Бабская религия о принце на белом коне

— Глава 22 — Пришедшая из сна

Вещица-сорока — нечисть в славянской мифологии,

оборотень: ведьма и птица.

Имеет «любопытное» опасное (для других) хобби:

ворует из чрева беременных женщин

не родившихся младенцев. Орудует ночью,

может уничтожить роженицу. Но не тронет,

если женщина спит с мужем или имеет на себе его вещь.

Зеленым Змеем оказался никто иной, как Змей Горыныч с того самого острова Буяна. Потрясающее место, невиданной красоты. Как оказалось, Кузька с Горынычем (а именно так они его представили) были очень хорошими друзьями.

Что собой представлял трехголовый змей, который встречался в фольклоре еще с языческих времен, а потом перекантовал в русские народные сказки, находясь на темной стороне и не раздавая при этом печеньки? Ну собственно три головы с отдельными вполне сформировавшимися личностями, что напоминало фильм про чувака, в теле которого так пряталось больше двадцати сознаний разных людей. Впрочем, как поведал мне Кощей Бессмертный, если отрубить этому «дракону» голову, то взамен вырастут две. Вот так вот интересненько отращивают и соображают — пока что на троих, но всегда можно увеличить компанию. Грандиозное тело Змея Горыныча покрыто мощной цвета венозной крови — темно-алой с синим отливом, чешуей, невероятно прочной. На гигантских лапах имелись острые впечатляющие когти, отливающие медным блеском. На спине имелись могучие с внушительным размахом крылья. По сравнению со всем телом, хвост казался относительно крошечным, но заостренным. В основном Горыныч развлекал себя полетами над Калиновым мостом, что пролегал на острове через речку-Смородину, а логово располагалось в глубокой пещере Сорочинских горных хребтов. По легендам, именно в эту пещеру Змей утаскивал красавиц и хранил несметные богатства, но нет, всего лишь очередная уловка, чтобы запутать незваных гостей. И это было правильно и логично.

Трехголовый Змей с явным удовольствием показывал свои владения, увлекательно рассказывал, как пугал незадачливых и самоуверенных богатырей, большинство из которых выжили после «ужасной» встречи с драконом. А дальше какие только слухи и сплетни не разносили выжившие, оправдывая собственную беспомощность, трусость и несусветную глупость (человеческая глупость для меня является неиссякаемым источником вдохновения, а если что, так на минуточку, идея дорогого стоит. И любовь, кстати тоже). А еще помнится, у Кощея есть на этот счет любимое выражение. Он говорит, правда в том, что у девяносто процентов из ста нет ума. И пожалуй, отчасти это верное утверждение.

Правильно говорят, у страха глаза велики да слухами земля полнится. С Кощеем же Горыныч познакомился давно и подружились они сразу, после чего сколотили свою банду и отвоевали Темное царство. Интересно-интересно. Кстати, дракоша заприметил то самое колечко на моем пальце, которое все время держало уверенный голубой цвет. Что ж, знать, что находишься в безопасности, в надежных руках — важно. Мы очень здорово провели время за светской беседой. Круто быть любимой, особенно для такой «Мисс Неприятности», как я. А почему-то я чувствовала себя именно любимой, хотя вроде и особых предпосылок к этому не было. Вот она таинственная женская душа.

А вот по возвращению в терем Темного Владыки нас ждал приятный (для кого-то) сюрприз. Кощеюшке доложили сразу же о госте, а я узнала лишь по факту, когда столкнулась нос к носу.

— Финист Ясный Сокол, — Темный Владыка насмешливо фыркнул, когда мы прошли в главный тронный зал (как ни поразительно, а у него их было несколько и использовались соответственно по ситуации), где чаще всего принимали гостей. — Какими судьбами?

— И тебе не хворать, — более-менее миролюбиво отозвался дружинник. — Срок уж подходит к концу, так я Настасью приехал повидать. Неровен час не сдержишь слово, аль обидишь.

Кощей покачал головой.

— Герцог гостья в мое доме и ты будь гостем.

Интересно мне показалось что Бессмертный наш скрипнул зубами когда предложил Финисту остаться?!?

Желая немного разрядить обстановку, я подошла ближе и обняла дружинного за шею.

— Я так рада тебя видеть, — искренне проговорила я. Ну вот, теперь нас трое. И хоть Кощей не очень-то и жаловал Финиста, а вёл себя учтиво, впрочем дружинный тоже вёл себя вполне прилично.

Так началась моя последняя неделя в этом мире. Мы много гуляли, общались, играли в настольные игры. Меня научили стрелять из лука и я, иногда, даже попадала в мишень (вот это, блин, достижение). Хотя тетиву на луке натягивать очень тяжело, но мне понравилось. Вечерами мы читали книги, в основном предпочитали брать сборники стихов. Я и моргнуть не успела, как вечером последнего дня Кощей Бессмертный пришёл ко мне в комнату и оставил на столе пузырёк с волшебной настойкой.

