Белый князь (СИ)

Глава 4

Наш самолёт стоял на взлётной полосе, готовый к отбытию: я заранее позвонил предупредить команду, что скоро буду. Помимо антирадарного покрытия и глушащего пеленг оборудования, на него были наложены охранные заклятья — иначе самолёт стал бы лёгкой добычей для перехватчиков и ракет «земля-воздух». Я лично проверил, что все печати на месте. А также просканировал машину Глазами эфира, чтобы убедиться, что братец не распорядился подложить бомбу.

Пока загружали багаж — не такой уж и большой, если честно — я пил кофе в терминале и поглядывал на часы — ждал Алёну. Сестра задерживалась. На неё непохоже.

Когда вторая чашка опустела, робко заглянул капитан.

— Ваше благородие, самолёт готов к вылету.

— Буду через десять… пятнадцать минут, — ответил я.

Слуга принёс ещё чашку капучино. Алёна выехала раньше меня и уже должна быть здесь. Я достал телефон и набрал её номер. Не ответила. Чёрт!

Когда время вышло, я нехотя поставил чашку на блюдце, встал и вышел из терминала на взлётную полосу. Телохранители шагали вокруг, образуя кольцо.

Мы двигались медленно: я тянул время, давая сестре шанс успеть. Но уже понимал, что едва ли она появится.

Так и случилось. Бросив последний взгляд с вершины трапа, я нырнул в салон.

— Костя, я уж решила, что ты передумал улетать! — капризно проговорила Марина. — Что-то случилось?

Я сел напротив неё.

— Нет, детка. Всё в порядке. Взлетаем.

Люк закрылся, и через пару минут самолёт покатился по аэродрому, набирая скорость. Я взглянул в иллюминатор. Сестра так и не приехала. Впервые за долгие годы моё сердце сжалось от дурного предчувствия и сожаления.

Когда шасси оторвались от земли, я отвернулся и взял со столика планшет. Пожалуй, пора почитать новости Китая, раз уж я туда отправляюсь на неопределённый срок. Неопределённый, но не навсегда. Никто не может изгнать меня навечно. Однажды я вернусь. И припомню Орлову, кого он безуспешно пытался убить. Месть — вопрос кармы. Для охотника это важно.

— Ваше благородие, не угодно ли перекусить? — спросил появившийся в салоне Матвей.

Я жестом отказался.

— А мне принеси чего-нибудь, — улыбнулась Марина. — Полдня ничего не ела. Только чтоб калорий поменьше. Ну, ты знаешь. Я слежу за весом.

— Разумеется, госпожа, — отозвался камердинер.

Как ни странно, у них с наложницей в отношениях царила полная идиллия.

Спустя некоторое время мои мысли обратились к стране, в которой мне предстояло служить помощником атташе. И ловить Вождя.

Поднебесную раздирали такие же политические неурядицы, как и Российскую империю: росло революционное движение. И набирало обороты похлеще, чем у нас, ибо и народу было больше, и условия жизни тяжелее. Так что летел я вовсе не на курорт. Грянуть могло в любой момент. Уже образовывались подпольные движения и росли, как грибы после дождя. Но это происходило пока на окраинах Поднебесной. Там, куда направлялся я, колебания исторического маятника ощущались мало — разве что в виде тревожных новостей.

Приземлились в международном аэропорту Шоуду. Меня уже ждала машина посольства — длинный бронированный лимузин с флажками на капоте.

Невысокий человек в сером костюме-тройке двинулся мне навстречу, протягивая руку. Сдержанно улыбнулся в усы.

— Григорий Антонович Платонов, — представился он. — Поверенный нашего посланника. Как долетели? В грозу не попали?

— Бог миловал, — ответил я. — Константин Юрьевич Белозёров. Мои верительные грамоты.

Платонов забрал у меня документы.

— После посмотрю. Добро пожаловать. Прошу, — он жестом пригласил меня в лимузин. — Для вашей охраны выделена вон та машина.

Мы расселись. Платонов галантно поцеловал Марине кончики пальцев, камердинеру кивнул, ротмистру пожал руку. Машины одна за другой разворачивались, выезжая с взлётной полосы. Кортеж отправился в посольство.

— Жить будете на территории консульства, — говорил Платонов. — Вам выделена отдельная квартира. Ваши люди там тоже поместятся. Автомобиль вам выделен.

