Баба Люба. Вернуть СССР

Глава 12

Быть безработным, с одной стороны, тяжело. Особенно, если ты привыкла работать, и так много лет подряд. Привыкла жить в таком ритме. Но почти два ковидных года в самоизоляции сломали наше мышление. И то, что раньше казалось ужасным ужасом, нынче воспринимается с явным облегчением. Я свободу от работы имею в виду.

Поэтому если раньше я бы после увольнения, да ещё такого неприятного, была бы как минимум в депрессии, то сейчас я отнеслась к данному происшествию с известной долей пофигизма. Ну уволилась. Больно надо было. Чай не академиком я работала, чтобы убиваться. Тем более деньги, найденные в абонентском ящике, позволят какое-то время прожить и без работы.

Да, глупо и не хотелось бы проедать финансовую подушку, черный день всегда норовит нагрянуть внезапно, без предупреждения…

Мои мысли прервали какие-то звуки за стенкой.

Что такое?

Я чутко прислушалась. Так, сейчас девять тридцать. Сегодня я проснулась рано утречком, метнулась в соседний двор и купила свеженького молочка и творожку (одна хорошая женщина из села привозит), затем приготовила завтрак, разбудила и накормила детей, отправила их в школу, помыла посуду, а потом решила еще полчасика подремать, раз такая возможность появилась.

И теперь этот звук. Именно он разбудил меня.

Я опять прислушалась.

Точно, за стенкой. Кто-то гремел, звучала даже музыка.

С ума сойти! Там живёт уринолюбивая Ивановна. Которую накануне отвезли в больницу. Но звуки из-за стенки продолжаются. И ещё так громко.

Барабашка?

Ведомая самыми дурными предчувствиями, я вскочила, накинула халат и пошла проверять (да-да, как в тех дурных американских третьесортных фильмах ужасов, где героиня идет ночью в подвал проверить, кто там рычит).

Ну вот я тоже такая же героиня.

Пошла, значит, проверить.

Позвонила. Жду.

Сперва ответа не было. Только музыка смолкла. И тишина.

Но я так-то женщина настойчивая. Продолжала жать на звонок до тех пор, пока дверь не открыли.

— Что вам надо? — из двери высунулась женская голова.

Неизвестная женщина была примерно лет сорока-сорока пяти. Так сразу и не определить (в это время женщины еще не научились ухаживать за собой: уходовая косметика заменялась боевым макияжем). Химическая завивка начёсана в высокую сложносочинённую прическу. На лице — агрессивный раскрас (особенно поразили губы — обведённые черным контуром, зато сама помада — бледно-лиловая).

— Вы кто такая⁈ — продолжала вопрошать женщина.

— Это мне нужно спросить, кто вы такая? — парировала я, — и что вы делаете в чужой квартире?

— В какой чужой квартире! — взвилась лиловогубая, — женщина, вы в своём уме? Идите таблетки примите, раз забыли, или я милицию сейчас вызову! Они разберутся.

— Милицию? Отлично! — обрадовалась я, — а то я уже сама собиралась.

— Вы чего лезете⁈ Чего вы лезете, я спрашиваю⁈ — заорала женщина, — какое ваше собачье дело⁈

— Хамить не надо, — прищурилась я, — здесь проживает моя соседка. Но не вы. Вас я никогда здесь не видела. Вот я и спрашиваю, кто вы такая и что делаете в отсутствии хозяйки?

— А ты кто такая, чтобы меня спрашивать⁈ Будут меня ещё всякие тут спрашивать! — брызгая слюной возмутилась лиловогубая, с которой моментально вся эта мишура вежливости слетела враз, и она перешла на «ты».

— То есть объяснить вы не можете? Внятной гипотезы того, что вы здесь делаете, тоже нету? — спокойно спросила я и сказала, — ну что ж, тогда будем вызывать милицию.

— Что здесь происходит? — с первого этажа поднялся сосед, здоровый мужик с пудовыми кулачищами. Я видела, он грузчиком в магазине подрабатывает.

— Да вот Ивановну только вчера с приступом увезли в больницу, а уже утром я слышу — шум. Спрашиваю, кто вы такая, а она только кричит и ругается. Объяснить не может, — наябедничала соседу я, — надо милицию вызывать. Ограбят же бабушку. Ещё и обзывает меня.

— Я покараулю, — решил сосед, — а ты, Люба, спускайся в третью квартиру, там Маша, скажи ей, пусть милицию вызывает.