— Ты выполнила условия и я держу своё слово. Как только захочешь вернуться в свой мир — выпей.

— Слушай… — я все ещё колебалась. — Скажи прямо и… только честно. Я была все это время чем-то вроде развлечения? — меня давно мучил этот вопрос и я все-таки решилась его задать.

— Вот какого ты обо мне мнения, — грустно протянул Кошей и, развернувшись, ушёл, оставив меня в звенящей тишине комнаты, которую я больше не могла назвать «своей светелкой». Все резко в этом мире для меня стало негодующе чужим, вытесняющим в столицу, обратно в Москву.

Было обидно и больно, ощущения разметали душу на куски и вместе с ним несбывшиеся мечты и ожидания. Я хотела, чтобы он меня сейчас остановил, попросил остаться и я, не колеблясь, осталась бы, была бы с ним. Возможно мы стали бы потрясающей парой. Но, этого не случилось. А чего я, собственно, ожидала? Что меня любят, ценят? Смешно. Никогда такого не было и вот опять. Если я не нужна была человеку, когда у меня горели от любви глаза, то в обычное время в мою сторону никто не повернет головы. Отсюда появляется это чувство ненужности, и понимание, что мужчины скоты и их привлекает лишь физическая близость. Они не готовы брать ответственность за отношения. У них все просто. Обесценив эмоции женщины, они чувствуют себя героями. Не все такие, но исключения из правил, лишь подтверждают правила.

Быстро переоделась и собрав все свои немногочисленные манатки, ещё раз окинула помещение беспокойным взглядом. Мне будет не хватать этого сказочного мира, конечно, я буду скучать по времени проведенному здесь. Не раздумывая я махом выпила содержимое. Перед глазами помутнело и наступила чернота. Казалось это продлилось не больше мгновения и вот я стою на улице и наблюдаю проезжающие мимо меня машины. Переход из мира в мир оказался очень легким и безболезненным. В ярком свете фонарей ночная Москва выглядела сносно и даже таинственно, если не знать всей сути жизни в столице. Народ как всегда куда-то спешил несмотря на позднее время. Я огляделась, пытаясь сориентироваться. Ага, метро вон в той стороне, собственно туда я и направила стопы. Спускаясь по ступенькам пешеходного перехода, как бы невзначай проверила на месте ли карточка «Тройка» — она привычно лежала во внутреннем кармане. Пройдя сквозь рамки привычно приложила проездной. Все знакомо и стало спокойнее.

Я поехала домой. Метро встретило меня привычной прохладой и редкими людьми. И как ни странно, я чувствовала себя не в своей тарелке. Все время казалось, что на меня косо смотрят, будто еду в кокошнике. Но это просто показалось. Воткнув привычным движением наушники в уши, включила музыку и мельком взглянула на календарь. Два месяца. Я отсутствовала ровно два месяца. Странно, ведь прошло куда больше месяца, но… не хочу вдаваться в подробности и нюансы временного существования разных миров — пусть технической стороной вопроса занимаются ученые. Для меня сам факт — я вернулась в столицу и теперь стоило бы решить текущие вопросы. Кощей… обидно. Горько и очень жаль, хотя в тоже время я не понимаю, чего я ожидала, чего добивалась⁈ Что он признается мне в любви и мы будем жить долго и счастливо⁈ Но ведь так бывает только в сказках — правильных сказках, и там обычно Кощей Бессмертный не является положительным персонажем и его побеждают все, кому не лень. Я чувствовала, как внутри меня что-то ломалось и обрывалось, словно последняя надежда растоптана, и в душе пусто, словно пепелище после пожара. Ничего, лишь безразличие. Мне знакомо это чувство, ведь именно после него я когда-то изменила себя на вечно радующегося экстраверта, пряча осколки разбитого сердца глубоко в себе, как потаенный чулан с паутиной к которому вход для всех закрыт. Этакая личная сокровищница самых сокровенных переживаний.

— Нет, ты представляешь, она просто зажила своей жизнью, предала меня, — болтали две женщины, явно работницы офиса.

— Ну так твоей дочери сколько⁉ Двадцать пять?

— И что? Я считаю, что она еще маленькая, но из нее хорошая нянька для моих четверых детей, — продолжала возмущаться собеседница.