— Лимузин? — спросил я, надеясь на отрицательный ответ.

— Нет. Я решил, что вам больше подойдёт внедорожник. Если не устроит, можно поменять.

— В самый раз. Каковы мои обязанности?

— Если честно, никаких. У нас полный штат. Так что выберите сами, чем хотите заняться.

— У меня есть особое поручение от Его Величества.

— Да? Ну, в таком случае вопрос решён. Его и выполняйте. Содействие окажем. Посильное, конечно. У нас ведь посольство, а не филиал Охранки.

К сожалению. Пока не представляю, как искать Вождя теми силами, что у меня в распоряжении. Телохранители не агенты и для сыска подходят мало.

Мы сворачивали в тоннель, когда машину вдруг тряхнуло. Марина ойкнула и вцепилась в мою руку.

— Что это⁈

— Землетрясение, — отозвался Платонов. — Надеюсь, несильное. Тут такое часто бывает. В Китае…

Он проглотил окончание фразы, так как машину снова тряхнуло — на этот раз куда основательнее.

— Несильное? — спросил я. — Что-то не похоже.

В этом мире люди уверены, что землетрясения происходят от судорог низверженных титанов, некоторые из которых ещё могут быть живы. Надеюсь, они ошибаются, ибо, если однажды хоть кто-то из этих великанов придётся в себя и оживёт, мало не покажется никому. Но это вряд ли: владыки континентов пали, их эра прошла. Если даже кто-то из них и не умер окончательно, в конце концов вся его божественная кровь вытечет из тела, и на этом всё кончится. Может, через сто, может, через тысячу лет, но так и будет. Титанам уже не воскреснуть. О них напоминают лишь землетрясения, порождённые их ядовитой кровью чудовища, да волшебные клинки, которые, если верить легендам, изготавливают из их костей чёрные маги-еретики, не рождённые с наследными Дарами, но обретшие силу благодаря крови титанов.

— Да, баллов пять будет, — неуверенно пробормотал дипломат. — О, чёрт!

Последняя фраза была вызвана тем, что лимузин вильнул, накренился и начал медленно переворачиваться. К счастью, все были пристёгнуты — иначе повалились бы друг на друга, и образовалась бы каша-мала.

Машина замерла, встав на бок и задрав багажник.

Марина визжала от ужаса и цеплялась за меня.

— Нужно выбираться, — сказал я, глянув в окно, за которым рушился ближайший дом.

Я такое уже видел — в прежней жизни. Но тогда причиной было не землетрясение, а атака магов Чёрной руки. Славная была битва.

Отстегнувшись, я убрал от себя руки наложницы, открыл дверь, распахнул её пошире и, подтянувшись, выбрался из тачки.

Земля разошлась, трещина пересекла дорогу и продолжала расти. Обернувшись, я протянул руку и вытащил Марину. Спустил на землю. Теперь она была бледна и так напугана, что даже говорить не могла — только дрожала, как осиновый лист.

— Стой, не двигайся! — велел я и снова протянул руку.

Следующим выбрался ротмистр. Дальше мы начали действовать вдвоём. Из другой двери вылезли охранник и шофёр. Так постепенно все пассажиры оказались на улице. Из машин сопровождения, одна из которых тоже провалилась в трещину, выбрались телохранители и окружили нас. Но против природной стихии они были бесполезны.

— Нужно оставаться здесь, — озираясь, проговорил Платонов. — Землетрясение куда сильнее, чем я думал. Нельзя приближаться к домам.

Словно в ответ на его слова, одно из зданий справа начало оседать. Тоннель, в который мы должны были заехать, рухнул — разом, словно игрушечный! Марина завизжала, прикрыв голову руками.

— Повезло, что остановились здесь! — сказал, бледнея, дипломат.

Он старался сохранить лицо, но было видно, что напуган не на шутку.

Вокруг царил настоящий хаос: земля дрожала, так что нам пришлось сесть, по ней бежали во все стороны трещины, дома рушились, складываясь и наполняя воздух пылью. Уши заложило от грохота. Повсюду метались люди, но их криков слышно не было. Справа какой-то маг поймал своей техникой падавший на него кусок дома и отшвырнул в сторону. Мимо нас пробежал мужчина, прижимавший к груди ребёнка. Через несколько секунд под ним разошлась земля, и он исчез вместе со своей ношей. Я метнулся за ним.