— Да что вы сразу милицию! — заюлила лиловогубая, — я племянница ейная. Ивановны-то. Бабка в больничке, так я зашла вещи ей собрать. Её же без вещей забрали, а та же зубная щётка и то нужна.

Тон лиловогубой стал обволакивающе-ласковый, охмуряющий.

Но сосед не повёлся:

— Какая зубная щётка? У Ивановны сколько помню, челюсть вставная.

— Ну я для примера…

— Вот милиция пусть с примерами и разбирается! — рявкнул сосед и дискуссия увяла, — Люба, поторопись давай.

Ну я и поторопилась.

Когда милиционеры приехали, мы наслушались от лиловогубой и уговоров, и посулов, и проклятий. Женщину забрали, квартиру опечатали и на том всё.

Преисполненная чувством выполненного долга, я вернулась обратно.

Ну вот какая я молодец! Предотвратила бытовое преступление. Сколько так бывает, какой-нибудь старичок или старушка, как правило одинокие, часто становятся жертвами мошенников.

Да и жалко Ивановну. По-человечески жалко. Хорошая же соседка мне досталась. Не пьет, не курит. Ну попивает себе мочу, но зато тихонечко. Я хороших соседей ценю. Вот мы с Гришей, когда только поженились, поначалу жили в доме, так там соседка с утра вставала и громко радио включала. В шесть утра. И без разницы — будние дни, или выходные. А мы тогда молодые были, на выходных отоспаться хочется, а нет, приходилось симфонии слушать.

После происшествия спать уже не хотелось. Я подхватила мусорное ведро и вышла во двор.

— О! Люба, привет! Слышал, тебя Петрович турнул, да? — спросил Семён, когда я возвращалась обратно.

— Ага. Уволилась я. По собственному, — вздохнула я.

— А на чём подловил хоть?

— За прогулы…

— А! Это он любит, — кивнул Семён, — ты не первая так.

— Так, а зачем он это делает, если и так дворников не хватает? — удивилась я.

— А они потом с Федоровной, это бухгалтерша наша, неиспользованные бабосики между собой делят.

— А уборка как же?

— А что уборка! — хохотнул Семён, — где-то жильцы сами убирают, а если где писать жалобы начинают, то могут кого-то из нас на день-два перекинуть.

Я пораженно покачала головой.

— А с виду такой вежливый, — всё никак не могла поверить я, — не матерится никогда, речь такая грамотная.

— Так он этот… — наморщил лоб Семён, — как его? чёрт, забыл… погоди, крутится слово… крутится… — Он посмотрел в небо. Потом на моё мусорное ведро и вдруг хлопнул себя по лбу, — точно! Мэ-нэ-эс он! Во, точно вспомнил.

— В каком смысле мэнээс? — удивилась я, — это же младший научный сотрудник? Или я не права?

— Почему не права. Права, — согласился мой бывший коллега.

— Да ладно! Научный сотрудник в ЖЭКе? Ты шутишь, да?

— Почему шучу? У нас в ЖЭКе деньги платят, хоть и небольшие, но более-менее регулярно. А у них в НИИ там они второй год без зарплаты сидят. И отопление им отключили. И свет. Оставили только в одном крыле. Так они потихоньку разбегаться кто-куда стали. А куда им разбегаться, если они ничего делать не умеют? Кому в жизни их формулы нужны? Вот и устроился он у нас.

— О-бал-деть! — покачала головой я.

— Дык, сейчас все так, — вздохнул Семён, — кто куда, ищут хоть что-нибудь. Так что ты зря повелась на Петровича и заявление написала.

— Да он сказал, что по статье уволит.

— Чтобы под статью подвести, нужно хорошо искать, — хмыкнул Семён, — а это геморройно. Кроме того, ты ещё стажёр. Так что с тебя взятки гладки.

— Он мог сделать, что я не прошла испытательный срок…

— Под это тоже нужно подводить. Акт там составлять, служебные записки строчить. Головняк ещё тот. А так он тебя пуганул, а ты взяла и повелась.

— Ну ладно, что уж теперь делать, — махнула рукой я, — не судьба, видать.

— По закону ты две недели отработать должна.

— Не должна. Они мне вчерашним днём подписали.

— Должна! И в течении этих двух недель ты можешь заявление своё обратно отозвать!

— Уж как получилось.

— Да что ты крысишься⁈ — рассердился Семён, — пойди да и забери заявление. Скажи, мол, передумала.

— Нет, Семён, как говорится — два раза в одну и ту же реку… буду что-то другое искать.

— Ага, ты попробуй ещё найди. Думаешь, легко это⁈

Слова Семёна оказались пророческими.

