Августина лучше всех

7 сентября

Что случилось у О’Бозов, выяснилось уже сегодня утром. Я готовилась получить сообщение об очередном несчастном случае, но вышло по-другому. В Белый Яр доставили записку, на этот раз от Лунары.

В ней она сообщала, что Флора сбежала из родительского дома и теперь находится в замке, а также просила приехать как можно скорее, потому что творится нечто странное.

— Как будто до этого у них все было нормально, — фыркнула крестная, когда я за завтраком прочитала послание вслух. — Гнать надо эту девчонку метлой за порог. Где это видано — поселиться у жениха до свадьбы?!

Да, случай был из ряда вон.

— Как бы они не перенесли церемонию на более раннее время из-за этого, — выразила вслух свое беспокойство я. — Как думаете, что случилось?

— Понятно, что случилось! — воинственно взмахнула поджаренным хлебом гесса Версавия. — После казуса с лошадьми у О’Бозов открылись глаза на то, какая чертовщина происходит вокруг, и они попытались вразумить дочь. А влюбленная дуреха, вместо того чтобы прислушаться, побежала к женишку, прости господи.

Похоже было на правду.

— Я поеду с тобой, — вызвался Терри.

— Да, дорогой, обязательно присмотри за Августиной, от этих Северинов можно ожидать чего угодно. — Крестная поиграла слегка подкрашенными бровями. — Да и расстаетесь вы последнее время нечасто, куда один, туда и другой.

Мои щеки вдруг покрылись румянцем, и, рассердившись, я упрямо возразила:

— Я и сама могу защитить себя.

— Ну, значит, защитишь и меня, — легко согласился Терри. — Я не против.

Как я и боялась, увидев рядом со мной в коляске не только Гусму, но и Терри, Лунара замерла. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться, и встреча вышла довольно натянутой.

— Спасибо, что откликнулись на просьбу, — скованно сказала Лу. — Боюсь только, минут за десять до вас приехала Катаржина О’Боз, и это…

— Ужасно? — поняла я.

Маленькая гесса кивнула. Мы прошли за ней в замок к небольшой гостиной на первом этаже. Даже за закрытой дверью был слышен разговор на повышенных тонах.

— Вы уверены, что нам стоит туда входить? — малодушно спросил Терри.

— Мама с ними одна, — пояснила Лу.

Надо было спасать хозяйку дома, и мы вошли.

В комнате действительно находились только трое: мать и дочь О’Бозы и гесса Северин. Лилия в воздушном розовом платье сидела на диване, ее уставшее лицо непривычно дисгармонировало с легкомысленным нарядом. Гостьи стояли друг напротив друга и ссорились, не стесняясь чужого присутствия.

— Ты должна вернуться домой! Что скажут люди?

Катаржина схватила дочь за руку, но Флора вырвалась.

— Оставь меня уже в покое!

— Как ты можешь со мной так разговаривать?

Под ногами девушки вдруг стал закручиваться воздух. Сначала я подумала, что мне показалось, но нет: на окнах затрепетали шторы — будто от сквозняка, а Лилия, заметив неладное, подобрала ноги в крошечных туфельках на диван.

— А как мне с тобой разговаривать? Тебе хоть что-то во мне нравится? Только и слышу от тебя: какая ты неуклюжая, Флора. Ты поправилась, Флора. У тебя прыщи, Флора, прекращай есть сладкое. Ты необщительная, Флора, равняйся на других девушек. Не сутулься, Флора. Не дичись, Флора. Бери пример с Лигии, Флора, вот кто точно будет хорошей женой и матерью. Довольно! Ты слышишь меня, хватит! — последние слова мисса О’Боз практически выкрикнула.

— Но я же желала тебе только добра! — не сдавалась Катаржина.

— С каких пор добро начинается с унижения?! Когда гесс Северин сделал мне предложение, я думала, ты успокоишься! Наконец-то я заслужу твое одобрение. Но ты и тут недовольна…

— Флора, — мирра О’Боз снова попыталась схватить дочь за руку, — я боюсь за твою жизнь!

— Это моя жизнь! Оставь меня в покое!

Внезапно в Катаржину ударил такой сильный поток воздуха, исходивший от девушки, что она отлетела на несколько шагов и упала бы прямо на кофейный столик, не поймай ее вовремя Терри.

Флора смотрела на мать со смесью ужаса и удовлетворения. Сложно было представить, как долго копилась обида, чтобы в итоге выплеснуться в самый неподходящий момент.

— Думаю, нам всем надо успокоиться и поговорить об этом чуть позже. — Лилия Северин подхватила мирру О’Боз под другой локоть, и вместе с Терри они вывели ошеломленную женщину из гостиной.

Лу попыталась подойти к Флоре и успокоить ее, но та сделала отстраняющий жест рукой.

