Бабская религия о принце на белом коне

— Глава 8 — Сумеречное влечение

Волх Всеславьевич или же Вольга Святославич —

персонаж русских былин, богатырь. Имеет скилл —

оборотничество, а также понимает язык зверей,

птиц и даже рыб. Сын змея и княжны, которая

наступив на змею зачала (о так вот бывает!).

Лес темнел и сгущался, пугая своей излишней мрачностью. Все чаще попадались разбросанные черепа и кости, правда выглядело это все несколько карикатурно и театрально, как пластмассовые декорации к фильму ужасов, будто цель стояла — запугать. И как я уже поняла, во-первых, на местных это действовало. А во-вторых, со мной бесстрашный дружинник. Или богатырь⁈

— Слушай, а чем отличается дружинный от богатыря? — негромко спросила я.

— Дружинный при дворе, работа такая есть. Богатырь может быть сам по себе, дружинный подчиняется князю или царю, — кратко ответил он. Впрочем, как всегда везде и во всем есть нюансы.

— О как. А я и не знала.

— У вас нет богатырей, в вашем мире? — почему-то удивился он.

— У нас по-другому это называется. Полиция, военные, — я пожала плечами. — Слов много, суть одна.

Он хмыкнул и ткнул рукой, показывая избушку на курьих ножках. Удивительно наблюдать такой «прикол» вживую. Она переминалась с ноги на ногу, скрипя бревнами.

— Кстати, а мы вламываться будем или культурно поговорим? — запоздало уточнила я.

— Поговорить надобно.

— Океюшки, — и прочистив горло, громче произнесла. — Избушка-избушка, вертай приличным местом к нам. Что как неродная?

И такая красивая тишина установилась. Финист посмотрел на меня с долей упрёка. Избушка просто замерла, видимо раздумывая. А таки я шо? Таки не шо. Смешно качнувшись, избушка все-таки неуверенно повернулась, демонстрируя симпатичное небольшое окошко и не менее аккуратную дверь.

— Да ты прелесть, — заметила я.

Но все веселье прервал страшный старческий голос:

— Кто нарушил мой покой?

Наверное, стоило бы бояться. Возможно хотя бы опасаться. А может быть… но все это потонуло в том, что я узнала того, кого в этом мире называли Бабой-Ягой.

— Вот это поворот⁉ — потрясено протянула я.

— Едрешки ты матрешки. Дома никого нет! — бабка, облаченная в жуткие лохмотья, развернулась и юркнула внутрь, стремительно закрывая ставни на окнах и судя по звуку дополнительно чем-то тяжелым баррикадируя. А все, поздно, меня ничто не остановит!

— Стоять! — я была преисполнена праведным гневом. — Живо открой! Какого черта! — голосила я, от возмущения подпрыгивая на месте, как крышечка на закипевшем чайнике: отчаянно и неистово. — Я требую объяснений! Адвокат! — в лучших традициях Гогена вопила я. Олды поймут.

Финист смотрел на меня, видимо решив, что я тронулась умом. Он даже предположить не мог причину такого неадекватного поведения.

Избушка тем временем качнулась с носка на пятку, будто готовясь к хорошему пинку, который отправил бы мое маленькое хрупкое тельце в долгий и очень увлекательный полет.

— Я не уйду пока не получу ответы. Я псих! У меня и справка есть.

Я устало выдохнула. Кто бы мог подумать, что все это могло произойти⁈ Вот и уступай старушкам место. Хотя по правде, я до сих пор кляла себя за то, что пила из незнакомой фляжки. Переброс в другой мир — не самое страшное что могло со мной произойти.

Ставни открылись и старушка явила себя. Маленькая сморщенная с крючковатым носом. Она окинула нас цепким взглядом своих маленьких глубокопосаженных глаз и, подумав хрипло пригласила в дом. То, что поначалу я приняла за лохмотья при более детальном рассмотрении оказалось домашней одеждой из того разряда «выгляжу как бомж, но мне тепло, уютно и комфортно», так уж и перепутать можно. У меня тоже есть такой костюм, который выглядит ну хуже некуда, зато удобный.

— Вы знакомы? — спросил Финист подсаживая на порог, ибо хоть и наклонившаяся избушка все равно находилась высоковато, особенно для меня низкорослика.