Я нашла в газете объявление из агентства по трудовому найму и решила — вот сейчас пойду туда и они мне работу предложат. Точнее варианты работы, а я выберу.

Ну, пошла.

Агентство по трудовому найму находилось в здании бывшего универмага. Ранее это был один из самых лучших магазинов города. Нынче же, когда плановая экономика приказала долго жить, все отделы и прилавки сдавали в аренду. Часть из них облюбовали продавцы-частники, и теперь можно было увидеть рядом «Салон свадебных платьев» и магазин «Ритуальных услуг», или же «Бытовая химия» и «Торты и пирожные». Но большинство желающих торговать в тепле и сухости отпугивали цены за аренду, поэтому часть помещений сдавались под разные конторы, фирмы и офисы. И всё это шумело, галдело, да так, что уже через десять минут начинала кружиться голова, и посетитель переставал адекватно соображать.

Согласно адресу из газетного объявления, мне предстояло подняться на второй этаж. Ну это ладно, второй, так второй.

Я резвым кабанчиком поднялась наверх по широкой мраморной лестнице с некогда блестящей лепниной на огромных боковых колоннах, ныне обклеенных разноцветными объявлениями и плакатами (рядом находился пункт проката видеокассет, так они плакаты и афиши прямо туда лепили).

На втором этаже был ларёк с разливными французскими духами, салон «потомственной гадалки-оракула и ясновидящей в третьем поколении Варвары», швейное ателье, ларёк с китайскими фигурками и веерами. А вот агентства по трудовому найму нигде не было.

Я ещё раз обошла все фирмы и магазинчики, даже в большой китайский фонарик и то заглянула, но агентства не было.

Да ладно!

Я развернула газету (хорошо, что с собой захватила) — адрес точный. Второй этаж, универмаг. Я сейчас на втором этаже. В универмаге. Агентства нету.

Намотав еще два круга, я поняла, что меня нагло развели. Вот только какой смысл в этом?

Наконец, я сообразила и подошла к девушке, разливающей духи.

— Возьмите «шанель номер пять», — улыбнулась она, — свежие. Нам только сегодня завезли, осталось поллитра всего. Хорошо разбирают. Вам сколько налить?

— Да я только спросить, — заторопилась я, оставив «шанель» без внимания.

— Зря, — расстроилась девушка, — хорошие духи. — Но могу ещё «Чёрную магию» или «Кензо» предложить. Попробуете?

— Не могу найти агентство по трудовому найму, — я подсунула газету под нос девушке. — Хожу, хожу и нету его.

— Так это вам на второй этаж, — она сразу потеряла интерес ко мне.

— Так я же на втором…

— На втором, но не тут, — поджала губы девушка, — вам надо спуститься в подвал, пройти до упора и налево и по пожарной лестнице подняться на второй этаж.

— С-спасибо, — пробормотала я, удивившись таким изгибам постсоветского маркетинга.

С большим трудом, блуждая по огромному полутёмному подвалу, загромождённому всевозможным барахлом — от стройматериалов до каких-то цистерн, я, наконец, нашла выход на «правильный» второй этаж.

Поднялась и даже нашла-таки дверь Агентства по трудовому найму (потому что здесь было только это агентство и агрофирма «Семена почтой»). Правда, я так и не поняла, зачем их так прятать. Другое дело какой-нибудь магазин для взрослых — это хоть понятно. Но эти две фирмы. Фантастика!

Я постучала в дверь и вошла.

В агентстве, которое состояло из единственного отгороженного от агрофирмы семян листом гипсокартона кабинета, был всего один стол и два стула. За столом сидела девушка необъятных размеров, из категории «мечта диетолога».

Девушка развлекала себя тем, что щёлкала семечки и решала кроссворд.

— Добрый день, — сказала я и уселась на свободный стул напротив девушки. — Я пришла работу искать. Какие у вас есть варианты? Вот моя трудовая книжка.

О дипломе я промолчала. Среди документов Любаши я диплом так и не нашла, и до сих пор не представляла, какое у неё было образование. Если сейчас спросят, я даже не знаю, что и говорить.

Но девушка даже моей трудовой книжкой не заинтересовалась.

— Какие вакансии интересуют? — равнодушно спросила она и вытащила из ящика стола гроссбух.

Она полистала туда-сюда, нашла нужную страницу и приготовилась записывать.

— Во-первых, чтобы зарплату платили, и вовремя, — сделала я смелое заявление и девушка поскучнела.

— Давайте конкретнее, — поджала губы она.

