Баба Люба. Вернуть СССР-2

Глава 13

— Эмммм… з-здравствуй, — выдавила я из себя, ошарашенно рассматривая плюгавенького мужичонку, который был мне чуть выше, чем «по плечо».

Так вот ты какой, Любашин женишок по имени Виталик Н.

Однако Виталика моя нешаблонная реакция отнюдь не смутила. Окинув меня оценивающим взглядом, он вежливо сказал:

— А ты ничё так. Грудастенькая. Хотя, честно скажу, я тебя как-то помоложе представлял, — поморщился он, но спохватился и величественно протянул гвоздики, — а это тебе.

Причём протянул он мне их с таким видом, что даже князь Монако Ренье Третий, который подарил самое внушительное бриллиантовое обручальное кольцо за четыре миллиона долларов своей Грейс Келли, нервно закурил бы в сторонке.

— С-спасибо, — ошарашенно промямлила я и автоматически приняла пожухлые стебельки.

— Что сегодня на ужин? — деловито спросил он и попытался войти в квартиру.

Но я стояла в дверном проёме монументально, словно скульптура «Девушка с веслом».

Наткнувшись на непреодолимую преграду, Виталик удивился:

— Любаша? Ты никак мне не рада?

— Тс-с-с, — приложила я палец к губам и нахмурилась, — у меня полный дом родни, разбудишь. Из села понаехали, спят во всех комнатах.

И, не давая ему опомниться, сказала:

— А у тебя деньги есть?

— З-зачем? — теперь уже Виталик ошарашенно смотрел на меня.

— Надо! — торжественно заявила я, — ты же из северов вернулся, деньги по-любому должны быть. И много.

Пока Виталик размышлял, что мне ответить, я продолжила:

— Подожди внизу, я сейчас переоденусь, я быстро, минут десять. И пойдём в ресторан. Отмечать встречу.

— В какой ресторан? — не понял Виталик.

— Ну, как какой? — развела я руками, — у нас в Калинове несколько ресторанов. Но мы пойдём в самый дорогой. Мне там больше всего нравится. Ты пока такси вызывай.

— Такси?

— Ну да, я же каблуки надену. А в них ходить неудобно.

— Но…

— Жди, я сказала! — рявкнула я и захлопнула дверь перед носом Виталика.

А сама прислонилась вспотевшим лбом к дверному косяку с той стороны. Сердце глухо бухало где-то в районе горла. Лишь бы только звонить не начал.

Но, видимо, Виталик Н. был слишком деморализован несоответствием Любашиного образа в письмах и в реальности, так как звонить в дверь не стал.

И вот что делать? Честно говоря, я была совершенно не готова к такому развитию событий. Я же думала, что напишу письмо, мол, больная вся такая, лежачая и вдобавок при смерти, и он не приедет. Но просчиталась. Очевидно Виталику Н. было совсем некуда деваться, раз припёрся.

И вот что мне теперь делать?

Я не знала.

Хотя почему не знала? Знала. Перво-наперво нужно перепрятать деньги. А то проснётся тот же Ричард, пойдёт на кухню воды, к примеру, попить и увидит. Конечно, я сомневаюсь, что он полезет в духовку ночью, но по закону подлости всё может быть.

Я развернулась, чтобы идти на кухню и тут же грохнулась на пол — под ноги подвернулся котёнок, которого притащил Ричард. Я по этому поводу имела с ним разговор, но неожиданно за внучка вступился дед Василий, который пообещал, что заберёт его в село, если получится дом отвоевать обратно. Котёнок за бесячий и шкодливый нрав был назван Пиратом и остался жить пока у меня в квартире.

— Что случилось? — на шум из комнаты выглянул упомянутый дед Василий.

Я чуть не выругалась… мысленно, правда, но тем не менее.

— Да так. Ничего, — отмахнулась я. — Иди спать.

— Кто-то приходил, и ты расстроилась, доча?

— Никто не приходил, — попыталась успокоить старика я, — все нормально. На Пирата чуть не наступила и упала.

— Вижу, — вздохнул любашин отец и кивнул на подувядшие стебельки гвоздик, так и зажатые у меня в кулаке.

Крыть было нечем.

— Ладно. Идём, — кивнула я, подвелась на ноги и пошла на кухню.

Дед Василий пошел за мной следом. Ну, и Пират, соответственно поскакал, распушив хвост торчком, — тоже.

