Берег дна

1

Маша поняла, что голодна как волчица, лишь когда барменша поставила перед ней тарелку, на которой дымилась яичница с ветчиной. Тогда Маша ненадолго прервала свой рассказ — о письме, нападении (даже шишку на голове дала сталкеру пощупать), звонке Синицыну, дороге — и заняла рот едой. Она ела яичницу, запивая колой, а Мотя сидел напротив и смотрел на нее с каким-то странным выражением лица. В ним читалось и сочувствие, и недоверие, и нетерпеливое ожидание. Потом у Моти зазвонил мобильник.

— Да… Слушаю… Привет, Сюр… Да, живой… О, как… Ви таки будете смеяться, но она меня уже нашла. Да? Эта нога — у того, у кого надо нога. Неужели? Это уже серьезно. Я перезвоню через пару минут.

Мотя отключился. Опять посмотрел на Машу, но уже серьезно и озабоченно.

— Так, ты в курсе, что за тобой хвост?

— Я ышо не ушпела шашкажать, — ответила Маша с набитым ртом.

Дожевала, продолжила:

— Когда мальчишка меня сюда вел, за нами какой-то увязался. Мы от него спрятались.

— Что за мальчишка?

— Не знаю, Димой зовут, он помог мне бар найти.

— Дима? — что-то смутно колыхнулось у Моти в памяти, но не сформировалось, — ладно, неважно. Что за чел за вами увязался, не видела?

— Не рассмотрела. Может, это тот, что мне по башке дал? Ну, консьерж…

— Мда, все страньше и страньше. Так. Ты так и не сказала, что от меня надо-то?

Маша втянула в себя побольше воздуха и выпалила:

— Я хочу тебя нанять! И пойти с тобой в Зону искать отца!

Мотя усмехнулся.

— Нанимают за деньги, а я и сам бы Серегу спасать пошел бы. Бесплатно. Но в одиночку тут не справиться. Надо еще людей и обмундирование, а это деньги, а денег у меня сейчас…

— Во-первых, деньги у меня есть. Во-вторых, с тобой пойду я!

Мотя воздел очи горе.

— Ну, Маш, ну куда тебе в Зону? Там опасно, меня твой отец на месте расстреляет, если узнает.

— Небось, не расстреляет. А еще… Знаешь, я думаю, что без меня вы его не найдете… Я это… Отмычка, вот! И еще, — Маша пошла уже на совсем грубый шантаж, — я не скажу тебе координаты, если не возьмешь!

— Ох, не хочется брать грех на душу, а придется. — Мотя как-то погрустнел, допил пиво из кружки. — Придется тебя брать. Но нужно еще человека три-четыре…

Тон его сменился на деловой:

— Значит, сколько у тебя денег, говоришь?

— Достаточно. — Маша полезла в потайной карман, вынула карточку. — Думаю, тут хватит. Я знаю — лишнего ты не возьмешь.

— Понятно. Карточка на Серегу — значит, в банке не снимешь без его документов. Банкоматов в городе пять штук, два круглосуточных. Выдача наличных в них ограничена, в день не больше некой суммы, так что в два банкомата надо успеть сегодня до полуночи, а утром пройти все остальные… Ладно, это сделаем. Теперь люди…

— Нужны самые крутые и надежные! Мы им денег заплатим, да?

— Не скажу, что очень уж крутые, но надежные у меня есть. Как раз трое.

Мотя взял со стола мобильник. Нажал кнопку ответа на последний входящий звонок.

— Сюр. Жду сегодня у себя. Чем раньше, тем лучше. Есть дело. Да нет, не бухать, а нормальное дело. Интересное и прибыльное. Отзвони Транцу и Боцману. И… это… захватите гитары…

Маша хихикнула.

— Сюр? Классно — будет у нас поход в Зону сюрной?

— Ну да, только ты при нем это не скажи. Этой шуткой его уже достали.

— А почему он Сюр?

— А фамилия у него — Суриков. Был Сур, а когда узнали, что сюрреализмом увлекается, сразу переделали. Вот посмотри на плакат — он делал.

Маша посмотрела на стену рядом со столиком. На плакате были нарисованы бутылка с прозрачной жидкостью и этикеткой VODKA и банка с чем-то мутным внутри и наклейкой SPERM. Сверху красовался слоган «Мечта прозрачнее любви!» Маша почему-то покраснела.

