Бабам - война противопоказана!

КНИГА ПЕРВАЯ. «ВОЙНА НОМЕР РАЗ».

ПРЕДИСЛОВИЕ.

«Началась эта история в старом, заброшенном парке…»

Написав первую фразу, я крепко задумался.

Сзади неслышно подошла жена. Она произнесла написанную мною фразу вслух, словно пробуя её на вкус, словно проверяя мелодичность её звучания.

- Не можешь сообразить, что было дальше?

В её голосе не было иронии. Просто, она очень хорошо меня знала.

- Да вот, - ответил я, - не могу объяснить, как мы с тобой встретились! Это же…

- А ты напиши всю правду, - серьезно посоветовала она, - я разрешаю.

Иногда меня удивляет её мгновенная реакция на то, что я еще не успел сказать.

Почувствовав, что я всё еще сомневаюсь в своих способностях, она успокаивающе прикоснулась ко мне.

- Ты справишься.

И я вдруг успокоился и понял, как это надо написать. Пусть будет вся правда. И не надо никаких выдуманных сложностей.

- Я пойду, разберу письма, - сказала она, - девочки опять на почту скинули кучу сообщений. Война уже закончилась давно, а они без меня всё никак прожить не могут!

Я знал: верные подруги, хорошие девчонки, заботятся о том, чтобы моя жена не скучала вдали от Родины. Вспомнив подруг жены, я с еще большей отчетливостью вспомнил и все остальное.

«Итак…» - сказал я сам себе, кладя пальцы на клавиатуру…

ЧАСТЬ 1. ПРЕДЛОЖЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ВСТРЕЧА В ПАРКЕ.

Началась эта история летом, в старом, заброшенном парке. При советской власти здесь гуляли сотни людей. Работали аттракционы, ларьки торговали вкусными пирожками, газировкой и мороженым. Активно работал дворец культуры; моя бабушка там работала кассиром и каждый день продавала множество билетов. Здесь очень легко было встретить тех или иных знакомых; женщины останавливались посплетничать, а мужчины – обсудить международное положение.

А потом Советский Союз развалился, в России к власти пришел Ельцин, страна стала активно разворовываться и о городском парке все забыли. Новой власти было не до этого. Люди перестали ходить в парк, каждый замкнулся в своих мелких семейных неприятностях, и только трава в парке дружно росла, да ветер время от времени добавлял хаоса, обламывая ветки старых непокорных тополей, еще помнящих былое.

Некоторое время сюда еще заглядывали влюбленные пары, которые искали уединения. Но потом и влюбленным в заброшенном старом парке стало неуютно, и они перестали сюда ходить. Жизнь людей упростилась до предела, до трёх простейших компонентов: деньги, секс и выпивка. Впрочем, на смену выпивке уже шли более «крутые» наркотики.

В стране тогда кончались «лихие 90е» и конца проблемам не было видно. Я уходил в парк, чтобы забыть о проблемах, которые я никак не мог решить самостоятельно. Запустение парка напоминало мне философскую истину, что всё преходяще. «Вот так и мы постепенно все исчезнем, - думал я, - и только трава будет расти на месте наших бывших городов…». И особенно ясно я тогда начинал понимать, что Запад, со своей материальной потребительской культурой, со своей назойливой рекламой красивой жизни, лишил наш народ главного: коллективизма. Именно того, общинного, крестьянского, лапотного коллективизма, который на протяжении тысячи лет не раз уже спасал Россию.

И пока я предавался грустным размышлениям интеллигента о судьбах России, на другом конце дорожки появилась девушка. Девушка как девушка: примерно моего возраста, без особенных претензий одетая, не писаная красавица в колготках и макияже, но и не уродина. Чёрт возьми, даже совсем не уродина! Шла она не торопясь, кончиком туфельки грациозно отшвыривая со своего пути сломанные ветки тополей в сторону. Дорожка за её спиной превращалась в ухоженное место для совместных прогулок. Мне даже стало на мгновение стыдно, что я сам просто перешагиваю через ветки, не убирая их в сторону, как она. Занятый своими глубокими философскими размышлениями о судьбах Родины, я уже просто хотел пройти мимо неё, да и она тоже почти прошла мимо меня, как вдруг она резко повернулась в мою сторону.

- Сергей Анатольевич? – спросила она почти утвердительно.