Двадцать пять⁉ Мать года, блин. Я прибавила громкости в наушниках, не желая больше никого слышать. Хватит, хватит с меня всего этого. Еще страшнее стало бы остаться со своими мыслями, один на один, зная, что они сожрут меня, ведь имеют способность разъедать похлеще соляной кислоты. Медленно выдохнула, стараясь восстановить баланс. Ни о чем не думать, не анализировать, не размышлять. Белый фон — удерживать всеми силами. Но одна мысль упорно засела в голове, не желая никуда деваться — мечты все же разбиваются, да и я не Газпром, чтобы было все иначе. Как никогда я почувствовала себя одинокой, понимая, что в этом мире мне не на кого положиться-опереться, некому даже выговориться. Я впервые поняла, насколько устала верить в чудеса и радоваться жизни — не осталось никаких сил и эмоций, нет ресурсов для этого. Хотелось просто сползти по стеночке на пол и сидеть так, ничего не делать, просто сидеть, словно зависнув и дождаться, когда эта сосущая тоска и разбитое состояние пройдут, и можно будет снова жить. Я смотрю на свое отражение в стекле и отчего-то вижу рядом с собой Кощея. Мы органично смотримся вдвоем, могли стать идеальной парой, если бы… Опять, опять пресловутое «если бы» на котором не стоит зацикливаться, ведь если так не случилось, не стоит и предавать особого значения. Нет, значит нет, случилось так, как случилось.

Поезд медленно въехал на станцию, остановился и открыл свои двери. Я вышла на перрон и направилась к выходу из метро. Народ почти не встречался, но и не удивительно, поздний вечер, скорее всего уже большинство находятся дома с семьей. На улице свежо. Поправив воротник куртки накинув обе лямки рюкзака, неторопливо направилась в сторону спального района. Тротуар хорошо освещался фонарями, но вот из-за очередных перекладок бордюром дорога петляла и местами приходилось обходить по деревянным мосткам. Мысли вновь блуждали где-то далеко: они были тягучие, как старая резиновая жвачка с неприятный химическим привкусом, прилипала к нёбу, иногда к зубам, раздражая самим своим существованием. Обходя немногочисленные лужи, слушала музыку, находя себя в каждой грустной композиции, отчего сердце разрывалось, хотя вроде и нечего уже терзать, но боль лишь нарастала вместе с неумолимо накатывающей тоской, похлеще морской волны, добивая с каждой новой нотой.

Район выглядел безмятежно и непривычно пустынно. Создалось впечатление, словно я отсутствовала около года или больше: вроде есть какие-то изменение, а вроде и незначительные. Как только я вернулась домой (на съемное жилье), выяснилось, что кто-то исправно платил все это время. Ничего не понимая позвонила хозяйке квартиры. Она очень обрадовалась, что меня наконец-то выписали из стационара. Чудеса да и только, якобы сообщил ей об этом сам врач. Позвонила на работу своему начальнику — аналогично, откуда-то у них оказался и мой больничный лист, и перенос отпуска, который «вылетел в трубу» из-за моего отсутствия по уважительной причине. Так что завтра на работу. Не поняла, как это все случилось, ну да ладно. Позвонила бабушке, предположив, что уж кто-кто, а бабуля точно за меня переживала. Угадала. Она была безумно счастлива меня слышать. И снова рассказывала про потенциальных женихов, кто, где и когда мог бы со мной встретиться, как лучше сыграть свадьбу и какой кредит на это брать, а также скольких детей стоит сразу планировать. Она была в своём репертуаре, некоторые вещи не меняются.

И все, больше ничего не изменилось. Я легла спать, а утром, как всегда невыспавшаяся, выехала на работу. Офис встретил меня привычной тишиной, а охранник угостил шоколадкой, дружелюбно улыбнулся и выразил небольшую и почти искреннюю радость по поводу моего «выздоровления». Квест под названием «Работа. Выживи если сможешь⁉» начался.

Всё, как всегда. Денис принёс кофе из соседней недорогой, но популярной кофейни, Марина в который раз рассказывала про свой эпохальный последний развод — скандалы-интриги-расследования, дошло вплоть до того что делят столовые приборы, шторы и даже наушники. Самара рассказывала про то, как ее нагрузили базами на работе, но ей бедненькой было несложно, и она задерживалась почти до одиннадцати вечера, не обедала и даже не ходила на перекур. И вроде бы всё, как всегда, все на своих привычных местах. Но самое удивительно что кольцо, подаренное Кощеем Бессмертным, никак не меняло цвет с чёрного, зато перебирая различные оттенки от почти серого до угольного. Вот так, оказывается, правду в этом мире я ни разу не услышала — что теперь делать с этим знанием⁈

— Слушай, а как нынче в больнице⁈ Врачи хоть лечат? — поинтересовался вдруг Денис, по своему обыкновению угостив всех кофе.

— Вообще не вижу смысла тащиться к врачам, — уверенно вклинилась Марина. — Да ведь, Герцог?