— Времени мало, — торопливо сказала я после того, как зашвырнула тщедушные стебельки в мусорное ведро и тщательно вымыла руки (мало ли, чем они там, в тюремных бараках болеют. Где-то я читала, что в эти времена почти все заключенные северных лагерей болели туберкулёзом. Оно мне надо? Кстати, надо не забыть сегодня же вынести мусор).

Дед Василий сел за стол и уставился на меня, а я, оттащив любопытного Пирата от ведра, зависла, судорожно думая, что же ему такое наплести, чтобы и выглядело правдоподобно, и не расстроить старика.

Пока я соображала, Василий Харитонович сказал:

— Я же вижу, что случилось нехорошее, — и печально вздохнул.

Мне стало стыдно.

— Ладно. Смотри, — я раскрыла дверку духовки и вытащила пару пачек купюр.

— Ахтыжбожежмой! — выдохнул дед Василий и нахмурился. — Откуда у тебя это, Любаша?

— В квартиру к Тамарке влезла и забрала, — торопливо сказала я, мельком взглянув на часы — время неумолимо утекало, а я совершенно не знаю пределы терпения Виталика Н.

Старик крякнул.

— Это твои деньги, за дом, — зашептала я, прислушиваясь, не проснулись ли дети, — завтра у меня встреча с юристом. Посмотрим документы. Он считает, что там всё оформлено неправильно. Поэтому есть шанс попробовать дом вернуть.

— А деньги?

— А деньги надо отдать тем людям, что купили твой дом. Иначе некрасиво и непорядочно будет, — ответила я.

— Ты у меня всегда была славной, доча, — улыбнулся старик и мелкая сеточка морщинок лучиками разбежалась от глаз, — это правильно ты говоришь. Я, старый дурак, и не подумал. Хотел Тамаре помочь. А оно вишь как вышло…

— Ничего страшного, вышло, что вышло, — попыталась успокоить старика я, — попробуем разрулить всё обратно. Ты вернешься домой, в село, Ричарда тебе на лето дам, пусть помогает. Да и к сельскому труду ему уже приучаться надо. Анжелика поступит и тоже приедет, мне пока отпуск аж осенью положен, так я на выходных буду приезжать к вам, помогать. А осенью на месяц приеду, картошку копать. И Тамарку в село перевозить надо. Может, она хоть пить бросит, на свежем воздухе.

— Даааа… — мечтательно улыбнулся дед Василий.

— Но сейчас надо придумать, куда спрятать деньги! — строго сказала я. — Да так, чтобы никто не нашел их.

— Да что там думать, — пожал плечами старик, — я их в телевизор сзади вмонтирую. Там крышка откручивается и место есть. Никто никогда не найдёт. Ты же помнишь, как я в детстве от тебя так книги прятал?

Я недоумённо посмотрела на деда Василия — никогда бы не подумала, что от детей нужно книги прятать.

— Ну, ты вместо того, чтобы учить уроки, читала книги с приключениями. Мы с твоей мамкой попросили библиотекаршу Люсю не выдавать тебе, когда уроки идут. А то одни двойки у тебя из-за книжек этих. Так ты подружек подсылала, они вроде как себе берут, а ты потом читаешь. А уроки учить ты не хотела. Так я куда не спрячу — ты найдёшь. Вот я и придумал.

— Хорошо. Прячьте туда, — согласилась я. — Это ненадолго. Главное, чтобы дети не увидели.

— Не увидят, — успокоил меня любашин отец.

— Всё, у меня время вышло, — вздохнула я, — переодеваюсь и убегаю. Дела. Вы тут все вместе держите оборону!

Я заскочила в комнату, натянула первое попавшееся платье, сунула ноги в какие-то туфли, схватила сумочку и выскочила из дома. За спиной раздался звук закрывающегося замка — дед Василий запер дверь.

Ну что же, а мне надо — в бой.

Эх, Любаша, Любаша, наворотила ты сдуру печальных дел, так что мне теперь разгребать и разгребать. Когда только я с твоими этими проблемами разгребусь и СССР возвращать начну?

Когда я вышла из подъезда, Виталик Н. сидел на скамейке, недовольно курил.

— Ты долго, Любаша, — он вроде как бы и говорил приветливо, но сквозь слова нет-нет, да и проскакивали злые эмоции.

Не так прост Виталик Н., ох и хлебну я проблем, пока отделаюсь от него.

— Да отец проснулся, сердце прихватило, — пояснила я примирительно, — пока таблетки нашла ему, пока то, да сё. Сам же знаешь, какие старики эти…

— Ну пошли, что ли… — он бросил окурок на асфальт и резко встал с лавочки.

