ее к крану. Струя воды, словно примериваясь, прошлась по кухне, и хлестнула по печке, смахнув кастрюлю прочь. С веселым дребезжанием та ускакала куда-то в угол. Хитрец запрыгал следом. Толстяк опустил тарелку.

- Цела! – радостно крикнул Хитрец. – Только помялась немножко. Сейчас назад поставлю.

Он вернул кастрюлю обратно на нагревательную плиту и поспешно отпрыгнул в сторону.

- Давай!

- Погоди, - сказал Умник. – Так она у нас опять упрыгает. Надо ее подержать.

- Думаешь? А кто держать будет? – спросил Хитрец.

Остальные ташасы дружно посмотрели на него. Хитрец вздохнул. И на что только не пойдешь ради друзей? Особенно, когда они не оставляют тебе другого выбора.

- Ладно, Хаос с вами, - проворчал Хитрец. – Только без команды не обливать.

- Не буду! – крикнул Толстяк.

Хитрец поустойчивее пристроился за кастрюлей, подпер ее плечом, спрятал голову, крепко вцепился верхними лапками в ручки и крикнул:

- Давай!

Струя воды прошла над Хитрецом, потом по нему, нырнула в кастрюлю, вынырнула, с шипением разлилась по нагревательной плите и спрыгнула на пол. Хитрец осторожно выглянул из-за кастрюли. Струя возвращалась. Она выписала сложный зигзаг по печи, дождиком полила фиолетового ташаса, и снова что-то попало в кастрюлю.

- Держись, Хитрец, там уже на четверть будет! – крикнула Балаболка.

- А надо наполовину! – отозвался Хитрец.

- Сейчас будет! – пообещал Толстяк, и струя воды снова начала выписывать вензеля.

Сейчас, конечно, не получилось, но управился он достаточно быстро. То есть, Хитрец-то считал, что недостаточно быстро, но, если смотреть объективно: ни магия насоса за это время не выдохлась, ни печь не залили. Раковину, правда, заполнили, и хлынувшая через край вода окатила Умника. Зеленый ташас с верещанием отскочил подальше.

- Половина! – крикнула Лохмушка.

- Уже?

Толстяк с явным сожалением выпустил тарелку. Мокрый Хитрец глянул через край. Воды было чуть меньше, чем полкастрюли.

- Этого хватит! Ух, йешки-барабошки!

Фиолетовый ташас встряхнулся, и спрыгнул к открытой заслонке. Пламя долизывало остатки дров. Хитрец запихал ему на прокорм еще пару поленьев и устроился поближе.

- И как те мочалки умудрялись сухими готовить? – проворчал он.

Лично с него текло ручьями. Умник прокрался по стеночке, где не лилось, а только капало, и остановил насос. Лохмушка с Балаболкой единодушно признали тарелку вымытой и сбросили ее вниз, на шубу. Тарелка упала на вымытую ранее кружку, треснула и раскололась на три части. У кружки отвалилась ручка. Лохмушка вздохнула. Балаболка развела лапками.

- Будем последнюю кружку домывать? – печальным голосом спросила она.

- Да ну ее, - махнула лапкой Лохмушка. – Пусть хоть что-то целое на этой кухне останется.

Балаболка не стала спорить. Пока вода не ушла, Толстяк смыл следы великой битвы. Ташаски с удовольствием помогли ему в этом, вылив на того значительно больше воды, чем он счел необходимым и достаточным. От предложения завить шерстку Толстяк отказался.

- Ну, и что будем делать дальше? – спросила Балаболка.

Внятного ответа не последовало. Холодная вода смыла с ташасов боевой задор, а Лохмушка так вообще с самого начала не стремилась к бурной деятельности, справедливо полагая ее кузницей неприятностей. От печки веяло теплом и покоем. Ташасы развалились на деревянном полу перед открытой заслонкой, и утратили всякий интерес к дальнейшей деятельности. Неугомонная Балаболка метнулась на стол за рецептом. Хитрец лениво повертел его в лапках и передал Умнику. Тот повертел в другую сторону, и сказал, что спешить некуда. Вначале надо дождаться, пока вода закипит.

- А подготовить заранее ничего не надо? – уточнила Балаболка.

Умник в ответ только головой покачал. Балаболка пригорюнилась, но ненадолго. Имевшие место неудобства натолкнули ее на интересную мысль. Та привела с собой подружек, которые, в свою очередь, кого-то пригласили, и вскоре в голове ташаски собралась целая схема грядущих перемен.

- Знаете, - сказала Балаболка. – Я думаю, тут так неудобно, потому что кухня сделана для больших. Но теперь она в нашем распоряжении, и мы можем ее всю переделать. Тут будет так миленько! Знаете, что мы сделаем?

Внятного утвердительного ответа не последовало, и розовая ташаска с воодушевлением пустилась в путаный рассказ о грядущих переменах. Ее никто не перебивал, и это поощряло Балаболку ко все более смелым фантазиям. Правда, ее никто и не слушал, но стоило ли обращать внимание на такие мелочи? Балаболка считала, что нет.

Дрова прогорели. Вода все не закипала. Балаболка почесала в затылке, и оглянулась на остальных. Ташасы мирно дремали, а Толстяк даже тихонько похрапывал. Балаболка неуверенно потопталась на месте, потом выбрала самую маленькую и тоненькую лучинку, и пихнула ее в печь. Сухое дерево загорелось моментально. Балаболка поняла, что она на правильном пути. Она закинула в печку еще пару деревяшек покрупнее, а вот третья, сучковатая, уже не полезла. Балаболка, конечно, была не из тех, кто легко сдается, но и полено попалось на редкость упрямое.