— Ваше благородие! — крикнул вслед Платонов. — Бесполезно!

Естественно, меня это не остановило. С трудом добежав до разлома, я упал на колени и заглянул в кипящую бездну. Ничего! Оба исчезли в недрах земли. Меня схватили сильные руки и оттащили назад.

— Ваше благородие, это слишком опасно! — крикнул мне в ухо начальник охраны.

Его голос был едва слышен и тонул в нарастающем грохоте.

Вдруг наступила тишина! Я понял, что барабанные перепонки не выдержали нагрузки, и мозговые центы, отвечающие за слух, отключились.

Мы двинулись назад — туда, где едва виднелись в клубах пыли Платонов, Марина и остальные. Вдруг, повернув голову, я увидел наполовину торчащий из трещины чёрный лимузин. Его медленно охватывало пламя. Через стеклянную крышу было видно, как человек внутри пытается выбить стекло, но у него ничего не получается.

Я метнулся к нему. Тухачёв и ещё три охранника топали за мной. Затормозив у машины, я упал на колени и показал человеку внутри отодвинуться. Он меня понял и исчез из виду. Ротмистр выхватил пистолет. Вытащив магазин, несколько раз ударил рукоятью по стеклу, но оно было бронированным.

Я запрыгнул на машину и дёрнул ручку двери. Не поддалась! Огонь становился всё сильнее. Ещё немного — и рванёт бензобак! Так, спокойно! Я замер, прислушавшись к механизму внутри металла. Что с им не так? Ага! Заело одну из деталей. Лёгкое заклинание гремлинов всё исправило за несколько секунд, и дверь распахнулась! Нырнув наполовину в салон, я протянул руку. Человек тут же за неё ухватился, и я вытащил его. В машине были ещё двое. Одного я достал, а второй сам подтянулся. Мы спрыгнули на землю, упали от очередного толчка, поднялись и побежали прочь. Обернувшись, я увидел, как пламя полностью охватывает лимузин, и спустя секунды три полыхнул взрыв. Машину окутал чёрный маслянистый дым, в котором мелькали жадные красные языки.

Все вместе мы двинулись к посольскому кортежу, но справа вдруг что-то взорвалось, и нас отбросило в сторону. Пока я поднимался, из клубов дыма и пыли показались Матвей и двое телохранителей — отправились меня искать. Я показал им, чтобы возвращались, но в этот момент земля содрогнулась так, что мы кубарем полетели в разные стороны. Машины на дороге и растерявшиеся люди, которые ещё никуда не убежали, начали исчезать в расширившемся разломе. Стало темно, лёгкие заполнились едким дымом и пылью. Я почти ничего не видел. Меня швырнуло на какую-то машину. Её потащило прочь, и я понял, что мы падаем в бездну!

Рядом возник человек, которого я вытащил из машины. Он практически врезался в меня. При этом лицо у него не было испуганным. Я помог ему подняться.

Справа, вцепившись в съезжающую в пропасть тачку, в дыму показался Матвей.

— Господин! — прочитал я по его губам. — Держитесь!

Верный слуга всегда в первую очередь думает о хозяине.

Я создал вокруг нас троих защитное поле. На маскировку времени не было, да и зачем скрываться в чужой стране? А камердинер не выдаст — он всецело предан лично мне.

Мы зависли над обрушивающейся дорогой. Под нами разверзлась бездна, поглощающая автомобили. Людей видно не было. Я приказал сфере двигаться в ту сторону, где остался кортеж. Мы плыли сквозь пыль и дым, висевшие такой плотной завесой, что разобрать что бы то ни было не представлялось возможным. По моим расчётам мы уже должны были добраться до нужного места, но повсюду царил хаос. Земля содрогалась, заглатывая всё вокруг, как гигантское ненасытное чудовище. Я поднял сферу над дорогой, чтобы видеть, куда двигаться, но завеса была такой большой, что это не помогло. Покружив, я завис в двадцати метрах от обрушившегося тоннеля, а затем начал спускаться. Только через пару минут понял, что сфера уже находится ниже уровня земли — мы погрузились в разлом, на дне которого над обломками и искорёженным металлом клубились чёрные облака, в которых мелькал огонь: горели упавшие в трещину машины. Что-то взорвалось, так что нижний край защитного поля лизнуло маслянистое пламя.

— Нужно уходить, — спокойно сказал по-английски спасённый мной человек.