— Извините меня… я пойду наверх… Плохо себя чувствую.

Мы с Гусмой посторонились и переглянулись, вот только у меня вид, наверное, был ошеломленный и расстроенный, а у няни довольный.

— Это хорошо, что они покричали, касим, — сказала она, без приглашения усаживаясь на хозяйский диван. — Гораздо лучше, чем быть недовольной и молчать. Сегодня покричали, завтра помирятся.

К сожалению, я не могла похвастаться таким же замечательным оптимизмом.

Удрученная и явно нервничавшая Лунара каким-то несвойственным для нее взрослым движением предложила мне садиться.

— Ты это имела в виду, когда просила приехать? — спросила я. — Не знала, что у Флоры есть сильный дар. И что у нее хватит смелости использовать его вот так…

— Это ты еще не видела, как вчера приезжали Флор и Феникс О’Бозы. Она едва не вынесла обоих сквозь это окно, когда они попытались образумить Ролана и дело чуть не дошло до драки... Но я просила приехать не из-за этого… — Щеки Лу побелели от одной мысли. — Сегодня утром под окном комнаты Флоры обнаружили мертвых птиц.

— Что? Ты можешь мне их показать?

Маленькая гесса смутилась.

— На них не было никаких повреждений, и слуги выкинули тушки… в выгребную яму, я думаю.

— Придется найти, — твердо решила я. — Проводишь?

— Куда ты собралась? — спросил вернувшийся Терри. За ним следовала Лилия, матери Флоры с ними не было.

— Ты со мной? — лукаво предложила я, чтобы хоть немного стряхнуть с себя впечатление, оставленное неприятной сценой.

— Конечно!

— Отлично! Нам как раз нужен кто-то, кто достанет мертвых птиц из выгребной ямы. — Честно говоря, я не собиралась заставлять Терри заниматься грязной работой, но мне было интересно, согласится он или нет.

— Ах, вы туда?! — удивительно артистично произнес Лось. — Тогда отпускаю тебя с легким сердцем, там безопасно.

Во время этого нехитрого обмена репликами на лице Лу, казалось, боролись две эмоции: смех и боль. Так и не решив, какой отдать предпочтение, она задала вопрос матери:

— Что с миррой О’Боз?

— Мы посадили ее в экипаж. Обеим явно надо остыть. — Лилия присела ко мне на диван. — Самое смешное, что я помню, как О’Бозы появились здесь несколько лет назад. Тогда Катаржина сама не знала, где встать, куда сесть и особенно как сложить руки. И она все время молчала — кстати, тот самый навык, который ей неплохо бы вспоминать хоть изредка теперь.

— Хотите сказать, что она доводит дочь теми советами, которых ей самой не хватало? — спросила я.

— Я хочу сказать, — непреклонно продолжала старшая гесса Северин, — что ко всему надо относиться легко и без фанатизма. Материнство — не исключение.

— Но что же ей, легко смириться с тем, что дочь приговорила себя к печальной участи?! — не удержалась и воскликнула я, на секунду позабыв, что произношу это в присутствии сестры и мачехи Ролана.

— Конечно, нет! Но если бы она легче относилась к недостаткам Флоры и внимательнее к достоинствам, то сейчас бы эта девочка прислушалась к ее мнению и не восприняла его как очередной упрек. — Лилия неожиданно всплеснула руками. — Ах, ну что это я тут раззанудствовалась с вами! Только не говорите, что это заразно! Лу, займешься гостями? А я пойду развеюсь, такой душный день!

Не знаю, в прямом или переносном смысле было употреблено слово «душный», но гесса Северин вспорхнула с дивана, словно птичка в розовом оперении, и скрылась из гостиной, так и не предложив нам чаю.

Меня же ждали совсем другие птички — покоившиеся в выгребной яме.

Лу, я, Терри и Гусма несколько минут стояли, глядя на распростертые тушки трех голубей и пары воробьев, прежде чем самый мужественный из нас задал сакраментальный вопрос:

— Какой смысл обладать даром, если, чтобы достать что-то из кучи мусора, туда все равно нужно лезть самому?

— Дар О’Бозов нам бы пригодился, — возразила Лунара.

— Сомневаюсь, что птичку из этой жижи можно выдуть, — сказала я.

— Господин, совершенно непозволительно, чтобы моя касим лезла туда сама, — очень убедительно произнесла Гусма и дотронулась до локтя Терри. — Вы же не допустите этого?

Лось уставился на нее, но потом упрямо замотал головой, стряхивая наваждение.

— Опять эти ваши штучки! Со мной больше не пройдет! Я к садовнику за граблями… и за садовником, стойте здесь и не двигайтесь!

Будто едва он отвернется, как все наперегонки бросятся вперед! Мы стояли и даже не думали двигаться.