- Да, - растерянно ответил я, лихорадочно соображая, где я раньше мог её видеть. Все мои родственники и знакомые отлично знали, что у меня плохое зрение, очень плохая память на лица и внимание к людям никакое и поэтому они не обижались, если я на улице проходил мимо них, в упор их не замечая.

- Сергей Анатольевич, разрешите к Вам обратиться? – снова сказала она слегка загадочную фразу. Так как фраза была явно из армейской жизни, то девушка могла быть или военнослужащей израильской армии, недавно эмигрировавшей отсюда и сейчас приехавшей издалека в отпуск к оставшимся в России родителям, или дочерью офицера, наслушавшейся уставных обращений от любимого папочки. Я не смог сразу сообразить, что в такой ситуации девушке лучше всего ответить, так как в жизни вообще больше любил думать о важных делах, а не болтать о пустяках с девушками. Видимо, некоторая растерянность отразилась на моем лице.

- Ах, извините! – воскликнула она, - с этими непрерывными военными действиями я, кажется, перепутала военное и гражданское общество! Тогда скажу так: молодой человек, разрешите с Вами познакомиться? Вынуждена проявить инициативу, раз уж Вы не решаетесь обратиться к привлекательной незнакомке первым!

«Неужели, всё-таки, Израиль? – с тревогой подумал я, - где у нас еще могут идти непрерывные военные действия с участием девушек? А она - злобная сионистка и душительница арабской свободы…»

- А может быть, я думаю, что Вы – уродина? – не совсем вежливо ответил я.

Девушка весело и беззаботно рассмеялась.

- И у Вас хватит смелости сказать мне это в лицо? – спросила она, - вот посмотрите сейчас прямо в мои прекрасные глаза и скажите мне, что я – некрасива!

А девушка-то и на самом деле, скажем так, смотрелась неплохо и, пока мы разговаривали, начинала мне все больше нравиться.

И я, конечно, понимал, что она бросает мне вызов и один из возможных вариантов – гордо повернуться и уйти. Но сделать так – означало потом всю оставшуюся жизнь терзаться беспочвенными догадками о том, что это на самом деле было…

Мужское самолюбие взыграло, и я уставился на нее взглядом разъяренного удава Каа из мультфильма о Маугли, желая одной только силой мысли навсегда пригвоздить нахалку к земле и размазать тонким слоем по асфальту.

- Вот так-то уже намного лучше! – как-то по-домашнему умиротворенно вздохнула она и тоже посмотрела мне в глаза.

И в ту же секунду я словно с разбега внезапно прикоснулся к ее живой, нежной, обнаженной, доверчивой душе, и моя независимая твердокаменная принципиально холостая мужская личность перестала существовать.

Я потерял всякую способность к сопротивлению, растворился в её прекрасных глазах и утонул.

ГЛАВА 2. ТРИ ДНЯ НАЗАД: РАЗГОВОР С СЕСТРОЙ.

Лишь на грани сознания каким-то чудом я вспомнил, что было три дня назад.

А три дня назад моя сестра Светлана неожиданно взяла специальные гадальные карты, которые до того пол года пылились в серванте, раскинула их по столу и несколько минут сосредоточенно молчала.

- Ничего не понимаю! – наконец воскликнула она.

- А что такое? Расскажи брату, - отозвался я: мне стало интересно.

- Я гадала на тебя, - ответила она, - сначала тебе выпал казенный дом. Не пиковый казенный дом, что означает что-то плохое и не официальный крестовый. Казенный дом тебе выпал бубновый, что означает в целом нечто дружественное.

- Сомневаюсь, что меня полюбит наше государство, - ответил я.

- Я подумала так же, - согласилась сестра, - а потом выпала червовая дама! Черви – это наша масть; червовая дама – это я. Но ведь карты говорят о ком-то другом!

- И кто может быть ближе любимой сестры?- недоуменно спросил я. И вдруг страшное подозрение проникло в мою голову.

- Но я совсем не собираюсь жениться!

- Вот и я подумала также, - согласилась сестра, которая очень хорошо меня знала, - но тогда возможно только одно: она искренне тебя любит.

- Ну, это уже какое-то цыганское гадание! – с нотками иронии в голосе воскликнул я, - «она любит тебя, но ты об этом еще ничего не знаешь!»

- Так это и есть цыганское гадание! – слегка раздраженная моей непонятливостью воскликнула сестра.