Голос звучал будто издалека, но слова я разобрал. Слух постепенно возвращался.

— Никого уже не спасти, господин, — добавил Матвей, понимавший, что я ищу Марину и телохранителей.

Как мне ни не хотелось признавать его правоту, она была очевидна. Проклятье! Жаль, я не могу создавать отдельные защитные сферы вокруг других людей — так бы оставил наложницу и остальных в безопасном поле.

Мы поднялись обратно и двинулись вдоль дороги, которая полностью была скрыта под одеялом из дыма и пыли. По сторонам торчали редкие остовы домов, похожие на раздробленные зубы колосса. Большая часть была полностью разрушена, обломки покрывали всё вокруг. Людей видно не было. Я завис, не зная, куда податься.

Вдруг толчки прекратились. Земля, насытившись кровавым урожаем, успокоилась. Однако дым и пыль не оседали, пока не налетел ветер и не начал сносить их на восток. Мы молча наблюдали за тем, как обнажались обломки города. Как ни странно, кое-где показались люди. Они шли, шатаясь, словно зомби. Кто-то стоял, растерянно озираясь. Большинство лежало.

Выбрав место поровнее, я направил сферу туда. Когда она исчезла, мы остались стоять на наклонно упавшем куске бетонной стены. Человек, которого я спас, что-то бормотал. Но испуганным не выглядел.

— Вам есть, куда пойти? — спросил он вдруг, повернувшись ко мне.

Я отрицательно покачал головой. Вряд ли от посольства что-то осталось. А если даже оно и устояло, что мне там делать? Я лишился всех своих людей, кроме камердинера, который совсем не подходил на роль агента для ловли Вождя. Моя миссия оказалась погребена под руинами Пекина так же, как сам город.

Китаец достал телефон и кому-то позвонил. Коротко переговорив, убрал сотовый и снова обратился ко мне:

— Сейчас будет вертолёт. Нас заберут.

Нас? Что ж, почему бы и нет?

Ждать пришлось недолго. Видимо, у китайца имелся трекер, потому что появившийся коптер направлялся прямо к нам. Когда он завис над нами, второй пилот спустил трап. Спасённый человек первым забрался по нему — ловко, словно обезьяна. Я влез в вертолёт вторым. Матвей — последним.

Глянув вниз, я увидел, что пелена над дорогой практически рассеялась. И теперь было отчётливо видно, что автострада полностью исчезла, провалившись в бездну, полную искорёженных горящих машин. Моего кортежа даже не было видно: всё превратилось в месиво из гудрона, земли и металла. Бедная Марина. Совсем не этого она ждала от поездки в Китай. Посол явно тоже погиб — как и моя охрана во главе с Тухачёвым. Если б я знал, как будет проходить землетрясение, то остался бы с ними, а не кинулся вытаскивать китайца из лимузина. Я думал, что мы все сможем спастись — нужно только переждать толчки. Устоять на ногах тогда казалось главной задачей. Хорошо хоть тубус с Родником остался при мне: я не стал класть его в багаж.

Вертолёт накренился, разворачиваясь над руинами, и устремился к горизонту на север.

Я глядел на печальную картину, простиравшуюся под нами. Вскоре стало ясно, что не все дома были уничтожены землетрясением: многие небоскрёбы, выплывая из пыли и дыма, не пострадали. Чем дальше мы летели, тем больше их становилось.

— Почему они не рухнули? — спросил я китайца по-английски.

— Их строили с учётом сейсмической активности, — ответил он с сильным акцентом, тщательно подбирая слова. — Плавающий фундамент. Толчки не страшны. Рухнули старые дома. Теперь будут строить другие.

Это понятно. Свято место пусто не бывает. Но сколько времени понадобится, чтобы расчистить завалы? Даже не представляю.

Минут через двадцать мы вылетели из города и понеслись над рощами. Тут тоже виднелись последствия землетрясения: то и дело попадались разрушенные здания, пересечённые трещинами дороги и поля.

Но через некоторое время они исчезли, и всё пространство заняли леса. Только иногда мелькавшие стальными лентами реки нарушали однообразие пейзажа.

Вскоре мы начали снижаться. Я увидел обнесённый каменной стеной особняк. Он не пострадал. Похоже, здесь вообще не было землетрясения.

Через пару минут мы сели на обозначенную большой белой буквой «Н» вертолётную площадку.