— А такси ты вызвал? — спросила я (от переизбытка негативных эмоций я совершенно забыла, что в это время такси не вызывали, так как мобильных телефонов не было. Их «ловили». Но в девяностых больше было «бомбил»-частников).

— Да сколько там того Калинова! — не повёлся Виталик. — Так дойдём.

Я спорить не стала. Молча шла рядом с ним, обдумывая аргументы, с помощью которых смогу отшить его.

Но, увы, ничего в голову не приходило.

Искоса глядя на Виталика Н., я понимала, что просто послать его, даже закатив перед этим грандиозный скандал — не получится. Есть такой тип приставучих людей-прилипал. Если они почуяли для себя наживу или возможность, то вцепятся, словно пиявка — не отдерёшь. А Любаша дала Виталику возможность это почуять, когда пересылала ему все деньги, что у неё были. Вот он и решил, что вариант «мать-кормилица» для него даже очень неплох, особенно на первых порах. Кроме того, я совершенно не знаю, за что он сидел. Может, даже за убийство.

Мы шли по ночным слабоосвещённым улицам города — страна вступала в эпоху тотальной экономии. Массовые отключения ещё не начались, но на уличном освещении уже экономили. Кроме того, местные вандалы тоже вносили свою посильную лепту в благоустройство родного города.

— Ч-чёрт! — зашипела я, когда чуть не навернулась, зацепившись в полутьме носком за бордюр.

— Что случилось? — участливо спросил Виталик, демонстрируя готовность посочувствовать.

— Зацепилась и чуть не упала, — вздохнула я, — в темноте ничего не видно. Надо было такси брать.

— Такси дорого, — рассудительно сказал Виталик.

— Ресторан тоже дорого, — проворчала я, — там шампанское до тысячи за бутылку стоит.

— А ты что — пьешь, Люба? — тут же язвительно спросил Виталик, очевидно, надеясь этим смутить меня.

— Пью, Виталик, — сказала я. — особенно если такое шампанское. Вот ты тоже попробуешь и тебе понравится.

Виталик крякнул и аж закурил. Судя по его лицу, которое осветила спичка, он особо мне не поверил.

Ну ладно. Я что-нибудь ещё придумаю. Или я — не я!

Дальше мы шли нормально, я присматривалась к дороге и больше не зацеплялась. Начал накрапывать дождь, и я порадовалась, что впопыхах натянула простое шерстяное платье. Авось как-то дойду.

Не вышло.

Стоило сделать пару шагов, как дождь припустил с такой силой, что ой. Мелькнула вспышка света и тут же, через миг жахнуло так, что в окрестных домах аж стёкла задрожали. Запахло мокрой пылью и озоном.

— Сюда! — крикнул Виталик и потянул меня за руку.

Я не сопротивлялась и позволила себя увлечь.

Мы забежали на автобусную остановку.

— Ну, хоть здесь переждём, — сказал Виталик. — Дождь скоро кончится. Если так сильно припустил, то это ненадолго.

— Главное, что крыша здесь есть, — ответила я, вытирая мокрое лицо. Из-за расплывшейся туши, которая попала к тому же в глаза и теперь отчаянно щипала, я сразу и не увидела, что на остановке мы не одни.

— О! Любаня! — с лавочки поднялся лежащий там силуэт и уставился прямо на меня.

Чуть проморгавшись, я поняла, что это Тамарка. И что она опять в стельку пьяная. Её жуткий вид я даже комментировать не хочу. И воняло от неё так, что ой.

— Любаня, дай двести пят-т-тдесят, а? — сказала Тамарка ноющим просительным голосом, и люто почесалась.

— Это кто? — настороженно спросил Виталик, — я ей втащу, если хочешь.

— Нет-нет! — испугалась я, — не надо бить. Это моя старшая сестра, Тамара. Она просто пьет уже вторую неделю. Это у нас семейное. Я же тебе говорила.

Виталик озадаченно крякнул.

— Тамара, — сказала я, — мы с Виталиком сейчас идём в ресторан и будем пить самое дорогое шампанское. Пошли с нами?

— Шампанское — это ер-р-рунда! — заплетающимся языком сообщила Тамарка, — я портвейн люблю.

И ту на остановку вбежали еще трое. Мужики. Судя по запаху и общему виду, это были боевые соратники Тамары.

Ситуация осложнялась.

Блин, я прям «мечтала» очутиться среди ночи в закрытом пространстве рядом с уголовником и тремя агрессивными алкашами. Врагу не пожелаешь.