- Хорошо, - примирительно ответил я, - что было дальше?

- А дальше был далекий путь. И этот далекий путь тоже был червовым!

- Ничего не понимаю! – ответил я, - я ведь не собираюсь жениться!

- Я подумала также, - снова согласилась со мной сестра, - и у меня остался один вариант: на днях с тобой познакомится девушка, которая любит тебя. Возможно, она пригласит тебя в гости; соглашайся: я не чувствую для тебя абсолютно никакой опасности. Если что – не набрасывайся на нее сразу – ты потом будешь жалеть о своем эгоизме; сначала попытайся её понять. Она – не первая попавшаяся тебе вечером размалеванная девица – карты и червовая масть об этом ясно предупреждают. Но жизнь есть жизнь, всякое возможно: поэтому, всё-таки сразу положи в карман презерватив.

ГЛАВА 3. ПРЕДЛОЖЕНИЕ.

Вспомнив сестру, я вспомнил самого себя и начал хоть что-то соображать. Я смотрел на незнакомку и за какие-то мгновения понял о ней очень многое. Но как можно обычными словами рассказать об этом? Как передать неуловимые чувства, которые сложились в картину, у которой тоже нет названия? Как можно ясно рассказать о том, что я сам только почувствовал, не понимая, к чему я прикоснулся едва, и совсем ничего не понимая в причинах захватившего меня урагана?

Конечно, девушка была сильной личностью. В её взгляде была привычка руководить, привычка командовать и управлять людьми. И в то же время в её взгляде были глубоко запрятанные боль, одиночество и тоска. И растерянность, и страх, и изначально живое, чисто природное, естественное желание жить, просто для себя незаметно жить, не подвергаясь ежеминутно смертельной опасности.

Да, она была солдатом – и она хотела быть просто слабой девушкой или маленькой девочкой, у которой есть сильный, непобедимый защитник отец и добрая, заботливая, ласковая мама.

И ещё я понял, что такого папы и такой мамы у нее уже давно не было.

И ещё в ее глазах была безумная надежда – надежда на то, что она нашла, наконец, сильного человека, настоящего человека, мужчину, который сделает для неё всё, на что она сама была неспособна. В её глазах было нечто от фанатичной веры – веры в меня. Конкретно в меня.

Мне стало очень стыдно: я не считал себя «настоящим мужчиной». Я сам был русским интеллигентом – слабым и растерянным.

И еще я понял: я понял, что ничего не понимаю в складывающейся между нами ситуации.

- Как вас зовут? – спросил я, чтобы хоть что-то сказать.

- О, у меня длинное и сложное имя, - охотно отозвалась она, - но если коротко – зовите меня Ариадной…

Тревожные мысли опять зашевелились в моей голове: имя было прекрасно знакомо мне из мифологии. И еще плюс то, что на самом деле оно было сложным!

«Неужели греческая принцесса? – с тревогой подумал я, - и как я в этом случае буду ее развлекать?»

А потом я вспомнил её просящий о помощи взгляд, и мне опять сделалось стыдно. Кто бы она ни была - сейчас она просто просила меня о помощи…

- Ариадна, у Вас серьезные проблемы? – спросил я ее в лоб, так и не придумав очередной вежливой фразы, - чем я могу Вам помочь?

Вы бы видели, как она удивилась, услышав этот вопрос!

- А как вы догадались?! – воскликнула она взволнованно.

- Так это же ясно было видно – Ваш взгляд был…

- Достаточно откровенным, - закончила за меня она, - Сергей Анатольевич! Я хочу пригласить Вас в гости.

- Зачем? – вместо того, чтобы сразу радостно согласиться, спросил я.

Напоминаю: девушка была мне тогда абсолютно незнакома.

- Вы – Сергей Анатольевич Бурмистров, - спокойно и уверенно начала она, - кандидат в мастера спорта по шахматам, имеете неплохие аналитические способности, интересуетесь западноевропейской и восточной философией, психологией мышления, историей, преимущественно с военной точки зрения. В данный момент находитесь со вчерашнего дня в отпуске. Вы нам нужны в качестве военного советника. Серьезная компьютерная программа выбрала именно Вас, а я лично убедилась в Вашей пригодности. Если Вы поедете со мной, то мы познакомим Вас с обстановкой подробнее. Охранять Вас будут как нашего президента. Если Вам у нас не понравится, то мы в любой момент вернем Вас на это же место по первому Вашему требованию. Если хотите, то наш президент официально обратится к Вашему президенту с просьбой о вашем откомандировании, но, если честно, данную просьбу наши аналитики считают политически нецелесообразной.