— Добро пожаловать, — проговорил китаец. — Это мой дом.

Мы вышли из коптера. К нам спешили люди в чёрных костюмах и белых рубашках. Выглядело это, словно униформа. Когда они приблизились, я понял, что у каждого под пиджаком есть оружие.

Мой спутник что-то сказал по-китайски одному из них, указал на нас с Матвеем и двинулся в сторону дома.

— Прошу за мной, господа, — коротко поклонившись, сказал нам парень, которому, видимо, поручили о нас позаботиться. — Сюда, — он помахал рукой, приглашая идти за ним.

Мы направились вправо, таким образом, отделившись от остальных. Парень проводил нас к небольшому домику, окружённому сливовыми деревьями. Открыл дверь, приглашая внутрь.

— Сюда. Хозяин просит ждать его здесь. У него дела, но потом он вас навестит. Или пригласит, — парень говорил медленно, подбирая слова. — Я пришлю слугу. Ждите.

Как только мы вошли, он закрыл дверь. В окно было видно, как он побежал вслед за остальными.

— Господин, кажется, мы попали к триадам, — проговорил Матвей, осматриваясь. — Я узнаю этот герб, — он ткнул пальцем в декоративное панно на стене. — Вот этот элемент используют китайские мафиози.

— Возможно, — сказал я. — Что ж, посмотрим, чем это для нас обернётся. Думаю, в любом случае не стоит говорить, кто я. Вернее, что прилетел в Пекин в качестве дипломата.

— Вы правы, господин. Лучше выдать себя за обычного туриста. Вы планируете здесь задержаться?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Давай дождёмся хозяина. Думаю, скоро он появится, чтобы изъявить благодарность за спасение. Тогда и решу.

За туриста, конечно, себя выдавать я не собирался. Никто в это не поверит. Но и говорить, что меня прислали в качестве работника посольства, ни к чему. Скажу правду — что я изгой и ищу место под солнцем.

Мои мысли прервало появление девушки в традиционном китайском платье тёмно-зелёного цвета. Она постучала и, дождавшись ответа, вошла с деревянным подносом, на котором стояли керамический чайник и два чашки. Маленькая, с гладкой фарфоровой кожей, она походила на ростовую куклу, созданную искуснейшим из мастеров.

— Меня зовут Джу, — представилась она, поклонившись. — Хозяин приказал о вас позаботиться. Вы его дорогие гости. Это зелёный чай, но, возможно, вы голодны?

— Нет, я поел в самолёте, — сказал я, рассматривая аккуратную фигурку и милое, свежее личико. — А за чай спасибо. Передай господину…

Я сделал паузу, чтобы девушка вставила имя хозяина, но она никак не отреагировала. То ли не поняла намёка, то ли не знала, можно ли его называть.

— Передай мою благодарность, — закончил я фразу.

— Вы знаете китайский? — спросила вдруг девушка.

— Нет. Как-то не думал, что пригодится. Но английским владею неплохо.

— Некоторые не станут с вами разговаривать на нём, — сказала Джу, достав из кармана что-то маленькое и направившись ко мне. Я заметил, как напрягся Матвей. Несмотря на возраст, он оставался вполне смертоносным. В молодости же считался одним из лучших убийц в империи. — Английский — язык колонизаторов. Мы его недолюбливаем. В некоторых районах вас могут убить, если заговорите на нём. Вот, господин, возьмите, — девушка протянула на ладони маленькую серьгу. — Это артикуляционный коммутатор, он позволит вам понимать китайский и другие языки. В Пекине большинство пользуется такими: в городе много иностранцев. Очень удобно.

— У меня ухо не проколото.

— Это клипса.

— А не потеряется?

— Коммутатор держится вполне надёжно. Позвольте вам помочь?

— Давай, — я повернулся, продолжая краем глаза наблюдать за девушкой.

Хотя зачем ей пытаться меня убить?

Джу быстро прикрепила серьгу и отступила.

— Вот и всё, господин. Вы меня понимаете?

Я кивнул. Её речь звучала по-китайски, но в моей голове превращалась в готовую информацию. Действительно, удобно.

— Моему слуге такой тоже не помешал бы, — я указал на Матвея.

— Хорошо, я принесу.

Она вернулась через час — с коммутатором для камердинера и тарелками, на которых был рис с маринованными овощами и курицей. В маленьких чашечках — соус.