— А говорил, не пройдет… — бросила ему вслед Гусма.

— Ты думаешь, Флору кто-то пугает? — спросила Лу.

Я была в этом уверена и получила подтверждение, когда работник, которого привел Терри, подцепил багром и вытащил к нам ближайшего голубя.

Мне хватило одного прикосновения, чтобы понять: ни о каком проклятии не может быть и речи — птица оказалась отравлена. Не удивлюсь, если, хорошо осмотрев землю под окном Флоры, мы найдем остатки крошек хлеба или семена…

Сообщив о своем открытии остальным, я обратилась к Лунаре:

— Лу, ты разрешишь мне погостить у вас в замке?

— Что ты задумала?

— Хочу посмотреть на жестокого шутника и последить за Флорой. Как думаешь, она не откажется делить со мной комнату?

Лунара смотрела на меня с удивлением, которое только усилилось, когда Терри заявил:

— Я тоже не против сменить обстановку. Но я не привередливый — меня устроит и личная спальня, в комнату к Ролану я проситься не буду.

Колебания маленькой гессы были понятны: находиться с нами под одной крышей — то еще испытание. Но в итоге она пересилила себя и кивнула.

— Я прикажу слугам подготовить покои.

Почти вся вторая половина дня ушла у нас на то, чтобы съездить в Белый Яр, найти ответ на возражения крестной и вернуться к Северинам с вещами. Причем Гусма наотрез отказалась оставаться с гессой Версавией, заявив, что хоть у порога на коврике будет спать, но одну меня в это крокодилье логово не отпустит.

На коврике спать ей, конечно, не пришлось. Лу, помня об оказанной перед днем рождения услуге, поселила Гусму как госпожу, в маленькой светлой комнатке на хозяйском этаже.

Перед нашим приездом в покои Флоры перенесли еще одну кровать. Я ожидала сопротивления такому вторжению и даже придумывала способ противостоять ее дару, но все оказалось гораздо проще.

Войдя в комнату, я увидела Флору, глядящую на парк сквозь широкое эркерное окно.

— Лунара сказала, что ты хочешь найти того, кто пытается испугать меня… — произнесла она, не оборачиваясь.

На этот раз я решила попробовать начать с неприкрытой правды.

— А еще попытаться снять проклятие с рода Северинов или…

— Отговорить меня от замужества? — наконец Флора повернулась. — Это мой сознательный выбор, ясно?

Я кивнула, стараясь не перечить.

— Ясно.

— Если за то, чтобы стоять рядом с ним в белом платье, за его внимание, любовь и нежность придется заплатить жизнью — я готова. — В глазах у девушки была решимость, которую могли бы описывать в романах.

— Я хочу лишь помочь, — столь же смело сказала я и поймала себя на мысли, что и моей упертостью могла бы похвастаться разве что какая-то книжная героиня. Ведь самым разумным сейчас было бы и вправду сесть на корабль на Иланку, оставив Северинов разбираться со своими проблемами. Но чувство вины, скрыто и исподволь точившее меня все это время, не давало вести себя рационально.

— Тогда оставайся, — разрешила будущая хозяйка замка и, немного помолчав, без перехода вдруг заявила: — Вчера я видела странные огни в парке… и в стенах будто кто-то шептал… Как думаешь, тут могут быть привидения?

Вряд ли. Всех привидений в этом замке вызывала и упокаивала я. Если бы существовало что-то постороннее, незамеченным оно бы точно не осталось.

Из комнаты я вышла крайне задумчивой. Одно дело — потравить птиц, испугать лошадей. Все эти действия не требовали слишком много времени и усилий. Но огни и голоса — кто-то старался на совесть.

Правда, безрезультатно.

Решив найти Лунару, в холле я наткнулась на Ролана.

— Добрый день, — сказала я, не зная, как себя вести.

Гесс Северин похудел за последние дни, но все равно не утратил привлекательности. Теперь иланкийскую кровь в нем выдавали не только оттенок кожи и полные губы, но и немного необычные для эрландцев очертания скул.

— Не уделите мне пару минут? — спросил он, указывая в сторону библиотеки.

Я согласно кивнула. В конце концов, знать о «призраках» нужно было не только Лу.

Библиотека выглядела по-домашнему уютно, здесь явно проводили много времени. Я села в одно из кресел и сразу обратила внимание на поднос с чаем. Ролан готовился к этому разговору?

— Вы знаете, что Флора слышит голоса и видит огни в парке? — в лоб спросила я и проследила за реакцией своего собеседника.

Гесс Северин хмуро кивнул.

— Да, она говорила сегодня утром… еще эти птицы…

— Никаких привидений в доме нет, птицы отравлены, — продолжала я.