— Давайте, — не стала спорить я и добавила, — продавец в магазин. Или кассир. Или…

— Есть такие вакансии, — обрадованно сообщила девушка и подняла на меня взгляд. — С вас тысячу рублей.

— Ч-что-о-о? — вытаращилась я, — в каком смысле?

— В таком смысле! — передразнила меня девушка, — вы сейчас даёте тысячу рублей, мы вам находим хорошее место, и вы отбиваете эту тысячу за месяц.

— С ума сойти! — не поверила я, — это кто же такое придумал? Человек к вам приходит, потому что у него нет работы. Соответственно и денег нету. Откуда он возьмёт тысячу?

— Если надо работа — то возьмёт, — не согласилась девушка и пошла в атаку, — можно же кредит взять. Кстати, хотите кредит? Под хорошие проценты! Залогом может выступать ваша квартира. У вас какая квартира? Сколько комнат и какой адрес?

— Не хочу, — захлопала глазами я, сражённая напором девушки. — Ладно. Я, пожалуй, пойду.

— Куда⁈

— Искать тысячу рублей, — пробормотала я и с облегчением выскочила из гостеприимного агентства.

— Подождите! Женщина!

Но я успела захлопнуть дверь.

Я выбралась оттуда через тёмный страшный подвал, вышла на улицу и перевела дух. Да, экономика капитализма — это нечто невероятное.

А ведь я уже и забыла весь этот кошмар.

Но вопрос с трудоустройством так и не решился. Мне нужна работа. Вот только где и как её искать?

Интернета нету, специальных сайтов нету. В газетах дают объявления только вот такие шарлатаны. И что делать простому человеку?

Моя ситуация отягощена ещё и тем, что этот город я вообще не знаю. Совершенно не представляю, какие тут есть предприятия. Да и специфику этого времени, я за долгие годы подзабыла.

Я вздохнула и поплелась обратно домой.

Дома на скорую руку соорудила обед. Скоро дети придут.

А ещё же нужно почитать дневник Любаши и остальные письма. И не стоит затягивать с этим, чтобы не вышло какого-то казуса. Кроме того, я так и не поняла, когда вернется любашин супруг из северов в отпуск, и когда освободится из зоны Виталик Н.?

И ещё одно обстоятельство. Я здесь уже пару дней и совершенно со всем этим новым миром замоталась. И перестала за собой ухаживать. Я женщина хоть и не самой первой молодости, но собой занимаюсь всегда. Во-первых, по Бубновскому я делаю комплекс три-пэ. В идеале, положено выполнять сто приседаний, сто упражнений на пресс и сто подтягиваний, которые можно заменять на отжимания от пола или стены. Конечно же, я по сто не делаю. Не получается у меня. Но вот приседаю целых пятьдесят раз. А отжимаюсь от пола — восемь. Пресс, честно говоря, качать ленюсь. Ругаю себя, но всё равно ленюсь. Да, на фитнес или бассейн в том мире у меня не было лишних денег, но комплекс по Бубновскому я выполняю всегда железно. Иначе, если регулярно, в одно и то же время, не разгонять лимфатическую систему, потом будет ой. А это бесплатный и при этом лучший метод замедлить (и даже приостановить) старение опорно-двигательной системы.

Кроме того, я всегда делаю маски для лица. Пусть кожа уже не первой свежести, но это же не повод, чтобы себя запустить. Увы, чем старше мы становимся, тем больше нужно заниматься собой.

Я решила сперва поприседать, а, чтобы одним махом семерых убивахом, решила нанести крем для рук на руки. Что мне нравится в этом времени, так это советская косметика, точнее её остатки: здесь кремы всё ещё делают на натуральной основе и стоят они копеечки. Я открыла крышечку крема «Ланолиновый» и выдавила немножко на руки.

И удивилась. Обычно мои руки (кисти рук с тыльной стороны) имели по нескольку пигментных пятен, генетика у меня такая. Чем только я их не мазала. Удалять в косметологическом кабинете было дорого, поэтому я и не заморачивалась. А кремами и народными средствами не помогало.

Так вот, выдавливаю я крем для рук, а пигментных пятен и нету! Вообще. Ни одного!

Но не успела я поудивляться такому чудесному событию, как в дверь позвонили.

Я заторопилась открывать.

— Ну чё, корова, съела? — на пороге стояла и обидно хохотала лиловогубая, — меня проверили и отпустили. Убедились, что я племянница. И буду теперь здесь жить. А вот тебе жизнь малиной явно не покажется. Обещаю!