— Типа того.

В избушке оказалось по-домашнему тепло и уютно. Даже не верилось что именно здесь проживает страшная и ужасная. Кругом сушились травы. Некоторые я даже узнала: крапиву, зверобой и чистотел. Иные видела впервые. Полы чуть дрогнули и вид из окна поменялся — избушка выпрямилась во весь свой рост.

— Чего шум подняла? Будто случилось чаво, — Баба-Яга села на табурет и кивнула. Я устроилась напротив, Финист остался стоять. По его сосредоточенности я поняла, что он готов ринуться в бой в любую секунду, защищая меня. Может быть оно и правильно. Но я угрозы не наблюдала, а потому вела себя беспечно. Да и терять-то мне особо уже и нечего. Так что, открываем шампанское.

— Я прям прошу прощения, но как бы случилось. Я попала в сказку.

— Так радуйся, дура, — она улыбнулась щербатым ртом.

— Значит это из-за тебя я здесь? — я нахмурилась. Ее вся эта ситуация веселила. Меня — нет.

— Э-э нет, голуба, не из-за меня, — она страшно рассмеялась, иногда взвизгивая. — Родственника, точнее родственницу свою благодари, ее рук дело.

Все встало на свои места. Бабушка же говорила, что к кому-то ходила, заговор шептали. Вот и верь теперь экстрасенсам и гадалкам, оказывается среди толп шарлатанов нет-нет да и «да».

— Думаете это так забавно влезать в чужую жизнь? Да⁈ Вершить судьбы, подражая Господу Богу…

— Остынь голуба, — ее веселье резко сменилось напускной строгостью. — Мир тоже вокруг тебя не вертится. Бабка твоя загадала отправить тебя туда, где с женихами проблем не будет. Хочет, чтобы ты счастлива была. Я выполнила уговор.

— Верни меня обратно.

— Это невозможно.

— То есть как? — опешила я.

— Условия выполнить надо, то есть замуж выйти, либо зелье особое надобно, а это Кощея беспокоить.

— Но ты же как-то попала в мой мир⁈

— Кощей, — снова подчеркнула она, взмахнув при этом рукой, как дирижёр палочкой.

Я устало посмотрела на свои сцепленные перед собой руки.

— Да и чем тебе так не нравится здесь? Нормальный мир. Без вайфая конечно, и без «Джека».

— Меня не мир не устраивает, — я снова почувствовала, как закипаю. — У меня была жизнь, которая мне нравилась и устраивала. И теперь две бабки решили, как я буду жить дальше.

— Едрешки ты матрешки, как у вас говорят, благими намерениями выстроена дорога в Ад. Свыкнись с этим, голуба.

Мы помолчали. Яга выжидала. А я не совсем понимала, что делать дальше. Пугали последствия, пугала неизвестность. Вот так вот считай родственница заказала меня. Мило, очень мило. И да, пусть в этом мире все не так уж и плохо, но я в него не вписываюсь (мне так кажется). Я здесь чужая. И плохо мне без интернета.

— Как найти Кощея? — что ж, я решилась двигаться к своей цели.

— От Кощея ещё никто живым не уходил, молва о нем дурная, — протянула Баба-Яга.

— Да мне пофиг. Где его найти?

— И ты пойдёшь? — она хмыкнула щербатым ртом. — Серьезно?!?

— Да! Если что все царство перерою, и дом ему разнесу. Все равно меня уже ничто не тормозит — стоп-кран сорван.

Баба-Яга пожевала губу, о чем-то размышляя. Не знаю, что за мысли бегали в ее голове, но в моей все сосредоточилось на том, чтобы найти Кощея Бессмертного и заставить вернуть меня в Москву. Да даже если не в столицу, то хотя бы просто в мой мир, там уж на месте все порешаю, не пропаду.

— Царство Кощея, Князя Тьм, на острове Буяне. Но, я предупредила. Кощей никого не щадит.

— И на том спасибо.

Я обреченно кивнула и направилась на выход. Дела приобретали все более скверный оборот, но при этом и возможность выбора оставалась всего в двух направления — бороться за возвращение или остаться здесь. Вопреки доводам рассудка, я по-прежнему была убеждена, что возвращение домой мне жизненно необходимо, и поэтому встреча с Кощеем меня ни пугала ни капельки. Хотя ничто не мешало остаться. Ну когда я еще побуду в сказке?