— А вы не сдаетесь, — улыбнулся хозяин замка, будто в сказанном было что-то приятное, и стал разливать чай.

— А вы?

— Это не моих рук дело, если речь об этом. — Он протянул мне чашку из тонкого фарфора. — Все еще верите, что я не отъявленный негодяй?

— Хотелось бы верить, — ответила я, принимая.

— Вы знаете, в семейных архивах есть несколько воспоминаний о свадьбах наших предков… и в каждом находятся описания странных неприятных событий, предшествовавших торжеству… До сих пор я думал, что они сделаны под впечатлением от главной трагедии — люди склонны вспоминать недобрые предзнаменования.

— Хотите сказать, что все это плод нашего воображения и в обычное время никто не обратил бы на происшествия внимания? — спросила я, пытаясь понять по деликатному покалыванию языка, что за специя была добавлена в чай. — Не смешите! Ну ладно лошади. И даже птицы! Но голоса в стенах?

— А вы уверены, что они были? Флора сбежала из дома и впервые провела ночь вдали от родных в незнакомом месте… К тому же, при всем уважении к предкам, вид нашего замка трудно назвать располагающим к приятным сновидениям.

— Думаете, ей показалось? Что ж, у меня будет отличный шанс это проверить.

— Думаю, что ваша энергия может быть направлена в более полезное русло, чем разгадывание проклятия…

— Например? — с вызовом ответила я, готовясь к тому, что Ролан начнет убеждать меня не совать нос не в свое дело.

— Не надо так гневно… Признаю, я поступил глупо и даже жестоко, поддался эмоциям, взял на себя роль, которая мне не по зубам... Я много думал после нашего разговора в парке и нашел способ исправить свою ошибку. Он должен устроить всех, но мне нужен посредник…

От такой резкой смены направления беседы я едва не пролила чай себе на колени.

— Я слушаю.

— Все очень просто: Флору нужно украсть и увезти куда-нибудь подальше. Ее так вовремя вернувшийся брат вполне справится с этой задачей. И мы ему в этом поможем. Так я не нарушу своего слова, а жизнь и честь Флоры будут спасены. Пара лет на той же Иланке вполне может убедить ее, что соглашаться на брак было глупой затеей. Я уж как-нибудь подожду. Скажите, на острове есть красивые мужчины? — не без игривости спросил мой собеседник.

Я вспыхнула. Один точно есть, но он безвозвратно женат. Только, разглядывая черты Ролана, я начала сомневаться, мог бы кто-то, даже Виктор, составить ему конкуренцию.

— Если и не было, недавно туда отправился целый полк, — ответила я, пытаясь скрыть собственные мысли.

Но план был хорош. Просто удивительно, как я сама до него не додумалась.

— Что за роль в этой истории отведена мне?

— Вы выступите главой преступного заговора, — Ролан усмехнулся, — чтобы я мог благородно искать пропавшую невесту. Поговорите с Фениксом О’Бозом и предложите такой выход из ситуации.

Это было вполне в моем духе.

Покидая библиотеку, я оглянулась на гесса Северина и вдруг ни с того ни с сего, даже к собственному удивлению, сказала:

— Хороший план, но скучный. Было бы гораздо интереснее, если бы кто-то решил украсть жениха.

Ролан сперва удивленно вскинул на меня глаза, а затем неуверенно улыбнулся.

— Попробуйте. Но в таком случае я не обещаю помогать всеми силами… Мое содействие будет зависеть от того, кто решит украсть.

Я закрыла за собой дверь библиотеки, на секунду к ней прислонилась и счастливо вздохнула. Наконец-то дело с этой безумной помолвкой разрешится!

За ужином все были удивительно скучные. Только мы с Роланом изредка переглядывались. Его глаза больше не казались мне опасными, теперь в них проскальзывала улыбка, надеюсь, предназначенная только для меня.

Я дописываю эти строки в нашей общей с Флорой комнате, моя соседка уже спит. Но за последние несколько часов я стала гораздо лучше понимать, почему она готова пойти на любые жертвы ради свадьбы с гессом Северином.

Я вытягиваю из памяти наши прогулки, наш танец на балу, руку Ролана на моей талии, сегодняшний разговор, его волосы, кожу, линию сильной шеи, уходящую под белый воротник рубашки… и не могу больше сосредоточиться на дневнике.

А то, как он сегодня улыбался. Смотрел ли он так на других женщин? От одной мысли внутри все переворачивается, хочется сжаться в маленький тугой комочек…

Мне кажется, если я сейчас же не выясню, как на самом деле ко мне относится Ролан, то сойду с ума… от этих видений…

Я едва не кожей чувствую, что нас разделяет лишь коридор… Все в доме уже спят. Надо набраться мужества, преодолеть эти метры и спросить…