Сказав всё это, Ариадна уставилась на меня умоляющим взглядом.

ГЛАВА 4. РЕШЕНИЕ.

- А если я откажусь?

Я всё точно рассчитал. Я подумал, что не оставил ей выбора: если она – из иностранной разведки, то она предложит мне деньги. Если она дипломат или сотрудник официальной спецслужбы, то покажет корочки; это они любят.

Я не угадал.

Неподдельный ужас промелькнул в ее прекрасных глазах.

- Нет! – закричала она, - Сережа! Ты не можешь отказаться!

Я почувствовал себя последним негодяем. Но суть дела была мне по-прежнему не ясна. И я хотел понять, а не только прочувствовать происходящее.

- Почему? – спросил я, с трудом подавив в себе все посторонние нежные лирические чувства и желание немедленно идти защищать эту милую, испуганную девочку, - и почему Вы приглашаете меня? И куда делись ваши собственные мужчины?

Зря я это спросил. Её лицо стало очень печальным.

- У нас нет мужчин, - несколько секунд помедлив, тихо произнесла она.

- Как так нет? Такого не бывает. Или они что, такие ленивые все, что даже говорить о них не хочется?

- У нас совсем нет мужчин, - сдерживаясь, чтобы снова не закричать, также тихо сказала девушка, - физически. Их физически нет! Ни одного!

- И куда они делись? – чувствуя себя в этом диалоге особенно глупо, спросил я.

- Они погибли, - продолжая сдерживаться, ответила она, - против нас было применено генетическое оружие. Что-то специально против Y-хромосомы. Когда мы разобрались, было уже поздно. Нам, женщинам, пришлось самим взяться за оружие. У нас самые талантливые девочки начинают тренироваться в десять лет, а в шестнадцать лет они уже героически погибают в рядах спецназа! А им бы ещё в куклы играть! Им бы о мальчиках думать! Лучше бы они беременели от мальчишек! Это было бы не так страшно! А ты можешь себе представить, каково мне каждый день лично отправлять их на смерть?!

И после этого она не кинулась ко мне в объятья и не зарыдала, как дешевая актриса мелодрамы.

- Вы, Сергей, можете не бояться – Вас мы защитим, - почти спокойно закончила она и даже попыталась пошутить, - все то, что физиологически отличает Вас от нас, останется целым…

- У Вас там есть нормальная телефонная связь? – как о чём-то будничном, спросил я, - мне надо будет вечером позвонить Светлане.

- Вашей сестре? – деловым тоном отозвалась она, - не волнуйтесь; связь у Вас будет.

- И куда нам надо теперь идти?

- Вертолет за поворотом, - спокойно сказала она, помедлила и сказала, - спасибо, что согласились.

И после этого она пошла вперед, показывая дорогу.

ЧАСТЬ 2. КАК Я ПРИБЫЛ НА МЕСТО.

ГЛАВА 5. О ВЗАИМНОСТИ.

Я поравнялся с ней и пошел рядом.

- Мне нравится, что ты не говоришь о нашей благодарности. Мы можем перейти «на ты»? Мы ведь в одной лодке? – она с тревогой посмотрела на меня, - я не слишком фамильярна?

Я не успел ничего сказать, а она уже поняла, что я согласен.

- Мы будем благодарны, если ты хотя бы попытаешься помочь нам! Благодарность – по твоему выбору: валютой или рублями, можем дать уникальные вещи для быта, которых у вас еще долго не будет. Или поможем найти легкую и интересную работу. Или резко поднимем уровень твоего здоровья, - она быстро окинула меня всего одним взглядом и слегка улыбнулась, - и в том самом, самом интересном для нас месте твоего мужского организма, добавим здоровья тоже. Кроме того, любая из нас будет счастлива удовлетворить твои самые странные эротические желания. Я не слишком откровенна? Нормальные девушки так не говорят? Если что – извини; у нас идет война и поэтому многие вопросы приходится решать быстро…

Слушая этот поток предложений, я ощутил, как медленно я соображаю. Я подумал, что их компьютер, видимо, сильно ошибся, выбрав меня из кучи более достойных претендентов. Ну какой из меня мыслитель! Какой советник!