— Я подумала, что вы всё-таки могли проголодаться, — сказала Джу, поставив их на стол. — Ещё чаю?

— Сколько времени понадобится, чтобы восстановить город? — спросил я.

Пока девушки не было, я смотрел по телевизору новости. Благодаря коммутатору, речь дикторов была понятна, и можно было составить представление о масштабе катастрофы.

— Не знаю, господин. Наверное, несколько лет.

— Где будут жить люди?

— Во временных домах и специальных лагерях. Хозяин велел передать, что сейчас он занят помощью пострадавшим, но завтра с удовольствием встретится с вами, чтобы выразить признательность за своё спасение. Если вы никуда не торопитесь, он будет рад видеть вас своим гостем.

— Передай, что я с удовольствием принимаю его приглашение.

Правильный ответ для изгоя. Я слышал, что триады тайно сотрудничают с социалистами, а значит, через них можно выйти на след Вождя. По крайней мере, теоретически.

Пища оказалась скромной и лишь побудила аппетит, которого я до этого не ощущал.

— Чёрт, вот теперь мне захотелось есть! — проговорил я, быстро расправившись с содержимым тарелки. — И как китайцы умудряются этим наедаться?

— Полагаю, дело привычки, — отозвался Матвей. Он сытым тоже не выглядел. — Я где-то читал, что в Китае не принято есть мясо каждый день. Два-три раза в неделю, и всё.

— Мрак!

— Совершенно с вами согласен, господин. Прошу прощения, могу я сменить тему?

Вопрос меня удивил. Взглянув на камердинера, я вдруг понял, что он серьёзен и озадачен. Словно его что-то гложет.

— В чём дело, Матвей?

— Это касается вашего отца. Не уверен, что должен говорить, но и молчать не могу.

— Так, выкладывай всё, что знаешь.

Слуга вздохнул.

— Сегодня я случайно услышал разговор вашего брата с начальником безопасности Порфирием Юкиным. Он недавно занял пост своего предшественника, погибшего в результате последнего покушения на вашего отца.

— Да, я знаю его. О чём они говорили?

— Не смогу воспроизвести дословно, но мне показалось, что ваш брат… упомянул смерть отца как удачно осуществившийся план. И сказал, что Юкин вполне заслужил награду. Не берусь утверждать, что правильно его понял… Я не слышал всего разговора. Но…

— Мой брат подкупил начальника охраны, чтобы убить отца и получить его титул.

Матвей удручённо склонил голову.

— Боюсь, это возможно, господин.

Поднявшись со стула, я прошёлся по комнате. Так-так… Князь, конечно, не был мне отцом в полном смысле слова, да и восторга от того, что один из его сыновей не унаследовал Дар, не испытывал, однако убивать его ради титула — слишком. Он заботился о нас, как умел, и не заслужил такого вероломства. Признаться, не ожидал от Павла подобной подлости, но в то же время не удивлён. Правда, сам он не решился бы. Уверен, им руководила мать. Её выдали за отца против воли — только ради союза между семьями. Я всегда чувствовал, что она так и не смирилась с этим и ненавидела супруга. Зато своего сыночка обожала. И вот теперь он князь!

Но это ненадолго. Я ещё вернусь в Россию и напомню родственничкам о том, что такое верность и возмездие. Но не сейчас. Ещё рано. Сначала нужно найти Вождя. Вот только я не уверен, что его стоит убивать. Он может послужить мне гораздо лучше живым. А что касается приказа императора… Плевать мне на него, если честно. Планы изменились.

— Господин, кажется, о вас говорят! — окликнул меня Матвей.

Вернувшись к телевизору, я увидел кадры дороги, в которой с трудом узнал ту, по которой мы ехали из аэропорта.

— По предварительным данным, поверенный российского посла в Китае господин Платонов встречал прибывшего в страну помощника русского атташе. До здания посольства оба дипломата не добрались, застигнутые землетрясением. Считаются пропавшими без вести. Возможно, работа спасателей, разбирающих завалы, прольёт свет на их судьбу.

Я медленно откинулся на спинку стула.

Если не объявлюсь, меня сочтут мёртвым. Вот братец обрадуется! Но главное — это даст мне свободу действий. Нужно хорошенько всё это обдумать. Поистине: не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Одни дороги для меня внезапно оказались закрыты, зато другие открылись и звали в путь.