На моё счастье, дождь действительно начал утихать.

— Тамара, кто это? — сказал один из них, нагло пялясь в нашу с Виталиком сторону.

— Это Любаня, моя сестр-р-руха. С х-х-хах-х-халем, — старательно пытаясь выговаривать слова, сказала Тамара. — У неё деньги есть.

— Слышь, Любаня, дай двести пятьдесят, — нагло потребовал один из «друзей» Тамары.

— Зачем? — деланно удивилась я и восторженно воскликнула, — Виталик ведет нас с Тамарой в ресторан! Мы будем там пить самое дорогое шампанское! Пойдёмте с нами, раз вы друзья моей сестры! Хорошая компания будет!

Мужики взбудоражено загомонили, один лишь Виталик был явно недоволен моей самодеятельностью и общей ситуацией. Он что-то прорычал, мужики ему ответили. Завязалась сперва словесная потасовка, затем они перешли к тому, что принялись пинать друг друга.

Я уже не знала, что и делать. Отбежала в сторону и стояла, заламывая руки. Зато Тамарка не просто сохраняла спокойствие. Наоборот, она подбадривала криками своих собутыльников. Они тоже агрессивно что-то выкрикивали друг другу. Шум поднялся такой, что ужас. На всю улицу.

Буквально через минут двадцать к остановке подъехала патрульная машина.

— Что здесь происходит? — рявкнул один из ментов и приказал, — Серёга, забирай их.

— Постойте, — сказала я, когда они увели в машину сперва мужиков, включая Виталика, — я только что подошла и не имею к этому инциденту никакого отношения! Я сестру искала.

Я указала на Тамарку, которая, покачиваясь, принялась выкрикивать глупые угрозы.

— Серёга, забирай! В участке разберемся!

И меня тоже забрали.

— Не боись, Любаня, — подбодрил меня Виталик, когда мы тряслись в кузове «бобика», — прорвёмся!

Я промолчала, судорожно соображая, что же теперь делать.

Буквально через час я уже выходила из участка.

Можно сказать, дважды повезло. Во-первых, «обезьянник» был переполнен, поэтому нас сразу по очереди всех взяли на допрос (или как там оно правильно называется, я особо не знала). И я там объяснила, что я сестра Тамары. Мол, сестра ушла в запой и уже две недели не появляется дома. Сегодня пришлось идти искать её.

— А раньше почему не искала? — поднял голову от протокола молоденький лейтенант.

— Раньше она так надолго не пропадала, — пояснила я, — отец сильно переживает, он старенький уже. Совсем заклевал меня. Вот я и пошла искать.

— Почему милицию не вызвали?

— Да зачем милицию? — удивилась я, — она обычно тихо выпьет, немного погуляет, а потом домой спать идёт. Не несет абсолютно никакой социальной угрозы.

Лейтенант, записывая, хмыкнул.

— А как вы в драку попали? — спросил второй милиционер, постарше, с лысиной.

— Сама не пойму, — развела руками я, — увидела Тамару на остановке, начала уговаривать её идти домой. А тут мужики забежали, так как дождь начался. Сперва звали нас в ресторан. А потом драться начали. А потом уж и вы подъехали.

— Там один только что откинулся, — прошептал лысый лейтенанту, — будем закрывать.

— А эту? — лейтенант кивнул на меня.

— Пусть домой идёт, — сказал лысый. — Я видел её. Она в секту богомольцев вместе с моей тёщей ходит. Безобидная тётка.

И меня отпустили. Это и было «во-вторых».

Перед уходом я попросила, чтобы Тамарку забрали в вытрезвитель.

И теперь стояла перед участком и тихо радовалась, как одним ударом получилось перерубить «гордиев узел» проблем. Теперь Виталика, скорей всего, вернут обратно. Во всяком случае я что-то сильно сомневаюсь, что отсидевший на зоне человек, и попавший в первый день в драку, отделается устным выговором. Поэтому Виталик Н. уходит в минус. Дальше. Тамарка. Я уговорила поместить её в вытрезвитель. Принудительное лечение от алкоголизма — это тоже дело небыстрое. Как раз успею с домом порешать. А потом она выйдет и уже ничего не сделает. Дом оформлю на себя, раз Любашин отец морально неустойчив.

Ну что же, вроде всё остальное складывается просто замечательно!

Я улыбнулась, а потом взглянула на часы, и краска бросилась мне в лицо — через час субботнее собрание сектантов, моё выступление первое.

А у меня доклад не готов!