— Ага, — согласился Мотя, — сюрно. Тут еще его плакаты висят. Но ты не волнуйся, сталкер он хороший. Из ветеранов. Правда, в Зону давно не ходил, были тому причины… А теперь пойдем-ка ко мне домой, скоро гвардия соберется. Эй, Диана, запиши на мой счет.

Симпатичная и молчаливая барменша, она же по совместительству официантка и, вполне возможно, совладелица бара, кивнула из-за стойки и ободряюще улыбнулась Маше. Мотя до этого представил ей Машу как свою двоюродную сестру (Маша внутренне хихикнула — надо же, опять в кузины попала, на этот раз не сама), и Маша чувствовала, что Диана ей симпатизирует.

2

Дом Моти был расположен весьма удачно. С одной стороны, почти в самом центре. С другой — в неприметном, тихом, заросшем пожухлой травой переулочке — какой сталкер любит быть на виду? Сам дом был довольно большим, но Мотя пояснил, что ему принадлежит только полдома, хозяин другой половины — сталкер-одиночка по прозвищу Отверг пропал около года назад. Наследников Мотя искать не спешил — иногда в Зоне и на большие сроки люди пропадали, мало ли что. Вдруг в тюрягу замели или тому подобное. Гаража в доме не было и Мотин потрепанный «лендровер» стоял под самодельным навесом. Сам дом Маше рассмотреть не удалось — уже изрядно стемнело.

— Проходи, — сказал Мотя Маше, с мобильника набрал эсэмэску с кодом — отключив сигнализацию, отпер бронированную дверь и зажег свет.

Они оказались в небольшом, изрядно захламленном коридорчике, служившим, похоже, одновременно сенями, раздевалкой и кладовкой для ин струмента. Мотя открыл еще одну дверь в гостиную, жестом пригласил Машу следовать за ним.

Гостиная впечатляла. В углу красовалась огромная плазменная панель телевизора, рядом возвышалась стойка с хай-файной аппаратурой, на стенах висели полки с дорогими изданиями, прямо посередине комнаты красовался инкрустированный золотом овальный стол. Впрочем, поверхность стола была изрядно попорчена — судя по всему, на нее не только проливали всевозможные напитки, но и прожигали окурками. Еще Маша обратила внимание, что на всех окнах были решетки и могучие ставни. Еще Машу поразил стеллаж, на котором располагалась коллекция курительных трубок — более сотни на специальных подставках.

— Да, я люблю покурить хорошую трубку и выпить приличного виски, — заметил Мотя Машин взгляд. — И вообще, я сибарит, если ты знаешь, что это такое. Для местных властей я вовсе не сталкер, а внештатный обозреватель одной крупной столичной газеты. У меня даже удостоверение есть. А крутой журналист должен быть сибаритом и снобом, не так ли?

— Так, — согласилась Маша, продолжая изучать изобилие. Она уже начала сомневаться в продекларированном Мотей отсутствии денег. Но она не обижалась — в конце концов, даже если он богатый, он не обязан никому помогать за свой счет. Кроме того, Маша, как любой подросток, цены деньгам не осознавала — они для нее были, как правило, просто набором цифр. А цифрой больше, цифрой меньше — какая разница.

Тем временем Мотя подошел к большому старинному глобусу на колесиках и откинул северное полушарие — внутри оказался бар. Мотя вытащил початую бутылку «Гленфиддика», там же в баре раздобыл стакан, налил на два пальца. Сходил на кухню, вернулся со льдом в стакане. Уселся в кресло-качалку. Набил трубку «Данхиллом» и раскурил зипповской зажигалкой.

— А ты садись пока на диван, надо подождать немного. Скоро придут трое. Ты их не пугайся. Они внутри добрые и пушистые, несмотря на внешний вид. Только деньги любят. И водку. Я потому виски сейчас пью — надо чуток расслабиться посредством хорошего напитка. А то потом придется водку пить. Непременно. Ты — можешь не пить, тебе по возрасту не положено, а меня заставят. Таким проще отдаться, чем объяснить, почему не можешь. А зовут их странно — Боцман, Транец и знакомый тебе Сюр. — Мотя довольно улыбнулся, пыхнул трубкой и закончил монолог предложением: — Хочешь, телик включу или музыку? Чтоб не скучала?

— Нет, спасибо, я лучше книжки посмотрю пока.

В этот момент в дверь позвонили.

— О, первый пошел! — Мотя торопливо допил виски и пошел открывать.