- Вообще-то я однолюб… - растерянно пробормотал я.

- Та-ак, - она на мгновение запнулась, домысливая ситуацию, – и тебя понравилась я. Знаешь, я слышала, что настоящие мужчины, даже живя с женой, все время мечтают кого-нибудь грубо изнасиловать – это стремление заложено в их природе. Подожди, не возражай! Я согласна – я согласна на любые извращенные формы, если это не будет уж слишком больно. Но при одном условии: ты сначала мне все популярно объяснишь; я ведь многого еще не знаю…

Здесь еще одна удивительная догадка мелькнула у меня в голове.

- Так ты что – всё ещё девочка?! – перебил я её. Я еще никогда в жизни не был таким наглым и развязным с женщинами. Но здесь я, кажется, почувствовал, наконец, свое психологическое превосходство…

- А это для тебя очень плохо? – с готовностью отозвалась она, - Это надо как-то исправить? Я всё сделаю, как тебе будет надо – ты только мне это прямо скажи! В эротические игры я ведь не играла – некогда было. Близкой подруги у меня нет, а мужеимитатора - тем более, никогда не было…

- Не надо ничего исправлять, - растерянно пробормотал я, - у твоей дырочки – мой самый любимый размер… Я уж как-нибудь сам её тебе исправлю…

- А вот и вертолет! – преувеличенно бодро сказала она и тема секса сама собой оказалась закрытой.

ГЛАВА 6. ПОЛЁТ.

Вертолет был очень большой и внешне какой-то неуклюжий. Лопасти несущего винта были коротенькие, почти детские.

- И эта штуковина еще и летает?! – удивился я.

- Да это – лучшая конструкция! – возмутилась она, а потом поправилась, - впрочем, ты еще недостаточно знаком с нашей техникой…

Тем временем из открывшейся двери плавно опустилась лестница.

- Пошли! - сказала Ариадна и сделала шаг вперед.

- Лестница очень крутая, я тебе помогу! – сказал я, - ты можешь упасть!

- Да я тысячу раз поднималась по этой лесенке… - начала, было, она, но моментально поправилась, - но сегодня я что-то устала; помоги мне немного…

Я стал подталкивать её вверх, упираясь в её попку. Я очень хорошо помню, какая она была приятная на ощупь, и поэтому уже совсем не помню, как я сам оказался в вертолете.

- И вообще, хватит меня обнимать, - сказала она уже внутри летательного аппарата, - мы уже давно поднялись на борт…

Молниеносный взгляд по моему лицу: не обиделся ли я?

И потом добавила:

- Я подозреваю, что у тебя – слишком грязные намерения…

Как она сообразила, что больше всего мне нравятся сопротивляющиеся женщины, я не знаю.

Из глубины кабины, с места пилота, раздался женский смех. Потом девушка из глубины кабины что-то сказала, но я не понял, что. Ариадна повернулась ко мне лицом, сняла с себя красивый кулон и протянула мне.

- Я не буду носить женские украшения! – возмутился я,- я же не женщина!

Ариадна, совсем неожиданно для меня, заговорила на иностранном языке. Было понятно одно: она пытается мне что-то втолковать. Она размахивала перед моим лицом руками и что-то очень эмоционально объясняла. Незнакомая девушка, чей смех я слышал, встала из пилотского кресла, подошла ко мне, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, взяла кулон из моих рук и почти насильно нацепила мне на шею.

- … всего лишь ментальный переводчик! – продолжила свое выступление Ариадна, внезапно опять переходя на русскую речь, - без него ты никого из нас не будешь понимать! Я не виновата, что тебе он – непривычен; у меня нет ничего другого!

- Ари, - спросила незнакомая девушка, - кого ты привела? Да и ты сама хороша – объясняешь ему пользу этой вещи, когда он её ещё не надел!

- Это Лайя, - сказала мне Ариадна, проигнорировав вопрос девушки, - она – наш пилот. Сейчас она молча сядет в кресло и быстро отвезет нас домой!

Лайя с чисто женским любопытством еще раз внимательно посмотрела на меня, потом с независимым видом повернулась и уселась на свое место. После этого она вставила в уши наушники и стала нажимать на пульте перед собой какие-то кнопки. За передним стеклом была всё та же спокойная картинка нашего парка.