— Несерьезное заболевание пройдет само, серьезное лечить бесполезно, — вежливо улыбнувшись, нехотя поддержала я разговор.

После обеда, во второй половине рабочего дня, начальник вызвал меня к себе в кабинет, сказал, что премия моя обломалась, хотя он старался выбивал ее для меня как мог, не жалея себя, прилагая максимум сил и настойчивости. Но зато больничный оплатили по полной, он прям поспособствовал, «благодетель». И снова кольцо горело чёрным, категорически не желая менять цвет. Я знала и так, что он часто обманывал своих сотрудников, но чтобы так нагло… а вот Финист Ясный Сокол с Кощеем Бессмертным никогда не лгали. Удивительно, но это неоспоримый факт. Я вернулась на рабочее место.

Марина снова делилась подробностями своего удивительного развода, жалуясь, что в процесс пытаются влезть дети.

— Вот не послушала я подругу-юриста. А ведь мы могли оставить его с голой жопой. Но нет, хотела разойтись по-человечески.

И теперь ее бывший муж отжал у нее квартиру, оставив в общем-то практически ни с чем. Забрал все, даже фамильный сервиз, наняв хорошего адвоката. Марина негодовала, говорила, что без боя не сдается, в конце концов, у нее уже есть опыт в этом всем. Сочувствую, жалко даже, что вроде бы нормальная женщина (ну со своими тараканами), а проходит через подобные испытания. Кармический долг или неразборчивость⁈ Да кто ж признается. У меня с Кощеем таких сложностей не было (вот, я дура!). Холил он меня и лелеял. Но нужна ли я ему была в дальнейшем? Правда ли, что если б любил то не отпустил? Я не знаю, я так запуталась в собственных мыслях.

— Мужики-то понятно нафига женятся, — эмоционально продолжала свой рассказ Марина. — Им удобно. За них готовят, стирают, убирают, носки подбирают. А я? Я, дура, чего туда поперлась⁈ Будто предыдущих раз мало было.

— Да просто у тебя ужасный характер, — хохоча с похрюкиванием уверенно заявила Самара.

— Да-да, — весело подтвердил Денис. — Вот если бы сидела где-нибудь в светелке и тебя охранял Горыныч, то богатыри спасали бы Горыныча, — беззлобно подколол он.

— Ага, и тогда все зло будет повреждено, — снова ляпнула какую-то глупость коллега. — А то счастье так и прошаркает мимо.

— Вам просто курс нужен, — парень усмехнулся и прокрутил в пальцах ручку.

— Что за курс? Как не имитировать? — оживилась Марина.

— Не-е, что-нибудь по типу, как отучить женщин останавливать коня на скаку и говорить: «Тю, лошадка», — Денис с дружелюбной улыбкой потянулся. — Вы вечно слишком самостоятельные, нет никаких шансов на подвиг с такой девахой. Вот мужики и выбирают глупеньких — с такой он герой.

Темы сменялись, периодически Денис цитировал вычитанные в пабликах социальных сетей какаие-то более-менее удачные анекдоты, Самара пыталась поддержать, копируя известные «бородатые» мемы, а Марина неумолимо возвращалась к своим разводам и «мужикам-козлам».

— Ой, я тут таких кадров встретил, с ума сойти, — притворно ужаснувшись начал рассказывать Денис. — Короче, хотел ручку купить, нужна была красная. Ну вот стою у стеллажа, выбираю. Подходит мать с дочерью. К слову, мать моего возраста.

— Ого, это во сколько она родила⁈ В семнадцать что ли? — загоготала Самара.

— Ну типа того, но в общем. Дочка, милая такая девочка, заявляет, что им в школу нужен циркуль. А ее мать выдает следующее: «А зачем вам циркуль? Что вы им делать будете?». Причем эта «умная женщина» все рассматривала обычный циркуль и дешевый, в который карандаш втыкается, и пыталась выяснить в чем суть и в чем разница. Мужик мимо проходил, словил фейспалм.

— Капец просто, — хмыкнула Марина и снова вернулась к разделу имущества, попутно нахваливая собственных детей.

Я не хотела участвовать в разговорах, просто не было настроения, молчала, иногда тупо кивая, не вдаваясь в подробности. После работы меня встретил Наковальня и по своему обыкновению мы направились на очередной рок-концерт местных групп в небольшой клуб в центре столицы. Все возвращалось на свои места. Гюнтер, Нарик, Ромка — сплошняком знакомые лица. Та же музыка, те же шутки, те же «шальные» танцы. Все как прежде. Но сердце было не на месте — точнее оно осталось где-то там, в неправильной русской народной сказке, рядом с Кощеем Бессмертным. Как сказал бы доктор Быков из сериала «Интерны»: «Беда-а».