— Стой, — Яга задорно рассмеялась. — Дай я хоть подарок тебе сделаю. Больно ты мне понравилась, голуба.

— Не надо мне ничего, — тихо буркнула я и тяжело вздохнув добавила. — Спасибо.

Финист спрыгнул на землю первым, а уж потом легко поймал меня.

Обратный путь мы проделали молча, в тишине. Я была благодарна дружинному за то, что он не лез сейчас ко мне в душу, ничего не говорил и ничего не спрашивал. А на душе было так паршиво. Была обида, была злость… несмотря на то, что у моей бабушки странный и в чем-то скверный характер, я ее любила и обожала, но только на расстоянии. И бабушка-то желала мне всего самого лучшего, естественно по своим «пенсионерским» меркам. Она не принимала мои увлечения и стремления, я и не лезла к ней с этим, и естественно, не хотела, чтобы цеплялись ко мне. Всего одно роковое обстоятельство. Ну что мешало моей бабуле попасть к другой гадалке, к шарлатанке какой-нибудь. Ну пострадал бы чуть кошелек (плохо конечно, но все же лучше, чем-то, что у меня было сейчас). Я ненавижу, когда лезут в мою жизнь, ненавижу, когда кто-то пытается диктовать мне свои правила. Пусть идут в свой монастырь, а меня оставьте. И вот теперь, я, как лошади пятая нога, ни туда и ни сюда. Вроде бы в сказке я и пообвыклась, но в тоже время я не вижу будущего, не понимаю, чего хочу и к чему буду стремиться. Все сошлось на одной мысли — вернуться в свой мир, в современную Москву, в двадцать первый век. Там все знакомо и ясно.

Когда окончательно стемнело, мы разбили небольшой лагерь — разожгли костерок. Я смотрела на пляшущие языки пламени и задавалась вопросом — вот за что мне это все?

Ответа не было. Я злилась. Злилась на себя, на бабушку, которая была в каждой… ж… дырке затычка. Вот что ей до этого моего замужества? Вот разве хоть что-то поменяется в ее жизни? Кроме чувства удовлетворения и собственного эгоизма, ничего. А мне оно нафига⁉ И Яга тоже красавица, такая блин, молодец, взяла и решила несуществующую проблему. А меня хоть кто-нибудь спросил, хочу ли я? Нет, как всегда все решают за других. Я почувствовала, как по щеке скользнула слезинка. Вот ещё, плакать из-за этого. Я вытерла рукавом глаза и нервно хлюпнула носом, продолжая невидящим взором таращиться перед собой.

Финист сел рядом. Подумав, я плюнула на все эти традиции, и легонько прижалась к нему, прячась в объятиях. Он не спорил и не возмущался. Просто был рядом.

Слёзы сами хлынули потоком и я была не в силах их остановить. Наверное, нервы так решили подлечить себя, этакая бесплатная психотерапия. Но продлилось это недолго, словно обида утекла куда-то в реке и все, ничего не осталось кроме пустоты.

Кое-как успокоившись, я ещё раз прикинула план действий: найти Кощея и попросить вернуть. А дальше всего три варианта: да, вернёт; нет, не вернёт и третий, самый «позитивный» — не вернусь уже я, вообще никуда. Но рискнуть стоило.

— Карту дашь до этого Буяна? — тихо спросила я.

— Как я тебя бросить могу? — тихо спросил он в унисон мне. — Мы идём вместе.

— Нет, — твёрдо сказала я. — Ты же слышал, от него не возвращаются и я не могу рисковать тобой. У тебя здесь матушка, друзья… у тебя вся жизнь впереди.

— А ты? Кто позаботится о тебе?

— Я привыкла сама о себе заботиться. Вон бабушка моя, помогла, блин.

— Я позабочусь о тебе. Если следует идти к Кощею, то идём вместе.

— Ты не обязан этого делать. Просто скажешь куда идти и я попробую найти искомое.

— Вместе, — он покачал головой. — Люба ты мне, не могу бросить тебя в беде.

— Спасибо, — я улыбнулась. Затея конечно сумасбродная, авантюрная. Но и я не одна.