«Музыку, она, что-ли, решила послушать?!» - подумал я.

- Проходи, садись, - сказала Ариадна, указывая на два кресла, стоящих за спиной у пилота, - тебе сразу начать рассказывать суть дела или подождем, когда доберемся до места?

- А лететь долго?

- Нет, мы живем здесь очень близко.

- Тогда подождем.

Я помню, что кабина вертолета была чисто по-женски чем-то украшена и совсем не напоминала военный летательный аппарат, но чем именно она была украшена – я, убей меня Бог, не помню! Я смотрел на Ариадну: смотрел, как красиво она движется, как красиво она сидит, как гармонично она сложена, какие плавные изгибы геометрических линий у её молодого девичьего тела…

- Показать картинку? – неожиданно спросила из своего кресла Лайя, - включаю!

И в следующую секунду я судорожно схватился за ручки своего кресла: вертолет вокруг меня исчез, и я с ужасом понял, что я вместе с креслом куда-то падаю. Вместе со мной падали Ариадна и Лайя в своих креслах, но при этом почему-то не паниковали. Удивившись их смелости, я ногами ощутил под собой твердый пол. Сообразив, что стенки вертолета просто стали прозрачными, я немного успокоился. Но это было еще не всё. Самое страшное было вокруг. Под моими ногами была Земля, красивый такой голубой шарик моей родной планеты, стремительно от меня удаляющийся.

А вокруг был самый настоящий открытый космос.

- Лайя! – строго сказала Ариадна из своего кресла.

Лайя сделала движение, и стенки звездолета вернулись на свое место. Я вздохнул, не скрывая своего облегчения.

- Ничего, крепкий парень, - задумчиво подала голос Лайя, - будь это со мной впервые, я бы на его месте давно бы уже описалась от страха!

- А откуда ты знаешь, что я не описался? – пробормотал я, еще не совсем отойдя от пережитого ужаса.

- Это просто, - ответила девушка-пилот, - у нас здесь везде понатыканы датчики…

Экран впереди теперь показывал нормальный космос. Какая-то черная тень стремительно промелькнула сбоку.

- А это что такое? – с тревогой спросил я, - это очень опасно?

- Это наш военный фрегат, - ответила Ариадна.

- И что он здесь делает? – немного растерянно спросил я. Я раньше даже и не предполагал, что моя родная Солнечная система нафарширована инопланетными звездолетами, а ученые Земли об этом даже не подозревают!

- Этот фрегат охраняет нас, - объяснила Ариадна, - тебе же была обещана президентская охрана?

ГЛАВА 7. И ВОТ Я НА МЕСТЕ...

Приземлились мы на небольшой, аккуратной такой городской площадке, среди комплекса правительственных зданий, как мне объяснили позже. Я даже не очень удивился, когда вместо вертолета увидел небольшую ракету с вполне аэродинамическими формами. Это мне тоже объяснили. В объяснении я ничего не понял, кроме того, что маскировка под вертолет строилась на очень сложной для меня системе физических законов. Встречало нас несколько женщин в военной форме.

То, что меня будут беззастенчиво разглядывать, я предполагал сразу. Но женщины оказались дисциплинированные и слишком явного интереса ко мне не проявляли. Тем временем самая старшая из женщин подошла к нам.

- Мы приготовили прямую трансляцию для Академии Генерального Штаба и аппаратуру записи для передачи видеоматериалов на другие планеты. Теперь ждем президента для экстренного сообщения и молодого человека. Лайя, как всегда, прилетела с ювелирной точностью и у нас мало времени. Надо торопиться в зал связи.

Похоже, что меня здесь ждали очень многие. Всей группой мы пошли по каким-то переходам, а я все думал, что ответственность наваливается на меня немаленькая, раз уж несколько планет надеются только на меня. Мне было немного не по себе от мысли, что я не справлюсь, и было жалко Ариадну, которая напрасно приложила столько трудов, чтобы выполнить задание высокого начальства и доставила меня сюда. Её труды в моем лице вполне могли оказаться напрасными. Президент её за это не похвалит.

Тем временем мы пришли. Всей группой мы стояли на балконе, а перед нами был огромный зал, полностью забитый людьми в форме. Я по привычке поискал глазами среди них мужчин, но мужчин не было. Там реально были одни молодые женщины! Справа от нас несколько операторов перед компьютерами что-то быстро настраивали. Неожиданно видимость зала несколько раз мигнула, а потом опять установилось реалистическое изображение, не отличимое, с моей точки зрения, от настоящей реальности.

- Посмотри наверх, - негромко сказала Ариадна.

Я посмотрел. Там вместо люстры под потолком болталась в воздухе простая такая надпись: «Внимание! Идет трансляция!»

Очевидно, что люди с той стороны нас тоже видели. Все они дружно разглядывали Ариадну. Или не Ариадну? Или это они разглядывают меня?

Конечно, это смутило меня. Я в своей жизни не привык быть объектом общественного внимания. Только присутствие Ариадны рядом со мной успокаивало. Я решил, что жёстко выставлю им своё первое требование: Ариадна должна быть первым и главным офицером из моей охраны, ответственным охранять и сопровождать меня на их планетах. Уж если она доставила меня сюда, то пусть и дальше всегда и везде будет рядом.

Тем временем чей-то голос сообщил, что запись началась.

- Ну что, надо быстренько представить тебя народу? – сказала мне Ариадна, быстро огляделась вокруг и сделала небольшой шаг к ограждению балкона, которое было близко.

- Девочки! – выдержав эффектную театральную паузу, громко, хорошо поставленным голосом сказала она, - я не буду долго говорить!! Я привезла вам настоящего, живого мужчину!!!

И в следующую секунду небо раскололось и обрушилось на землю.

Некоторые женщины кричали «Ура!», некоторые вопили нечто нечленораздельное, многие обнимались, а некоторые просто плакали.

- Они что, все одновременно сошли с ума? – спросил я негромко у Ариадны.

- Нет, они слишком долго и сильно тебя ждали, - просто ответила она.

-Такое доверие! А если я не справлюсь?

- Тогда и от меня ночью ничего не получишь…

Ну, вот как с ней разговаривать? Я же серьезно переживаю за успех собственной миссии!

И здесь я вспомнил о том, что было обещано экстренное выступление Президента. А Президента всё ещё не было! Пришлось снова обратиться к Ариадне.

- Послушай, но ведь вместо тебя должна была выступать с речью президент? И где она?! Она опаздывает?

Аудитория тем временем немного успокоилась и все опять с интересом уставились на меня. Это я видел краем глаза, ожидая ответа от Ариадны.

- Где президент? – на секунду задумалась Ариадна, - а ты спроси у Лайи – это ведь она у нас личный пилот и адъютант нашего Президента и Верховного Главнокомандующего!

Я повернулся к Лайе, но не успел ничего сказать.

- Ой, девчата, я не могу-у! – увидев слегка растерянное выражение моего лица, всхлипнула Лайя и упала на перила ограждения, из-за которого её наблюдала толпа. Ей не стало неожиданно плохо – она смеялась. Вслед за ней радостно захохотала и вся аудитория.

Я совсем растерялся.

–Сережа, ты только не обижайся на них – это у них нервное! – сказала Ариадна, - У них очень долго не было хороших вестей – и сейчас у них просто идет психологическая разрядка…

«Да Бог с ним, с этим их весельем, – подумал я, - ну вот над чем они сейчас смеются? Неужели у меня совсем исчезло чувство юмора?»

Я не понимал, что я сделал не так, и я без дипломатических хитростей спросил об этом:

- Но что я такого смешного сказал?! Где здесь юмор?!

Ариадна глубоко вздохнула.

- Прости, Сережа, что не сказала тебе этого сразу…Госпожа Президент Федерации Свободных Планет и Главнокомандующий Объединенных Вооруженных Сил Федерации – это я.

- Запись остановлена, - раздался голос сбоку. Я уж и забыл, что все записывается.

- И что, - сообразил я, - весь этот мой позор будет транслироваться на половину Галактики?!

- Привыкай… - сдерживая улыбку, сказала Ариадна.

- Зато было весело! – добавила Лайя, утирая слезы, - пусть и народ тоже немного расслабится!

А Ариадна просто посмотрела на меня внимательно и серьёзно, и я понял, что она тоже довольна.

И еще я вдруг подумал, что ничего другого, особенного, мне от жизни больше уже не надо. Лишь бы Ариадна была всегда мною довольна…

А то, что её ненормальные подруги надо мной смеются – пусть смеются; их, глупых, за это прощать надо.

Лишь бы они больше никогда не плакали…